Текст книги "Приключение Люцинды"

Они договорились встретиться в полдвенадцатого около черного входа.

Заранее одевшись, Люцинда открыла глаза и дала им привыкнуть к темноте, медленно, еле дыша, встала с кровати и сразу наткнулась на маленький черный кругляшок с двумя черными пуговками, смотрящими на нее. Это оказалась Азка, так любящая спать ночью с Люциндой. Она была умной собакой и не издала ни звука, притом что после ее возвращения домой она еще с большим усердием и любовью присматривала и охраняла ее с Пердуном. Люцинда погладила ее и взяла на руки, понимая, что она не отвяжется и лучше ее взять с собой. И тут подал звук Пердун. Его сильно пучило, и он никак не мог заснуть. И, чтоб он не рассказал все родителям, пришлось взять с собой. Он быстро оделся, и они без усилия прошмыгнули в лифтовую. Спускаясь по лестнице, Люцинда ввела Пердуна в курс дела. Ему не нравилось кладбище, да и идея сама тоже, но возвращаться он не хотел и решил все же пойти с ними. Азка задорно бежала позади, предвкушая события.

Спустившись на первый этаж, они сразу оказались около черного входа, там их уже ждали Лелик и Болик. Наты пока не было.

Увидев Пердуна, они не очень обрадовались, но делать было нечего. Против Азки они ничего не имели, она им нравилась.

Ната задерживалась, и было понятно, что у нее не получается выйти. Они подождали десять минут и решили идти без нее, рассчитывая, что она их догонит по дороге. Кладбище ночью почти не освещается, и тьма была жуткая, но могилу они нашли быстро по ярко светившимся цветам на венках. Усевшись на ограду, они стали ждать появления души. Оставалось минут пять до назначенного времени, и они решили поделиться представлениями, как все должно происходить.

Лелик предполагал, что в двенадцать часов луна засияет необычно голубым цветом и пустит луч голубого цвета, направленный на могилу, и вытянет из нее душу. Сама же душа не имела точного очертания и была в виде множества песчинок. Поэтому Лелика не очень интересовала могила, его взгляд был направлен на луну.

Болик представлял, что начнет дуть сильный ветер, колыша деревья, потом резко прекратится, и из середины могилы начнет понемногу появляться бело-прозрачная душа умершего. Начиная с головы и заканчивая ступнями ног, направляясь в небо, его душа имела человеческое очертание. И его интересовала только могила.

Пердун вообще ничего не представлял, он вцепился в ограду руками с выражением ужаса на лице и смотрел в сторону дома.

Люцинда представляла, что появление души должно было произойти внезапно, на несколько секунд, и так же внезапно душа должна исчезнуть. Визуального очертания душа не имела, но она должна вызвать у всех сильное чувство своего присутствия. Поэтому она просто сидела, наблюдая за всеми.

Азка спокойно сидела у Люцинды за пазухой, вдыхая новые запахи и прислушиваясь к разным звукам. Время от времени она вела себя немного странно: то спокойно сидела за пазухой и лизала Люцинде руку, то вся напрягалась, навострив уши, всматривалась во тьму, начиная тихо рычать и буркать. А через минуту-другую опять продолжала лизать руку.

Подходило время истины. Посмотрев на электронные часы с подсветкой, Лелик произнес «56… 57… 58… 59… 60…» и уставился на луну. Болик затаил дыхание в предвкушении ветра. Пердун еще сильней вцепился в ограду и зажмурил глаза. Люцинда, сосредоточившись, сидела в ожидании чего-то. Но ничего не происходило. Люцинда только вдалеке заметила белую точку, которая направлялась в их сторону. Она как будто плыла по могилам и быстро приобретала очертание довольно высокого непрозрачного существа. Она пихнула локтем Болика и показала рукой на его приближение. Лелик также заметил его, и так как они были готовы увидеть что-то паранормальное, то не испугались и просто наблюдали за происходящим.

