Текст книги "Опасная миссия"

– Слушай, ты бы живее собирался! – с неожиданным раздражением рыкнул Талк.

– А что такое? – не понял Саня: Женька был странно угрюмый, или это в утренних сумерках так казалось? – Чего злой-то такой? Не выспался? – спросил он, все еще улыбаясь.

– Очень смешно, Лекс! Не выспался! – взорвался неожиданно Талкин. – Утренний Рианон сейчас, опаздываем уже, а во-вторых, ты молоде-ец, ничего не скажешь. Везде поспел! – прогремел он так, что если бы в оконных проемах были стекла, то они бы зазвенели.

– Куда поспел? Ты что, совсем ошалел? – рассердился Белов, застегивая ремень.

– Сам ты ошалел! – рявкнул здоровяк. – Ты чего натворил, а? Зачем?

– И чего же я натворил? – фыркнул тот, теряясь в догадках, что это с другом. А в душе снова взвихрились подозрения: вдруг это как-то связано со страшным сном?

Талкин швырнул заплечный мешок на лежанку и упер кулак в дощатый стол.

– А то и натворил. Умываться он ходил, как же! Неф и Гунт в бешенстве, убить тебя грозятся, понял теперь? Меня подбивают тебе бока намять! Хотели утром идти бить, да я сказал, что ты уже куда-то свалил!

Лекс стесненно хмыкнул:

– Они и вчера хотели нас с Абио побить.

– Угу, вот только сегодня они в твои силки угодили! – загремел Женька, стукнув кулаком по столу. – Скажи, Саня, зачем ты поплелся вчера их ставить?! Хоть бы мне сказал! Ведь мы же договорились…

И Белов втянул носом воздух, чувствуя, как кровь прилила к лицу.

– А… с чего ты решил, что это я? Хотя ты-то понятно, – кашлянул он, чувствуя жар в груди: кажется, он встрял с этими толстяками.

«Они все же догадались… но как? Заметили ночью?» – закрутилось у него в голове.

– А то не понимаешь, с чего! – загудел Талк. – Вчера ты лучше всех свои чертовы силки сплел, Куддар только тебя и нахваливал. А сегодня с утра Неф и Гунт в них попались! – Он требовательно уставился на друга, и Лекса неожиданно пробрал смех.

– Значит, попались эти гориллы? Хорошо небось запутались!

И Талк запыхтел, отвернувшись к окну:

– Не то слово – хорошо! Полчаса выпутывались, на всю обитель орали, – проворчал он.

И Белов, несмотря на мрачный вид друга, расхохотался, и тот совсем вышел из себя:

– А чего ты веселишься? Они сразу же догадались, что это ты. Там еще и Джер был, и Журис, и кто-то их богатых – Пиган какой-то. Всей компанией хотели идти тебя бить. Если бы не я – тебя бы их кулаки разбудили! Неф и Гунт злые как волки… – хмуро говорил он, постукивая гигантским кулаком по столешнице.

И Лекс сглотнул, а в душе его зашевелился предательский червяк страха.

«Черт, что же я не подумал вчера! Конечно, силки – это слишком прямолинейно, в лоб – тут только идиот не догадается…»

– Не знаю, Саня, что теперь делать, – закончил Талкин, плюхнувшись на лежанку. – И главное, я был вынужден их поддерживать! Делать вид, что тоже в бешенстве! – пробасил он, мрачно глядя в окно на серое небо.

Лекс почувствовал себя неловко – друг был прав: не стоило это затевать втихомолку. Но вчера… вчера ему было плевать на то, что его обнаружат, вычислят. Ярость после ужасного трудовоспитания ему просто глаза застила.

И Белов с досадой вздохнул:

– Да понимаю, что чушь вышла, но просто… Не знаю, не мог я вчера сдержаться, должен был им отомстить за горох, понимаешь!

– Я-то, Саня, понимаю, вот только что теперь делать? – проворчал Талк. – Они же тебя искать будут. Слышал бы ты, как Неф взбесился… Я их еле успокоил!

И Лекс снова сглотнул: страх не давал ему покоя, точно зудящий комар. Конечно, он и раньше попадал в переплет – когда они с Лёнькой сцепились с дворовыми хулиганами, но там они хоть вместе были, а тут? Идти вдохновлять Абио на ратные подвиги? Аткалагона?

