Текст книги "Хитмейкер. Последний музыкальный магнат"

Билли Джоэл

Когда Томми стал руководителем, я за него не волновался. Он обладает запасом житейской находчивости. Как в той песне было: «Томми Моттола все время в пути». Он потратил массу времени на непосредственную работу с группами, авторами песен и исполнителями, так что отлично знал обо всех особенностях их реальной жизни. Он, считай, сам пожил этой жизнью.

Так что я знал, что дела у них пойдут хорошо. Уолтер – тот был человеком из корпоративного мира, юрист. Вот он и улаживал дела с высшим руководством, с «парнями в брюках для гольфа», как мы их тогда называли.

Самое приятное в работе с Томми то, что он чрезвычайно прямой человек. Он может честно сказать, например: «Эй, я не думаю, что тут у тебя столько же нормальных синглов, сколько было на прошлых альбомах». Он говорит все в лицо, и у меня с этим никогда не было проблем. Он вдохновлял меня, чтобы я делал свою часть работы, и я знал, что со своей стороны он тоже выложится по полной.

Очень часто его замыслы бывали для меня полной загадкой, поскольку я не разбирался во многих аспектах, составлявших область его компетенции. В общем, я понимал происходящее, но именно он в итоге добивался результата. И чем откровеннее вы были с Томми, тем эффективнее он работал. Так что я постепенно стал полностью полагаться на него.

Мэл Ильберман

В работе звукозаписывающей компании есть множество сторон, в отношении которых у Томми не было никакого опыта. Он не понимал финансовых отчетов, никогда не руководил крупными компаниями, работа которых зависит от массы взаимосвязанных факторов. Но он поступал очень мудро, привлекая специалистов – таких, как Дэйв Глю, например. Томми умел подбирать кадры. А для соответствия его новой роли это было важнейшим качеством.

И вот еще что. В обычных компаниях редко какой руководитель стерпит, если ему скажут, что он не прав. Я же мог спокойно указывать ему на просчеты или советовать ему остановиться, если считал, что он выбрал неверный курс. Томми мог поспорить со мной пару минут, мог потом пару минут позлиться. Но он всегда был готов выслушать и никогда не обижался надолго. Лишь немногие начальники способны положительно воспринимать критику.

Джимми Йовин, администратор музыкальной компании

Я познакомился с Томми довольно давно, когда он еще был совсем молодым менеджером и издателем. Когда его взяли в Sony, моя жена сказала занятную вещь:

– О, это интересно. У Томми теперь на улице праздник!

– Знаешь, ты, наверное, права! – ответил я тогда.

И верно, праздник на его улице, раз начавшись, все продолжался и продолжался. Я имею в виду то, что он работал невероятно эффективно, пробивая себе путь и собирая вокруг себя правильных людей.

Мы тогда были конкурентами – Дуг Моррис и я соперничали с Томми и его парнями. Игра шла с переменным успехом – как между «Селтикс» и «Лейкерс». Но это всегда было даже круто.

Величайший дар Томми и всех тех в нашем бизнесе, кто продержался в нем долго и оставил свой след, состоял в том, что он мог услышать хорошую песню и учуять талантливого артиста. Да, вот так просто. Потом, конечно, приходилось соображать, как раскрутить его, как его грамотно продать… но вначале все же нужно иметь отличный товар. Без хороших песен далеко не уедешь, даже с места не сдвинешься. Скажем, кому охота слушать, как Элвис Пресли исполняет какую-нибудь дрянь? Плохие песни не нужны никому. Вот почему The Beatles стали знамениты – все дело в правильных песнях.

Потом ты соединяешь правильную песню с правильным артистом – или нужный артист сам пишет ее, – и вот тут-то и начинается волшебство. Ну а затем ты должен это волшебство усилить, укрепить, но в этом деле тебе никто не помощник, потому что для этого нужно обладать особым инстинктом. И у Томми он есть.