В отличие от них, Пердун явно не был готов к увиденному. Наконец отцепившись от оградки, он резко встал и начал пятиться назад. Под его ногами что-то шелестнуло, и он резко исчез в темноте. Азка соскочила с рук и побежала смотреть, куда исчез Пердун.

На тот момент белое существо уже приблизилось и находилось на расстоянии двух шагов и вдруг внезапно остановилось. Все замерли в ожидании чего-то.

– Люцинда?! – спросило оно, – что вы здесь делаете?!

– Вы кто?! – спросила Люцинда.

– Это я… Боб! – ответило существо радостным тоном и сделало шаг навстречу лунному света. И вмиг принял человеческое очертание.

Боб был соседом Люцинды по лестничной клетке. Он только днем устроился сторожем на кладбище в ночную смену и сразу приступил к работе. Услышав звуки и шорох, он уже собирался ложиться спать, накрываясь белоснежным покрывалом. Решив не одеваться, взял фонарик и пошел в направлении доносящихся звуков. Так он и нашел Люцинду с друзьями.

Азка подбежала к Бобу и начала прыгать и ластиться к нему. Он часто играл с ней, и те сосиски, которыми он иногда угощал ее, ей очень ей нравились.

Но Пердуна все еще не было видно. Боб включил свой фонарик. В шаге от могилы была вырыта свежая яма, в которой они и обнаружили бессознательно лежавшего Пердуна, аккуратно завернутого в брезент. Азка спрыгнула в яму, разрыла брезент, что дало освободить голову Пердуна, и принялась лизать его лицо. Пердун немного начал приходить в себя, как всегда не понимая, где он и что происходит. Вытащив его из ямы, они попрощались с Бобом и разочарованные пошли домой. Они решили больше не повторять такую идею, так как она не оправдала их надежд.

Так и закончился один из сентябрьских дней познающей жизнь Люцинды и ее друзей.

Глава 4
Школьные соседи

Как уже говорилось, пребывание в школе Люцинде не нравилось. Но некоторые моменты ей наглухо запали в память. В основном они были связанны с ее странными соседями по парте.

Первым ее соседом был мальчик по имени Дик, который оказался маленьким извращенцем, смесь Скажика и Лысого, только более настырный. Он каждодневно приставал к Люцинде, задирании юбки, поглаживании волос и в приставании с поцелуями, но самой его маньячной идеей было посмотреть, как она писает. И чем больше она давала отпора, тем ненасытней он становился. Через две недели ее терпение лопнуло, и она решила изменить сложившуюся ситуацию, дождавшись нужного момента.

Момент долго ждать себя не заставил. На следующий день в школе произошли неполадки с канализацией, и в некоторых женских туалетах не сливалась вода в унитазах, в связи с этим все застаивалось и издавало зловонный запах.

Когда в очередной раз Дик начал рассказывать про свои маньячные мечты, пытаясь их осуществить, Люцинда неожиданно для него согласилась. У Дика появилось желание осуществить это тотчас, но был урок, и выйти они могли только по одиночке. Договорившись встретиться в женском туалете через две минуты, Люцинда подняла руку и попросилась выйти в туалет. Спрятавшись в коридоре, она наблюдала, как, покраснев от возбуждения, Дик бежал в женский туалет, и как ни в чем не бывало зашла обратно в класс и спокойно села за парту. А через минут прозвучал громкий хлопок. От услышанного все классы первого этажа выбежали посмотреть, что произошло. Люцинда также вышла посмотреть, что произошло. Подойдя к месту, она увидела Дика, стоящего в середине туалета, с ног до головы обрызганного жидкими фекалиями. Все были в шоке, а через секунду детский смех распространился по всех школе. Учительница сильно не стала разбираться в ситуации, предположив, что Дику и так сильно досталось, так как он впал в шоковое состояние и не мог вразумительно объяснить, что произошло и что он там делал. Через минуту прозвенел звонок, и все пошли домой, обсуждая по дороге происходящее. И только одна Люцинда точно знала, что произошло.

