Текст книги "Зельда"

Глава 5

В гостиной никого не было, за исключением Ли Брогана, который развалился в кресле с рюмкой в руке. Я прошел к бару и устало налил себе в бокал. Наручные часы показывали половину первого ночи – прошел всего лишь час, как я покинул библиотеку вместе с Зельдой. Целая вечность безумия и ликования, спрессованная в эти шестьдесят минут, все еще казались мне невозможной.

– Вижу по твоим глазам, что ты немного переутомился, героическая вошь, – заплетающимся языком пробормотал Броган. – Ты и Зельда разрешили проблему Тайга? Это наверняка отняло у вас чертовски много времени!

– Знаю, что твое сердце просто переполнено невостребованной любовью, приятель, – спокойно ответил я. – Но не думаю, что смогу сдержаться, если ты снова начнешь расплескивать ее по ковру.

– Очень смешно, прохиндей, – возразил он сдавленным голосом. Его лицо исказилось от едва сдерживаемой ярости. – Ты, должно быть, представился большим обольстителем там, в Южной Америке, Холман.

– Зельде нравятся мужчины действия, вот и все. – Я улыбнулся ему с видом снисходительного превосходства. Беда заключалась в том, что Броган был таким человеком, которого невозможно заставить сдаться, когда он уже внизу. С усилием я попробовал переменить тему:

– Где все? Ночь еще такая юная, как говорят на Беверли-Хиллз.

– На мой взгляд, никто не был настроен на вечеринку, – перебил он. – Так что все ушли спать.

– Кроме тебя? – Я облокотился на стойку бара и отпил глоток бурбона. – Весь этот маленький шантаж был твоей идеей, приятель, или Зельды?

– Конечно ее. – Он безучастно взглянул на меня. – Разве мог я, черт возьми, даже представить что-либо подобное.

– Она, возможно, доверяла тебе чертовски много, раскрыв все их грязные тайны.

– О! Конечно! – Броган горько рассмеялся. – Она доверяет мне как брату, все правильно, в этом, черт возьми, кроются все ошибки.

– О'кей, – воскликнул я поспешно. – Это мы уже проходили. Мне было просто любопытно, вот и все.

– Как ты собираешься уговорить Гарри Тайга, гений? – спросил он злорадно. – Хотелось бы мне знать.

– Существует только один способ справиться с Гарри, и тогда шантаж Зельды, возможно, сработает, – заявил я.

– Отлично, гений, – усмехнулся он. – Ну-ка продиктуй его мне.

– Ты не настолько глуп, старик, как кажешься, – возразил я. – Ты можешь и сам догадаться. – Я допил свой бокал и медленно направился к двери, ведущей в зал.

– Эй, подожди минутку, – окликнул меня Броган изумленным голосом, – ты имеешь в виду, что намерен…

– Я не сказал тебе, что намерен что-то делать, – резко оборвал я его, – а только предположил, что существует только один способ укротить Тайга.

– Но ты не станешь…

– А кто станет?

Я подошел к выходу и, шагнув в коридор, продолжил путь в свою комнату. Оказавшись там, я подошел к дверям, ведущим на маленький балкон, открыл их и вышел подышать свежим воздухом залитой лунным светом прекрасной ночи. Наверное, минут через десять я услышал осторожный стук в дверь и уже через несколько мгновений испытал счастливое ожидание, вообразив, что это должна быть Зельда. Открыв дверь, я обнаружил за ней Нину Фарсон с беспокойной улыбкой на лице.

– Рик, – произнесла она своим прекрасно поставленным голосом. – Мне нужно поговорить с вами. Позвольте мне войти.

– Будьте моей гостьей, – искренне удивился я. Она быстро прошла мимо меня на середину комнаты и повернулась ко мне лицом. Длинная, до колен нейлоновая ночная рубашка и такой же пеньюар были достаточно прозрачными, чтобы можно было разглядеть ее маленькие острые груди, длинные стройные ноги и нежный незащищенный изгиб живота. Ее огромные глаза были скорее зелеными, чем карими, и смотрели – на меня неуверенно, славно искали моего одобрения.

– Я была не совсем приветливой, когда мы встретились на террасе сегодня днем, не так ли?

