Текст книги "Тысячный этаж"

– Прости, – прошептала Эрис.

– И ты меня.

Отец взял стакан, потом замер, будто вспомнил о присутствии Эрис.

– Пап… точнее, Эверетт…

– Прости, Эрис, мне нужно время, – дрожащим голосом прервал он. – Я просто… в очень сложном положении.

Эрис закусила губу. Она пришла сюда в надежде, что отец, как всегда, во всем разберется, а он казался еще более разбитым, чем она.

– Я скучаю по тебе, – беспомощно проговорила Эрис.

– Я скучаю по тому, как все было, – ответил Эверетт, и у Эрис защемило сердце.

Ей хотелось встряхнуть его, крикнуть: «Посмотри на меня», сказать: «Мне тоже больно, но я не хочу тебя терять!» В ее модифицированных янтарных глазах появились слезы. Но остатки гордости заставили Эрис сдержаться и промолчать.

– Прости. Мне просто нужно время, – повторил Эверетт. – Прошу тебя.

Эрис кивнула. Ей казалось, будто она падает с огромной высоты. Девушка не знала, что станет с родителями и захочет ли отец снова увидеться с ней.

Она направилась назад, к переполненному лифту. Но даже среди бушующего моря людей Эрис чувствовала себя ужасно одинокой.

Райлин

«Это ничего не значит», – подумала Райлин, во второй раз за прошедшие три дня поднимаясь к квартире Корда Андертона. Не верилось, что после всего случившегося она вернулась. К тому же – по собственному желанию.

Прошлым утром, когда развеялся дурман от коммуналов и испарился гнев, Райлин включила планшет и обнаружила, что разбогатела на двести пятьдесят нанодолларов. Были ли пятьдесят лишних нанодолларов чаевыми от Корда Андертона или же попыткой компенсировать тот случай?

Райлин колебалась, заплатить ли за жилье или банку, но, увидев, как вырос долг, выбрала банк. К тому же с хозяином квартиры всегда можно было договориться. Обычно он делал Райлин и Криссе поблажки, потому что знал их маму.

«Привет, Фентон, – написала Райлин, отправляя мгновенное сообщение. – Хотела предупредить, что заплачу за этот месяц через пару недель».

Они еще и за прошлый месяц не заплатили, вдруг с неловкостью вспомнила Райлин, но уже слишком поздно: она перевела деньги на банковский счет.

«Мне правда очень жаль, – написала она, надеясь, что застанет Фентона в хорошем настроении. – Этого больше не повторится».

Затем, переступив через гордость, позвонила Корду.

Он ответил после пятого гудка. Девушка вздрогнула, надеясь, что голос не задрожит.

– Привет, это Райлин. Майерс, – неуклюже добавила она.

– Райлин. Как… неожиданно.

Казалось, ее звонок развеселил Корда. Райлин изо всех сил сдерживалась, но перед глазами возникло его лицо с покрасневшей от удара щекой.

– Насчет прошлой ночи…

Сидя за кухонным столом, Райлин водила пальцем по мятой рекламе хлопьев «Лейтер-гейторс» в старой дешевой инстагазете. Мультяшные аллигаторы больше не танцевали, только зловеще мигали глазами и дергали хвостами. Девушка сделала глубокий вдох и снова заговорил:

– Хочу извиниться. Тогда я очень устала и восприняла все слишком близко к сердцу. Прости.

– Слова ничего не стоят. Если правда хочешь извиниться, докажи это.

Райлин хлопнула ладонями по столу:

– Ты всерьез думаешь, что после…

– Майерс, выкинь из головы этот мусор, – сказал Корд, растягивая ее имя в свойственной ему манере. – Я хотел попросить тебя поработать еще. Не знаю, встречала ли ты моего брата, Брайса, но на этой неделе он здесь, а от него страшный бардак.

– Да, конечно. Оплата та же? – с осторожностью спросила Райлин.

