Текст книги "Сладостный плен"

Часть четвертая

Никогда мы не обманываемся так легко, как тогда, когда воображаем, что обманываем других.

Ларошфуко

Глава 12

На рассвете небо потемнело, в любую минуту мог хлынуть дождь, однако Эрика решила потихоньку сбежать с плантации. Момент выдался удобный. Данте как раз не было дома: объезжал свои хлопковые и рисовые поля. В течение двух дней счастливые молодожены пребывали в состоянии военного противостояния, стараясь держаться друг от друга на расстоянии. Обменивались лишь короткими фразами, да и то обращались друг к другу только в случае крайней необходимости. Когда с визитом пришел Эллиот, Эрика была очень рада его видеть. По крайней мере можно спокойно поговорить, не опасаясь, что тебе скажут какую-нибудь гадость. Данте – мастер на всевозможные язвительные замечания и угрожающие взгляды, которые действуют на нервы. И все-таки Эрика понимала, что по-прежнему любит этого зеленоглазого негодяя. Именно поэтому решила предпринять эту поездку одна. Предаваясь грустным размышлениям, она пришпорила лошадь.

Вскоре Эрика уже подъезжала к галантерейному магазину, принадлежавшему тете.

– Эрика? Это ты? – воскликнула Лилиан, когда на пороге возникла ее племянница. – Боже правый! Да ты еще прелестнее, чем в тот день, когда я видела тебя в последний раз… если такое вообще возможно!

Эрика порывисто обняла толстушку тетю и, чуть отстранившись, окинула ее оценивающим взглядом. Наверняка мама была бы такой же жизнерадостной и красивой, как и старшая сестра, если бы не умерла после рождения сына.

– Вы отлично выглядите, тетя Лилиан, – заметила Эрика.

– И пребываю в добром здравии и хорошем настроении, – подхватила Лилиан, провожая Эрику в гостиную, расположенную за торговым залом. – Присмотри за магазином вместо меня, Мэделайн, – попросила она седовласую женщину, скромно сидевшую в углу рядом с какими-то мешками.

Налив две чашки чая, Лилиан уселась в обитое бархатом кресло-качалку и с любопытством уставилась на Эрику.

– Что привело тебя в Натчез? Последний раз, когда я видела твоего отца, он сообщил мне, что ты скоро выходишь замуж. Не ожидала, что ты приедешь ко мне сейчас, когда наверняка идет подготовка к свадьбе.

– Я уже вышла замуж, – объявила Эрика, улыбнувшись, хотя настроение у нее было хуже некуда.

– Ну и ну! – воскликнула Лилиан. – Другая на моем месте смертельно обиделась бы, что ее не пригласили на свадьбу, но я вас прощаю. Ничего другого от твоего отца и ожидать было нельзя.

Эрика давно чувствовала, что между Лилиан и отцом отношения какие-то натянутые. Внешне это ни в чем не проявлялось, но когда им случалось оказаться в одной комнате, Эвери становился сам не свой.

– Отец не рассылал приглашений на свадьбу. Мы с ним поссорились, – сообщила Эрика.

– Что, жених не понравился? – удивилась Лилиан, вскинув седые брови. – А я думала…

– Папа даже не знает, за кого я вышла замуж… – призналась Эрика и добавила: – Пока не знает.

Видя по выражению тетиного лица, что та абсолютно ничего не понимает, Эрика сбивчиво начала объяснять.

– Я убежала из дома, а на пароходе вышла замуж за одного мужчину. Вполне вероятно, что отец меня уже разыскивает. И я не сомневаюсь, что скоро он появится тут.

Эрика уже прикинула, что Эвери наверняка сел на пароход, отправлявшийся из Нового Орлеана через два дня после ее отъезда. Если ее расчеты верны, он будет здесь очень скоро. Сбежав с плантации без ведома Данте, она надеялась избежать столкновения между ним и Эвери с Сэбином. Ей не хотелось ставить под удар мужа.

– Надеюсь, вы не будете возражать, если я использую ваш дом как поле битвы? – спросила она.

– Не впервой, – пожала плечами Лилиан. – А скажи-ка мне, за кого это ты так поспешно выскочила замуж?

– За некоего Данте Фаулера.

