Текст книги "Роковой котенок"

Чарли вернулся в гостиную в сопровождении своего слуги Джона. Великан был одет в тот же самый шоферский наряд, который я видел на нем раньше, и здорово смахивал на чудовище Франкенштейна.

– Чарли! – завопил Айван пронзительно. – Ты подоспел как раз вовремя – к тосту за светлую память Клайва Джордана!

– Я возлагаю всю ответственность за то, что должно здесь произойти, на вас, – окрысился на него Стерн. – Это вы настояли на том, чтобы я присоединился к этой компании маньяков и шлюх! Поэтому вы сейчас вместе со всеми остальными будете иметь возможность наблюдать, что происходит с теми, кто оскорбит меня. – Он дрожащим пальцем указал на Зои:

– Вот та женщина, Джон. Я хочу, чтобы ты наложил на нее дисциплинарное взыскание и унизил перед этими людьми. Можешь наказать ее по своему усмотрению, только не искалечь.

– Конечно, мистер Стерн. – Великан принялся разглядывать Зои. Взгляд его скользнул с вершины пирамиды на голове, задержался на груди и проследовал вниз, к ногам мимо округлого живота и полных бедер. Потом он довольно ухмыльнулся. – Для меня это будет удовольствие.

Когда он стал к ней приближаться, Зои инстинктивно отступала до тех пор, пока не прижалась позвоночником к стойке бара.

– Кто-нибудь! Остановите его! – взмолилась она, едва переведя дыхание.

Леонард Рид одним плавным движением слез с табуретки, а потом согнул руки над головой отработанным жестом молотобойца.

– Номер один! – выкрикнул Айван и нервно хихикнул.

– Если этот человек попытается вмешаться, – поспешно сказал Чарли, – я тебя ничем не ограничиваю, Джон. Понятно?

Леонард сделал три быстрых шага, которые приблизили его к великану на расстояние досягаемости, и встал на цыпочки, словно балетный танцор, опустив руки по швам. И тогда он неожиданно выбросил вперед одну ногу, с силой ударив его противника в пах, отчего тот заметно поник. Леонард восстановил равновесие и отступил на шаг.

– Давай, ударь меня!

Великан медленно распрямился. На его лице застыла маска боли, а в выцветших голубых глазах мелькнула неприкрытая жажда крови. Он заскрипел зубами и бросился вперед с вытянутыми руками. Леонард грациозным пируэтом отскочил в сторону, а потом, увернувшись, нанес жестокий удар дзюдоиста по шее гиганта. У Чарли Стерна вырвался тонкий вскрик изумления, когда он увидел, как его слуга упал на колени.

Тогда Леонард набросился на своего противника с явным намерением его убить. До этого момента я считал, что знаю все грязные уловки в бою на близкой дистанции, но Рид показал, что мне есть еще чему поучиться. Он пустил в ход все: руки, локти, плечи, колени и ступни, обрабатывая великана с такой безжалостной жестокостью, которая казалась почти научной по своей холодной расчетливости. Даже когда его противник повалился без сознания на пол, Леонард не остановился. Он еще секунд двадцать обрабатывал ребра и почки великана ударами ног. Когда он наконец успокоился, все присутствующие изумленно молчали, предоставив ему возможность спокойно вернуться к своему табурету у стойки бара и взять недопитый бокал. Он даже не запыхался.

Чарли Стерн сделал несколько неуверенных шагов к поверженному гиганту и уставился на залитое кровью лицо.

– Вы убили его! – взвизгнул он жалобным фальцетом.

– Не думаю, Чарли-птичка, – безмятежно сказал Леонард. – Мне он кажется довольно сильным парнем-переростком. Его рост на пару недель может замедлиться, но потом он будет как новенький – ну, почти.

– Айван! – с отчаянием в голосе позвал Стерн. – Вызывайте “скорую” и полицию!

