Текст книги "Самая прекрасная роза"

– Пудинг с начинкой из мягкого шоколада изумителен, – подсказал он ей. – И у них потрясающий яблочный пирог. Еще имеется ассорти из разных десертов.

Она невольно облизнула губы, и он снова почувствовал, как теряет над собой контроль.

– Давай попробуем ассорти, – предложила Эмелия.

Боже правый! Десерт внезапно превратился в некое интимное действо, и Сэму хотелось врезать самому себе за то, что предложил Эмелии попробовать ассорти. Они протянул ей на ложке порцию хрустящего пирога из ревеня, и она приглушенно простонала, обхватив губами ложку, затем чувственно вздохнула, погрузила свою ложку в крошечный шоколадный пудинг и стала кормить Сэма. Они начали спорить, кому достанется последний кусочек рисового пудинга, в результате чего победа осталась за Эмелией. Она протянула Сэму ложку с пудингом и одарила дразнящим взглядом.

Удивительно, как ему удалось не поперхнуться!

Эмелия чувствовала, что ужасно переела, но нисколько не сожалела ни об одном кусочке.

Особенно о кусочках с ложки Сэма. А его глаза…

«Не следует думать о его глазах», – сказала она себе, поднимаясь по лестнице. Слишком опасная ситуация. Она понимала, что начинает в него влюбляться.

Сэм был очарователен, весел и сексуален – смертельно опасный коктейль мужественности и удивительной чувственности.

Два дня спустя Эмелия переехала в коттедж.

Сэм снова спустил все ее вещи вниз и отнес на новое место жительства. Распаковывая их, Эмелия вспомнила о том, что не захватила из дома свекра и свекрови свои красивые вазы: одна для лилий, другая – круглая чаша для тюльпанов – была ее свадебным подарком. Вазы сейчас оказались бы кстати.

– Скоро он станет похож на настоящий дом, – сказал Сэм, словно читая ее мысли. Джеймс всегда говорил Эмелии, что все эмоции написаны у нее на лице.

Она тихонько вздохнула. Прошло немало лет с тех пор, как у нее было жилище, которое она могла назвать собственным домом.

– Эй, все будет хорошо!

Сэм осторожно погладил ее плечо, а она, резко глотнув воздуха, кивнула. Он опустил руку, словно прикасался к ней из чувства долга. Ей так захотелось прижаться к нему, обнять и положить голову на его широкое плечо…

– Слушай, я понимаю, что коттедж маленький и наверняка не похож на дом, который был у тебя с Джеймсом, но отсюда открывается прекрасный вид. Сад по-настоящему красивый и уединенный. Имеется надворная постройка, которую можно переделать в еще одну спальню, если тебе понадобится. Только скажи, если тебе захочется что-то переделать или изменить. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя как дома.

Не сдержавшись, Эмелия прыснула от смеха, а он нахмурился и поджал губы.

– Извини. Просто подобные слова мне говорили прежде, и когда наступает решающий час, они не значат ничего, – искренне сказала она ему. – Поэтому спасибо тебе за предложение, но я просто сюда перееду, а потом посмотрим. Может быть, мне захочется переехать куда-нибудь еще, возможно, в деревню.

«Куда-нибудь, где не будет такой волнующей близости Сэма».

– Делай что хочешь. Это не тюрьма, Эмелия. И это не клетка. Если хочешь уйти, ты вольна это сделать, но мне придется последовать за тобой. Я не могу игнорировать ребенка и не буду. Я серьезно отношусь к своим обязанностям.

Она кивнула:

– Я знаю. Извини. Ты, вероятно, думаешь, что я неразумная и неблагодарная…

– Мне не нужна твоя благодарность, – тихо сказал он. – Мне только нужно, чтобы ты была в безопасности и чувствовала себя как дома. Если ты не обретешь свой дом здесь, тогда мы будем подыскивать его в другом месте. – Он подбросил в руке ключ, потом положил его на подоконник. – Я оставляю тебе ключ. Телефон работает. Если тебе что-нибудь понадобится, просто позвони мне.

– Сэм?

Он остановился в дверях и повернулся к ней. Его взгляд был непроницаемым.

– Да?

– Спасибо.

Его улыбка была мимолетной, и Эмелия не поняла, достигла ли она его глаз. Но Сэм отрывисто кивнул и вышел, тихо закрыв за собой дверь. Через несколько секунд она услышала шум отъезжающего автомобиля.