Глава 7. Ветер

“Love Shack” The B-52’s

“Like a Prayer” Madonna

“Wind beneath My Wings” Bette Midler

“Funky Cold Medina” Tone-Loc

“Smooth Criminal” Michael Jackson

“You Got It (The Right Stuff)” New Kids on the Block

“Get on Your Feet” Gloria Estefan

“I Feel the Earth Move” Martika

“Heaven” Warrant

“We Didn’t Start the Fire” Billy Joel

“Don’t Wanna Lose You” Gloria Estefan

“I’ll Be Loving You (Forever)” New Kids on the Block

“Hangin’ Tough” New Kids on the Block

“I’m That Type of Guy” LL Cool J

“Going Back to Cali” The Notorious B.I.G.

“Fight the Power” Public Enemy

“Keep on Movin’” Soul II Soul

“Cherish” Madonna

“Fast Car” Tracy Chapman

“Woman in Chains” Tears for Fears

“Wicked Game” Chris Isaak

“Steel Wheels” Rolling Stones

“U Can’t Touch This” MC Hammer

“Here and Now” Luther Vandross

“Vogue” Madonna

“Blaze of Glory” Bon Jovi

“Step by Step” New Kids on the Block

“Here We Are” Gloria Estefan

“From a Distance” Bette Midler

“Cherry Pie” Warrant

“Janie’s Got a Gun” Aerosmith

“It Must Have Been Love” Roxette

“Vision of Love” Mariah Carey

“Love Takes Time” Mariah Carey

“Freedom” George Michael

“Cuts Both Ways” Gloria Estefan

“Oye Mi Canto” Gloria Estefan

“How Am I Supposed to Live without You” Michael Bolton

“Tonight” New Kids on the Block

“How Can We Be Lovers” Michael Bolton

“I Go to Extremes” Billy Joel

“Nothing Compares 2 U” Sinead O’Connor

“Groove Is in the Heart” Deee-Lite

“Blue Sky Mining” Midnight Oil

“(Everything I Do) I Do It for You” Bryan Adams

“Gonna Make You Sweat (Everybody Dance Now)” C & C Music Factory

“O.P.P.” Naughty By Nature

“Power of Love” Luther Vandross

“Black or White” Michael Jackson

“When a Man Loves a Woman” Michael Bolton

“I Touch Myself” the Divinyls

“The Star Spangled Banner” Whitney Houston

“Things That Make You Go Hmmm…” C & C Music Factory

“Emotions” Mariah Carey

“Someday” Mariah Carey

“Coming Out of the Dark” Gloria Estefan

“I Don’t Wanna Cry” Mariah Carey

“Where Does My Heart Beat Now” Celine Dion

“All the Man I Need” Whitney Houston

“Live for Loving You” Gloria Estefan

“One” U2

“We Are in Love” Harry Connick Jr.

“Blue Light, Red Light (Someone’s There)” Harry Connick Jr.

“Little Miss Can’t Be Wrong” Spin Doctors

“Man in the Box” Alice in Chains

“Dangerous” Michael Jackson

“Ten” Pearl Jam

“No More Tears” Ozzy Osbourne

“Love Shack” the B-52’s

“Like a Prayer” Madonna

“Wind beneath My Wings” Bette Midler

“Funky Cold Medina” Tone-Loc

“Smooth Criminal” Michael Jackson

“You Got It (The Right Stuff)” New Kids on the Block

“Get on Your Feet” Gloria Estefan

“I Feel the Earth Move” Martika

“Heaven” Warrant

“We Didn’t Start the Fire” Billy Joel

“Don’t Wanna Lose You” Gloria Estefan

“I’ll Be Loving You (Forever)” New Kids on the Block

“Hangin’ Tough” New Kids on the Block

“I’m That Type of Guy” LL Cool J

“Going Back to Cali” The Notorious B.I.G.

