Текст книги "Скандальные последствия"

Глава 8

Конни была уверена, что он уничтожит ее семью. Позор, который она навлекла на них, будет ничем в сравнении с тем, что сделает Нико, когда узнает правду. Всю правду, ведь ей была известна эта история.

Она видела бумаги, дело не ограничилось просто отказом от ребенка.

– Собери свои вещи, – приказал Нико.

У Конни не осталось сил сражаться, и, возможно, ей удастся помешать ему узнать все. Конни знала, что отец не переживет последствий.

– Мы уходим прямо сейчас.

– Я не могу просто бросить Генри! – запротестовала она.

– Он обходится с тобой как с рабыней.

– Он старый человек. А я согласилась на эту работу сама.

– Значит, ты уйдешь утром.

– Вряд ли агентство найдет замену так быстро.

– Найдут, – мрачно сказал Нико.

– Я не могу… – Конни хотела все бросить: какая-то часть ее хотела сбежать, уехать вместе с ним, прийти в себя в тиши, а другая часть ее души хотела остаться здесь, чтобы избежать неминуемой катастрофы. Но была еще одна причина, по которой она не хотела уезжать. И Нико знал, в чем дело.

– Нам нужно поговорить, – сказал он. Но, взглянув на ее опухшее, уставшее лицо, Нико смилостивился. – Но не сейчас. Когда ты будешь готова.

Конни с надеждой ухватилась за протянутую ей соломинку.

– Даю тебе слово. Сейчас главное, чтобы ты нашла в себе силы быть матерью. И тебе нужен отдых.

Конни прикрыла глаза, его слова ласкали слух, так хотелось плюнуть на все и просто принять его предложение.

– Мы уедем утром. А сейчас выспись.

Конни покачала головой:

– Мне нужно постирать белье.

Она передвинула тяжелую корзину поближе к машинке. Когда он не предложил ей помощь, а просто сел на стул, Конни нахмурилась, но промолчала. Она достала уже сухие простыни, а Нико все продолжал сидеть и переключать каналы в телевизоре. Конни напряглась.

– Я не занимаюсь стиркой, – сказал он.

– Ясно, – ответила она, вытащив гладильную доску.

– Если хочешь и дальше разыгрывать мученицу – вперед, – пожал плечами он.

Конни не хотела ни во что играть, поэтому она отложила доску и просто сложила белье без глажки.

– Бунтарка, – проговорил Нико. И Конни почувствовала, казалось, давно забытое желание улыбнуться.

Она уселась на диванчик рядом с ним. Так странно было смотреть на экран, когда ей хотелось повернуться и смотреть только на него.

– Иди приляг. Пока он спит, и ты отдохни, – сказал он.

– Пойду, как только ты уйдешь.

– О, я никуда не уйду. Не собираюсь давать тебе время придумать тысячи отговорок, почему ты не сможешь уехать завтра утром. Я остаюсь.

– А как же твой номер в отеле?

– Иди спать. – Нико не собирался препираться. – Ну же, иди в кровать.

Конни залилась краской, проглотив слезы:

– Ты на ней сидишь.

Она была благодарна Нико, что он не возмутился, просто прошел к столу и сделал себе вторую в жизни кружку растворимого кофе.

– В доме есть спальня, – начала объяснять она. – Только когда ребенок плачет, Генри недоволен.

Нико молчал, на языке вертелся вопрос, и он не утерпел:

– Как его зовут?

– Лео, – ответила Конни. Она нервно сглотнула: согласно традициям, сына должны были назвать Васос – в честь деда. Она хотела назвать его Нико, но ей не хотелось постоянного напоминания. Поэтому вместо этого она дала ему имя Лео, потому что он был зачат в августе.

– Ложись спать, – приказал он.

Конни расправила одеяло и попыталась уснуть. Повернувшись спиной к Нико, она уткнулась носом в потертую обивку дивана и постаралась выкинуть из головы все мысли о завтрашнем дне.

