Текст книги "S-T-I-K-S. Охота на скреббера. Книга 2"

Город подгружался далеко не весь, только часть его, и теперь на месте домов с одной стороны стоял лес, с другой – поле. Понятное дело, что, увидев такую красоту вместо привычного пейзажа, люди нервничали и впадали кто в панику, кто в ступор. Умник со своей свитой в первые дни не показывались в городе, но и, когда приходили, вели себя совершенно не так, как раньше. Они вообще перестали есть людей, полностью перейдя на мясо животных. Теперь матёрые мутанты просто ходили и наблюдали за поведением свежеобращённых, не мешая им развиваться, поедая тех, кого поймают. Выискивая самых сообразительных для расширения стаи и ненайденных мною иммунных, которых отбивали у пустышей и приносили к подвалу.

– Не понимаю, как я раньше находил это мясо вкусным, – говорил мне как-то Умник. – Как представлю половинку откушенного человека у себя во рту, аж передёргивает от отвращения. Чувствую себя каннибалом. Фу, мерзость, – он громко фыркнул, разбрызгивая слюни во все стороны.

Я уже было собирался ложиться спать, как услышал характерное фырканье в маленьком окошке.

– Кто там? Спросил я на всякий случай.

– Микроб. Я принёс золотого детёныша. Возьми. Он скоро умрёт. Проурчал мутант в окошко. Я вылетел из подвала, сломя голову. Мутант уже стоял у дверей подъезда, держа на лапе обессиленное, окровавленное тельце. В этот момент я немного растерялся, но вспомнив, кто я по образованию, тут же пришёл в себя. Аккуратно взял малыша и стремглав бросился в помещение, заорав с порога:

– Муха! Воды!

Я не переставал таскать с собой свои инструменты, и вот они пригодились во второй раз, после происшествия с Алиской. Смахнув одним движением со стола всё, что на нём находилось, уложил туда почти безжизненное тельце и приступил к осмотру и локализации кровотечений. Муха ассистировал, как мог, с точностью исполняя всё сказанное. Его худые длинные пальцы крепко сжимали одни разрывы, пока я сращивал другие. Подорвавшиеся свежаки испуганно жались к стенам, сидя на своих матрасах, таращась на наши действия. И только одна девушка предложила свою помощь. Она бегала за бинтами, меняла воду, протирала нам с Мухой лица от пота и крови, подавала инструменты. Всё это делалось без должной дезинфекции, и я молил Стикс о том, чтобы обошлось без воспаления.

Не знаю, сколько прошло времени, но закончив перевязку, я ощутил сильную слабость. Присев на лавку, приложился к фляге с живчиком, Муха сделал то же самое.

– Ты как? – Спросил он меня, оторвавшись от горлышка.

– Плыву, – массировал я свои виски.

Во время всего процесса я на полную использовал оба знахарских дара, в дополнение к инструментам, и теперь ловил хороший откат. Муха молча поставил на лавку флягу и залез в свой внутренний карман, извлекая оттуда шприц со спеком.

– Давай, – сказал он, обнажая иглу. – Дай вон тот шнур, – сказал он девушке, которая собирала с пола окровавленные тампоны.

Перетянув руку, Муха вонзил иглу мне в вену. Я отпустил «жгут», и тут же почувствовал тепло, ползущее по руке, переходящее к шее. Тут же наступила лёгкость и ясность мышления. Усталости будто и не было.

– Тебя уколоть? – спросил я товарища, который простоял у стола не меньше моего.

– Не, сам восстановлюсь, – махнул он рукой. – Ща чайку выпью и нормально будет.

– Пол пока не трогай, иди отдохни, – позвал я девушку, которая уже навострилась смывать натёкшую кровь вокруг стола.

Девушка устало присела рядом, опустив измазанные руки на колени. Она не сводила глаз с маленького тельца, лежащего под капельницей на том же столе.

– Он выживет? – спросила она дрогнувшим голосом.

– Не знаю, – я ответил ей чистую правду.

Я на самом деле не знал. С такими травмами и при такой потере крови сложно выжить. Но малыш упорно дышал, цепляясь за жизнь.

