Текст книги "Обреченные любить"

ГЛАВА 3

Отъехав от фургонов, Даниель снова поднялся на пригорок, с которого наблюдал за похоронами. Надо же, еще час назад он не знал, что хоронят его друга и семь фургонов – это все, что осталось от каравана Милберна.

Тем временем круг превратился в прямую линию и караван выехал на дорогу, которую называли военной, снова взяв курс на Форт-Кирни. Фургоны Кэрролла и Ортмена подъехали к остальным и пристроились в хвосте. Впервые эти двое что-то сделали правильно, подумал Даниель.

Доктор Кэрролл и его шурин прибыли в Форт-Ливенуорт вечером накануне отъезда каравана Милберна. Оба мужчины и жена доктора пришли искать Даниеля прямо в салун и спугнули девушку, с которой он разговаривал. Вспоминая Пруденс Кэрролл, он удивлялся, почему не сбежал от нее. Это была женщина внушительных размеров, которая с презрением посмотрела на Даниеля, обнаружив его в салуне.

Эрнест Ортмен, в отличие от сестры, был высоким и худым. Он пытался подражать Пруденс во всем, но это ему плохо удавалось. А доктор Кэрролл был человеком спокойным, тихим и незаметным, особенно по контрасту с женой и шурином.

Даниель с радостью спихнул бы эту троицу Милберну, однако они были самыми неприспособленными из всех переселенцев, которых ему доводилось видеть. Он потратил целый день, помогая им закупать необходимое, причем Эрнест Ортмен оспаривал каждое его замечание – все, что Даниель говорил или делал, воспринималось им и его сестрой в штыки.

– Черт побери, – пробормотал Даниель, – теперь придется терпеть их до конца пути.

Он спустился с пригорка и окинул взглядом покинутый путешественниками лагерь. Никто не будет приходить на могилу Милберна по воскресеньям, с горечью подумал Даниель. С первого взгляда трудно было даже определить место, где его похоронили, но это было сделано специально. Эли тщательно уложил дерн, и по нему проехало несколько фургонов, чтобы никто не догадался о том, что здесь чья-то могила. Тогда индейцы не раскопают ее.

– Извини, хозяин, что меня здесь не было, – задумчиво сказал Даниель, спешившись. – Не думал я, что ты так кончишь… – Он носком поддел отвалившийся кусок дерна, уложил его на место и посмотрел на удалявшиеся фургоны. – Но напоследок ты подложил мне свинью. Я, конечно, хороший проводник, но начальник никудышный.

Сара принялась за готовку, то и дело вздрагивая и оборачиваясь. Эли успел дважды напугать ее, а до вечера было еще далеко.

– Если ты снимешь эту дурацкую шляпу, никто не сможет застать тебя врасплох, – наконец посоветовал он, заметив ее состояние.

Но Сара не хотела снимать шляпу. Она упорно носила ее, пока солнце не село за горизонт. После этого ходить с покрытой головой было просто глупо. В конце концов она сунула шляпу в фургон. Так, конечно, было гораздо удобнее, но в то же время теперь она не испытывала прежней иллюзии безопасности.

Сара вынула последнюю миску и попыталась что-то придумать. Может, сослаться на расстройство желудка и отказаться ужинать? Но это вызовет только избыток внимания со стороны ее спутников. Или лечь в фургоне? Но там хранится посуда, а задний борт служит столом. Есть еще один вариант – уйти к Марте Уильямс, сказав Эли, что ее попросили на время присмотреть за детьми.

Этот выход из положения показался ей наиболее приемлемым, и она уже решила поговорить с Эли. Сара повернулась… и тихо ахнула. Даниель стоял, прислонившись к фургону, и наблюдал за ней. Его руки были сложены на груди, шляпа сдвинута на затылок. Эта расслабленная поза говорила о том, что он находится здесь уже достаточно долго.

При виде Даниеля у Сары зачастил пульс. Это от неожиданности, попыталась успокоить себя бедняжка, хотя в глубине души знала, что причина ее волнения кроется совсем в другом.

