Текст книги "Войны за становление Российского государства. 1460–1730"

На момент смерти Василия III в 1533 году в Русском государстве уже сформировались единые принципы военной службы, хотя отдельные удельные и служилые князья все еще сохраняли некоторую степень автономии. Основу поместного войска составляли служилые люди «по отечеству», которые служили государству из поколения в поколение, воевали в рядах легкой дворянской конницы и занимали все командные должности в армии. Вооруженные силы Русского государства, главной ударной силой которых была мобильная кавалерия, постоянно росли благодаря тому, что на службу к великому князю Московскому переходила элита из новоприсоединенных княжеств. Самые высокие военные должности доставались представителям боярских, княжеских и других знатных родов, которые не только командовали войсками в различных походах и управляли теми или иными землями, но и выступали советниками московского государя в вопросах политики; их власть и влияние зависели от того, какими личными и родовыми связями при дворе они обладали. Помимо этих фигур верхнего уровня при дворе московского правителя состояли и люди менее высокого положения, тоже служившие в русском войске. На территориях, недавно вошедших в состав Русского государства, тоже были дворяне, в семьях которых право на службу передавалось по наследству; сначала они защищали собственные земли, а впоследствии стали принимать участие и в других военных кампаниях Москвы.

Военная служба была важнейшим элементом политического, социального и экономического устройства Русского государства. Она была той площадкой, на которой представители русской знати соревновались друг с другом за политическое влияние и более высокий социальный статус; в результате личные интересы правящей элиты Русского государства были тесно связаны со службой короне. Кроме того, вся эта система опиралась на поддержку землевладельцев из более низких сословий, которые в награду за свою службу получали поместья и крестьян для работы на них. Для многих помещиков условием владения землей (и, соответственно, экономического благополучия) было обязательство немедленно являться на военную службу, получив приказ свыше. Чтобы раздавать новые поместья все большему числу служилых людей, Российскому государству приходилось постоянно увеличивать площадь казенных земель за счет присоединения новых территорий; другими словами, поместная система в какой-то степени сформировалась благодаря выдающимся военным успехам Москвы, достигнутым до 1533 года. Все эти социальные, политические и экономические факторы, которые обусловливали как организацию русской армии, так и ее использование, только укрепляли значение легкой конницы как системообразующего элемента всего военного устройства Русского государства.

В то же самое время русская армия – пусть постепенно и в небольшом объеме – внедряла и некоторые новшества. Среди новых людей на службе московского князя были как иностранные специалисты в области артиллерии, фортификации, так и наемники-пехотинцы. Были и призванные на службу подданные русской короны (служилые люди «по прибору»); в отличие от поместной конницы, эти казаки, пушкари, затинщики и пищальники не принадлежали к знатному сословию. Некоторые из них специализировались в такой новой сфере военных технологий, как огнестрельное оружие, другие занимались организацией системы обороны от степных набегов и входили в состав небольшого государственного аппарата Русского государства. Их было немного, и они успешно взаимодействовали с главной ударной силой русского войска – легкой конницей – и регулярно использовались в военных кампаниях Москвы как на западе, так и на востоке. Русско-литовская война, завершившаяся в 1522 году, наглядно продемонстрировала, как успешно были освоены русскими некоторые из этих новых военных навыков. Эти инновации привели к некоторым незначительным изменениям в организации и тактике русской армии.

К концу первой трети XVI столетия Русское государство проявило себя как могущественная региональная держава. Оно выстояло под натиском со стороны своих степных соседей, а на западном фронте отвоевало у Литвы множество княжеств, некогда входивших в состав Киевской Руси. Хотя последняя война с Литвой и сделала очевидным тот факт, что для надлежащего снабжения армии, занимающейся осадой городов и участвующей в многочисленных сражениях, необходимо вводить новые налоги, Москва, безусловно, все еще была в состоянии продолжать территориальную экспансию, необходимую для содержания поместного войска. Такой была ситуация в Русском государстве к 1533 году, когда умер Василий III, оставив регентом свою вдову, а наследником престола своего трехлетнего сына.