– Мне надо умыться, – сказала она, глядя на свои руки. – Да и вам тоже. – посмотрела на меня и Муху, который был весь измазан кровью. На его белой коже это смотрелось очень выразительно и ярко. Все свежаки шарахались, увидев его впервые, и после сторонились и шугались любого его движения. Были даже те, кто падал в обморок или впадал в истерику. Эта девушка тоже боялась Муху, но за время операции она перестала обращать внимание на его внешность.

– Мне бы тоже переодеться, – попросила она, оттягивая от тела холодную мокрую кофту. – Тут есть какие-нибудь вещи?

– Женских – точно нет, – я натягивал на себя чистую тельняшку Кепа. – Но я знаю, где есть. Если не боишься, пойдём, переоденешься, – показал пальцем вверх, поясняя этим жестом, что нам надо подняться в квартиры.

Она посмотрела на потолок, будто увидела там непонятно что.

– Страшно… – выдохнула, громко сглотнув. – А вы пойдёте со мной, – она посмотрела мне в глаза, и я понял, что я попал…

На лестнице было темно, хоть глаз выколи. Мы поднимались по ступенькам, светя фонариком. Девушка жалась ко мне всем телом. Я знал, что в подъезде и во всех квартирах пусто, и нам ничего не угрожает. Зачистку проводили сразу же после обращения. Но она всё равно боялась, хоть я ей и сообщил об этом. Я чувствовал дрожь её тела и исходящее от него тепло. С каждым шагом я всё больше и больше чувствовал её. Запах её волос пьянил и будоражил. Что, я не мужик? Подниматься стало как-то неудобно. Я сунул руку в карман, стараясь незаметно хоть как-то поправить «положение».

– Вроде как тут должны быть женские вещи, – прислонил я подрагивающее тело девушки к стене, – подожди, ключи достану.

У нас давно уже была связка с ключами от всех квартир этого подъезда, и я примерно знал, где кто проживал. В этой квартире жила молодая девушка, лет двадцати пяти, примерно такого же телосложения, что и эта, которая вновь прижалась ко мне всем телом, но теперь уже совсем и не сбоку. Мне стало неловко, потому как я понял, что я упираюсь в неё… и это совсем не фонарик. Её дыхание изменило тональность, стало каким-то вибрирующим и глубоким. От волнения я не мог выловить из кармана ключи. Наконец-то, мне это удалось, и слегка дрожащими руками у неё за спиной, при этом полностью обхватив, попытался отыскать нужный ключ. Мысли путались, и я даже не мог вспомнить, как он выглядит. Решил пробовать наобум, пытаясь попасть в замочную скважину первым попавшимся ключом. От всех этих манипуляций и объятий моё сердце стало бешено колотиться, подпихивая кадык.

– Что, не открывается? – прошептала она.

От её шёпота у меня пробежали горячие мурашки по всему телу и устроили тусу в районе живота и чуть ниже. Я менял ключи один за другим, ища подходящий. Девушка, находящаяся в моих «вынужденных» объятиях, потянулась губами к моей шее.

«О, БОЖЕ! что она творит! Я же не железный, в конце-то концов!» – промелькнуло у меня в голове, и в этот момент ключ вошёл в замочную скважину. Я замер. Она втянула носом воздух у самой кожи. Я ощутил лёгкое щекотание. Уркнув, девушка впилась зубами прямо мне в шею!

Её страстный поцелуй с покусыванием взорвал последнюю грань моего сознания, за которую я с таким трудом цеплялся. Она урчала, как кошка, целуя меня и кусая, впиваясь в спину пальцами с острыми коготками. Я на остатках сознания повернул ключ и толкнул ногой двери, покрывая ответными поцелуями её, затащил внутрь. Поцелуи её горячих губ меня пьянили. Моё тяжёлое дыхание заводило её ещё больше. Её руки скользили по всему моему телу, то нежно лаская, то больно впиваясь в кожу. Я скользнул рукой от её талии к груди. Стучащее под моей ладонью сердце, толчки в ритме диско выдавили из груди горячий шёпот:

– Ты такая сладкая… Девочка моя… Такая горячая…

И уже нет между нами ни клочка ткани. Мои руки гладят невероятно нежную кожу… Через пару минут на ней не осталось вообще ничего. Даже узкие джинсы я умудрился стянуть каким-то чудом. Свои же вещи я снял ещё быстрее. Подхватив её на руки, ломанулся в спальню. В квартире было темно, но нам в тот момент, было абсолютно безразлично, есть свет или нет его. Пожар взаимного наития светил изнутри нам. Одинокий фонарь остался валяться, брошенный в коридоре на полу.

