Текст книги "Останься со мной сейчас"

Том разговаривал со старым другом отца в холле, когда к нему быстро подошла уже одетая Си-ара:

– Извините, что прерываю вас, но я просто хотела поблагодарить за прекрасный вечер. До свидания!

Том взял ее за руку и извинился перед лордом Бэлфором:

– Дэвид, с вашего позволения, я вас покину.

Он повел ее в комнату для завтраков, с трудом сдерживаясь, чтобы не начать выяснять отношения прямо в коридоре.

Но когда он распахнул дверь, то увидел Фрэн, сидевшую на диване в окружении друзей. Пустые бокалы и бутылки из-под шампанского валялись по всей комнате. Фрэн взвизгнула:

– Том! Иди к нам! Мы как раз говорим о бале, который дают Сомерсеты. Все девушки интересуются, пойдешь ли ты. Да, Алисия?

Алисия Перси-Вильерс бросила на Фрэн выразительный взгляд, отчего та только еще больше развеселилась, потом повернулась к Тому:

– Без тебя в Санкт-Морице было скучно.

Фрэн встала и подошла к ним.

– Я Фрэн, сестра Тома. Кажется, мы незнакомы, – сказала она Сиаре. – Хотя мне кажется, я вас где-то видела.

Том почувствовал, как напряглась рука Сиары.

– Это Сиара, моя подруга.

– Я подрабатывала здесь на летних каникулах, поэтому кажусь вам знакомой.

Фрэн хлопнула себя по лбу и вытаращила глаза.

– Конечно! Сиара! Я тебя помню! Что поделываешь?

Все в комнате ждали ее ответа, особенно девушки.

– Я все еще работаю здесь, занимаюсь садами и парками.

Фрэн с любопытством перевела взгляд с нее на Тома, пытаясь понять, что именно у них за отношения.

– Здорово!

Сиара извинилась:

– Мне нужно идти. Меня ждет Винс.

Том удержал ее.

– Фрэн, нам с Сиарой нужно поговорить наедине.

– О… – многозначительно протянула Фрэн. – Как таинственно! – Но тут же поперхнулась шампанским под жестким взглядом брата. Она повернулась к остальным: – Пойдемте потанцуем!

Компания неохотно выползла из комнаты.

Проходя мимо них, Алисия обольстительно улыбнулась Тому.

– Не забудь, ты обещал мне танец!

Когда дверь за ними закрылась и их смех стих в отдалении, Сиара холодно сказала:

– Всей душой надеюсь, что у нее острые каблуки и она не умеет танцевать.

Он проигнорировал ее насмешку и спросил:

– Почему ты уходишь?

Сиара дерзко посмотрела на него. Она выглядела так, будто готовилась к бою. И хорошо. Потому что бой будет.

Она покрепче затянула пояс своего пальто из верблюжьей шерсти и сухо ответила:

– Винс хочет заехать поздравить Пэдди Хейса. Ему восемьдесят пять лет, он живет один и в последнее время не очень хорошо себя чувствует. Винс хочет проведать старика, нехорошо, что тот один в новогоднюю ночь.

Том стиснул зубы.

Сиара вызывающе скрестила руки на груди.

Воздух между ними можно было резать ножом.

Но потом он вдруг протянул руку и потянул ее пояс. Сиара не шевельнулась. Том медленно спустил пальто с ее плеч, оно соскользнуло и упало на паркет. Он подошел ближе и прижался жадными губами к обнаженной коже ее плеч.

– Я мечтал об этом весь вечер, – прошептал он. Сиара застонала, слабо отбиваясь:

– Мне нужно идти. Винс ждет меня.

Эти слова потонули в поцелуе, на который она ответила с нетерпением и страстью.

– Я отвезу тебя сам, – пробормотал Том между поцелуями.

Но Сиара отодвинулась и покачала головой.

– У тебя гости. Мне пора.

Том смотрел, как она подбирает с пола свое пальто, и ощущение, что Сиара захлопывает перед ним дверь своей жизни, снова пронзило его. Том уговаривал себя сохранить хоть каплю достоинства и отпустить ее, но вместо этого сказал:

– Я хочу отвезти тебя домой.

Ее телефон зазвонил.