– У вас были на то причины, Нина, – правдиво успокоил я ее. – Тот случай в Мексике не был рассчитан на то, что у вас останутся приятные воспоминания обо мне.

– И это ставит меня теперь в затруднительное положение. – Она нервно засмеялась. – Видите ли, Рик, я пришла просить вас о помощи.

– А, – воскликнул я, поскольку не знал, что еще сказать.

– Ладно, я… – Она оглядела комнату. – Может быть, выйдем на балкон, такая чудесная ночь!

– Конечно. – Я последовал за ней на лунный свет, который своим ласкающим отблеском смягчил выступающие кости ее лица.

– Зачем вы здесь, только откровенно? – резко спросила она.

– Зельда попросила меня приехать, чтобы подстраховать ее, если кто-нибудь из гостей забуянит.

– Вас не было на этом совещании в библиотеке, – добавила она скорее для себя, чем для меня. – Вы знаете, что действительно происходит в этом доме, Рик?

– Узнал всю историю приблизительно час назад, – откровенно признался я.

– Вы услышали всю грязную ложь, которую Зельда рассказала обо мне. – В ее голосе отчетливо прозвучали хриплые нотки.

– Нет, только то, что вы сдавали ее нескольким своим друзьям, с которыми вам хотелось работать и дальше, – успокоил я ее. – Да, я услышал об этом.

– В этом нет ни слова правды, Рик. Вы должны поверить мне, – произнесла она трагически, – только такая, как Зельда, могла выдумать эту грязную и жуткую историю.

– Почему же тогда это вас беспокоит?

– Я не могу допустить такой огласки, и Зельда знает об этом. – Она беспомощно покачала головой. – Если пресса разнюхает об этой истории, я буду раздав лена. Ни киностудия, ни зрители не простят этого. Разве вы не знаете, что для них все равно – правдива эта история или нет. Пока газетчики и журналисты разберутся в этом, они убедят всех, что это – чистейшая правда.

– Понимаю, куда вы клоните, – проворчал я, – но не вижу, что конкретно нужно предпринять.

– Зельда говорит, что вела дневник все время, пока жила у меня, – быстро пояснила Нина. – Вы знали об этом?

– Нет, – покачал я головой.

– Зельда никому никогда по-настоящему не доверяет, – грустно проговорила она. – Но этот дневник – ее главный козырь, возможно, Зельда переняла методы фон Альсбурга? Этот фальшивый дневник заставит людей поверить, что она рассказала правду.

– Но если он фальшивый и она выдумала все имена, время и место действия, – возразил я, – вам не составит труда разнести ее выдумки в клочья. А что, мужчины причастны к этому? Они ведь могут предъявить иск за клевету и все остальное?

– Имена, время и место действия – это все верно, в этом Зельда оказалась умнее. – Она покачала головой. – Зельда впервые появилась в Голливуде после развода с фон Альсбургом. Ей не повезло с квартирой. Я пожалела ее и позволила пожить у меня, пока она не встанет на ноги. И даже отдала ей кое-что из своей одежды. Но этого было недостаточно Зельде Роксан. Ей нужны был деньги – очень нужны! А как еще она могла добыть их, Рик?

– Вы пытаетесь доказать мне, что она сама выбрала профессию девушки по вызову? – спросил я удивленным голосом. – Все те фамилии, даты и место действия, о которых вы говорите, в действительности были любовными свиданиями и она их сама устраивала?

– А что же еще? – утомленно воскликнула Нина. – Я долгое время не догадывалась об этом, считая, что она пропадает на вечеринках и свиданиях почти все вечера. Совершенно случайно узнала правду, когда какой-то мужчина позвонил и, не удосужившись убедиться, что на другом конце провода Зельда, назначил время, место, цену и повесил трубку, прежде чем я смогла возразить ему. Я выбросила Зельду из своего дома на следующее утро, и это была сцена, которую не осмелились бы показать даже во французском кино.

– Давайте вернемся к нашей первоначальной проблеме, – предложил я. – Даже если это правда и Зельда действовала как девушка по вызову, вам это все равно нужно доказать.

