Текст книги "Лихолов"

Глава 6. Откровения

«Если не ведаешь зло или добро перед тобою — ищи жертву. У зла не бывает жертвы в себе, оно ищет ее в других. Даже если в чем-то и утесняет себя, то для того лишь, чтобы оценить это в золотую монету и использовать в нужный час. Помни: бывает жертва по любви, бывает жертва для торга, а бывает жертва для гордыни. И лишь первая есть добро».

Наставление из Талмуда Светославия

Служивые потихоньку приходили в себя, а жертвы морока со странным бормотанием покачивались около костра и что-то шептали себе под нос. Принц Ратибор, Велимудр, Лихолов и Елисей уселись вкруг и принялись обсуждать дальнейшие дела.

Ведуна Велимудра не пришлось уговаривать о помощи. Он вообще держал себя так, словно бы уже знал заранее и о принцессе Златовласке и о цели похода Ратибора. На протяжении рассказа принца чародей только постоянно загадочно кивал, потом произнес:

– Я знал уже давно, что нечто неслыханное произошло в Рассветнике. Я видел в небыли, как тьма смешалась со светом в странный противоречивый клубок. Когда попытался разобраться, что это такое… Оно уже рассеялось. Успел заметить лишь принцессу Златовласку на огненных крыльях… Это видение ужаснуло меня. Я знал жемчужину Северного Леса с младенчества… И я присутствовал на обряде «смотрин», который устраивается по рождению каждого нового члена королевской семьи. Так вот, там я тоже видел, как сама Судьба благословляла принцессу, как одевала на нее победный венок и клала к ее ногам окровавленный меч… Еще реки крови видел у ног принцессы… Тогда, много лет назад, в мирное время, видения на обряде показались нам очень странными. Но в сей день мрак с запада снова яростно наступает на восток, и в воздухе перешептываются предвестники войны. Сегодня я уже понимаю, к чему был явлен нам тот окровавленный меч и реки крови – грядут ужасные битвы, от которых содрогнется вся Зеленая Твердь. Я видел в небыли, как люди по всему свету плачут кровавыми слезами. Значит, что принцесса Златовласка сейчас крайне важна. Ты, принц, правильно сделал, что бросил все дела военные и придворные и устремился на спасение сестры. Я нынче – один из старейших ведунов. А преклонный возраст означает высокую ответственность. Посему, мой долг – помочь вам.

– Благодарю тебя, благий старче! – склонил голову Ратибор. – А как будешь ты расколдовывать Златовласку? Как избавишь ее от сего недуга?

– Боюсь, – протянул задумчиво Велимудр. – Что дело окажется сложнее, чем кажется…

Собеседники озадаченно переглянулись.

– Если бы принцесса всецело была поглощена тьмой, – пояснил ведун, – то в небыли выглядела бы она, как грозовая туча… Однако нет там ничего подобного…

– И Майа говорила так же, – удивился Лихолов. – Значит, ведунья все же не обманывала…

– Погоди-погоди, – осек его Ратибор. – Я не знаю точно… Но подозреваю, именно Майа и сделала это с принцессой… Наверное, раз уж я прошу вашей помощи мне в непростом деле, то стоит рассказать все, что сам знаю…

Спутники согласно кивнули. Принц огляделся по сторонам убедиться, что сидит достаточно далеко от солдат, чтобы остаться неуслышанным. А затем перешел на шепот:

– Они очень сблизились в последнее время, ведунья много гуляла со Златовлаской, о чем-то толкуя… Я почуял неладное и приставил за Златовлаской шпиона. Поначалу все шло обычно, я уже даже хотел было отменить слежку. Но в один день случилось нечто странное. Мне доложили, что Златовласка вдруг зачем-то тайком ускакала из дворца. В этот день ведунья Майа тоже ни разу не попалась мне на глаза. Сердце мое тогда забилось как бешеное. Я чувствовал, что может случиться нечто ужасное. Мы из рода Изяславовичей не ведуны, но и у нас свои дары есть. Беду я задолго всегда чую. Итак… Не знал куда бежать, что делать, как быть… А потом вдруг вспомнил, что на окраине Рассветника есть старинный заброшенный храм. Златовласка лично опекала то место, все стыдила отца, дескать, нельзя бросать храм так просто, нужно восстановить его и отдать под монастырь. Вот в тот момент меня прям молнией ударило! Я понимал, что надо мчаться на поиски сестры… Не знал куда ехать, но решил на авось скакать в то место. Я взял наскоро с собой двух солдат и поспешил. Да оказался прав…

Ратибор на мгновение умолк, видно было, как угрюмая тоска разлилась по его лицу, воспоминания терзали душу принца, будто когтями.