Неделю назад Лелик и Болик решили поэкспериментировать в составлении взрывного устройства; они целыми днями трудились и через три дня вынесли во двор свое творение. Сконструировано оно было из деревянной прищепки, резинки, пистона и еще чего-то. Взрывалось оно отменно, только сам взрыв шел с запозданием, и как раз такие две маленькие штучки лежали в тот злополучный день у Люцинды в портфеле.

На следующий день Дик не появился в школе. Родители Дика перевели его в другую школу, и весь оставшийся год Люцинда просидела одна за партой.

Следующей соседкой была вполне нормальная девочка по имени Драч. Она не доставала Люцинду, но периодами вела себя очень странно. Как-то раз Люцинда была свидетелем, как Драч, скрестив плотно ноги, взяла карандаш, засунула его в лунку между ног и быстро начала двигать его взад-перед и при этом строила странные рожи.

Долго не раздумывая, Люцинда пересела к девочке по имени Вет. Она была тихой и спокойной девочкой. Иногда даже слишком тихой. Она боялась разговаривать с учителями, и даже отпроситься в туалет у нее создавало проблему. Из-за чего она писала прямо в штаны. Так как других странностей у нее не было, Люцинда с ней просидела до девятого класса, притом со временем она стала контролировать свои позывы. Последние два года пребывания в школе Люцинда просидела одна, решив не рисковать с соседями и их привычками.

Училась Люцинда средне, так как на «отлично» сдавала только те темы предметов, которые были ей интересны. Учителя с подозрением относились к ее скачущим оценкам и частенько вызывая ее к доске переписывать контрольные, подозревая в списывании.

Немного не сложилось у нее с учительницей истории.

Однажды ей задали писать реферат на тему «Ленин и его влияние в истории России» и заставили читать его у доски; учительнице не очень понравились разделы реферата про приток денег, кокаиновый допинг во время революции и его личную жизнь и болезни, связанные с ней. Одноклассники же слушали завороженно и удивлялись, как дети, которым только что сказали, что деда Мороза не существует, и объяснили, почему именно. Учительница же, наоборот, отрицала рассказанное, отстранила Люцинду от уроков до конца четверти и отвела к директору. Люцинда вообще-то не сильно расстроилась по этому поводу и даже была внутренне рада такой удачной ситуации.

Выпускной вечер прошел нормально. Их классный руководитель, которой они сдавали нереальные суммы денег на выпускной, который проходил в школе, а точнее в классе, через час после начала празднования закрыла класс и через подсобку со своим мужем начала выносить награбленное, так что выпускники даже не могли попить воды. Увидев это, группировка «космонавтов» из их класса проколола шины доверху набитой машины. Их скоро засекла директор школы – что было дальше, история умалчивает. Хотя, исходя из того, что класс до конца вечеринки был так же закрыт, явно ничего кардинального.

Под конец вечера к Люцинде прилип один парень по имени Шмэк, который, как он говорил, восемь лет назад учился в этой школе, он всех помнит, и его тоже, вроде: «Расслабься, детка, все свои…» И как только он произнес эти слова, к нему подошла завуч со странно покрашенными в голубой цвет волосами с вопросом «Кто вы такой, и что, собственно, вы тут делаете?», после чего Люцинда кинула Шмека на растерзание завучу и пошла танцевать.

За школьный период у нее произошло несколько изменений в жизни. Закончив пятый класс, Ната вместе с родителями переехала в другой город, и это сильно расстроило их обеих, зато оставались Лелик и Болик. Ну и этому счастью настал конец после того, как Болик заявил, что он влюбился в Люцинду и что она теперь его девушка. Ей не хотелось быть его девушкой: он был для нее лучшим другом, и терять его в этом качестве она не хотела, да и как быть его девушкой она не знала. Поэтому она начала избегать его и бить при каждом удобном случае, думая, что он когда-то отстанет с его надуманной любовью и они опять станут лучшими друзьями. Люцинда хотела, чтоб было все по-прежнему, и очень скучала по тем беспечным временам, когда они считали друг друга друзьями. Он очень обижался, но не сдавался, и такие странные отношения продолжались три года.