Уложив её на кровать прямо поверх покрывала, я целовал губы, гладил и мял её грудь. Руки спускались всё ниже и ниже, губы осыпали её горячее тело поцелуями. Она слегка раздвинула ноги, позволяя моим пальцам ласкать её лоно, изгибалась и постанывала.

У меня внизу всё пульсировало и грозило вот-вот взорваться от её движений и стонов, которые так заводили и возбуждали плоть… Пальцы скользили, улавливая наиболее чувствительные места. Её ладонь прошлась по моему члену, сжала его. Я готов был к извержению лавы страсти прямо у неё в руках. Стой! Рано… ещё слишком рано… Кирпич. Кирпич. Кирпич. – Думал я, внушая себе нейтрально-холодное, пытаясь избежать конфуза. Не пацан же я, стыдно будет. Её губы и язык ласкали моё тело, опускаясь всё ниже и ниже, разжигая натуральное пламя вселенской страсти…

– Ты что делаешь? – шепнул я, боясь потерять контроль над бешеной лавой.

– Не нравится? – игриво ответила она вопросом на вопрос, покусывая чувствительные места всё энергичнее.

– Нравится… Продолжай, продолжай… – решил я отдаться в её руки, и будь что будет.

И она продолжила испытывать меня на прочность. О, боже, что она творила! Стена! Кирпичная стена! – пытался я хоть как-то отсрочить рвущийся из меня вулкан. Нет, ещё немного и я не смогу больше сдерживаться. Подхватив, я уложил её спиной на кровать, покрывая поцелуями всё её тело. Навалившись сверху, раздвинул ей ноги и вошёл, проталкиваясь в узкое, горячее лоно. Девушка застонала громче прежнего. Я нависал над ней, удерживаясь на руках, ритмично двигая тазом. Каждое моё движение волной отзывалось в её теле. Её ноги крепко сжали мои бёдра. Девушка выгнулась, напрягшись словно струна. Вот оно… наконец. Я перестал себя сдерживать и увеличил темп, входя в неё всё глубже, резче и быстрее. Её стоны переросли в крики, а руки метались по кровати, впиваясь и сдирая покрывало.

Я, наконец, взорвался долгожданным фейерверком чувств. Дрожь и приятная истома пробежали по всему телу, расслабляя все мышцы одновременно. Собрав последние силы, я вновь ринулся в бой, довершая начатое. Её тело задрожало, пульсируя внутри. Она выгнулась, вцепившись в мою спину и издала протяжный, сладостный стон.

«Да… Да, детка, давай,» – думал я, сбавляя обороты, но полностью не останавливался, продолжая двигаться в ней, растягивая блаженство долгожданной неги.

– О, да-а-а… – сорвалось с её губ… Это было наивысшее, обоюдное, божественное блаженство. – Девушка замурлыкала, как кошка. Тело её исполняло сарабанду СТРАСТИ…

Дурацкая привычка, что раньше мне не нравилась… но в её исполнении – это просто обалденно. Я аккуратно опустился с затёкших рук, стараясь не подать виду, поцеловал и упал на подушку. Действие спека давно выветрилось, и усталость навалилась с удвоенной силой, придавив меня бетонной плитой к подушке. Я ласкал её грудь и думал о том, как бы не уснуть. Глаза просто слипались. Из дрёмы меня вырвал голос девушки. Изначально, я даже не понял о чём она говорит.

– Ты, наверное, думаешь, что я вот так со всеми, – сказала она грустно, со вздохом. – У меня давно уже никого не было. Я не знаю, что на меня сегодня нашло. Обычно я так никогда не поступаю. Это впервые, чтобы вот так, даже не зная имени. Мне так стыдно… – девушка засопела, собираясь расплакаться.