– И ворвался в сени храма, когда сумерки уже поглощали день… Заброшенные стены его, казалось, вот-вот рухнут… Воздух там дрожал от напряжения. По крайне мере, так мне мерещилось… Я услышал песню. Но не наши добрые любовные напевы. А будто сотня грустных голосов стонала в унисон. Не церемонился долго с дверьми – выбил их ногой. И увидел жуть… Что-то вроде огнища горело в центре, и в нем, в пламени, сидела фигура девушки. Золотые волосы, тонкий стан – я быстро опознал свою сестру. Ее будто подожгли, но Златовласка не кричала и не корчилась, как бывает с гибнущими в пламени. Она… Она просто сидела… Вокруг же носились по воздуху тени… как бы фигуры человеческие в плащах с капюшонами, да только не люди то были… Люди не летают и не поют такими жуткими голосами. Чудилось мне, что ни лиц у них не было, ни рук, ни ног – только черная ткань… А звук их напевов… Будто пчелы жужжали. Но стоило нам ворваться, как все эти твари, едва на нас оглянувшись, дали деру. Умчались сквозь полуразрушенные окна на улицу. И ни следа от них не было. Но две фигуры среагировали медленнее. Те тоже были в черных плащах, в капюшонах, но явно живые люди. Когда они испугались и рванули бежать, я крикнул своим солдатам поймать. А сам стоял растерянный и не понимал, как спасти сестру. Но не успели мои служивые и дернуться с места, как раздался жуткий рык. Мы застыли. Звук раскатился по залу, затряс стены с потолком. И тут я понял, что рычит-то сестра! Только она уже сама не своя была. Что-то происходило… Менялось в пламени девичье тело на нечто огромное, уродливое, угловатое… Сначала из огня вылезли крылья. А следом уже и весь дракон… Тварь издала еще один рык, а потом дала огненный залп по потолку. Тот и так был хилый, а потому мгновенно обрушился. Змей оттолкнулся лапами и вырвался вверх, ломая крыльями остатки храма. На нас посыпались обломки. Мы еле увернулись, пришлось отбежать назад. Я орал, звал сестру. Но когда дракон улетел, а кострище вдруг резко само погасло, понял, что Златовласки тут уже нет. Ни ее тени, ни ее останков. Нет, ее не сожрал крылатый змей, как я сначала подумал… Чтобы понять, чего там на самом деле произошло, мне потребовалось несколько ударов сердца. Осознание родилось само собой. Я отгонял мысли, не желая принимать… Но… Мы видели то, что видели. Жуткий колдовской обряд. Дракон вылупился из моей сестры, как птенец из скорлупы.

Принц прикрыл лицо ладонью, стыдясь показать свои чувства, и закончил историю:

– Я был растерян. Испуган. Первые мгновения стоял, как вкопанный, как старое высохшее дерево. Словно вместо сердца у меня было пустое дупло, – принц постучал себя кулаком по груди. – А потом появился еще и страх за королевство… Когда я вообразил, что слухи о превращении Златовласки могут расползтись по народу… Я представил себе бунты в одних селениях, отчаяние – в других и призывы убить принцессу – в-третьих… Времена на Востоке тяжелые… Людям нужна хоть искра надежды. Искра во мраке… И тогда я сделал нечто ужасное. То, чего никогда не прощу себе до конца своих дней… Но я не имел времени раздумывать…