Постаралась не думать о туманном будущем.

Потому как, несмотря на предложение Нико, будущее виделось ей в самых черных красках.

Глава 9

Конни сама не ожидала, что сможет уснуть, несмотря на волнения о завтрашнем дне и присутствие Нико в комнате. Шум стиральной машины убаюкал ее.

Ночью проснулся ребенок. Нико молча наблюдал, как в полусне она поменяла пеленки сыну и опять улеглась на диван. Конни свернулась калачиком, осторожно прижала ребенка к себе, покормила его и уложила в колыбельку. То же самое она проделала рано утром, только теперь им помешали вопли старика.

– Я могу сходить вместо тебя? – спросил Нико, когда Конни в третий раз бросилась к лестнице.

– И перепугать его до смерти?

Нико промолчал, пока Констанс звонила в агентство и объясняла, что ей нужна замена.

– На следующей неделе? – переспросила Конни. Нико нахмурил брови, и она поняла, что еще секунда – и он выхватит из ее рук телефон. Но этот вопрос она хотела решить сама. – Нет, пришлите кого-нибудь сегодня.

В агентстве знали, что Конни очень ответственная и не бросит старика одного, и этим пользовались. Вздохнув, она протянула ему трубку.

– Это Нико Элиадес, – жестко сказал он, как в то утро, когда она звонила ему из кабинета отца. – У вас есть час – найти кого-то на замену или приехать сюда самим.

Нико пригрозил им судом. Но сначала он проконсультируется со своими адвокатами по поводу минимальной зарплаты и рабочих часов. А сделает он это в десять утра – если никого не будет здесь.

Владелица агентства примчалась через полчаса. Она поговорила с Генри, и тот, видимо привыкший к постоянной смене людей, не стал особо возражать.

Конни собрала вещи: свои и детские.

– А колыбель?

– Она была в доме.

– Тогда иди.

Нико подхватил тяжелый чемодан и передал его подошедшему водителю.

– Мы возвращаемся в отель? – спросила она. Он явно все предусмотрел, потому что на заднем сиденье машины было установлено детское кресло. Наверное, предупредил водителя. Конни не могла представить себе, чтобы он сам пристегивал кресло.

– Я не могу застегнуть, – смущенно призналась она после нескольких попыток.

– Не смотри на меня, – сказал Нико, нетерпеливо постукивая пальцами по сиденью.

Наконец раздался щелчок ремня на детском кресле, и машина тронулась с места.

Конни поняла, что жизнь опять сделала крутой поворот. А Нико за все время сборов ни разу не взглянул на их сына.

Глава 10

– Здесь так красиво! – воскликнула Конни.

Почти год она не была на острове, и, хоть она никогда не ездила на юг, сразу почувствовала себя как дома.

Даже путешествуя со всеми удобствами, она очень устала. Сын капризничал, а молоко с каждым днем все убывало.

Конни чуть было не попросила Нико заехать в аптеку, купить каких-нибудь смесей на случай, если молоко закончится. Но ей было стыдно поднимать этот вопрос. Конни молча устроилась в маленьком самолете-амфибии. И как только в иллюминаторе показался Ксанос – широкие пляжи и сочные зеленые холмы, – она воспрянула духом.

Конни слышала жалобы на слишком резкие перемены последних лет, слишком быстрое развитие, но до сего дня она не осознавала масштабов. Конни увидела роскошные виллы и бесконечные бассейны. Нико указал ей на огромный отель «Равелс», и Конни была поражена до глубины души: она с трудом могла представить себе жизнь в таком богатстве.

Ее семья считалась зажиточной по меркам прежнего Ксаноса, но по сравнению с этим то было ничто. Если не кривить душой, то она почувствовала себя провинциалкой, оказавшейся на приеме у королевы.

