Текст книги "Самая прекрасная роза"

Глава 8

– Я собираюсь покормить Дейзи и выпустить ее, – сказал Сэм, неохотно поднимаясь с постели. Он принял душ, оделся и вышел из комнаты.

Эмелия последовала за ним, будучи намного медлительнее. Спустившись вниз с еще влажными после душа волосами, она обнаружила заднюю дверь открытой. Сэма нигде не было.

– Яиц нет, – с отвращением сказал он, возвращаясь ни с чем. Дейзи вилась у его ног. – Я на них надеялся. Они на самом деле самые бесполезные куры. Может, мне следует признать поражение и избавиться от них.

– Пустая угроза.

Он усмехнулся:

– Не факт.

– Должно быть, есть что-то еще, – сказала она и открыла холодильник.

Ничего. Ну ровным счетом ничего пригодного для завтрака.

– Хумус? – Он посмотрел на нее через плечо, и она хихикнула:

– На завтрак?

– Какая разница? Это все, что нам удастся намазать на тосты. Недавно у меня закончился мармелад. И масло. Я собирался в магазин. Я был занят.

– О Сэм, ты безнадежен. Тебе нужна… – Она умолкла, ее улыбка померкла, когда он сжал губы в твердую, категоричную линию.

– Что? – решительно спросил он. – Что мне нужно? Закончи фразу, Эмелия.

Она покорно вздохнула:

– Я пошутила, Сэм. Я дразнила тебя. Знаю, чтобы был занят. Но я также считаю, что ты одинок. Ты живешь в таком огромном доме, вьешь гнездышко, Сэм. Именно этим ты занимаешься, но даже не понимаешь этого.

– Я счастлив, – твердо произнес он. – Жена мне не нужна. Мне ничего не нужно.

– Ну а мне нужно, – также твердо сказала она. – Мне нужен завтрак. Очевидно, здесь я ничего не найду. Почему бы нам не пойти ко мне? Я для тебя приготовлю. Мир?

Он неторопливо кивнул, напряжение медленно оставило его. Он одарил Эмелию нерешительной улыбкой.

– Мир, – согласился он и последовал за Эмелией. Дейзи шла за ними следом.

Сэм понимал, что ведет себя глупо. Странно, что Эмелия предложила ему себя в качестве кухарки. Она по-прежнему горюет по Джеймсу? Или нет? Прошлой ночью она спала с ним, они занимались любовью снова и снова. Разве так ведут себя горюющие вдовы? Сэм едва ли мог ее порицать, но будь он проклят, если снова позволит себе влюбиться!

Но Эмелия смотрела на него с таким укором во взгляде, что он вынужден был себе напомнить: Эмелия – не Алиса.

– Эмелия…

– Яичница с беконом?

– Как насчет сэндвича и чая? Посидим на скамейке, – предложил Сэм. Так ему удастся с ней поговорить.

Об Алисе.

Он почувствовал, как у него сдавило горло. Но выбора у него нет.

Настало время.

* * *

– Мне нужно рассказать тебе об Алисе.

Эмелия взглянула на сидящего рядом с ней на скамейке на солнышке Сэма:

– Это та женщина, которая сказала, что беременна от тебя?

На его щеке дернулся мускул, и Сэм отвел взгляд. Затем он снова посмотрел в глаза Эмелии и отрывисто кивнул.

– Неприятная история, – предупредил он.

– Представляю.

– Она была бухгалтером и работала на меня. Мы стали встречаться. Не было ничего серьезного, но она оказалась красивой женщиной и давала понять, что я нравлюсь ей. Однажды вечером я повел ее поужинать в ресторан, мы выпили, и я ее поцеловал, ничего более. Я всегда разделял бизнес и удовольствие, в этом я был непримирим. Потом был аудит, в результате которого выяснилось, что кто-то ворует деньги из фирмы. Алиса заявила, что она знает, кто это делает, но ей нужно собрать доказательства, а она не успевает, так как ее мать очень больна. Я позволил ей самой разбираться с этим делом и уехал за границу – в то время я постоянно разъезжал. Нью-Йорк, Сидней, Сингапур… Мне было тошно от такой жизни, я был готов остепениться. В то последнее утро я проснулся и не понял, где, черт побери, нахожусь. Мне пришлось залезать в смартфон, чтобы это выяснить. А когда я сошел с трапа самолета, она меня встречала. Она сказала, что у нее хорошие новости – она получила доказательство, позволяющее вывести вора на чистую воду. Она пригласила меня на ужин, чтобы отпраздновать, потом отвезла домой и осталась на ночь. Две недели спустя она сказала, что беременна.