Принц огляделся по сторонам, убеждаясь, что никто из солдат не стоит слишком близко. И хотел было сказать что-то, но вдруг Велимудр прервал его и схватил за плечо своей тяжелой ладонью. И в следующий миг в голове Лихолова и Елисея вдруг странным образом прозвучали слова, словно ветер нашептал их: «И тогда Ратибор быстро пронзил горло своего верного солдата слева. А потом резко развернулся и зарубил второго верного солдата, стоявшего справа». Стало понятно, что слова распространяет между четырьмя собеседниками ведун таким магическим образом, чтобы слышали их только поверенные в тайну. А ветер все продолжал нашептывать: «Принц убил самых верных из своих дружинников, чтобы скрыть страшную тайну. А потом стоял на коленях, и его рыдания эхом разносились меж руин старого храма. Он навсегда запомнит руины старого храма, невинные тела солдат, мрачное беспросветное небо… А потом галопом до замка».

Принц Ратибор сидел, потупив взор, никто из поверенных не смел поднять глаз. Первым прервал смущенное молчание Велимудр, по праву старшинства взяв слово:

– Все мы понимаем, что принцессу Златовласку нужно постараться вернуть в человеческое состояние. Но история сия так же непонятна, как мутное болото. Каким образом удалось затащить принцессу в костище старого храма? Как ее заманили? Какими обманными уговорами? Что ей обещали там? Вопросов больше, чем ответов.

Все закивали.

– Посему, – продолжил ведун, – уговор предлагаю следующий. Пойдем к дракону все вместе, так как Лихолов обещал принцу свою помощь в спасении принцессы, а он есть лучший в Зеленой Тверди охотник. Кому, как не Лихолову знать, какими способами справиться с принцессой, когда подловить ее в человеческом обличии, при этом самим не стать жертвами.

– Я обещал принцу свой меч, и слово свое сдержу, – подтвердил Лихолов. – Я буду идти за принцем до тех пор, пока он не скажет мне, что я сделал все, что мог. И мой ученик Елисей Поющая Стрела тоже обещал принцу свой лук, – Елисей скромно поддакнул. – Мы идем с вами за принцессой.

Ратибор благодарственно качнул головой. А Велимудр излагал план дальше:

– Но и дружинникам твоим придется рассказать, куда мы ведем их на самом деле. Пойдут ли твои люди в Горбатые Холмы? Многие северяне боятся этого места…

– И не зря, – вставил свое слово Елисей, с мурашками вспомнив свои недавние приключения.

– Мои верные солдаты пойдут за мной хоть к смерти за пазуху! – вдруг по-королевски распрямился Ратибор. – Тем более, что я обещал рассказать им цель нашего похода уже на обеденном привале…

– Нам нужно отвезти жертв бродячего тумана в ближайшую деревню, – перебил Велимудр. – Пока попроси солдат подождать объяснений еще немного. Расскажешь им правду, когда покинем деревню. Чтобы, не дай Судьба, никто не растрепал селянам про Златовласку.

……………………………

Деревня сыскалась довольно скоро, так как местность вокруг Рассветника пестрила массой селений, а от центрального тракта то и дело ответвлялись дорожки поменьше в сторону разных городищ и весей.

Трудно описать лица местных жителей, когда под вечер вдруг в их спокойную ремесленническую деревушку въехал с топотом копыт и блеском мечей отряд вооруженных дружинников в сопровождении ведуна и самого принца Ратибора. Староста изначально встретил дружину немного неприветливо и испуганно. А когда узнал, что разговаривает с самим наследником ясеневого трона, то вообще смутился, задергался и заволновался.

Дружину тут же расселили по самым зажиточным домам. Селяне подоставали из погребов лучшие припасы еды и еля. Гостям предоставили и баню, и сытный ужин. Вокруг лошадей суетились мужчины, а над потрепавшимися одеждами хлопотали допоздна женщины с иглами и нитками. Местные бабульки трудились над сборами новой провизии взамен отравленной. Некоторые местные девицы с заигрывающими взглядами шептались и хихикали, будоражили покой вояк, но чем здесь дело закончилось, точно уже не скажешь. Еще большее удивление у деревенских вызвали жертвы тумана. Однако старосте пришлось приютить их и раздать по разным домам, чтобы несчастным там обеспечили тепло, покой и любовные песни для отогрева сердец. Для отряда же вечер, ночь и утро прошли как нельзя лучше. Чистые, сытые и обогретые странники еще спали, когда за некоторое время до рассвета пробудился Велимудр.

