Текст книги "Приключение Люцинды"

Он, как всякий зверь, подвержен влиянию погоды – еще одно дополнительное чувство. Они пишут друг другу эсэмэс, и он скучает по ее звонкому смеху рядом. Весь февраль, впрочем, прошел незаметно, в подготовке к церемонии. Который год это событие отбивает пресноватую зиму от цветной весны. Зимняя стагнация понемногу закончилась, и неотложные дела закрутили будни.

Открытие нового ресторана «SiNoli» Эндрю. Прекрасная итальянская кухня. Шеф-повар – тот самый Марио. Тепло интерьеров и выверенная работа дизайнеров. Тактильные ощущения от дорогой кожи диванов, цветы. Взыскательная публика, high society. Он празднует восьмое марта ужином в компании интересных малознакомых людей.

Она смотрит на многие происходящие с ними события совсем не так, как он; представляет их в совершенно неожиданном для него свете, под своим, женским углом зрения. Он догадывается, откуда это берется. Он увидел, предыдущие пять лет оставили в его душе значительно более глубокий отпечаток, чем он предполагал. То, что нормально для него, оказывается ошеломляющим для нее. Он находит совершенно нормальным, что она остается дома, пока его нет. Для нее «у него дома» и «дома» – разные места. Он и не задумался об этом.

Июнь – ничего не происходит.

Сегодня он прилетел из южного города К., его встретил Фил, который был на новой машине. Это последний «Прадо», черный, в мясо тонированный и на полном фарше. Машина действительно производит впечатление. Соответственно, вечером они поехали полить цветы, а потом за город. Пили «Миллер» и радовались комфортной погоде, установившейся в конце июля этого года. Люцинда прислала ему несколько эсэмэс весьма провокационного и грубоватого содержания. Он пожелал ей спокойной ночи и оставил все это на ее усмотрение. Что за привычка ебать мозг на расстоянии: зачем, почему? Всего лишь потому, что он честно написал, что проводит время в компании с Филом. Она подозревает самое худшее. Он сдержался и в очередной раз отметил, что солнце, море и свежий норд-ост прекрасно преобразили его.

Вообще-то, у него есть подозрение, что Люцинда за несколько дней до своего длительного отъезда в другой город купила этот маленький цветок неслучайно. Как и то, что пересаженному цветку при установившейся в городе тридцатиградусной июльской духоте требуется повышенный уход. Просто решила проверить, можно ли ему доверить что-то живое, оставить на попечение эти зеленые ростки. К его радости цветок выжил и даже не пожелтел. Перед своим вылетом в Ч. он его достаточно полил и оставил в поддоннике воды. Так что, милая, доверять ему можно. Даже кошку. Или кого-то еще…

Возьми трубку… Возьми трубку… Возьми трубку…

Четверг, 24 августа. Они по приглашению Макса едут в «X» с Джорджем. Призраки прошлого? Это получилось совершенно случайно, но ему приятно, что Джордж был рад его увидеть. В этом чертовом городе не с кем общаться, и их общение на энергетических уровнях не оставляет шансов, хотя он твердо решил вычеркнуть этого человека из своей жизни, дистанцироваться. Но сегодня он был искренне рад увидеть его. В «X» приходят дети, закончившие школу. Совсем молоденькие девушки – глаза разбегаются. Все в коротких юбочках.

В пятницу Фил, наконец, разбил свой «Прадо», которому еще нет и двух месяца, и они четыре часа оформляли аварию, а потом он отвозил его домой. Филу надо было встать в пять утра. Утром он с Софи улетал в Барселону и в тот же день из Барселоны на Ибицу. Их самолет задержали на пять часов. Пять часов в аэропорту вместо того, чтобы спать дома. Он ненавидит факаные чартеры.