– Это Винс. Мне пора идти.

Том скрипнул зубами.

– Почему?

Сиара помедлила, прежде чем ответить:

– Я завтра утром уезжаю в Дублин. Хочу поздравить маму.

Том изо всех сил постарался скрыть разочарование: он рассчитывал, что они проведут эту ночь вместе, и день тоже.

– Ты знаешь, что я завтра уезжаю в Лондон?

Она зябко повела плечами, но потом твердо посмотрела на него и ровным голосом ответила:

– Да, знаю.

– Почему ты избегала меня весь вечер?

– Я не… – хотела было возразить Сиара, но остановилась и гордо вздернула подбородок. – Ты сказал, что хочешь расстаться друзьями, – давай так и поступим.

– Я не уверен, что мы всего лишь друзья.

Сиара оперлась на стену и опустила голову, а когда подняла, в ее глазах не было и следа прежней твердости.

– Пожалуйста, Том, – устало проговорила она. – Я не хочу, чтобы все было, как двенадцать лет назад. Я не хочу, чтобы мы поссорились на прощание.

Том не знал, что ответить. Она была права. Ее телефон снова зазвонил. Том забрал его и сказал Винсу, что сам отвезет Сиару домой.

– Ты права. Я тоже не хочу, чтобы мы ссорились, – сказал он подавленно, а потом вдруг попросил: – Потанцуй со мной.

Сиара удивленно посмотрела на него.

– Но ты ненавидишь танцевать!

Ему удалось улыбнуться.

– Да, но ты любишь.

Том действительно ненавидел танцевать, но мужественно делал вид, что отлично проводит время. Когда начался медленный танец, он сохранял между ними самое целомудренное расстояние и едва касался рукой ее талии. Мысли разбегались, но он заставил себя непринужденно болтать с ней о том, что она собирается делать в Дублине, и о своих планах открыть ресторан в Бордо в следующем месяце. А когда Сиара сказала, что хотела бы пойти домой, он без возражений отвез ее.

Том проводил ее до самых дверей, не веря, что все это происходит на самом деле, что все так и кончится.

Сиара отперла входную дверь и послала ему улыбку, еле различимую в темноте зимней ночи.

– Спасибо, что подвез.

Том кивнул. Он все время старался держаться легко и непринужденно, не выдавая боли, которая ныла у него в груди.

– Я еще не знаю точно своих планов насчет Лохмора. Но обещаю: ты будешь первой, кому я сообщу.

Сиара вышла из тени дверного проема и подняла к нему печальное лицо.

– Если я могу чем-нибудь помочь, дай мне знать.

Том отступил на шаг – слишком велико было желание поцеловать ее, но он боялся разрушить это шаткое, насквозь лживое равновесие.

– Мне лучше вернуться к гостям.

– Спокойной ночи, – сказала она грустно и нежно. – Это было чудесное Рождество.

Он быстро кивнул.

– Да, чудесное.

И пошел прочь.

– Том, я…

Он с надеждой оглянулся.

– Что?

– Я… – Она немного помедлила, а затем тихо сказала: – Береги себя.

Глава 9

– О боже, Сиара, ты выглядишь ужасно! Ты здорова? – Мать смотрела на нее с нескрываемым ужасом.

Супер! Мало того что она чувствует себя паршиво, так она еще и выглядит хуже некуда.

Сиара протянула матери подарочные пакеты.

– С Новым годом, мама!

– Ох, милая, не стоило! Ты же знаешь, мне ничего не надо!

Пока она разглядывала содержимое пакетов, Сиара прошла в дом, бормоча под нос:

– Душу продам за чашку чая.

Пока закипал чайник, Морин суетилась вокруг дочери:

– Будешь мясной пирог, лапка? А хочешь бабушкин рождественский пудинг? Она мне его из самого Рэнвила прислала. Я говорила ей, что не нужно, но ты же знаешь, она никогда меня не слушает. А посылка таких денег стоит, я тут могла десять пудингов купить, так еще мне пришлось за ним ходить на почту, а погода была просто ужас.

Обычно Сиара просто пропускала мимо ушей мамино нытье, но то ли сказалась усталость или бессонная ночь, но она неожиданно для себя тихо сказала:

– Может быть, это ее способ показать тебе свою любовь?