– Никто не будет никого и ничего вызывать, – твердо сказал Леонард. – Нам не нужно никакого грязного скандала по поводу голливудских нравов, верно? – Он посмотрел прямо в побледневшее лицо Оллсопа. – Я хочу сказать – на это у каждого из нас есть свои причины, правильно, старина?

Оллсоп конвульсивно сглотнул.

– Думаю, Леонард прав. – Он бросил взгляд на неподвижного великана и явно обрел утерянную было самоуверенность. Во всяком случае, когда он перевел взгляд на Стерна, выражение его лица было почти вызывающим. – Сожалею о случившемся, но вы должны согласиться, Чарли, что сами в этом виноваты.

Коротышка стоял с налитыми кровью глазами, дрожа от не находившей выхода ярости, пока неожиданно не взорвался.

– Ты, глупая шлюха! – заорал он на Фриду и ударил ее по лицу.

– Я же говорила, чтобы ты следил за своими манерами, отвратительный карлик! – сквозь зубы бросила Зои.

Она размахнулась и со всей силы ударила его тыльной стороной ладони по губам. Удар сопровождался резким хлопком, напоминающим небольшой взрыв. Чарли, спотыкаясь, отлетел от стойки бара, отчаянно размахивая руками, стараясь восстановить равновесие, пока не натолкнулся на кушетку, которая подбила его под колени, и он рухнул прямо на нее. Он медленно приложил руку ко рту, долго смотрел, не веря своим глазам, на кровь, оставшуюся на костяшках его пальцев, а потом неожиданно разразился слезами.

– Айван, можно говорить что угодно о твоей вечеринке, – благодушно процедил Леонард, – но скучной ее не назовешь!

– Я, наверное, заснула, – пробормотала Сара глухим голосом. – Я знаю, мне снится сон! Я проснусь через минуту в офисе, а Герберт Уолкер и все его компаньоны будут орать на меня за то, что я заснула на рабочем месте.

Фрида подошла к кушетке, с усилием передвигая ноги, опустилась рядом с рыдающим Чарли и ласково положила его голову себе на колени.

– Все в порядке, – сказала она шепотом, словно утешала ребенка. – Ты еще с ними посчитаешься, Орел. Никто не может долго противостоять тебе, и ты это знаешь, Ястребиный Глаз!

– Невероятно!

Зои осторожно повернулась спиной к кушетке и насмешливо ухмыльнулась остальным.

– Не удивлюсь, если она начнет кормить его грудью!

– Всем нужно выпить еще по стаканчику, – решил Айван и принялся изображать бармена.

– Конечно. Ведь мы еще не выпили последний тост, верно?

Тяжелые веки Леонарда чуть опустились.

– Точно. – В красивом голосе Айвана послышались уважительные нотки. – Несмотря на неприятный инцидент, свидетелями которого мы все тут были, я все-таки хочу предложить тост за память нашего дорогого покойного друга. – Он наполнил последний пустой бокал и поставил его передо мной, затем встал по стойке “смирно”, высоко подняв свой. – Я предлагаю выпить за память самого прекрасного молодого человека из тех, с которыми мне посчастливилось быть знакомым, – провозгласил он излишне громко. – За светлую память Клайва Джордана!

Все выпили в едином порыве, а потом быстро поставили бокалы. Я услышал какой-то слабый скребущийся звук и посмотрел в сторону открытого французского окна, которое выходило на террасу рядом с бассейном.

На какой-то миг мне показалось, что я увидел за окном чью-то скрюченную фигуру, но она быстро исчезла, и я засомневался, уж не померещилось ли мне все это. Особенно когда мгновение спустя в гостиную через окно неуверенно шагнул почти взрослый котенок.

Вся пятерка, столпившаяся возле бара, молча наблюдала за котенком, который неспешно приближался к нам. Когда он подошел поближе, то немного поколебался, а затем сделал выбор: потерся о ногу Леонарда и тихонько замурлыкал. Тот наклонился и поднял кота, а потом поставил его на стойку бара прямо перед собой. Его пальцы едва заметно дрожали, когда он развязывал белый бант на шее котенка.