“Fight the Power” Public Enemy

“Keep on Movin’ ” Soul II Soul

“Cherish” Madonna

“Fast Car” Tracy Chapman

“Woman in Chains” Tears for Fears

“Wicked Game” Chris Isaak

“Steel Wheels” Rolling Stones

“U Can’t Touch This” MC Hammer

“Here and Now” Luther Vandross

“Vogue” Madonna

“Blaze of Glory” Bon Jovi

“Step by Step” New Kids on the Block

“Here We Are” Gloria Estefan

“From a Distance” Bette Midler

“Cherry Pie” Warrant

“Janie’s Got a Gun” Aerosmith

“It Must Have Been Love” Roxette

“Vision of Love” Mariah Carey

“Love Takes Time” Mariah Carey

“Freedom” George Michael

“Cuts Both Ways” Gloria Estefan

“Oye Mi Canto” Gloria Estefan

“How Am I Supposed to Live without You” Michael Bolton

“Tonight” New Kids on the Block

“How Can We Be Lovers” Michael Bolton

“I Go to Extremes” Billy Joel

“Nothing Compares 2 U” Sinead O’Connor

“Groove Is in the Heart” Deee-Lite

“Blue Sky Mining” Midnight Oil

“(Everything I Do) I Do It for You” Bryan Adams

“Gonna Make You Sweat (Everybody Dance Now)” C & C Music Factory

“O.P.P.” Naughty By Nature

“Power of Love” Luther Vandross

“Black or White” Michael Jackson

“When a Man Loves a Woman” Michael Bolton

“I Touch Myself” The Divinyls

“The Star Spangled Banner” Whitney Houston

“Things That Make You Go Hmmm…” C & C Music Factory

“Emotions” Mariah Carey

“Someday” Mariah Carey

В октябре 1988 года я устраивал вечеринку для старого друга, того самого парня, который однажды испытал предчувствие, что я вот-вот вышвырну его из окна.

Боссы Джерри Гринберга из Atlantic здорово взгрели его за то, что он освободил дуэт Hall&Oates от контракта с компанией. Но он был превосходным управленцем и в конечном счете стал самым молодым президентом Atlantic, сменив на этом посту ушедшего на повышение Ахмета Эртегюна. Между нами с Джерри не было никакой напряженности, ведь бизнес есть бизнес, и тот эпизод не помешал нам постепенно сблизиться и подружиться. Джерри покинул Atlantic, чтобы начать собственное дело, но со своей компанией у него ничего не вышло. Для меня это не имело значения, поскольку он все равно оставался классным специалистом. Он жил в Лос-Анджелесе, и я был уверен, что он сможет стать отличным представителем нашей компании на Западном побережье.

Мы доверили ему собственную небольшую студию, которая числилась совместным предприятием и использовала возможности Epic для организации промомероприятий, маркетинга и сбыта. Это было отличной идеей еще и потому, что Джерри около десяти лет проработал в Atlantic с Дэйвом Глю. Все это может показаться незначительным моментом, просто еще одним решением, принятым по ситуации, но сейчас я даже приблизительно не могу оценить эффект того, что мы тогда взяли Джерри Гринберга к себе. А уж про последствия того октябрьского вечера в 1988 году и говорить нечего.

Тот вечер был посвящен открытию той самой студии, что мы передавали Джерри. Также был устроен концерт британской группы Eighth Wonder, где пела Пэнси Кенсит, которая потом стала актрисой и звездой фильма «Смертельное оружие – 2». Когда я приехал туда, это была самая обычная тусовка для работников музыкального бизнеса, но вот когда я уезжал, у меня в руках оказалось нечто такое, что в скором времени должно было изменить всю мою жизнь.

Моя старая подруга, певица Бренда К. Старр, тоже была на вечеринке. Она в какой-то момент подошла ко мне и протянула пленку с демозаписью.

– Что это? – спросил я.

– Просто послушай, – ответила она. Потом кивком указала мне на стоявшую в другом конце комнаты потрясающе красивую девушку с волосами цвета меда.

Я вдруг понял, что смотрю ей прямо в глаза, а она смотрит в ответ с таким выражением, будто искала именно моего внимания.

– Это моя подруга, – продолжала Бренда, – ее зовут Мэрайя.

Мэрайя выступала вместе с Брендой в качестве бэк-вокалистки. Мы коротко поздоровались. Но это было самое обычное приветствие. В моей жизни было полно вечеринок, полно приветствий, масса прекрасных молодых артисток и еще больше демозаписей.