Саня вздохнул: одного толстощекого Нефа на десяток таких Абио с Аткалагоном хватит. А может, с Гудианом попробовать? Ведь Женька вряд ли сумеет помочь. В открытую им никак нельзя действовать.

– Слушай, мы же сегодня свиток мастера Тайласа должны подкинуть! – неожиданно вспомнил Лекс, заметив справочник Талка по Альруаню.

– А при чем тут это? – пожал тот мускулистыми плечами. – Или думаешь, мастер Тайлас… – Он пристально посмотрел на Белова.

– А почему бы и нет, – через силу ухмыльнулся Лекс. – Это же мастеру Тайласу надо, верно? Должны мы заговор раскрывать? А я не могу в полную силу работать, когда на меня всякие гориллы наезжают!

– А что он может сделать-то? – удивился Талкин. – Поговорить с ними Тайлас точно не сумеет.

– Мало ли, он же из Лаумита, – потер лоб Белов, – может, их родителей прижмет? Мы же для него стараемся… – И тут его озарило: – Кажется, идея, Женька: помощник! – Он даже пальцами прищелкнул и, заметив недоуменный вид Талкина, принялся объяснять: – Забыл, что мастер Тайлас говорил? У него же тут какой-то помощник есть, его друг, причем из магов. Пусть мастер Тайлас заставит его нам помочь!

– Точно, – просиял Талк, – а помощник поговорит уже с Нефом, Гунтом и компанией – и проблема решена. Как же мы сразу не догадались!

С минуту друзья горячо обсуждали план действий, а потом Женька бросил взгляд на часы и посерьезнел:

– Значит, действуем так: идем на Рианон как ни в чем не бывало. Там они тебя не тронут, так что веди себя спокойно.

Лекс кивнул, помрачнев: мысли о предстоящей встрече с толстяками его не обнадеживали. Даже то, что мастер Тайлас уже вечером что-нибудь придумает, его не утешало. Гориллоиды же до вечера могут раз десять его поколотить или горохом закидать по самую макушку!

– Ладно, ты уж как-нибудь удержи их от драки со мной, – вздохнул Саня, – а то до вечера-то еще…

– Будь спок, уж я не подведу, – потряс Талк кулаком, – поговорю с ними по-дружески. Я ведь у них, оказывается, главный, представляешь? – ухмыльнулся он, и в голосе его скользнули горделивые нотки.

Белов покосился на него исподлобья:

– Ну-ну, главный… Смотри, как бы тебя не разжаловали, «предводитель»!

– Чушь, я сильнее любого из них, – загудел Талкин, – ты сейчас, главное, не ввязывайся с ними в драку!

– Да уж сам понимаю, – фыркнул Белов и снова шумно вздохнул, стараясь настроиться на боевой лад.

Выйти друзья решили поодиночке – а то мало ли, что вообразят «обезьяны». Лекс был хмур и молчалив, зато Женька явно воодушевился.

– Нам, Саня, главное, до вечера водить за нос Нефа, Гунта и остальных. А уж мастер Тайлас решит, что делать! – болтал он, когда друзья вышли на крыльцо. – Помнишь, что он говорил? Главное, без самодеятельности! А с этими охламонами мы в легкую разберемся, уж поверь. По сравнению с заговором против короля – это сущая безделица!

Глава 7. Кого можно поймать в силки?

Однако безделица безделицей, но на Рианон Белов добирался крадучись и постоянно оглядываясь, точно вор какой-нибудь. В собор он просочился незамеченным, правда, там сложно было попасться на глаза недругам: на утренний Рианон стекались послушники со всего Ордена.

В огроменном многоярусном зале все уже выстроились как на плацу: на нижних ярусах – малышня, выше – парни повзрослее. А впереди, на подиуме, возвышалась кафедра, на которой лежала огромная книга, раскрытая посередине, – похоже, здесь стоял маг, который вел Рианон.

Когда Белов вошел, послушники как по команде повернули головы, и он почувствовал на себе сотни взглядов: любопытствующих, злорадных и даже… восхищенных.

– Лекс! Вон он… Сам Лекс! – кажется, это был Абио. – Вот это герой!

– Лексюк? Говорят… поймал в силки Нефа и Гунта, – послышался скрипучий голос Журиса. Как назло, зал был отстроен так, что даже с самого верхнего яруса было отлично слышно голоса.

– …Да ну?! И что Неф?.. – доносились обрывки перешептываний.