Суббота, 26 августа. Странный день. Всю первую половину дня он провел в депрессивном настроении, так как Люцинда утром была в ужасном настроении и сказала, что ей надо побыть одной. Он чувствовал себя мудаком, который обижает невинное создание и не может сделать ее счастливой. Может, причиной тому явилось его поведение, может, ее гормоны, но он парился по этому поводу. Они как будто отдалились друг от друга. Ритм столицы не оставляет времени на созерцание, особенно ему. Ведь у него – не работа, а стиль жизни. Сделать с этим он ничего не может. Эти ужасные мысли не давали ему покоя, съедали его. Она словно солнечный лучик в его мрачной судьбе. Он не может потерять ее, откуда-то точно знает это.

День рождения Арно. Он не мог не поздравить его, и в итоге приехал к нему в клуб. У них был столик, и все, кроме него, так как он, как обычно, был за рулем – не может без тачки – сильно набухались, чередовали виски-кола с самбукой и «Б52». В два ночи они приехали в «Oper». Народу – лом, в клубе – битком, все толкаются, обливаются потом, разливают друг на друга напитки, куча непонятных чикс. Через одного – в мясо. Куда катится страна, если самые обеспеченные и образованные люди еще вчера сделали самолоботомию! Что уж говорить про остальных. Страшно.

– Джози, Джози! – раздается из всех углов. Он уж точно, как это называется, селебрити. А при этом тонкая и чувствительная натура. Кому и зачем это надо? Они толкались, толкались. Играл сначала Джефф, потом Аксель. Только хиты. Он вытерпел один час и поехал домой. К чему все это? Зачем?

«Рожайте, девушки, от моральных уродов. От них получаются хорошие дети». Это слова из какой-то песни, и он полностью согласен с такой постановкой вопроса.

Из машины Люцинда позвонила Лиз, своей подруге, и спросила можно ли у нее сегодня переночевать. После этого они полчаса в гнетущей тишине ехали домой. Он привез Люцинду, вместе с ней поднялся и зашел в квартиру, все еще надеялся ее отговорить. Ничего не вышло, затем уехал. Когда он приехал домой, в четыре утра, ее дома не было. Судя по всему, Люцинда собрала минимально необходимое количество вещей и осталась у Лиз. Он спал этой ночью один. Это был так себе опыт.

«Я без тебя не могу… я все думаю о нас…»

Прошло пять дней, и Люцинда вернулась, и он был рад.

Богатые люди превратились, превращены и извращены… в некое подобие стада. Я говорю теперь о частном капитале. Некоем небольшом табуне козочек, которые гуляют по самым лучшим лугам и получают то, что хотят, прыгают и резвятся, стараясь перещеголять друг друга в том или ином, но под присмотром. И неких умных людях, людях государственных, которые живут на нефть, содержат страну на нефть и дают немного заработать тем самым козочкам – какой-то процент от нефти.

Сегодня пятница, и они снова тусят. Он созванивается с Эндрю. Они ужинают с С. и вместе едут на открытие «ЛимитеТТ». Ему по секрету шепчут, что Серж делал это место, располагая миллионным бюджетом (на две недели). Эдакая затянувшаяся презентация новой «ТТ». Они долго идут по лабиринту тканевых стен, входят в клуб, проходят наверх, на балкон. Он встречает Вика. Пьет «водка-Red bull». Помещение клуба представляет собой большой ангар. На балконе, на котором стоят они, не качает. Звук такой несильный, что можно разговаривать. Это чудно. Потом они едут в караоке «Voice» в компании с С. и знакомыми девушками. Оттуда они уезжают в семь утра. Он завозит С. домой и ложится, наконец, спать.

В субботу он проснулся только в три. Они едут в «И» выбирать что-то. После этого возвращаются домой переодеваться. Они едут на вечеринку «Вог». Когда они приехали, там уже все заканчивалось, только плавала красивая гондола и стояли ягоды на столах. Он большой ложкой ест чернику. И свежую малину. После этого они приезжают к Фролу и обходят с ним еще пару клубов. За лето понаоткрывалось множество всяких мест. Они не поехали в «Оper» на показ, так как были голодные, и снова приехали в «С». После этого в три ночи с набитыми животами захотелось только спать, и мы приехали домой. В странное место «Shadow» на вечеринку под названием «Дикая Орхидея» мы не поехали. Нет сил.