– Конечно, вы правы, Рик, – перебила она меня нетерпеливо. – Но если я смогу завладеть этим дневником, она не сможет больше шантажировать меня, не так ли?

– Возможно, – усомнился я.

– Вот для чего мне нужна ваша помощь, Рик. – Она подвинулась ко мне поближе, и ее огромные глаза засветились надеждой. – Если бы вы достали этот дневник для меня, я заплатила бы, скажем, десять тысяч наличными.

– Сожалею, Нина, – взорвался я, – но я вам не слуга.

– Ладно. – Она посмотрела на меня недоверчиво. – Я дам вам пятнадцать тысяч, но это мой абсолютный предел, Рик.

– Бесполезно, – повторил я, – все равно вам не нужно так беспокоиться. Как я понял, Гарри Тайг не согласился с остальными и платить не будет. А если так, то нет нужды платить и остальным, поскольку вместо Зельды потенциальной угрозой станет Гарри.

– Не будьте так чертовски самодовольны, – холодно перебила она. – Меня не беспокоит Гарри – кто-нибудь заставит его передумать, если в доме находятся такие мужчины, как Рамон Перес и фон Альсбург. Мне нужен дневник, и я не хочу доставлять удовольствие Зельде выгрести мои денежки за него.

– Так почему вы сами не поищете его? – раздраженно заявил я. – Нина, мне трудно найти другие способы сказать вам “нет”.

– Ладно. – Она сердито отвернулась от меня и направилась в глубь комнаты решительной походкой, которая сразу же потеряла все свои соблазнительные намеки. Внезапно она остановилась посреди комнаты и взглянула на меня презрительно, тело ее стало негнущимся. Нейлоновые платье и ночная рубашка выглядели так, словно были шестой и седьмой вуалью, не сброшенной по выразительному приказу султана, которому хотелось видеть своих обнаженных жен в небольшой дымке.

– Вы дурак, Холман, – свирепо крикнула она. – Бьюсь об заклад, вы собираетесь отхватить жирный кусок у Зельды за ее дешевый шантаж, но я скажу вам прямо сейчас, что вы не получите ни пенни, вы слышите меня?

– Слышу, слышу вас, Нина, – вежливо признался я, – но это ничего не значит. – Я нарочно уставился на ее острые груди, упершиеся в прозрачный нейлон. – Также и вижу вас, Нина, но это значит еще меньше.

Алая краска залила ее щеки, и в глазах у нее заблестели злобные зеленоватые искорки. Все тело Нины внезапно затрепетало, словно ее ударили.

– Вы – сукин сын, – медленно проговорила она с великой страстью. – Вы – грязный сукин сын. – Затем она выскочила из комнаты с высоко поднятой головой, хлопнув за собой дверью.

Я решил, что она, возможно, изменила строчки сценария, сделав их пригодными для своей цели. Но такой уход безусловно был в одном из ее фильмов. Изящество всегда было слабым местом Нины – я вспомнил, как она вела себя там, в Акапулько. Она всегда была необузданной.

В ее гриме было много безвкусицы, и под ним скрывался опасный налет злобы. И это никто не мог недооценивать, включая Зельду. Стало заманчиво выяснить, кто из них рассказывает правду о “замечательных” делах Зельды, когда она жила в доме Нины. Я вытащил кресло, стоявшее возле комода, на балкон и сел в него. Ветер немного усилился, повеяло свежестью и прохладой. Уже позднее, намного позднее, я услышал шум внутри дома, но он длился совсем недолго, так что я не был уверен, почудился он мне или нет. Затем тишину потряс пронзительный крик, включенный на полную громкость, вернее, беспрерывный вопль, в котором звучал дикий ужас и который испугал меня.

Ноги среагировали быстрее головы и вынесли меня из комнаты вниз по коридору к источнику этого непрекращающегося нервирующего звука, который уже давил на мою психику. Дверь была широко распахнута, и я ворвался в комнату, ожидая обнаружить там Бог знает какое варварство – все, что угодно, но только не то, что открылось передо мной. Зельда стояла в центре толстого ковра, обе ноги глубоко утопали в роскошном ворсе, голова была закинута назад, и жилы под кожей шеи натянуты как струны.