– Говорят, убивать его будут…

– Прямо сейчас, да? – заахали мелкие послушники в средних рядах, и Саня втянул носом воздух, стараясь не обращать внимания на разговоры.

«Хотя попробуй тут изобрази каменную статую, когда каждая малявка норовит чушь сморозить!» – мелькнуло у него в голове.

– Ну… убивать его, наверно, будут после Рианона, – с важным видом заявил мелкий шкет, почесав макушку. – А то магистр Гардок не одобрит.

И малышня заквохтала, всплескивая руками:

– Бедный Лекс… что же с ним будет…

– Это Неф бедный! Видели бы вы его… – И по ярусам прокатился шквал смешков: послушники веселились на полную катушку.

В эту секунду Саня заметил Абио, Аткалагона и Гудиана, которые изо всех сил махали ему – они стояли за пюпитрами в первом ряду, как и положено «ботаникам». В другой ситуации над этим посмеялся бы и сам Белов, но сейчас он был невероятно рад видеть своих новоиспеченных друзей.

– Лекс, давай к нам! – закричал Абио, и они с Аткалагоном протянули руки, помогая ему вскочить на ступеньку первого яруса.

Надо сказать, в компании друзей Саня почувствовал себя немного лучше – толпа гомонящих послушников точно отодвинулась вглубь, и парень, вздохнув, принялся разглядывать нотный талмуд на пюпитре.

«Похоже, на этом Рианоне песенки поют в честь Агнеуса», – подумал он, листая талмуд. По правде говоря, ему сейчас было глубоко плевать и на ноты, и на Рианон, но он пытался хоть чем-нибудь отвлечься от воплей толпы.

А Абио, посовещавшись с Аткалагоном, робко тронул Саню за рукав:

– Какой же ты герой, Лекс. Один – и против толстяков! И как здорово придумал!

– Ты совсем-совсем не боялся? – подхватил щупленький Аткалагон с другого боку.

И Саня раздраженно вздохнул: как же он сейчас жалел, что вообще это затеял! Теперь все кому не лень будут обсуждать его «подвиг». А значит, толстяки точно будут мстить. Они просто не имеют права пропустить такую оплеуху. Это же настоящий позор для них – вся обитель просто гудит!

И точно в ответ его мыслям с соседнего пюпитра активизировался святоша Гудиан.

– Лекс явно не боялся, Аткалагон! – заявил он, воздев острый палец к расписному потолку. – Он действовал сердцем, как истинный рыцарь Агнеуса Пресветлого! И как сказано в Книге Мудрых: «Сила бьет слабость, а хитрость – силу». Силки – это хитрость, а сила – Нефлинг и Гунтас! А это знаешь, что означает?

Однако, что же это означает, Белов так и не узнал: двери молельного зала с грохотом распахнулись, и улыбка Абио моментально увяла – боевой задор его сник. Аткалагон тоже растерянно захлопал белесыми ресницами, весь как-то сжавшись.

А в зал ввалилась шайка Джертона в полном сборе: в авангарде грохотали подкованными подметками гигантских сапожищ толстяки, с ними был и Талкин: он размахивал руками, что-то доказывая. Сзади же шагали трое – Джертон со своим другом Вероном и еще один типчик: высокий, холеный, в щегольской робе.

«Явно из богатеньких», – мелькнуло в голове Лекса, сердце его забилось в бешеном темпе. Недруги выглядели решительно. Они явно не шутки шутить пришли!

– Еще и Киган с ними, – заволновался Абио, завидев высокого пижона.

Но взгляд Лекса был прикован к толстякам, а в животе его заплескался холодок страха: выглядели Неф и Гунт неважнецки. Правый глаз у Нефлинга заплыл, под ним темнел зловещий кровоподтек. У Гунтаса через всю щеку алела длиннющая царапина. Оба были грязные, чумазые, будто на Рианон через дымоход приползли.

«Как же это они так? – всерьез испугался Саня. Он-то думал, что громилы просто побарахтаются в веревках – и все! – Может, это не из-за силков? Просто подрались потом…» Лекс и сам не верил своим мыслям, но цеплялся за них до последнего.

– …Слыхали? Они утром пошли сгребать листья в наказание за бузу на прошлой неделе и на выходе угодили в ловушку! Сами на свои грабли напоролись! – громко зашептали сверху, словно нарочно разбивая надежды Белова.