Глава третья
Армия, завоевавшая империю

После 14 тревожных лет, когда страной сначала управляла его мать, Елена Глинская, а затем боярские кланы, в 1547 году первым русским царем стал сын и наследник Василия III Иван IV. В последующие полвека выдающиеся события в Русском государстве, во главе которого находились Иван IV, а затем его сын Федор I, подтвердили право московских государей на этот титул, который в монархической иерархии Запада был равен императорскому. Русское царство вобрало в себя новые земли и народы, говорившие на разных языках и исповедовавшие разные религии, а также столкнулось с новыми военными задачами, неизбежно возникающими при строительстве империи.

Иван IV, также известный как Иван Грозный, правил Русским государством 37 лет – с 1547 по 1584 год. Это было беспокойное время, в ходе которого произошли важнейшие государственные реформы и были достигнуты большие военные успехи: в частности, состоялось покорение Среднего Поволжья. Однако имели место и сокрушительные поражения, и разорение русских земель – особенно в период опричнины (1562–1572), когда Иван разделил свое царство на две части и начал терроризировать собственных подданных. Историки расходятся в своих оценках правления Ивана Грозного, и многолетние споры о причинах и последствиях его действий не утихают и по сей день4444
  См., например, в журнале «Russian History». 1987. Vol. 46. № 2, который почти полностью посвящен этой теме. Если говорить о недавних исследованиях, полезные соображения высказываются в книге И. де Мадариаги [de Madariaga 2005: x–xv; де Мадариага 2007].


[Закрыть].

Разумеется, политические пертурбации и хаотичные метания, сопровождавшие правление Ивана IV, в какой-то степени наносили ущерб и военному устройству Русского государства. Однако так как все это время Москва неуклонно придерживалась своей экспансионистской политики и имела дело с одними и теми же противниками, набор военных задач, стоявших перед Иваном Грозным, а затем и перед его наследником Федором, был более-менее постоянным. При Иване IV Русское государство вело множество войн: начало этой экспансии было положено в 1550-е годы, когда состоялись Казанские и Астраханские походы, завершившиеся покорением обоих этих ханств. Русские завоевания в низовьях Волги и продвижение в сторону Кавказа привели к недолгому противостоянию с Османской империей и нескольким походам на Крым. Наконец, ослабление Ливонии побудило Ивана IV напасть на эту привлекательную со стратегической и коммерческой точек зрения территорию в восточной части Балтийского моря. Это привело к многолетнему военному конфликту между Русским государством, Речью Посполитой и Швецией, длившемуся с 1558 по 1582 и затем с 1590 по 1595 год. При этом в ходе всей экспансионистской деятельности Москвы присутствовала постоянная военная задача: защита южных границ государства от набегов крымских татар, которые по мере роста империи становились все более частыми.

Вся эта лихорадочная деятельность происходила в постоянно меняющейся и нестабильной социальной и политической обстановке. Разногласия, разрывавшие московский двор в годы регентства Елены Глинской и боярского правления, угрожали разрушить политическое равновесие, существовавшее в Русском государстве. Достигнув совершеннолетия, Иван попытался стабилизировать отношения между боярами; в 1565 году он отказался от этого курса и учинил опричнину, а после опричнины его решения стали еще более сумасбродными. В конце концов, когда поражение в Ливонской войне стало неминуемым, Иван Грозный в 1581 году нанес политическому устройству Русского государства еще один имевший катастрофические последствия сокрушительный удар, когда в приступе безумия убил своего сына и наследника. В последние годы правления стареющего царя бездетность его единственного законного преемника Федора создала предпосылки для последующего династического кризиса.