Конечной точкой стало то, что, провожая ее однажды домой и собираясь с силами, Болик признался ей в любви и сделал предложение руки и сердца; не ответив ни слова и даже не подумав секунды, Люцинда со всего размаху влепила ему пощечину и расстроенная убежала домой, понимая, что теперь точно невозможно все вернуть назад.

На тот момент Люцинде только исполнилось четырнадцать, и она поняла, что детство окончательно прошло и что большие перемены не за горами. Через год вся семья Болика эмигрировала в Америку, и они больше никогда не виделись.

После отъезда Наты у Люцинды появились подруги, но все же в некоторые моменты ей очень не хватало Наты. Подруг звали Хмор и Рози, они были сестрами, и Хмор была младше их с Рози на год. И хоть Рози и была старшей, но постоянно была на поводу у Хмор, возможно из-за покладистой черты своего характера, а возможно, из-за сестринской опеки.

Хмор была немного симпатичней Рози, считала это большим преимуществом и поэтому вела себя по отношению к сестре снисходительно. Люцинда не понимала таких отношений между сестрами и интересовалась у Рози, почему так происходит.

– У тебя нет сестры, тебе это не понять. И я старшая, для меня она всегда маленькая. А старшие всегда заботятся о младших, – на это заявляла Рози.

– Ну и что? У меня есть старший брат, и у нас совсем другие отношения, – на это отвечала Люцинда. – Он не заботится обо мне. О нем самом надо заботиться, но от этого он не становится для меня младшим братом.

– Это другое, он мальчик. И о тебе не надо заботиться, ты всегда сама по себе, тебе никто не нужен. А она без меня пропадет, так уж получилось, и раз я не могу изменить это, то нет смысла жаловаться, – опустив вниз глаза, вымолвила Рози.

Так они и дружили на протяжении долгого времени, пока Люцинда не узнала о сучной женской натуре.

Глава 5
Женская натура

По мере взросления, менялись и взгляды на их окружающий… Вы явно подумали мир, а вот нет: на тот момент они смотрели на многое хуже, чем хотелось. А именно на то, что было так визуально похоже на них и в тоже время было разным, говорило на одном и том же языке, но не всегда понимало, с одной стороны помогало, а с другой приносило вред, и как вести себя в таком социальном обществе противоречий, они не понимали.

Под «ими» имеются в виду Люцинда, Рози и Хмор. С Пердуном она не сильно общалась, так как у него начался переходный период, и он периодически впадал в истеричную депрессию, а после того, как у него начали набухать соски, и он плакался об этом маме, Люцинда вообще обходила его стороной, чтоб не видеть его физиологически странное для мальчика превращение.

И так как Люцинда решила немного притормозить в познавании противоположного пола, все свободное время она проводила с Рози и Хмор. И чтоб чем-то себя занять, они записались в баскетбольную школу. Это было веселое время, они ходили почти каждый день на тренировки, им очень нравилось познавать азы этой игры. Каждый занимал свое место в игре по своим физическим способностям. Вообще Люциндино худое телосложение не сильно подходило для баскетбола, но она очень хорошо прыгала и забивала много мячей, если ее не успевали заранее вывести в аут противницы. Рози была самой быстрой и владела хорошей техникой ведения мяча – она стала нападающей. Хмор также имела хорошую скорость и была самой высокой и широкоплечей – она была хорошим защитником. Как-то раз Люцинда пробежала с мячом почти всю площадку и забила красивый мяч сверху – она была великолепна в своей защите и напоминала скоростной бронепоезд, сметающий все на своем пути.