Эмелия закрыла глаза, качая головой. Она не верила своим ушам. Бедняга Сэм. Неудивительно, что он так подозрителен.

– И?.. – напомнила она, понимая, что рассказ не окончен.

– Я не знал, как она могла забеременеть. Я всегда был очень осторожен. – Он нахмурился, и она поняла, что вчера ночью он не пользовался презервативом. Дело не только в ее беременности. Неужели таким образом он решил показать, что доверяет ей?

– В любом случае она действительно оказалась беременной, а я, как было сказано, устал от безумной беготни. Я внезапно получил все сразу на блюдечке: жену, ребенка, настоящий дом. К тому же она была умна и красива. Ты была абсолютно права на мой счет. Я был готов остепениться. И я попался к ней в ловушку. Я попросил ее стать моей женой, и в течение нескольких секунд мне был предъявлен список домов, выставленных на продажу, которые нам следовало посмотреть. Она заявила, что мы не можем растить ребенка в моей квартире, и быстренько нашла идеальный дом с видом на Ричмонд-Парк. Потом, естественно, ей понадобилось обручальное кольцо – с огромным, как дом, бриллиантом. Алиса хотела скромную свадьбу, и меня это устраивало, но меня удивило, что она не захотела пышного торжества. И потом, всего за неделю до свадьбы, когда был куплен дом, заказана мебель для детской, вызваны дизайнеры интерьеров, я спросил ее, что она хочет получить в качестве свадебного подарка.

– Чего же еще она могла пожелать?

Он криво усмехнулся:

– Я был в восторге от того, что стану отцом, действительно с нетерпением ждал рождения ребенка. Она хвасталась мной перед друзьями, а я испытывал абсурдную гордость. Это было смешно.

– Вовсе не смешно, – сказала она, с ужасом понимая, как страдал Сэм. Она видела, с какой нежностью он прикасался к ее животу, ласкал их будущего ребенка, улыбался, когда ощущал его движения.

– В любом случае я спросил, чего она хочет. И она сказала – если я ее по-настоящему люблю, то сделаю ее партнером в своей фирме.

Эмелия округлила глаза:

– Скромный подарочек.

Его губы изогнулись.

– В самом деле. И я наконец почуял неладное, хотя и запоздало, и сказал, что с этим придется немного подождать. Алиса не могла скрыть свое крайнее недовольство. Однажды во время нашего совместного ужина она отправилась в дамскую комнату, оставив телефон на сиденье. Должно быть, он выпал из ее сумочки. Ей пришло СМС, и я его прочел. «Он клюнул?» В ту ночь она не осталась со мной. По ее словам, она должна была находиться у матери. Но она отправилась к мужчине, в сговоре с которым все это время выуживала из меня деньги.

– Так ты заявил в полицию?

– Да. Ее обвинили в мошенничестве и дали условный срок. Она больше никогда не сможет работать бухгалтером. Я также извинился перед человеком, которого она ложно обвинила в воровстве. Но когда я сказал, что ни при каких обстоятельствах она не будет воспитывать моего ребенка, она лишь рассмеялась мне в лицо и заявила, что ребенок не мой. Я потерял все. Я будто проснулся. Только кошмар случился наяву. – Сэм скривился.

Эмелия положила ладонь на его руку.

– О Сэм, мне жаль.

– Да. Мне тоже. Она собиралась выйти за меня замуж и завладеть половиной компании. Дом и бриллианты оказались лишь глазурью на торте. И не было никакой больной матери.

– Именно тогда ты попал в больницу?

Он развернул ее ладонь, переплел пальцы с ее пальцами.

– Нет, я углубился в работу, почти не ел, галлонами поглощал кофе. В результате я заработал тахикардию и хроническую бессонницу и вынужден был признаться себе, что ненавижу каждую минуту такой жизни. Итак, я продал компанию и стал искать дом. Я был готов остепениться… и в один прекрасный день увидел этот розарий.

– И потерял голову.

Он улыбнулся немного печально:

– И потерял голову. Душой я стремился сюда. Мне почему-то казалось, что здесь я снова налажу жизнь.

– И как? Сработало?

Его улыбка померкла.