Ведун за много десятилетий своей аскетичной жизни привык вставать до восхода солнца. Ибо все подобные ему мудрецы давно знали, что именно раннее утро есть наиболее благостное время в сутках. Когда молодое солнце рождается из лона неба, только-только выползает из-за горизонта, с первыми лучами света мир наполняется свежей силой. Энергией, которая за ночь прошла свое чистилище, отмылась от страстей, которыми наполнила ее людская суета. Мудрые всегда ведали, что коли кто желает подняться над жизнью, сделать что-то необычное, одержать ли победу, вырасти ли духовно, или даже свершить ворожбу, стоит брать ту самую чистую и полную силу от утра.

Велимудр шел босиком по сырой траве. Ступни ему сводило холодом, но ведун привык принимать это чувство с благодарностью – так утренняя земля забирала из него все хвори. Мохнатая растительность мягко сминалась под ногами, воздух вибрировал предчувствием рожденной заново жизни, мир принимал в ладони новый день. Серело небо. Ведун отошел от жилых домов до ближайшего родника, который приметил еще вчера. Принял смиренную позу со склоненной головою и тихо запел ритмичную душевную молитву, позванивая колокольчиком. На Северо-Востоке умели петь так, чтобы сердца всего живого бились под эти звуки в унисон. А если пел старый опытный ведун со всем жаром накопленного за жизнь благочестия, то все вокруг, от медведя до летящей бабочки, сразу отбрасывало свои дела и замирало в умилении.

Первые благословляющие лучи упали на седину Велимудра, а затем, подчиняясь ритму его напева, сползли на родниковые воды и заплясали в них языками отсветов. Древний Талмуд Светославия учил, что вся жизнь на Зеленой Тверди есть танец воды и света. Все состоит из воды, без воды умирает. Но и без света жизни нет. А потому ведуны научились подчинять себе и свет, и воду, и через них заглядывать в небыль, словно сквозь волшебное зеркало. Небыль – то жизнь духа, суть мира, искры душ без одежек тел. Там все видится совсем иначе, как в странном сне. И много лет надо учиться читать эти видения, чтобы начать разбирать их верно. Велимудр достал из-за пазухи мешочек и выбросил в родник содержимое – часть скальпа черного жреца. Так ведун хотел посмотреть последние воспоминания чернокнижника. В волосах живет память, связь с прошлым, накопленная мудрость. Того, что имелось у Велимудра, конечно, было слишком мало, чтобы действительно разобраться во всех хитросплетениях прошлого. Но, однако ж, многое он смог увидеть. Человеческая память есть смесь не только образов, но и чувств, ощущений, боли, надежд, страстей. Много всего ведун запоминал как есть, не разбирая, оставив разгадывание на потом.

Когда лучи закончили свой хоровод вокруг родника и зеркало небыли рассеялось, старец с отвращением вытащил из воды убогий шмоток плоти и швырнул подальше. А сам обессиленно рухнул на траву. И какое-то время еще лежал так, приходил в себя и перебирал в голове образы, сопоставляя картинки и чувства… А щедрая земля тем временем забирала из старца хвори и заменяла их на новые силы. Кто лежал по утрам на ковре дикой опушки, знает, какой энергией она обладает и какой щедростью.

Велимудр пришел обратно в деревню, когда утро уже разгорелось теплотой. Ратибор с нетерпением ждал ведуна, ибо помнил, что тот обещал на рассвете разобраться в произошедшем.

Принц, Лихолов с Елисеем и Велимудр уединились в одной из светлых деревенских горниц, когда другие солдаты, как и жители деревни, еще только просыпались.

– Поведай нам, мудрый старец, что видел ты в небыли? – спросил Ратибор ведуна. – Удалось ли узнать, кто подстроил на меня покушение?