– “На память капризному мальчику. С любовью. Леонард”, – прочитал он без всякого выражения.

– Те двое, что получили такой же подарок, – хрипло сказала Зои, – умерли. Уж не собираешься ли ты стать третьим, Леонард?

Глава 11

Айван Оллсоп успел только пискнуть перед тем, как рука Леонарда крепко ухватила его за горло, после чего он стал из последних сил стараться не задохнуться.

– Хитрый негодник! – загудел Леонард. – Я так и знал, ты что-то замышляешь, раз пригласил меня на эти свои вонючие поминки!

– Если ты отпустишь его горло, – предложил я, – возможно, у него будет шанс дать тебе объяснения.

– Думаю, ты прав.

Леонард с явной неохотой разжал руку. Оллсоп сделал судорожный вдох, а потом любовно помассировал свое горло рукой.

– Объяснение простое… – Он помедлил и стал мелкими глотками пить из своего бокала. – Это тот самый котенок, которого ты послал Лестеру Андерсону. Как тебе известно, он ненавидел кошек, поэтому отдал его мне.

– С ленточкой на шее? – уточнил я.

– В том самом виде, в котором Леонард послал котенка ему, – кивнул он. – Не могу сказать, что я обожаю кошек, но этот котенок оказался таким забавным!

– А еще забавнее было показать его в подходящий момент, – сказал я. – Сигналом послужил тост за Джордана, который вы произнесли достаточно громко, чтобы ваш мальчик-слуга услышал, взял кота с террасы и подтолкнул его в гостиную.

– Вероятно, у меня излишнее пристрастие к театральным жестам? – Оллсоп прекратил массажировать свое горло и осторожно водрузил галстук-бабочку на прежнее место. – Но я подумал, что, когда все подозреваемые собрались вместе, появление котенка в подходящий момент может.., ну, вы знаете?

– Стать своего рода катализатором? – съязвил Леонард. – Тебе никогда не удастся переплюнуть Билла Пауэлла в постановке подобных сцен, старик! Во-первых, у тебя нет его таланта, а во-вторых, он работает по сценарию.

– Это была прекрасная попытка, Айван, – неожиданно сказала Зои Парнелл. – Всем известно, что Леонард убил Клайва, вот только доказать это очень трудно.

Леонард медленно повернулся к ней:

– А зачем мне было убивать Клайва?

– Ты не можешь не уничтожать людей. – Она стояла и смотрела на него, словно сверкающий ангел возмездия. – Ты болен, Леонард. У тебя порочный образ мыслей. Тебе была просто невыносима мысль, что Клайв тебя оставил, потому-то ты и убил его!

– И ты так думаешь? – обратился Леонард к Айвану с непроницаемым лицом.

– Я? Ну, я не уверен… – пробормотал Айван. – Но в одном я абсолютно уверен: в этой комнате находится убийца бедного Клайва. Честно говоря, я надеялся получить более удовлетворительный результат от появления на сцене котенка. – Он печально покачал головой. – Это ведь было довольно эффектно, не так ли?

– Если вы хотели правильно поставить эту сцену, – терпеливо принялся объяснять я, – начинать надо было с процесса исключения. Кто-то послал Клайву Джордану котенка с запиской, обвязанной вокруг шеи. Это мог быть либо Леонард, либо настоящий убийца, который надеялся таким образом бросить подозрение на Леонарда. Кто бы это ни был, он должен был знать о том первом котенке, посланном Лестеру Андерсону. Леонард об этом знал. – Я посмотрел на Айвана. – И вы тоже, поскольку Лестер отдал вам первого котенка. А как насчет вас, Зои?

Она кивнула:

– Однажды Леонард рассказал нам с Клайвом об этом, когда мы еще жили в его доме. Он считал это очень забавной историей.