«О-о-ой, твою мать… начинается… вот что же все такие одинаковые, а?» – наконец, дошёл до меня смысл её лепета. Я слушал её и думал, что мне на данный момент вообще по барабану, как её зовут и почему она так поступила. За полгода в Стиксе я неоднократно посещал бордель. Мои потребности в сексе возросли в геометрической прогрессии. Тут у многих такое происходит, и я как-то даже не заморачивался по этому поводу. Переспали и переспали, бывает. Главное, не переступать грань, как некоторые, опускаясь до различных извращений. Хороший секс с совершеннолетней, свободной девушкой по обоюдному согласию – это те рамки, которые я соблюдал. Всё остальное меня не волновало. Возможно, у неё случился гормональный всплеск на фоне стресса. Такое бывает. Это защитная реакция организма. Но, если честно, мне сейчас было начихать на всё это, я просто хотел спать. Но тут спать нельзя, нужно одеваться и спускаться в подвал. Думаю, мы изрядно нашумели, мало ли, какой пустыш услышит и сообразит, где источник звука и как пробраться к нему. Я приподнял свою тяжёлую голову, опершись на руку.

– Меня зовут Док, и это не кличка, это моё имя. Почему такое странное, узнаешь чуть позже, прожив немного в этом мире. Позже ты многое поймёшь, и почему так поступила, тоже. Твоей вины тут нет, это выброс эндорфина на фоне стресса. И я вовсе не думаю о тебе плохо. Ты – замечательная девушка, – поцеловав её в губы, я встал с кровати, собрав волю в кулак.

– Меня зовут Асиат. Но лучше, просто Ася. Мы правда в другом мире?

– Да, Асенька. И поэтому хватит валяться. Мы, вообще-то, шли сюда подобрать тебе вещи. Так что, вставай скорее, пока Муха не примчался нас искать из-за того, что мы задержались.

– Ты только никому не говори о том, что тут произошло, ладно? – жалобно попросила Ася.

– О таких вещах не говорят, – шарил я ногами по полу в поисках своих вещей и ничего не находил.

– Ага. – Поползла она с кровати. – А где мои вещи? Тут так темно… я ничего не вижу.

– Фонарь, кажется, в коридоре остался и всё остальное, по-моему, тоже там. Посиди, сейчас принесу.

Я уверенно направился к входной двери и не сразу заметил, что она приоткрыта. Нагнулся, шаря руками по полу, в поисках потухшего фонаря, молясь о том, чтобы тот оказался цел. Мы запросто могли разбить его в порыве страсти.

– Бинго! – подумал, я, нащупав, наконец-то, металлический цилиндр. С замиранием сердца сдвинул бегунок выключателя вперёд. Прибор заработал, выбросив ослепительно яркий луч света вперёд, освещая входную дверь и оскаленную морду здоровенной псины, протиснувшуюся в щель только что.

«Прое**» мелькнуло у меня в голове за мгновение до адской боли на плече от сомкнувшихся челюстей. Раздался хруст ломающихся костей. Моих костей…

Глава 6

Единственное, что я успел сделать, это убрать своё горло от зубов, чуть развернув корпус и подставив руку вместо шеи. Будто тиски сомкнулись на моей конечности, одарив меня нестерпимой болью. Псина попыталась отгрызть мне руку целиком, не выпуская из пасти, при этом не издавая ни малейшего звука. Булькающее дыхание зверя, мой отборный мат и звуки борьбы разносились на всю площадку.

Мы катались по полу в узком пространстве, и я никак не мог сосредоточиться, чтобы впихнуть свою вторую руку в тело этой твари при помощи хилерского дара.

– АААААААААА! – пронзительно раздалось на одной ноте и что-то стеклянное разбилось вдребезги рядом с моей головой, обдав кучей мелких осколков. Псина уркнула, но руку не выпустила, продолжая вгрызаться, хрустя моей костью.

– АААААААА! ТВАРЬ! УЙДИ, ПАДЛА! ЭТО! МОЙ! МУЖЧИНА! МРАЗЬ! – и при каждом слове я чувствовал, как псину швыряет из стороны в сторону вместе со мной, и чавкающие звуки с хрустом были явно не от моей руки. Псина перестала жевать и попыталась высвободить пасть, но не тут-то было. Что-то, а вернее кто-то, держал её, не давая это сделать, и продолжал методично наносить страшные удары. Спустя мгновение сильно хрустнуло, и собака обмякла на мне, придавив всей тяжестью мёртвого тела.

Почему-то мёртвые всегда кажутся тяжелее. Это я заметил ещё на втором курсе, в морге. Тело животного продолжало странно дёргаться.