Не успела она отдышаться, как Даниель заговорил:

– Сара Тэнтон. – Это был не вопрос, а утверждение.

Она не знала, что ответить, попятилась и прижалась спиной к заднему борту фургона. Да, это был Даниель, только сильно изменившийся. Может быть, такое впечатление создавала куртка из оленьей кожи, но его плечи казались шире, чем прежде, а платиновые волосы отросли и выгорели на солнце. Несмотря на многодневную щетину, он стал еще красивее, чем шесть лет назад, невольно отметила Сара. Мысль была совершенно неподходящей. Пытаясь отогнать ее, она продолжала изучать знакомого незнакомца.

Шесть лет добавили ему морщинок в уголках глаз и сделали кожу смуглее, но все остальное почти не изменилось. Разве что только одежда и имя. Ривер… Голубые глаза, в которых раньше часто горело озорство, внимательно изучали Сару. Она молчала, чувствуя, что может смотреть на этого мужчину целую вечность.

– Райс много рассказывал о тебе. – Даниель оттолкнулся от фургона и шагнул к ней, а она еще крепче прижалась к заднему борту, слишком смущенная, чтобы сделать шаг в сторону. Он остановился всего лишь в нескольких сантиметрах. – Ты последний человек на свете, которого я ожидал увидеть, – негромко сказал он. – Хотелось бы знать, как ты здесь очутилась. Но об этом мы поговорим как-нибудь в другой раз. – Он протянул руку, взял миску и отвернулся.

– Даниель… – еле слышно пролепетала Сара.

Он снова обернулся, но она не продолжила фразу. Что ты хочешь ему сказать? – с горечью спросила она себя. Что он ошибся? Что ты все еще любишь его и готова простить?

Даниель ушел, и тут до Сары дошло, что Эли наблюдает за ними. Она так сосредоточилась на Даниеле, что даже не видела старика. Наверное, Даниель знал, что он неподалеку, поэтому и говорил вполголоса. Что это означает? Что на этот раз он даст ей возможность все объяснить? Может быть, еще не поздно и он еще ничего не рассказал Райсу и остальным? Возможно, он тоже не хочет, чтобы его друзья узнали, что они давно знакомы?

Эли перевел взгляд с нее на Даниеля и обратно, и Сара быстро отвернулась. Ей хотелось убежать, но тут ее окликнул Райс.

– Вы познакомились с Ривером? – с воодушевлением спросил он, схватил две миски и сунул одну из них Саре. – А что на обед? Я проголодался. – Он направился к костру, и Саре не оставалось ничего другого, как пойти следом. Она наполнила миску и села в сторонке. – Далеко еще до Форт-Кирни? – обратился мальчик к Даниелю.

– Километров двести – двести пятьдесят, – ответил тот. – Примерно неделя пути.

– Тут неподалеку есть лавка, верно, Ривер?

Райс посмотрел на Сару, проверяя, слышит ли она его, и девушка улыбнулась ему, показывая, что потрясена его знаниями.

– У перекрестка возле Тополиного ручья, – подтвердил Даниель. – По крайней мере, была год назад. Мы будем там утром.

– А остановку сделаем?

Эли склонил голову набок и сделал вид, будто внимательно рассматривает ногу Райса. Мальчик посмотрел на него, потом на свои штаны.

– Ты чего? – удивился он.

– Смотрю, нет ли дыма. Похоже, деньги, полученные от фон Шиллера, жгут тебе карманы.

Даниель рассмеялся. Этот звук разбудил столько воспоминаний в душе Сары, что она вздрогнула. Ей столько раз приходилось слышать его смех в другой обстановке… нет, в другой жизни.

Он улыбнулся Райсу и сказал:

– Одни захотят кое-что купить, а другие с удовольствием посмотрят. Думаю, мы остановимся там.

«Думаю», мысленно повторила Сара. Раньше Даниель так не говорил. Похоже, он изменился сильнее, чем ей показалось сначала. Впрочем, что в этом странного? Преуспевающий владелец сети магазинов превратился в знаменитого проводника. Но тут Даниель перехватил ее взгляд, и она поспешно уставилась в свою миску.