– Я привыкаю. Медленно, но… – Он умолк и нахмурился, глядя ей в глаза. – Я не знаю, смогу ли, Эмелия. Мы. Ты, и я, и ребенок. Я не знаю, могу ли доверять себе. Я очень рад, что стану отцом. Мне никуда никогда от этого не деться, и я более чем счастлив принять на себя обязательства. Но я не знаю, смогу ли дать тебе большее. Я понимаю, что ты не похожа на Алису, но в любом случае не желаю снова становиться таким уязвимым, как прежде.

Она выдержала его взгляд, затем аккуратно высвободила руку.

– Тогда зачем ты занимался со мной любовью? Если ты не уверен, тогда зачем…

– Я не знаю. Извини. Мне не следовало.

– Тебе не следовало, – эхом отозвалась она и отвела взгляд. – Тебе следовало оставить меня одну. Оставь нас одних, Сэм, как прежде. Ты не должен был ко мне прикасаться, если не хотел меня.

– Я хотел тебя, – произнес он, слова слетали с его уст против воли.

Она повернулась к нему, ее взгляд был полон страдания.

– Есть разница между желанием обладать моим телом и желанием проводить со мной бессонные ночи, быть со мной, когда у меня колики, утренняя тошнота или родовые схватки. Желанием быть со мной, когда я стану старой и седой. Желанием быть рядом и в горе, и в радости, держать меня за руку… Вот что значит хотеть меня. А не быстрый случайный секс.

– Это было нечто большее, – резко возразил он.

– Насколько большее, Сэм?

Он сглотнул и отвернулся. Поднявшись, он засунул руки в задние карманы брюк.

– Насколько, Сэм? – повторила она.

Он повернулся к ней. В его глазах плескалась боль.

– Извини, Эмелия. Мне жаль, но я не смогу сказать тебе то, что ты хочешь услышать.

– Итак, я остаюсь или ухожу?

Долгое время он молчал, и она испугалась.

– Остаться, – попросил он. – Если чувствуешь, что сможешь. И я поддержу тебя и ребенка, оплачу ваши расходы, открою для тебя отдельный счет в банке, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Я куплю все необходимое. Когда будешь готова, поговорим о детской. А тем временем я буду делать все, что тебе потребуется.

Отличные слова. Правильные, искренние.

Единственная проблема в том, что Эмелия желала получить то, чего Сэм не мог ей дать.

Она хотела получить его самого.

Следующие несколько дней Эмелия зализывала раны.

Она чувствовала себя уставшей и вялой. Энтузиазм, который она испытывала после окончания работы в саду, испарился от осознания того, что Сэм никогда не позволит себе ее полюбить.

Она слонялась по дому, отдыхала больше обычного, размышляла о ребенке и составляла список того, что ему потребуется. Сэм отдал Эмелии переносной компьютер, поэтому она могла выходить в Интернет.

В один из дней, возвращаясь домой после очередного занятия в дородовом классе, Сэм и Эмелия разговорились о покупке мебели для детской.

– Мы должны задуматься об этом, – сказала она. – Дата родов приближается…

Ей показалось, что он крепче сжал пальцами руль. Она могла его понять, ибо сама паниковала.

– Хочешь, поедем в магазин завтра? – предложил Сэм.

– Ты сможешь? Как насчет строителей?

– Я смогу улизнуть.

* * *

Дейзи осталась под присмотром строителей; Сэм и Эмелия отправились в магазины розничной торговли, где провели несколько часов.

Выбор был огромным. Эмелии он показался озадачивающим. Столько всяких вещей, и все страшно дорогое. Помня об Алисе, Эмелия старалась сократить список желаемых покупок до минимума. Но после часа, который они провели, осматривая различные детские коляски, Сэм остановился.

– Что тебе нравится больше всего? – спросил он. – Что тебе понравилось из того, что мы видели?

Подумав, она указала на коляску:

– Она кажется качественной и легкой в управлении. Достаточно легкая для подъема…

– Так в чем проблема? Тебе не нравится цвет?

Она тихонько рассмеялась:

– Мне не нравится цена.

– Не смотри на цену. Смотри на характеристики – безопасность и легкость в управлении. Это главное.

Накупив кучу вещей, они заказали доставку на дом, потом отправились в отдел одежды, потом в отдел игрушек, и так далее и так далее.

К половине четвертого Эмелия выбилась из сил.

