Текст книги "Проклятие наличности"

Использование денег и хранение денег – это совершенно разные вещи. Предположим, что потребитель ежедневно тратит 50 долларов и затем пополняет свой кошелек, снимая такую же сумму в банкомате. Таким образом, он тратит 1500 долларов в месяц, хотя каждый раз на руках у него имеется только 50 долларов наличными. Тот факт, что в легальной экономике доля наличных денег невелика, совершенно не означает, что роль наличных денег несущественна.

Мы имеем скудную информацию о том, кто владеет наличными деньгами, зато нам хорошо известно, как наличные используются. Действительно, собрана весьма подробная и обширная информация о технологиях, которыми потребители пользуются для совершения трансакций, особенно для покупок в розничной сети. В очередной раз нужно признать, что можно начать исследование этого вопроса на примере хорошо изученных США, даже несмотря на тот факт, что существует много областей в технологии современных трансакций, в которых Соединенные Штаты отстают от других стран.

Анализ опросов и дневников дает достаточно полную информацию о том, какими способами американские потребители осуществляют трансакции. К основным средствам оплаты относятся наличные деньги, чеки, дебетовые карты, кредитные карты; платежи также осуществляются через электронные устройства и мобильные телефоны. Как видно из рис. 4.1, анализ обнаружил интересную деталь: на долю наличных платежей приходится 40 % от общего числа трансакций, но лишь 14 % от их стоимости. В свою очередь, платежи чеками и электронные платежи, которые используют относительно редко, составляют 19 % и 27 % соответственно от общей стоимости всех платежей. С помощью дебетовых и кредитных карт осуществляется 42 % всех трансакций, а доля таких платежей в общей стоимости всех трансакций составляет 34 %.

Рис. 4.1. Платежи по типу платежного средства

Рис. 4.2. Платежи в количестве долларов на потребителя

На рис. 4.2 показано, что наличные используются в двух из трех трансакций стоимостью в 10 долларов или меньше, однако в трансакциях стоимостью от 100 долларов и выше наличными деньгами пользуются лишь в 15 % случаев.

* На обоих рисунках:

Сравнительный анализ дневников потребителей из семи стран, который обсуждался выше[118]118
  (Bagnall et al. 2014).


[Закрыть], в целом обнаружил схожие результаты для Европы и Канады. Наличные являются самым распространенным средством оплаты при трансакциях размера самого мелкого квартиля, однако для более крупных платежей наличные деньги неуклонно теряют свое значение.

Эти результаты также согласуются с результатами, полученными для стран еврозоны, которые были обнародованы в 2008 году в обзоре Европейского центрального банка, посвященного вопросу использования наличных денег (см. табл. 4.2). Для мелких трансакций (менее 20 евро) потребители всей еврозоны предпочитают использовать наличные. Доля наличных платежей в общем объеме трансакций варьируется от 91 % (в Германии и Италии) до 65 % (в Нидерландах). Для очень крупных платежей (превышающих 10000 евро) наличные также используются, но в среднем лишь в 4 % случаев. Правда, в Австрии эта цифра достигает 10 %. Для совершения покупок на сумму от 200 до 1000 евро, по сообщениям респондентов, наличные используются в 20 % случаев, хотя в Австрии, Италии и Испании наличными расплачиваются в 30 % случаев (в скобках заметим, что Италия и Испания никогда не отличались законопослушностью при оплате налогов). Так или иначе, но со времени опубликования обзора в 2008 году доля оплаты крупных покупок наличными деньгами, безусловно, резко сократилась, поскольку потребители все чаще пользуются дебетовыми картами, а в некоторых странах даже были введены более строгие ограничения на наличную оплату (информация об этом содержится в табл. 5.1).

ТАБЛИЦА 4.2. Процент респондентов, всегда (или часто) использующих наличные деньги для оплаты различных покупок, по странам

По мнению Европейского центрального банка (ЕЦБ), несмотря на появление альтернативных способов оплаты, некоторые жители еврозоны все-таки предпочитают совершать оплату крупных покупок наличными, например при покупке машины. ЕЦБ высказал предположение, что это связано с ограничениями на максимальную сумму при оплате картой. Этот аргумент, однако, представляется не вполне обоснованным и не объясняет причин, по которым люди, делая такие крупные разовые покупки, предпочитают пользоваться наличными, а не электронными переводами или, хотя бы, несколько устаревшими чеками. Вероятнее всего, существует значительный зазор между тем, что потребители сообщают о способах их оплат, и тем, что происходит в действительности. Так, например, наличные могут использоваться для того, чтобы упростить уклонение от полной оплаты налога на добавленную стоимость (НДС), который в Европе достигает высоких величин.