Мгновение она пристально смотрела на дверь, потом отвернулась, чтобы оглядеться и прислушаться.

Какая тишина! Эмелия прохаживалась по дому, ее шаги тонули в ворсе новых ковров. Она прикасалась пальцами к деревянной мебели, дверному проему, деревянному кухонному столу. Станет ли этот коттедж ее домом?

Вздрогнув, она открыла дверь черного хода и вышла в сад – как раз в тот момент, когда из-за облаков снова показалось солнце.

И вот она стоит, купаясь в его теплых лучах, упиваясь умиротворенностью сада, и постепенно ее сердце начинает биться равномерно, а тело расслабляется.

Ребенок пошевелился, и она почувствовала, как он ударил ее ножкой в живот. По меньшей мере, она подумала, что это была ножка. Может, у нее просто разыгралось воображение. Что бы это ни было, ребенок снова успокоился, а улыбающаяся Эмелия вернулась в дом.

К ее облегчению, кухня оказалась оборудованной всем необходимым. Была даже небольшая посудомоечная машина.

Открыв холодильник, чтобы посмотреть, включен ли он, она моргнула от удивления.

Молоко, хлеб, куриные яйца, мягкое сливочное масло, упаковки зеленого салата, свежий лосось и маленькие куриные грудки, молодой картофель. В морозильнике – горох, бобы и многое другое, включая еду быстрого приготовления. Простая и полезная пища для нее и ребенка. Также в холодильнике нашлась коробка шоколадных конфет.

На глаза Эмелии навернулись слезы, она их сморгнула и снова огляделась. Рядом с чайником лежал конверт – открытка от Сэма, на которой были виды коттеджа снаружи и изнутри.

«Желаю счастья в новом доме. Удачного размещения! Кричи, если тебе вообще что-нибудь понадобится.

Сэм».

Она уставилась на подпись «Сэм» и слова «если тебе вообще что-нибудь понадобится».

Эмелия подумала, что сейчас ей не помешали бы его объятия, и поборола глупое желание расплакаться.

Еще недавно она оглядывалась вокруг и коттедж казался ей раем. Теперь, по-настоящему чувствуя себя в раю, она испытала сильное одиночество без Сэма.

Нет! Она не станет себя жалеть. Она намерена справиться, обустроиться, создать себе такую жизнь, какую захочет. В любом случае у нее нет времени на то, чтобы чувствовать себя одинокой, потому что ей нужно зарабатывать себе на жизнь.

На этот счет у Эмелии была идея, которую она скрывала от Сэма, но надеялась, что она ему понравится.

Он стоял у окна в дальнем конце дома и пристально смотрел на коттедж сквозь кроны деревьев.

Все ли в порядке у Эмелии? Он не получал от нее вестей, ее молчание его оглушало.

Спустившись по лестнице, он отправился к коттеджу. Остановившись на тропинке, Сэм нахмурился. Ворота в розарий были открыты. Подойдя ближе, он услышал, как кто-то копает землю.

Только один человек мог это делать в его саду. Войдя, он увидел Эмелию. Она стояла, опираясь на черенок садовых вил одной рукой, ее щеки раскраснелись от работы, глаза сияли, из другой руки свисал огромный сорняк.

Эмелия победоносно усмехалась.

– Что же ты такое делаешь? – тихо спросил он.

Эмелия покраснела еще сильнее и уронила сорняк, словно горячую картофелину.

– Извини, не удержалась. На днях я принесла сюда книгу с планами сада, и оказалось, что большинство растений по-прежнему на месте! Удивительно, некоторым из них, должно быть, более ста лет. Я думаю, вот этот розовый куст – самый изысканный сорт из старинных кустовых роз. Есть несколько мускусных и галлийских сортов роз, а вот этот, по-моему, старый китайский сорт Багрянец… – Она умолкла на полуслове.

Сэм сердился, его губы были твердо сжаты, и он не произнес ни слова. Подойдя, он взял вилы у нее из рук, легко воткнул их в землю и, облокотившись о них, пытливо посмотрел на Эмелию.

– Ты в самом деле получаешь от этого удовольствие? – с подозрением спросил он, стараясь отмахнуться от образа пухлого чумазого малыша и детской коляски под деревом.

