Текст книги "Нэнси Дрю. Дубль два!"

Глава третья
Пылкое начало

Не успела я пройти и трёх шагов, как кто-то схватил меня за локоть.

– Вот ты где! – Тёмные глаза Джордж смотрели на меня с осуждением. – А мы тебя повсюду ищем!

– Мы даже к тебе домой заехали – думали, ты опять проспала! – добавила её двоюродная сестра Бесс.

Я улыбнулась своим подругам. Удивительно, какими разными могут быть сёстры! Взять хотя бы внешность. Джордж высокая, и худая, и всегда коротко стрижёт свои каштановые волосы, чтобы они ей не мешались. Бесс намного ниже и пышнее, волосы у неё светлые и длинные, а глаза – ярко-синие. Да и характеры у них непохожи. Джордж сходит с ума по компьютерам и разной электронике, а Бесс – по моде и парням. Ну, так кажется на первый взгляд, если вы плохо знаете Бесс. Под личиной очаровательной хохотушки скрывается гениальный механик. Ей подвластны все двигатели, и с молотком она обращается как профи. Неудивительно, что из неё получился отличный главный плотник.

Есть у них, правда, и кое-что общее: например, они обожают меня дразнить!

– Нет, сегодня Нэнси не проспала, – пошутила Джордж. – Скорее – недоспала!

– Да, Нэнс, – поддержала её Бесс. – Выглядишь ты кошмарно. – Она протянула мне помаду из своей сумочки, но я отмахнулась.

– Спасибо, не надо. Всё равно придётся её стереть, когда мне будут накладывать макияж перед съёмками.

– Тогда хотя бы рубашку поправь! – попросила Бесс.

Я опустила взгляд на свою рубашку, наполовину заправленную в джинсы, и поспешила привести себя в порядок.

– Забыла проверить расписание, поэтому приехала слишком рано, – объяснила я девчонкам по пути к офису. – Извините, я заставила вас волноваться.

– Да ерунда, не бери в голову, – успокоила меня Джордж. – Я говорила Бесс: ты наверняка у себя в фургоне, но она заявила, что это маловероятно!

– Эй! – возмутилась Бесс. – Как будто ты не знаешь Нэнси! Логично же, что она скорее будет вынюхивать новую тайну, чем прятаться в фургоне, как какая-нибудь кинозвезда!

– Нэнси и есть кинозвезда! – воскликнул Бен Альварез, присоединяясь к нашей компании. Он приобнял меня за плечо и добавил: – Она уже спасла наш фильм благодаря своему таланту сыщика …

– …а теперь спасёт его снова, но уже благодаря актёрскому таланту! – закончил за него Люк.

Все в лагере знали, что братья Альварез любят дурачиться. Им нравилось подшучивать над другими и дразнить их. Поэтому я понимала, что сейчас они шутят. И всё же мне было не по себе от того, как я рискую обмануть их ожидания. Особенно после такого заявления! Нет, подобные шутки не по мне.

– Никого она не спасёт, если опоздает на встречу в офисе! – парировала Бесс.

– Тогда поспешим! – вскричал Люк, схватил её за руку и побежал вперёд.

– Подожди меня! – Бен помчался за ним.

– Увидимся! – крикнула Бесс, обернувшись.

Джордж закатила глаза.

– Ну прямо школа заигрываний, – беззлобно проворчала она.

Да, и то правда. Бесс всегда находила с кем пофлиртовать, и я всегда думала, что в этом ей нет равных, но братья Альварез каким-то чудом её превосходили!

Мы с Джордж зашли в приёмную и увидели, как Моррис Доновитц разговаривает с Джейком Бригамом, дрессировщиком, ответственным за всех животных, участвующих в фильме. Он следил за тем, чтобы с ними хорошо обращались и чтобы они ничего себе не повредили.

– Я совершенно серьёзно, Моррис, – говорил Джейк. – Понимаю, что вам несладко пришлось. Можете урезать мне гонорар, я не обижусь. Даже настаиваю.

– Спасибо огромное, – ответил Моррис. – У нас и так был скромный бюджет, а из-за происков Германа Хаусмана стал совсем мизерным.

– Конечно, вы не могли этого предвидеть. И я очень уважаю вас за то, что вы готовы довести дело до конца, несмотря на преграды. Любой другой режиссёр уже опустил бы руки. Поэтому и предлагаю сэкономить на моём гонораре.

Моррис душевно пожал ему руку, и Джейк скрылся в офисе.

– Доброе утро! – сказала я, подходя к Моррису. Он широко улыбнулся.

– Можешь не принимать невинный вид, Нэнси. Я уже заметил, что ты подслушивала.

– Я? Никогда! – картинно оскорбилась я.

– Ой, брось, ты же знаешь: он прав, – поддразнила меня Джордж. – Ты всегда греешь уши на чужих разговорах!