Она сама собиралась предложить свои услуги: увидев утром пополнение счета, она поняла, что должна выжать из Корда как можно больше денег. Однако инициатива снова исходила от него.

– Само собой. Я отправлю тебе форму. Твое право решать, носить ее или нет, – усмехнулся Корд.

Райлин закатила глаза, собираясь ответить, но он уже отключился.

И вот утром в понедельник она стояла здесь, ожидая, когда Корд Андертон ответит по интеркому и впустит ее. Райлин неловко одернула бесформенное черное платье и белый фартук, который вчера доставил дрон. Она уже отпросилась с монорельсовой станции у Буза, своего босса, сославшись на плохое самочувствие. У Райлин даже было официальное «доказательство»: они с сестрой давным-давно снабдили свои медицинские детекторы ложным диагнозом – назофарингитом. Девушка не знала, как долго сможет увиливать от основной работы, но не упускать же такую возможность.

Когда дверь со щелчком отворилась, Райлин зашла внутрь и на мгновение обомлела. В субботу здесь толпился народ, стояла духота, повсюду – люди, гам, яркий свет. Сейчас же комнаты казались огромными и пустынными. Райлин обвела взглядом теплицу с мощеным полом и похожими на насекомых инфракрасными лампами, обширную ультрасовременную кухню и двухэтажную гостиную со спиральной стеклянной лестницей.

– Не потрудишься объяснить, что ты здесь делаешь?

Райлин вздрогнула и круто развернулась, чуть не налетев на черноволосого незнакомца в темно-синем костюме и с ухмылкой на лице.

– Где Корд? – не подумав, ответила она и тут же об этом пожалела.

– Кто его знает? – Парень сверкнул улыбкой. – Может, я помогу тебе вместо него. Я брат Корда, Брайс.

Конечно, подумала Райлин, они ведь так похожи, хотя Брайс лет на десять старше.

– Райлин Майерс. Прости, что побеспокоила тебя, – быстро ответила она. – Мне нужно приступать к работе.

– К работе?

– Корд попросил прибрать в квартире.

Испытывая неловкость, Райлин переминалась с ноги на ногу.

– А… – тихо протянул Брайс, обводя взглядом ее фигуру. – Что ж, я рад, что у Корда стало получше со вкусом. Ты определенно симпатичнее, чем предыдущая девушка.

Ничего не сказав, Райлин направилась к шкафчику с чистящими принадлежностями, чтобы набрать ведро спреев и одноразовых щеток-шариков. Когда она вернулась в гостиную, Брайс все еще был там. Он раскинулся на диване, ослабив галстук и скрестив руки за головой.

– Пусть тебя не стесняет мое присутствие, – лениво проговорил парень. – Я не против, если ты будешь убирать при мне.

Райлин стиснула зубы и пошла вверх по лестнице, стараясь не замечать его.

В тот же день, чуть позже, она стояла возле двери в спальню Корда, собираясь с духом, чтобы войти.

«В этом нет ничего странного, – повторяла себе Райлин. – Он обычный парень». И хотя она сотни раз бывала в комнате Хайрела, зайти в спальню незнакомца казалось ей слишком нескромным.

Она начала уборку с кровати, поменяла белье и взбила подушки, потом помыла спреем окна и почистила ультрафиолетом ковры. Проводя щеткой по громоздкому деревянному комоду, Райлин замешкалась: ей вдруг стало ужасно любопытно. Кто же такой Корд Андертон на самом деле?

Повинуясь внезапному порыву, Райлин выдвинула верхний ящик и окинула взглядом содержимое – полный набор мужских принадлежностей. Некоторые она даже не узнала. Отец бросил их с мамой очень давно, и с тех пор Райлин жила среди женщин. Она убрала в сторону запонки, маленький флакон с одеколоном, кожаный бумажник с выпуклыми буквами УИА – наверное, инициалы отца Корда. С потрясением Райлин обнаружила кучу нелегальных старых банкнот, которые до сих пор время от времени появлялись на черном рынке, ведь в отличие от нанодолларов их было не отследить. Может, они хранились здесь в качестве семейной реликвии. Но если Корд действительно ими расплачивался, то он еще отчаяннее, чем Райлин думала.

