Текст книги "Эдмунд и Джесси"

Свадьба

Эдмунд часто представлял себе свадьбу с Джесси, как что-то несбыточное, но очень желанное. И вот этот день настал.

Ещё с вечера она убежала к себе домой, где и заснула. Без всякого желания, но он согласился следовать примете «не видеть невесту до свадьбы».

Он приехал в церковь задолго до начала церемонии, мучительно долго ожидая её.

Она медленно, в белом платье с кружевным подолом, шествует к нему. Оба они взволнованны, но счастливы. У Эдмунда в глазах застыли слёзы непередаваемого счастья.

Эдмунд с трудом верит в то, что это не сон, когда дрожащая ладошка Джесси дотрагивается до его пальцев в неловком жесте, она клянётся перед Богом в любви и верности ему, Эдмунду, а карие бездонные глаза девушки сияют счастьем. Перед поцелуем оба медлили. Не считая маскарада, они никогда не целовались при всех. Но в момент, когда поцелуй свершился, мир на некоторое время перестал для них существовать.

Когда молодожёны оказались в гостиной (банкет по случаю их свадьбы они пропустили уже вместе. Но кто их обвинит?), Эдмунд держал её на руках. Он избавил свою жену от фаты, которая полетела воздушным облаком и осела на диван.

– Значит, это произойдёт здесь? – спросила Джесси, войдя в комнату.

Эдмунд расценил этот вопрос, как её недовольство, хотя сам до сих пор не мог поверить в то, что сегодня – день их свадьбы.

– Если ты хотела, чтобы это случилось в нашем новом доме…

– Нет. Я просто не могла выбрать. – пожала плечами Джесси.

Она повернулась к нему спиной, убрав распущенные волосы на плечо, и попросила расшнуровать свадебное платье, чему Эдмунд повиновался с превеликим удовольствием.

Лужица белоснежного платья медленно упала на пол. Джесси повернулась к нему. Он ахнул, удивившись, чем вызвал у девушки довольную улыбку. То, что на ней осталось, было абсолютно прозрачным.

– Откуда это у тебя?

– Недавно купила, хотела сделать тебе сюрприз. – Джесси шагнула ближе к нему и удовлетворённо хмыкнула. – Судя по всему, сюрприз удался.

Он даже не догадывался о том, как ей хотелось прикрыться под его внезапно жадным и заинтересованным взглядом, чего она не делала, думая, что он неправильно растолкует это действие.

Она целовала его, попутно снимая с его плеч пиджак и рубашку. Затем он усадил свою прелестную супругу на кровать и сел рядом. Её длинные ресницы мазнули по щекам, когда Джесси закрыла глаза, в нетерпении ожидая, что он будет делать дальше. Эдмунд прижался губами к её плечу, медленно и невесомо целовал её спину и руку, вытянув ту перед собой, от пальцев и до плеча. Джесси ожидает большего, и ей кажется, что что-то тут не так. Но сейчас он ведёт в этом танце, и ей не хочется его останавливать и нарушать эту волшебную тишину. Губы осторожно ласкают её шею, и девушка чуть запрокинула голову, чтобы дать ему больше доступа. Он мягко уложил её на подушку, и Джесси резко открыла глаза – лоскуток, что покрывал её грудь, исчез. Девушка даже не почувствовала, когда он успел снять это с неё.

Эдмунд сидит на месте, её стройные ноги лежат у него на коленях. Он бережно погладил по очереди каждую ногу на внутренней стороне бедра, медленно избавляя её от белоснежных чулок. Джесси подняла одну ножку вверх и легонько провела кончиками пальцев ноги по его тощей обнажённой груди.

Эдмунд лёг рядом.

– Боишься?

– Немного. А ты?

– Тоже.

Он навис над ней, удобно уместившись в колыбели её ног.

– Ты можешь делать всё, что угодно.

Чтобы это не звучало, как одолжение, она поощрительно его поцеловала. Поцелуи, в которых он быстро перехватил инициативу, переместились на шею, и Джесси запрокинула голову вверх, затем к ключице.