– Я буду сторожить первым, – сказал он. – Спасибо за обед.

Он поставил миску на откинутый задний борт и ушел, не поглядев на Сару.

Она пыталась не смотреть ему вслед и вообще вести себя так, словно ничего особенного не случилось, однако, соскребая с миски остатки еды, заметила, что Эли не сводит с нее глаз.

Если ты будешь продолжать вести себя так глупо, раздраженно подумала Сара, без вопросов не обойдется. В общем, до разговора с Даниелем покоя тебе не видать. А значит, нужно поговорить с ним сегодня же вечером.

Даниель отправился на вершину холма. Там нашлась подходящая скала, с которой были хорошо видны и караван, и пасшиеся неподалеку волы. Стреноженные лошади не отходили от фургонов. Он держал в руках винтовку и следил за темневшим небом, пока караван не превратился в смутное пятно, на фоне которого светились слабые точки догоравших костров.

Что привело Сару сюда, в мой фургон? – спрашивал себя Даниель. Может быть, она хотела найти меня?

Когда Райс впервые упомянул ее имя, он удивился, но искренне считал, что сумеет сохранить хладнокровие при встрече с ней. Пусть делает что хочет, решил Даниель, только держится от меня подальше.

Но стоило ему увидеть ее, как все изменилось. Их связывало слишком много воспоминаний, и, оказывается, рана еще не заросла, как он считал до сих пор.

И все-таки что ей нужно? Она ведет себя, как испуганная девочка, но на сей раз он не даст себя одурачить. Он знает ей цену! Она использовала и предала его! Интересно, что она придумала на этот раз?

Даниель негромко рассмеялся. Может быть, попытается повторить то, что произошло шесть лет назад? Он не собирался думать о Саре Тэнтон, но одиночество располагало к воспоминаниям. Я просто пытаюсь разгадать ее планы, говорил он себе, но знал, что не сможет избавиться от тягостных воспоминаний.

Он и Сара жили рядом, и он знал ее всю свою жизнь. Она была слегка диковатой, но забавной, с невольной улыбкой припомнил Даниель. Его родителям она не нравилась, но их мнение тогда не имело для него значения.

Он уже не помнил, из какого именно отцовского магазина в тот вечер поступили деньги. Их доставили в субботу; чтобы не привлекать к этому факту внимания, старик решил не обращаться в банк и до понедельника оставить их в кассе. По ночам в магазине, как правило, кто-то оставался, к тому же о выручке почти никто не знал, и отец считал, что там деньги будут в целости и сохранности. Но Даниель был в курсе дела и поделился с Сарой.

При этом воспоминании он задумчиво покачал головой. Ему хотелось произвести на нее впечатление, а она воспользовалась полученной информацией, чтобы ограбить его отца.

Черт бы ее побрал! Если бы кто-нибудь другой сказал, что видел, как Сара убегала, Даниель назвал бы его лжецом и оставался на ее стороне до конца. Бог свидетель, тогда он действительно считал ее своей. Но единственным свидетелем происшедшего был он сам, и выбора у него не оставалось. Что можно было сделать, если он действительно узнал ее? Ведь на убегавшей женщине было красное платье, купленное для Сары им самим, Даниелем.

Он тяжело вздохнул и окинул взглядом фургоны и скот. Увы, все было в порядке, и у Даниеля не возникло повода отвлечься от своих мыслей.

Сару арестовали в ту же ночь, и с тех пор он ее не видел, разве что мельком, во время суда… Но он пытался встретиться с ней, ходил как последний дурак каждый день в тюрьму и просил свидания. Но тюремщик всякий раз говорил, что Сара не хочет его видеть. Даниель даже прибегнул к помощи ее адвоката, но снова получил отказ. Он не мог поверить, что Сара предала его.

– Почему, Сара? – еле слышно пробормотал он. – Почему ты это сделала? И почему оказалась здесь?