Лилиан так и ахнула, лицо ее покрыла мертвенная бледность.

– О Господи, детка! Твой отец придет в ярость, когда об этом узнает, и…

– О чем узнает? – послышался громогласный голос Эвери Беннета.

Эрику охватил такой ужас, что она готова была сквозь землю провалиться.

– Да вот и Эвери! Какой замечательный сюрприз! – воскликнула Лилиан.

Над Эвери нависла тень, и Эрика, подняв голову, увидела ненавистное лицо Сэбина. В комнате воцарилось напряженное молчание, и Эрика в очередной раз порадовалась, что мужа здесь нет. От Сэбина ничего хорошего ждать не приходится, и если у них с Данте старая вражда, то лучше попытаться выиграть время. Когда у тебя такой враг, как Сэбин Кейри, одного сражения вполне достаточно. А сражение это наверняка состоится, когда Сэбин узнает, что она выскочила замуж за другого.

– Лилиан, оставь нас. Я хочу поговорить со своей дочерью наедине.

Как только Лилиан вышла, Сэбин подтолкнул Беннета локтем, чтобы тот начинал.

– Пока плыли до Натчеза, мы с Сэбином пришли вот к какому решению, – провозгласил Эвери, вставая перед своей непокорной дочерью. – После того, что ты вытворила на празднике, единственный способ спасти репутацию нашей семьи – это как можно быстрее выдать тебя замуж за Сэбина, а друзьям объяснить произошедшее семейной ссорой. Сэбин дал мне слово, что простит тебя и все забудет, если ты согласишься стать его женой. Он поклялся не наказывать тебя.

Эрика ушам своим не верила. Неужели отец настолько наивен, что доверяет такому негодяю, как Сэбин Кейри? Ведь он мать родную готов продать ради своей выгоды!

– Я бы не вышла замуж за Сэбина Кейри, даже если бы, кроме него, мужчин на земле вообще не осталось! – без обиняков заявила она. – Мне стыдно, что у меня такой отец! Почему ты позволяешь этому подонку вертеть тобой? Он говорит тебе, что ему вздумается, а ты и веришь! Да он меня изобьет до полусмерти, как только доберется до меня!

– Придержи язык! – прошипел Сэбин. Он прохромал мимо Эвери, тяжело опираясь на трость с рукояткой из слоновой кости, выполненной в виде головы змеи.

– Ты говоришь о своем будущем муже! – напомнил он, и его тонкие губы тронула дьявольская улыбка. – Как только мы поженимся, первое, что мне придется сделать, – это обучить тебя хорошим манерам. Похоже, твоим школьным учителям сделать это не удалось.

Эрика глянула на отца, ища защиты. Куда там! Стоит как столб! Внезапно Эрику осенило: с отцом что-то произошло. Раньше это был мужчина с сильным характером, но Сэбину каким-то непостижимым образом удалось подчинить его себе. И теперь Эвери Беннет смотрит этому мерзавцу в рот и делает все, что бы тот ни приказал, верит всему, что бы тот ни говорил. Если Сэбин скажет, что небо падает на землю, отец и в это поверит. О Боже, что же с ним случилось? Разве таким был папа, когда она уезжала учиться?

– Я не могу выйти за тебя замуж, – холодно заявила Эрика. – Я уже замужем.

– Что?! – завопил Сэбин так громко, что стены скромного дома Лилиан чуть не рухнули, и ринулся к Эрике.

Видя, как долговязый негодяй несется к ней, припадая на раненую ногу, Эрика вскочила со стула. Она стала оглядываться по сторонам в поисках предмета поувесистее, который можно было бы использовать для самозащиты.

– Не подходи ко мне, мерзавец!

Но прежде чем она успела отскочить, Сэбину удалось ухватить ее за руку.

– Не морочь мне голову, Эрика! Мне на своем веку довелось встречать немало строптивых людей, и всех их я усмирял, причем весьма успешно! И этот твой муженек передо мной спасует, будь спокойна!

– Руки прочь от моей жены! – прокатился по комнате голос Данте, такой же зловещий и грозный, как и последовавший за ним удар грома.

Сэбин круто обернулся, и усмешка мигом сошла с его лица.

– Ты?! – словно не веря собственным глазам, пронзительно крикнул он.