– Ох, и встрял Лексюк! – хохотнули в ответ. – Ты смотри, Неф грабли припер на Рианон. Небось будет ими наглеца уму-разуму учить!..

И Саня с ужасом заметил, что один из толстяков действительно помахивал черенком с железными зубьями на конце!

«Может, Женьке удастся их успокоить?» Белов с нарастающей тревогой поглядывал на недругов.

Талкин размахивал руками, что-то горячо доказывая. Правда, толстяки не особо его слушали, шаря взглядом по залу.

«Хоть бы удалось! Всего лишь до вечера, а там в игру вступит мастер Тайлас!» – Парень даже кулаки стиснул, не отрывая взгляда от толстяков, которые остановились у кафедры мастера и принялись о чем-то совещаться.

А толпа послушников, завидев хулиганов, загомонила с новой силой.

– Братцы… Неф, Гунт! Он здесь! Здесь!.. – посыпались выкрики с верхних ярусов, и у Белова сердце подскочило: вот сул-лёги! Хотят, чтоб толстяки его избили!

– Преисполнись праведного смирения, Лекс! – провозгласил Гудиан, строго посмотрев на Саню. – Это испытание, которое надо выдержать достойно!

– Не бойся, Лекс, мы с тобой, – вцепился ему в рукав Абио. Правда, он дрожал словно осиновый листок. Зубы его так клацали, что Белова передернуло, – хороши помощнички, нечего сказать! Аткалагон и вовсе молчал, испуганно хлопая пушистыми ресницами.

– Вон он, ребя! Стоит в первом ряду и ухмыляется, – вопили сзади. И Белову захотелось зашвырнуть туда чем-нибудь тяжелым, чтобы жалкие подпевалы заткнулись наконец!

Толстяки отмахнулись, продолжая спорить с Талкиным. Однако пижонистый Киган обернулся и, заметив Саню, резко оживился.

– Глядите… глядите, братцы, – затряс он Нефа с Гунтом, – да вот же он – прямо в первом ряду! Хватит клювом щелкать! – И он залился визгливым смехом, от которого Белов буквально зубами заскрипел.

А Нефлинг с досадливым рыком оглянулся и столкнулся взглядом с Лексом. Толстяка перекосило так, что Саня вздрогнул.

– Вы только поглядите! – прохрипел бугай, не отрывая взгляда от Белова.

И Абио вскрикнул от испуга: взгляд у Нефлинга был страшен: правый глаз побагровел, точно у Терминатора какого-нибудь. Сане и самому стало не по себе: еще и половина лица у толстяка была черная.

– Это просто возмутительно! Только посмотрите, в каком виде они пришли на Священный Рианон! – вознегодовал Гудиан. – Грязные, побитые, да еще грабли притащили! В Граук за такое сажают или порют…

Однако на него даже внимания никто не обратил – бугай Нефлинг отмахнулся от святоши, словно от назойливой мухи.

Зато Белову внимания досталось за троих.

– Ну, все, Лексюк, ложись на алтарь, вытягивай ноги, сулёга! – проревел Гунт, оскалившись. И они с Нефом вразвалочку двинулись прямиком к нему.

Следом поскакал долговязый пижон с радостными воплями:

– Что сейчас начнется-я! Ох, Лексюк, зря ты связался с нами!

«Кажется, на этот раз я действительно встрял», – мелькнуло у Белова в голове, во рту пересохло. Абио снова затряс его за рукав, что-то замычав, но Саня даже слов не расслышал. Рука его сама собой потянулась к пюпитру, вцепившись в деревянный столб.

А толпа сверху загомонила пуще прежнего:

– Врежьте ему, братцы! Дайте ему в лоб…

Однако в ту же секунду вдогонку Нефу и Гунту кинулся Талк:

– Ребя, подождите! Мы же не договорили… Давайте потом… Разобраться же надо, – пытался он остановить своих новоиспеченных «друзей».

– Уже разобрались! – рявкнул Неф, даже не оглянувшись на бывшего предводителя. – Иди кури в сторонке, Талк!

– Где разобрались-то? – не успокаивался тот. – Вот сейчас побьем его, а окажется, что это не он! Что тогда делать?

– Что делать, что делать… Робу тебе на голове завязать! – пролаял Гунтас, не спуская хищного взгляда с Лекса.

Талкин побагровел, не сразу осознав оскорбительную реплику толстяка.

