Текст книги "Галки"

– Не могу вам сказать, – ответила Флик.

– Ну, если я вам нужна, я это сделаю. Можно мне еще сигарету?

– Конечно, – сказал Пол.

– Вы должны понимать, что это опасная работа, – сказала Флик.

– Ага, – сказала Руби, закуривая «Лаки страйк». – Но не настолько опасная, как жизнь в этой гребаной тюрьме.

Расставшись с Руби, они вернулись в кабинет заместителя начальника тюрьмы.

– Мне нужна ваша помощь, мисс Линдлей, – сказал Пол, снова стараясь ей польстить. – Скажите мне, что вам необходимо для освобождения Руби Ромэн?

– Но она же убийца! Зачем ее освобождать?

– Боюсь, что я не могу вам этого сказать. Но могу вас заверить, что если бы вы узнали, куда она направляется, то не назвали бы это счастливым спасением – как раз наоборот.

– Ясно, – не до конца успокоившись, сказала она.

– Я должен забрать ее отсюда сегодня вечером, – продолжал Пол. – Но я совсем не хочу ставить вас в неудобное положение. Вот почему мне нужно точно знать, чьи санкции вам потребуются. – В действительности он хотел убедиться, что у нее нет никаких отговорок.

– Я не могу освободить ее ни при каких обстоятельствах, – сказала мисс Линдлей. – Ее заключил под стражу мировой суд, и лишь этот суд может ее освободить.

– А как вы считаете, что для этого потребуется? – терпеливо спросил Пол.

– Ее должны под охраной полиции доставить к мировому судье. Государственный прокурор или его представитель должен сказать мировому судье, что все обвинения против Ромэн сняты. Тогда мировому судье придется сказать, что она может идти.

Пол нахмурился, прикидывая возможные затруднения.

– Перед встречей с мировым судьей она должна будет подписать документ о поступлении на военную службу, чтобы, когда суд ее освободит, она была связана военной дисциплиной… иначе она сможет просто уйти.

Мисс все еще не могла поверить своим ушам.

– Но зачем им снимать с нее обвинения?

– Этот прокурор является государственным служащим?

– Да.

– Тогда проблемы не будет. – Пол встал. – Я вернусь сюда вечером с мировым судьей, кем-то из прокуратуры и военным водителем, который отвезет Руби… к месту назначения. Вы видите здесь какие-то затруднения?

Мисс Линдлей покачала головой:

– Я выполняю приказы, майор, как и вы.

– Вот и хорошо.

Они ушли. Когда они вышли наружу, Пол остановился и оглянулся назад.

– До этих пор я никогда не был в тюрьме, – сказал он. – Не знаю, чего я ожидал, но к сказкам это не имело отношения.

Он имел в виду здание, но Флик выглядела мрачной.

– Нескольких женщин здесь повесили, – сказала она. – Какая уж тут сказка!

Он не понимал, почему она так сердита.

– Мне кажется, вы отождествляете себя с заключенными, – сказал он и неожиданно понял почему. – Это потому, что можете оказаться в тюрьме во Франции.

Кажется, он застал ее врасплох.

– Думаю, вы правы, – сказала она. – Раньше я не понимала, почему мне так ненавистно это место, но это так.

Ее тоже могут повесить, понял Пол, но решил оставить эту мысль при себе.

Пешком они направились к ближайшей станции метро. Флик выглядела задумчивой.

– Вы очень хорошо разбираетесь в людях, – сказала она. – Вы поняли, как сделать так, чтобы мисс Линдлей оказалась на нашей стороне. А я бы с ней поссорилась.

– Несомненно.

– Именно так. А Руби вы превратили из тигрицы в кошечку.

– Мне бы не хотелось, чтобы такая женщина меня невзлюбила.

Флик засмеялась.

– А потом вы рассказали обо мне нечто такое, о чем я сама не догадывалась.

Пол был доволен, что произвел на нее впечатление, но он уже был занят новой проблемой.

– К полуночи половина группы будет находиться в центре подготовки в Гемпшире.

– Мы называем его «пансион благородных девиц», – сказала Флик. – Итак – Диана Коулфилд, Мод Валентайн и Руби Ромэн.

Пол мрачно кивнул:

– Недисциплинированная аристократка, хорошенькая кокетка, не отличающая фантазии от реальности, и готовая убить цыганка с необузданным характером. – Придя к выводу о том, что Флик может повесить гестапо, он не меньше Перси стал беспокоиться о качестве рекрутов.

– Нищим выбирать не приходится, – весело сказала Флик. Ее грустное настроение куда-то улетучилось.

– Но у нас все еще не хватает взрывника и телефонного мастера.