Морин посмотрела на нее как на сумасшедшую.

– Ты что, заболела?

Сиара закатила глаза. Как всегда, упоминания о любви и вообще о каких-либо человеческих эмоциях были в ее семье под строжайшим запретом.

– Я недавно завтракала. Я не голодна.

Мать налила чай в две кружки с яркими маками.

– И чего это ты приехала в такую рань?

Сиара хотела по привычке сочинить что-нибудь относительно убедительное, но вместо этого сказала правду:

– Я хотела тебя видеть.

Морин поставила перед ней чашку.

– Вот теперь ты меня действительно пугаешь.

Боже, с ее матерью просто невозможно разговаривать! Сиара достала молоко из холодильника. Теперь она и сама уже не понимала, зачем приехала.

Вчера вечером она отправилась спать с твердой решимостью с первого дня нового года начать новую жизнь, в которой не будет даже воспоминаний о Томе Бенсоне. Но спала она очень плохо, проснулась рано с ощущением невыносимой пустоты и одиночества, не знала, куда себя деть, так что быстро собралась и поехала в Дублин.

Ей нужно было уехать отсюда – из дома, из поместья, от надежды, что Том приедет повидать ее на прощание. Все кончено, и чем скорее она смирится с этой мыслью, тем лучше.

Передав молоко матери, она сказала:

– Пошли погуляем в парке, а после обеда пройдемся по распродажам?

– Не могу, лапка, мы сегодня в приходе играем в бинго.

– Мама, что за…

– Что?

– Неужели ты не можешь… Неужели ты не можешь уделить мне хоть немного времени?

Она действительно сказала это? Попросила мать о внимании, о поддержке? Зачем? Чего она ждала? Что, спустя годы молчания, они наконец поговорят по душам?

Морин разглядывала дочь, поджав губы.

– Я читала в газетах, что новый герцог приезжал в Лохмор на Рождество. Это из-за него ты такая?

Сиара уже открыла рот, чтобы рассказать ей все, но вместо этого встала и вышла из кухни, кинув на ходу:

– Я в ванную.

Она зашла в свою старую комнату. На стенах висели плакаты «Растения Ирландии», которые она купила в день своего семнадцатилетия в Национальном ботаническом саду. Она прекрасно помнила теплый июньский день, долгую прогулку с друзьями и радостное предвкушение, что скоро она поедет к деду в Лохмор и увидит там Тома. После ботанического сада они пошли в бар, а потом в тату-салон, где она сделала себе татуировку на лодыжке. Мать устроила ей истерику, а Том сначала вообще ничего не заметил, но потом ему понравилось.

По крайней мере, ей хватило ума не сделать татуировку с его именем, а ведь сперва был план именно такой. Но все равно, когда она смотрела на свой колокольчик, она вспоминала Тома.

Она услышала в коридоре шаги матери и напряглась.

Она понимала, что не стоит говорить ей о Томе. Сиаре не хотелось выслушивать проклятья в адрес покойного герцога и всей их семьи.

Но в то же время ей хотелось поделиться с мамой своим горем. Ведь мама, как никто другой, поймет ее, потому что знает, что значит влюбиться в мужчину, который никогда не будет твоим. И мама единственная, кто знал, что произошло между ней и Томом двенадцать лет назад.

Но Сиара не знала, готова ли она сама к такому разговору. У них с матерью не такие отношения. Они привыкли замалчивать проблемы и высмеивать сантименты. Такие вещи в один день не меняются.

Сиара вышла в коридор и постучала в дверь материнской спальни.

Морин, одетая в шерстяное платье цвета спелой сливы, причесывалась перед зеркалом. А ведь она все еще была красива – тонкая, с миндалевидными глазами и скулами, которым всегда все завидовали. Сиаре вдруг стало жаль ее. У мамы никого не было после того, как ее бросил муж. Или Сиара об этом не знала?

Она улыбнулась отражению матери.

– Давай съездим в город. Я угощу тебя обедом. Ты успеешь на свой бинго.

Морин обернулась.

– Только подкрасься, ради бога.

Сиара подошла и встала перед зеркалом рядом с ней.