Однажды с Люциндой произошла одна история, после чего она решила переосмыслить свое положение в этом виде спорта. На очередных соревнованиях Рози отдала ей высокий пас; примерно рассчитав место, где должен приземлиться мяч, Люцинда подбежала к нему. Развернувшись, чтоб принять пас, Люцинда заметила быстро приближающуюся противницу с расширенными ноздрями: вид у этой буйволицы был очень пугающий, а мяча все не было видно. И тут Люцинда получает его, но не в руки, а прямо по темечку, а через секунду ее сносит с ног эта буйволица, на что Люцинда впала в предобморочное состояние. Перейдя в себя и подсчитав последствия – сотрясение мозга, трещина в плечевой кости, вывих кисти и выбитая коленная чашечка – Люцинда все же включила инстинкт самосохранения и решила закончить свой звездный путь, пока этот путь не завел ее куда-то глубже.

После очередной перевернутой страницы в ее жизни возник вопрос будущего, а точнее про выбранный жизненный путь. У ее родителей были свои взгляды на это, их особо не интересовало ее мнение, но вопрос все же был задан, хоть всего лишь для интереса, а не для того чтоб услышать ответ. И на следующий год она поступила в выбранный ими университет.

До начала обучения оставалось три месяца лета, в которые она решила хорошо повеселиться.

Рози и Хмор уехали в деревню к своей бабушке, они часто писали Люцинде письма и очень скучали. Родители, решив прекратить эти страдания, отправили к ним Люцинду. Из писем Хмор было понятно, что она понравилась одному из местных авторитетов, он был старше ее на десять лет. Она была очень горда и рада, что на нее обратил внимание взрослый человек.

По прибытии ее встретили Рози и Хмор, и хоть они очень были рады видеть друг друга, Люцинда почувствовала какое-то напряжение между сестрами. Они не смотрели друг другу в глаза, а психологическое состояние Хмор было на грани истерики. На ее вопрос «что случилось?» Рози вздыхала, а Хром отворачивалась.

На следующий день напряженность не проходила, а только усилилась. Как будто множество заряженных электродов жгли нервную систему. Терпеть это было невозможно. Их бабушка постоянно спала, да и была глуховатой, они были предоставлены сами себе. Спустившись в погреб, Рози достала прошлогодний сбор розового вина, и, усевшись на веранде одноэтажного деревянного дома, в полной тишине они наслаждались кисло-сладким вином, наблюдая за играми разноцветных бабочек, летающих вокруг, дуновением ветра с насыщенным запахом свежескошенной травы; ощущалось единение с природой, но явно такие чувства разделяли далеко не все из их компании. Тишину нарушил тихий голос Хром:

– Он меня изнасиловал, – уставившись в одну точку сказала она.

– Кто? – также, не изменив своего положения, спросила Люцинда.

– Он… – ее голос дрогнул, но она продолжила, – я… тебе писала о нем… Он сказал, что перережет мне и всей семье глотку, если я кому-то расскажу.

– Понятно, – прищурив свои зеленые глаза, сказала Люцинда.

После чего молчание опять продолжилось, но все понимали, что это всего лишь затишье перед грозной бурей. Природа, как будто услышав это, принялась сгущать тучи, закрывая солнечные лучи, создавая черную громовую завесу. А пока они наслаждались природой, которая радовала своей гармонией и безмятежностью.

Напряжение в воздухе исчезло, и дышать стало легче, в этот раз тишину нарушила Рози.

– С днем рождения, Хмор… – еле натянутая улыбка сорвалась с ее губ.

– Спасибо, сестренка, – сказала Хром и крепко обняла Рози, и в тот момент, наконец, упала та единственная слеза, которая так долго не могла найти свое освобождение.

Так они и отпраздновали совершеннолетие резко повзрослевшей Хмор.