– Осторожно, сейчас может немного обрызгать водой, – предупредил Нико, когда самолет пошел на снижение. Все зависело от прилива, но сегодня все было в порядке.

Пилот выгрузил их багаж: потрепанный чемоданчик Конни проигрывал элегантным черным сумкам Нико. На выходе случилась заминка: пилот опустил маленький трап, чтобы она могла спуститься. Конни обернулась с мыслью передать сына Нико, но мгновенно передумала. Нико дал ясно понять, что не желает связываться с ребенком.

– Пусть пилот подержит, так ты сможешь опереться на его руку.

Тот действительно помог, передал ей Лео и пошел вперед с их сумками. Конни медленно шагала по пристани, которая переходила в теплый пляж. Она купалась в солнце родного острова и в запахах, по которым очень соскучилась, сама того не подозревая. Соленый запах океана наполнил ее легкие. Пусть она не увидит родителей, но Конни вдруг почувствовала себя так, словно вернулась домой и привезла Лео туда, где ему место.

– Раньше тут был бедный район, – сказала Конни. Она проследила взглядом за дорогими машинами, несущимися по дорогам.

Конни посмотрела на отель и огромный балкон, где можно готовить ужин и наслаждаться вечерним солнцем. Они прошли дальше. Скоро ей стало тяжеловато нести Лео. Конни поймала себя на мысли, что уже привыкла к стилю жизни Нико и считала, что их встретит водитель, но вместо этого они продолжали идти. Но уж пилот наверняка загрузил их вещи в машину.

Только вот никакой машины не было поблизости. Пилот вышел из каменной арки на другой стороне дороги.

– Все внутри, сэр, – кивнул он Нико.

Тот поблагодарил его. К удивлению Конни, Нико провел ее сквозь арку, за которой оказался настоящий сад. Слух ласкал шум воды из фонтанов и в каменном пруду. Дом совсем не походил на то, что она представляла себе. Он оказался не новомодным сверкающим строением, а старинным белоснежным особняком. На пороге их ждала пожилая пара. Единственным намеком на то, кому принадлежит этот дом, были спортивные машины, выстроившиеся неподалеку. Заметив ее взгляд, Нико тут же разрешил ей пользоваться любой из них.

Будто она так хотела!

– Это Деспина. – Нико представил ей женщину, одетую в черное – по уважительной причине, в отличие от матери Конни.

Она тут же прониклась теплотой к Лео и попросила подержать его на руках. Конни с удовольствием передала сына. Тем временем Нико и Паоло пожали друг другу руки. Пожилой мужчина рассказал о том, что он успел сделать в саду за время отсутствия Нико. Казалось, камень упал с ее плеч, когда Деспина увлекла ее в дом, оставив мужа заниматься садом. Именно так ее родители должны были принять Лео. Ее сын заслуживал любящего приема.

– Пойдите переоденьтесь, примите душ. А я приготовлю ужин, – сказала Деспина.

Она показала Конни ее комнату: деревянная кровать, свежее белье, оконные ставни, и девушка с первого взгляда влюбилась в каждую вещичку. Кто-то даже установил колыбель. Конни напряглась: может, это была кроватка погибшего сына Деспины? Она выросла на острове, жители которого были довольно суеверны. Но Деспина развеяла ее сомнения:

– Моя племянница только что уехала на год вместе с детьми и мужем. Она с радостью разрешила вам пользоваться ее вещами.

– Как мило с вашей стороны, – с чувством произнесла Конни.

Она готова была пройти в ванную, когда Лео начал плакать. Пора было кормить его.

– Так каждые два часа. Боюсь, он не наедается, – устало проговорила она.

Она была очень признательна Деспине, что та терпеливо ждала, пока Конни пыталась покормить ребенка. Но сын все продолжал плакать.

– Наверное, дело в переезде, – с тревогой сказала она. Девушка с радостью использовала возможность поговорить с кем-то опытным и мудрым.