Он уделил внимание каждой её груди, губами и пальцами, кусая и сминая. Джесси выгнулась ему навстречу и смяла руками простыни. Её стоны заглушали любую здравую мысль в его голове и напрочь убивали остатки самоконтроля. Каким образом ей удалось выговорить «Продолжай» – неизвестно, но он и не собирался останавливаться, на это не было ни сил, ни желания. Он исследовал руками изгибы её тела, гладил бедро. Эдмунд спустился ещё ниже, его горячий, как раскалённое железо, язык лизал её живот. Джесси под ним стонала, дёргалась и вырывалась, одновременно с этим она держалась за него дрожащими от наслаждения руками. Когда одежды на них не осталось, Джесси вскрикнула от боли, а из расширенных голубых глаз хлынули слёзы.

Очередной вскрик боли Эдмунд мягко заглушил поцелуем. Ногти Джесси больно впились ему в плечи. Она прижимала его ближе к себе, а после, когда всё было кончено, он откатился в сторону, мягко поглаживая её талию. Девушка обнимала его руками и ногами. Эдмунд неуклюже натянул одеяло на их сплетённые тела, невесомо целуя её плечи.

Царапины прошлой ночи

В полдень, сразу после завтрака, они приехали в новый дом.

***

Они оба не помнят, как это произошло, но спустя несколько минут нахождения в комнате, они упали на кровать, одежда уже разбросана на полу в хаотичном порядке. Они крепко прижались друг к другу, после чего Эдмунд просунул руки под её плечи. Таким образом, Джесси чувствовала его всем телом, каждой клеточкой своего тела, везде и всюду. Но этого ей было мало, отчего девушка притягивала его ближе к себе, царапая его спину ногтями.

***

Царапины прошлой ночи дали о себе знать – после каждого шага его тело дёргалось. Джесси не вытерпела и после обеда бесцеремонно сняла с него рубашку, достав из ещё не разобранного чемодана с вещами, мазь. Его спина была вдоль и поперёк в царапинах от её ногтей.

– Во-первых, я знаю, что для тебя значит всё, что происходит между нами. – медленно, почти нараспев, говорит она, втирая кончиками пальцев мазь на царапины, не обращая внимание на его шипение и ворчание от боли. – Во-вторых, у тебя очень тонкая и чувствительная кожа, мне стоит быть поосторожнее. В-третьих, я ценю твою храбрость. – она кратко поцеловала его в губы.

– Я тоже должен попросить прощения. – мужчина немного задрал её платье, где отчётливо были видны синяки от его пальцев. – За это.

– Ну, мне не так больно, как тебе. А платье легко это скрывает.

***

Джесси попросила его отправиться с ней завтра на прогулку – ей хочется приступить к тому, чтобы сад через год был полон роз. И оттого сегодня ночью между ними не должно быть супружеской близости.

– Иначе завтра ты совсем не встанешь с кровати. – мягко пошутила Джесси.

Эдмунд что-то неразборчиво проворчал в ответ, но вскоре пара засмеялась.

***

Джесси расчёсывает свои волосы, глядя в зеркало на прикроватном столике. Эдмунд сидит на кровати, опираясь спиной о столб у изножья постели, любуется Джесси, руки его расслабленно лежат на колене, старается принять такую позу, чтобы не отражаться в зеркале, и не мешать жене. Она его не видит, но знает, что он смотрит на неё с обожанием и внимательно следит за каждым её движением. Джесси опустила расчёску на столик и, развернувшись, встала и подошла к Эдмунду. Так как они ещё днём договорились только провести вместе ночь, он не ожидал, что Джесси сядет к нему на колени и поцелует, ласково поглаживая через рубашку его спину, там, где были следы от её ногтей. Он запустил руку ей в волосы, отвечая на поцелуй.

Потом Эдмунд лёг на спину, не ощущая такой боли, которая была утром – на нём всё заживает быстро; Джесси легла боком, повернувшись к нему лицом. Девушка водит по его груди своей раскрытой ладошкой, и под её медленными прикосновениями он засыпает.

Поездка

Первым делом они заехали в чайную, забыв позавтракать дома. Народу было мало, но всё равно они сели в самый дальний и тёмный угол, чтобы не привлекать внимание.

***

Эдмунд сам привёл её в булочную. По его словам, здесь продаётся самый вкусный багет.

***

В магазине одежды они умудрились устроить ссору на ровном месте, и Джесси с некоторой долей раздражения заметила, что в эти минуты он не боялся того, что всё внимание обращено на них, и словно бы никого не замечал, будто здесь были только они одни. Это был строгий владелец театра, а не её муж. В такие мгновенья она совершенно не знала, как вести себя с ним.