Когда я ушел и добрался до машины, ни с того ни с сего задался вопросом: а насколько хорошо она на самом деле поет? Так что я просто вставил кассету в магнитолу. В первые минуты я думал, что произошла какая-то ошибка. Запись включала ритм-н-блюз и госпел такого качества, что мне показалось, будто Бренда просто сунула мне не ту кассету. Нет, думал я, та блондиночка просто не может так здорово петь! Я прослушал следующую песню, и она полностью захватила меня. Удивительная музыка, удивительный голос, но все же на тот момент я был в смущении и не верил, что это может быть и правда та самая девушка. Третья песня… Четвертая… К этому времени от моего замешательства не осталось и следа. Было не важно, чей это голос на кассете, – невероятное возбуждение охватило меня, и внутренний голос надрывался: «Поворачивай назад! Это же лучший голос из всех, что ты когда-либо слышал в жизни!» Мне понадобилось около трех дней, чтобы разыскать Мэрайю и пригласить к себе в офис. Она пришла в компании молчаливой женщины постарше – на той были черные очки, и она за всю встречу не проронила ни слова. Это была мать Мэрайи, а самой девушке в то время было всего восемнадцать лет.

– Это ваша запись? – прямо спросил я.

– Ага.

– Я в восторге от нее. Хочу предложить вам подписать с нами контракт.

В то время она жила на квартире у подруги и спала на полу. Мое предложение потрясло ее, и в этом нет ничего странного – обычно она подрабатывала официанткой и гардеробщицей. Я предвидел, что превращение Мэрайи в звезду займет немало времени, и собирался наладить для нее связи с нужными людьми вроде Грабмена и сотрудников Champion. Пусть уж они разбираются, как ей лучше помочь.

Но была одна трудность. Мэрайя сообщила мне, что в свое время подписала соглашение, которое связывало ее права на музыку и доходы от нее с интересами человека, который в демозаписи играл на клавишных. Того звали Бен Моргулис.

– Можно договориться с ним о встрече? – поинтересовался я.

– Конечно.

– А когда?

– Просто приходите к нам в мастерскую.

Тем же вечером я посетил маленькую студию, где работали Мэрайя с Беном. Ее называли «мастерская», и это действительно была она. Помещение было заполнено станками для обработки древесины и производства мебели. Весь пол был усыпан опилками, а в воздухе чувствовались запахи дерева и клея. В задней части помещения было небольшое пространство, где Мэрайя и Бен записывали свои песни с помощью пары синтезаторов.

Мэрайя шагнула вперед и начала петь, а Бен вскоре стал аккомпанировать на синтезаторе. Когда вы впитываете голос певца с расстояния нескольких футов, он полностью поглощает вас – работают разом и слух, и зрение. Эффект был на порядок мощнее, чем от той демозаписи. Я был потрясен силой и диапазоном ее голоса. Мне казалось, что он охватывал не меньше семи октав и достигал настолько пронзительного звучания, что едва не сбивал меня с ног.

Это ощущение напомнило мне о том, что я почувствовал, когда впервые услышал игру Дэрила Холла и Джона Оутса на студии Chappell Music. Но на этот раз эффект был еще сильнее. Звук был сырым, необработанным, но в этом и была его прелесть. Ее голос был настоящим сокровищем.

На следующий день я приехал в офис и заявил ребятам:

– Мне плевать, если придется запереть ее адвоката в комнате для совещаний, но не выпускайте его до тех пор, пока у нас не будет готового контракта!

Как только соглашение было подписано, Мэрайя получила аванс, что позволило ей съехать от подруги, снять собственное жилье и приступить к работе над ее первым альбомом. Мы ее не торопили, так как я хотел, чтобы все получилось как следует. Пусть даже это заняло бы год или полтора – да хоть бы и два! В конце концов, мы собирались создать суперзвезду мирового уровня. Если бы с первым альбомом что-то пошло не так, то вся ее карьера могла пойти вразнос, еще не начавшись. Но если бы нам удалось правильно подобрать содержание и правильно представить его публике, то все мои ожидания относительно Мэрайи Кэри могли легко воплотиться в жизнь. Вот так стоял вопрос.

Единственной трудностью на этом пути было согласование наших планов с Беном Моргулисом. Да, он записал вместе с Мэрайей много хороших песен, но я был уверен, что он не справился бы с ролью ее продюсера. Я понимал, что мне в итоге придется изыскать способ избавиться от соглашения между ними, и самым лучшим способом подготовить почву для этого было дать Бену возможность попытаться поработать с ее первым альбомом. Мне было известно, что ему это не под силу, и я заранее начал готовить запасной план. Впрочем, несколько месяцев у нас было.