Имеется еще более современный подход, который позволяет понять выбор потребителей в пользу оплаты наличными деньгами. Этот метод основывается на считывании данных со штрихкодов в магазинах розничной торговли. Эти данные, конечно, имеют некоторые ограничения, поскольку позволяют проанализировать лишь один аспект использования наличных. Однако преимущество этого подхода состоит в том, что данные, которые исследователи могут получить об огромном количестве платежных операций, не зависят от объективности ответов потребителей во время опросов. Экономисты Жу Ванг и Александр Вольман, которые являются сотрудниками Федерального резервного банка в Ричмонде, провели анализ данных, полученных со штрихкодов одной крупной сети магазинов розничной торговли. Магазины находятся на территории нескольких штатов, причем большинство из них расположено в районах, жители которых имеют низкий уровень доходов[119]119
  (Wang and Wolman 2014).


[Закрыть]. Было обнаружено, что цена средней покупки очень мала (7 долларов) и что оплата товаров производится преимущественно за наличный расчет. Приблизительно 80% процентов всех трансакций осуществляется с помощью наличных денег. В исследовании не оговаривается номинал используемых купюр. Можно предположить, что крупные купюры (50 или 100 долларов) составляют лишь малую долю наличных платежей. Однако, хотя наличные деньги и являются основным способом оплаты в этих мелких магазинах для малообеспеченных граждан, и здесь доля наличных неуклонно уменьшается. По подсчетам исследователей Федерального резервного банка, уменьшение доли наличных, используемых для платежей в этих магазинах, сохранится, и в обозримом будущем составит дополнительно еще 2,5 %.

Данные, считываемые со штрихкодов, в очередной раз доказывают наличие разнонаправленных тенденций в спросе на наличность. В частности, малообеспеченные домохозяйства при наличных расчетах продолжают преимущественно пользоваться мелкими купюрами. Многие постоянные покупатели этих магазинов не являются клиентами банков и не имеют кредитных или дебетовых карт (банковского счета нет у 8,7 % потребителей США)[120]120
  (Greene and Schuh 2014, p. 29).


[Закрыть]. Если мы планируем постепенно сокращать количество наличных денег в обращении, то необходимо учитывать эту тенденцию. Однако, опять же, эти данные подтверждают, что спрос на купюры крупного номинала качественно отличается от спроса на купюры мелкого достоинства.

И, наконец, часто можно услышать мнение, согласно которому оплата наличными в среднем происходит гораздо быстрее, чем другими платежными средствами, хотя это совсем не очевидно. Чтобы прояснить этот вопрос, еще одна сотрудница Федеральной резервной системы, Элизабет Кли, также провела анализ данных, считанных со штрихкодов, на этот раз в продовольственном магазине. В результате исследования она обнаружила, что оплата дебетовой картой и оплата наличными фактически занимали одинаковое время. Для оплаты кредитной картой времени требовалось несколько больше, а для оплаты чеками – существенно больше[121]121
  (Klee 2008).


[Закрыть]. Конечно, можно предположить, что со временем преимущество бумажных денег, которое сегодня заключается в том, что ими пользоваться удобнее и быстрее, исчезнет, а может быть, все будет совсем наоборот. Кли в своем исследовании, написанном в 2008 году, еще не рассматривает такой способ оплаты, как оплата через мобильные телефоны. Однако сегодня расплачиваться с помощью мобильного телефона, пожалуй, быстрее, чем наличным[122]122
  (Federal Reserve Board 2014).


[Закрыть]. Кроме того, люди, которым наличные деньги кажутся более удобным способом расчетов, не задумываются о том, сколько времени ежедневно занимает изготовление бумажников и кошельков, не говоря уже о том, сколько времени тратят магазины розничной торговли на пересчети инкассацию наличных денег, и так далее[123]123
  Об этом также говорилось в работе: (Warwick 2015).


[Закрыть].

В целом результаты исследования показали, что, во-первых, в легальной экономике находится только малая доля всех напечатанных денег и, во-вторых, что мелкие купюры продолжают быть востребованными для расчетов в магазинах розничной торговли, даже если спрос на них имеет тенденцию к уменьшению, особенно при учете все большего использования дебетовых карт[124]124
  Данные, полученные в 13 экономически развитых странах в период с 1983 по 2003 год, проанализированы в работе: (Amromin and Chakravorti 2009). Было обнаружено, что в течение этого времени спрос на мелкие купюры понижался по мере большего использования дебетовых карт и укрупнения розничной торговли. Однако, как утверждают авторы, более широкое использование дебетовых карт не оказало существенного влияния на востребованность купюр крупного номинала.