Жизнь тусит и зажигает все новые огоньки на своей клубной карте. Пока мы ходим по клубам – толкаемся, целуемся, пьем и догоняемся – нам недосуг думать о чем-то. Как в том анекдоте: «а все внизу!» Фил придумал идею, жуть. Когда мы, надеясь, что наши спутницы не поломают каблы, спускаясь в жутковатой темноте по подсвеченной слабо горящими свечами лестнице, он придумал следующее. Может, из-за того, что нам навстречу два человека потащили наверх что-то завернутое. Похожее, типа, на тело человека. Знаешь, будто несли труп за руки и за ноги. Мы решили: вот кого-то заносят в клуб. (Обычно – выносят). И придумали следующее…

Какой-то человек, прожженный тусовщик, перед смертью написал следующее завещание. «ЗАВЕЩАНИЕ.

Я, такой-то такой-то, завещаю в случае моей смерти пронести гроб с моим телом по всем моим самым любимым клубам. Сделать это я прошу для того, чтобы я смог попрощаться со всеми, а все могли попрощаться со мной. После этого я прошу мое тело сжечь, а пепел захоронить в лесу. Все мое имущество, включая недвижимое и автомобили, ценные бумаги и счета в банках, открытые на мое имя, и все остальное, я завещаю своему коту – Гарольду Гере Второму».

И поэтому, когда он умер, судебные приставы, для того чтобы выполнить волю усопшего, согласно завещанию, нотариально заверенному, собственноручно им написанному, решили пронести его по всем клубам. Те, кто тусует чуть дольше, наверняка помнят эту ночь. Я бы сейчас назвал эту ночь «трупной ночью». И везде все от одного его вида охуевали. Приставам приходилось расталкивать людей, когда они несли тело, потому что везде было битком. «Слава богу, – думал один из приставов, – Ирон легкий. Тяжелого бы не пронесли, сил бы не хватило».

По иронии судьбы, пристава также звали Ирон. Он работал в звании уже три года, но с таким заданием столкнулся впервые. Все происходящее было для него в диковинку. Он и не знал, что такое возможно в столице. Общая атмосфера давила на пристава, и со временем ему стало казаться, что тело, которое он несет, настолько холодное, что его плечо тоже стало коченеть. Лица людей, окруживших его, напоминали сюрреалистический фильм о борьбе оборотней и вампиров. Люди были одеты по-всякому, необычно.

Те, кто танцевал, на труп никакого внимания не обращали.

Уже ко второму клубу приставы выработали следующую тактику: они по прямой проходили сквозь фейсконтроль, проходили на танцпол, ненадолго задерживались у бара – оглядеться, и скорее перли к выходу.

Мало того, что везде приходилось буквально прорубать себе плечом дорогу, так при каждом шаге вперед в него с разных сторон втемяшивались несколько девушек. Они толкались и лили ему на форму виски. Гремела музыка. Ему больно наступили каблуком на ногу.

От громкой музыки у него давно уже звенело в ушах, особенно после посещения «Shadow».

Проходит неделя, и снова наступает середина сентября. В этом году они празднуют день рождения Эндрю в «ЛимитеТТ». У них большой балкон, на котором находится множество людей. Праздничный вечер проходит в веселой, но гораздо более сдержанной обстановке, нежели в прошлом году. Он пьет сначала «водку и Red bull», а потом виски со льдом. В клубе весьма весело, и это последний день его работы. Пришел, чтобы потрясти, и ушел в вечность. Или что-то в этом роде. Сентябрь все больше уводит нас в осень, но погода стоит фантастическая: солнечно и сухо, дождей нет. Плюс двадцать. Он заметил, что многие надеются, что, может, зима в этом году будет мягкая. Будет.