Я посмотрел на кушетку и увидел, что и Чарли Стерн, и Фрида сидят выпрямившись и внимательно слушают. Великан Джон вдруг заскрежетал зубами и перекатился на бок, отчего они оба нервно вздрогнули.

– А как насчет вас? – спросил я.

– Нет! – Фрида решительно замотала головой. – Зои мне об этом не рассказывала.

– А вы, Чарли?

– Я знаю об Андерсоне только то, что рассказала мне Фрида, – тихо ответил он.

– А Фрида знала только то, что рассказала ей Зои. – Я снова обратился к Айвану Оллсопу:

– Вам известно, что несколько месяцев назад у Клайва Джордана был нервный срыв и он некоторое время провел в частной лечебнице?

– Нет! Не имел ни малейшего представления! – У него от удивления глаза полезли на лоб.

– Зои?

– Конечно известно, – с вызовом бросила она. – Он был моим кузеном, если вы помните.

– Вы рассказывали об этом Фриде?

– В этом не было необходимости. – Серебряные бусинки на платье заблестели еще ярче, когда она глубоко вздохнула. – А вот Леонард определенно знал!

– Значит, вас осталось двое, – сказал я. – Два человека, которым было известно, что Клайв принимал дозу гиосцина каждый раз, как неважно себя чувствовал. Убийца это знал, потому что вскрытие показало: в желудке у Клайва было некоторое количество гиосцина. – Я стал прикуривать сигарету, и спичка чиркнула о коробок неприятно громко. – Когда Джордан уехал из дома Леонарда, тот стал беспокоиться, что парень сболтнет лишнее, а это могло бы испортить ему шансы получить большую роль в новой библейской эпопее. Поэтому Леонард заткнул Клайву рот пятью тысячами долларов. Вы знали об этом, Зои?

– Нет!.. – Она на мгновение закусила нижнюю губу. – Бедный Клайв! Иметь такие деньжищи в первый раз в жизни, а потом…

Я повернулся к паре, сидящей на кушетке:

– Вы знали, что Джордан снял дорогостоящую квартиру?

– Зои мне сказала, что жилище принадлежит какому-то его дружку, – ответила Фрида. – Клайв переселился туда, тот уехал куда-то на Восточное побережье.

– Так мне сказал Клайв. – Золотоволосая блондинка быстро заморгала, старясь удержаться от набежавших слез. – От этого все еще хуже! С такими деньгами жить да жить, а его убили через несколько дней!

– Ну вот, Айван, – ласково сказал я, – процесс исключения закончен. Есть только один человек, которому были известны все, без исключения, факты.

– И это я! – рявкнул Леонард. – Ах ты, сукин сын! Холман! Кто заплатил тебе за то, чтобы ты затянул петлю на моей шее?

– У тебя есть еще шанс! – радостно заверил его я. – Возможно, кто-нибудь лжет. Олтчек уверен, что Джордан имел при себе то, что осталось от пяти тысяч долларов после оплаты квартиры. Целая толпа людей в один голос утверждает, что он последние несколько дней своей жизни перед убийством сорил деньгами направо и налево. Когда полиция производила обыск квартиры, денег там не оказалось, поэтому они пришли к выводу, что их взял убийца. – Я внимательно оглядел напряженные лица собравшихся. – Когда я упомянул про деньги, никто из вас не поинтересовался, куда они делись.

– Я вас не понимаю, – пробормотал Айван.

– И не поймете, – сказал я ему, – потому что для вас и Леонарда такая сумма – не деньги. Вы оба – удачливые кинозвезды, и пять кусков – это лишь часть тех десяти процентов, которые полагаются вашему агенту. Чарли – миллионер высокого полета, и такие деньги для него, возможно, вообще ничего не значат. А вот для начинающей писательницы… Для бедной кузины, приехавшей в Лос-Анджелес в надежде, что ее кузен-актер, сделавший, как она воображала, карьеру в кино, поможет ей встать на ноги…

– Я так расстроилась, когда вы сказали о деньгах! Подумать только, у Клайва был шанс начать новую жизнь! – Зои покачала головой. – У меня и мысли не возникло спрашивать о том, что произошло с деньгами после того, как Клайва убили.