– Ладно-ладно, но это не моя вина, – сказала я в свою защиту. – Как-то само собой выходит из-за привычки к слежке.

– Ничего страшного, – успокоил меня Моррис. – Если бы не твой дар сыщика, съёмки пришлось бы отменить. – С этими словами он придержал для нас с Джордж дверь в кабинет.

– Очень любезное предложение со стороны Джейка, – заметила я, перешагивая через порог. Это был главный офис Морриса с кабинетами для всех продюсеров и монтажёров. В общем зале уже собралась целая толпа. Кто-то сидел на стульях, кто-то – на столах, а кто-то даже на полу.

– Ты удивишься, как много таких предложений мне поступило, – тихо произнёс Моррис. – Такое чувство, будто афера Германа Хаусмана всех сплотила. Всем хочется, чтобы фильм получился, и они даже готовы пожертвовать ради этого своей зарплатой, представляешь?

Он окинул взглядом сияющие и восторженные лица собравшихся.

– Видишь, Нэнси? Они горят энтузиазмом, и всё благодаря тебе.

У меня вспотели ладони. Да, все выглядели счастливыми. Совсем не как на последнем совещании, перед тем как я раскрыла замыслы Германа Хаусмана. Тогда все чувствовали себя уставшими и несчастными. Слишком много плохого произошло в лагере, и съёмочная команда начала думать, что на фильме лежит проклятие. Люди ворчали и жаловались, многие хотели уволиться. А теперь повсюду сияли улыбки. Атмосфера была самая что ни на есть радостная.

Вот только я не разделяла их восторга. Меня не отпускал страх перед предстоящими съёмками.

– Так, внимание! – объявил Моррис. – Много времени это не займёт. Уверен, нам всем не терпится приступить к съёмкам!

Все единодушно поддержали его аплодисментами.

– План такой, – продолжил Моррис. – Вернёмся к самому началу. Переснимем все сцены с участием Хаусмана …

Фамилия уволенного актёра вызвала осуждающий свист и гул неодобрения.

– …с нашей новой звездой из Ривер-Хайтс – Гарольдом Сафером, – закончил Моррис.

Мистер Сафер вышел вперёд, и я присоединилась к аплодисментам. По моему скромному мнению, он был рождён для роли Этана Махоуни. Пылкий и эмоциональный, он даже закаты умел описать с присущей ему театральностью и так же горячо обсуждал бродвейские спектакли. Мистер Сафер держал сырную лавку в городе, но сердце его принадлежало театру. Я не сомневалась, что он многому научился, наблюдая за актёрами на сцене.

– Сегодня начнём со сцен в кабинете Этана Махоуни, – снова заговорил Моррис. – Быстренько снимем Этана за работой. Потом момент, где к нему вламываются Рэкхемы, и потасовку. И, наконец, последний эпизод на сегодня – когда братья Рэкхемы и Эстер проникают в офис компании, чтобы изучить обстановку. Ну что, за работу!

Все поспешили разойтись по местам. Я повторила про себя порядок сцен. Моя стояла последней. Отлично. Будет время подготовиться.

– Эй, не хотите сходить перекусить? – спросила я подруг.

Столовую оборудовали во временной металлической постройке. Внутри располагались столы, на которых сервировались завтрак, обед и ужин, а ещё в течение дня на них выкладывали закуски, чтобы людям не приходилось надолго отвлекаться на еду и рабочий процесс не замедлялся. Если бы не столовая в лагере, все актёры и члены съёмочной команды ездили бы на обед в город, и тогда обеденный перерыв растянулся бы часа на два.

– Нет, спасибо, – ответила Джордж. – Я сегодня помогала маме загружать еду в машину. Даже рядом стоять не хочу с кишем со шпинатом. Только на то, чтобы всё это упаковать, сорок минут ушло.

Я понимала, что не стоит воспринимать жалобы Джордж всерьёз. Она очень обрадовалась, когда её маму наняли главным поваром. Предыдущего кулинара уволили за неприятный случай с пищевым отравлением – очередной результат происков Германа Хаусмана.

– Извини, я тоже не могу, – сказала Бесс. – Надо работать над декорациями для хижины Рэкхемов. После кабинета будут снимать там. А я ещё не закончила стену, которая должна стоять под наклоном.

Не успела я оглянуться, как девчонки убежали по делам, оставив меня наедине с моим страхом. Тут ко мне подошёл Гарольд Сафер в халате в шотландскую клетку поверх костюма Этана Махоуни. Он выглядел немного глупо, но я уже привыкла к такому. Дело в том, что для костюмеров были важны каждое пятнышко и болтающаяся пуговица на костюме – любая, даже малейшая деталь, и они не хотели, чтобы с их творением что-то случилось. Даже короткая прогулка от фургона к площадке могла повредить костюм. Поэтому мы и носили халаты – с целью их защитить.