– Талк, ты что-то сам не свой, – хихикнул пижонистый Киган – ноздри его раздувались в преддверии драки. – Виноват – не виноват… Какая, к забуззам, разница? Это же Лексюк!.. Давайте-давайте, ребята, вздуйте его! – подзуживал он толстяков. Но никакой необходимости в этом не было – намерения громил и так были самыми серьезными.

Нефлинг вплотную подступил к Белову и вперил в него красный терминаторский взгляд.

– Ну, Лексюк? Отвечай, ты нам силки расставил?! – И не успел Саня даже рта раскрыть, как Неф схватил его за грудки и дернул на себя. Ворот кафтана затрещал, и Абио с Аткалагоном с воплями брызнули в стороны. Толпа зашумела пуще прежнего.

– Ты что, спятил? Какие силки? – заорал Белов. – Плевать я на вас хотел!

– А вот какие! – Нефлинг с размаху накинул ему на голову бечевочную сеть, которую тот вчера старательно плел на трудовоспитании, а потом закреплял у дверей Нефа и Гунта. – Твое, сулёга? – гаркнул он ему в лицо. И, не дожидаясь ответа, резко двинул гигантским кулаком прямо под ребра.

Лекс со стоном согнулся, а в следующий момент к нему подскочил Гунтас, с размаху огрев его граблями по голове, так что у парня из глаз искры посыпались и он как подкошенный рухнул на пол.

– Бей его! – градом посыпались вопли. – Мутузь его!

– Стойте, вы, идиоты! – заорал Талк – послышался грохот, возня.

Нефлинг с силой двинул сапогом лежащему Сане в бок, и тот завопил от боли, согнувшись пополам: ему показалось, будто толстяк своим ударом выбил у него все дыхание.

– Проклятье… – простонал он, глотая воздух ртом, точно рыба, выброшенная на берег. А в зале поднялась настоящая буря: кто-то сверху подначивал, кто-то, наоборот, негодующе вопил.

– Стойте, парни, стойте! Сначала же выяснить надо, вы что? – суетился Талкин, хватая Нефа и Гунта за руки.

– Куда прешь! Без тебя все ясно! – пролаял Гунтас, пихнув Женьку в плечо.

А долговязый Киган снова заржал:

– Ох, Талк, зря ты с Лексюком в Лаумит ездил! Испортил он тебя, ох, испортил!

– Я тебя самого сейчас испорчу, пижон несчастный! – заорал Женька, кинувшись к Кигану.

Нефлинг же схватил Белова за ворот и, приподняв его, заорал прямо в ухо:

– Моли нас о пощаде, сул-лёга!

Громила тряхнул Саню за ворот. Нитки снова затрещали, и у парня на краю сознания мелькнула мысль, что толстяки точно разорвут в клочки его робу… Точнее, робу настоящего Лекса.

В ту же секунду Гунтас ткнул Белова граблями и пролаял, тряся толстыми щеками:

– Слышал, что Неф приказал? Живо проси пощады!

А Саня вдруг неожиданно для самого себя хрипло засмеялся.

– Много… чести будет, толстяк! – выплюнул он, стараясь дышать как можно мельче, чтобы ослабить боль.

– Что?! – выкатил тот глаза, замахнувшись граблями. – Ах, ты, сул-лёга!

Неф со всей силы швырнул Лекса, так что тот с воплем впечатался спиной в стену второго яруса, и из губ его вырвался стон. Парень даже вспотел от боли: проклятые толстяки… Ему казалось, что он все кости переломал. Было так больно, что Саня даже не пытался подняться. А хулиганы с воплями запрыгнули на ступень первого яруса, опрокидывая пюпитры и книги.

– Вы что творите?! – закричали Абио с Аткалагоном, кинувшись к Лексу, который скрючился на полу.

Толпа взволнованно загудела – дело принимало серьезный оборот. Это была уже не просто потасовка.

– В сторону, лопухи! – совсем озверел Нефлинг. Он схватил Абио за шкирку и, подняв его, швырнул на Гудиана и остальных «отщепенцев». Раздался грохот, послушники кубарем полетели на пол, снося все на своем пути.

Гунтас же снова взмахнул граблями – в последний момент Лекс откатился, так что железные зубья лишь чуть-чуть оцарапали его ногу. Правда, кафтан с ужасным треском лопнул на спине, но Белову на это сейчас было плевать. Он точно со стороны услышал свой собственный вопль и десятки, если не сотни криков остальных послушников.