Она кивнула.

– Да, получаю, и я подумала, что не хочу для тебя готовить. Это никогда не было моей сильной стороной, и учительницей мне устроиться не удалось, но я могу работать в саду! – продолжала она. Ее глаза сияли. – Бог свидетель, этот сад нуждается в уходе. Я смогу зарабатывать на жизнь, Сэм, оплачивать аренду жилья, текущие расходы, чтобы не быть тебе обязанной ничем. А ты получишь свой ухоженный сад.

Сэм медлил, подвергаясь ужасному искушению. В саду беспорядок, а почти все его время уходит на обустройство дома. Он вздохнул. Эмелия такая хрупкая, и к тому же она беременна.

– Для тебя эта работа слишком сложна, – категорично заявил он, но она покачала головой.

– Нет, я буду работать с любовью. Я справлюсь, Сэм, я могу рискнуть, – искренне произнесла она, чувствуя прилив энтузиазма. – Я с радостью займусь садом. По меньшей мере, позволь мне попробовать. Пожалуйста.

– Что скажешь, если я приведу тебе помощника? – предложил он наобум. – Деревенский парень, он занимается огородом. Хочешь, чтобы я ему позвонил? Либо так, либо я свяжусь с более квалифицированными работниками, а у них, несомненно, будут свои идеи насчет обустройства сада, – прибавил он, намеренно дразня ее, пока она медлила.

Эмелия нахмурилась, а Сэм почувствовал укол вины. Однако он не собирался позволять ей навредить себе. И в то же время не мог лишить ее явного удовольствия. Не говоря уже о собственном удовольствии видеть ее…

– Он может помогать с тяжелой работой, – уступила она.

– Я ему позвоню, – сказал Сэм, воспользовавшись появившимся преимуществом, и сменил тему разговора: – Как коттедж?

Она улыбнулась снова, взгляд ее глаз – таких выразительных и красивых – смягчился.

– Милый. Спасибо. И спасибо тебе за еду. Ты не забыл даже шоколадные конфеты.

– Я стараюсь.

Ее губы изогнулись в улыбке, и Сэм почувствовал, что тоже не сдержит улыбку. Тряхнув головой, он спросил:

– Выпьешь чашечку чая?

– Вообще-то с удовольствием.

– Пойду приготовлю. Почему бы тебе не присоединиться ко мне на кухне в моем доме? Дейзи по тебе скучает. – Он солгал, ибо даже понятия не имел, где та находится. Как раз в этот момент собака появилась из подлеска, виляя хвостом и разинув пасть в улыбке.

Эмелия с виноватым видом прикусила губу.

– Я так не думаю. Она со мной почти все дни. Извини, мне следовало тебе об этом сказать.

Он покачал головой, глядя на собаку.

– Предательница, – тихо сказал он и почесал ей за ухом. – Итак, чай через десять минут?

– Чай через десять минут выпью с удовольствием, – согласилась Эмелия и снова улыбнулась.

Она загорела, над бровью и на щеке красовались полоски грязи, но она выглядела счастливее обычного. Счастливая и красивая. Сэм с неохотой ушел.

Итак, Эмелия красивая, и что? Он не позволит себе увлечься ею.

Глава 6

Эмелия спала как убитая.

На следующее утро она проснулась, чувствуя блаженное удовольствие. Ее мышцы были настолько напряжены, что она с трудом выбралась из постели, поклявшись в следующий раз меньше нагружать себя работой в саду.

Выпив крепкого чаю, Эмелия приняла душ, благодаря которому расслабились напряженные мышцы, и впервые после смерти Джеймса почувствовала себя лучше.

Прошедшие три года оказались для нее трудными – ужасно трудными. Но теперь все позади, и ее жизнь входит в новую фазу. В первый раз после шокирующей новости о том, что вынашивает ребенка от Сэма, она с настоящим энтузиазмом смотрела в будущее.

Решив не перетруждаться, Эмелия оделась и позавтракала, затем зарегистрировалась у доктора и акушерки и записалась на очередное УЗИ в местной больнице. Потом она переоделась, съела один из принесенных Сэмом бананов и не торопясь приступила к работе в саду.

Сэм появился в саду сразу, как только она начала работать, неся ей чашку чая.

– Как дела? – спросил он.