Ссора случилась из-за платья. Джесси понравилось одно, зелёное, с оттенком бирюзового перламутра. Эдмунд же твёрдо заявил, что эту вульгарность она не наденет. И девушка поступила назло ему, примерив именно этот наряд. И Эдмунду пришлось с ней согласиться. Он не понял и сам, почему сие облачение показалось ему таким кричащим. Сейчас, на ней платье выглядело совсем иначе и даже чуть бледнее, чем показалось ему на первый взгляд.

***

Наконец они достигли цветочного магазина. К этому моменту половина кареты уже была заполнена покупками – вместе с багетом Джесси взяла две коробки с пирожными, на что Эдмунд терпеливо молчал и закатывал глаза на её любовь к сладкому; ко всему прочему она купила несколько пар туфель.

За прилавком магазина их встретила полноватая женщина-цветочница. Она узнала их. Видимо, была одной из зрительниц в тот день, когда Эдмунд сделал Джесси предложение.

Женщина, улыбаясь, вручила им покупки и в подарок целую корзину цветов – за счёт заведения.

***

Карета остановилась, они приехали домой.

– Мне казалось, что та цветочница скажет, что я погубил тебе жизнь. – мрачно изрёк Эдмунд.

В отличие от него, ей не хотелось грустить. Джесси улыбнулась и теперь держала в руках багет, от которого уже успела съесть втихомолку несколько кусочков.

– Ты был прав, очень вкусно.

Отломив ещё один, она отправила тот ему в рот.

Они не спешили выходить из кареты.

Долго.

Минуту назад она сидела рядом посередине, а потом он резко прижал её к стенке кареты и те вещи, что лежали по бокам от них, звучно свалились вниз.

Он целовал её во внезапно накатившем на него порыве страсти в губы и шею, мял пальцами её маленькую грудь сквозь платье, а она прижимала его к себе, кусая губы, стараясь сдержать стоны. Пик был достигнут, когда он провёл языком по мочке её уха, опалив своим горячим дыханием кожу девушки. Джесси задрожала в его руках, и он отстранился, опомнившись. А хотела ли она? Порыв был слишком неконтролируемый.

Но Джесси довольно выдохнула и улыбнулась.

– Я займусь нашим поздним обедом, а ты пока достань наши вещи из кареты. – сказала она, словно ничего и не было.

Принцесса или королева?

Вторая ночь без близости.

Джесси, натирая царапины мазью, заметила, что те быстро затягиваются. Он лёг на спину, не жмурясь, как было вчера, что значило: царапины больше не болят; она – на бок, к нему лицом. Эдмунд на секунду закрыл глаза и снова открыл их – Джесси нагло водит рукой по его груди через рубашку, мешая ему спать и дразня мужчину.

– Джесси!

– Что? – невинно поинтересовалась она.

– Прекращай! – он повысил голос, оттого, что рука этой «невинной» провокаторши спустилась чуть ниже, а после издал стон.

Девушка засмеялась.

– А может, мне продолжить?

– Джесс!

Девушка нехотя убрала руку, и опустила голову ему на плечо, засыпая с улыбкой.

***

Утром, не успели они проснуться, она притянула его к себе, медленно и нежно целуя. Осторожно ласкала его спину кончиками пальцев. И он отвечал на её поцелуи также нежно, бережно поглаживая её щёку и плечо.

***

Весь день они провели в саду.

***

Ночью, когда они, наконец, достигли спальни, и уставшие, опустились на постель, Джесси оседлала Эдмунда, поглаживая и легонько царапая ногтями его грудь, отчётливо чувствуя под кончиками пальцев его рёбра и быстрое сердцебиение. С самого начала она требовательно и резко отвела его руки в стороны. Она целовала его туда, где только могла дотянуться. Сколько властности было в её карих глазах! Мог ли он представить себе такое несколько лет тому назад? И когда только его принцесса успела стать королевой? Джесси умело перехватила инициативу под свой контроль. Руки её скользят по его груди. Кончики пальцев отчётливо чувствуют каждое ребро, она целует Эдмунда, но на эту ночь у неё одна цель – изучить его тело. Внимательно, самостоятельно и без его запретов. Её ласки были изумительны. Он расслабился, позволяя ей делать всё, что угодно.

Риголетто

Спустя полгода.

Джесси уехала без него в театр. А вернувшись, обнаружила, что Эдмунд уснул, распластавшись на диване в гостиной. Джесси не стала его тревожить и направилась в их спальню, где и уснула, устало свалившись на кровать.