– Зельда! – грубо заорал я. – В чем дело? Она не подала никаких знаков, что услышала меня, и ее крик все еще разрывал мои барабанные перепонки своей пронзительной силой. Это было похоже на настоящий тяжелый приступ истерики, против которого было только одно быстрое и простое средство: я закрыл ей рот рукой, несильно ударив ее. Шум резко оборвался, как будто кто-то перекрыл вентиль одним ловким поворотом руки.

– Зельда, – вновь закричал я, – что, черт возьми, здесь происходит? – Ее голова медленно качнулась вперед, затем глаза открылись и уставились на меня с туманной отрешенностью. Она раскрыла и закрыла рот, но не произнесла ни единого слова. – Успокойся, милая, – стал утешать я ее. – С тобой все в порядке, попробуй немного расслабиться, никто не обидит тебя.

– Рик? – Ее губы скорее обозначили это слово, чем произнесли его.

– Конечно, это Рик, милая, – как можно мягче произнес я. – Тебе приснился кошмар, да?

Она неистово замотала головой, затем подняла руку и указала куда-то вдаль. Снова раскрыла рот, и на этот раз слова прозвучали с шипящим свистом:

– Там, на кровати!

Я медленно повернул голову, внезапно сообразив, что это была не ее комната. Мой взгляд медленно обвел комод, столик с зеркалом, богатые шторы, задернутые на окне, затем задержался на бутылке, валяющейся на полу.

Каждая подробность отпечатывалась с кристальной ясностью в голове, словно в замедленном кино. Да, это была бутылочка скотча, хорошей марки и нераспечатанная, – казалось, что ее вытащили из сырой грязной травы. Затем с особым чувством внутреннего сопротивления я поднял глаза и посмотрел на саму кровать. Гарри Тайг раскинулся на кровати лицом вниз, и снежная белизна подушки была пропитана блестящей розовой сыростью. Меня передернуло от приступа тошноты, когда я постепенно осознал эту деталь.

Я ошибся в одной важнейшей подробности: бутылка эта не была в мокрой траве. То, что пристало к ней, – это была смесь крови, мозгов и волос. Кто-то превратил затылок Тайга в кровавое месиво.

Мои руки потянулись за сигаретой, каким-то образом вытащили одну спичку и зажгли ее. Затем я снова обернулся к Зельде, поскольку в коридоре послышались чьи-то, тяжелые шаги.

Секунду спустя Нина Фарсон ворвалась в комнату, за ней фон Альсбург и полковник Валеро, позднее пришли Рамон Перес, Рекс Куртни и Ли Броган – комната неожиданно заполнилась людьми. Все стояли в оцепенении, уставившись на труп.

– О Боже! – наконец произнесла Нина тонким голосом. – Она убила его.

Постояв немного, мы перешли в гостиную…

Глава 6

– Возьми выпей это. – Я сунул стакан в руку Зельды, и она поблагодарила меня робкой улыбкой.

– Не забуду этого никогда в жизни, никогда, – воскликнула Нина дрожащим голосом. – Как он лежал поперек кровати в крови и…

– Пожалуйста, – вскричал Куртни жестким голосом, – заткнитесь вы наконец!

Зельда села в кресло рядом с баром, и мы столпились вокруг нее тесным полукругом. Я посмотрел на каждого поочередно. Нина все еще была прозрачной в своих нейлоновых ночной рубашке и пеньюаре, в которых она приходила ко мне. Ли Броган – в традиционной легкой пижаме, Рекс Куртни – в черной шелковой пижаме со своими инициалами, вышитыми белыми нитками на кармане. Это были двое мужчин, которые, очевидно, спали. Перес, Валеро и фон Альсберг были полностью одеты. Когда Зельда выпила, я взял у нее пустой стакан, и она плотнее натянула свой шелковый халат вокруг тела, тщетно стараясь прикрыть наготу.

– Расскажи нам, что произошло, милая, – тихо заговорил я.

– Вам не кажется, и так чертовски ясно, что произошло, старина, – оборвал меня Куртни грубым нервным голосом. – Она накрыла беднягу Тайга этой бутылкой скотча. Вы заметили, что она не распечатана? Думаю, в том, что такой человек, как Тайг, был убит бутылкой прежде, чем он успел выпить из нее, есть какая-то ирония судьбы, не так ли?