Вытерев руки, она улыбнулась:

– В порядке. Я только приступила. Извини, что не пришла сюда сразу утром, но у меня были дела. И боюсь, что в понедельник мне придется сачковать. У меня двадцать недель беременности, и я иду делать УЗИ.

Его взгляд упал на ее живот. Помедлив, Сэм поднял голову и внимательно посмотрел в ее лицо:

– Я не предполагал…

– Ты хотел бы?.. – спросила она, и в то же самое время Сэм тихо рассмеялся:

– Пожалуйста, если ты не сочтешь меня навязчивым.

Разве не может отец ее ребенка присутствовать на УЗИ? Странно, но при данных обстоятельствах он действительно может показаться навязчивым. Она снова поразмыслила над этим, затем покачала головой.

– Нет, ты не покажешься навязчивым, Сэм, – тихо сказала она. – Я буду более чем рада, если ты пойдешь со мной. К слову, ты сможешь мне помочь. Обследование пройдет в местной больнице, а я понятия не имею, где она находится.

– Я тебя отвезу, только скажи когда. И я не жду, что ты будешь трудиться в саду полный рабочий день, Эмелия, – прибавил он, едва заметно нахмурившись. – Работай столько, сколько захочешь. Я просто признателен, что ты мне помогаешь.

– Ладно. – Она посмотрела на его руки и улыбнулась. – Итак, ты принес это для нас или просто дразнишь меня печеньем?

Засмеявшись, он поставил чай и печенье на стол в беседке, затем исчез за стеклянными дверями гостиной и вернулся через несколько секунд с подушкой.

С блаженным вздохом она прислонилась спиной к подушке и пробормотала:

– Спасибо, ты чудо. Сто лет меня никто не баловал.

– А Джеймс? – произнес он, задаваясь вопросом, не пошлет ли она его к черту, но Эмелия кивнула. Она не казалась расстроенной, поэтому он тихо прибавил: – Расскажи мне о нем.

Она улыбнулась.

– Он был умный, интересный, но у него иногда возникали дурацкие идеи. Мы не всегда сходились во взглядах, но с ним никогда не бывало скучно. Он постоянно хотел путешествовать, работать. Мы планировали накопить деньги и поехать путешествовать… – Ее улыбка померкла. – Нам это не удалось. Он обнаружил у себя опухоль. Через две недели ему сделали операцию. Но он не выжил.

– Должно быть, ты скучаешь по нему.

Она снова улыбнулась, ее нежная улыбка взбудоражила его.

– Скучаю, – честно сказала она. – Он был моим лучшим другом. Нам было так весело вместе, у нас было столько планов, не только по поводу путешествий. Он хотел когда-нибудь поселиться в Клифтоне, в многоэтажном доме с видом на подвесной мост, и заполнить его детьми. Мы спорили по этому поводу.

Сэм нахмурился:

– Детьми?

– О, ты не понял. Заполнить детьми дом. Мы оба хотели детей, – произнесла она, потом улыбнулась. – По иронии судьбы я хотела жить в деревне и работать учительницей в местной начальной школе.

– Не исключено, что когда-нибудь ты сможешь здесь работать, – тихо предложил Сэм и заметил надежду и настороженность в ее взгляде.

– Если я к тому времени все еще буду здесь.

Сэму не понравился ее ответ. Ему не хотелось, чтобы она уезжала. Да, он может попросить ее выйти за него замуж, но ведь она по-прежнему тоскует по Джеймсу. Сэм не был уверен, что она согласится стать его женой.

Допив чай, он поднялся:

– Я должен идти. Жду звонка. Ты обедала?

– Я не хочу обедать. – Она тоже поднялась и вручила ему кружку. – Недавно я съела банан, а сейчас – три печенья. Я еще немного поработаю. Не беспокойся обо мне.

Легко сказать, но нелегко сделать. Особенно когда он, сидя за письменным столом, видит, как она воюет с кустом роз. Уколов палец, она засунула его в рот, и Сэму пришлось закрыть глаза, дабы отмахнуться от возникших образов.

Кроме того, он почти не помнил сути состоявшегося телефонного разговора.

В ту ночь Эмелия хорошо спала. Через пару дней она обнаружила, что привыкла к коттеджу и полюбила его. Она даже не зашторивала окна. Кому за ней подглядывать? Каждое утро ее будили солнечные лучи, падая ей на лицо. Ночью она засыпала, разглядывая закат, который окрашивал комнату в розово-золотистые тона.