[Закрыть].

Глава 5
Наличные деньги в теневой экономике

ИТАК, мы пришли к выводу, что значительная доля мирового запаса наличных денег, по всей вероятности, циркулирует в теневой экономике. Но что же в действительности это может означать? К теневой экономике относятся самые разнообразные виды собственно нелегальной деятельности, например торговля наркотиками, вымогательство, подкуп, торговля людьми, отмывание денег и многое другое. Однако к теневой экономике имеют отношение и обычные законопослушные люди – и таких людей огромное множество. Эти люди время от времени используют наличные деньги для того, чтобы, например, оплатить услуги няни для ребенка или нанять маляров. Делается это с целью сэкономить средства и уклониться от выполнения весьма трудоемких требований по заполнению налоговых деклараций. К теневой экономике, безусловно, относятся и предприятия мелкого бизнеса, в которых широко используются наличные деньги. Такие предприятия предпочитают получать оплату наличными, чтобы иметь возможность утаить прибыль при уплате налогов. В некоторых странах, в том числе и в США, в теневой экономике участвуют многочисленные фирмы, которые для того, чтобы сэкономить на издержках, нанимают нелегальных мигрантов за низкую заработную плату. Это позволяет им успешно конкурировать с фирмами, легально предоставляющими рабочие места.

Конечно, по поводу упомянутых выше ситуаций можно было бы сказать, что если бы наличные деньги вдруг исчезли, то преступники и неплательщики налогов просто нашли бы иной способ продолжать свою деятельность. Однако легче сказать, чем сделать, особенно для многочисленных промышленных и торговых предприятий, связанных с криминальным бизнесом, которые, как правило, утаивают свои доходы. Естественно, существуют и другие способы, но, по сравнению с наличными деньгами, для постоянного широкомасштабного использования они не так безопасны и в целом менее удобны. Естественно, есть немало мест, где можно получить наличные, например за необработанные алмазы или золотые монеты, однако работающие по лицензии дилеры обязаны сообщать о таких сделках. Да, конечно, будут наличные деньги или нет – преступность все равно никуда не денется, но совершенно очевидно, что для теневой экономики наличные – это очень удобное средство расчетов. Именно поэтому весьма значительная доля всех наличных денег находится в секторе теневой экономики.

Самая большая доля наличных денег, циркулирующих во внутренней теневой экономике, принадлежит различным категориям населения, например обычным гражданам, владельцам зеленых карт[125]125
  Зеленая карта, гринкард, удостоверение личности, подтверждающее наличие вида на жительство у человека, не являющегося гражданином США, но постоянно проживающего на территории США, и предоставляющая право трудоустройства. – Прим. пер.


[Закрыть], работодателям, нанимающим нелегальных мигрантов. Эти лица, широко использующие наличные деньги, в основном заняты вполне легальной деятельностью, но пытаются уклониться от уплаты налогов, нарушая тем самым различные правила и требования трудового законодательства. Во всем остальном это законопослушные люди, но им удается утаивать свои доходы, поскольку они знают, что если будут пользоваться наличными деньгами, то их шансы попасться на недоплате налогов резко сократятся. Результаты опросов показывают, что с моральной точки зрения эти люди считают уход от уплаты налогов нечестным делом, однако они склонны думать, что если государству не так-то просто заставить своих граждан соблюдать те или иные законы, значит, эти законы и создавались для того, чтобы их обходили[126]126
  Данные опросов и их анализ см., например, в работе: (Morse, Karlinsky and Blackman 2009).


[Закрыть]. Моральная сторона этого вопроса не столь однозначна. Никому не хочется жить в обществе, где человека принуждают выполнять малозначимые правила или требования. Такое положение дел не соответствовало бы тому, что в сознании людей ассоциируется с представлением об истинно демократическом обществе.

Однако уход от уплаты налогов – это не такое уж малозначимое и невинное нарушение. Как мы скоро увидим, неуплата налогов, принимающая массовый характер, создает серьезную проблему, которую экономисты, занимающиеся вопросами государственного финансирования, называют проблемой «горизонтального равенства». Если кто-то не уплачивает налоги, причитающиеся с полной суммы доходов, это означает, что другие люди – законопослушные граждане с такими же доходами до уплаты налогов – должны платить больше. Точно так же если какие-то компании совершают наличные платежи для того, чтобы обойти законодательство по природопользованию, в то время как другие компании этого не делают, то первые в результате нечестной конкуренции пользуются определенными преимуществами и тем самым, естественно, наносят урон природе. Когда строительные компании нанимают на работу нелегальных мигрантов и выплачивают им низкую заработную плату наличными деньгами, они ставят в невыгодные условия и легальных рабочих, и те строительные фирмы, которые пользуются услугами лишь легальной рабочей силы и все выплаты производят прозрачным способом.