***

Проснувшись через час, она решила спуститься вниз и застыла на середине лестницы. Эдмунд даже не заметил, что она пришла, он думал, что до сих пор один в доме. Он стоял у дверей, ожидая её приезда и, кажется, начинал волноваться, вглядываясь в окно. Джесси решила сжалиться над ним и улыбнулась.

У Эдмунда за спиной громко застучали каблуками, и он резко обернулся.

– Джессика…

Они подошли друг к другу, он не совсем понимал, что произошло.

– Я приехала домой уже давно, а ты спал на диване. Я поднялась в комнату, чтобы не тревожить тебя. – она поцеловала его.

***

Джесси за завтраком уговаривает его сыграть вместе с ней. В «Риголетто». Эдмунд не согласен.

– Я сказал, чтобы ты к этому не привыкала. Только один раз и больше не…

– Ну пожалуйста! Я уже всему театру пообещала, что уговорю тебя.

– Нечего было обещать.

– Бэнфорд! – недовольно одёрнула она, с укором взглянув на мужа. – Честное слово, ты как ребёнок! Это ведь твой театр, а ты не хочешь помочь!

– Я владею театром, не забывай. – поправил он её.

– Забудешь тут! – хмыкнула она. – Ты повторяешь это постоянно.

– А нужна помощь, топай к Паулю. За финансовой поддержкой. – он отпил глоток из своей чашки, не теряя с ней зрительный контакт.

Она, как ему показалось, успела пробормотать какое-то ругательство, но он не разобрал, едва сдерживая смех. Она была очаровательна в гневе.

– Тебе так сложно? Это всего один раз.

– Один театральный сезон. – снова поправил Эдмунд.

– Да. Один театральный сезон. Вместе на сцене. Мне не особо важно, кем ты будешь, хоть актёр второго плана. Но я не хочу упускать этот шанс увидеть тебя на сцене и петь с тобой. Я думала, ты обрадуешься. – последнюю фразу она с чувством хмыкнула, обхватывая руками чашку и делая глоток, демонстративно глядя на него.

Эдмунд, переосмыслив то, что только что услышал, согласился.

***

Если репетиция заканчивалась поздно, супруги оставались ночевать прямо в артистической, а Джесси и в самом деле была рада тому, что теперь удастся проводить больше времени вместе.

При остатке сил и времени они музицировали – даже для него теперь это было надобностью, читали или прогуливались по ночному Нью-Йорку, но чаще всего, дойдя до комнаты, без чувств падали на кровать и спали до самого утра.

***

За репетициями незаметно прошло пять месяцев. Эдмунд, благодаря сюжету «Риголетто» даже стал задумываться о том, а не завести ли им ребёнка, и что это решение надо бы обговорить с Джесси. В прошлый раз они оба ушли в себя, так и не объяснив всё друг другу, но теперь они не просто возлюбленные. Они – супруги. Но как тогда быть со сценой и с самим театром?

Папочка

И вот однажды…

– Папочка! – закричала Джесси, повиснув у Эдмунда на шее, который ждал её за кулисами.

Девушка улыбалась, и он решил, что она шутит. Зря.

Дверь гримёрной они, как и всегда, заперли, чтобы никто не вздумал зайти и увидеть неприличную картину.

– Папочка! – снова воскликнула девушка, обняв его руками, когда они оба приземлились на диван. – У нас будет ребёнок! Эдмунд, я беременна!

Эдмунд молчал. Долго. Ему послышалось или это сон?

Джесси уже успела привыкнуть к тому, что каждая такого рода новость выбивает его из колеи, но всё равно беспокоилась. Она сама узнала об этом всего несколько часов назад, и до сих пор не могла поверить в это. Её рука погладила мужчину по щеке, он даже не шелохнулся.

– Мне не терпится рассказать эту новость Лиз и… – Джесси осторожно взглянула на Эдмунда. -…Паулю.

Он даже сейчас, после свадьбы его недолюбливал, и это заставило его очнуться.

Ладошка Джесси опустилась ему на плечо, и девушка поцеловала Эдмунда.

***

Он совершенно случайно услышал то, как она сообщила обо всём Лиз. Визг девушек был слишком громким, потом всё стихло, а через несколько минут в гримёрку влетела счастливая Джесси.

***

Он разрешил Джесси и дальше участвовать в репетициях, и был не против того, чтобы она выступала. Он не видел таких случаев лично, но знал, что беременные актрисы, находясь в таком положении, играли свои роли.