В нижнем ящике она нашла нечто, заставившее ее застыть на месте, – антикварную металлическую коробку с изготовленным по особому заказу препаратом «БиСпоук», или в народе – споук. Райлин еще никогда не видела их в таком количестве. Подняв крышку, она убедилась в верности своих догадок: целый склад крошечных черных конвертиков, отмеченных желтой сигнатурой и содержащих одну-единственную пилюлю.

Споук был запредельно дорогим: каждая доза стоит больше, чем Райлин зарабатывала за несколько недель на монорельсовой станции. Все потому, что он считался легальными наркотиком – его выписывали врачи после многочисленных сканирований мозга и анализа психического состояния пациента. Изготавливали его специально для богатых клиентов, чтобы «снять стресс и нервные расстройства». Райлин взглянула на дату исходного рецепта. Как она и предполагала, выписали его сразу после гибели родителей Корда.

Райлин откинулась назад, балансируя на каблуках и удивляясь этому странному миру. Ведь они с Кордом оба потеряли родителей. Однако пока она работала за почасовую оплату, чтобы обеспечить семью, и даже толком не могла оплакать маму, Корду выписывали индивидуальные наркотики, помогая справиться с душевной болью.

Как несправедливо, с горечью подумала Райлин, но тут же устыдилась собственных мыслей. Он лишился родителей. Не ей судить Корда за то, как он справлялся с утратой.

Вздохнув, Райлин закрыла ящик, в последний раз окинула взглядом комнату и направилась вниз. Распахнув парадную дверь, на ступеньках она столкнулась с Кордом.

– Ой, – смутилась Райлин. – Э… привет.

Она не знала, как теперь разговаривать с Кордом. Раньше она не общалась с теми, кому совсем недавно дала пощечину.

– Ты домой?

Корд был в одежде для тренировки, будто возвращался из спортзала. А может, ходил на пробежку: от его обуви на белых известняковых ступеньках оставались грязные следы.

– Уже четыре часа. – Райлин скрестила руки, застеснявшись своей формы, которая плотно обтягивала грудь.

– Нет, конечно, я не это имел в виду…

– Кстати, спасибо за жевательных человечков. Сестра от них в восторге.

Райлин не знала, зачем сказала это. Ей ведь платили не за то, чтобы вести беседы. Она спустилась на ту же ступеньку, где стоял Корд, и двинулась дальше.

– Крисса, верно? – спросил Корд, ошарашив Райлин этим вопросом. Она не могла поверить, что он помнил имя сестры.

– Да, – тихо проговорила девушка. – Она на три года младше.

Корд кивнул:

– Здорово, что вы есть друг у друга.

Райлин подумала о Корде и Брайсе. Интересно, насколько крепкие у них отношения?

– Прости, – спустя несколько секунд проговорил Корд, – я не хотел тебя задерживать. Ты ведь куда-то шла.

– Да, мне надо встретиться… с Криссой, – запнувшись, ответила Райлин. Она собиралась сказать «с моим парнем», но отчего-то промолчала, не понимая причины.

– Передай ей, что есть еще жевательные человечки, – конечно, если она не станет мучить их так, как ты.

Райлин невольно улыбнулась.

– До завтра, – проговорила она, но Корд уже прикрыл дверь.

«Не бери в голову», – подумала Райлин и направилась к лифту F-линии. Корда Андертона было невозможно понять, да и какой смысл пытаться?

Добравшись до пересечения Парка и Центральной в самом сердце Башни, Райлин прошла металлические двойные двери, обозначенные табличкой «Только для службы лифта».

Спустя несколько минут из раздевалки лифтеров вышел Хайрел, в джинсах и тонкой черной рубашке, которую он надевал под спецкостюм. Голова его вспотела в экранированном и звукоизолированном шлеме.