В понедельник Сэм заехал за ней, чтобы отвезти на УЗИ в больницу. Эмелия в отчаянии взглянула на свой гардероб и вздохнула. Ей очень-очень нужны деньги, чтобы купить одежду. И это не прихоть, а необходимость. Живот быстро растет, все становится мало.

Но ни за что на свете она не скажет об этом Сэму. Он и так достаточно для нее сделал.

Качая головой, Эмелия надела подходящие брюки, пояс которых все еще сходился на животе, и более-менее подходящий топ. Придется попросить Сэма отвезти ее в магазин по пути домой. Нужно купить какую-нибудь дешевую одежду.

В дверь постучали, и Эмелия, одернув топ, отправилась ее открывать. Сэм стоял спиной к двери, рассматривая территорию вокруг коттеджа. Он повернулся к ней с улыбкой:

– Доброе утро. Собралась?

– Только что. Лишь найду туфли и сумку и присоединюсь к тебе.

Она вернулась через несколько секунд, и он махнул рукой на стену рядом с парадной дверью.

– Тебе бы здесь не помешала скамейка, да? – сказал он. – Чтобы было где посидеть и попить чаю на солнышке первым делом по утрам. И стол, и садовые стулья, чтобы ты могла поесть на воздухе, если захочешь. Я собирался их принести, но не доходили руки.

– Ты уверен? Было бы действительно здорово, – произнесла она, представляя, как пьет чай по утрам в компании белок.

– Конечно, уверен, – непринужденно ответил он, открывая дверцу БМВ для Эмелии. – Не возражаешь, если мы поедем с опущенным верхом?

– Нет. Сегодня прекрасный день, – сказала она, собирая волосы в хвост. – Кстати, о садовой мебели… Она не помешает и в розарии. Ее можно расставить на каменных плитах снаружи. Там отлично будут смотреться красивый стол и стулья.

Он неторопливо кивнул:

– Да. Я обдумывал это прежде, но в мебели не было никакого смысла до настоящего момента. Я смогу сидеть за столом, завтракать и читать газеты, попивая кофе.

– Тот самый, без кофеина? – поддразнила она его, и он усмехнулся:

– Его. Кстати, после твоего УЗИ мы можем где-нибудь пообедать. В пабе у реки подаются лучшие креветки в чесночном соусе и картофельные чипсы.

– Сэм, я жутко растолстею! – запротестовала она и прикусила губу, вспомнив, что собиралась попросить его отвезти в магазин одежды.

– Что? – Он наклонил голову и мельком оглядел ее, когда они остановились у ворот.

– Я жутко растолстела, – искренне призналась она. – Мне нужна одежда. Я увеличиваюсь в объеме.

Его взгляд упал на ее округлившийся живот, и от его задумчивого пристального взгляда у нее покраснели щеки.

– Полагаю, он захватывает территорию. – Сэм едва заметно улыбнулся. – Я уверен, что видел магазин одежды для мам и детей рядом с садовым центром, где продается симпатичная садовая мебель. Мы купим и то и другое одновременно.

Автомобиль тронулся с места. Эмелия положила голову на подголовник сиденья, закрыла глаза и стала наслаждаться прикосновением теплых солнечных лучей к лицу.

Какое-то время Сэм ничего не говорил, потом нарушил молчание.

– Об УЗИ, – сказал он, и она открыла глаза и повернула голову в его сторону:

– Что такое?

– Они смогут сказать пол ребенка?

– Да. Смогут.

– А ты хочешь его узнать?

С глубокомысленным видом она прикусила губу.

– Не уверена. С одной стороны, будет легче выбирать одежду, но здесь разница только в покупке вещей розового или голубого цвета, но, может… Я не знаю. – Она вздохнула. – Дело в том, что ребенка начинаешь больше воспринимать как личность. Ждешь мальчика или девочку, а не просто ребенка. И потом, если возникнут проблемы…

– Не возникнет никаких проблем, – произнес он, будучи шокированным тем, насколько его взволновала эта мысль. – Почему должны возникнуть проблемы? Люди постоянно обзаводятся детьми без всяких проблем.

– Но если он…

– Если с ним что-то не так, – мягко сказал Сэм, – это разобьет твое сердце вне зависимости от того, знаешь ты его пол или нет, Эмелия. Все дело в том, как сильно ты его любишь.