Скорее всего, главным катализатором перемен в военном устройстве Русского государства при Иване IV стала колоссальная и непрекращающаяся, хотя и неравномерная и не всегда успешная экспансия. До 1550 года Русское государство поглотило множество русских княжеств – отчасти за счет административных усилий наместников, а отчасти благодаря включению новых элит в московскую придворную иерархию. Даже Новгород, чье сопротивление Москве было не единожды подавлено силой, в конце концов стал частью единой административной системы с прямым управлением из Москвы. Однако в случае с завоеваниями Ивана Грозного в середине XVI века дела обстояли совершенно иначе. Территории, захваченные Москвой во второй половине XVI столетия, не так легко поддавались вхождению в Русское государство. Ситуацию усугубляли и становившиеся все более весомыми идеологические установки, согласно которым Москва отождествлялась с Восточной православной церковью, а ее враги (в том числе покоренные и вошедшие в состав империи) – с другими религиями. Русской армии на завоеванных землях приходилось защищать не только новые границы, но и саму власть московского государя. Казанское и Астраханское ханства оставались по-прежнему враждебно настроены по отношению к Москве и в любой момент были готовы восстать. В ходе Ливонской войны Ивану IV удалось оставить за собой только те территории, где он мог на постоянной основе удерживать крепости и земли вокруг них. Примерно так же обстояли дела и на южных рубежах империи, где крымские татары все более ожесточенно нападали на приграничные крепости – форпосты русской экспансии на юг. Походов и карательных набегов было уже недостаточно: Русскому государству требовалось содержать постоянные гарнизоны во все большем количестве крепостей.

С течением времени экспансия привела к возникновению империи, которая не могла более функционировать за счет имевшихся ресурсов и очевидно требовала перемен в военном устройстве. Во-первых, Русское государство нуждалось в том, чтобы иметь возможность гарантированно и в установленном порядке собирать крупные армии для защиты своих постоянно расширяющихся границ – разведки, отражения внезапных вторжений и ответных кампаний. Иван IV попытался решить эту задачу, укрепив позиции поместного дворянства и взамен потребовав от помещиков исполнения новых военных обязанностей.

Во-вторых, что, возможно, даже более важно, для комплектования гарнизонов все большего количества крепостей на окраинах Русского царства стало необходимым создать более-менее регулярные войска, служба в которых была бы постоянной4545
  О составе вооруженных сил Русского государства при Иване IV см. [Баиов 1909: 69–70].


[Закрыть]. Элитная поместная конница, члены которой уделяли воинской службе только часть своего времени, а оставшееся время – управлению своими поместьями, могла выполнять эти обязанности только в исключительных случаях. Решением этой задачи стало появление в Русском государстве служилых людей «по прибору» – по сути, людей, состоящих на службе по контракту. Слова «по прибору» означают, что они были набраны на службе, а не состояли в служилом сословии по праву рождения. Поэтому в условиях того времени их социальное положение было ниже, чем у дворян-помещиков. При Иване Грозном тактика ведения боя уже предполагала ведение массированного огня, и потому бо́льшую часть служилых людей «по прибору» составляли стрельцы – обученные обращаться с огнестрельным оружием пехота и конница, ставшие первыми постоянными частями русского войска; они использовались и при ведении боевых действий, и на гарнизонной службе. В армии Ивана IV было больше пушкарей, инженеров, затинщиков и даже воротников, чем при Василии III. Кроме того, существенно возросло число ополченцев: казаков и прочих служилых людей, которые состояли в крепостных гарнизонах, получив взамен находившиеся неподалеку небольшие участки земли. Многие из них несли коллективную службу: так, у казаков земля принадлежала общине, а не отдельным людям. Хотя эти разряды и отличались друг от друга боевой подготовкой и опытом, все они были полезными при осаде или защите крепостей. Кроме того, хотя татарские царевичи по-прежнему получали в армии Русского государства самые высокие командные должности, членами рядового состава иноземных войск – то есть отрядов, набранных в вассальных княжествах или из людей нехристианского вероисповедания, – тоже были служилые люди «по прибору». В результате всех этих преобразований во второй половине XVI века социальная структура русских вооруженных сил претерпела существенные изменения. За исключением иноземных частей, армия Русского государства во времена Ивана IV и его сына Федора на треть состояла из людей, бывших на контрактной службе. Есть мнение, что, несмотря на некоторый политический и социальный антагонизм, существовавший между ратниками знатного происхождения и стрельцами, принадлежащими к низшим сословиям, роль этих самых служилых людей «по прибору» как раз и заключалась в том, чтобы служить противовесом поместной коннице [Hellie 1972: 267]4646
  Р. Хелли и Дж. Кип утверждают, что появление в русской армии отрядов стрельцов было обусловлено военными причинами. М. Брикс же особо подчеркивает тот факт, что, по его мнению, они выступили в роли политического противовеса помещикам [Hellie 1972: 161; Keep 1985: 60; Brix 1867: 93].