Броган уставился на него покрасневшими глазами.

– Почему бы вам не прикусить свой дурацкий язык, – прорычал он воинственно.

Куртни взглянул на него с ледяной отчужденностью, затем расслабился и легко пожал плечами, его голос прозвучал твердо и убежденно:

– Надеюсь, я сказал то, что для всех нас является фактом.

Зельда взглянула на полукруг лиц, напряженно следивших за ней, и глаза ее немного расширились.

– Вы все считаете, что это я убила Гарри? – обратилась она ко всем одновременно.

– Пожалуйста, не делай этих больших глаз, – ехидно проговорила Нина. – Это у тебя не очень получается после стольких лет, дорогая. Боюсь, что уголки немного узковаты.

– Но он был уже мертв, – когда я вошла туда, – пробормотала Зельда едва слышно, – я решила, что, возможно, смогу уговорить его изменить свою точку зрения и присоединиться к…

– А нам не нужно объяснять, как ты спланировала это, – презрительно оборвала ее Нина, глядя вниз на обнаженные стройные ноги Роксан.

– Он не ответил, когда я постучал в дверь. – Зельда отчаянно потянула халат, пытаясь прикрыть бедра. – Я подумала, что, возможно, он спит или пьян. Дверь была не заперта, я вошла и увидела… – Она конвульсивно передернулась от слишком свежих воспоминаний того, что обнаружила.

– Это не лишено смысла, – поддержал я ее. – Стала бы Зельда надрываться и кричать сразу после того, как убила его?

– Возможно, вы правы, Холман, – вставил фон Альсбург. Он стоял прямо под люстрой, и его лысина сияла, как путеводная звезда. – Не вижу логики, чтобы убийца объявил о своем присутствии на месте преступления сразу после того, как совершил его.

– Мы не можем позволить себе тратить время на вашу буржуазную логику, – грубо набросился на него Рамон Перес. – Предстоит сделать еще слишком много.

– Я не закончил, – резко возразил фон Альсбург. – Если мы согласимся, что имеются достаточные основания не считать Зельду убийцей, то возникает другой вопрос – кто это сделал?

– Думаю, что полиция разберется, – ответил я. – Мы должны позвонить туда прежде всего. Сейчас я это сделаю.

– Нет, – решительно возразил Рамон, – не надо полиции.

– Вы сошли с ума! – раздраженно воскликнул я. – Произошло убийство, Перес.

– Вполне отдаю себе в этом отчет, – ответил он твердо, – но не надо полиции.

– Вы сошли с ума, это точно, – безнадежно добавил я и повернулся к двери. Сделав ровно четыре шага, я услышал вежливый голос Валеро, заставивший меня остановиться:

– Сеньор!

Я оглянулся и уперся взглядом в дуло короткого крупнокалиберного автоматического пистолета.

– Генерал сказал – полиции не нужно, сеньор. – Валеро улыбнулся, словно он беспокоился о том, смогу ли я войти в его положение, так как сам за себя он не смог бы поручиться.

– Если мы не вызовем полицию теперь, это сделает нас соучастниками потом, – объяснил я как можно спокойнее. – Они могут бросить всех нас в тюрьму, и, по всей видимости, так и будет.

– В данный момент это не самое главное, – холодно рассудил Перес.

– Если бы я мог приписать вам чувство юмора, Рамон, – заметил я, – то нашел бы, что это очень забавная шутка.

– Если я замешан в убийстве, – резко оборвал он, – тогда и моя страна, и сам Presidente замешаны в нем. Не могу допустить, чтобы это случилось. – На миг он задумался. – Полковник Валеро в данный момент держит мощный аргумент в своей правой руке, Холман, – мрачно улыбнулся Рамон. – Но если вы хотите проверить силу нашего аргумента, уверен, полковник с удовольствием сделает вам одолжение.

– Я снова взглянул на пистолет, направленный прямо на меня, и его дуло показалось мне еще шире в эту секунду.