В пятницу он приехал домой после работы и буквально сразу за ним заехал Эндрю и еще один их друг – Пьер. В городе пробки – нестерпимые, такие, каких никогда раньше не было. Впрочем, в пятницу это не имеет никакого значения, они мчат к какому-то знакомому Пьера с распространенным именем Алекс. У Алекса, в его небольшой квартире, живет небольшая собака черного, как смоль, цвета – сучка-переросток чиа-хуа-хуа, с нечетным количеством сосков на груди, а на двери в туалетную комнату приклеена табличка, на которой написано «kill your pain». Интересно, к чему бы это?

На участке земли, занимающем гектар, стоят два больших сруба из полуметровых бревен. В одном доме – бассейн, сауна, гостиная и пара гостевых комнат на втором этаже. Во втором доме – три этажа и множество комнат. Воздух на улице чист и прохладен, но к прогулкам не располагает, температура – ноль градусов. Поэтому вся компания садится за большой стол и начинает пить водку. К восьми утра лица становятся неузнаваемыми, другими. Кто-то вырубается, а кто-то так и не спит всю ночь, чередуя застолье с купанием в теплой воде бассейна. Стоя в воде, Пьер в пьяном азарте бьет щипцами от камина по воде, и брызги летят во все стороны. Весело. В десять утра они собираются и уезжают из гостеприимного дома: неожиданно приехали старшие, и то, что они увидели – четыре пустых литровых бутылки из-под русского стандарта, одноразовые стаканчики, пустые банки от «Red bull» и полные пепельницы – произвело впечатление полного угара. Так и было.

День рождения Арно и много всего еще, авария, в которую они в конце ноября попали снова на этой самой улице. Словно разминка. Все остальное – и хорошее, и плохое – смешалось с декабрем и закончилось тем, что Новый год они провели не вместе. Это плохая примета, но я вижу проблему не в этом. Просто так происходит, когда что-то не так.

Я не знаю, что.

Всю ночь в больнице на полу в каком-то городе в Эквадоре он мечтал, засыпая, оказаться рядом с ней.

Потом ничего не происходило. Они полетели в М., и эта поездка очень многое дала им. Он не знал, что случилось: она была так добра к нему в самолете, когда ему было плохо. Спасибо. Он понял, что он не тот, кому она готова посветить себя.

Все это закончилось летом и лучше сейчас, чем через десять лет.

Их встреча произошла через полтора месяца. На вечеринке посвященной их поездке в М.:

– Ты хорошо выглядишь.

– Спасибо что отпустил меня, я больше не могла быть с тобой.

– Я не знаю, почему так все получилось.

– Я тоже.

– Я опять улыбаюсь.

– Да я заметил, ты стала прежней.

– Неужели это я на тебя так влиял?

– Возможно.

– Прости, я тебе врала.

– Я знаю.

– Я не собиралась к тебе возвращаться.

– Я знаю.

– Ты начал опять писать?

– Да, немного.

Она вдруг поняла, что он ее больше не любит, и ей стало неприятно от этого.

Через три дня и все забылось.

И так прошло два года…

Глава 10
Начало конца

Однажды Люцинде не спалось, и она зашла в гости к Джорджу, он как всегда не спал и был рад видеть ее.

– Ну, как все прошло? Пробы быть с кем-то? – спросил Джорж напрямую, решив опустить все диалоги приличия и перейти к интересному.

– Никак… Мне не понравилось! – усмехнулась Люцинда.

– Я так и думал. Некоторые люди не могут быть с кем-то. Это не значит, что они одиноки или они не умеют любить. Нет… Просто им не нужен кто-то или что-то, чтоб чувствовать себя самодостаточным. Я думаю, что ты именно из таких людей Люцинда. Это не хорошо и не плохо, это так как оно есть. Ты такая!

– Да… И что будет дальше?

– Что захочешь. Тебе решать. Ты свободна! Все, что тебе нужно, ты уже имеешь. И это самое интересное, просто ты делаешь что-то или нет… – Джордж задумался, потом продолжил.

– Знаю, Джордж. Знаю, – обреченно произнесла Люцинда.

Через полгода Люцинда встретила Джада, он стал для не именно тем, с кем она могла быть. Она это сразу поняла. Они воспринимали друг друга такими, какие есть, не требуя ничего взамен, проживая каждый день как последний.