На суде она отрицала свою вину, делая вид, что ничего не понимает. Ее посадили на двадцать лет. Даниель был уверен, что отец похлопочет о ее освобождении, если ему вернут деньги, потому что тот всегда добивался всего, чего хотел. Должно быть, так и случилось… Только произошло это уже после того, как Даниель оставил Нью-Йорк.

Государство простило Сару, но он сам простить ее не мог. Она притворялась, что любит его, тогда как на самом деле ей были нужны только его деньги. А когда Сара поняла, что старик никогда не согласится, чтобы она стала его невесткой, то нашла другой способ разбогатеть.

Что ж, теперь я стал умнее, думал Даниель, и не позволю ей снова использовать меня.

Поднялась луна и осветила фургоны неровным призрачным светом. Вглядевшись, Даниель вдруг увидел, что от них отделилась какая-то тень и двинулась по направлению к волам.

Сара выскользнула из фургона, не зная, где искать Даниеля, но она должна была найти его. Вот только что ему сказать?

В обязанности проводника входило охранять волов, поэтому именно к ним она и отправилась. Двигаться при свете луны оказалось нелегко – высокая трава и кусты то и дело цеплялись за длинный подол, и Сара боялась упасть.

Казалось, она шла целую вечность, но Даниеля не было видно. Похоже, я сделала глупость, говорила она себе. Но как иначе поговорить с ним, не опасаясь, что нас подслушают?

Споткнувшись о камень и подавив крик, Сара поняла, что не найдет Даниеля в темноте. Мог бы и сам отыскать меня, с досадой подумала Сара и повернула обратно к фургону, но не успела сделать и шага, как чья-то сильная рука зажала ей рот и прижала к твердому плечу, а другая обхватила за талию. Ее оторвали от земли и понесли куда-то в сторону.

Сара пришла в ужас. Неужели я попала в лапы индейцу?! – в панике думала она. Этого больше всего боялись женщины из каравана, но она считала их страхи необоснованными. Видимо, теперь ей придется расплачиваться за свою глупость. Тут ей пришло в голову, что Даниель видел все, но не шевельнул пальцем, чтобы помочь ей.

Когда Сара снова ощутила, что стоит на твердой земле, она покачнулась и была вынуждена прислониться к человеку, который продолжал держать ее за талию.

– Куда тебя понесло? – шепнул ей на ухо очень знакомый голос.

– Даниель! – еле слышно выдохнула она.

Он резко отстранился, и она едва не потеряла равновесия.

Увидев, что Сара пошатнулась, Даниель схватил ее за плечи и развернул лицом к себе.

– Отвечай!

Ее охватил страх. В темноте трудно было разглядеть выражение его лица, и этот резкий приказ напугал Сару.

– Мне нужно поговорить с тобой, – сказала она, поражаясь спокойствию своего голоса.

Даниель почувствовал, что ее плечи напряглись, и медленно опустил руку.

– Я бы и сам с удовольствием получил ответы на некоторые вопросы.

Сара поняла, что у нее появился шанс все ему объяснить, но она не знала, как начать этот нелегкий разговор.

– Я хочу начать все заново! – наконец выпалила она.

– Только не со мной!

Твердость этого заявления ошеломила ее.

– Нет, – обреченно прошептала она. – Конечно нет.

Даниель рассеянно потер плечо, на котором только что лежала ее голова.

– Как ты меня нашла? – хмуро спросил он.

– Это ты меня нашел.

– Я не про сегодняшний вечер. Как ты оказалась здесь? Откуда узнала, что я работаю у Милберна?

– Я не знала этого. Мне о тебе ничего не было известно. – Сара порывисто шагнула к нему. – Когда я вернулась домой, никто не сказал мне, куда ты уехал.

– Значит, мне просто не повезло, – пробормотал он.

Сара не обиделась на эти слова. Увидев его утром, она и сама подумала, что эта встреча не к добру.

Даниель вздохнул.

– Впрочем, если ты решила отправиться на Запад, в нашей встрече нет ничего удивительного. Есть только три маршрута, и в этом году Ливенуорт самый модный. А караван Милберна самый удобный и безопасный… Вернее, был, – еле слышно добавил он.