– Мне нужно отдохнуть, – сказала она, и он, поджав губы, нахмурился и оглядел ее с головы до ног.

– Почему мне ничего не сказала?

– Я сказала. Только что.

– Ты выглядишь измотанной.

– Усталость навалилась внезапно.

– Оставайся здесь, я пригоню машину, – резко бросил он.

Домой они добрались достаточно быстро. Дейзи встретила их у коттеджа Эмелии.

– Тебе нужно поспать.

– Вообще-то я чувствую себя отлично. Я подумала, может, мы посидим тут и поговорим о том, что нужно еще купить, полазаем по Интернету и попьем чаю?

Он пытливо посмотрел на нее:

– Ладно. Я должен проверить работу строителей и покормить Дейзи. И до определенного часа мне нужно заказать еще еды, иначе ее не доставят завтра. Я пойду, а ты подумай. Когда будешь готова, мы посидим в розарии, поговорим и попьем чаю.

Эмелию охватила дрожь. Они часами сидели вместе в розарии. Именно там она начала влюбляться в Сэма. Ее переполняло желание оказаться там с ним снова, в окружении аромата роз и пения птиц.

– Ладно. Иди, а я зайду за тобой немного позже.

Кивнув, он удалился, а Эмелия прошла в свой маленький дом, закрыла дверь и прислонилась к ней. Она солгала. Ну, немножечко. Она чувствовала себя отлично раньше, но теперь была эмоционально истощена. Трудно делать покупки с Сэмом, словно они обычная семейная пара, готовящаяся к рождению первенца.

Но они не были обычной парой и никогда ею не будут. Эмелия отчетливо видела ту пропасть, которая отделяет ее от Сэма. Теперь она задавалась вопросом: удастся ли ей жить в такой близости от Сэма, любить его, желать его, нуждаться в нем и знать, что он тоже хочет ее и нуждается в ней, но отказывается ее любить?

И никому из них не удастся разорвать нить, связавшую их судьбы.

Опустившись на диван, Эмелия обняла подушку, которая казалась такой приятной и манящей, и закрыла глаза. Она неподвижно лежала минут десять, собираясь с мыслями, потом уснула.

Глава 9

Эмелия лежала на диване, на боку, положив руку под голову. Сэм на секунду остановился у окна, внимательно смотря на нее.

Он думал над ее словами. Он хотел быть рядом с ней. Но принять решение ему было трудно. Закрыв глаза, он прислонился лбом к оконному стеклу. Переспав с Эмелией, он совершил огромную ошибку. Но он совершил бы ее снова – лишь для того, чтобы сохранить воспоминания об Эмелии, которые преследовали его днем и ночью…

Он тихонько постучал в оконное стекло, и Эмелия открыла глаза и попыталась сесть. Она была сонной, и Сэм пожалел о том, что разбудил ее.

– Заходи, дверь не заперта, – сказала она, и он вошел, задержавшись на пороге.

– Извини, я не знал, что ты спишь. Строители ушли, и я приготовил чай. Я искал тебя.

– Снова обо мне беспокоишься, Сэм? – Она тряхнула головой и одарила его улыбкой, от которой в груди у него сжалось. – Не нужно.

«О нет, нужно», – подумал он.

– Хочешь, я зайду позже?

Она снова тряхнула головой и поднялась:

– Нет. Пошли. К слову, почему во время походов по магазинам мы не подыскиваем мебель для детской? Кто знает, может, я захочу когда-нибудь там переночевать.

Эмелия нежно улыбнулась, и Сэм понял, что она идет на примирение. Отчаянно желая поддержать это ее желание, он кивнул:

– Думаю, это хорошая идея.

Когда они вышли из коттеджа, Дейзи подбежала к Эмелии, и та наклонилась, чтобы ее погладить. Выражение лица Сэма озадачило ее.

– Собака-предательница, – сказал он.

Эмелия нахмурилась.

– Ты ревнуешь? – спросила она, и он хмыкнул, чувствуя, как напряжение оставило его.

– Возможно. Изначально она была моей собакой, но она тебя обожает. Не знаю, хочу ли делить ее с тобой.

Остановившись, Эмелия серьезно посмотрела на Сэма.

– Тебе придется делить со мной ребенка, – сказала она, и он почувствовал, как напряжение возвращается и сдавливает его грудь.