Зловеще усмехнувшись, Данте подошел к жене и встал с ней рядом.

– Значит, ты решила лишить меня этого удовольствия, – прошептал он так тихо, чтобы его услышала только Эрика, и уставился на Сэбина ненавидящим взглядом. – Как же мне хотелось снова встретиться с тобой, дядюшка! – Последнее слово он произнес таким тоном, будто оно жгло ему рот. – Если ты еще хоть раз тронешь Эрику, я вызову тебя на дуэль, как сделал это мой отец. Только на сей раз это будет настоящая дуэль и такой свидетель, который не побоится дать против тебя показания.

– Так это твой дядя?! – воскликнула Эрика.

Она настолько была огорошена и неожиданным появлением мужа, и тем, что Сэбин оказался его дядей, что, не поддержи ее Данте, наверняка упала бы в обморок.

Данте оскорбляет Сэбина, желая вызвать его на дуэль. Так вот зачем он на ней женился! Она нужна была ему для осуществления плана мести.

Однако Сэбин оказался слишком умен, чтобы принять вызов. Он добьется того, чего хочет, размышлял Кейри, но играть будет по своим правилам, а не по правилам племянника. Похоже, Данте удалось что-то раскопать относительно смерти своего отца. Слишком уж много он знает. Так что со временем придется от него избавиться.

– Кто этот человек? – подал голос Эвери.

Сэбин перевел взгляд на своего компаньона, и губы его тронула язвительная улыбка.

– Прошу прощения, Эвери. Человек, которого ты видишь перед собой, без сомнения, давно хотел с тобой познакомиться и для этого пошел на все. Разреши представить тебе моего племянника, Данте Фаулера. Знакомое имя, не правда ли?

Мертвенная бледность покрыла лицо Эвери. Он зашатался и чуть не упал. Эрика была совершенно сбита с толку реакцией отца. Никогда еще ей не доводилось видеть его в таком состоянии. Что, черт подери, происходит? Все говорят о каких-то таинственных вещах, о которых она одна не имеет ни малейшего понятия.

Данте насмешливо наблюдал за реакцией Беннета. Похоже, увиденное доставляло Фаулеру истинное удовольствие.

– Я требую, чтобы ты немедленно расторгнул этот брак! – выпалил Сэбин, переведя ненавидящий взгляд на едва державшегося на ногах Эвери, которому, похоже, по-прежнему не хватало воздуха.

Но Беннет не мог вымолвить ни слова. Взгляд его скользнул с полного недоумения лица дочери на лицо Данте, на котором играла дьявольская усмешка, потом на плотно стиснутые губы Сэбина. Эвери открыл было рот, однако из него не вырвалось ни звука. Слишком многое было поставлено на карту, о чем стоявшие здесь и не догадывались, и Эвери, тщательно оберегавший свою тайну, решил сделать все возможное, чтобы никто о ней не узнал.

Сэбин, стиснув зубы, стукнул об пол тростью. Да что это нашло на Эвери! Стоит как глухонемой, когда именно сейчас от него требуется помощь: нужно проучить этого негодного племянника, свалившегося как снег на голову!

И Сэбин сам пошел в наступление.

– Ты возомнил себя слишком умным, Данте? – бросил он, сверля противника язвительным взглядом. – Но я уничтожу тебя, так же, как уничтожил твоего никчемного папашу! Я всегда считал, что моя сестра заслуживает лучшего мужа, чем этот недоумок!

– Решил поиграть в Господа Бога? – процедил Данте сквозь зубы. – Но помилуй, это невозможно, потому что ты, Сэбин, сам дьявол во плоти! Из-за тебя пропала моя мать. После всего случившегося ей было стыдно смотреть в глаза близким. И ты считаешь, что спас ее от моего отца? Что у нее сейчас за жизнь? Одна, без детей, без внуков!

Сэбин рванулся к племяннику, намереваясь вцепиться ему в горло, однако Эрика была тут как тут. Она стукнула ногой по трости Сэбина, а та, в свою очередь, ударила его по больной ноге.

Взревев, словно раненый зверь, Сэбин схватился за колено, метнув на Эрику яростный взгляд.