Эмелия поняла, что Сэм прав.

– Я так понимаю, ты хочешь узнать пол ребенка? – спросила она.

Сэм усмехнулся.

– Не мне решать, – произнес он, но по его взгляду она поняла, что он предпочел бы знать.

Во время УЗИ, которое проводилось в формате 3D, стало явным очевидное.

– О, это мальчик! – Эмелия тихо ахнула и прижала пальцы одной руки к губам, почувствовав, как Сэм сжал другую ее руку.

«Сын, – оцепенело подумал Сэм, когда реальность нахлынула на него, словно огромная волна. – У меня будет сын – шаловливый малыш, который станет лазить по деревьям и стремглав носиться с горок, падать и разбивать колени. А я буду поднимать его и относить к Эмелии, которая будет его целовать и утешать, потому что это ее…»

– Сэм?

Он моргнул, внезапно ощущая, как покалывает веки, а к горлу подступил огромный ком.

Он повернулся к ней и увидел слезы в ее глазах.

– Это мальчик, – снова сказала она дрожащим голосом. – У нас родится мальчик!

Сэм обнял ее, не сдержавшись, и прижал к груди. Оставшееся время они вместе разглядывали своего сына на экране сканера. Пальчики рук и ног, сердце, глаза… Невероятное зрелище.

По щеке Сэма покатилась слеза. И что с того? Он видит своего сына, и это самое чудесное переживание в его жизни.

Он крепче обнял Эмелию за плечи, а она подняла глаза и эмоционально ему улыбнулась.

– О Сэм, – прошептала она, нежной рукой стирая слезу с его щеки, – я так рада, что ты рядом.

«У нас родится мальчик!»

– Я тоже, – пробормотал он, снова глядя на экран, зачарованный при виде лица сына. – Я тоже.

* * *

После УЗИ им вручили запись на DVD и пару фотографий. Сэм по-прежнему обнимал Эмелию, когда они вышли из больницы.

– Кофе или магазины? – спросил он.

– Магазины. Креветки в чесночном соусе и картофельные чипсы никуда не убегут, – усмехнулась она, когда он, проехав через город, выехал за его пределы и остановил автомобиль на парковке у неприлично дорогого магазина детской одежды.

Проклятье! Эмелия собиралась купить что-нибудь из одежды, но думала о чем-то попроще…

– Ладно, прежде чем ты начнешь спорить, – сказал он, заглушая двигатель и поворачиваясь к Эмелии, – я скажу, что тебе потребуется ежемесячная денежная сумма на расходы. Я считаю разумным, что ты будешь работать в розарии и саду с клумбами в свободное время. Так тебе удастся оплачивать свои расходы. Справедливо?

Она сглотнула и кивнула:

– Очень справедливо. А арендная плата?

– Забудь об арендной плате. Коттедж был пуст и, возможно, пустовал бы еще несколько месяцев. – Он озвучил денежную сумму, которую выдаст ей за наведение порядка в саду. У нее отвисла челюсть.

– Сэм, это…

– Справедливо, – решительно произнес он. – Если тебе не нравится, я найду другого работника в сад. Выбирай!

– Я выплачу тебе…

– Нет. И сегодня я покупаю одежду. После делай что хочешь, – проворчал он, когда она собралась протестовать. Но вот Сэм улыбнулся, и она, наклонившись к нему, поцеловала его в щеку.

Поцелуй оказался ошибкой. Сэм стиснул зубы. Когда ее губы коснулись его слегка заросшей щетиной щеки, обоим захотелось большего. Выпрямившись, Эмелия отстранилась.

– Спасибо, – сказала она, с трудом переводя дыхание.

Он кивнул, натянуто улыбнулся и вышел из автомобиля.

– Пошли за покупками.

Эмелия оказалась полной противоположностью Алисы.

Он понял это, следя за тем, как тщательно она выбирает одежду, разглядывает ценники, подбирая практичные вещи, которые долго ей прослужат.

Сэм наблюдал, как она нетерпеливо провела пальцами по краю детской кроватки, затем подошла к той, что дешевле. В магазине не было особенно дешевых товаров, но качество вещей было хорошим. Сэм решил, что в ближайшее время они приедут сюда за детскими вещами и он не позволит ей спорить. Эмелия отправилась выбирать себе нижнее белье, затем пошла в примерочную кабину.