Эдмунд действительно понимает, что Джесси хочет находится с ним на одной сцене, даже если бы у него была роль без слов.

Он слишком волнуется за неё, когда Джесси на сцене. Половину выступлений ей удалось исполнить самой, а потом стал слишком виден живот, они с Эдмундом покинули театр.

Катрина

Через год после того, как Джесси родила Эдмунду девочку Катрину, им пришло письмо от Лиз, в котором она писала, что беременна. Они с Паулем полгода назад уехали в Южную Америку.

Эдмунд укачивает расплакавшуюся дочку на руках, и та понемногу успокаивается и лепечет что-то на своём особенном, только ей понятном языке.

***

С рождением малышки многое изменилось. Ревность Эдмунда заметно утихла, он больше не сомневался в любви Джесси, учитывая то, что она без утайки от кого-либо могла сказать, что носит его ребёнка.

Джесси проснулась от плача Катрины и обнаружила себя уснувшей на груди мужа. Они оба были обнажены. Девушка смутно вспомнила, как они стремительно раздели друг друга и совершенно не помнит, что именно было потом.

Джесси накинула на себя халат, и тут встал Эдмунд, которого девушка тут же уложила обратно.

– Спи. Ты заслужил. – улыбнулась она и поцеловала его в лоб.

И она права. Сон ему был необходим, учитывая, что всю прошлую ночь он провёл с дочкой, играя с ней, так как у Катрины была бессонница.

Вечером полусонный Эдмунд спустился в детскую – Джесси услышала его неровную пьяную походку ещё когда он спускался с лестницы; он заявил, что сегодня с дочерью снова сидит он, и Джесси с ужасом осознала, что в этом доме два ребёнка. Он хочет, чтобы она отдала дочь человеку, который спит на ходу?

Неведомым образом ей удалось увести из детской сопротивляющегося супруга в гостиную. И еле-еле уложила его на диван, укрыв одеялом – у малышки Катрины часто случалась бессонница, и иногда одному из них приходилось спасть в гостиной.

– Я должен тебе помочь.

– Сейчас тебе нужен сон. Я справлюсь.

***

Два года спустя.

Катрина попросила отца поиграть с ней. Она играет в кубики, но папа лучше кубиков, которые очень скоро ей надоедают.

Стоит только в комнату зайти Джесси, Катрина убегает в детскую.

– Ты хотела со мной поговорить? – он встал с ковра и отряхнулся.

– Да. Мне кажется, что Катрина меня избегает. – осторожно призналась она.

– Глупости. – уверенно ответил он.

– Она убежала…

– …к себе в детскую, решив, что мама и папа хотят поговорить наедине.

Его слова её не особо убедили. В бессилии она обняла мужа.

– С чего ты так решила? Разве не помнишь, что было в прошлый твой День Рожденья? Катрина нарисовала для тебя твой собственный портрет, дорогая!

И рисовала девочка в свои два года очень неплохо – большая часть отцовских талантов явно перешла к ней.

– Она любит, когда мы вместе рассказываем ей сказки на ночь. – продолжает он.

***

Они рассказывали ей сказки на ночь, импровизируя на ходу, и сами не всегда знали, чем закончится та или иная сказка. Эдмунд и Джесси снова играли роли, и это было похоже на театр, только без репетиций, а единственным зрителем была их дочь. Их маленький зритель тоже иногда участвовал, если в сказке с необычным поворотом случалось появиться ребёнку.

***

Эдмунд отстранился от неё, мягко схватив Джесси за предплечья.

– Ты не должна так думать, дорогая. Поняла меня? Чтобы больше я не слышал этого! А если услышит Катрина? Она решит, что мама её не любит.

– Но это не так! – сразу запротестовала Джесси.

Он не успел ответить – на кухне послышался грохот. Упал стул, но без содержимого. Эдмунд усмехнулся.

– Ты была права. Катрина убежала не в детскую. Похоже, кто-то вспомнил, где спрятаны сладости.

Сбежала!

Путешественник заблудился в лесу. Он резко оборачивается, озираясь по сторонам, надеясь найти выход. Ноги сами привели его в большую тёмную пещеру. И тут над путником возникла высокая тень в чёрном плаще и схватила его сзади. Путник вскрикнул и тут же засмеялся – это девочка, а тень…

– Папа! – воскликнула пятилетняя Катрина, оказавшись у Эдмунда в объятиях.