– Но, генерал! – Нина от удивления раскрыла рот. – Что же мы можем сделать? Гарри убит, его тело все еще в этой ужасной комнате, значит, мы должны вызвать полицию.

– Вызов полиции означает для всех нас в какой-то степени гибель, – проскрежетал зубами Рамон. – У меня нет иллюзий о ваших умственных способностях женщина, но я думаю, что любая, даже такая же глупая, как вы, осознала бы этот факт.

Красное, разгоряченное лицо Нины стало медленно покрываться белыми пятнами, пока она доводила ярость до такой точки, когда можно дать волю стремительному потоку неистовой брани.

– Вы знаете, у меня появилось тревожное чувство, что генерал прав, – неожиданно заявил Рекс Куртни. – Действительно, что конкретно мы собираемся рассказать местным полицейским, когда они прибудут, а? Все подробности очаровательного, маленького шантажа Зельды и как мы все, кроме Гарри Тайга, согласились заплатить ей, а? – Уголки его рта опустились в непроницаемой ухмылке. – Вы можете представить себе их удивление, когда они услышат все интимные факты, которые мы так усердно пытались сберечь от огласки. Как только мы сообщим об убийстве, Нина, мы получим все это!

Ярость постепенно исчезла из глаз Нины и сменилась осторожным расчетливым взглядом. Она задумчиво кусала нижнюю губу. Я решил, что, хотя слова Куртни были серьезными и проникновенными, Нине было недостаточно просто обдумать их смысл, ей нужно было еще попробовать их на вкус, чтобы убедиться, что аромат ее не обманул.

– Итак? – Фон Альсбург улыбнулся, и показалось, что вся кожа вместе с плотью слезла с его лица, обнажив под собой ухмыляющийся череп. – Восхищен вашей монашеской приверженностью марксистским принципам, Перес, – вставил он, глупо хихикнув. – Все находится в состоянии непрерывного движения, изменения. Действительно! И эта ситуация уникальна, так что каждый должен взвесить все факты, прежде чем, принять решение. Я нахожу это очаровательным.

– Где вы выучили это все? – Рамон подозрительно посмотрел на него.

– В лучшей из школ, – мягко ответил фон Альсбург. – Русский плен и лагерь, где наказанием за плохую учебу был расстрел. Теперь вы изучили ситуацию и все факты, которые делают ее уникальной, генерал. Мне интересно, вы уже выработали план своих действий или только план бездействия, как, например, отказ от вызова полиции?

Неровный шрам на шее Валеро набух, словно надутая вена, когда он холодно взглянул на фон Альсбурга.

– Генерал не нуждается в советах таких фашистских реакционеров, как вы, – насмешливо произнес он тихим голосом. – Генерал сам принимает решения.

– Вы забываете, полковник, – сказал Хьюго презрительно, – это не идеологический спор между фашистским реакционером и партизаном банановой республики. У нас уже тайный сговор, и ваш генерал настаивает на том, чтобы сомкнуться вместе в еще более тесном сговоре и не сообщать об убийстве.

– Так, по-вашему, Рамон, – подколол я, – мы собираемся остаться здесь навсегда? Или пока ваш прирученный громила уйдет спать? А возможно, у вас возникла другая блестящая революционная идея, так что вообще не возникает необходимости в полицейских?

Валеро приблизился ко мне бесшумно и уверенно, как кот, его лицо перекосилось.

– Не нужно, амиго, – улыбнулся я ему. – Вы не станете стрелять в меня хладнокровно в присутствии шести свидетелей, а если вы ударите меня, я могу не сдержаться и разбить вам нос рукояткой вашего же пистолета.

– Какие слова напуганного человека! – презрительно фыркнул он, но больше не приближался.

Не то чтобы я убедил его, просто от природы он был очень осторожным и прикидывал шансы, прежде чем напасть на кого-то, что делало его еще более опасным. Позади меня раздался слабый, но отчетливый звук, затем заспанный голос произнес:

– Мне послышались голоса здесь, внизу. Что тут происходит? Вечеринка?