[Закрыть].

По мере того как происходили все эти изменения, в русской армии становилось все больше иноземных военных и специалистов, и влияние, оказываемое ими на организацию русской армии, тоже постоянно росло. При Иване IV в русской армии состояли 4 000 иноземцев. Несмотря на военное эмбарго, введенное Ливонией, военные специалисты из Литвы, Италии и прочих стран во множестве стекались в Москву. Носителями новых идей становились и русские люди, прежде служившие в армии Речи Посполитой. Эффект от всего этого был совершенно потрясающим [Hellie 1972: 267; Esper 1967a: 182–183]. Во второй половине XVI века Русское государство инвестировало значительные ресурсы в производство пороха и разработку огнестрельного оружия, стало использовать тяжелую артиллерию для осады крепостей и подготовило специалистов в области инженерного, а также саперного дела и минирования. Было завершено строительство 150 крепостей: некоторые из них были простыми деревянными укреплениями, однако другие были кирпичными или каменными и могли выдерживать артиллерийские обстрелы. Кроме того, при Иване Грозном государство стало создавать собственное огнестрельное оружие (артиллерию и ручное оружие) силами русских орудийных и оружейных мастеров, а также приглашать военных специалистов из Западной и Центральной Европы для обучения пехоты. Полевая артиллерия стала элементом русской армии. Похоже, в Русском государстве при Иване IV были хорошо осведомлены о последних технических разработках своего времени [Hellie 1972: 156–157; Чернов 1954: 100; Разин 1955: 400–401].

Однако, хотя все эти преобразования были очень важными и масштаб этих перемен был велик, они не повлекли за собой коренных изменений в военном устройстве Русского государства. Стратегия, основанная на набегах и высокой мобильности поместного войска, продолжала играть ключевую роль – как по военным, так и по политическим соображениям4747
  Обоз русской армии во время похода на Полоцк и Оршу в 1564 году состоял всего из 5000 телег при численности войска 17 000–18 000 человек. Такое соотношение – одна телега на трех-четырех ратников – на удивление близко к стандарту, существовавшему в татарском войске – одна телега на пятерых [Collins 1975: 259].


[Закрыть]. Русское государство по-прежнему вело степную войну, как оборонительную, так и наступательную – это и походы против Казанского ханства, и ежегодный сбор войск для отражения набегов крымских татар, и новые расходы на строительство крепостей и содержание в них гарнизонов, сформированных из служилых людей «по прибору». Политическая и военная значимость поместной конницы не ставилась под сомнение вплоть до самого конца правления Ивана IV.

Изменения в организации русских вооруженных сил, необходимые для эффективного ведения боевых действий против Ливонии, Литвы, Польши, Швеции и Османской империи, не изменили того факта, что русское войско по сути своей по-прежнему оставалось армией степного типа. Однако это не стало препятствием для внедрения и активного использования огнестрельного оружия. Москва вполне успешно брала на вооружение и применяла наиболее подходящие и технологичные новшества того времени в области фортификации, снабжения, нового артиллерийского и прочего вооружения, строительства крепостей и гарнизонной службы. В 1590-е годы в Западной Европе стали впервые использоваться тактические новшества с акцентом на использование пехоты, создателями которых были в первую очередь Мориц Оранский (1567–1625) и Вильгельм Людвиг Нассау-Дилленбургский (1560–1620). Однако ближайшие соседи Русского государства, Польша и Литва, не располагали большим количеством регулярных войск. Если говорить о военных инновациях в ближайших к Русскому государству странах, то самой прогрессивной из них была Швеция, задействовавшая иноземцев и крестьянское ополчение; русские стрельцы – пешие и конные – использовались несколько иначе, однако едва ли уступали шведам в эффективности. В долгосрочной перспективе оказалось, что самыми трудноразрешимыми задачами как для Русского государства, так и для его ближайших западных соседей стало исправление невидимых глазу внутренних системных изъянов, вскрывшихся в условиях длительной войны.