Он по-прежнему ощущал прикосновение ее губ к своей щеке, помнил, как она гладила пальцами детскую кроватку, и задался вопросом, почему ему кажется, словно она прикасалась к нему…

Сэм притворился, будто его очень заинтересовала прогулочная коляска, потом стульчик, детское автомобильное кресло и переносная коляска-колыбель. Любезный продавец подошел и стал рассказывать Сэму об этих товарах. Ему хоть ненадолго удалось отвлечься от размышлений об Эмелии…

* * *

– Мы должны подумать об именах, – сказала Эмелия, когда они закончили еду.

– Макс, – немедленно произнес Сэм.

– Макс? Почему Макс?

Сэм пожал плечами:

– Хорошо сочетается с фамилией Хантер.

– Или Иствуд.

Он нахмурился:

– Иствуд?

– Ну, это моя фамилия.

– Если быть совсем точным, это фамилия Джеймса, – мягко напомнил он ей, и ее глаза затуманились.

– Я знаю. Но я не хочу, чтобы у меня и ребенка были разные фамилии. В школе у него будет столько проблем!

– Тебе было трудно после того, как твоя мать снова вышла замуж?

– Немного. Конечно, я была старше. У Макса будет двойная фамилия.

– Ты сказала «Макс»?

Она улыбнулась:

– Ладно, мне нравится имя Макс. Он и выглядит как Макс. Как бы ты назвал девочку?

– Эзме, – сказал он, не колеблясь.

– Эзме? – спросила она смеясь. – Ужасно. Эзме Иствуд.

– Думаю, хорошее сочетание.

– Я так не думаю. Уж лучше бы ее звали Алиса.

Она заметила, как его улыбка померкла. Он поставил пустой стакан на стол и поднялся.

– Хорошо, что будет мальчик, – сказал Сэм и пошел в сторону парковки. Эмелия допила содержимое стакана, поднялась и, задумавшись, последовала за ним.

«Кто такая Алиса?»

Забравшись в машину, Эмелия открыла было рот, чтобы озвучить свой вопрос, но потом передумала. Сэм пристально смотрел прямо перед собой, ей в любом случае не удалось бы завладеть его вниманием.

Поэтому она не сказала ничего, а он повез ее домой. Высадив ее у коттеджа, он не появлялся до конца дня.

В любом случае ее это не касается.

Эмелия решила, что, когда Сэм будет готов, он расскажет ей обо всем. Проходили недели, она занималась рутинной работой, отдыхала, со счастливым видом слонялась по своему дому… налаживала жизнь.

Она договорилась о том, что станет рожать в больнице, где ей сделали УЗИ, а акушерка посоветовала ей посещать дородовой класс. Эмелия записалась на занятия, которые должны были начаться через несколько недель.

Снаружи коттеджа теперь стояла скамейка, доставленная Сэмом, и Эмелия каждое утро сидела на ней, попивая чай и разглядывая белок, которые скакали вверх-вниз по красивому старинному дубу, стоявшему поблизости.

Примерно спустя шесть недель после переезда Эмелия проснулась однажды ночью из-за пронзительных криков и возни под окном ее спальни. Присев на кровати, она осторожно выглянула в окно и увидела трех молодых барсуков, борющихся друг с другом на траве перед домом.

Как зачарованная, она понаблюдала за ними несколько минут, пока они не умчались прочь, оставляя ее в покое. Эмелия заснула тогда с улыбкой на губах. Она улыбалась и теперь, рассказывая о происшествии Сэму во время одной из их недолгих посиделок в тени.

– Тебе повезло. Я слышал барсуков, но никогда их не видел, – сказал он ей, и она едва не предложила ему понаблюдать за барсуками с ней вместе.

Неразумно. Сэму придется сидеть с ней в темноте, поджидая барсуков. Слишком интимно. Слишком опасно…

Теперь, когда специалисты из Фонда английского наследия дали свои рекомендации, Сэму удалось переключить свое внимание на земли вокруг дома.

– Так чем ты сегодня занимаешься? – спросила она его.

– Я собираюсь починить воротный столб, – объявил он. – Мне надоело видеть его в таком состоянии – ворота висят не пойми как. Я даже хочу попросить Дэна обрезать плющ на стене, чтобы можно было прочесть название поместья.