На следующий день погода сильно испортилась, постоянно шли дожди, а когда они прекращались, все равно было пасмурно. Но им это не мешало узнать некоторые подробности жизни их «друга» по имени Виладор, который исчез с постоянного места жительства в неизвестном направлении. Его лучший друг, он же его правая рука, скоро прибудет в их края, чтоб навестить свою больную бабушку, да и повидаться со всеми. В честь его прибытия будет устроена вечеринка, на которую, конечно, были приглашены и они.

Сбор на это мероприятие начался с утра и напоминал сбор амазонок на войну.

Продуманны были мельчайшие детали одежды, макияжа, разные по стилю и направлению. А смысл был один: обратить на себя внимание лучшего друга Виладора. Эффект долго ждать не заставил: появившись на вечеринке, они произвели фурор среди мужского пола, а девушки злобно косились в их сторону.

Но интересуемого их объекта не было, хотя вечеринка была в полном разгаре. Они решили немного потанцевать, так как умеренная сдержанность не означает отказа от радостей жизни. Спустя некоторое время вместе со своей свитой появился и он – усевшись за столик, он начал наблюдать за окружающими, то и дело здороваясь и обнимаясь с друзьями, которые так и хотели ему чем-то угодить.

Танцуя и веселясь, они ни на минуту не прекращали наблюдение за ним. Под конец вечера они получили приглашение на продолжение празднования, но в более узком кругу. Понимая сложившуюся ситуацию и ее возможные последствия, они быстро очаровали так же приглашенных его друзей и появились там уже вместе с ними. Продолжение вечера проходило на веранде дома. Он, усевшись в углу, особо не принимал участия в весельях, только пил и иногда разговаривал с подходящим к нему людьми. Люцинда чувствовала постоянное слежение за собой, что не могло ее не радовать, так как рыбка клюнула на приманку, и все шло по плану. Через час такого веселья ее так называемый кавалер, хорошо подвыпив и закусив луком, начал лезть целоваться. От него так пахло всей этой смесью, что с ним не то целоваться, а находиться рядом не хотелось. Но он яростно вонзился в ее губы, это был ужасно: его зловонное дыхание вызывало рвотный рефлекс, это терпеть было невозможно, и она сильно оттолкнула его. Попятившись назад и перелетев через перила веранды, он оказался в огороде, зарывшись головою в землю, которая только днем была удобрена навозом. Когда он встал и со словами «Ах ты тварь!» ринулся на нее, она схватила со стола вилку и, сделав шаг назад, была готова к защите, но ее опередили: одним ударом хозяин вырубил ее кавалера и представился.

– Добрый вечер, Люцинда, меня звать Чквиани… Извините, пожалуйста, за непростительное поведение моего друга. Я уверен, что, как только он придет в себя, то обязательно принесет вам свои извинения… И если вы когда-то соберетесь побывать в моем городе, то буду очень рад вас видеть, – взяв ее руку и освободив ее от вилки, он поцеловал ее, слегка дотронувшись губами.

– Ох, вы так любезны, – освободила свою руку из его объятий Люцинда и добавила, – я с радостью побывала бы в вашем городе со своими подругами, уверена, что он великолепен, и думаю, что в ближайшее время с удовольствием воспользуюсь вашим предложением.

Она мило улыбнулась.

– Буду с нетерпением ждать вашего звонка, Люцинда, – он протянул свой номер телефона.

Попрощавшись, Люсинда со своими подругами отправилась домой, так как через три часа поезд увозил их обратно в свой родной солнечный город, да и находиться там уже не имело смысла.

По возвращению домой, раздобыв немного денег, они сказали родителям, что неделю хотят пожить на Люциндиной даче и чтоб они их не беспокоили.

Позвонив Чквиани, они сообщили о своем приезде. Он предложил встретить их и побеспокоиться о месте их пребывания. Люцинда согласилась, улыбнувшись ехидной улыбкой, и повесила трубку. Вечером этого дня они ехали в поезде и продумывали правила поведения.

На утро встречающий их Чквиани сиял от радости, он завез их к себе в квартиру и поехал по своим делам, давая им отдохнуть от дороги.