– Ты еще пожалеешь, что встала на моем пути! – завопил он, переведя ненавидящий взгляд на Данте, который стоял, молча аплодируя Эрике за то, что она так ловко расправилась с его дядюшкой. – А тебя, Данте, я сотру с лица земли! – Губы Сэбина растянулись в злобной ухмылке. – Мы с Эвери позаботимся о том, чтобы ты больше не продал в Новом Орлеане ни тюка хлопка. Никому из вас меня не одолеть. Эрика была обещана мне, и я не отступлюсь, пока не получу ее!

Эвери побледнел.

– Но ведь я подписал контракт, – с отчаянием в голосе заговорил он. – Джейми договорился предоставить Вест-Индской компании шхуну хлопка для поставки во Францию. Если я нарушу условия договора, нашему бизнесу грозит опасность.

Эрика с удовольствием отметила в голосе отца решительные нотки. Он не высказывался против решения Сэбина разорить племянника, но и не поддерживал его.

На лице Фаулера появилась язвительная усмешка, и Эрика нахмурилась. Ей уже не раз доводилось видеть ее, и она знала, что когда Данте так усмехается, ничего хорошего не жди. Да и взгляд мужа ей не понравился.

– Бросаю тебе вызов, – заявил Данте, глядя на Сэбина. – Ставка, естественно, будет высокой. Тот из нас, кто первым забьет до отказа хлопком доки Нового Орлеана, получит плату за контракт и Эрику.

– Что?

Эрика потеряла дар речи. Так вот что он задумал! Собирается использовать ее как наживку, на которую должен клюнуть Сэбин. Ну и мерзавец! Обращается с ней, как со своей рабыней!

– Да как ты смеешь! – завопила она. – Я не собираюсь быть разменной монетой в вашем идиотском состязании! Единственное, чего я хочу, – это получить причитающуюся мне долю наследства. А вы двое можете разорвать друг друга на куски! Мне на это наплевать!

Пока Эрика громко возмущалась, Сэбин напряженно размышлял. Если принять вызов Данте, ему придется скупить хлопок у плантаторов, живущих в Натчезе, приказать своему надсмотрщику перевезти урожай со своих плантаций в доки Нового Орлеана, после чего отправить остатки хлопка по Миссисипи, прежде чем Данте успеет сделать то же самое. В случае успеха можно получить Эрику и ввергнуть Данте в пучину финансового краха. У Сэбина в Новом Орлеане везде связи, и он сумеет позаботиться о том, чтобы Данте не смог продать хлопок в этом городе. Так что племянничек не добьется ничего, кроме многочисленных долгов.

Черные глаза Сэбина злорадно блеснули. Данте такой же дурак, как и его отец. Когда он, Сэбин, выиграет пари, Эрика и не взглянет в сторону этого идиота. Подобная мысль привела Сэбина в восторг.

– Я принимаю твое предложение, Данте. Победитель получает все, – провозгласил он.

Эрика едва сдержалась, чтобы не броситься на них обоих и не выцарапать им глаза. Да как она только могла вообразить, что влюблена в Данте? Он самый гнусный негодяй, какие только попадались на ее пути, готовый пойти на все, лишь бы добиться своей цели! Он тщательно спланировал все это безобразие, а ее использовал, чтобы заставить Сэбина принять этот идиотский вызов. Что-то в душе у Эрики оборвалось. Так погибает хрупкий весенний цветок, прихваченный поздним морозцем. Данте предал ее!

– Ты не имеешь права так со мной поступать! – воскликнула она, бросив на Данте яростный взгляд. – Мы заключили сделку, а ты не выполняешь обязательств! Ты ничем не лучше Сэбина! Такой же подонок! Похоже, вся ваша семейка – сплошные негодяи!

Но на Данте ее слова не произвели никакого впечатления.

– Мы не подписывали никаких соглашений, мадам, – резко бросил он. – Но я не собираюсь от тебя отказываться, и Сэбину не удастся заставить меня это сделать, разве что он победит. Но если победу одержу я, Сэбин не получит на тебя никаких прав и ты сможешь наслаждаться свободой, если того пожелаешь. И ты получишь свою долю наследства, хотя, уверен, Сэбин рассчитывает взять его в качестве приданого, если ты выйдешь за него замуж. Жадность порождает жадность, не так ли, дядюшка? – Данте снова с яростью взглянул на Сэбина. – Но тебе одного богатства мало. Тебе уже хочется властвовать над душами людей, манипулируя ими по собственному желанию, как ты поступаешь с Эвери.