«На всякий случай, если спешно понадобится вызвать скорую помощь», – подумал он, но не сказал об этом. Если бы сказал, Эмелия оторвала бы ему голову.

– Почему поместье называется «Льняное поле»? – полюбопытствовала она.

Он пожал плечами:

– Должно быть, в прошлом здесь выращивали лен. На месте нынешнего дома, вероятно, стоял более старый дом или ферма. Я собираюсь изучить историю этой местности, но времени, как обычно, нет. – Он усмехнулся, осушил свой стакан и поднялся. – Ладно, я поехал узнавать насчет строительных материалов. Тебе что-нибудь нужно?

– У меня все есть.

– Ладно. Не против того, что я уеду?

Она нахмурилась. Что за глупый вопрос?

– Нет, конечно, – кивнула она.

– Ладно. Я скоро вернусь.

Сэм отсутствовал недолго. Максимум час. Но первое, что он сделал по возвращении, – заглянул к Эмелии.

– В чем дело? – сухо спросила она. – Решил удостовериться, что я не сбежала, прихватив фамильное серебро?

Он нахмурился:

– Не глупи. У меня нет фамильного серебра. Как у тебя дела? Ты делала перерыв на обед?

– Едва ли, сейчас только полдень. Кстати, здесь Дэн. Он искал тебя.

– Да, я его видел, и мы поговорили. Он обрезает плющ на стене. Как только он закончит, я пришлю его к тебе.

– Зачем? Чтобы он присматривал за мной? – полушутя спросила она, и он снова нахмурился:

– Я думал, тебе нужен помощник.

Эмелия кивнула:

– Нужен. Следует выкопать этот старый куст.

– Не напрягайся слишком. Садом не занимались годами. За пару дней его вряд ли восстановишь.

– Я знаю, знаю, – проворчала она и неуклюже поднялась. Он прав, конечно, она снова перетрудилась. Она застонала, разгибаясь, и Сэм нахмурился.

Эмелия нахмурилась в ответ. – Прекрати! Если хочешь помочь, принеси мне обед.

– Сделаю все, чтобы ты не убила себя, – прорычал он и отправился в сторону дома.

Эмелия улыбнулась.

Она уселась на скамейку из старого тикового дерева в беседке, увитой розами. Откинув голову назад, Эмелия закрыла глаза и подняла солнцезащитные очки наверх и подставила лицо прохладному ветерку. На яблоне распевал черный дрозд. Эмелия знала, что, открыв глаза, увидит малиновку, рыскающую по недавно вскопанной земле.

Блаженный покой.

Эмелия спала.

Сэм тихонько поставил поднос на край длинной скамейки из тикового дерева и осторожно присел на корточки. Эмелия едва заметно улыбалась, на ее носу виднелась небольшая полоска солнцезащитного крема. Сэму было приятно это увидеть, так как обычно она никогда не защищала кожу и обгорала на солнце.

«С какой стати я волнуюсь? – подумал он. – Она взрослая женщина».

Он мысленно застонал и оглядел спящую Эмелию. Внезапно она подняла руку и успокаивающе коснулась живота, словно лаская ребенка. Сэм почувствовал, как к горлу подступил огромный ком.

– Зачем ты за мной следишь? – вдруг пробормотала она, и Сэм с виноватым видом потупился.

– Я не слежу, – солгал он. – Я подумал, что ты спишь.

– Просто отдыхаю и слушаю. Здесь так красиво. Я понимаю, почему ты купил тут дом.

– Раз уж заговорили об этом…. Мне позвонили из Фонда английского наследия, – сказал он ей. – Они пришлют человека, чтобы проверить несколько финальных деталей, а потом я вызову команду специалистов, которая приступит к работе.

Открыв глаза, Эмелия повернула голову в его сторону и выпрямилась.

– Отлично, – произнесла она и взяла сэндвич. – Что это?

– Курица и песто. Нравится?

– Вкусно, спасибо, – встревоженно пробормотала она. Разговор о команде специалистов напомнил ей о том, что она и Сэм Хантер из разных миров. Поместье «Льняное поле» даже в полуразрушенном состоянии, должно быть, стоило более миллиона фунтов стерлингов. Реставрационные работы, проведенные специалистами, вне сомнения, удвоят его стоимость.