– Я так плохо выгляжу?

Морин рассмеялась.

– Немного косметики не помешает.

Сиара закатила глаза, но взяла у мамы тюбик с тональным кремом.

Она красила ресницы, когда заметила, что Морин пристально смотрит на нее через отражение в зеркале. Сиара опустила тюбик с тушью.

– У меня нет практики. Я редко крашусь на работу.

Морин покачала головой.

– Когда Том был здесь… Когда мы нашли его на крыльце… Мне не хотелось признаваться в этом… Я беспокоилась о тебе… Но он был очень расстроен. Он так убивался из-за того, что произошло, винил себя, каялся передо мной. Мне показалось, он был искренним. Я думаю, он хороший человек.

Сиара машинально водила ершиком по ресницам.

– Я тоже думаю, что он хороший человек, но это уже не имеет значения.

Морин недоверчиво хмыкнула.

– А по тебе не скажешь.

Сиара посмотрела на мать, не зная, прозвучала ли в ее голосе неожиданная нежность и забота или ей это только почудилось. Они смотрели друг другу в глаза, что редко между ними бывало, и Си-ара перестала задаваться вопросом, не напрасно ли она сюда приехала.

– Когда он уходил, то сказал: «Я так виноват перед ней, так боюсь за нее. Сиара для меня все. Скажите ей, пожалуйста, что я ее люблю». Лучше бы я тогда передала тебе это.

– Он сказал так?

– Я не хотела, чтобы вы были вместе, вот и промолчала.

Сиара опустилась на стул, не зная, что и думать. Он признался, что любит ее. Ее матери. Но почему он никогда не говорил этого ей самой?

Наверное, он сказал так под влиянием момента. Даже если бы он сказал это Сиаре, ничего бы не изменилось. Они были из разных миров, у каждого была своя жизнь.

Ее мать покаянно смотрела на нее, со страхом ожидая ответа.

– Ничего, мама, это ничего. Даже если бы ты и сказала мне… В любом случае теперь все кончено.

– Ты любила его?

Сиара собиралась отшутиться, как это было заведено между ними, но почувствовала, что у нее нет сил лгать.

– Да, любила.

Морин глубоко вздохнула.

– Что случилось на Рождество?

Сиаре хотелось убежать и спрятаться, но она ответила:

– Мы провели Рождество вместе, но решили остаться друзьями. И это к лучшему.

Но мать пытливо смотрела на нее.

– Ты его любишь?

– Какая разница?

– А если бы он не был герцогом, была бы разница?

Сиара схватила губную помаду, открыла ее, но так и не смогла сосредоточиться и понять, что у нее за цвет, поэтому снова закрыла и из последних сил улыбнулась маме.

– Поехали, а то ты не успеешь на свою игру.

Том открыл дверь своей квартиры в Кенсингтоне[13]13
  Аристократический район центрального Лондона.


[Закрыть] и сразу сел на пол, чтобы обнять Грома. Пес не мог нарадоваться возвращению хозяина, облизывал его, прыгал и вертел хвостом так, будто тот вернулся из арктической экспедиции, а не из двухдневной поездки в Бордо. Том с удовольствием просидел бы всю ночь на полу, играя с Громом, но после нескольких минут восторга пес успокоился и пошел поискать, чего пожевать, например хозяйский галстук.

Том прочитал записку девушки, которая выгуливала Грома в его отсутствие, что с собакой все в порядке, потом просмотрел свою почту. Он открыл холодильник, но решил, что есть ему не хочется, и налил себе выпить. Он включил ноутбук, но через десять минут обнаружил, что и работать ему тоже не хочется.

Он отхлебнул виски. Это был двадцатилетний односолодовый, который Сиара подарила ему на Рождество.

Сегодня в Бордо на открытии ресторана ему показалось, что он слышит ее смех. Он на полуслове бросил британского посла, который приехал в Бордо специально на открытие, и в одну минуту обежал оба зала. Но, разумеется, это было всего лишь его разыгравшееся воображение.

А неделю назад он увидел, как она шла по Королевской Миле[14]14
  Главная улица Эдинбурга, столицы Шотландии.


[Закрыть], погнался за ней и чуть не вскрикнул от разочарования, когда оказалось, что это какая-то другая девушка.