Интересно, что он имеет в виду? – подумала Эрика.

Заметив, что Эрика вопросительно смотрит на него, Данте перевел взгляд на Эвери:

– Почему вы не расскажете Эрике то, что скрываете все эти годы? Она очень любопытна и наверняка сейчас сгорает от нетерпения все узнать.

Однако Беннет старательно избегал смотреть дочери в глаза.

– Не могу, – пробормотал он так тихо, что Эрика еле его услышала.

– Не можешь или не хочешь? – спросила она. – Ведь я имею право знать, почему ты собираешься пожертвовать собственной дочерью.

– Когда-нибудь ты, вероятно, сможешь все понять, но только не сейчас. – Взгляд его скользнул на мускулистого темноволосого парня, который стоял, возвышаясь над Эрикой. Глаза их встретились. – Я очень прошу вас молчать, Данте. Не вам рассказывать моей дочери о том, что произошло.

– Разве? – Данте удивленно вскинул брови. – А с чего это мне молчать? На карту поставлена ваша честь, а не моя.

Эрика отдала бы все на свете, лишь бы узнать, о чем они говорят.

– Если вы хоть немного любите женщину, которую взяли в жены, независимо от того, каковы ваши истинные намерения, вы выполните мою просьбу. Хотя бы ради Эрики, – произнес Эвери с мрачным выражением лица.

«Как ты ошибаешься, отец!» – подумала Эрика. Если бы Данте принимал во внимание ее чувства, он не стал бы использовать ее в качестве приманки в борьбе с Сэбином. Да, сегодняшний день преподнес Эрике хороший урок. Она поняла, что Данте Фаулер отнюдь не джентльмен. Он жаждет осуществить свою месть и не успокоится, пока не сведет счеты с дядей.

– Пошли, Эвери. У меня много дел. И дел приятных. – Сэбин злорадно хихикнул, одарив на прощание племянника насмешливым взглядом. – Что может быть приятнее, чем уничтожить Данте?

Как только мужчины вышли за дверь, Фаулер, взяв жену за руку, потянул ее к двери, но Эрика сердито выдернула руку.

– Я остаюсь здесь, с тетей Лилиан! Видеть тебя не желаю! – выкрикнула она.

– Ты останешься на моей плантации до тех пор, пока мы не отправимся в Новый Орлеан, – твердо сказал Данте.

– Я не хочу иметь с тобой ничего общего! Ты и этот твой отвратительный дядюшка – одного поля ягоды!

– А ты – достойная дочь своего отца. Если бы и ты страдала так же, как и он, то наверняка стала бы столь же бесхребетной. – Данте перехватил руку Эрики, прежде чем она успела влепить ему пощечину. – Не рекомендую швыряться оскорблениями, если не умеешь выслушивать их и в свой адрес.

– Может, расскажешь мне, почему отец позволяет Сэбину вертеть собой как ему вздумается? – сердито спросила Эрика, снова вырывая руку. – Или боишься, что я встану на сторону отца?

Данте готов был уже уступить и рассказать Эрике все, что знает, но вовремя остановился. Почему? Он и сам не понимал. В конце концов, Эвери не заслуживает никакого уважения после того, что он сделал с семьей Фаулеров. Но, взглянув в огромные голубые глаза Эрики, Данте понял, что должен выполнить просьбу Эвери. Его дочь и так уже почти потеряла уважение к отцу, а если узнает всю правду, потеряет полностью. А у нее и без того проблем хватает.

– Твой отец живет в страхе, что ты узнаешь его тайну. Это как крест, который ему суждено нести. И я не стану выдавать секрет, что мне не принадлежит. Достаточно того, что твой отец продал из-за него свою душу.

Эрике хотелось схватить Данте за плечи и трясти до тех пор, пока не вытрясет из него слова признания, но она сдержалась.

– Ты тоже продал свою душу Сэбину, – заметила она. – И если считаешь, что сумеешь победить в борьбе с этим дьяволом, скрытным и жестоким, то ты еще больший глупец, чем я думала.