– Это не одно и то же, Эмелия. Мне все равно, что Дейзи тебя любит. Я легко полюбил бы тебя при других обстоятельствах. Но ребенок… Это иное.

«Он легко полюбил бы меня?»

Она улыбнулась и перестала хмуриться:

– Да, Сэм. Я понимаю.

Он кивнул и открыл кухонную дверь. Комната оказалась заполненной паром.

– Я думаю, чайник кипит, – усмехнулся Сэм.

На подносе на столе было печенье и пирог. Туда же Сэм поставил заварной чайник, кружки и кувшин молока.

– Ты что, откармливаешь меня? – пробормотала она.

– Не думаю, что нужно это делать. Полагаю, природа возьмет свое.

Она наклонила голову и внимательно посмотрела на него:

– Ты считаешь, я толстая?

– Нет, – решительно произнес Сэм. – Я не считаю тебя толстой. Ты совершенство.

Их взгляды встретились, и от эмоций у Сэма сдавило горло.

– Ладно. Возьми компьютер, а я возьму поднос, – поспешно сказал он. – Дейзи, пошли!

Они сидели в беседке. Сэм лазил по Интернету, заходя на сайты с различной детской мебелью и оборудованием. Эмелия съела пирог и выпила чаю, не мешая его занятию.

Она задалась вопросом: не потому ли Сэм так увлекся процессом покупок, что это не подразумевает проявления чувств? Может, это все, что ей необходимо, – позволить Сэму делать то, что он делать в состоянии, и не заставлять делать того, чего он не умеет? Ей не нужен мужчина. Она планировала растить ребенка одна, надеясь на поддержку родственников.

– Допила чай?

Она кивнула.

– Пойдем посмотрим детскую.

Через стеклянные двери они вошли в дом и поднялись наверх, в отремонтированные апартаменты с видом на розарий. Эмелия не была здесь с тех пор, как Сэм впервые показывал ей дом. Апартаменты сильно изменились.

– Мило, – одобрительно сказала она, оглядывая новую спальню. – О Сэм, ты проделал невероятную работу. Мне нравится цвет.

– Мне хотелось, чтобы цвет был мягким и подчеркивал розарий, – произнес он, – но не розовый. Я подумал, кремовые и голубые оттенки подойдут к лавандовому.

Цветовое сочетание оказалось удачным и понравилось Эмелии.

Ее взгляд упал на красивую старинную кровать из красного дерева, на которой они несколько дней назад занимались любовью. Казалось, с тех пор прошла целая жизнь. Эмелия с трудом отвела взгляд.

– Так какой цвет ты выбрал для детской?

Он усмехнулся:

– Голубой. Извини.

– Я уверена, Макс не будет против голубого цвета, – поддразнила она.

Он рассмеялся и провел ее через дверь в маленькую комнату, которая наверняка когда-то служила гардеробной в хозяйской спальне.

– Ну, что скажешь? – спросил он.

Она оглядела пустую, только что отремонтированную комнату, и ее глаза наполнились слезами. Сэм начал разрисовывать бордюр на стене. На нем были не неуклюжие смазанные паровозики, как у Брайана, а ряд букв алфавита, по которым карабкались животные: антилопа, барсук, волк, гепард…

– Вероятно, мне не удастся подобрать названия животных для каждой буквы алфавита, – произнес он, глубоко вздохнул и оглядел комнату. – Итак, что нам понадобится из мебели?

* * *

Отношения Сэма и Эмелии налаживались.

Медленно, день за днем, пока приближалась дата родов, они купили все необходимое и обустроили детские комнаты в доме и коттедже.

Сэм пропустил два занятия в дородовом классе, потому что уезжал в Лондон на деловые совещания, но расспросил Эмелию о том, что говорили на занятиях. Через несколько дней она обнаружила на журнальном столике книгу по беременности и родам, открытую на нужной странице.

Интересно, но неудивительно, ведь Сэм изучал информацию о старинных сортах роз, когда Эмелия немного рассказала ему о тех цветах, что росли в розарии. Казалось, он интересуется всем.

Несколько дней Эмелия работала в саду рядом с коттеджем. Работать становилось все труднее, и в середине недели, когда Сэм предложил скосить траву, она обрадовалась его предложению.

Эмелия хотела, чтобы все вокруг было опрятно, но за это усердие пришлось расплачиваться. Весь день у нее сильно болела поясница.