– Всё, всё, успокойся. Он сдох, – прохрипел я из-под туши псины. – Помоги.

Мы в три руки высвободили мою несчастную, недоеденную конечность. Я всунул пальцы в разрыв и, нащупав артерию, пережал её.

– Найди мою куртку, быстро. Шприцы во внутреннем кармане. Укол… сделай… отъезжаю.

В глазах начали плыть белые пятна. Пальцы, удерживающие артерию, онемели, потеряв чувствительность.

Как она уколола, я даже не почувствовал. Понял, что Ася успела со спеком, только когда по телу побежало тепло, наполняя его силой и унося боль.

– Найди, чем плечо перетянуть.

– Вот! Это пойдёт? – Показала она пояс от какой-то верхней одежды.

– Давай, вот сюда просовывай, – я чуть приподнял пострадавшую сторону. – Туже затягивай. Ещё. Вот так. Молодец. Теперь найди мою флягу и закрой дверь на ключ.

Щёлкнул замок.

– Эта? – держала она флягу вместе с моими штанами. И до меня дошло, что на мне только носки, а на Асе и того нет.

– Да. Постарайся их не вымазать, – указал я взглядом на штаны. – В этой квартире только женские вещи. Положи пока и помоги мне сесть.

Асия, перешагнув через дохлого пса, скользя по крови, подтянула меня к стене. Я упирался ногами, помогая, здоровой рукой придерживал разорванную рану. Усадив меня к стеночке, девушка попыталась отсоединить флягу от штанов. У неё не получалось.

– Как это. Не пойму, – ковырялась она, дёргая во все стороны бедные вещи.

– Заклёпку открой на пряжке, – я улыбнулся расслаблено.

– А, во, получилось, – обрадовалась девушка, – держи. Ой, я сама тебя напою, подожди, – она вновь заскользила босыми ногами по луже крови на полу, переступая через труп. – Вот, осторожно… – принялась меня поить.

Её заострённая юная грудь, обрызганная кровью, упёрлась в моё тело, пачкаясь ещё больше.

– Ну, и кавардак мы с тобой устроили, – улыбнулся я, оглядывая коридор, стараясь не смотреть на обнажённые женские прелести.

Перевёрнутая тумба, разбросанная обувь, какие-то осколки – и всё это чуть ли не плавало в крови, которая была кругом, даже на стенах. Фонарь валялся в дальнем углу, исправно светя. Хорошо, что не потух.

Псина лежала посередине коридора, вытянув задние лапы, а из уха у неё торчала миниатюрная женская туфля.

На меня напал истерический смех отходняка. Я глядел на орудие убийства и тихонько посмеивался, стараясь не тревожить рану.

– Ты чего? – обеспокоенно заглядывала Асия мне в глаза, не понимая причину такого поведения мужчины.

– Да, вот, смотрю и думаю, что изменять тебе, я, наверное, не буду. Чревато последствиями. – Указал я глазами на труп псины с туфлей в ухе. – Это что, ты её тапком забила насмерть? Как таракана! – Я не мог сдержать смех, который очень чувствительно отражался в прокушенном плече. Саму руку я не чувствовал вообще.

– Что ты там кричала, когда лупила бедную животинку?

Девушка смущённо покраснела.

– Я не знаю, не помню… я просто так испугалась за тебя… и это не тапок. Это босоножки… хорошие…

– Вижу, что хорошие, – усмехнулся я, – и каблук хороший, длинный. А чем ты её изначально по голове-то огрела? – Вспомнил я град осколков, прилетевших мне в лицо.

– Вазочкой. Вон там стояла, большая такая, хрустальная, кажется. – Асия сидела рядом на полу, рисуя пальцем узоры в подстывшей кровавой луже. – Ой, а у тебя обратно кровь бежит. Наверно, ремень ослаб, – принялась она затягивать его ещё туже.

Сидеть хорошо, но в таком состоянии я до подвала не дойду. Звать Муху не хотелось. Конфуз, однако, нехилый выходит. Одеться бы и хотя бы главные артерии срастить.