Данте рывком притянул Эрику к себе, и она оказалась в тисках его крепких, словно сталь, рук.

– Может, я и глупец, – произнес он, и голос его дрогнул от негодования и острого желания, которое охватывало его всякий раз, когда он прикасался к этой обворожительной женщине, – но дьявольские замыслы дядюшки не составляют для меня секрета.

Ощутив близость мускулистого тела Данте, Эрика почувствовала нарастающее желание. Невольно она прижалась к нему еще крепче, кляня себя за это. Ну почему ее так влечет к нему? Ведь она ему абсолютно безразлична.

– Ни капельки в этом не сомневаюсь, – бросила она и, стремясь уколоть его побольнее, добавила: – Оба вы ядовитые гадюки!

«Боже, как она хороша в гневе!» – подумал Данте.

– А ты настолько прекрасна, что можешь очаровать любую, даже самую страшную гадюку, милая. И если очень постараешься, наверняка сумеешь помочь мне превратиться из круглого дурака в большого умника.

Ткнув его локтем под ребра, отчего Данте громко охнул, Эрика вырвалась из его объятий.

– К чему тратить время, если Сэбин все равно изыщет способ стереть тебя в порошок?

– А тебе будет меня жалко, если это и в самом деле произойдет? – прошептал Данте.

– Я… – начала было Эрика, но вовремя спохватилась. Нет, не станет она говорить ему правду. Данте она глубоко безразлична, так что нужно заставить себя относиться к нему точно так же. – Отвези меня домой. Можно подумать, что мне больше делать нечего, как препираться с каким-то ненормальным вроде тебя.

– Домой? – усмехнулся Данте. – А я и не подозревал, что тебе так нравится у меня на плантации.

– Я не слишком удачно выразилась, – поспешила возразить Эрика. – Поскольку с тетей ты мне остаться не разрешаешь, у меня больше нет места, которое я могла бы назвать домом. По правде говоря, я ненавижу плантации и все то, что они символизируют. Мне отвратительно рабство во всех его проявлениях: и когда угнетают негров, и когда эксплуатируют белых.

Данте понял, на что она намекает, однако не собирался освобождать ее прямо сейчас, даже если бы она размахивала у него перед носом знаменем независимости.

– У меня нет рабов. Только слуги, которым я дал вольную после смерти отца. Они получают нормальное жалованье за каждый честно отработанный день.

Эрика вскинула свои соболиные брови. Что ж, по крайней мере Данте не является сторонником рабства – и то хорошо.

– Вот уж никогда бы не подумала, что наше мнение на этот счет совпадает, – тем не менее язвительно бросила она.

– Ага, значит, тебе это приятно слышать? – спросил Данте, придвигаясь к жене вплотную с соблазнительной улыбкой на губах, отчего Эрику сразу охватило желание броситься ему на шею. – Может, мне удастся еще чем-нибудь тебя порадовать?

Решив не показывать, насколько сильно волнует ее близость этого человека, Эрика гордо вскинула голову. Ну уж нет! На сей раз она не станет послушной игрушкой в его руках. То, что было между ними, прошло и больше не повторится.

– И не мечтай! Тебе это не под силу, – заверила его Эрика и нырнула ему под руку как раз в тот момент, когда Данте собрался ее обнять. – Как и одолеть своего дядюшку.

Данте сердито сжал губы и протянул было руку, чтобы схватить негодницу, но Эрика успела отскочить.

– Похоже, ты мечтаешь, чтобы он выиграл наш поединок.

Эрика взглянула Данте прямо в глаза.

– Ничто не доставит мне большего наслаждения, чем увидеть, как Сэбин Кейри впервые в своей жалкой жизни потерпит поражение. Я презираю этого человека.

– Даже больше, чем меня? – Чуть улыбнувшись, Данте провел своим загорелым пальцем по нежной щеке Эрики. – А если я скажу, что страшно жалею о том, что мне пришлось использовать тебя, чтобы добраться до своего дядюшки, ты мне поверишь?

Эрика почувствовала, что ноги у нее подкашиваются от его ласкового прикосновения, однако тотчас же овладела собой.