Пока происходили все эти события, я окончательно согласовывал шаги, которые должны были обеспечить переход Йеннера из Arista Records к нам в компанию Columbia. Мы были в машине, и я решил поставить демокассету Мэрайи. Дон услышал ее голос и как будто сошел с ума.

– Слушай сюда. Сверх всего того, о чем ты просил, – сказал я. – Сверх этой немыслимо выгодной для тебя сделки я предлагаю тебе взять в разработку вот этот голос. Это будет твоим первым проектом, и вместе мы сделаем Мэрайю более знаменитой, чем даже Уитни Хьюстон!

Это был решающий момент. Дон прежде работал с Уитни, но и талант Мэрайи он был способен оценить буквально по одной записи.

Я периодически посещал «мастерскую» Мэрайи и наблюдал за ходом ее работы. Нас обоих здорово заводили разговоры о музыке, а в том, что касалось желания выложиться… Короче, она была такой же одержимой, как и я сам. Мэрайя кокетничала со мной с того самого момента, как я увидел ее на той вечеринке. Я, конечно, сопротивлялся изо всех сил, но постепенно это становилось все труднее.

Тогда я как раз вернулся из деловой поездки в Майами. Мы там неплохо поработали с Глорией и Эмилио, а заодно выкроили время и позагорали. На пороге «мастерской» я появился при полном параде – в костюме с галстуком и с фирменным флоридским загаром. Мэрайя только взглянула на меня и сразу выпалила:

– Ох! Отлично выглядишь!

Сам звук ее голоса легко проник и сквозь мой костюм, и сквозь тот загар… Я внезапно почувствовал, что время будто бы остановилось. Наши взгляды встретились, и в следующую секунду мы вернулись к работе.

Сказать кому-то, что он отлично выглядит… На первый взгляд это полная ерунда. Но это было опьяняюще! Эти слова дали мне понять, что я испытываю кризис среднего возраста. Да и плевать, чего там! Вся моя жизнь в то время стремительно менялась каждый день, с чего бы этой ее части быть исключением?

Спустя какое-то время я решил обсудить эту тему со своим психотерапевтом. Я рассказал ей, как мы с Мэрайей познакомились, как она смотрела на меня, что я при этом почувствовал…

– Думаю, – сказал я, – что в нее влюблен.

Психотерапевты частенько выслушивают вас, а потом перетолковывают ваши слова так, что вам становится легче увидеть всю картину и прийти к собственным выводам. Но мой специалист был ветераном и даже не пытался скрыть свои заключения.

– Том, – сказала она, – притормози. Забудь об этом! От этих отношений не будет толку!

Она пыталась убедить меня в том, что я сам ввел себя в заблуждение, и перечисляла причины того, почему во всех этих чувствах не было смысла. Но я не желал видеть, что Мэрайя была как раз в том возрасте, в каком был я, когда вошел к Сэму Кларку с моей первой пластинкой в руках. Мне было плевать, что она выросла в неполной семье и что ее отец никак не помогал в ее воспитании, плевать, что она, по сути, росла сама по себе.

Однако я видел, что мой собственный брак летел к черту. И я также не мог отрицать, что отношения Глории Эстефан и ее мужа были весьма прочными – а ведь они основывались на их общей любви к музыке. Да и между Шэрон и Оззи Осборнами я видел то же самое. А уже позже я мог наблюдать, как такие чувства связывают Селин Дион и Рене Анжелила. Рене, знаете ли, был на двадцать лет старше Селин, и именно он стал ее менеджером и помогал ее успехам. Возраст не имеет значения, когда между людьми что-то есть. Когда оно есть – это чувствуешь.

– Даже и не думай! – говорил мне мой психотерапевт. – Ничего не выйдет!

Она старались убедить меня в том, что Мэрайя – просто подросток, переживший годы тяжелого детства в прошлом. Но я… я видел лишь то, чем она должна была стать в будущем.