Помимо «горизонтального неравенства», уход от уплаты налогов также нарушает эффективность налоговой системы в целом[127]127
  (Slemrod 2016).


[Закрыть]. Что это означает? Если коммерческим предприятиям, в которых крутится огромное количество наличности, легче утаить реальные доходы и уйти от уплаты налогов, то они могут привлечь слишком большие инвестиции по сравнению с другими предприятиями, которые имеют более высокую прибыль до налогообложения, но более низкую прибыль после вычета налогов. Такое неэффективное распределение инвестиций возникает в тех случаях, когда какому-то одному сектору экономики удается добиться для себя ничем не оправданных налоговых льгот.

Рассмотрение этого вопроса мы снова начнем с США, поскольку по этой стране данных собрано больше, чем по какой-либо другой. Основным источником данных является программа интенсивного выборочного налогового аудита. По сути, этот аудит состоит в том, что Служба внутренних доходов (Internal Revenue Services – IRS)[128]128
  Часто используемый в литературе вариант перевода – Налоговое управление США. – Прим. пер.


[Закрыть] произвольно выбирает какого-то налогоплательщика и затем производит всестороннюю тщательнейшую проверку его налоговой декларации[129]129
  Подробное описание методов проведения налоговых проверок Службой внутренних доходов (1RS) дано в работе: (Brown and Mazur 2003). Официально аудит начинается с так называемой Программы по соблюдению налогового законодательства (Tax Compliance Measurement Program). Затем переходят к Национальной исследовательской программе (National Research Program), которая требует меньше подкрепляющей документации.


[Закрыть]. Для того, кого проверяют, эта процедура не из приятных. Однако любому, кто занимался изучением государственных финансов, известно, что выборочные оценочные испытания не имеют никакой другой эффективной альтернативы в тех случаях, когда необходимо получить информативные статистические данные, которые, в отличие от данных, полученных в результате сплошной выборки, не имели бы статистических искажений. Служба внутренних доходов использовала данные этих аудитов, а также данные других источников (например, результаты обследования налоговой защиты для лиц, имеющих высокие доходы) с целью оценить общую сумму неоплаченных налогов. На 2006 год (последний год, на который имеется подобная информация) было обнаружено, что «налоговый разрыв» – разница между добровольно уплаченными налогами и налогами, подлежащими выплате, – составила 450 миллиардов долларов. Эта цифра включает в себя уклонение от уплаты налогов в самых разных аспектах, в том числе утаивание доходов от бизнеса, от заработной платы или от аренды[130]130
  (Internal Revenue Service 2012a, b).


[Закрыть]. Из этих 450 миллиардов долларов Служба внутренних доходов надеялась получить 65 миллиардов долларов и тогда общая сумма налоговых недоплат была бы 385 миллиардов долларов. Иначе говоря, приблизительно 14 % от той суммы, которая, по оценкам, должна была поступить в 2006 году за уплату федеральных налогов, или 2,7 % от ВВП за 2006 год, никогда не будут уплачены[131]131
  (Slemrod 2007, 2016).


[Закрыть].

Гораздо более существенную часть налоговых нарушений составляет утаивание доходов от бизнеса гражданами, которые осуществляют значительную часть своих трансакций наличными деньгами. К этой категории также относятся и лица, организовавшие партнерство или мелкие акционерные компании. В целом владельцы мелких коммерческих предприятий декларируют лишь половину своих доходов и на их долю приходится 52 % налоговых недоплат. За период после 2006 года, последнего года, выбранного Службой внутренних доходов в качестве бенчмарка, номинальный ВВП вырос приблизительно на 30 %. Если предположить, что уход от уплаты налогов увеличивался в той же пропорции, что и ВВП (хотя эта оценка выглядит даже заниженной, учитывая, что предельные ставки налогов[132]132
  Ставка налога, которой облагается дополнительная единица дохода; при прогрессивной системе налогообложения предельная ставка меняется вследствие перехода налогоплательщика в более высокий налоговый разряд. – Прим. пер.