Велимудр посмотрел на принца тяжелым взглядом, как смотрят дедушки, отправляющие внуков на войну, и произнес:

– Тот черный колдун опасливо побрился недавно, чтобы никто не смог узнать многого. Однако, как и любой живой человек, идя на охоту за жертвой, испытывал свои надежды, свои страсти. Был в предвкушении великих дел. И дух его наполнялся гордостью. Так вот, в сих помыслах мечтал он превратить и принца Ратибора в своего сторонника. И представлял, как Ратибор повелевает ужасающим мощным драконом… И видел он в своих мечтах, как некто из чернокнижных воевод награждает жреца за двух пойманных королевских отпрысков. И не только его самого прославляют, но и грезил, как почести воздают в черной башне и еще двоим северянам… Первого лица я не разобрал. И эта загадка еще долго будет мучать меня. А вторая же была придворная Майа.

– Я так и знал! – взорвался Ратибор.

– Тихо, мой принц! – оборвал его Велимудр. – Это лишь фантазии мертвого чернокнижника. Однако они косвенно указывают нам, что ваша ведунья Майа каким-то образом замешана во всех этих дурных делах. Но для полного суда нам еще только предстоит вывести ее на чистую воду!

– Но как? – посетовал Ратибор.

– Всему свой час! – успокоил его Велимудр. – Придет подходящая веха, и Матушка Судьба покажет, как разобраться с вашей ведуньей. Надо будет устроить суд. Созвать на него совет ведунов. Но это дело не столь срочное, как помощь твоей сестре.

– Но я уехал из столицы, оставив отца одного с этой ведьмой!

– Поверь мне, мой принц, – с тоской в голосе ответил ведун. – Если она так давно плетет свои козни, то за время твоего отсутствия намного хуже уже не сделает… Сейчас нам всем важнее любых дел – спасение Златовласки, жемчужины Северного Леса, благословленной берегини Востока! И Судьба ведет тебя, Ратибор, именно туда. Так не противься, иди в открытую дверь, не игнорируй подсказки Вселенной. Ведь не зря, ох, не зря, сам Лихолов появился в Ясеневом Замке в самый отчаянный час. Твое сердце почувствовало в появлении Странствующего Охотника знак – и не случайно. Ты держишь верный курс, именно потому к тебе и притягиваются нужные люди: Лихолов, потом я, а потом еще, Судьба его знает, кто придет на выручку. Сверни ты не туда, поругайся с Матушкой-Судьбой – и тогда помощь перестанет прилетать к тебе свыше, будешь сам биться с тьмой вслепую.

Ратибор задумался: в нем, как два скорпиона, боролись яростное желание уничтожить ведьму Майю и тянущая ноющая тоска по сестре. Лихолов же закатил глаза в ответ на очередные нравоучения старца про Судьбу, путь и последствия. Елисей, как верный воспитанник храма благочестия, открыто внимал Велимудру, и чистое юношеское сердце откликалось на каждое произнесенное ведуном слово.

– Почему, отче, – вдруг голос Ратибора дрогнул. – Почему эти мрази сделали дракона именно из моей сестры? В чем тут хитрый расчет? Неужто у них нет своих подходящих душ?!

– Нет подходящих, – сочувственно пояснил ведун. – Дракон – это тварь противоестественная, самим своим существованием он нарушает волю природы. Чтобы создать эту форму жизни нужно бросить в топку очень мощные поленья и приправить сильнейшими черными чарами. Видишь ли, мой принц… Только душа, суть которой уже и так есть огонь, может стать таким пламенным демоном. Среди нынешнего мрака душа Златовласки, наверное, показалась им самой яркой, самой мощной искрой. Такой чистой, такой обжигающе горячей, что только она и подошла им в жертву… Дракон – это очень сильная душа, при этом резко низко павшая… Такое потрясает мир, вся вселенная вдруг вздрагивает в мгновения этих падений. Так вздрагивает, что упускает на пару ударов сердца господство над законами жизни. И тогда случается то, что противоречит всему. То есть чернокнижники для такого обряда приносят самую немыслимую жертву. Однако ж, обычно драконами становятся целиком, полностью, забывая окончательно свою человеческую сущность. Кого-то заставляет пасть излишняя слава, например, так растлеваются праведники, когда им оказывают слишком много почестей. Кого одурманивают неожиданная удача и богатство. И ежели в тот момент окажется рядом ушлый чернокнижник, да еще и очень сильный… То происходит вот такое. Но мы знаем с вами, что Златовласка не потеряла в себе человека… То есть ее падение не было столь разрушительным… Что они сделали с ней, на чем подловили – мы не знаем пока… И важно в том разобраться.