– Чарли? – позвал я, не сводя глаз с лица Зои. – Откуда вы взяли, что Леонард Рид – параноик с манией величия? И почему вы убеждены, что он действует по определенной поведенческой модели? Андерсон оставил Леонарда, а потом покончил с собой. Поэтому, когда Джордан поступил так же, ему оставалось сделать то же самое: умереть.

– Из того, что о нем рассказывала Фрида, это было очевидно.

– А откуда же у Фриды эти сведения?

– От Зои! – В голосе брюнетки прозвучали нотки неподдельного изумления. – Это она рассказывала мне, что Леонард ужасно с ними обращался, когда они жили в его доме, и как она боялась, что он попытается довести ее кузена до самоубийства, а если не получится, то убьет его.

Ледяной взгляд голубых глаз Зои пронзил меня насквозь, но я продолжал пристально смотреть ей в лицо.

– Клайв так разочаровал тебя, – беспечно начал я. – Он лгал тебе в письмах о своем большом успехе, а ты ему поверила и приехала сюда в надежде, что он окажет тебе материальную поддержку, пока ты будешь писать свой великий роман, который потрясет всю Америку. Когда ты приехала, то обнаружила, что он – последний неудачник. Поэтому ты и присоединилась к Клайву, когда он переехал в дом Леонарда Рида. Не думаю, что ты хотела защитить его. Ты поехала с ним потому, что там жить гораздо приятнее, чем в его развалюхе.

– Можете думать что хотите, – бросила она. – Один Клайв знал всю правду.

– Настало время, когда Леонард отлупил тебя. Тебе это очень не понравилось. Оргии и тому подобное.., все это переполнило чашу твоего терпения. Да еще в присутствии Клайва. Возможно, Леонард специально подстроил все так, чтобы Клайв оказался поблизости. Но он встал на сторону Леонарда и страшно негодовал. Ему очень не нравился ваш тройственный союз. Он обвинял тебя в том, что именно из-за тебя привязанность Леонарда к нему ослабевает?

– Это имеет значение?

– Если Клайв доверял Леонарду, то имеет. Потому что с этого момента твой кузен мог возненавидеть свою кузину. Поэтому, когда вам пришлось уехать из дома Леонарда и вернуться назад в полуразвалившийся двухквартирный домишко, у Клайва, вероятно, появилась возможность со злорадством похвастаться деньгами, теми самыми пятью тысячами долларов, которые дал ему Леонард, и сообщить, что он переезжает в одно шикарное место, а ты останешься прозябать там, пока не сгниешь!

– Возможно, но все было не так, – коротко рассмеялась Зои. – Все было совсем не так!

– Вернемся к той ночи, когда ты приехала, чтобы убить меня, поскольку сочла, что меня нанял Леонард для убийства Клайва, – продолжал я. – Ты устроила мне хорошенькую встряску, Зои, потому что ты тогда не шутила, верно?

– Я была ужасно расстроена случившимся и не контролировала себя.

– А где ты взяла пистолет?

– Это был пистолет Клайва. Он дал мне его, когда переехал на другую квартиру. Для самозащиты.

– Я опустил его в ведерко со льдом на случай, если ты передумаешь и решишь все-таки пристрелить меня. Думаю, он все еще там.

– Если ты его не перепрятал, значит, он все еще там. – Она крепко сжала челюсти. – А что, это важно?

– Просто мне пришла на ум одна забавная мысль, – медленно заговорил я. – Интересно, как отреагирует лейтенант Олтчек, если окажется, что этот пистолет – орудие убийства?