– Привет, детка. Не знал, что ты заглянешь.

Райлин прижалась к нему. От Хайрела шел столь знакомый запах: смесь пота и металла.

– Захотелось тебя увидеть.

– А что за наряд? – усмехнулся Хайрел.

– Ах этот… – Райлин глянула на форму горничной, о которой совсем позабыла. – Сегодня работала у Корда Андертона. Если помнишь, туда раньше ходила мама. И…

– Серьезно? – резко спросил Хайрел, вмиг перестав улыбаться. Он до такой степени ненавидел людей с верхов, что иногда Райлин становилось страшно. – Какого черта ты пошла к этому подонку?

– Платят там больше, чем на монорельсовой станции, – раздраженно ответила девушка. – Я отпросилась с работы по болезни. Это лишь на время.

– А, теперь ясно. Значит, ты не бросила нормальную работу. – Хайрел положил руку ей на талию. – Новая халтура – повод отметить. Хочешь в «Гавану»?

Это была их любимая кубинская забегаловка, с пряной кукурузой и сильно зажаренным queso[4]4
   Сыр (исп.).


[Закрыть].

– Конечно!

Райлин последовала за Хайрелом на магистраль, где вечером освещение становилось приглушенным.

Как раз в тот момент на планшет пришло сообщение – ответ Фентона:

«Райлин. Я правда старался проявлять великодушие к вам с сестрой, но я не могу делать поблажки постоянно, – говорилось там. – Вы задолжали за два месяца. Если до конца недели не заплатите, придется вам съехать».

К горлу Райлин подступил ком. Она сразу же позвонила Фентону, но тот не отвечал.

– Все в порядке? – внимательно посмотрел на нее Хайрел.

Райлин не ответила. Мир закружился перед глазами. Все ее вина – почему она решила заплатить банку, а не отдать деньги за аренду? Она была слишком уверена, что сможет выторговать у Фентона еще месяц, ведь делала так не раз. Теперь же все рушилось, и Райлин не знала, как уладить дела.

«Деньги будут к пятнице», – дрожащими руками набрала она ответ, хотя понятия не имела, откуда их взять. Может, занять у Хайрела? Правда, его семья считала каждый пенни. А может, Корд заплатит ей аванс?

Корд! Мысли вернулись к тому, что Райлин нашла сегодня в нижнем ящике. Вот и ответ.

– Все будет хорошо, – сказала она Хайрелу, злясь на себя за такие мысли.

Но больше всего Райлин злило то, что другого выхода не было.

Эйвери

Когда Эйвери с Атласом подлетели к апартаментам Коулов, у нее скрутило живот. Ей удалось превратить свидание Атласа и Леды в групповой сеанс игры Дополненной Реальности. Эйвери повторяла себе, что все в порядке и она не делает ничего плохого, но в глубине души знала, как эгоистично поступает.

При виде крыльца перед домом Леды ей внезапно вспомнилось, как они с подругой впервые напились. По крайней мере, пытались: голова шла кругом, они дурачились, слегка охмелев от вина с содовой, которое дал им Корд. Домой они решили не заходить, пока не протрезвеют, на случай если их услышат родители Леды. В итоге полночи просидели на ступеньках крыльца, рассказывая друг другу истории и хихикая по пустякам.

– Сообщим Леде, что мы здесь? – спросил Атлас.

– Да, конечно.

«Мы снаружи», – отправила фликер Эйвери и вдруг поняла, как ослабела их переписка. Они общались с Ледой постоянно: отправляли друг другу селфи, жаловались насчет школы, пересылали сообщения парней, чтобы вместе над ними поразмышлять. Но за последние пару дней связь почти прервалась.

– Спасибо, что заехали за мной, – сказала Леда, открывая дверь ховера.

На ней был темно-синий шелковый топ и белые джинсы, на ногах – эспадрильи на красных подошвах. Эйвери подвинулась, освобождая ей место и бросая взгляд на собственный, полностью черный наряд в стиле арт-тек и удобные бирюзовые кроссовки.