Он скучал по ней.

Том посмотрел на свой телефон.

Сиара сказала, что они будут друзьями. Тогда почему бы не позвонить ей? Ведь он звонит своим друзьям.

Он набрал ее номер.

Сердце заколотилось, в ушах зашумело, в желудке запорхали бабочки. А в телефоне все шли гудки.

Том уже собирался повесить трубку, когда услышал:

– Том?

В ее голосе звучали удивление, радость, сомнение.

Он откашлялся.

– Привет. Я просто звоню узнать, как у тебя дела.

Он услышал в телефоне ее шаги. Где она сейчас? Что она делает? Это так глупо, что он не знает, как она живет, что с ней происходит.

И тут он понял.

Он любит ее. Он хочет быть рядом с ней каждый день его жизни.

– Все хорошо. Сидим с Бору, смотрим телевизор. Чай пьем. – Она тихо засмеялась. – Наверное, моя жизнь кажется тебе ужасно скучной.

Он любит ее!

Его руки дрожали.

– Она кажется мне идеальной.

– Правда?

«Правда. Я хотел бы сидеть сейчас рядом с тобой, в маленькой гостиной в твоем коттедже. Горит огонь в камине. Ты обнимаешь меня. Мы знаем, что эту ночь проведем вместе. И следующую тоже. И каждую ночь нашей жизни. Это то, чего я хочу больше всего на свете».

– Как прошел твой день? – спросил он.

Сиара рассказала, что водила сегодня по парку экскурсию школьников из Лимерика. Том рассказал ей про поездку в Бордо. Это было так хорошо, так правильно – рассказывать друг другу, как прошел их день, слушать ее смех.

– Жаль, что тебя со мной не было, – сказал он.

Том услышал судорожный вдох, потом тишину, потом она сказала:

– Уже поздно, мне пора спать.

Глава 10

Сиара закрыла свой ноутбук, собрала бумаги и под аплодисменты пошла на свое место.

Она села рядом с Генри Пейджем, главой садово-парковых служб Бэйнсворта, который поздравил ее с отличным докладом и сказал, что им пора расширять сотрудничество с Лохмором. Сиара же просто поздравляла себя с тем, что не рухнула в обморок прямо перед аудиторией.

Ее пригласили на этот съезд всего два дня назад. В понедельник утром Шон разыскал ее в саду и сказал, что звонил Генри Пейдж и попросил Си-ару выступить на ежегодном съезде садово-парковых служб в Бэйнсворт-Холле и сделать доклад о сохранении исторических обликов парков.

В другое время Сиара была бы только счастлива поделиться своими знаниями и увидеть знаменитые сады Бэйнсворта. Но сейчас ей было страшно ехать в главную резиденцию герцога.

Она до сих пор не знала, какое решение Том принял насчет Лохмора, и гадала, можно ли воспринимать приглашение в Бэйнсворт как доброе предзнаменование.

– Жаль, что вы не сможете остаться на наш торжественный ужин!

Сиара вежливо улыбнулась Генри и извинилась:

– У меня самолет в Дублин через три часа. Боюсь опоздать.

– Машина в аэропорт будет подана через час, а пока с вами хотел бы встретиться герцог.

Сиара едва не выронила бумаги из рук.

– Он здесь, в Бэйнсворте?

– Да, его светлость прилетел сегодня утром.

Сиара нервно дернула воротник блузки. Она не знала, что Том будет здесь. Он же должен быть в Лондоне.

Она демонстративно посмотрела на часы.

– Я думаю, мне лучше выехать прямо сейчас. Будьте добры, передайте его светлости мои извинения.

Но Генри уже взял ее под руку и повел к выходу из зала.

– Не волнуйтесь, обещаю, что вы приедете в аэропорт вовремя.

Стараясь унять дрожь, Сиара на негнущихся ногах последовала за Генри.

Тысяча мыслей пронеслась у нее в голове.

Почему Том не сказал ей, что он будет здесь? Зачем он хочет встретиться с ней? У него есть новости о Лохморе?

Том встал из-за стола, когда они вошли.

На нем был светло-серый костюм и розовая рубашка, и он выглядел невыносимо сексуально. Ее рот пересох, а сердце стучало в ушах.