– Вы не понимаете, – отвечал я. – Мэрайя вскоре станет величайшей звездой мира! Она прославится так, что Майкл Джексон позавидует!

Терапевт глубоко вздохнула и посмотрела на меня так, как будто я окончательно повредился в уме.

– Отлично, – сказала она. – Но тогда хотя бы просто помогай ей развиваться как артисту, ничего больше. У этой девушки – та еще семейная история, а яблочко от яблони… В общем, держи себя в руках.

Мне совсем не понравились ее рекомендации. По правде говоря, они возымели противоположный эффект, только подлив масла в огонь. Одной из причин моего успеха было то, что я никогда не смирялся с запретами и ограничениями. Как, в конце концов, парень, который даже в колледже не учился, смог возглавить CBS Records, а? Кто бы за двадцать лет до этого мог сказать, что так случится? Я думал, что у меня все получится с Мэрайей благодаря решимости и силе воли, – с карьерой ведь это сработало!

– Том, – продолжила психотерапевт, – ты сейчас пребываешь в фазе отрицания…

Она и правда понимала, насколько важный вопрос это был, и в конце концов сумела показать мне, что я пытаюсь через Мэрайю как-то наладить прежде всего свою собственную жизнь.

Вот это заставило меня призадуматься. Тем же вечером я навестил Мэрайю и в какой-то момент сказал ей, что не знаю, насколько хорошо все обернется для каждого из нас и для обоих вместе, если мы продолжим сближаться. Девушка посмотрела на меня в смущении, но развивать эту тему не стала. В тот раз я ушел рано.

После этого я продержался около двух дней, но потом эмоции снова взяли верх – я был просто одержим и отрицал саму возможность того, что что-то может пойти не так. Я рассуждал: «Жизнь коротка. Да плевать на все! Это – мои чувства, и я поступлю так, как подсказывает сердце!»

У меня совсем не было времени поразмыслить. Все в моей жизни стремительно менялось, и в отношении моего бизнеса это было великолепно, поскольку все перемены – только к лучшему и такой ритм работы соответствовал моему характеру. Вот я решительно перестраиваю свою компанию… А вот уже помогаю Sony подыскать себе киностудию… Превращаю Глорию Эстефан в мировую суперзвезду… А потом спешу в «мастерскую» к Мэрайе.

Я начал роман с ней, даже не подумав о последствиях или о том, как это решение подействует на моих детей.

Как, черт возьми, такое вообще могло случиться с сообразительным парнем из Бронкса? Да если бы что-то подобное произошло с кем-то из моих приятелей, то я бы живо вразумил его, ухватив на грудки и отвесив пару затрещин…

Я был так сосредоточен на происходящих в то время важных событиях, что не мог понять, какую совершаю ошибку. Вскоре после встречи с Мэрайей я познакомился еще с одной уникально одаренной женщиной. Но на сей раз это произошло не потому, что она искала меня с демозаписью наперевес, – нет, на самом деле она вообще не собиралась меня искать. На тот момент она даже не хотела с нами работать. Но, встретив ее, я сразу решил, что в нашем бизнесе она должна стоять со мной плечом к плечу.

А получилось вот что. Columbia, пытаясь увеличить свою конкурентоспособность за счет привлечения новых коллективов, совершила вылазку в мир альтернативного рока Лос-Анджелеса и Сиэтла, где смогла заключить договор с группой Alice in Chains. Но у нас никак не получалось довести сделку до конца.

Стоило мне начать спрашивать, что не так, я сразу же слышал:

– Ну, Мишель Энтони…

– А Мишель Энтони говорит, что…

– Мишель Энтони…

Я постепенно дошел до того, что готов был завопить: «Да кто эта Мишель Энтони и что с ней не так?!» Я знал про нее только две вещи – то, что она была дочерью Ди Энтони и то, что сам Ди попал в музыкальный бизнес тем же путем, что и я сам. Это случилось во времена нашествия британских групп, и, честно говоря, Ди был в моих глазах почти богом. Ну, если бы встречались божества, которые, при росте пять футов пять дюймов, весили бы сто сорок килограммов…

Ди был обаятельным парнем с улиц Бронкса. Он был менеджером Тони Беннета в его ранние годы, а потом имел возможность поработать с целым рядом выдающихся британских групп и артистов, таких как Jethro Tull, Traffic и Питер Фрэмптон. Он обладал выдающейся репутацией, и мне, естественно, было интересно, что собой представляет его дочь и почему она никак не позволяет нам заключить договор с Alice in Chains. Так что я отправился в Лос-Анджелес, желая лично встретиться с ней.