Пока Сэм косил траву, Эмелия поднялась в детскую и огляделась. Просто проверяла, все ли готово. Она наклонилась, чтобы разгладить складку на стеганом одеяле, когда у нее снова заболела спина. Черт побери, она опять перетрудилась. Но ни за что она не признается в этом Сэму.

Открыв заднюю дверь, она прислонилась к дверному косяку, чтобы уменьшить боль.

– Хочешь чаю? – спросила она Сэма, и тот кивнул:

– Было бы здорово. Через две минуты я закончу.

Оставив Сэма в саду, она прошла на кухню, наклонилась к столу и стала медленно и глубоко дышать. Так лучше. Нужно сосредоточиться на чем-то ином, отвлечься.

– Ах! – Она прислонилась к столу, открыв глаза и разомкнув губы. Эмелия часто и неглубоко дышала, стараясь вспомнить, о чем говорили на занятиях.

Все идет не так, как надо! Ее мать приедет на уикэнд, а сегодня только среда! Неужели у нее начались роды?

Ее накрыл очередной приступ боли, и она подалась вперед и положила голову на скрещенные руки, стараясь найти удобное положение.

Подумай о том, что плывешь по волне! Думай о чем-нибудь отвлеченном!

Не помогло. Ей следовало представить, что она лежит на пляже под пальмами, ее кожу обдувает мягкий теплый бриз, ноги омывает морской прибой…

Лучше. Боль отступила. Эмелия выпрямилась, пристально посмотрела на часы, потом снова почувствовала схватки. Прошло три минуты.

Три минуты? Уже?

Но ведь у нее весь день болела поясница…

– Глупая, глупая женщина.

– Кто глупая женщина?

– Я. – Эмелия заскрежетала зубами, опустила голову и упала в объятия Сэма.

У нее начались роды.

Сэм почувствовал, как кровь отхлынула от его лица, его сковал страх. Не могут у нее сейчас начаться роды! Ее мать приедет только через три дня, а это означает, что ему придется помогать ей.

Он прикоснулся к ее спине и потер поясницу, за которую она держалась.

Эмелия тихонько простонала, и он остановился.

– Не останавливайся! – приказала она, поэтому он стал медленно и ритмично поглаживать ее поясницу.

– Ладно. – Эмелия постепенно расслабилась и выпрямилась. – Мне нужно позвонить акушерке. Думаю, пора ехать.

– Уже?

Она подняла на него зеленые глаза, затуманенные неуверенностью:

– Схватки приходят каждые три минуты.

– Я пригоню машину.

В пути у Эмелии отошли воды, но, к счастью, Сэм предусмотрительно взял с собой полотенца, поэтому ей не пришлось переживать из-за испачканной обивки.

Доставив Эмелию в больницу, Сэм оставил ее на попечение акушерки и отправился парковать автомобиль. В течение нескольких минут ее осмотрели и поместили в палату.

– Осталось недолго, вы скоро родите, – сказала ей акушерка.

Она скоро родит, а Сэма все нет. Эмелия волновалась, она нуждалась в нем.

Сэм вернулся, когда у нее начались очередные схватки, и она повернулась на бок, постанывая.

Он сглотнул, понятия не имея, как все это выдержит, но оставить ее одну не мог. Он подошел к ней, присел на корточки и посмотрел в ее сосредоточенное лицо.

Невероятно, он почти мог прочесть ее мысли.

Эмелия открыла глаза, протяжно выдохнула и улыбнулась Сэму:

– Ты вернулся.

Кажется, она ему рада.

– Я могу чем-нибудь тебе помочь? Лед? Холодное одеяло?

– Лед не помешал бы. И возможно, мне захочется прогуляться.

Прогуляться не удалось. Сделав несколько шагов, Эмелия обмякла у стены. Сэм поймал ее, поддерживая под руки, как учили на занятиях. Подняв голову, она выпрямилась и едва заметно улыбнулась:

– Вероятно, не захочется.

Сэм уложил ее в кровать и отправился за льдом.

– Сэм, ты не должен здесь находиться, – сказала Эмелия спустя час или два. Она потеряла счет времени, но держалась. Может, оттого, что Сэм рядом. Может, из-за того, что правильно себя вела. Но она беспокоилась за него. Сэм запротестовал, но Эмелия покачала головой.

– Сэм, я знаю, ты не хочешь здесь быть, – тихо произнесла она. – Ты просто очень мил со мной.

– Когда это я был мил с тобой?