– Асия, ты мне помоги встать. Мы сейчас дойдём до кровати, я лягу и займусь лечением. Только ты не пугайся, я не собираюсь помирать. Просто буду лежать с закрытыми глазами и лечить свою руку. А ты пока возьми фонарь, сходи в ванную, там есть вода в баклажках. Да вещи пока подбери. Набирай с запасом, пригодятся. В общем, бери, что хочешь, главное, не шуми. В окна не свети, шторы задёрни и меня не дёргай. А, и ещё, рацию мне дай. Она где-то на штанах была.

– Тоже с заклёпкой?

– Нет, – улыбнулся я. – просто корпус вверх потяни.

– Муха, приём. Муха.

– Муха на связи. Где вы? Приём.

– Всё в порядке. Мы на четвёртом, в двадцать второй. Задержимся минут на сорок ещё. Ребёнок там как? Приём.

– Жив. Мне подняться? Приём.

– Не надо. Сами спустимся. Вызову потом, встретишь. Приём.

– Понял. Конец связи.

Я знал, что Муха понял, что что-то стряслось, но лезть с расспросами не в его характере. Сказали: не нужна помощь, значит не нужна, будет сидеть и ждать указанного времени. Вот, если я спустя сорок минут не появлюсь на связи, тогда примчится, ломая двери на ходу. Силищи у него стало не меньше, чем у Лешего.

Натянув край покрывала на свои чресла, я погрузился в самолечение.

* * *

– Умер, или спит? – Асия внимательно всматривалась в покрытое бурой коркой тело, лежащее на кровати.

Не, живой. И даже не спит. Вон как быстро и странно пальцами у себя в мясе шевелит. Колдует. И как ему не больно? А может и больно, но терпит. Не зря же глаза закрыл. Я-то думала, зачем он мне фонарь отдал, как он будет лечиться без света. А оно вон как, оказывается… странный человек. И мир этот, странный. Это точно другой мир, не Земля. На Земле таких звёзд не бывает, – Асия ещё раз подошла к окну и, немного приоткрыв плотные шторы, выглянула на улицу, – красиво-то как.

Заметив одиноко бредущее тело, Асия тут же задернула штору. Она уже видела, как эти заражённые вирусом люди нападают на других и разрывают их на куски, поедая. Как они быстро бегают и прыгают в погоне за незаражёнными. Вчера вечером она чуть сама не стала жертвой этих зомби, про которых как раз и смотрела фильм перед отключением света и этим странным, вонючим туманом.

Она приехала в этот город совсем недавно, из Осетии, к тёте – маминой младшей сестре. Мама у неё русская, а папа осетин. Асия хотела учиться на врача и даже закончила мед. техникум после девятого класса. Тут был очень хороший институт, но папа не хотел отпускать дочь далеко от дома. Асия с мамой еле уговорили его. Что будет под присмотром тёти?

Лучше бы я сидела дома. Зачем я поехала в этот город… зачем… Тётя превратилась в такого же зомби и чуть не съела меня.

Ася в тот вечер кое-как отбилась и, выскочив в окно первого этажа, побежала куда глаза глядят. За ней гнались такие же, как и тётя. Они ловили других убегающих, нападали толпой, сразу со всех сторон, и жрали. Беременную девушку разорвали прямо на её глазах, потом толстого мужчину и пожилую женщину, и многих других. На улице со всех сторон раздавались душераздирающие крики и мольбы о помощи, и снова крики. Ася бежала и бежала, что было сил, пока не очутилась в каком-то дворе с ЖКХ аттракционами. Забилась в маленькую башенку, находящуюся на горке.

Заскочив на детскую площадку, Ася поняла, что бежать дальше она уже не в силах и, найдя самое высокое сооружение, залезла туда и свернулась калачиком, в ужасе наблюдая через щель в досках за происходящим в этом дворе.

На тот момент Асиат казалось, что это самый жуткий кошмар. Так она думала, пока не увидела двух огромных чудовищ, которые, зайдя во двор, распугали всех зомби одним своим видом. Чудовища никого не ели, ничего не крушили, они просто ходили по всему двору и шумно, неглубоко дышали, как гончие, напавшие на след. Потом их нагнало чудовище поменьше и стало бегать из подъезда в подъезд. Самый огромный монстр зашёл на детскую площадку и, подойдя к её укрытию громко втянул воздух. Фыркнул и попытался заглянуть в окошко одним глазом. Вот тогда Ася испугалась по-настоящему. Но чудовище не стало ломать хлипкий домик, который уже шатало от его дыхания. Он немного отошёл в сторону и как-то странно зарычал.