– Я купила детское питание и бутылочки, когда Нико предупредил о ребенке. Они все на кухне.

– Я пока хочу попробовать еще раз покормить его.

– Может, вы отдохнете сейчас? Все наладится, но если он так часто просыпается ночами… – Женщина пожала плечами. – Просто знайте, на кухне есть детское питание – на всякий случай. А сейчас примите душ. Я присмотрю за ним.

Конни с наслаждением приняла душ, зная, что ребенок в хороших руках. Она помыла голову и почувствовала, что с водой уходит и лондонская пыль, и дух. Она причесалась и постирала одежду. Тем временем Деспина уже уложила Лео в колыбель. Конни открыла чемодан. Выбор одежды не поражал разнообразием. В конце концов она остановилась на легинсах и длинном топе, который носила почти всю беременность.

Насчет ужина она не волновалась. Но, ступив в гостиную, она поняла, что маленький стол на кухне был пуст. А ужинать она будет с Нико. Наедине.

– Где Деспина? – спросила она, когда он отложил телефон.

– Ушла домой. К дому прилегает маленькой гостевой коттедж. Кажется, я говорил уже. Деспина занимается едой и уборкой. А Паоло присматривает за садом.

– О!

– Пока тут все по-простому. – Он обвел рукой комнату. – Но это ненадолго. Есть задумки. Я стараюсь выкупить землю неподалеку, тогда и начнется ремонт.

– Все прекрасно и так, – искренне сказала Конни. – Гораздо лучше безликих пентхаусов.

Нико пожал плечами:

– Я попросил Деспину приходить чаще, чтобы помочь с ребенком…

– Я сама справляюсь с Лео! – резко оборвала его девушка. Может, и здорово было спокойно искупаться, но ей не нужна была помощь с сыном.

– Она может убирать постель. Готовить еду. – Нико не принял ее возражений.

– Я умею готовить! Я не инвалид, я могу сама убирать за собой! Знаешь, давай я буду присматривать за домом, пока живу тут? – поделилась своей идеей Конни. Так она не будет чувствовать себя обузой.

– Чтобы я не тратился на зарплату Деспине? – саркастически поинтересовался он.

Конни тут же поняла, насколько ее идея нелепа. Нельзя же оставить бедную женщину без работы!

– Просто я хотела, чтобы она могла отдохнуть…

– Хорошо. Я уволю ее, – пожал плечами Нико. – В восемь утра с пристани отходит маленькая лодка на рынок. Думаю, будет не очень удобно нести сумки с ребенком на руках.

Конни готова была сгореть со стыда: как можно было быть такой неразумной! Услуги Деспины – это не роскошь, а необходимость.

– Если не справишься с лодкой, можешь тогда есть в тавернах, – поддразнил ее Нико. – Опять же прогулка до отелей выйдет слишком долгой для малыша.

– Сомневаюсь, что там спокойно пропустят меня с ребенком, – ядовито сказала Конни. Она тоже могла дать отпор.

– Что ж, Деспина останется. А ты не будешь лезть ей под руку, размахивая мокрой тряпкой или стирая белье. Ты здесь на отдыхе, чтобы оправиться от родов, а потом…

Черные глаза тяжело смотрели на нее, но, к счастью, он не стал продолжать тему, Нико сдержал обещание не касаться тяжелого вопроса до поры до времени. Но рано или поздно эта пора придет, и у Конни от одной только мысли об этом скрутило живот. Она была в ужасе от его реакции не только на отцовство, но и на то, что натворил ее отец.

– А сейчас давай поедим, – сказал Нико.

Ужин был великолепен.

Каждый вечер, приготовив Генри рагу и толченый картофель, она мечтала именно о таком ужине. Ломтики ягнятины под соусом тзатзики, салат из помидоров, сбрызнутых оливковым маслом с Ксаноса. А уж оливки всегда удавались на острове на славу! Конни закрыла глаза, ощутив на языке лимон и чеснок, в которых они мариновались. Ужин вышел очень простым, но именно на такой еде она выросла. Нико не сводил с нее глаз, пока она наслаждалась каждым кусочком.