Генри поклонился герцогу, внимательно посмотрел на них обоих и благоразумно испарился.

– Рад тебя видеть.

– Я тебя тоже, – еле выговорила Сиара. – Но, знаешь, у меня самолет в Дублин, так что я, пожалуй, лучше пойду.

– Кажется, тебе просто не терпится сбежать от меня.

Несмотря на его шутливый тон, Сиаре показалось, что Том волнуется.

– Нет, я просто боюсь опоздать, вот и все. Я же не знала, что ты будешь здесь и захочешь встретиться со мной. Тебе следовало предупредить меня.

– А ты бы согласилась приехать, если бы знала, что я здесь?

Судя по его тону, он уже знал ответ на свой вопрос.

– Так это ты заставил их пригласить меня? – догадалась Сиара.

Он подошел ближе… слишком близко. Она чувствовала запах его одеколона, и каждая клеточка в ее теле таяла. Том протянул руку и нежно обнял ее за талию.

– Я скучаю по тебе. Я хочу, чтобы ты осталась со мной.

Сиара пыталась отодвинуться, но его руки крепко удерживали ее.

– О чем ты говоришь? Ты должен думать о браке. Тебе нужен кто-то из твоего круга.

– Я хочу быть с тобой.

– И что потом? Я – садовод из Дублина. Что такой женщине делать рядом с тобой?

На его лице появилась легкая улыбка.

– Любить меня, верить в меня, поддерживать. Именно такая герцогиня мне нужна. Женщина, на которую я могу положиться, в которой я буду уверен, что она поддержит меня и в хорошие времена, и в плохие. – Его улыбка исчезла, и он тяжело сглотнул, прежде чем спросить: – Ты способна на это, Сиара?

Это прозвучало как ультиматум.

– Я не знаю.

Том опустил глаза. Хватка его рук на мгновение ослабла, но потом он с новой силой притянул ее к себе.

– Я люблю тебя, Сиара. Но любишь ли ты меня? Ошеломленная, она отвела глаза.

Он сказал, что любит. Но этого не может быть! Они из разных миров, у них нет будущего, и однажды он поймет это и бросит ее, так же как двенадцать лет назад, когда сбежал от нее в Лондоне. Как его отец бросил ее мать.

Жизнь способна разрушить даже более сильную любовь, чем их.

Том взял ее за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. Он глубоко вздохнул, словно собираясь с силами.

– Я принадлежу тебе сердцем, душой и всеми своими помыслами. Я люблю тебя, не смей сомневаться в этом. Вопрос в том, любишь ли ты меня?

Она посмотрела в глаза единственному мужчине, который заставлял ее сердце биться, который наполнял ее жизнь счастьем, надеждой, мечтами, и честно ответила:

– Я боюсь.

– Я ведь тоже боюсь, – мягко сказал он. – Но потерять тебя я боюсь еще больше.

Он прислонился лбом к ее лбу. И это сработало. Его тепло, его аромат, химия между ними развеяли панику Сиары, и она впервые решилась на откровенность.

– Я боюсь, что однажды ты поймешь, что я не та женщина, которая тебе нужна. Что ты бросишь меня, как твой отец бросил мою маму. – Она отстранилась, посмотрела ему в глаза и еле выдавила из себя следующие слова: – Я боюсь снова потерять тебя, Том. Я не смогу этого вынести.

Он провел большим пальцем по ее щеке.

– Ты так этого боишься, что тебе проще отказаться от меня сразу?

– Да.

* * *

Том хорошо понимал, насколько она напугана. Он сам уже неделю боролся со своими собственными страхами, ворочался ночами без сна, гадая, правильно ли он поступает. К тому же был риск, что, когда он откроет свое сердце Сиаре, он будет отвергнут и унижен.

Но когда он представлял себе жизнь без Сиары, то понимал, что готов пойти на риск.

– Я люблю тебя, Сиара, и как бы я ни пытался себя обмануть, я всегда любил тебя. С того самого дня, когда мы пошли купаться, я спрятался под мостками, а ты, перепуганная, бегала по всему озеру и звала меня. Когда я вылез, ты плакала. В тот день я впервые в жизни почувствовал, что кому-то дорог.