Чквиани приехал вечером и пригласил их поужинать с его друзьями. Хмор немного нервничала и отказалась, сославшись на плохое самочувствие. Люцинда с Рози согласились в надежде поскорей добраться до Виладора, но, к сожалению, его на ужине не было, и в разговорах его имя даже не упоминалось. Зато Чквиани смотрел на Люцинду тем самым взглядом, которым так часто на нее смотрел Болик, и она подумала, что трогать он ее не будет.

Весь следующий день Чквиани показывал им свой город – он действительно оказался великолепным, – а вечером его пригласили за город, и он взял их с собой. Они долго ехали через лес и наконец увидели белый шатер с накрытым столом и двумя мужчинами. Они Люцинде не нравились, у них был звериные взгляды, и говорили они между собой на другом языке. Люцинде захотелось сразу уехать, но они были очень гостеприимны, да и девочкам нравилось. Через час их гостеприимство превысило все меры приличия и превратилось в желание напоить гостей. Это насторожило девушек, и весь алкоголь, предлагаемый им, они выливали и, оставаясь трезвыми, играли роль пьяных. Чквиани не удавалось пропустить не одной стопки, и хоть здоровье его было крепким, после предложения покурить папироски он вошел в невменяемое состояние и перестал реагировать вообще на что-либо. Один из мужчин начал приставать к Рози, но через время он понял, что ничего не получится, и мужчины решили отвезти всех гостей домой. Затащив в машину Чквиани, они, наконец, поехали. На середине дороги машина остановилась, и сердца девушек екнули. Люцинда понимала, что сейчас может произойти все что угодно, и заблокировала внутри машины двери. Мужчина вышел и начал дергать за дверную ручку, прося Рози выйти поговорить с ним. Не обращая на это внимания, девушки начали приводить Чквиани в себя, но у них ничего не получалась. Второй мужчина, сидевший за рулем достал нож и пригрозил Рози. Но тут двери разблокировались, и Рози вылетела из машины навстречу к звериным объятиям. Он схватил ее за руку и потащил в лес. Люцинда сразу вышла из машины и начала кричать, обвиняя его в педофилии и упомянув о законе о насилии над несовершеннолетней, на что сразу получила пощечину от второго зверя. Тогда Люцинда впервые увидела звездочки: она не потеряла сознание и устояла на ногах. Боковым зрением она увидела выбегающую из леса Рози с ужасом в глазах. Понимая, что, возможно, другого шанса не будет, она вытаскивает из машины Хмор, бьет со всего размаха второго зверя между ног и бежит в глубину темного леса. Рози быстро догнала их, они долго бежали по лесу, не оборачиваясь назад. Остановились, когда обнаружили широкую тропинку, на которой были оставлены следы от машины. Они решили идти по этим следам, и скоро появились еле виднеющиеся огоньки света. Всю дорогу они шли молча, не привлекая чье-либо внимание, да и говорить особо не хотелось. Так они прошли долго, пока не оказались перед дремучим лесом. Там даже темнота быта другая, темнее темного. Взявшись плотно за руки, они вошли в лес. Тропинка ощущалась только ногами, глаза не могли привыкнуть и отказывались что-либо видеть. Люцинда чувствовала только крепко сжатую ладонь Рози и пульсирование ее пульса. Сколько они прошли, они не знали, но под конец у Хмор начали сдавать нервы, и она начала хныкать, и от ее хныканья вокруг начали происходить движения, от которых начиналась сильная паника. Только собранность и выдержка помогала Люцинде в тот момент держать панику под контролем. Было страшно, но она старалась не думать о ней, а нытье Хмор стало напоминать об этом и сильно раздражало. Не вытерпев, Люцинда выпалила: «Не ной, мне тоже страшно!» – и Хмор умолкла, возможно, от повышенного на нее голоса, а возможно, от ощущения, что она не одна в этой кромешной тишине. А через несколько шагов темнота словно вытолкнула их из себя. И они сразу увидели очертания друг друга. Ощущение было, что они только что побывали в Жопе Мира, и второй раз возвратиться туда им точно не хотелось – никогда и ни за что.