– Что? – покраснев, спросила девушка.

– Хорошо, что тебе понравилось. – Он налил себе бокал вина, предложил ей, но Конни отрицательно покачала головой.

– Нет, спасибо. – Она отпила воды. – Вода тут такая свежая и чистая. Я совсем не этого ожидала. Я имею в виду дом, я-то думала, что он будет новый. Или что мы вообще будем жить в отеле.

Год назад так и было бы. Даже пару месяцев назад.

Но с тех самых пор, как Нико нанял пожилую пару, чтобы навести порядок в заброшенном доме, каждый раз, как он прилетал на Ксанос по делам, хоть он номинально и останавливался в «Равелсе», он всегда заезжал проведать дом. Сначала он задерживался только на ужин, потом ужины перетекли в ночи, а теперь он не заглядывал в отель неделями.

– Здесь более уединенно, – сказал Нико. Он не стал говорить, с каким удовольствием самостоятельно выбрал вино для сегодняшнего ужина, вместо того чтобы просто позвонить в ресторан. Как радовали его книги на том же месте, где он оставил их, диван у окна, из которого открывался уже такой знакомый вид. – Тут отлично думается, а я о многом думаю, – признался он. Нико медлил: он не привык делиться сокровенным. Но почему-то ей, вдали от чужих глаз, он готов был рассказать все о своих попытках поиска. – Не знаю, где еще смотреть. – Нико воткнул вилку в мясо. – Как же найти записи о рождении, если я не знаю своего имени?

– Никак! – выпалила она, стараясь спрятать страх за свою семью и тот факт, что она знала его имя.

– После свадьбы я пошел гулять. И я узнал улицы. Но откуда бы мне… – Растерянность нечасто отображалась на лице Нико. Ведь Нико Элиадес знал все. – Конечно, от родителей я не добился ничего. Спрашивать у них бесполезно. Может, раз мы опять разговариваем, когда-нибудь они признаются во всем.

Впервые Конни задумалась, каково приходится Нико. Раньше она думала только о своей семье и о себе, боялась его гнева, когда он узнает о ее роли во всем. Но теперь она увидела, насколько мучительно знать наверняка, но при этом не получить подтверждения.

– Нико… – Ей не хватало смелости начать этот разговор.

– Я, пожалуй, пройдусь, – сказал он, подустав от хождений вокруг да около вопроса о своем происхождении.

Так он и поступил. Прогулялся по пляжу, затем еще раз и еще. Ему не улыбалось возвращаться в пустую постель и видеть сны о несбывшемся. Нико знал, что то успокоение, которое появлялось при мысли о Констанс в его доме, скоро исчезнет. Когда он наконец взбежал по ступенькам и прошел в коридор, то сразу же услышал плач ребенка. Констанс стояла в одной ночной рубашке на кухне и ждала, пока согреется молоко.

Она обернулась, но удушающее чувство вины на душе не позволило ей и слова выдавить.

– Я думал… – Нико запнулся: не его дело указывать ей, как кормить ребенка. – Спокойной ночи.

Конни ушла в свою комнату со слезами на глазах. Она прижала бутылочку к губам сына, и тот принялся жадно есть. Темные глазенки смотрели с любовью. Он не знал бед и неудач своей матери.

А вот Нико так просто не обмануть.

Глава 11

Первые дни она просто дремала на диване. Казалось, что вместе с молоком уходит и энергия. Хотя Лео вполне хватало смеси, но теперь она быстрее уставала и мучилась от безделья. Бывало, она нервно вскакивала – ей чудился крик Генри. Но постепенно до нее дошло, что можно расслабиться. Нико работал целыми днями, и с каждым часом туман в ее голове рассеивался. Конни гуляла по саду или складывала пазл, что Деспина нашла во время уборки дома. На этом ее подношения не закончились: однажды женщина принесла ей две доверху набитые сумки.