Флик посмотрела на часы.

– Еще только четыре часа. К тому же Королевские ВВС могли научить Дениз Боуйер, как взрывать телефонные станции.

Пол усмехнулся – ее оптимизму трудно сопротивляться.

Дойдя до станции, они сели в поезд метро. Разговаривать об операции теперь было нельзя – могли услышать другие пассажиры.

– Сегодня утром я кое-что узнал о Перси, – сказал Пол. – Мы ехали через район, в котором он вырос.

– Он воспринял манеры и даже выговор британского высшего класса, но не заблуждайтесь. Под этим старым твидовым пиджаком бьется сердце настоящего уличного бойца.

– Он сказал мне, что в школе его высмеивали за простонародный акцент.

– Он учился на стипендию. Таким ребятам нелегко приходится в шикарных британских школах. Я это хорошо знаю, я сама так училась.

– И вы сменили произношение?

– Нет. Я выросла в графском поместье. Я всегда так говорила.

Пол решил, что именно поэтому Флик и Перси так хорошо ладят между собой – они представители низшего класса, поднявшиеся по социальной лестнице. В отличие от американцев британцы не осуждали классовые предрассудки. Тем не менее их шокировали американские южане, заявлявшие о неполноценности негров.

– Думаю, Перси вас очень любит, – сказал Пол.

– Я люблю его как отца.

Кажется, это подлинное чувство, подумал Пол, и все-таки она поправила его насчет своих отношений с Перси.

Флик обещала, что снова увидится с Перси на Орчард-корт. Когда они приехали туда, возле дома стояла машина. Пол узнал водителя, входившего в свиту Монти.

– Сэр, в машине вас кое-кто ожидает, – сказал тот.

Задняя дверь открылась, и оттуда вышла младшая сестра Пола, Каролина.

– Ну, будь я проклят! – радостно усмехнувшись, сказал он. Она шагнула ему навстречу, Пол тепло ее обнял. – Что ты делаешь в Лондоне?

– Не могу сказать, но у меня есть пара свободных часов, и я убедила контору Монти дать мне машину, чтобы с тобой встретиться. Не хочешь угостить меня выпивкой?

– У меня нет ни одной свободной минуты, – сказал он. – Даже для тебя. Но ты можешь отвезти меня в Уайтхолл. Мне нужно найти одного человека, который называется государственным прокурором.

– Тогда я отвезу тебя туда, и мы пообщаемся в машине.

– Конечно, – сказал он. – Поехали!

Глава четырнадцатая

Повернувшись в дверях здания, Флик увидела, как красивая девушка в форме американского лейтенанта выходит из машины и раскрывает объятия Пол. На его лице появилась довольная улыбка, он крепко ее обнял. Очевидно, это была его жена, подружка или невеста, возможно, неожиданно приехавшая в Лондон. Наверное, она служит в американских войсках, которые находятся в Британии и готовятся к вторжению. Пол прямо-таки запрыгнул в ее машину.

Испытывая легкую досаду, Флик вошла в здание. У Пола есть девушка, они без ума друг от друга, и вот судьба подарила им неожиданную встречу. Вот если бы Мишель мог так перед ней появиться – как гром среди ясного неба! Но он лежал раненый на кушетке в Реймсе, и за ним ухаживала бесстыжая девятнадцатилетняя красотка.

Перси уже вернулся из Хендона и сейчас готовил себе чай.

– Как там ваша девица из Королевских ВВС?

– Леди Дениз Боуйер сейчас следует в «пансион благородных девиц».

– Замечательно! Теперь у нас уже четверо!

– А вот я беспокоюсь. Она слишком много болтает. Она хвасталась о работе, которую выполняет в ВВС, рассказала мне во всех подробностях о тех вещах, о которых должна была промолчать. Посмотрим, что вы скажете ей во время обучения.

– Полагаю, она ничего не знает о телефонных коммутаторах.

– Ничего не знает. И о взрывчатке тоже. Чаю?

– Будьте добры.

Он подал ей чашку и сел за дешевый старый стол.

– А где Пол?

– Отправился искать государственного прокурора. Он надеется вечером вызволить из тюрьмы Руби Ромэн.

Перси бросил на нее насмешливый взгляд.

– Вам он нравится?

– Больше, чем сначала.

– Мне тоже.

Флик улыбнулась:

– Он очаровал агрессивную старую бабу, которая руководит тюрьмой.

– А как там Руби Ромэн?

– Просто ужас. Она перерезала горло другой заключенной в ссоре из-за куска мыла.

– Господи! – Перси недоверчиво покачал головой. – Что же за команду мы собираем, Флик?