[Закрыть] значительно увеличились, а при замедлении экономического роста размеры теневой экономики обычно возрастают), то в 2015 году общая сумма недоплаты одних лишь федеральных налогов должна была бы увеличиться в совокупности до 500 миллиардов долларов. В действительности какая-то доля этого разрыва, около 10–20 %, обусловлена наличием налоговых убежищ (например, на Карибских островах или в Панаме)[133]133
  См.: (Zucman 2015; Cebula and Feige 2012). Во второй работе в том числе приводятся эконометрические выкладки, полученные на основе анализа таких факторов, как спрос на наличные, и некоторых других. В результате значения для доли ухода от выплаты налогов получились несколько более высокими – 18–19 %.


[Закрыть]. Однако значительная часть недоплаты налогов происходит в тех областях, где отсутствует информация, поступающая от третьих лиц[134]134
  См.: (Slemrod 2016).


[Закрыть], но это, конечно, не относится к платежам по чекам, кредитным картам и другим альтернативным платежным средствам. Это означает, что большая доля оставшихся неуплаченных налогов (как минимум 50 %, а возможно, и более) относится к тем областям бизнеса, где широко используются наличные деньги[135]135
  Даже учитывая тот факт, что Служба внутренних доходов приложила максимум усилий для подсчета недоплаченных налогов, остаются серьезные сомнения по поводу истинного размера недоплат. См.: (Treasury Inspector General for Tax Administration 2013).


[Закрыть].

В США налоги, взимаемые штатами, составляют приблизительно 36 % от федеральных налогов, а местные налоги – еще 27 %, то есть налоги штатов и местные налоги в совокупности составляют около двух третей от федеральных налогов[136]136
  Отношение размера дохода, полученного по налогам штатами и местными органами, к размеру федерального дохода по налогам приводится здесь на 2010 год. Если бы мы использовали коэффициент за 2014 год, то это отношение было бы несколько меньше, поскольку федеральный налог зависит от предварительных выплат и циклических изменений. На 2014 год коэффициент составлял 31 % для отношения налогов штата к федеральным налогам и 22 % для местных налогов.


[Закрыть]. Таким образом, если учитывать неуплаченные местные налоги и налоги штатов, то общая сумма налогов, неуплаченных в федеральную казну, значительно увеличится. Правда, это не означает, что увеличение будет пропорциональным, поскольку в разных штатах имеются различные виды налогов. В большинстве штатов существуют подоходный налог (доля неуплаты этого налога, предположительно такая же, как и при неуплате федерального подоходного налога), а также налог с продаж. Неуплаты этого налога при платежах, совершённых наличными деньгами, составляют огромные суммы.

Мне хотелось бы еще раз подчеркнуть важный момент: недоплата налогов настолько велика, что если бы путем отказа от использования наличных денег удалось компенсировать эту недоплату хотя бы на 10 %, то это принесло бы весьма существенный доход. По приведенным здесь самым грубым, приблизительным, оценкам дополнительные доходы лишь от федеральных налогов составили бы 50 миллиардов долларов, а от местных налогов и от налогов штатов можно было бы получить еще 20 миллиардов долларов[137]137
  В работе Рогоффа (Rogoff 1998a) отмечается, что даже умеренное сокращение доли неуплаченных налогов вследствие сокращения в обращении наличных денег полностью могло бы покрыть потери, связанные с сеньоражем.


[Закрыть]. И при этом в расчетах даже не учитывалась экономическая эффективность уклонения от уплаты налогов. В эти расчеты также не включались данные по нелегальной деятельности, от которой налоги, в принципе, вообще не поступают. (Вспомним известную историю, когда Федеральному бюро расследований удалось, наконец, посадить в тюрьму Аль Капоне, знаменитого чикагского гангстера времен Великой депрессии, обвинив его в неуплате подоходного налога.)

Налоги в США относительно низкие. Кроме того, финансовая система США гораздо больше зависит от взимания подоходного налога, чем от налога на добавленную стоимость при продажах. По этим двум причинам при уплате налогов американцы проявляют бо́льшую законопослушность, чем граждане какой-либо другой экономически развитой страны[138]138
  Следует отметить, что, согласно данным, опубликованным казначейством Великобритании, в 2013/2014 году недоплата налогов в казну составила лишь 6,4 % от общей суммы уплаченных налогов, то есть значительно меньше, чем в США, несмотря на то что в Великобритании более высокие налоги и, как кажется, более развитая теневая экономика (HM Revenue and Customs 2015). Без проведения тщательного выборочного аудита, как это делается в США, трудно измерить точный объем недоплаченных налогов.