– И не подумаю! – отрезала она. – Я уже не та доверчивая дурочка, какой была недавно. Я поверила тебе, когда ты сказал, что поможешь мне выпутаться из той сложной ситуации, в которую я попала. Я даже сюда приехала одна, чтобы уберечь тебя от встречи с Сэбином. Я собиралась сделать все возможное, чтобы сохранить в тайне фамилию моего мужа. Но у тебя, как выяснилось, были другие цели. Ты собирался бросить меня на съедение волкам и блестяще выполнил свою задачу. И все во имя чего? Во имя отмщения!

Выговорившись, Эрика развернулась и вышла из комнаты, а Данте стоял и молча смотрел ей вслед. Что он мог сказать в свое оправдание? Абсолютно ничего. Может, стоило выложить ей всю правду? Кто-то другой на его месте так бы и поступил, однако Данте чувствовал, что не должен этого делать ради самой же Эрики. Только она этого не понимает. А теперь выкручивайся как хочешь, придумывай, как вернуть благосклонность этой обиженной красотки. Чем бы ни закончился его поединок с этим дьяволом Сэбином, Эрика ему нужна, и нужна как союзница. Ну почему у нее не хватает ума понять: в ее интересах, чтобы муж вышел из этой схватки победителем! Как ей это втолковать? Впрочем, есть одно верное средство, и он не преминет им воспользоваться.

Из гостиной Эрика направилась в торговый зал. Лилиан была одна, и лицо ее выражало сильную тревогу. Мэделайн, маленькая седовласая женщина, ее помощница, уже ушла. Сэбин и Эвери тоже отправились восвояси, к явному облегчению Эрики. Кинувшись к племяннице, Лилиан забросала ее вопросами, однако Эрика лишь вкратце поведала ей о своем конфликте с Сэбином. У нее не было никакого желания подробно рассказывать, как и почему она прострелила ему ногу, поскольку по магазину слонялся Данте. По той же причине не могла она сообщить тете, что выскочила замуж за отъявленного негодяя. Впрочем, Лилиан ей ни за что бы не поверила, грустно подумала Эрика. При тетушке Лилиан он вел себя как образцовый джентльмен и великолепный муж. Эрике неприятно было видеть, что Лилиан настолько высоко ценит этого негодяя. Однако, поразмыслив, она пришла к выводу, что такое милостивое отношение к себе Данте заслужил скорее всего тем, что являлся одним из постоянных тетиных покупателей.

Любезно пригласив Лилиан навещать Эрику, когда ей вздумается, а также сообщив, что завтра вечером в его доме устраивается бал в честь молодоженов, на котором он очень хотел бы видеть и Лилиан, Данте повел Эрику к двери. На улице, как нарочно, дождь лил как из ведра. Словно сам Господь разгневался на Эрику и решил ее проучить. Теперь хочешь не хочешь, а придется ехать с Данте в карете, вместо того чтобы возвращаться на плантацию тем же способом, каким она приехала сюда, то есть верхом. Право, компанию лошади Эрика с удовольствием предпочла бы компании Данте. Ей вовсе не улыбалось сидеть с этим типом рядышком в тесной карете.

Бросив взгляд на недовольное лицо Эрики, Данте криво усмехнулся.

– Могло бы быть и хуже, моя дорогая, – поддразнил он ее.

– Хуже уже некуда, – пробормотала Эрика.

Изумленный крик сорвался с ее губ, когда Данте подхватил ее на руки. Осторожно обойдя грязные лужи, он добрался до кареты и, распахнув дверцу, усадил Эрику на мягкое сиденье. Привязав ее лошадь к карете сзади, Данте отдал какие-то приказания кучеру. Покончив со всеми делами, он уселся рядом с Эрикой, которая с удовольствием поменялась бы местами с кучером.

Бросив на мужа недовольный взгляд, Эрика забилась в самый дальний угол кареты и, скрестив руки на груди, мрачно уставилась в противоположную стенку. Настроение у Эрики было серенькое, как небо над головой, с которого по-прежнему обрушивались потоки воды.

Внезапно она почувствовала прикосновение мужа: Данте, улучив удобный момент, придвинулся к ней и прижал к стенке коляски. Не ожидая ничего подобного, Эрика вздрогнула.

– Оставь меня в покое, – холодно бросила она.

Однако Данте и бровью не повел.

– Тогда, быть может, разрешишь побаловать тебя разговором? – ласково спросил он.