– А по виду не скажешь, что ты так глуп, Холман, – с издевкой сказала Зои. – Ведь убийца вложил пистолет в руку Клайва, пытаясь придать случившемуся вид самоубийства, помнишь?

– Но это был не тот пистолет, – солгал я. – Лейтенант сказал мне, что баллистическая экспертиза показала: из пистолета, который был в руке Клайва, не стреляли.

– Это невозможно! – взорвалась она. – Я…

– Украла пистолет Леонарда перед тем, как убраться из его дома, и убила из него Клайва, – поспешил продолжить я.

– Откуда ты узнал, что у меня пропал пистолет, черт тебя подери?! – потрясение спросил Леонард.

– Я ничего не знал, – признался я, – это просто логический вывод. Не сомневаюсь, ты никогда не сказал бы об этом ни мне, ни лейтенанту.

– Да ты с ума сошел! – повысила голос Зои. – В чем ты меня обвиняешь?! Почему бы тебе не сказать правду? Тебе прекрасно известно, что Клайва убил Рид!

– Ты необузданная женщина, Зои, – сказал я ей. – Я знаю это на собственном опыте. Ты не слишком хорошо все продумала, когда решила убить меня, обвинив в том, что меня нанял Леонард для убийства твоего кузена. Но я могу предоставить лейтенанту Олтчеку лишь косвенные доказательства. "Однако, для начала, у тебя нет алиби на момент убийства.

– Да ты сумасшедший! – заорала она.

– Какое на тебе потрясающее платье, – дружелюбно сменил тему я. – Оно, должно быть, стоит целое состояние, Зои?

– Сто семьдесят… – Лицо у нее окаменело.

– Если бы Клайва убил один из троих подозреваемых, он не стал бы покушаться на ту пачку денег, уходя из квартиры, потому что они для него ничего не значат. Но деньги имеют чертовски большое значение для нищей писательницы, не так ли?

– Ладно, – безразлично сказала Зои. – Я его убила. Я ненавидела его даже больше, чем ненавижу Рида. Все это хвастовство в письмах, а когда я приехала сюда, то поняла, что он собой представляет. Грязное маленькое ничтожество, которое… – И она разразилась потоком брани.

– И тогда специалист по улаживанию неприятностей спрятал в кобуру свой шестизарядный револьвер и выехал из города навстречу заходящему солнцу с печальной улыбкой на устах, – сказал Леонард. – Правда, справедливость и любвеобильный Леонард снова победили, благодаря обходительности Рика Холмана. Айван, старина, думаю, самое время позвать легавых!

– Подождите минуточку!

Я повернул голову и с умеренным удивлением увидел, что Чарли Стерн встает с кушетки и решительно направляется к нам. Глаза у него были по-прежнему налиты кровью, а на лице хищной птицы застыла маска непоколебимой решимости.

– Я прежде хочу кое-что сказать. – Он остановился перед Зои Парнелл, гордо расправил плечи и уставился ей в лицо. – Ты понимаешь, что натворила?

– Убирайся отсюда, коротышка! – презрительно ответила она. – У меня достаточно проблем и без карлика, который льет слезы по любому поводу, словно младенец!

– Это ты втянула меня во все это под предлогом того, что преступником является Леонард Рид, – начал Чарли звонким голосом, словно читал наизусть стихотворение. – Это ты поставила меня в неприятное положение, натравив на меня полицейского! Это ты стала причиной того, что вчера днем Холман прибегнул к физическому насилию в стенах моего собственного дома! А сегодня из-за тебя был жестоко избит Джон! Возможно, он больше никогда не сможет мне служить! А кроме того, ты намеренно унизила меня, оскорбив в присутствии всех этих людей! А этого, – сказал Стерн с ударением на каждом слове, – я тебе не прощу! Никто никогда не осмеливался поступать так с Чарли Стерном, и ты за это ответишь! Ты меня понимаешь?