Последние слова глубоко задели каждого. Лихолов много странствовал по свету. Он насмотрелся на разных женщин. На тех, что прикидывались праведницами, а сами делали тайком, чего только желали, против любых приличий. Еще на тех, которые были невинны, но лишь до поры до времени, пока жизнь не проходилась по ним колесом. Так что на откровенных распутниц Лихолов смотрел даже с некоторым уважением, как на честных людей. Они, по крайней мере, ничего из себя не корчили. Но таких дев, чтобы их душа действительно была чиста, как пламя, в котором не уживется никакая грязь… Таких ему не попадалось никогда. Возможно ли, что такой человек, такая женщина, действительно существует на свете? Или это лишь очередная байка? Странник вспомнил глаза Златовласки. Смелые, теплые, смотрящие прямо, как взирают на мир только люди очень благородные. Взор, горящий праведным огнем. Что-то было в тех глазах. Какая-то сила, какая-то прямота, категоричное правдолюбие. Это воспоминание вдруг дотронулось до сердца Лихолова. Давно ничто новое не дотягивалось до глубин его души. Но тут будто подействовала мощная светлая сила, способная сорвать любые замки. Что-то обожгло Странника изнутри.

Неожиданно Ратибор встал и повелительно произнес:

– Идем за Златовлаской. Дружине все объясним, только когда отъедем от деревни, на ближайшем привале. Странствовать будем по трактам и дорогам, не сворачивая в селения. Собирайтесь, седлайте коней.

……………………………………..

Выспавшиеся и плотно позавтракавшие в деревне дружинники снова выдвинулись в путь. Большая часть отряда по-прежнему думала, что скачет в сторону западных границ Северного Леса. Дружина во главе с Ратибором вышла на тракт, а затем проделала еще долгий путь, поднимая в воздух вырванные копытами лошадей пыльные травинки. И, наконец, уселась на обеденный привал – вот только тогда Ратибор рассказал дружинникам всю правду о начавшемся походе и о принцессе Златовласке.

Тоскливо было видеть солдат, когда они узнали о произошедшем с их любимой принцессой. Если бы дружинникам сообщили, что звезды погасли, трава перестала расти, или птицы разучились петь – и тогда они не сидели бы с такими грустными взглядами, не так тяжело бы вздыхали, сжимали бы кулаки, и трепали бы волосы, как сейчас. И правда, казалось, что такая тоска разлилась вокруг, будто и не живала радость на свете прежде. Туга…

Однако ж, как и верил Ратибор, дружинники были невероятно преданы своему принцу. Хоть многие из них и слышали об опасностях Горбатых Холмов, о злых духах гор, хоть и боялись дракона, без раздумий каждый из них остался в отряде. Все они, вероятно, испугались отведенной им участи, но никто не роптал, никто не возражал. Так, во всеобщих тяжелых думах, отобедав, дружина двинулась в новое направление.

Начало осени всегда баловало Северо-Восток мягкой погодой, еще нежной робкой прохладой, и даже дожди пока были редкостью. Отец-лес пропускал вперед своих сыновей бережно. Щедро одаривал путников дичью, питьем и местами для постоя.

Так что отряд даже не успел устать или почувствовать какие-либо особые неудобства, как добрался до границы дикой чащи и того самого редколесья у кромки Горбатых Холмов. Теперь уже нельзя было располагаться на полянах, наоборот, приходилось выбирать для стоянок густые чащи. Чтобы, не дай Судьба, не стать добычей дракона. В то же время, в самые темные лощины и чащи заходить в нынешние времена тоже было опасно. Ведь никто не хотел напороться на очередной бродячий туман.