– Это вещи моей племянницы. Для вас.

Конни готова была со стыда сгореть. Она чуть было не отказалась, но чувство благодарности пересилило. Ей самой было неудобно каждый день надевать одну и ту же мешковатую одежду. Нико предлагал ей отправиться за покупками, сказал, что открыл ей счет в нескольких бутиках. Но лишь одна мысль о том, чтобы войти в магазин, да еще и потратить деньги Нико, приводила ее в ужас.

– Спасибо! – С благодарностью она приняла подарки.

Деспина вышла за дверь, оставив Конни одну. Констанс расстегнула молнию на одной из сумок. Что ж, племянница Деспины имела хороший вкус и любила немного рискнуть.

В некоторые юбки, шорты и топы она точно не смогла бы влезть, но Конни примерила все. Пусть майки были тесноваты, но она обнаружила подходящие свободные футболки. К тому же среди вещей нашлось ярко-красное бикини. Его Конни тут же запихала на самое дно. До чего же здорово было принарядиться! Конни приняла душ, побрила ноги. И впервые с тех пор, как она уехала с острова, надела шорты. Майка нефритового оттенка дополнила наряд. Конни повторяла себе, что делает это для себя, а не для Нико. Но, взглянув на часы, она не могла сдержать улыбку. Конни особенно любила вечера. Она спокойно купала сына, укладывала в кроватку. Когда Лео переворачивался на бочок и засыпал, она отправлялась гулять в сад, вдыхала аромат трав с холма и наблюдала, как солнце скользит за горизонт. Конни чувствовала, что ей очень повезло.

Но самый долгожданный звук вечера – это шум винтов самолета-амфибии. Значит, Нико возвращался домой.

Ей нравилось наблюдать за посадкой, за тем, как Нико ступал на пристань. Иногда прилив накрывал причал, но Нико закатывал брюки и спускался босиком. Так она и стояла, притворяясь, что не ждала его, когда он вошел в дом.

– Как прошел день? – спросила Конни.

– Как всегда, – ответил он, затем достал телефон и отдал поручения Шарлотте. Весь день он провел в беготне по городу на континенте, роясь в отчетах. А в довершение всего его щедрое предложение о покупке земли за домом подрядчик снова отклонил.

– Я накрою на стол? – предложила она.

– Не нужно. Я потом поем, – сказал Нико.

Деспина всегда оставляла ему полный холодильник блюд. Конни не обратила внимания на его протесты. Когда она прошла мимо, он уловил запах ее духов. Нико заметил, как она изменилась за последние дни, но такую Конни ему было тяжелей выкинуть из головы, чем уставшее, сонное создание, которое он встретил в Лондоне. На столе не осталось места – все занял пазл, и ему некуда было пристроить свой лэптоп.

– Деспина нашла его, – виновато сказала Конни. – Только нет исходного изображения. Он ручной работы.

Нико не хотел говорить о пазле, не хотел гадать о том, как Лео провел день, он не хотел желать домашнего уюта.

Он открыл бутылку вина, пока она накрывала на стол: свежий салат с оливками и кусочки сыра фета с теплыми ломтиками ягнятины под соусом оригано. Она даже поджарила хлебцы. Несмотря на его сомнения, как-то они перебрались за стол. Одной рукой он собирал пазл, другой лениво подцеплял еду. Нико не покидало ощущение, что эта идеальная обстановка не продлится долго.

– А когда сегодня начнешь светопреставление? – спросила она.

Нико заметил, что Конни улыбалась все чаще в последнее время.

– Светопреставление? – нахмурился он.

– Ну, сейчас же утро в Австралии.