Я планировал обычный разговор за парой бокалов, но в итоге наша встреча растянулась на четыре часа. Мы сразу же нашли общий язык. Во всем – в музыке, в наших биографиях, в характерах и даже в отношении бизнеса. И это если не принимать во внимание все наши итало-еврейские тонкости, ведь ее мать была еврейкой, а отец – католиком. Это было похоже на знакомство с членом семьи, которого ты с детства не видел. Я немедленно проникся к Мишель таким доверием, будто бы знал ее всю жизнь.

Мы могли говорить обо всем. Мишель росла в окружении музыкантов, менеджером которых был ее отец, – артисты часто останавливались у них дома. Еще ребенком она попадала с Ди на совещания с Ахметом Эртегюном, Крисом Блэквеллом и Джерри Моссом. Подростком она ездила с отцом в концертный тур. Как-то в три часа утра, перед тем как покинуть зал «Филмор», она даже спрятала вечернюю выручку у себя в сумке: ну кто заподозрит, что деньги у нее?

Подобно мне, Мишель смотрела на музыкальную индустрию глазами менеджера. Но она, однако, не являлась им – занявшись юриспруденцией, она устроилась в мощную юридическую контору в Лос-Анджелесе, где вместе с ней работали такие специалисты, как Ли Филлипс и Питер Патерно. Кроме того, она была заботливой наседкой для ряда групп из области альтернативного рока – как дома, так и в Сиэтле.

Сочетание опыта Мишель Энтони с ее взглядами, навыками и связями в мире альтернативной музыки было уникальным, таким же редким, как голос Мэрайи Кэри. Я не хотел отпускать ее из-за стола до тех пор, пока она не согласится войти в мою команду.

– Хорошо, слушай! – сказал я в конце концов. – У меня есть к тебе предложение.

– О чем это ты? – спросила она.

– Я хочу, чтобы ты работала у нас, в нашей компании.

– Смеешься? Да все, кто сидит у вас в CBS, – пережитки прошлого. Я знаю, что ты пытаешься переломить ситуацию, но чтобы самой работать там? Ни за что на свете!

Она втолковывала мне, как ужасно было иметь дело с CBS, когда речь заходила о продвижении молодых коллективов, и утверждала, что никто не станет связываться с нами ни в Лос-Анджелесе, ни в Сиэтле.

– У вас в компании нет специалиста по артистам и репертуару, а департамент по оформлению сделок работает просто кошмарно!

Я старался сдержать улыбку, но у меня не очень получалось. Она была абсолютно права. Каждое ее слово указывало именно на те пороки в организации компании, с которыми я пытался бороться.

Мой мозг лихорадочно заработал. Я сказал ей:

– Эй, мы не просто предлагаем тебе работу. Я хочу, чтобы ты помогала мне всем этим рулить!

– Что это будет значить на практике?

– Что ты будешь вице-президентом корпорации, подчиняясь лишь мне и Мэлу Ильберману. Будешь контролировать успехи всех наших студий, наведешь порядок в делах и наберешь нужных специалистов в области репертуара и подбора исполнителей!

– Ты это всерьез?

– Да.

Но даже это ее не проняло. Она все равно отказывалась:

– Я не могу оставить моих подопечных. У меня перед ними серьезные обязательства!

– А чем мы, по-твоему, занимаемся в CBS?! Если ты думаешь, что помогаешь своим артистам сейчас, то погоди – и ты увидишь, сколько сможешь сделать для них изнутри компании!

Тогда она заявила, что не хочет ограничивать себя требованиями политики фирмы.

– Когда я сама себе хозяйка, то могу спокойно разойтись с артистом, если мне не понравится с ним работать. Но если я наймусь к вам, то деваться мне в таком случае будет уже некуда.