Сиара вспомнила тот день и злобно посмотрела на Тома.

– Мне хотелось тебя убить!

Он поморщился и потер правое плечо.

– Ты меня сильно поколотила тогда.

– Ты это заслужил.

– Так ты веришь мне?

Взгляд Сиары потух.

– Я пытаюсь.

– Я никогда в жизни не прощу себе, если потеряю тебя во второй раз. Мне до сих пор стыдно за то, как глупо я отреагировал, когда ты сказала, что беременна. Но это была нелепая случайность. Пока я летел в Ирландию, я продумал всю нашу жизнь: я бы переехал в Дублин, работал бы поваром… – Он замолчал, с болью вспомнив тот день. – Когда я летел обратно, все мои мечты превратились в пыль. Я чувствовал себя таким пустым. У меня не было будущего.

Сиара подняла на него полные слез глаза.

– Но я по-прежнему люблю тебя, – продолжал Том. Даже еще сильнее. За эти дни я не только вспомнил, как счастлив был с тобой тогда, но и заново влюбился в тебя. Ты – умная, проницательная, чуткая. Ты уважаешь людей, и люди платят тебе тем же. Такой и должна быть настоящая герцогиня!

– Садовница с татуировкой? Нет, Том, какая из меня герцогиня? Тебе нужен кто-то другой! Только представь, что будут о нас говорить!

– Мы вместе докажем им, что они ошибаются.

Но он понимал, что Сиару беспокоит что-то другое. Том снова взял ее за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. Тихим голосом она высказала свой главный страх.

– Что, если у меня снова будет выкидыш?

Ее боль остро отозвалась в сердце Тома. Он обнял ее и крепко прижал к себе, словно обещая защитить ото всех бед.

– Мы с этим разберемся. Не обещаю, что наша жизнь будет сплошной сказкой, но если мы будем вместе, мы справимся. А что касается того, кто мне нужен в моей жизни: мне нужна именно такая герцогиня. Злющая и нежная. Которая умеет поддержать меня, как никто другой. Которая заставляет меня смеяться. Которая дразнит и провоцирует меня. Никто не сможет заменить тебя, Сиара. С тобой я чувствую себя живым. С тобой я чувствую себя самим собой. Не герцогом Бэйнсвортским со всем его антуражем, а Томом Бенсоном – простым и искренним мужчиной, который влюблен в самую невероятную женщину в мире.

Сиара зарделась от его слов, но главное – от непритворной любви, сиявшей в его глазах.

– Когда мы расстались… Мне было очень тяжело, но я решила, что надо жить дальше. Я выжила, и я горжусь этим. Но мне очень не хватало тебя. Каждый твой день рождения, на Рождество, в День святого Валентина… если честно, вообще каждый день… я думала о тебе. Я хочу быть с тобой каждый день на всю оставшуюся жизнь.

– Так и будет! – воскликнул Том и в возбуждении зашагал по кабинету. – Сегодня вечером мы с тобой летим в Дублин. Соберемся все вместе, подумаем, как сделать Лохмор рентабельным.

Сиара кивнула, но на самом деле она была в замешательстве. Она неуверенно спросила:

– Я… Как все это будет? Мы… будем встречаться? Или что?

Том обернулся и уставился на нее, как на сумасшедшую.

– Ты шутишь? Мы уже потеряли столько лет, я не намерен больше терять ни секунды!

Он подлетел к своему столу, достал что-то из ящика и сразу же опустился перед Сиарой на одно колено, протягивая бархатную коробочку, в которой лежало изысканное кольцо с изумрудом. Сиара чуть не подпрыгнула.

– Сиара Харрис, ты выйдешь за меня?

Она не удержалась и хихикнула – Том действительно решил не терять ни секунды. Но потом увидела его вытянувшееся лицо и кивнула.

– Только если ты пообещаешь до свадьбы пойти со мной на уроки танцев.

Все еще стоя на одном колене, Том покачал головой.

– Это самый безумный контракт, который мне когда-либо предлагали.

Сиара счастливо рассмеялась. Все было как раньше, но теперь – навсегда.

– Я люблю тебя, Том. И, конечно, я выйду за тебя замуж.