– А ну, стойте, гады! – Кажется, это был Талкин… Снова что-то грохнуло и покатилось по полу.

– Вы что, сдурели, олухи?! – завопил уже Джертон, бросившись к толстякам. – Убить его хотите? Ну-ка, завязывайте!

Толстяки недовольно загудели, наконец-то отступив, а Лекс прикрыл глаза, постанывая от боли.

– Ты как, Саня? – подскочил к нему Талкин, схватив его за плечо.

– А ты как думаешь? – процедил сквозь зубы тот, морщась от боли. – Черт… Они мне кости, наверное, переломали!

– Там Гардок! Сюда идет Гардок! – вдруг влетел в зал заполошный послушник с таким видом, словно за ним черти гнались. Он юркнул на первый ярус и вцепился в свои ноты.

– Назад, быстрее! – взревел Нефлинг.

– Уберите грабли, болваны! – взвыл Джертон, бросившись поднимать упавшие пюпитры.

Абио и Аткалагон забегали, собирая разорванные листочки песенника. Но было поздно.

Двери снова распахнулись – и на залу обрушилась мертвая тишина. Лишь возле кафедры нелепо, словно статуи, застыли главные «герои» потасовки. А внутрь ворвался высокий маг в темном одеянии.

– А ну, все замерли! – громыхнул он, заметив нездоровую возню в зале. – Что это вы здесь затеяли?

– Это все они, магистр Гардок! – наперебой завопили Абио с Аткалагоном. – Мало того что Лекса избили…

– Что за чушь! – взвыли толстяки. – Пюпитр они сами сломали, а этот сулё… Лексюк… в смысле Лекс, вообще на нас силки расставил! – шмыгнул носом Нефлинг, пригладив квадратной ладонью жесткий ежик светлых волос.

– Какие еще силки? – втянул носом воздух магистр Гардок, скользнув прищуренным взглядом по нижнему ярусу: часть пюпитров и песенников валялась на полу, по всему залу белели обрывки страничек.

Неф и Гунт щеголяли фингалами и шрамами, а Белов и вовсе еле на ногах держался – благо Абио и Гудиан поддерживали его. Картина была та еще!

Талкин снова прибился к Нефу и Гунту, правда, он то и дело бросал сочувственные взгляды на друга. Даже холеный пижон Киган присмирел, с беспокойством поглядывая на Гардока. А тот раздраженно вскинул руку, и из ладони его со свистом вырвалось белое свечение. В тот же миг все пюпитры вместе с деревянными обломками и прочим мусором резким порывом прибило под ступень нижнего яруса, по залу с воем пронесся смерч, дохнуло влажной землей. Гардок опустил руку, мрачно глядя на сметенные обломки пюпитров, и процедил:

– Все драчуны после Рианона ко мне. Кое-кому из вас достанется.

– Но всяко же не нам? – пискнул Абио, непонятно почему отнеся себя к разряду «драчунов».

Толстяки что-то заворчали, но магистр бросил на них такой взгляд, что они моментально захлопнули рты, и грозный маг двинулся за кафедру.

Через мгновение по залу понесся его глубокий бас – Гардок затянул песнь во славу Агнеуса, и послушники сначала вразнобой, но потом все собраннее подхватили ее.

Весь Рианон Лекс промучился: ребра ныли, живот крутило, его то и дело начинало мутить. Хорошо, хоть Абио и Аткалагон его поддерживали и подбадривали как могли, пододвинув к нему пюпитр с нотами. Петь он даже не пытался. Благо послушников было много, а соло пел сам Гардок. Саня поминутно ловил на себе обеспокоенные взгляды друзей. Абио то и дело жаждал что-то сказать.

«Небось опять за геройство похвалить. Или того лучше – заявить, что я достойно перенес испытания Небес или что там у них…» – мрачно думал Белов, стиснув зубы. Он в очередной раз неловко шевельнулся, и в боку полыхнуло болью. Поразительно, но сейчас ему было плевать на то, что послушники им восхищались. Никакие восторги не стоили таких жертв!

Правда, оказалось, что местные отщепенцы хотели поговорить совсем о другом. После Рианона, закончившегося оглушительным соло Гардока – как он только голос не сорвал, – толпа повалила к выходу, а худенький Абио ободряюще сжал руку парня.

– Ты только не бойся, Лекс, ладно? – захлопал он глазами.

– Чего не бояться? Магистра, что ли? – не понял Саня, и Абио закивал.