Я круто повернулся и увидел Джен Келли, все еще протирающую глаза. На ней была темно-синяя толстая пижама, которая подчеркивала огромные пропорции ее немного переспевшей груди. Когда она вздыхала, все вокруг легонько вздрагивало. Мы тупо уставились на нее, словно она материализовалась из норы в земле. Валеро поспешно затолкал пистолет назад в кобуру под пиджаком и встал так, словно он ожидал гида, чтобы занять свое место в туристском автобусе. Джен перестала тереть глаза, и ее капризное лицо преобразило внезапное подозрительное любопытство, когда она разглядела наши лица.

– Это похоже на пижамный прием, который никак не начнется, – проговорила она заинтересованно, – или на оргию, которая только что завершилась.

Последовала неловкая пауза, во время которой никто не знал, что ответить, она тянулась секунд пять, пока на выручку не пришла Зельда.

– Как ты смеешь так бесцеремонно вторгаться на закрытое совещание, – холодно произнесла она, поднимаясь с кресла и закутываясь в свой шелковый халат с величайшим достоинством. – Сейчас же возвращайся в свою комнату.

Слабая краска на мгновение появилась на щеках Джен Келли.

– Мне кажется, я ваша личная секретарша, – отозвалась она вызывающе. – Почему вы всегда стараетесь обращаться со мной как с ребенком?

– Потому что ты ребенок, дорогая, – проскрипела Зельда. – Переросший, конечно, но все равно ребенок. А теперь возвращайся в свою комнату.

– Я не пойду, пока точно не узнаю, что я пропустила здесь внизу. – Подбородок секретарши опасно задрался вверх. Ее темные глаза заискрились от возбуждения, когда она получше разглядела так очевидно не соответствующий ситуации халат Зельды, а затем увидела Нинин нейлон “смотри насквозь”. – Вы и мисс Фарсон собираетесь устроить стриптиз? – воскликнула она голосом, полным желания проникнуть во все подробности сложной жизни кинозвезд.

Длинные ресницы Зельды опустились, мгновенно спрятав ее убийственный взгляд. Когда окаймленный бахромой занавес поднялся вновь, в ее взгляде можно было заметить лишь слабый проблеск ожидания.

– Ты права, дорогая, – произнесла она мягким успокаивающим голосом. – Ты уже достаточно взрослая, чтобы присутствовать на нашем маленьком вечере. Глупо с моей стороны пытаться скрыть все от тебя. Почему бы и не развлечься.

– Здорово! – Джен взволнованно сглотнула. – Спасибо, мисс Роксан, миллион раз спасибо!

– Ты такая наблюдательная, дорогая, – продолжала Зельда все тем же гортанным мурлыкающим тоном. – Знаешь, ты была почти права.

– Правда? – Джен быстро заморгала.

– Стриптиз, дорогая, – беспечно сообщила Зельда. – Мисс Фарсон и я уже развлекли джентльменов, как бы это сказать, интимным шоу-раздеванием, которого они никогда не видели ни в одном ночном клубе.

Джен Келли судорожно сглотнула, она была слишком поражена, чтобы произнести хоть слово. Все эти сплетни и закулисные пересуды, которым она не хотела верить, оказались правдой. Внезапно ее голос прорезался.

– Я уверена, джентльмены были в восторге от этого, – вставила она.

– Полагаю, им понравилось, дорогая. – Зельда приблизилась к ней с вкрадчивой улыбкой на губах. – Теперь твоя очередь.

– Моя очередь? – в ужасе пропищала Джен.

– Конечно, ты немного смущаешься, дорогая. – Зельда захватила руками ее пижаму. – Я не прочь помочь тебе.

– Нет! – неистово завопила Джен. – Не хочу! – Она сделала безумный прыжок назад, который составил бы честь и газели, но позабыла о том, что Зельда крепко вцепилась в ее пижаму. Послышался зловещий треск, и когда она приземлилась в четырех футах от Зельды, та держала остатки ее пижамы в руках, а Джен осталась обнаженной до пояса.

Нет слов описать захватывающее зрелище, которое открылось в этот миг. Олимпийские вершины, величие двух полушарий – это все бледно и недостаточно. Никто не смог бы выразить их великолепие – выступающие, надутые, величественные, возвышенные холмы, – они не поддавались описанию. Валеро неожиданно выдохнул долго сдерживаемое дыхание.