[Закрыть]. К сожалению, для оценки степени ухода от уплаты налогов в Европе мы располагаем лишь косвенными методами подсчета и отдельными данными, поскольку для большинства европейских стран отсутствуют сводные данные, подобные тем, которые были получены в результате детализированного выборочного аудита в США[139]139
  По оценкам Шнайдера и Буэна (Schneider and Buehn 2012), которые полагают, что косвенное налогообложение и мелкое предпринимательство являются главными факторами, приводящими к неуплате налогов, средний уровень ухода от уплаты налогов в странах ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития) в период с 1999 по 2010 год составлял 3,2 % от ВВП.


[Закрыть]. Джоэль Слемрод, экономист из Мичиганского университета, являющийся экспертом в области государственных финансов, приводит оценки, сделанные Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). По данным этой организации, уход от уплаты налогов на добавленную стоимость (очень важный налог для европейских стран) в Европе составляет от 4 до 17 %[140]140
  В ОЭСР входит 34 экономически развитые страны, причем у ряда стран уровень дохода выше среднего. Весьма любопытны косвенные показатели широкомасштабного уклонения от уплаты налогов в этих странах. В работе Писсаридеса и Вебера (Pissarides and Weber 1989) отмечается, что у мелких предпринимателей в Великобритании на еду уходит значительно большая часть дохода, чем у наемных работников. Они приходят к выводу, что в среднем уровень сокрытия доходов мелкими предпринимателями составляет приблизительно одну треть.


[Закрыть].

Нам хорошо известно, что налоговые ставки в Европе выше, чем в США, а также то, что европейское налогообложение более обременительно. Кроме того, по мнению большинства исследователей, в Европе, по сравнению с США, теневая экономика занимает гораздо более крупный сектор[141]141
  Оценки приведены на рис. 5.1. В более ранних работах (см., напр.: (Feige 1989)), в которых оценивался размер теневой экономики, в качестве единицы измерения ее роста использовались показатели увеличения объема наличных денег. Например, во многих работах приводятся неоспоримые доказательства существования взаимосвязи между спросом на наличность и уровнем налогообложения (Rogoff 1998a). В работе Ла Порта и Шляйфера (La Porta and Shleifer 2014) утверждается, что в целом по всему миру корреляция между уровнем налогообложения и размером теневой экономики не столь велика. Разумеется, это происходит частично потому, что в развитых и развивающихся странах контроль над исполнением законов существенно различается.


[Закрыть].

Оценки, приводимые для европейских стран, существенно различаются между собой, и по поводу их достоверности остается немало сомнений. Правительства европейских стран вкладывают огромные силы и средства, пытаясь оценить доходы, получаемые от обычной легальной деятельности. И все же официальная статистика признает, что размер погрешности в этих подсчетах очень велик. Поскольку информацию о теневой деятельности не так легко получить, в этом случае приходится использовать лишь косвенные методы подсчетов. В исследованиях по теневой экономике также нет единого понимания многих проблем. Так, например, ведутся дебаты по поводу того, должна теневая экономика включать всю незаконную деятельность или же только утаивание доходов и нарушения налогового законодательства.

Весьма важный методологический подход[142]142
  См. также: (Schneider and Williams 2013, Schneider 2016).


[Закрыть] был разработан австрийским профессором Фридрихом Шнайдером, который одним из первых попытался оценить размах теневой экономики. Используя эмпирический подход Шнайдера, можно получить оценки, основанные на анализе различных показателей денежной сферы и рынка труда, в том числе уровень занятости, налоговые ставки, качество услуг, оказываемых государством населению, а также ряд других показателей. На рис. 5.1 показаны результаты, полученные с помощью этого метода. Важно отметить, что при проведении этих расчетов автор определял область теневой экономики в достаточно узком смысле и не включал в свой анализ рассмотрение собственно нелегальной и нерыночной деятельности. Он попытался провести обследование производства всех товаров и услуг на легальном рынке, которое в целом является вполне легальным, за исключением того, что итоговый объем производства по какой-то причине или по совокупности ряда причин сознательно утаивается от налоговых служб. Это, например, может быть желание уйти от уплаты подоходных налогов, налогов с продаж и налогов на добавленную стоимость; стремление не делать взносы в фонд социального обеспечения; возможность пренебречь определенными аспектами трудового законодательства, например выплатой минимальной заработной платы или соблюдением ограничения на длину рабочего дня; и возможность обойти различные административные препоны[143]143
  См.: (Schneider, Buehn, and Montenegro 2010). Применительно к более узкому сектору нелегальной экономики (см. рис. 5.1) Шнайдер использует термин «теневая экономика». Чтобы читатель не запутался во множестве терминов, я буду придерживаться только одного – «теневая экономика». Мне только хотелось бы отметить, что при обсуждении данных, представленных на рис. 5.1, речь идет как раз о более узком понимании теневой экономики, к которому не относится нелегальная и нерыночная деятельность.