– Конечно. И главное… старайся больше не выделяться. Не обращай на этих уродов внимания! – запинаясь, зачастил послушник.

– И позволить им издеваться над собой? – прищурился Белов.

– Ты пойми, если будешь сопротивляться, они точно не отстанут! Еще сильнее побьют – только хуже станет! – подключился с другого боку Аткалагон. – А так… им рано или поздно надоест, понимаешь?

– Понимаешь! – процедил Саня и, бросив на растерянных друзей испепеляющий взгляд, двинулся к кафедре магистра Гардока.

Толстяки были уже там, но Лекса так взбесили увещевания Абио и Аткалагона, что он ни злости, ни даже волнения не почувствовал при виде врагов. Зато Нефлинг с Гунтасом живо заметили Лекса и принялись строить ему зверские рожи исподтишка.

«Одни идиоты в этом ордене, честное слово! – мелькнуло в голове у парня. – То хулиганье отпетое, то трусы несчастные…»

Абио с Аткалагоном ушли, так что Лекс остался один на один с толстяками и мрачным магистром. Нефлинг то и дело бросал на Белова сжигающие терминаторские взгляды, а Гунтас погрозил кулаком, но Саня взгляда не отвел и даже заставил себя ухмыльнуться: нет уж, дудки! Лопуха он играть больше не намерен. Хотя внутри у него все так и вопило, что лучше уступить толстякам, не связываться с ними больше. Не доведет это до добра…

Заметив ухмылки Белова, Гунт возопил:

– Магистр Гардок, он и сейчас нас задирает! Сначала силки расставил – Нефу чуть глаз не выбило…

И Саня даже вздрогнул, тотчас перейдя в наступление:

– Я тут ни при чем, магистр, они сами виноваты. Вчера на трудовоспитании…

– Кто из вас развязал драку?! – громыхнул маг, оборвав спорщиков. – И чье вот это? – Он потряс граблями, что смотрелось немного комично. – Кто додумался притащить эти… этот инструмент… – Магистр скривился, словно говорил о чем-то постыдном. – …на Рианон?

– Ну… драку мы, – загудел Гунт, – и грабли наши, но у нас были причины…

– Две недели штрафных работ на огороде! Обоим! – прогремел Гардок, не дослушав толстяка, и у Белова сердце радостно затрепетало: наконец-то хоть кто-то восстановил справедливость!

Парень, не сдержавшись, улыбнулся во весь рот:

– Я уже могу идти? – Мерзавцы получили по заслугам, а большего наказания для них Лекс выпрашивать не хотел – а то совсем обозлятся.

Но магистр повернулся к нему, приподняв бровь:

– А ты не поспешил, животновод с силками?

Саня сглотнул, почувствовав неладное.

– Н-не знаю, это ведь меня побили, – развел он руками – наверно, лучше было промолчать. И улыбаться не стоило…

Гардок вперился в него холодным взглядом, помахивая граблями, словно какой-нибудь тросточкой.

– За силки тебе полагается всыпать двадцать горячих или в Граук на пару дней засадить. Но ты получишь строгое порицание и попросишь прощения у послушников Нефлинга и Гунтаса, – процедил он.

И Белов даже головой затряс – ему показалось, что он ослышался.

– Что? З-за что? – пролепетал он.

И толстяки чуть не покатились от хохота: вот их наказание Гардока ничуть не расстроило.

– За хулиганство! – припечатал магистр.

Неф с Гунтом затряслись от беззвучного смеха.

А Саню бросило в жар:

– Мастер, послушайте, я же не просто так! Вчера на трудовоспитании они закидали меня и Абио вонючим горохом, и я…

– Мне плевать, что у тебя было вчера, да еще на трудовоспитании. Об этом ты должен с магистром Куддаром говорить, – оборвал его Гардок. – А сейчас извиняйся перед Нефлингом и Гунтасом, я сказал! И быстрее, у меня много дел.

И Лекса буквально затрясло от злобы.

– Но почему они передо мной не извинились за горох и драку на Рианоне? – заорал он, точно слетев с катушек. – Я пострадал больше всех, а теперь еще и извиняться?

Краем глаза он заметил, как Неф с Гунтом закривлялись, патетично всплескивая лопатообразными руками – пальцы у них были толстые как сардельки.

– Ты на кого голос поднял, щенок?! – потемнел лицом маг, глаза его сузились в темные щелки, и Белов снова почувствовал, что лучше остановиться – как бы тот не побил его этими же самыми граблями!