– Magnifico! – пробормотал он сипло.

Джен взглянула на себя, затем издала пронзительный ужасный вопль отчаяния, прежде чем повернулась и, ничего не видя, рванула из комнаты. Звуки ее громких причитаний быстро утихали, пока она мчалась вверх по лестнице в убежище своей комнаты.

– Теперь мы все увидели, что один раз в жизни, Зельда, тебе удалось не потерять самообладания. – Нина тонко рассмеялась. – Поздравляю тебя, милая, это, должно быть, был уникальный случай для тебя.

– Спасибо, дорогая, ты так добра, – ответила Зельда, благодарно улыбнувшись. – Она наивна, она верит всему, и это, конечно, помогает. – Ее улыбка стала еще шире, превратившись в ухмылку. – Вообрази, что кто-нибудь поверит, что ты действительно раздевалась, дорогая, с твоей-то фигурой. Не слишком ли это забавно?!

Лицо Нины болезненно напряглось.

– Ладно, – сказала она убийственно, – если уж на то пошло, милая, я не подумала бы…

– О, ради Бога, успокойтесь! – резко оборвал их Куртни. – Веселье и игры закончились. У Зельды хватило ума избавиться от этой крольчихи, но это совсем не изменило ситуацию.

– Вы правы, Куртни. – Суровость фон Альсбурга вернула всех в реальность с внезапностью холодного душа. – У нас остается наша главная проблема, и мы еще не услышали от генерала, каким образом его диалектический материализм поможет разрешить ее.

Рамон взглянул на Альсбурга, и его ненависть к нему быстро достигла точки, откуда уже не было возврата. Валеро понял его взгляд по-своему и потянулся под пиджак, ожидая команды.

– Ты говоришь слишком много, глупая свинья! – Перес словно вырывал из себя каждое слово. – Держи свой грязный рот на замке, или Валеро зашьет его.

– Не хочу показаться занудой, – с кислой миной изрек Куртни, – но обмен оскорблениями никуда нас не приведет.

– Я все жду, что кто-то все же найдет выход, – неожиданно вмешался Броган. – У меня есть однозначный ответ, но никто не пожелал спросить меня.

Все головы одновременно повернулись к бару, где, удобно прислонившись, стоял Броган со стаканом в руке.

– У вас есть ответ? – Перес ухмыльнулся с открытой издевкой. – Что вы предлагаете, мой друг? Открыть еще одну бутылку и всем напиться?

– Ли, дорогой, – проговорила Зельда успокаивающим голосом, – положение действительно ужасное, и нас не спасет, если ты…

– Я сказал, что у меня уже есть готовый ответ, – отрывисто прервал ее Броган и продолжал говорить, не обращая внимания на ее озадаченный вид:

– Вы знаете, сколько сейчас времени?

Куртни автоматически взглянул на свои часы:

– Пять минут четвертого, но что из этого?

– Пять минут четвертого, – повторил Броган. – Думаю, это значит, что Зельда обнаружила тело где-то в половине третьего, может быть, на несколько минут позже?

– Абсолютная логика, – заметил Хьюго с открытой иронией. – Усовершенствование генеральской, полагаю. У вас еще есть какие-то блестящие упражнения, мистер Броган?

– Да. – Броган оттолкнулся от бара и встал, слабо покачиваясь на ногах. С видом бравады или действительного мужества на лице, что нельзя было с уверенностью определить. – Вы все были так чертовски заняты, что не дали себе времени подумать, – спокойно произнес он. – Что, если бы Зельда не зашла в комнату Гарри в два тридцать ночи? Как вам это, мои говорливые, но недомыслящие друзья? Тело было бы найдено только спустя некоторое время, утром, чертовски позднее, – правильно?

Перес и фон Альсбург уставились друг на друга с взаимным раздражением, в то время как Куртни затрясся в искреннем смехе.

– Разумеется, – заявила Нина таким тоном, словно она играла в сцене смертной казни и ей только что передали решение губернатора.

– Вы гений, Ли! Все, что нам нужно, это притвориться, что тело было найдено по меньшей мере только после завтрака, – а это означает, что у нас есть еще несколько часов, прежде чем кто-то вызовет полицию.