– Опасную. Такой она и должна быть. Это не проблема. Кроме того, мы можем позволить себе роскошь во время подготовки отстранить одну или двух. Меня беспокоит то, что у нас нет нужных специалистов. Нет смысла привозить во Францию группу крутых девчонок, чтобы уничтожить не те кабели.

Допив свою чашку, Перси принялся набивать трубку.

– Я знаю женщину – специалиста по взрывчатке, которая говорит по-французски.

Флик удивилась.

– Но это же замечательно! Почему вы не сказали о ней раньше?

– Когда я первый раз о ней подумал, то сразу же ее исключил. Она совершенно не подходит. Но я не понимал, в каком отчаянном положении мы находимся.

– Почему она не подходит?

– Ей около сорока. УСО редко использует таких старых людей, особенно при высадке с парашютом. – Он зажег спичку.

В этом случае возраст не помеха, подумала Флик.

– А она согласится? – оживленно спросила она.

– Думаю, шансы неплохие, особенно если я ее попрошу.

– Вы друзья?

Он кивнул.

– А как же она стала специалистом по взрывчатым веществам?

Перси как будто смутился.

– Она медвежатница, – все еще держа в руке зажженную спичку, сказал он. – Я познакомился с ней много лет назад, когда вел политическую работу на Ист-Энде. – Спичка догорела, и он зажег новую.

– Перси, я не имела представления о том, каким бурным было ваше прошлое. А где она сейчас?

Перси посмотрел на часы.

– Сейчас шесть часов. В это время она должна быть в частном баре в «Грязной утке».

– В пивной?

– Да.

– Тогда зажигайте эту чертову трубку и поедем туда сейчас. Откуда вы знаете, что она медвежатница? – спросила Флик, когда они ехали в машине.

Перси пожал плечами:

– Это все знают.

– Все? Даже полиция?

– Да. В Ист-Энде полицейские и преступники растут вместе, ходят в одни и те же школы, живут на одних и тех же улицах. Все они знают друг друга.

– Но если они знают преступников, то почему же не отправляют их в тюрьму? Видимо, они не могут ничего доказать.

– Дела обстоят вот как, – сказал Перси. – Когда им нужно признание, они арестуют кого-то, кто занимается такими делами. Если это взлом, то арестуют взломщика. Не важно, совершил ли он это конкретное преступление, так как они всегда могут состряпать дело: надавить на свидетелей, подделать показания, подбросить улики. Конечно, иногда они допускают ошибки и сажают ни в чем не повинных людей, а также часто используют систему для того, чтобы сводить счеты, но ведь в жизни нет ничего совершенного, не так ли?

– То есть вы хотите сказать, что вся тягомотина с судами и присяжными – это просто фарс?

– Чрезвычайно успешный, долгоиграющий фарс, предоставляющий высокооплачиваемую работу совершенно бесполезным людям, играющим роль детективов, адвокатов и судей.

– А ваша подруга-медвежатница сидела в тюрьме?

– Нет. Можно избежать уголовного преследования, выплачивая внушительные взятки, а также обязательно поддерживая дружеские отношения с детективами. Скажем, вы живете на одной улице со старой милой мамой инспектора уголовной полиции Кэллахана. Раз в неделю вы к ней заходите, спрашиваете, не нужно ли ей что-то купить, рассматриваете фотографии внуков… После этого инспектору Кэллахану будет трудно отправить вас в тюрьму.

Флик вспомнила историю, которую несколько часов назад рассказала Руби. Для некоторых людей жизнь в Лондоне ненамного хуже, чем при гестапо. Неужели реальность может так сильно отличаться от того, что она себе представляла?

– Не пойму, серьезно ли вы говорите, – сказала она Перси. – Не знаю, чему и верить.

– О, я говорю вполне серьезно, – с улыбкой сказал он. – Но я не ожидаю, что вы мне поверите.

Они были в районе Степни, недалеко от доков. Ущерб от бомбардировок здесь был самым сильным из всего, что до сих пор видела Флик. Разрушены были целые улицы. Свернув в узкий тупик, Перси припарковался возле паба.

«Грязная утка» была шутливым прозвищем – на самом деле паб назывался «Белый лебедь». Частный бар на самом деле был не частным, а назывался так для того, чтобы его можно было отличить от общего бара, где пол был посыпан опилками, а пиво стоило на пенс дешевле. Флик поймала себя на том, что думает, как объяснить Полу все эти неувязки. Это его позабавит.