А дракон не замедлил продемонстрировать свою устрашающую мощь прячущимся меж густых лесных зарослей солдатам. Зверь летал всегда в разных направлениях от своего логова, не имея постоянных избранных мест для охоты. Довелось уродливой твари пролететь и прямо над дружинниками. Еще заранее лес вздрогнул от протяжного рыка. Солдаты с ужасом переглянулись, а Лихолов в туже минуту свистнул и крикнул всем:

– Это дракон! Прячьтесь! Под деревья! В кусты!

Лошади уже заранее благоразумно были подведены под самые густые кроны. И даже прикрыты одеялами со вплетенными веточками и листвой – хитрый совет опытного Лихолова. Дружинники метнулись в укрытия.

Ратибор и Лихолов оказались под одним деревом.

– Нам нельзя являться раньше времени, – шепнул принцу Странник. – Мы не должны показаться принцессе группой охотников на дракона.

Принц принял благоразумный совет. А через пару ударов сердца вдруг увидел вверху в небе сквозь плотную паутину листьев огромную крылатую тварь. Разглядел брюхо, укрытое прочными пластинами, раскидистые перепончатые крылья и хвост с шипами. Дракон летел и наслаждался собственным рычанием, словно давая природе понять, кто здесь сейчас главный. Звуки пронизывали до костей, будто чьи-то ледяные руки пробирались под кожу и сжимали желудок железной перчаткой. Но длилось все недолго. Дракон быстро скрылся. Однако же впечатление ужаса и растерянности произвести успел на многих. Солдаты вышли из укрытий с напряженными лицами, искоса поглядывая на своего принца.

Ратибор понимал, что явиться к Златовласке с вооруженным отрядом будет опрометчиво. Нельзя напугать ее, нельзя внушить недоверия. Появление брата должно выглядеть как дружественный визит. Поэтому условились так, что дружина, для начала, останется прятаться под покровом леса, даже не заходя в редколесье. Разобьет там лагерь и будет ожидать возвращения принца. Но не более двух дней. Ибо если к закату следующего дня Ратибор не вернется, это будет означать, что случилась беда. К Златовласке на встречу решено было вместе с Ратибором отправить Велимудра и Лихолова с Елисеем в качестве проводников и помощников. А еще, на всякий случай, принц пожелал взять с собой самого верного и ловкого воина – Яговина. Так, в солнечное осеннее утро пятерка всадников осторожно углубилась в редколесье.

Природа переживала свою самую нарядную пору. Листья, словно барышни на балу, приукрасились разными цветами и плавно опадали с веток, выдавая в полете головокружительные танцевальные пируэты. Осень вполне совпадала с общим настроением мира. Птицы и белки суетились по деревьям, готовясь, что вот-вот не останется ни еды, ни материала для гнезд, ни уютных укрытий. Лес знал – скоро будут слезы долгих дождей, а потом и смерть. Так совершится очередной круг жизни, чтобы по весне возродиться вновь. И это настроение предстоящих испытаний уже витало в воздухе.

Когда странники приблизились к холмам, погода начала портиться. На лошадях подниматься по диким горам в такую сколькую пору было сложно. Их пришлось привязать к редким деревцам в укромном месте и оставить, а путь продолжить пешком.

Чем ближе Ратибор подходил к драконьему логову, тем тяжелее становилось у него на душе. Что-то внутри тянуло, выло, противилось, ему было сложно дышать и шагать. Горбатые Горы никогда не считались гостеприимным местом. Но сейчас принцу казалось, что его кто-то тянет за шкирку назад. Горы кусались острыми камнями, обрывали проход неожиданными оврагами, гнали путников прочь. Погода портилась все больше, ветер стал остервенело дергать путников за плащи, толкать в грудь.

– Хозяин этих гор не хочет пропускать нас, – сказал Велимудр.