Они долго смотрели друг на друга. Только когда тишину прорезал пронзительный крик совы, Сара вздрогнула и проговорила.

– Здесь обо мне никто ничего не знает. И я не хочу, чтобы узнали.

– Давай договоримся, – отозвался Даниель. – Услуга за услугу: ты будешь держаться от меня подальше, а я буду помалкивать. Тебя это устроит?

Сара кивнула.

– Ты сможешь сама вернуться к фургону?

– Наверное, – ответила она, не делая попытки уйти.

Даниель вздохнул.

– Ладно, я немного провожу тебя. – Он взял Сару за руку и повел обратно. – Скажи, – через некоторое время спросил он, – а полиция тебя не разыскивает?

– Конечно нет! – возмущенно воскликнула Сара.

Впрочем, чему тут удивляться, тут же с горечью подумала она. Он не мог подумать обо мне ничего другого.

– Конечно нет, – повторил он, и она вздрогнула, услышав в его голосе нескрываемый сарказм.

– Даниель, позволь мне все тебе объяснить.

– У тебя уже была такая возможность. Во время суда. – Даниель отодвинулся. – Запомни: меня зовут Ривер, и я тебя не знаю. Ясно? Я тоже не жажду, чтобы люди узнали, как ты одурачила меня шесть лет назад.

Сара медленно кивнула. Даниель шел с ней рядом, пока до фургонов не осталось метров пятьдесят, а потом выпустил ее руку и растаял в темноте.

На следующее утро она сидела на облучке рядом с Райсом. Казалось, этот день ничем не отличается от других, однако все изменилось. Милберн умер. Даниель здесь. И то и другое казалось Саре нереальным.

Она пыталась осмыслить то, что произошло между ними вечером. Даниель заслуживает благодарности за обещание молчать о ее прошлом. То есть не Даниель, а Ривер, поправила себя Сара. Я должна думать о нем как о Ривере. Таково условие нашей сделки. Для всех остальных мы не знаем друг друга, и, если я буду называть его Ривером, тайна не будет раскрыта.

И все-таки Сара ждала от него чего-то другого, кроме молчания. Казалось, договорившись с ним, она должна была почувствовать облегчение. Но тогда почему после возвращения в фургон она проплакала всю ночь, гадая, что случилось с Даниелем за эти шесть лет? Почему я не расспросила Райса о его друге в первую неделю путешествия?! – ругала себя Сара. Теперь ведь уже не спросишь…

Часам к одиннадцати они достигли перекрестка дорог и увидели обоз, прибывший с юго-востока. Еще больше фургонов было впереди. Колеса вздымали в воздух мелкую пыль. Сара прикрыла нос белым платочком, сожалея о том, что у нее нет банданы, которой можно было бы обвязать лицо. Она впервые поняла, как тяжело приходится пассажирам задних фургонов.

А вот Райсу все было нипочем.

– Кое-где пыль стоит столбом, так что не видно даже собственных волов, – весело сообщил он. – А там, где земля белая, пыль разъедает кожу.

Фургоны были повсюду. Казалось, с появлением Даниеля мир Сары наполнился событиями и новыми людьми. За прошедшие годы она уже почти свыклась с мыслью, что между ними все кончено, и не подозревала, что новая встреча будет такой тяжелой. Сейчас ее мучила противоречивая гамма чувств – опасения, что Даниель помешает ей начать новую жизнь; гнев на него за то, что он отказался ее выслушать, и, наконец, тяжкое ощущение того, что все позади. Как я смогу быть рядом с Даниелем, не имея права назвать его по имени? – думала Сара. Теперь его зовут Ривер. Значит, я должна считать, что Даниель умер.

– Это не так страшно, – вдруг сказал Райс. Сара вздрогнула, обернулась и увидела на его лице беспокойство. – Вы можете намочить платок и стереть пыль с глаз. А еще лучше дышать через мокрый платок.

– Спасибо, – сказала она, обнаружив, что снова плачет, и, послушно достав из-под сиденья фляжку с водой, вылила на платок несколько капель.

– Скоро мы остановимся у лавки, – продолжал Райс. – Не хотите что-нибудь купить?