На днях ей позвонил Джордж и сообщил, что у него есть отличный сценарий и роль, как раз для нее, и попросил приехать ее на пробы. Она согласилась и вызвала такси, но потом передумала. В этот день ей захотелось проехаться в метро. Ей нравилось наблюдать за людьми. Так ей становилось понятней, какие мысли людей двигают этот мир. Рядом с ней сел пожилой человек и достал научный журнал. Они вместе уставились в статью под названием «Теория суперструн. Миф или реальность?» В статье говорилось о предположении физиков-теоретиков про бесконечное число Вселенных с десятью измерениями и различными вариациями людей и ситуаций, происходящих одновременно. Что все десять измерений, особенно шесть из них, существуют за пределами нашей сферы, и, в теории, могут быть местом обитания (того, что мы называем) ангелов, призраков, добрых или злых духов или других мощных существ. Что все, что может случиться, происходит в какой-то момент между этими Вселенными, а это значит, что смерть не может существовать как таковая. Порой ситуации совпадают, и у человека возникает эффект «дежавю». А некоторые из людей, особо чувствительные к стенкам Вселенных, страдают психическим расстройством со множеством личностей.

Через минуту Люцинда услышала сильный хлопок, ее глаза ослепила яркая вспышка. Открыв глаза, она оказалась в большом и светлом месте. Не успев оглядеться, она услышала голос, доносящийся из всех сторон пространства:

«…Жизнь невозможно вернуть назад. Мы – мир, который создали, и когда мы перестаем существовать, то и мир, созданный нами тоже исчезает. Но для того, кто осознает, что он живет последний день, смерть обретает иное значение. Исчезновение всей реальности – это мысль, которую невозможно вместить. На ее фоне все замыслы, все наши грандиозные планы видятся в истинном свете…»

– Люцинда, Люцинда. Люцинда, очнись. Люцинда, – эти слова были другие и слышались отдаленно, но с каждым произношением звучали все громче и громче, – Люцида! Люцинда! Очнись!

Люцинда открыла глаза и увидела еле заметное очертание лица. Ей пришлось прищуриться, чтоб понять, кого именно она видит и кто ее зовет по имени.

– Ната… Ната… – обрадовалась Люцинда. – Ты даже не представляешь, что со мной происходило и что я видела. Сколько я была без сознания? – пролепетала детским голосом Люцинда.

– Не знаю, но чуть больше обычного. Я и забеспокоилась, – произнесла Ната.

– Я тебе сейчас такое расскажу, Ната. В этот раз это ведение было, как настоящее, – в этот момент продолжение рассказа перебил звук мотора, быстро приближающегося к их домику. Выглянув в окно, они увидели голого сторожа с дробовиком в руках и орущего во все горло.

– Люцинда, ты чего? Побежали, а то нарвемся на неприятности, – быстро проговорила Ната и поспешила к выходу.

– Да, конечно, Ната. Побежали на кладбище ловить ящериц.

Девчонки бежали и весело смеялись всю дорогу. Перед входом на кладбище Люцинда на миг застыла, как будто обдумывая следующий шаг в своей жизни.

– Люцинда, ты чего застыла? Пошли! – потянула ее за руку Ната.

– Что?! Да, пошли, – обняла она Нату и прошептала ей на ухо, – я так рада быть здесь и сейчас.

Они побежали ловить ящериц.

P.S.

Мона Ньегро зашла в квартиру и включила телевизор. В новостях рассказывалось об очередном теракте:

«…Сегодня в восемь часов утра в метро, во время движения поезда, в вагоне взорвалась бомба. От взрыва погибли 7 человек и пострадало 20 человек. Уже опознано одно тело, им оказалось модель Люцинда Иарелиус, которая в это время решила поехать…»

Дальнейших слов Мона не слышала, так как лежала без сознания. Очнувшись, она услышала: «Панихида состоится на П. кладбище в 16:00. Вход свободный».

Итак, до скорой встречи, ребята!..