Он улыбнулся, но спросил строго:

– Что ты тут делаешь? Опять сбежала от матери?

Малышка, всё больше похожая на Джесси с каждым годом, высвободилась из отцовских объятий и виновато опустила голову вниз, избегая встречаться с ним взглядом.

– Как ты узнал?

– Я – твой отец. Ты опять сбежала? – повторил он.

С ней, как и с Джесси, он не мог злиться по-настоящему, но и постоянно говорить ей «да», всё позволять и баловать её у Эдмунда в планы не входило.

– Пап… – Катрина взглянула на него. – Пап… Я люблю тебя и маму, но… Она снова пробует учить меня вышивать. Я не хочу! – капризно протянула она и быстро сменила тему. – Мы прокатимся завтра на лошади?

Эдмунд опустился на корточки, чтобы его глаза были с ней на одном уровне.

– Может быть. Но для начала, мы вернёмся домой, ты извинишься перед мамой, и я с ней поговорю, хорошо?

***

Девочка любила слушать, как поют мама и папа. Но особой любви к музыке она не испытывала и явно не горела желанием об актёрской карьере. Она предпочитала скачки на лошади с отцом – слишком мала ещё, чтобы самостоятельно держаться в седле. И фехтовать на деревянных мечах с ним же.

***

Катрина извинилась за побег перед матерью, примирительно обняв Джесси и заверив, что больше такого не повторится, девочка убежала в детскую. А Джесси, взяв Эдмунда за руку, увела его в его же кабинет, чтобы дочка не услышала их разговор. Ей снова кажется, что Катрина её избегает.

– Ну почему ты так решила? Почему приняла и полюбила меня с моей внешностью и характером и возрастом, но не можешь принять нашу дочь?

– Ты назвал меня плохой матерью?! – возмутилась она.

– Я этого не говорил.

Они сели на диван.

– Она сбежала от меня! Разве я виновата?

– Виновата. – тихо ответил он, спокойным голосом. – Ты её не слышишь. Она уже несколько раз говорила, что ей не нравится вышивка, но ты продолжаешь настаивать, что она должна попробовать. Вот она и сбегает. – Эдмунд обнял супругу за плечо.

– Но я тоже хочу проводить с ней больше времени. – беспомощно ответила Джесси, не видя выхода в этой ситуации.

Они словно поменялись местами и теперь её преследовали сомнения из-за её отношений с Катриной, а Эдмунд был спокоен. Слишком. Джесси без всякого желания призналась себе в том, что это раздражает.

– У тебя был шанс. – ответил он. – Ей только-только исполнилось два года. Мы показали ей конюшню. Помнишь? – Эдмунд взглянул на поникшую супругу и поцеловал в щёку, продолжая. – Она захотела прокатиться на лошади, и мы объяснили, что одной ей пока опасно. Тогда Катрина предложила тебе. Ты отказалась, и она попросила меня. А в четыре года она захотела, чтобы я что-нибудь вырезал ей из дерева. – он замолчал и вздохнул так, словно это происходило день назад, а в голосе Джесси услышала неподдельное удивление. – Я даже подумать не мог, что ей захочется деревянный меч!

– А потом ей захотелось, чтобы ты сражался с ней, и ты сделал второй меч. – фыркнула Джесси, сложив руки на груди.

– Могу сделать и третий, для тебя. – ответил Эдмунд не без гордости. – Что скажешь?

– Предположим, что я больше не буду заставлять её вышивать. – вслух размышляла Джесси. – Но тогда всё свободное время она будет проводить с тобой. И что делать мне?

***

Эдмунд, как и обещал, построил скамейку на их с Джесси особом месте почти сразу же, как они переехали в новый дом. А садик роз Джесси за это время очень преобразился, там, по желанию Катрины появился фонтан. Но вернёмся к лесной поляне. Вся семья сейчас там. Рисуют, каждый свой собственный пейзаж, на своём мольберте. Каждый сосредоточен, даже непоседа Катрина, на создании своей картины. Это не мешает семье беседовать друг с другом. Кажется, за этими разговорами (Джесси эгоистично радуется, что дочка не обо всём может говорить с отцом) Катрина рассказывает ей всё, что пришло в голову. Джесси время от времени с благодарностью глядела на Эдмунда, а тот счастливо понимает, что к этому конфликту они больше не вернутся.