– Да нет, – ответила она.

– А я хочу купить подарки девочкам фон Шиллера, – заявил мальчик. – Вот только не знаю, что выбрать. Похоже, их мамаша меня недолюбливает, хотя я и не понимаю, что она говорит.

Сара сочувственно улыбнулась ему – она была рада отвлечься от печальных воспоминаний.

– А ты купи подарок и ей, – посоветовала она.

Райс нахмурился и задумался, а потом вдруг встрепенулся и дружески поздоровался с Даниелем. Сара пыталась не смотреть на него, но искушение было слишком велико.

– В полдень мы остановимся на ранчо Холленберга, и у тебя будет возможность потратить деньги, – с улыбкой сказал Даниель.

– Значит, там все по-прежнему?

– Похоже, у старика был удачный год. Он построил еще одну конюшню на сотню голов. Мы остановимся немного позже, чем обычно, и вместо двух привалов будет один.

Он поприветствовал Сару, слегка приподняв шляпу, и тронул поводья.

Прежде чем они добрались до Тополиного ручья, солнце поднялось высоко, и Райс стал жаловаться на голод. Когда ручей остался позади, вдали показались низкие длинные постройки. Судя по всему, это и было ранчо Холленберга. Конюшня казалась огромной, и Райс присвистнул от восхищения.

– Мисс Сара, может быть, все-таки зайдете? – умоляюще посмотрел на нее он.

– Не стоит. Ты же мне все расскажешь потом, правда?

Когда фургон остановился, Райс мгновенно распряг волов. Эли достал хлеб и мясо, но мальчик торопливо пошел прочь.

– Райс! – окликнул его старик. – Поешь сначала!

– Мисс Сара оставит мне что-нибудь, – через плечо беззаботно бросил тот. – Я поем в дороге. – И он побежал дальше.

– Никчемный мальчишка, – пробормотал Эли.

Даниель весело расхохотался, и у Сары гулко забилось сердце.

– Думаю, мне стоит присмотреть за парнем, – сказал он и потянулся за куском хлеба.

– А кто присмотрит за тобой? – возразил Эли, отодвигая миску с мясом, но тот успел взять себе кусок и положил его на хлеб.

– Думаю, ты справишься с нами обоими, – улыбнулся он.

Эли фыркнул, махнул рукой, и Даниель быстро зашагал к лавке. Сара смотрела ему вслед, однако, заметив, что Эли наблюдает за ней, поспешно занялась едой. Старик уже собрался задать ей какой-то вопрос, но ему помешала Эйми.

– Мы идем в лавку! – важно сообщила девочка.

– Наверное, это будет интересно, – ответила Сара, делая вид, что не замечает пристального взгляда Эли.

Марта шла следом за дочерью. Один малыш держался за ее подол, второй сидел на руках.

– Нам нужно кое-что купить, – отдуваясь, сказала она. – Не хочешь пойти с нами?

– Как ты понесешь покупки, если у тебя руки заняты? – спросила Сара.

– Том поможет.

– Может, вы сходите туда вдвоем, а я пока присмотрю за детьми? – предложила Сара. – Я все равно никуда не собиралась. Аллен, ты останешься со мной, правда? – Она потянулась к малышу, но тот захныкал и уткнулся лицом в плечо матери.

Марта засмеялась.

– Пойдем лучше с нами, и со временем он к тебе привыкнет. А если нет, ты понесешь покупки. Поверь мне, они будут легче этого карапуза.

Сара присоединилась к семейству Уильямсов, не обращая внимания на ворчание Эли. Эйми взяла ее за руку.

– Знаешь, моей Элизабет нужно новое платье. Как ты думаешь, там есть платья для кукол?

– Помолчи, Эйми! – одернула ее мать. – Этот ребенок просто не знает, что такое деньги. Еды нам, конечно, хватит, но мы уже остались почти без гроша. Нужно будет купить Тому новую рубашку, а одну из старых пустить на заплатки. Я только и знаю, что штопать и латать. Пыталась шить в дороге, но чуть не проколола себе палец.