[Закрыть].

При таком более узком понимании теневой экономики, когда в рассмотрение не включаются многие типы незаконной деятельности, был сделан вывод, что в США и в Швейцарии теневая экономика занимает весьма небольшой сектор и оценивается в 7,1 % и в 7,9 % от общего объема ВВП соответственно. В странах с сильно развитой теневой экономикой эта величина составляла 19,6 % для Испании, 22,3 % для Италии и 25 % для Греции. Средние показатели приходятся на Францию (12,0 %), Германию (13,4 %) и Великобританию (10,6 %). Эти цифры являются средними показателями ежегодных оценок, проведенных в период с 2003 по 2016 год. Эта методика Шнейдера не отражает некоторую тенденцию к снижению доли теневой экономики для большинства (но не для всех) стран. Конечно, вполне вероятно, что в самый разгар экономического спада, последовавшего за финансовым кризисом, когда огромное количество людей теряло рабочие места в легальной экономике, еще больше народу начинало подрабатывать по совместительству, утаивая этот факт в налоговых декларациях.

Если взять сделанную за длительный период среднюю оценку доли теневой экономики США в ВВП, причем включить в расчеты этой величины только собственно теневую экономику и исключить из рассмотрения большую часть видов незаконной деятельности, то на сегодняшний день это составит сумму в 1,3 триллиона американских долларов (7,1 % от ВВП для 2016 года, который тогда составлял 18 триллионов долларов). Теневая экономика в Европе гораздо больше по размерам. Общие показатели ВВП в Европе близки аналогичным показателям в США, однако доля теневой экономики в Европе в два раза больше. Самая приблизительная оценка для абсолютного объема теневой экономики еврозоны составляет 3 триллиона долларов. Естественно, если учитывать криминальную деятельность (например, торговлю наркотиками), то эта цифра значительно увеличится.

Оценки размера теневой экономики, приведенные на рис. 5.1, в целом совпадают с расчетами, сделанными другими исследователями, в том числе Рафаэлем Ла Порта и Андреем Шляйфером[144]144
  См.: (La Porta and Shleifer 2014).


[Закрыть]. Эти авторы учли целый ряд показателей и обнаружили, например, что для верхней квартили стран по доходу потребление электричества в неформальной (теневой) экономике в среднем составляет 17,6 % от общего объема потребляемого электричества. Ла Порта и Шляйфер также включают в анализ такие факторы, как самостоятельная предпринимательская деятельность, поскольку индивидуальные предприниматели с бо́льшей степенью вероятности могут утаивать свои доходы.

Рис. 5.1. Теневая экономика в процентном соотношении к официальному ВВП Источник: (Schneider 2016), обновленный и дополненный вариант – (Schneider, Buehn, Montenegro 2010).

О том, что в континентальной Европе нарушения налогового законодательства происходят, по всей вероятности, в достаточно широком масштабе, говорит тот факт, что в ряде стран были приняты чрезвычайные меры по сокращению недоплат с налогов в государственную казну. Многие европейские страны ввели ограничения на размер наличных платежей в розничной торговле (см. табл. 5.1).

Во многих странах наблюдается отчаянное сопротивление этим нововведениям, особенно в Германии, где традиционно предпочитают пользоваться наличными. Так, например, немецкому Министерству финансов приходится сдерживать сильное недовольство населения, вызванное поступившим в 2016 году предложением ограничить кассовые платежи суммой в 5000 евро. В связи с этим хотелось бы отметить один любопытный факт: создается впечатление, что главным лозунгом протестующих могла бы стать фраза «деньги – это чеканенная свобода» из романа Ф. М. Достоевского «Записки из Мертвого дома»[145]145
  Здесь я привожу цитату Достоевского, которая была использована Омаром Иссинг в его работе, критикующей мою лекцию, прочитанную в 2014 году в Мюнхене (эту цитату я приводил в первой главе).


[Закрыть]. Не так уж важно, что эта цитата, как правило, используется без учета контекста. Ведь Достоевский, описывая свою жизнь в тюрьме, вспоминал, что обычно, когда там появлялись деньги, их нужно было как можно скорее потратить на водку, пока их не отняли смотрители. И в самом деле, деньги – это заменитель всех тех свобод, которых лишены заключенные, но при этом деньги в тюрьме запрещены. Если проводить аналогию между жизнью в тюрьме в царской России и жизнью в современной либеральной стране, то можно сказать, что попытка сохранить купюры крупного номинала граничит с абсурдом.