Джеральдина Найт сидела на табурете в конце бара и выглядела так, словно была хозяйкой этого заведения. У нее были ярко-рыжие волосы и толстый слой искусно нанесенной косметики. Полная фигура казалась чересчур подтянутой, что мог сделать только корсет. На лежащей в пепельнице горящей сигарете красовался отпечаток яркой помады. Трудно представить себе человека, менее похожего на секретного агента, уныло подумала Флик.

– Честное слово, это же Перси Твейт! – сказала женщина. Слова она произносила как кокни, посещающий уроки красноречия. – Что ты делаешь в этих трущобах, чертов старый коммунист? – Она явно обрадовалась встрече.

– Привет, Джелли! Познакомься с моей подругой Флик, – сказал Перси.

– Рада с вами познакомиться, – сказала она, пожимая руку Флик.

– Джелли[23]23
  Студень (англ.).


[Закрыть]? – уточнила Флик.

– Никто не знает, откуда взялось это прозвище.

– О, я поняла! – сказала Флик. – Имеется в виду гремучий студень[24]24
  Другие названия: «гелигнит», «динамитный желатин» – мощное взрывчатое вещество.


[Закрыть].

Джелли проигнорировала ее слова.

– У меня есть джин с итальянским вермутом, Перси.

Флик заговорила с ней по-французски:

– Вы живете в этой части Лондона?

– С десяти лет, – ответила она, говоря по-французски с североамериканским акцентом. – Я родилась в Квебеке.

Это не здорово, подумала Флик. Немцы могут не заметить ее акцент, а вот французы заметят наверняка. Правда, Джелли можно выдать за французскую гражданку, родившуюся в Канаде. Это вполне правдоподобная история, но довольно необычная и потому может привлечь внимание. Черт!

– Но вы считаете себя британкой?

– Англичанкой, а не британкой! – с наигранным возмущением сказала Джелли и снова перешла на английский язык. – Я принадлежу к англиканской церкви, голосую за консерваторов и не люблю иностранцев, безбожников и республиканцев. Конечно, о присутствующих я не говорю, – добавила она, посмотрев на Перси.

– Тебе надо жить в Йоркшире, на ферме, в таком месте, где иностранцев не видели со времен нашествия викингов. Не представляю, как ты можешь жить в Лондоне, в окружении русских большевиков, немецких евреев, ирландских католиков и неконформистов-валлийцев, понастроивших свои церкви по всему городу, словно кроты, уродующие зеленые лужайки.

– Лондон уже не тот, каким был раньше, Перс.

– Раньше – это когда ты была иностранкой?

Очевидно, это был старый спор.

– Рада слышать, что вы такая патриотка, Джелли, – нетерпеливо прервала его Флик.

– А почему вас интересуют подобные вещи, смею я спросить?

– Потому что вы можете кое-что сделать для своей страны.

– Я рассказал Флик о твоей… квалификации, Джелли, – добавил Перси.

Она посмотрела на свои ярко-красные ногти.

– Осторожнее, Перс, осторожнее! Как сказано в Библии, без осторожности нет и доблести.

– Я полагаю, вы знаете о некоторых впечатляющих достижениях в этой области, – сказала Флик. – Я имею в виду пластиковую взрывчатку.

– Я стараюсь не отставать от жизни, – с напускной скромностью сказала Джелли. Выражение ее лица изменилось, она пристально смотрела на Флик. – Это как-то связано с войной, не так ли?

– Да.

– Записывайте меня, для Англии я сделаю все, что угодно.

– Несколько дней вас здесь не будет.

– Без проблем.

– Вы можете не вернуться.

– Какое это имеет значение?

– Это может оказаться очень опасным, – тихо сказала Флик.

Джелли это как будто встревожило.

– Ох! – Она сглотнула. – Ну, это ничего не меняет, – без особой уверенности сказала она.

– Вы уверены?

Джелли стала задумчивой, словно что-то прикидывала.

– Вы хотите, чтобы я что-то взорвала.

Флик молча кивнула.

– Но ведь это не за границей?

– Может, и за границей.

Даже сквозь толстый слой косметики было видно, как она побелела.

– О Боже! Вы хотите, чтобы я отправилась во Францию?

Флик ничего не ответила.

– В тыл врага! Говорю как на духу – я слишком стара для таких вещей. Мне… – Она запнулась. – Мне уже тридцать семь лет.

Тебе лет на пять больше, подумала Флик, но вместо этого сказала:

– Ну так мы почти что одного возраста – мне около тридцати. Разве мы слишком стары для небольших приключений?

– Говорите за себя, моя дорогая.

У Флик упало сердце. Джелли не согласится.