– Если хочешь, я помогу. Я собираюсь где-нибудь поселиться и открыть швейную мастерскую.

– Вот и отлично. Я поговорю с Томом. Может быть, мы сумеем немного заплатить тебе.

– Если ты любишь шить, – пискнула Эйми, – то зашей мою куклу!

– Эйми! – нахмурилась Марта. – Твоя кукла цела.

– У нее опять оторвалась нога! – возразила девочка.

– Я постараюсь починить твою куклу, – мягко сказала Сара. – Принеси ее мне, когда мы вернемся из лавки.

Та кивнула и весело улыбнулась.

В лавке было полно народу. Аллен, который всю дорогу разглядывал Сару, видимо, решил, что с ней будет не так страшно, как в темном и шумном помещении. Пока она несла мальчика во двор, он не сводил с нее глаз.

Он был не единственным, кто смотрел на Сару. Даниель, поглядев на лошадей, которыми торговал Холленберг, увидел ее с младенцем на руках и замер. Он не замечал сновавших мимо людей и глядел только на молодую женщину с мальчиком на руках. Сара оставила шляпу в фургоне, и ее волосы блестели на солнце. Он вспомнил, как разглядывал их при свете лампы, развязав красные ленты и позволив длинным прядям рассыпаться по плечам. Пальцы его тут же вспомнили прикосновение к шелковистым локонам…

Сара что-то показывала малышу, но тот стал извиваться всем телом и тянуться к двери, в которую вошла его мать. Даниель сомневался, что Саре удастся справиться с упрямым ребенком, но после короткой борьбы она победила и, крепко прижав мальчика к груди, стала укачивать его. Вскоре тот сдался и положил головку ей на плечо, а она закружилась на месте, продолжая качать ребенка и ласково поглаживая его по спинке.

Даниелю показалось, что он снова оказался в ярко освещенной комнате, где Сара танцует с кем-то другим. Он почувствовал укол ревности, но тут же отогнал его.

Ведь это только воспоминание, сказал он себе, которое не имеет ничего общего с тем, что я испытываю сейчас. Он отвернулся было, но Сара все равно находилась в поле его зрения, Она танцевала с младенцем посреди пыльного двора, и ему оставалось только наблюдать за ней.

Когда к ней подошел Райс, она перестала кружиться, но продолжала качать мальчика. Малыш поднял глаза, посмотрел на человека, помешавшего танцу, и снова приник к ее плечу. Райс показал Саре яркие ленты. Она внимательно рассмотрела их и кивнула. Райс сунул ленты в пакет и осторожно положил его в карман. Потом он оглянулся по сторонам, увидел Даниеля и помахал ему рукой. Сара обернулась, их глаза на мгновение встретились, а потом она отвела взгляд. Тут из лавки вышли Марта и Том Уильямс, и Райс подбежал к Даниелю.

– Я купил девочкам фон Шиллер ленты! – выпалил он. – Три штуки, как сказала Сара! Голубую подарю их матери.

– Ну что, пошли, раз так? – спросил тот, не сводя глаз с Сары.

Она шла к фургонам, отдав Аллена Марте и взяв у той какой-то сверток, за ее руку держалась маленькая девочка, рыдающая громче, чем недавно плакал малыш.

– Ты когда-нибудь дарил девушкам ленты? – отвлек его внимание Райс.

Даниель посмотрел на его взволнованное лицо и засмеялся.

– Пару раз случалось.

– Это ведь такой пустяк.

– Им понравятся ленты, если нравишься ты.

– Правда? – удивился мальчишка. – А я думал, что все будет наоборот. Хотел сделать подарок, чтобы понравиться им.

– Не думаю, что это тебе поможет, – заметил Даниель, глядя на семейство Уильямсов, удалявшееся в сторону фургона. – Скажи Эли, чтобы трогался, как только все вернутся. Я вас скоро догоню.

– Конечно, – кивнул Райс.

– Да, и еще… – добавил он. – Знай, что если ты не понравишься какой-нибудь девушке, значит, она сумасшедшая.

Парнишка улыбнулся и побежал к фургонам.