– Ты – просто недоразумение, а не мужчина, – с издевкой сказала Зои. – Ты – параноик! Это у тебя мания величия! Ты думаешь, что ты мужчина, а на самом деле ты лишь жалкая пародия на него! – Она размахнулась и отвесила ему пощечину. – А теперь убирайся, откуда пришел! Поди поплачь на коленях у своей мамочки!

– Все понятно. – Его тело напряглось. – Конечно, добавить больше нечего. Уверен, все присутствующие понимают, что мне больше ничего не остается.

– Чарли! – неожиданно закричала Фрида. – Не надо!

Его правая рука мгновенно оказалась в кармане и вынырнула оттуда с револьвером 22-го калибра. В то же мгновение Стерн приставил дуло чуть ниже левой груди Зои и три раза спустил курок. Из разорванного серебряного платья вырвался странный красный фонтанчик. Секундой позже я заехал Стерну кулаком в челюсть, сбил его с ног и отбросил фунтов на десять, но Зои уже было все равно. Глаза ее постепенно стекленели, и, когда она упала серебряной грудой на ковер, на сверкающем платье расплылось большое кровавое пятно.

Фрида кинулась к неподвижно лежащему Чарли Стерну и снова положила его голову себе на колени. Потом бросила на меня укоризненный взгляд.

– Вам не стоило бить его так сильно, – сказала она тоненьким голоском. – Он не собирался больше никого убивать. Только ее!

– Айван, если ты все еще празднуешь труса, – спокойно произнес Леонард, – надеюсь, ты не станешь возражать, если легавых позову я?

Он направился к двери гостиной, и, когда поравнялся с бывшим сторонником дисциплинарных взысканий, великан неожиданно очухался и сел. Леонард замедлил ход, на какое-то мгновение его лицо приняло задумчивое выражение, после чего он быстро пнул громилу носком ноги в висок и спокойно продолжил свой путь.

– Я вот тут размышлял, – натянуто сказал Айван, – ничто не может вывести Леонарда из себя, верно? Первое, что я сделаю завтра утром, – это позвоню своему агенту и скажу, что совсем не заинтересован в этой библейской эпопее!

* * *

Блондинка с выбеленными прядями сидела на моей кушетке и нервно осматривалась.

– Вы уверены, что здесь никто не набросится на меня с пистолетом?

– Я лично гарантирую вам безопасность, – торжественно произнес я. – Жилище Холмана – место святое. Все неприятности происходят в домах других людей.

Сара задрожала:

– Если это обычная голливудская вечеринка, то я намерена поселиться в Пасадене и восстанавливать свою нервную систему вязанием.

– Я и не предполагал, что так все обернется, честное слово! – поклялся я.

– А эти невыносимые полицейские офицеры! – продолжала она, игнорируя мои протесты. – Мне несколько раз казалось, что лейтенант Олтчек вот-вот ударит вас!

– Я чувствовал то же самое, – признался я. – Я просто счастлив, что у меня было достаточно свидетелей, которые могли присягнуть, что все произошло именно так, а не иначе.

– Который теперь час?

– Я так боялся, что вы спросите об этом, – простонал я. – Пять минут четвертого.

– Если я сейчас поеду домой, мои три подруги будут уверены, что самое худшее уже произошло, – пожаловалась она. – Что же мне делать?

– Выпейте еще, – находчиво предложил я, беря пустой бокал из ее руки.

К тому времени как я приготовил Саре свежую порцию и вернулся к кушетке, она немного повеселела.

– Результат аутотренинга, – гордо заявила она. – Я уже почти забыла весь ужас сегодняшнего вечера!

– Браво!

– Я стараюсь думать о приятных вещах. А что, все кинозвезды такие развращенные?

– Если вы имеете в виду Айвана Оллсопа и Леонарда Рида, ответ “да”.