Вся эта схема ошибочна, решила она. Нет никакой возможности найти женщин, способных выполнить эту работу и идеально говорящих по-французски. Этот план с самого начала был обречен. Отвернувшись от Джелли, она почувствовала, что вот-вот заплачет.

– Джелли, мы просим тебя сделать работу, которая имеет решающее значение для хода всей войны.

– Разыгрывай кого-нибудь другого, Перс, здесь этот номер не пройдет, – сказала она, но шутка была натянутой, и вид у женщины был вполне серьезным.

Он покачал головой:

– Я не преувеличиваю. От этого зависит, выиграем мы или проиграем.

Она смотрела на него, не говоря ни слова. Внутренний конфликт проявлялся на лице выражением нерешительности.

– А кроме тебя, в стране нет никого, кто может это сделать, – сказал Перси.

– Да ладно! – скептически сказала она.

– Ты женщина-медвежатница, которая говорит по-французски – как ты думаешь, сколько еще таких, как ты? Я тебе скажу – ни одной.

– Ты говоришь серьезно?

– В жизни никогда не был так серьезен.

– Черт побери, Перс! – Джелли замолчала и долго хранила молчание. Флик затаила дыхание. – Ладно, подонок, я это сделаю, – наконец сказала Джелли.

Флик так обрадовалась, что даже поцеловала ее.

– Благослови тебя Бог, Джелли, – сказал Перси.

– Когда же мы начнем? – спросила Джелли.

– Прямо сейчас, – сказал Перси. – Как только ты допьешь этот джин, я доставлю тебя домой, чтобы собрать вещи. Потом я отвезу тебя в центр подготовки.

– Что, прямо сегодня вечером?

– Я же сказал тебе, что это очень важно.

Она допила остатки спиртного.

– Ладно, я готова.

Когда она слезала с табурета. Флик, глядя на ее широкий зад, засомневалась, что Джелли справится с парашютом.

– Вы доберетесь обратно на метро? – спросил Перси, когда они вышли из паба.

– Конечно.

– Тогда увидимся завтра в «пансионе благородных девиц».

– Я буду там, – ответила Флик, и они расстались.

Ликуя, она направилась к ближайшей станции метро.

Стоял тихий летний вечер, и Ист-Энд был полон жизни: группа чумазых мальчишек играла в крикет палкой и лысым теннисным мячом; уставший мужчина в испачканной рабочей одежде шел домой, чтобы с опозданием выпить чаю; солдат в форме, с пачкой сигарет и несколькими шиллингами в кармане с беспечным видом шагал по тротуару, словно его ждали все удовольствия мира; три симпатичные девушки в платьях без рукавов и соломенных шляпах, глядя на него, хихикали. Судьба всех этих людей решится в ближайшие несколько дней, тревожно подумала Флик.

Пока она доехала на метро до Бейсуотера, ее настроение снова упало. Группе по-прежнему недоставало телефонного мастера, роль которого была решающей: без него Джелли может заложить заряды не там, где нужно. Они все равно нанесут какой-то ущерб, но если его можно устранить за день или два, громадные усилия и смертельный риск окажутся совершенно напрасными.

Вернувшись в свою однокомнатную квартиру, Флик обнаружила там своего брата Марка.

– Какой приятный сюрприз! – обняв и поцеловав его, сказала она.

– На этот вечер меня отпустили, и я подумал, что надо отвести тебя куда-нибудь выпить, – сказал он.

– А где Стив?

– Играет роль Яго перед войсками в Лайм-Реджис. Мы ведь теперь большую часть времени работаем на АЗМВ. – АЗМВ означало «Ассоциация зрелищных мероприятий для военнослужащих», организовывавшая представления для вооруженных сил. – Куда мы пойдем?

Флик устала, и сначала ей захотелось отказаться от его предложения. Но тут она вспомнила, что в пятницу отправляется во Францию и что, возможно, видит брата в последний раз.

– Как насчет Уэст-Энда? – сказала она.

– Пойдем в ночной клуб.

– Отлично!

Выйдя из дома, они рука об руку двинулись по улице.

– Сегодня утром я видела Ма, – сказала Флик.

– Как там она?

– Хорошо, но с сожалением должна сказать, что она не смягчила свое отношение к тебе и Стиву.

– Я этого и не ждал. Как тебе посчастливилось с ней увидеться?

– Я ездила в Сомерсхольм – слишком долго объяснять почему.

– Как я полагаю, что-нибудь страшно секретное, сплошное «молчи-молчи».

Она благодарно улыбнулась и тут же вздохнула, вспомнив о своей проблеме.

– Может, ты вдруг знаешь женщину – телефонного мастера, которая говорит по-французски?

Он остановился.

– Ну, что-то вроде этого.