Эрика презрительно фыркнула:

– По-моему, ты сегодня уже наговорился на целый день. Да и сделал более чем достаточно. И вообще, нам с тобой не о чем разговаривать.

Данте коснулся ее подбородка и заставил посмотреть ему в глаза.

– Ну, если разговоры тебя не прельщают, то, быть может, вот это понравится…

Эрика и ахнуть не успела, как его губы нежно прижались к ее губам. Она кляла себя на чем свет стоит за то, что испытывает истинное наслаждение в объятиях человека, который с легкостью пожертвовал ею ради мести Сэбину. И тем не менее она понимала: что бы между ними ни произошло, Данте до сих пор способен возбуждать в ней неистовое желание. Ее тело, сладострастно изогнувшись, прижалось к мускулистому торсу Данте, но прежде чем страсть успела захватить ее, Эрика оторвалась от его губ, приказав себе успокоиться.

– Не думай, что если будешь меня целовать, то я тебе подчинюсь. Ты вынудил меня участвовать в опасной игре, которую затеял со своим дядей, но я отказываюсь… – гневно бросила Эрика и осеклась: рука Данте скользнула ей под юбку и прошлась по бархатистой коже бедра.

– Ну что же ты? Продолжай, – голосом, хриплым от желания, проговорил Данте. – Я понимаю, что за свое гнусное поведение заслуживаю хорошей порки. – Его влажные губы прошлись по шее Эрики, отчего у нее перехватило дыхание и участился пульс. – Так что ты говорила?

Он провел указательным пальцем по декольте ее платья, по полуобнаженной пышной груди.

Эрика решила не подавать виду, что ей приятны его ласки. Если она сумеет сделать ему выговор в то время, как он пытается ее соблазнить, Данте наверняка решит, что ей безразличны его прикосновения. Тогда, быть может, он оставит ее в покое.

– Я отказываюсь притворяться твоей покорной женой. – Голос Эрики предательски дрогнул в самый неподходящий момент, однако она сумела закончить свою мысль. – Между нами теперь ничего не может быть.

– Разве? – прошептал Данте. Его горячее дыхание обожгло ей кожу, и Эрика вздрогнула. Губы его покрывали жаркими поцелуями ее плечи, потом опустились ниже, к пышной груди. Рука Данте скользнула в глубокое декольте платья, оттянула его вниз, и восхищенному взору Фаулера предстали нежная кожа цвета теплых сливок и упругие темные соски. – Я считаю твои протесты совершенно излишними. Ты по-прежнему хочешь меня, Эрика, и отлично это знаешь.

Эрика едва не задохнулась, когда Данте принялся дразнящим языком ласкать один нежный розовый бутон, потом другой, одновременно продолжая поглаживать ее бедра. У Эрики в низу живота появилось сладостное тянущее ощущение. Подвинувшись немного в сторону, Данте рывком усадил Эрику к себе на колени и прижался губами к ее зовущему рту. Губы Фаулера приоткрылись, и влажный язык скользнул в рот Эрики желанным гостем.

Похоже было, что у Данте не две руки, а по крайней мере дюжина. Они успевали одновременно побывать везде, пройтись по всему ее телу, одаряя божественной лаской. Эрике казалось, что она вот-вот растает от охватившего ее неистового желания. Когда Данте коснулся средоточия ее женственности, которое жаждало этого, Эрика вздрогнула всем телом. А Данте продолжал сладостную пытку. Рука его нежно прошлась по ее животу, потом не спеша спустилась вниз, раздвинула ей ноги. Безудержное желание охватило Эрику, когда пальцы мужа стали беззастенчиво ласкать ее бедра, потом забрались глубже, делая сладостную муку Эрики совсем невыносимой. Слабый стон сорвался с ее губ, когда Данте вновь провел рукой по ее животу, потом по бедрам и глубже, потом еще и еще… От его нежных, но с каждой секундой все более настойчивых прикосновений Эрику бросало то в жар, то в холод. Затем Данте, продолжая ласкать жену руками, принялся покрывать легкими поцелуями ее грудь, потом провел горячим языком поочередно по каждому набухшему соску, и страсть вспыхнула в Эрике таким яростным пламенем, что ей показалось, она больше не выдержит.