Она попыталась улыбнуться, но началась очередная схватка. Когда боль отступила, Эмелия открыла глаза и обнаружила Сэма на прежнем месте. Он сосредоточенно смотрел на нее.

– Отпустило?

Она кивнула. Пришла акушерка и проверила Эмелию. Сэм отвернулся к окну. Когда акушерка ушла, он скормил Эмелии очередной кусочек льда и положил на голову холодный компресс.

– А Дейзи? – запоздало спросила Эмелия.

– Дейзи в порядке. Ее забрал к себе домой один из строителей.

Эмелия нахмурилась:

– С ней все будет хорошо?

– Он ее покормит, не сомневайся, – сухо произнес он, и она рассмеялась:

– Ладно. – Эмелия мельком взглянула в окно и увидела, что солнце заходит. Поздний вечер, а Сэм голоден.

– Почему бы тебе не поесть чего-нибудь? Я действительно в порядке. Еще неизвестно, когда я рожу.

Эмелию повезли рожать в тот момент, когда вернулся Сэм. Он спешно подкрепился сэндвичем и кофе. Сердце у него барабанило так, что казалось, будто оно подскакивает к горлу. Эмелию подключили к монитору, и Сэм мог видеть биение сердца ребенка. Или это бьется ее сердце? Он не знал наверняка.

Акушерка разблокировала колеса кровати и посмотрела на Сэма.

– Мы везем ее в родильную палату, но, возможно, ей потребуется кесарево сечение. Есть проблемы. Вы будете присутствовать при родах?

Лицо Эмелии было покрыто потом, взгляд расфокусирован, она старалась сосредоточиться на дыхании. Затем монитор выключился, и она запаниковала.

Найдя взглядом Сэма, она пристально уставилась на него, и он сглотнул.

– Буду, – произнес он и шагнул в пропасть неизвестности.

* * *

Сэм обрадовался тому, что ходил на занятия с Эмелией.

Во время схваток она удивительно крепко вцеплялась в него. Конечно, она работала в саду день за днем, и ее руки стали сильными. Очень сильными.

– Ладно, теперь тужьтесь изо всех сил, – наконец сказали ей.

Каким-то образом Сэм нашел слова, чтобы приободрить Эмелию и не позволить ей пасть духом.

У нее не осталось сил. Она была измотана и испугана, происходящее оказалось для нее слишком сложным испытанием. Но вот Эмелия сфокусировала взгляд на лице Сэма и посмотрела в его глаза. Синие глаза были совершенно спокойными. Сэм ободряюще улыбнулся:

– Давай, любимая, сделай это для меня. Сделай еще одно усилие.

Она сделала еще одно усилие, потом еще одно, потом еще. И вот послышалось хныканье, икание и всхлипывание, а затем гневный вопль. Все заулыбались, и вскоре ребенка положили на ее обнаженный живот.

– Великолепный, красивый мальчик, – сказал кто-то, но Сэм мог думать только об Эмелии и о том, как храбро она держалась.

– Отлично, – произнес он, смотря на ребенка. Слезы текли по его лицу, он смахивал их и старался улыбнуться.

Эмелия улыбалась мальчику, с нежностью его поглаживая.

– Ему подобрали имя?

– Макс, – одновременно произнесли Сэм и Эмелия и обменялись улыбками.

– Поздравляю, папочка! – воскликнул кто-то, и Сэму показалось, что земля уходит у него из-под ног.

Он стал отцом. Он никогда не думал, что станет отцом – после того случая с Алисой…

Ребенка забрали у Эмелии, и акушерки произвели необходимые действия. Затем мальчика завернули в белое одеяло и протянули Сэму.

– Я его уроню! – запаниковал он, но акушерки лишь улыбнулись.

– Не уроните. Он самое драгоценное, что вы когда-то держали в руках, так что не уроните.

Сэм пристально смотрел на Макса. В самом деле малыш был самым драгоценным существом, которое он когда-либо держал в руках.

За исключением Эмелии, но ведь она не является частью его жизни. Она связана с ним, но не так, как следовало.

Но он может любить своего сына.

На Сэма уставились мудрые темно-синие глаза малыша, и он почувствовал себя одновременно робким и возвышенным, получив такой дар.

– Вот, присядьте. – Кто-то пододвинул ему стул. И он присел, продолжая пристально смотреть в глаза сыну.

Сэм понял, что безнадежно влюбился.