В годы регентства Елены Глинской и боярского правления (1533–1547) военным преобразованиям уделялось мало внимания. Правительство, раздираемое внутренними разногласиями, с трудом изыскивало ресурсы для отражения 20 с лишним крупных набегов крымских татар, случившихся в этот период. Влияние Москвы на Казань ослабло настолько, что в ходе очередной казанской междоусобицы московский ставленник был изгнан [Каргалов 1973: 141; Каргалов 2019; Pelenski 1974: 52]. Вполне вероятно, что военная политика Ивана IV и те задачи, которые он прежде всего пытался решить, сформировались именно вследствие всех этих многочисленных конфликтов с татарами, случившихся в его детские годы, однако в то время люди, находившиеся у власти, сделали очень мало для изменения военного устройства или внешнеполитического курса Русского государства.

Однако после венчания молодого Ивана на царство положение дел стало быстро меняться. При сильной поддержке со стороны Православной церкви Иван IV начал строить планы покорения Казанского ханства. Притом что для войны с мусульманским государством имелись серьезные идеологические причины, и Православная церковь, и правящая верхушка Русского государства прежде всего мечтали о захвате новых земель и поместий. Однако поход, состоявшийся в 1547 году, завершился неудачей. Во Львовской летописи сказано, что причиной поражения стали ранняя оттепель и таянье льда на Волге: «и пушки и пищали многие проволяшеся в воду…; и многие люди в продушинах потопоша»4848
  ПСРЛ. Т. ХХ. Ч. 2. С. 473–475, 477. Также цит. по: [История Татарии 1937: 113–115].


[Закрыть]. Второй поход состоялся зимой 1549–1550 годов после известия о смерти хана Сафа-Гирея, сильного правителя и родственника правящей крымской династии. Проведя 11 дней у стен Казани под проливным дождем, русские войска вновь сняли осаду и отступили. Оба этих похода продемонстрировали (не в первый и не в последний раз), что Казань находилась слишком далеко от Москвы и русское войско могло проделать этот путь в оба конца за одну кампанию только в том случае, если погодные условия были близки к идеальным4949
  Более подробно об этом говорится в одном из следующих разделов данной главы «Контуры империи».


[Закрыть]. Для решения этой проблемы на обратном пути на правом берегу Волги была построена крепость Свияжск. В отличие от своего предшественника Васильсурска Свияжск был возведен на территории Казанского ханства, недалеко от самой Казани. Вместе с восстановленным Васильсурском Свияжск стал важным опорным пунктом во время следующего Казанского похода [Разин 1955: 355; История Татарии 1937: 123]5050
  В то время еще не так часто строили форпосты с постоянным гарнизоном, однако во Львовской летописи прямо говорится о том, что Свияжск был возведен именно в этих целях: ПСРЛ. Т. XX. Ч. 2. М., 1965. С. 497; см. также [История Татарии 1937: 114].


[Закрыть].

Крепость Свияжск сыграла ключевую роль в противостоянии Москвы и Казани. С 1551 года народы, жившие в Среднем Поволжье, – мордва, чуваши, марийцы, татары и удмурты – стали присягать на верность Ивану IV. Из-за страха перед Свияжском и его гарнизоном Казань согласилась вновь возвести на ханский престол ставленника Москвы. Однако столь внезапное усиление Русского государства в этом регионе привело и к росту протестных настроений. Когда промосковский хан Шах-Али, не справившись с оппозицией, покинул Казань незадолго до третьего похода Ивана IV, завершившегося взятием этого города, споры о политическом будущем Казанского ханства привели к открытому восстанию; в нем приняли участие и чуваши с правого берега Волги. В 1552 году Москва стала готовиться к следующей крупной кампании против Казани.