Елисей с Лихоловом напряженно переглянулись, ибо они-то знали «хозяина» горбатых гор Версипала, и им совсем не хотелось снова с ним враждовать…

Велимудр остановился и немного задумался. А затем опустил голову и скрестил руки на груди и чтал что-то нашептывать. Потом резким движением достал меч из ножен за спиной. Металл словно взвизгнул радостным возгласом, и клинок оказался в руках ведуна уже охваченный колдовским пламенем.

– Я – Велимудр, ведун из старого совета! – вдруг крикнул куда-то в воздух Велимудр, крутя головой, и казалось, что горы будто бы вздрогнули от этих слов. – Я не буду брать здесь чужого. Я лишь провожаю брата к сестре. Никто не имеет права препятствовать встрече родной крови с родной кровью! Ничто здесь не будет нами потревожено. Даю горам обещание! Даю мое слово, слово Велимудра Горящего Меча!

И с последним звуком вдруг струя пламени на пару мгновений взмыла в небо от горящего меча Велимудра, желтой молнией ударила в тучи и исчезла. Гром шлейфом протек по небу и стих. Оружие же по-прежнему горело. По горам что-то заерзало и зашуршало, недовольно усмиряясь перед силой колдовского пламени. А по склонам гор неведомо откуда разнесся злобный шепот:

– И-ди-и-те-э-э-э-э! Но сдержите слово-о-о! Хозяи-и-и-н гор все види-и-и-т!

Елисею почудилось, что по его спине пробежали ледяные муравьи, все остальные воины тоже чувствовали себя, как под прицелом невидимого лучника – напряженно и неуверенно. Велимудр убрал меч в ножны и обратился к спутникам:

– Помните! В этих горах ни одной дичи нельзя подстрелить, ни одной капли воды не выпейте, и ни одного камня не сдвиньте. Это проклятое место, под игом сильного колдуна оно. Тот так стар и так озлоблен, что даже плоть его уже давно разложилась. Остался только гневливый дух бродить здесь тут меж склонов с приспешниками. А потому будьте здесь бережны и осторожны! Ни капли воды, говорю вам! И нам надо поспешить. Мы должны успеть прийти к Златовласке до заката! Ибо в ночи сила зла преумножится. Пойдемте же!

Они торопились. Горы стали чуть спокойнее, больше не путали проход и не строили козни. Однако ж, погода и не думала налаживаться. Осень окончательно заступала в свои права – мрачные тяжелые тучи, изнывающие от тяжелого ледяного бремени, сгущались и сгущались в небе. А ветер бесновался меж скал. Подъем уже начал казаться бесконечным. Как вдруг Лихолов остановил всех, молча подняв руку. А затем повернулся к принцу и Велимудру и указал пальцем на драконье логово, до которого оставалось не больше пятидесяти шагов.

Ратибор напрягся. Он страшился того, что увидит там. Он понятия не имел, в каком состоянии Златовласка, признает ли брата, не растеряла ли она вообще за последние дни своей человеческой сути. Ратибор любил сестру. Даже слишком. Так любил, что готов был убить за нее и уже убивал. Его сердце не вынесет, если она окажется обречена на скорую смерть. Мать королева умерла давно, отец король одурел и обессилил от тяжести своего положения. Толком и не было больше никого родного у Ратибора, кроме сестры. Разве что супруга, но то совсем иное дело. С малой принцессой-то он пробегал все детство в лесных чащах, с ней играл он и на свирелях, и учился стрелять из лука одного на двоих, ибо девице не особо хотели позволять такое занятие. И никогда не приходилось думать, что столь близкие брат и сестра однажды могут разлучиться по чей-то дурной ворожбе.

Принц стоял, как замерзшее дерево, и не решался сделать шаг. Велимудр снова по-отечески положил Ратибору на плечо свою ладонь. И от руки старца по телу словно разлилось тепло, благословление и сила. Принц осилил сделать шаг, и дальше уже ноги понесли его наверх сами. Они шли вдвоем: Ратибор и Велимудр. Лихолов с Елисеем и Яговин тоже поднимались в сторону логова, но чуть сбоку, чтобы спрятаться в укрытии, смотреть, слушать разговор, но до поры до времени оставаться незамеченными.