– Пустяки, – улыбнулся Атлас.

– Ты всерьез обулась так для ДР? – выпалила Эйвери, глядя на сандалии Леды.

– Ты же видела, как я бегаю на каблуках, – ухмыльнулась подруга.

– Верно. – Эйвери остро захотелось разрядить обстановку, притвориться, что с самого начала затея была общей. – Как же я рада, что мы решили пойти туда! – взахлеб проговорила она. – Я уже сто лет не играла в ДР!

– Будь осторожна, Эйвс, мы зададим тебе жару. – В теплых карих глазах Атласа плясали искорки.

– Эйвери, – вклинилась в разговор Леда, – как сходили по магазинам с Эрис? Что-нибудь купила?

Девушка почувствовала угрызения совести. Прошлым утром подруга прислала фликер, и Эйвери ответила, что пошла за покупками с Эрис. На самом деле она хотела отделаться от Леды. Но Эрис не отозвалась ни на один фликер, а когда Эйвери приехала к ее квартире, там никого не оказалось.

– Э… я купила джинсы, – неуверенно проговорила Эйвери, назвав первое, что пришло в голову. – В «Денне».

– Мне казалось, у тебя они всех цветов и оттенков, – заметила Леда.

Застигнутая врасплох, Эйвери замешкалась.

– Можно подумать, вас это когда-либо останавливало, – ничего не заметив, пошутил Атлас.

К «Арене», занимавшей целый угол на шестьсот двадцать третьем, они подлетели как раз в тот момент, когда громадные стены сменили камуфляжную расцветку на изображение темного каменного подземелья. Риша, Джесс и Минь уже стояли снаружи, одетые, как и Леда, в модные джинсы и непрактичную обувь. Эйвери еле сдержалась, чтобы не закатить глаза. Жаль, что Эрис не пришла: сейчас она бы выдала порцию ядовитого сарказма. Хотя, если вспомнить прошлую игру в ДР, Эрис, забавы ради, заявилась в черном кожаном костюме женщины-кошки.

– Парни уже внутри, – сказала Риша, когда все собрались перед дверьми с изображением дракона, парящего над ледяными горными пиками.

– Наверное, спорят, сыграть в ковбоев или пришельцев, – проговорил Атлас, придерживая двери.

Эйвери поборола желание задержаться и пройти рядом с ним, касаясь его руки.

– Я все слышал, – со стороны кассы крикнул Тай Родрик. За его спиной тянулась очередь из школьников среднего звена, у каждого по световому мечу из ограниченной серии. – Ковбои устарели, Фуллер. Теперь играем в «Нашествие инопланетян». Кто со мной в команде?

Тай ввел данные в 3D-принтер, который выплюнул билеты с электронным кодом для каждого участника, четыре черных и четыре белых. Каждый был сделан в форме крошечной головы инопланетянина и предназначался для конкретной игры, чтобы избежать подделок. Некоторые сходили с ума по ДР и собирали фишки, хотя после сеанса те становились бесполезными.

– А может, парни против девушек? – поспешно предложила Эйвери.

Раньше они часто делились по этому принципу. К тому же Эйвери не радовала мысль, что Леда и Атлас могут оказаться в одной команде, где им придется передвигаться в темноте и под влиянием всплесков адреналина.

– Тогда будет не поровну, – заметил Макстон Фелд. – Пятеро против троих.

Эйвери мысленно выбранила Корда за неявку.

– Тогда жребий? – предложила она, выводя на планшет иконку в форме кубика.

– Мы с Атласом уже договорились быть в одной команде, – подала голос Леда.

Пока распределяли места, Эйвери молчала. В итоге она, Тай, Минь и Джесс играли против Макстона, Риши, Атласа и Леды. Когда все отправились в раздевалки за экипировкой, она не проронила ни слова. Тай что-то бубнил про стратегию, объяснял свой план – «двинуться толпой и окружить их», но Эйвери не слушала. Только кивала, охваченная внезапной необъяснимой апатией.