– Мы такой ерундой не увлекаемся, – возражал я, – это уж точно!

Нет, конечно, у нас был Уолтер. Но Уолтер был выше любой корпоративной политики и со всеми вел себя одинаково. Как полный псих.

Если уж быть совсем честным, то и ведомственной грызни у нас тогда хватало. Но если я что и хотел искоренить в CBS, так это вражду «феодальных» владений-департаментов.

Для того чтобы привлечь Мишель в наши ряды, я не остановился бы ни перед чем. Я нутром чуял, что даже если я предложу ей вчетверо больше, чем она имела в своей юридической фирме, то все равно это будет лучшим вложением средств в истории компании. Но она была вполне довольна положением и привязалась к своим клиентам-артистам. Нужно было зайти с другой стороны.

– Хорошо, а почему бы тебе не заглянуть к нам и не осмотреться, прежде чем ты примешь окончательное решение? – предложил я.

После того разговора за обедом наши дискуссии продолжались месяцами. Я звонил Мишель каждый день, не оставляя ее в покое. Наконец она согласилась посетить наш офис в Нью-Йорке. Мы с Мэлом хорошенько все обсудили за несколько недель до ее приезда и продумали сценарий разговора. Прямо перед тем, как пройти ко мне, она обратилась к Ильберману:

– Я не собираюсь соглашаться. Я просто не настолько высокомерна, чтобы считать себя способной участвовать в управлении компанией такого размера. В вашей работе есть целые области, о которых я не имею ни малейшего понятия!

– Вот что мы сделаем, – отвечал Мэл. – Ты устроишься к нам и будешь заниматься как раз тем, что уже хорошо умеешь делать. И тогда я стану потихоньку учить тебя тому, чего ты делать не умеешь.

Да, Мэл был чем-то похож на Йоду… Он увидел в глазах Мишель любопытство, осознание того, что она может попасть в совершенно новый мир да еще и захватить с собой своих драгоценных музыкантов.

– И это не все, – продолжал Ильберман. – После того как я тебя выучу, ты займешь мое место!

– Что вы! Да не нужно мне ваше место! – поразилась Мишель.

Но Мэл донес до нее свою мысль. Внезапно все те корпоративные ужасы, которых так боялась Мишель, перестали иметь для нее значение. Она ощутила великодушие Мэла и почувствовала, что у нее есть шанс получить знания и подготовку, которые ей больше нигде не смогли бы дать.

Да, в тот день она согласилась работать у нас. Ей было всего тридцать четыре года, когда она столь внезапно вошла в музыкальный бизнес, и многие управляющие в нашей отрасли были шокированы. Но зато мы сразу приобрели должную репутацию в тех музыкальных кругах, куда прежде и носа не совали. Мишель предоставила нам доступ к артистам и продюсерам, которые прежде не стали бы с нами работать. Alice in Chains вскоре подписала контракт с CBS/ Sony. Потом Мишель подобрала нам эксперта по репертуару, Майкла Голдстоуна, а затем пришел черед договора с группами Pearl Jam и Rage Against the Machine. Один успех за другим!

Для компании все это было не просто огромным прорывом на каком-то одном направлении в музыке. Я почувствовал, что у меня как будто отросла новая рука. Мэл давно был моей правой рукой, а Мишель стала левой.

Вот теперь вся моя команда была на борту, и мы собирались поднимать паруса. Но так вышло, что как раз в то время наше судно принялся активно раскачивать не кто иной, как Уолтер Етникофф. И хотя я стоял за штурвалом, но не мог отделаться от мысли, что по нашей палубе расхаживает капитан Ахав.

Уолтер к этому времени уже освободился от власти Ларри Тиша и Уильяма Пейли. Он получил премию в 20 миллионов долларов и новый контракт с Sony, чья штаб-квартира в Токио была очень, очень далеко. И Уолтер начал вести себя так, будто он – абсолютный монарх.

Однажды мы с ним ужинали в «Кафе Централ» (!), и внезапно туда же заглянул Брюс Спрингстин. Он был в компании своей невесты Пэтти Шиальфа, а также Стинга и его будущей жены, Труди Стайлер. Они расположились за столиком в середине зала.