– РРРК! УУУРК! – и чудище поменьше, сорвавшись с места, убежало. Асия подумала, что это он прогнал конкурента, и теперь её начнут есть. Убегать или кричать она не собиралась, понимая, что это ничем не поможет. Вспомнив в последний раз любящих мать с отцом, девушка приготовилась умирать.

Но чудовище почему-то не спешило её есть, оно пошло навстречу заехавшей во двор машине.

– Ох! Бедные люди! – подумалось ей в тот момент.

Машина остановилась, и из неё вышел мужчина с автоматом. Он шёл навстречу ужасному огромному монстру и не боялся!

Это было, как в сказке: прискакал Принц и спас принцессу из замка от страшного дракона. Асия нервно всхлипнула. Сейчас у неё был и «замок», и ДРАКОН, и вот, Принц пожаловал. Неужели он победит этого дракона?!

Но нет, они не стали драться.

Что они делают?! Говорят?! – Ася даже привстала и выглянула в окошко, чтобы лучше видеть происходящее.

И тут она увидела, что у «дракона» какие-то белые знаки на лапах в виде такого же чудовища. И у этого «Принца» такой же знак на руке.

– Это, это?… Кто это? – прошептала потрескавшимися губами девушка.

Ей ужасно хотелось пить с самого утра, но она ничем не могла утолить эту странную жажду. Внутри уже давно всё пылало огнём.

Поговорив с «драконом», «принц» направился в её сторону. Асия сползла на пол, стараясь не дышать. Этот «Принц» явно был в сговоре с «драконом».

В стенку домика постучали.

– Тук-тук, есть кто дома? Ты можешь выйти сама, или тебе нужна помощь? – спросил «принц». – Не бойся, я тебя не обижу, выходи. Я отвезу тебя в безопасное место, – но в ответ – тишина. – Ты, наверное, очень сильно хочешь пить? На, возьми, это лекарство. Для этого мира.

В окошке показалась рука с круглой бутылкой. Асия взяла эту бутылку и жадно присосалась к фляге, даже не замечая запаха и вкуса.

– Ты только много сразу не пей. Это лекарство, – сказал мужчина.

Только оторвавшись от горлышка, Ася почувствовала его ужасный запах и гадкий вкус. Но, как ни странно, жажда прошла, и даже голова стала болеть намного меньше.

– Это ваши драконы там ходят? – немного осмелев, спросила Асиат.

Папа всегда говорил, что она очень смелая девочка, почти как горец, и улыбался при этом.

– Да, мои. Не бойся, они тебя не обидят. Это хорошие драконы, – человек усмехнулся. – Ты же видела, они всех зомби выгнали, чтобы тебя не съели ненароком. Выходи. Я тебя к другим выжившим отвезу.

«Этот человек, должно быть, очень смел, если смог приручить таких страшных и опасных монстров. Отцу бы такой зять понравился» – подумала Ася и выглянула в окошко.

– Ой, какие у него глаза! Прям, как у её отца! И на лицо он совсем не старый и даже немного симпатичный. Настоящий воин…

– Ну, чего ты, вылезай. Не бойся, – сказал «воин», добродушно улыбнувшись бородатой физиономией.

«Такому мужчине не нужна трусиха, – подумала Ася – Этот мужчина должен быть моим» – твёрдо решила она и ответила:

– Я не боюсь. Просто ноги затекли, – полезла на выход из домика.

«Воин» помог ей спуститься по лестнице, поддержав за талию. Кому-то другому она бы отбила руки за это, но только не ему.

Сердце упало в пятки, дыхание застряло в груди, и лицо тут же похолодело, когда Ася увидела мирно стоящих монстров, с интересом разглядывающих её. Сглотнув, в попытке смягчить пересохшее от ужаса горло, она гордо выпрямилась и встала рядом с «воином», показывая этим монстрам, что она с ним и она их не боится.