Наконец все четверо из их команды собрались в зоне ожидания, закрепив на груди тактильные жилеты и повесив на пояс пластиковые радиолокационные пистолеты. Эйвери натянула тонкие сетчатые перчатки, которые отслеживали движения рук для главного компьютера. Шлем виртуальной реальности издал громкий гудок, призывая к вниманию. Нужно было выбрать себе аватар – изображение, которое будут видеть все конкуренты и соратники, как только зайдут на арену. Остальные ребята уже размахивали руками и водили пальцами в воздухе, изменяя волосы, экипировку, черты лица. Эйвери выбрала базовый аватар без каких-либо отличительных характеристик. В настоящей жизни люди и так обращают слишком много внимания на ее внешность, зачем создавать себе виртуальную?

Загорелось табло обратного отсчета: три, два… Рядом с Эйвери в предвкушении покачивалась на каблуках Минь. Тай повернулся и широко улыбнулся Эйвери.

– Фуллер, готова? – подмигнул он.

Эйвери не ответила. На одной вечеринке у родителей Джесс она целовалась с Таем, и с тех пор парень вел себя так, словно между ними что-то было.

Один!

Двери разъехались, впуская их в космический корабль, где аварийный красный свет падал на стены заброшенных длинных коридоров. Если бы Эйвери сняла шлем, она увидела бы пустое коммерческое помещение, наполненное вентиляционными отверстиями для пара и движущимися стенами из углеродной пены. В этот самый момент вторая команда выходила из другого отсека, в иную часть арены.

Эйвери нажала на кнопку браслета, чтобы связаться с остальными.

– Мы с Минь пойдем налево, – прошептала она, толкая серебристую дверь в боковой коридор.

Минь, одетая в розовое платье сказочной принцессы – аватар можно было создать какой угодно, но посреди космической игры смотрелось это нелепо, – кивнула и последовала за ней.

Слева раздался взрыв. Эйвери присела на корточки рядом с мощной трубой, потом вскочила и побежала, забыв про Минь и стреляя из радиолокационного пистолета в густой туман. В воздухе висела лестница, напоминая Эйвери о тайном ходе на крышу. «Почему бы и нет?» – подумала девушка, потом прыгнула на нее и начала подъем. Как же приятно было пробираться сквозь безликую темноту, царившую на арене! Кровь горячим, стремительным потоком разносилась по венам Эйвери. Надо передвигаться быстрее, чтобы выкинуть из головы мысли об Атласе и Леде, обо всем, кроме самой игры.

С верхней перекладины Эйвери перепрыгнула на следующий уровень и выстрелила в два силуэта у себя над головой, отмеченные светящимися стрелками, – то была парочка из команды соперников. Когда они прятались за грудой коробок со знаком радиации, девушка споткнулась. Наверное, это Леда в своих дурацких босоножках.

Эйвери двигалась медленно, подкрадываясь с противоположной стороны, чтобы ее не заметили. И тут замерла.

Рядом с Ледой присел на корточки Атлас. Она узнала его по татуировкам на внутренней стороне запястья: инь и ян, его отличительный знак. В настоящей жизни он не стал бы делать себе такие, но они неизменно появлялись у его аватара в играх «Арены». Эйвери заметила, как Леда легонько коснулась плеча Атласа, и он не отпрянул.

Девушка затаила дыхание, желая отвернуться, но не в силах пошевелиться. Показалось, в жесте Леды просвечивал некий смысл, право собственности. Будто их связывали прикосновения иного рода, а может, желание было слишком велико. Никогда в жизни Эйвери не сможет дотронуться подобным образом до Атласа.

– Выйти из игры, – прошептала она, потянув за красную петельку на браслете.

Оружие тут же перешло в неактивный режим, а Эйвери стала невидимой для других игроков. Словно ее и не было там, словно она сама себя стерла. Так она себя сейчас чувствовала.