Но, превозмогая внутреннее сопротивление, парень прокричал:

– Я не на вас, магистр Гардок, но я за справедливость! Пусть они тоже получат…

Однако Гардок не стал дослушивать Белова – он подошел к громоздкому бюро за кафедрой и… вытащил три хворостины.

– А ну, иди сюда! – посмотрел он на Саню светлыми, точно лед, глазами.

И у того сердце ухнуло в пропасть, живот снова свело судорогой боли, но он даже внимания на это не обратил, кое-как раскрыв рот.

– Да за что? Это же я… я пострадал! – услышал он свой дрожащий голос, но умом уже понимал, что это конец: сейчас Гардок выпорет его на глазах у треклятых толстяков!

А магистр деловито окунул розги в вазу с водой и свистнул ими в воздухе так, что капли полетели в стороны.

– О-го-го! – охнул Нефлинг, в притворном ужасе округлив глаза.

И Белов моментально пришел в себя.

– Ладно, я извинюсь, – быстро проговорил он, отскочив назад. Но Гардок снова взмахнул розгами, хлестнув ими по кафедре так, что брызги долетели до самого окна.

– Сюда подойди, я сказал! – сверкнул он морозными глазами. – А потом извинишься. Да не скороговоркой!

Саня почувствовал, как ноги у него стали ватными. Его прошибло таким жаром, что на нем, наверно, чугунок с супом можно было вскипятить. Зато Нефлинг с Гунтасом аж за животы схватились, глядя на Лекса, и тот замер, не в силах сдвинуться ни на шаг, ноги точно приросли к полу.

– Ну? Долго мне ждать? – рявкнул маг, потрясая розгами.

– Магистр Гардок, пожалуйста… – снова точно со стороны услышал Лекс свое нытье. Он не мог допустить, чтобы тот выпорол его прямо на глазах у этих сулёг!

«Что же делать? – заколотилось у него в голове. – Сбежать? Броситься извиняться перед толстяками? Умолить магистра?»

Но додумать он не успел: Гардок резко шагнул к Белову. Толстяки буквально брызнули в стороны, а маг схватил парня за шиворот и дернул на подмостки, так что тот запнулся о ступеньку и кубарем полетел на пол. В ту же секунду сильная рука магистра схватила его за шкирку и водрузила на ноги, резко толкнув вперед, Лекс с воплем упал животом на бюро. Еще секунда – и Гардок ударил бы его!

Саня чуть не взвыл, стиснув кулаки и уткнувшись носом в гладкую крышку бюро. Но в ту же минуту сзади громыхнули двери, послышались шаги и… чей-то спасительный голос:

– Гардок? Послушники? Что происходит?

Лекс резко выпрямился, не дожидаясь, пока злобный магистр разрешит подняться: сердце его прыгало в груди. А к ним направлялся высокий седовласый маг в алом одеянии, руки он также держал на груди, спрятав ладони в рукавах.

– Мастер Истрид, я занят! Поговорим позже! – чуть не зарычал от раздражения Гардок.

Однако новоявленный маг, к радости Белова, поднял руку, покачав головой.

– Сначала объясните, магистр, почему чумазые послушники находятся в Соборе Агнеуса Солнцеликого? – обратил он строгий взор на толстяков.

И Неф с Гунтом снова загудели, в очередной раз принявшись излагать, как нехороший Лекс расставил силки и они чуть не покалечились.

На сей раз Саня молчать не стал и сам ринулся в атаку:

– Мастер, да они еще вчера начали – на трудовоспитании! Вонючий горох… Магистр Куддар не мог их успокоить, сегодня вообще меня избили. А теперь меня же за это хотят выпороть!

– Что же ты несешь, врун несчастный! – рассвирепел Неф, сверкнув красным глазом, но Лекс на этот раз позиций сдавать не собирался.

– Вы вчера весь вечер издевались и над Абио, и над Аткалагоном, и мне пытались… – рявкнул он. То, что Гардок не успел его выпороть, придало ему энергии.

– Магистр, позволю себе заметить, что эти упитанные послушники, – Истрид указал на пыхтящих от злобы Нефа и Гунта, – не отличаются особой добродетельностью. А Лекс, наоборот. – Маг кивнул на Белова. – До отъезда в Лаумит он мне даже помогал выкладывать новый витраж.