– Наверное, не обращать внимания ни на какие запреты довольно приятно. То есть, я хотела сказать, поступать так, как тебе заблагорассудится.

– Верно, – умудренно кивнул я. Сара испытующе посмотрела на меня:

– А вы когда-нибудь бываете несдержанным?

– В большинстве случаев, – признался я.

– Это, наверное, забавно. – Она отпила немного виски, задумавшись о чем-то. – Знаете, поскольку три мои соседки по квартире все равно не поверят, что между нами ничего не было… Ну, почему бы нам не....

– Я не совсем понимаю, о чем это вы?

– Неужели? – Сара тепло улыбнулась. – Иногда вы бываете не слишком сообразительны, Рик.

– Думаю, тут вы правы. – Она допила виски словно лимонад и вручила мне пустой бокал. – Налейте мне еще порцию того же, – непринужденно попросила она.

Я снова отправился к бару, наполнил ее бокал и опять принес его к кушетке. На этот раз Сара расправилась с виски одним глотком, и через мгновение я опять держал в руке пустой бокал.

– Я определенно собираюсь быть несдержанной, – сказала Сара чуть охрипшим голосом. – Вы не возражаете, Рик, золотко?

– Не возражаю, Сара, дорогая,. – заверил я ее.

– Хорошо! – Она осторожно поднялась на ноги. – Вам когда-нибудь хотелось сорвать с себя одежду и заняться страстной любовью?

– Нет, – невинно ответил я, – но это чертовски неплохая идея!

– Я тоже так считаю, – сказала она притворно будничным голосом. – Могу даже попробовать.

– Ну, если вы собираетесь заняться страстной любовью, думаю, начинать нужно именно с этого, – согласился я. – Я имею в виду, сначала нужно сорвать с себя одежду.

– Вы совершенно правы. – Сара храбро кивнула, потом наклонилась и взялась за подол своего платья. – Опля! – Она зашаталась на каблуках, еле удержавшись на ногах. – Только попридержите эту проклятую комнату, а то она все время вращается, ладно?

Сара выпрямилась, и платье взлетело над ее головой, словно не вовремя восходящее солнце, и приземлилось на спинке кушетки. Ее груди опустились на привычное место. Трусики у нее оказались такого же розового цвета, что и платье. Ни минуты не колеблясь, она сбросила и их, а затем с решительным видом подошла ко мне. Ее обнаженное тело представляло собой симфонию мягко колеблющихся сфер.

– В чем дело, Рик, золотко? – сурово осведомилась она. – Что-то вас сдерживает? Вы все еще одеты?

Я был уже на взводе – естественная реакция моего тела на ее наготу. Светлые волоски курчавились у нее на лобке.

– Я займусь этим через минуту, – сказал я и с трудом сглотнул.

– Нет, я не могу больше ждать! – Сара встала передо мною и начала расстегивать мне рубашку. Потом просунула руки под нее. Ее прохладные ладони прильнули к моей разгоряченной коже. Ее руки пропутешествовали к поясу моих брюк и принялись их расстегивать. – Ты что, не хочешь заняться страстной, ничем не сдерживаемой любовью?

Это был хороший вопрос. Я поднял ее на руки и отнес в спальню. Сара лежала на постели, призывно раздвинув ноги, поджидая, пока я судорожно стаскивал с себя одежду.

Она оседлала меня, вцепившись руками в мои плечи, внутренние мышцы ее влагалища ласково сжимали мой член, когда она двигала бедрами. Мы быстро приближались к апофеозу страсти, когда из-под кровати вдруг раздалось пронзительное мяуканье. Сара вздрогнула, и мой член чуть было не выскользнул из нее.

– Это всего лишь котенок, – сказал я сквозь зубы, притягивая ее снова к себе.

– Рада, что ты мне сказал, – язвительно прошептала она. – А у него есть имя?

– Леонард, – ответил я.

– Очень символично! – заметила она.