Все дело было в разнице часовых поясов. Когда на острове наступал вечер, в Австралии начинался рабочий день. И Нико отправлялся в сад с телефоном, обмениваясь злыми звонками с подрядчиком. Он не привык к тому, что его требования оставались без ответа.

– Я хочу купить пристань. Она относится к другому участку земли. Но он опять отклонил мое предложение, а я не желаю упрашивать его снова.

– Повезет в другой раз, – ухмыльнулась Конни, но улыбка быстро исчезла с ее губ. – Мне тоже предстоит трудный разговор. Но только не сегодня.

Они вышли из-за стола и устроились на диванчике. Ей было так легко рядом с ним… Конни задумалась, глядя на море за окном.

– Похоже, я слишком долго откладывала этот разговор.

– Имеешь в виду родителей?

Но Конни отрицательно покачала головой.

До тех пор пока она не решит все дела с Нико, она не намерена была связываться со своей семьей. Она не простила им пренебрежения к сыну, их родному внуку.

– Я хочу поговорить со Ставросом.

– Зачем?

– Потому что я беспокоюсь. Хочу узнать, как у него дела…

– После того, как он обращался с тобой? – Нико неодобрительно покачал головой. – Зачем переживать о том, кто причинил тебе боль?

– Не стоит вешать на него всех собак.

– Но не спорь, он приложил руку к твоим бедам! Солгал тебе о своей ориентации, бросил на произвол судьбы. – Нико провел рукой по шее. – К черту его!

– И все? Так легко? – возразила она. Конни не вставала на защиту Ставроса, она задумалась о себе самой. Ее Нико так же легко вычеркнет из своей жизни? – Порой все гораздо сложней…

– Нет! – перебил ее Нико. – Для меня все просто: он солгал, значит, он не стоит всей этой нервотрепки. К черту его! – сказал он, щелкнув пальцами.

Конни с замиранием сердца поняла, что скоро и она так же легко, по мановению руки, исчезнет из сферы интересов Нико. А все из-за того, что вовремя не рассказала ему об усыновлении. Она была совсем не в восторге от правил, которыми руководствовался Нико.

– Но хватит об этом, – проговорил Нико. – Давай просто хорошо проведем время.

То, как он произнес эти слова, напомнили ей, что Нико не был таким уж суровым человеком. Он улыбнулся ей той ласковой улыбкой, которую она помнила с их встречи год назад. Одного взгляда было достаточно, чтобы все ее мрачные мысли испарились, будто в этом мире они остались наедине. Он наклонился, чтобы подлить вина в ее бокал, но Конни накрыла его ладонью.

– Нет, спасибо, – отказалась она. Конни сама не заметила, как в расслабленной атмосфере ужина появились нотки ожидания, которые росли с каждой секундой. – Я пойду спать. Только уберу посуду! – Конни вскочила с дивана.

– Оставь. Деспина займется этим утром, – лениво произнес Нико.

Она расхохоталась – впервые за очень долгое время.

– До сего момента ты был просто идеален! А я-то думала, ты сам уберешь за собой.

– Почему это? – Ни разу такая мысль не возникла в его голове.

Нико растянулся на диване. Конни с удовольствием бы присоединилась к нему: вглядываться в темнеющий океан, вести неспешную беседу, посмеяться и, может, перейти к чему-то большему.

– Спокойной ночи, Констанс.

– Конни! – по привычке поправила она, но Нико покачал головой:

– Нет, не для меня.

Она развернулась и направилась в свою комнату.

– Кстати, я действительно такой. – Его голос застал ее на полпути.

– Какой? – Она не смела оглянуться, дыхание замерло в груди, и Конни закрыла глаза.

– Идеальный.

Она ушла в спальню, проверила, как спит Лео, и забралась в постель, стараясь отогнать прочь все непрошеные мысли. Она – мать, но сегодняшний вечер пробудил в ней женщину.

Нико Элиадес был идеален для нее. А вот она состояла из сплошных недостатков.