Через час они вышли на железнодорожные пути, и еще долго шли по рельсам, пока не оказались около станции. Сев на поезд, они добрались до города, а через двадцать минут уже открывали дверь Чквианской квартиры.

Чквиани в таком же невменяемом состоянии спал у себя в кровати. Приняв душ и войдя в комнату, Люцинда стала свидетелем разговора Хмор и Рози. Они очень тихо говорили, Хмор стояла с ехидным выражением лица, а Рози возмущенно махала руками. Но как только они увидели Люцинду, затихли и вышли из комнаты. Люцинде запомнилось только конечная фраза Рози «Я же твоя сестра…» Но Люцинда была сильно уставшей и не обратила внимание на эту, как в последствии оказалось, немаловажную фразу и провалилось в сон.

Проснувшись и пройдя на кухню, Люцинда увидела Чквиани, жадно пьющего пиво. Усевшись напротив, она уставилась на него, не произнося ни слова. Заметив сверлящий взгляд Люцинды, Чквиани, насупившись, спросил:

– Что произошло?..

Люцинда рассказала все в мельчайших подробностях: что происходило и чем все закончилось. На протяжении всего рассказа у Чквиани менялось выражение бровей: они то поднимались, то опускались, то сжимались. Под конец истории они были в обычном состоянии. Минуту спустя он набрал на телефоне номер и произнес:

– Виладор… Есть разговор! – и, не сказав ни слова, вышел из квартиры…

Поздно вечером раздался звонок, и Чквиани попросил их спустились во двор. Во дворе они увидели машину, которая их бросила в лесу, с одним из зверем на переднем сиденье. Открыв заднюю дверь, Чквиани жестом предложил им садиться. Переглянувшись, девушки сели в машину.

– Куда мы едем? – спросила Люцинда.

– В гости к моему другу, там вас ждут… чтоб принести свои извинения за очень плохое свое поведение, – ответил он и добавил, – не бойтесь, все будет хорошо…

– Хорошо… А что с ним? – показывая на зверя, спросила Люцинда.

– Он много выпил и спит, – ответил Чквиани.

Хоть на первый взгляд и можно было сказать, что он спит, но Люцинда заметила ручеек крови, стекавший по его виску. Она отвернулась, уставившись в окно, и наблюдала за красотой меняющихся пейзажей.

Проезжая лес на полном ходу, Чквиани открыл дверцу со стороны «зверя» и вытолкнул его из машины – тело кувыркнулось несколько раз и улетело в кювет.

Через час они въехали в поселок городского типа. Чквиани ехал медленно и постоянно смотрел по сторонам.

Остановились они напротив одноэтажного деревянного дома с окрашенным в синий цвет забором и созревшими вишнями во дворе. Хмор и Рози решили не заходить, сказав, что с них и так достаточно извинений. Войдя в дом, Люцинда сразу увидела высокого темноволосого парня, сидевшего за столом, спокойно попивая чай. Рядом с ним сидел «зверь» с серым оттенком лица и руками, заведенными назад.

– Здравствуйте… – сказала Люцинда.

– Привет, – ответил Виладор. – Очень приятно с вами познакомиться, Люцинда.

– Мне тоже… – сдерживая бьющие через край эмоции, сказала Люцинда.

– Наш общий знакомый хотел вам что-то сказать…

– С удовольствием выслушаю его… – произнесла Люцинда и перевела взгляд на рядом сидящего мужчину.

– Прошу прощения, – промолвил тот.

– Нет… Давай так, как мы тебя учили… – сказал Чквиани.

– Хочу принести Вам глубочайшие и искренние извинения за принесенные Вам вчерашние неудобства… и… – сглотнув, продолжил, – в связи с этим готов понести любое наказание… которое Вы сочтете нужным…