В прошлом году у неё уже был жених, и она уже почти вышла замуж. Даже отдалась ему до свадьбы, дура. Ох, как она себя потом ругала за это… потому что её жених оказался никчёмным трусом, не сумевшим защитить её. Он просто убежал, оставив на улице одну с тремя бандитами. Которые оказались совсем не бандитами. Их нанял папа для проверки жениха на мужество, перед свадьбой. Ася тогда плакала не из-за потери этого труса, как думали родители, а из-за потери чести. В тот раз она поклялась, что не совершит больше такую ошибку в выборе. Она выберет САМОГО СМЕЛОГО мужчину.

Собрав всю свою отвагу, Ася твёрдой походкой пошла рядом с «воином», села в машину и чуть не заорала от неожиданности и ужаса, но вовремя сумев сдержать вопль, только до боли прикусила губу: за рулём сидел белый, совсем белый человек, с неестественно ярко-синими глазами, будто герой из страшного мультика.

– Здравствуйте, – выдавила из себя Ася, стараясь изо всех сил не показать своего страха.

– Привет, красавица, – улыбнулся белый человек. – Не бойся, мы тебя сейчас отвезём в безопасное место.

– Я не боюсь. Со мной всё в порядке, – ответила Ася, глядя как усаживается в машину «Воин».

Так она и оказалась тут, в этом подвале с этими людьми. Когда через какое-то время проснулась от шума и увидела, что эти воины суетятся над телом маленького ребёнка, пытаясь спасти его, она тут же подскочила на помощь им.

Укротитель монстров оказался ещё и хирургом. Он умело орудовал инструментами, ловко устраняя кровотечения и сшивая разрывы, а потом стал колдовать над телом малыша.

Бабушка рассказывала про шаманов, но Ася никогда в это не верила, теперь она видела это своими глазами.

Сколько прошло времени, пока шла операция, Ася не знала. Устали все, особенно хирург, который воин, который Принц, который шаман и кто он ещё, Ася даже боялась себе представить. Таких людей она ещё не встречала. В её глазах Док был круче Супермена, круче Мухаммеда Али.

– Это мой шанс, – подумала Ася, когда он позвал её в чужую квартиру за вещами.

Ей действительно было страшно подниматься по тёмной лестнице, но не настолько, насколько она показывала, чтобы прижаться всем телом к этому мужчине.

Она жутко боялась опозориться, но всё же решилась и будь что будет, думала она, когда впилась губами в его шею.

Теперь же он лежит раненый, весь в крови, абсолютно весь, и колдует над своей раной.

Эта собака чуть не откусила ему руку, а он нашёл в себе силы смеяться и шутить, чтобы хоть немного успокоить и защитить её, Асю, ту, которую он почти не знает. Он даже не позвал друга на помощь, чтобы скрыть их поступок и уберечь её от позора. Да, именно таким должен быть её муж и никак иначе, думала девушка, рассматривая лежащего Дока, лазая по шкафам, в поисках подходящих и нужных вещей, и ожидая окончания колдовства, чтобы помочь ему помыться и одеться.

* * *

– Почему подгружаются только русскоговорящие участки Земли? Сколько ходим, я ещё ни одного иностранца не видел, – произнёс вслух то, что давно уже кружило в моей голове. Растянувшись на траве, я долечивал свою несчастную руку. С той «весёлой» ночи прошло уже четыре дня. Сегодня наступило пятое утро. Немного подлечив разрывы сосудов, я тогда вызвал Муху. Дойти самостоятельно я мог, но случись обратно встретить заражённого, отбиться точно не сумею. Повреждённую руку мне зафиксировала Ася, да так профессионально, будто всю жизнь только этим и занималась.

– Ты где так научилась? – полюбопытствовал я тогда, кивнув на бинт.

– Я техникум закончила, на операционную медсестру училась. Хотела на врача поступать, – замолчала, опустив голову, вздохнула, – но, видимо, не судьба… а родителей я тоже больше никогда не увижу, да? – на глазах блеснули слёзы.

– Ася, тут всё не так просто. Давай я тебе обо всём подробно расскажу, но только не сейчас. Ты, главное, не плачь, ладно?

– Я не плачу, – вытерла она ладонью лицо. – Хорошо, потом поговорим, а то твой друг скоро волноваться начнёт, нас слишком долго нет. Давай я тебе куртку помогу надеть. Вот так… осторожно.

Зашипела рация.

– Док, я у двери. Приём.

– Выходим. Конец связи.