Запрет на оплату крупных покупок наличными – это не самая суровая мера, с помощью которой Европа пытается совладать со все более широкомасштабной неуплатой налога на добавленную стоимость. Еще более экстравагантная мера состоит в том, что правительство прибегает к помощи самих потребителей. Начиная с апреля 2014 года Португалия, вслед за Грецией, ввела систему лотерей с выигрышными призами. На получение приза могли претендовать те граждане, которые выслали чеки своих покупок с указанным на них размером уплаченного налога[146]146
  См.: Patricia Kosmann, «Get Receipts, Win a Car: How Greece’s VAT Lottery Plan Worked in Portugal», WallStreetJournal, March 10, 2015, http://blogs.wsj.com/brussels/2015/03/10/get-receipts-win-a-car-how-greeces-vat-lottery-plan-worked-in-portugal/. В Словакии также попытались провести эксперимент с лотереями, в которых разыгрывались чеки за покупки, совершенные в течение месяца. См.: Susan Daley and Raphael Minor, «In Slovakia, the Real Prize Goes to the Tax Man», New York Times, April 19, 2014, http://www.nytimes.com/2014/04/20/ world/europe/forget-the-car-in-slovakian-lottery-real-prize-goes-to-tax-man.html?_r=0.


[Закрыть]. Правительство Португалии также ввело скидки при уплате подоходного налога. Их мог получить тот, кто представил большое количество товарных чеков с указанием размера уплаченного налога. В течение года призы от правительства в виде новых автомобилей «Ауди» получило 40 человек. При этом поступление от налога на добавленную стоимость выросло на 4 %, хотя в течение этого же периода личное потребление увеличилось всего лишь на 2 %.

ТАБЛИЦА 5.1. Ограничения по использованию наличных денег в еврозоне

Потенциальный эффект от таких программ по поощрению потребителей, в которых предусматривается предоставление товарных чеков, подчеркивается также и в работе профессора Лондонской школы экономики Джоан Наритоми[147]147
  (Naritomi 2015).


[Закрыть]. Она проанализировала результаты подобной поощрительной программы с предоставлением товарных чеков, которая проводилась в Сан-Паулу, в Бразилии. Ей удалось получить в свое распоряжение уникальные сводные данные, в которых имелась информация о ежемесячном поступлении налогов от более чем миллиона предприятий розничной торговли, а также о результатах участия в программе более чем 40 миллионов потребителей. По ее оценкам, продекларированный доход предприятий розничной торговли увеличился на 22 % за 4 года благодаря более полному декларированию налогов, а также в результате специальной программы по информированию о нарушениях в налоговой сфере.

Хотя данные для Европы представляются менее прозрачными, чем для США, в целом можно констатировать, что утаивание доходов и недоплата налогов, по всей вероятности, для европейских стран представляет более серьезную проблему.

Уход от налогов в Канаде

Недавние исследования, посвященные выяснению масштаба утаивания доходов и недоплаты налогов в Канаде, выявили картину, очень близкую к тому, что происходит в США. Так, например, в одной из последних работ было проведено сравнение между данными по потреблению, предоставленными отдельными домохозяйствами, и продекларированными ими доходами. Такой подход представляет собой классическую методику для выявления случаев ухода от уплаты налогов, иногда используемую законодательными органами, правда в весьма ограниченном масштабе. Согласно результатам обследования, в Канаде доля не полностью продекларированного дохода составляет от 14 % до 19 % ВВП[148]148
  (Dunbar and Fu 2015).


[Закрыть]. Интересно, что сокрытие доходов, по всей вероятности, приобрело достаточно широкий размах и распространяется не только на область индивидуального предпринимательства. По некоторым оценкам, от 30 до 40 % семейств, чей основной доход состоит из официальной заработной платы, утаивают часть дохода, полученного из других источников. Это весьма важное наблюдение, и, скорее всего, данный факт может распространяться и на многие другие страны. Важно учитывать его не только в целях справедливого распределения налогового бремени, но также и при проведении политики перераспределения (например, при введении отрицательного подоходного налога), поскольку вера в правильность размеров продекларированных доходов обеспечила бы большую политическую поддержку правительства. Если какие-то домохозяйства с низкими доходами утаивают истинный размер своих доходов, в то время как другие предоставляют правдивую информацию, то это может привести к несправедливому распределению субсидий и других социальных выплат. Это еще один аргумент в пользу сокращения объема наличных денег в экономике.