– Пожелай мне удачи, Нэнси, – попросил он. – Мне ещё ни разу не доводилось играть.

– Ни пуха ни пера, мистер Сафер, – сказала я.

– Пожалуйста, Нэнси, зови меня Гарольд. Всё-таки мы с тобой – старые друзья.

Он широко улыбнулся и поспешил к павильону, где должны были снимать сцены в кабинете мистера Махоуни. Ну почему я не могла держаться так же собранно и спокойно, как он? Мы с Гарольдом оба были неопытными актёрами и оба получили роли в этом фильме, но его переполнял энтузиазм, а я паниковала.

В чём же его секрет? Я решила пойти за ним. До меня очередь дойдёт ещё нескоро. Может, мне станет чуть легче, если я посмотрю на первые шаги Гарольда в мире кино?

Я успела проскользнуть в тёмный павильон буквально за секунду до того, как двери закрылись. На самом деле это был огромный склад, в котором устроили съёмочную площадку. Здесь находились постоянные декорации – те, что прослужат до самого конца съёмок. Когда съёмка проводится на натуре – в одном из настоящих мест или зданий Ривер-Хайтс и округи, – декорации строятся в дополнение к естественному фону, а потом их полностью разбирают. В павильоне у нас располагались самые нужные сцены: офис компании «Наковальни Махоуни» и хижина банды Рэкхемов. Ими команда могла пользоваться в любое время. Впечатление они производили невероятное. У меня всякий раз создавалось чувство, будто я зашла в настоящее здание. Всё было продумано до деталей.

Во время съёмок в павильоне царила полная тишина. Мощные микрофоны улавливали малейший шорох. Поэтому после крика «Мотор!» все замирали и ждали, пока режиссёр прокричит «Снято!». Заговорить никто не смел. Даже ходить запрещалось, потому что по большом складу разносилось громкое эхо. Я как раз успела добраться до декораций офиса компании «Наковальни Махоуни», когда услышала громкий скрипучий голос Морриса:

– Махоуни за работой, дубль первый. Мотор!

Я затаила дыхание, боясь пошевелиться. А вдруг врежусь во что-нибудь или споткнусь об один из толстых проводов, змеившихся по полу? Я ведь ужасно неуклюжая, все это знают. К счастью, вскоре мои страхи улетучились. Теперь я могла думать только о том, как восхитительно играет Гарольд! У него явно был недюжинный талант. Я уже видела эту сцену со знаменитым Германом Хаусманом в роли мистера Махоуни, но Гарольд Сафер оказался на порядок лучше!

С началом дубля он словно преобразился. Пропали его привычные нервные жесты. Он шагал с достоинством и разговаривал уверенным, властным голосом человека, сколотившего огромное состояние на производстве наковален. Я смотрела на знакомое мне лицо Гарольда, но видела в нём только Этана Махоуни.

Стараясь не двигаться, я медленно огляделась по сторонам. Вокруг сцены стояло человек двадцать: члены операторской и звуковой групп, визажисты и парикмахеры, помощник режиссёра и другие ассистенты. На их лицах отражалось искреннее изумление. Никто не ожидал, что Гарольд окажется непревзойдённым актёром.

– Деньги должны прийти в течение двух дней, не больше, – сурово произнёс он свою последнюю реплику.

– И … снято! – крикнул Моррис.

Толпа разразилась аплодисментами. Хлопал даже Моррис. Гарольд на секунду растерялся, но быстро сообразил, что к чему, и отвесил низкий поклон.

– Великолепно! – воскликнул Моррис, когда аплодисменты стихли. – Теперь повторим всё то же самое, чтобы снять ваше лицо крупным планом, Гарольд. Все на позиции!

Актёры встали там, где должны были находиться в начале сцены, и Моррис снова крикнул:

– Мотор!

Гарольд повторил своё блестящее выступление всё с тем же оглушительным успехом. Жалко, Бесс и Джордж не видели его триумфа! Я так увлеклась происходящим, что даже не заметила, как Джули Блаттберг, звукорежиссёр, покинула свой пост у микшерного пульта. Увидела её уже тогда, когда она проталкивалась к Моррису. Джули приподняла его наушники и что-то ему сказала.

– Стоп! – тут же проорал Моррис.

Операторы бросили снимать, и актёры расслабились. Все вопросительно посмотрели на Морриса, гадая, в чём дело, но я уже всё поняла. Как только актёры умолкли, до меня донёсся вой сирены. Он был не слишком громким, но Джули, видно, его уловила. Наверное, она переживала, что микрофоны поймают этот звук и испортят сцену, события которой происходили около сотни лет назад.

– Давайте подождём, пока сирены затихнут! – крикнула Джули.

Пэм, визажист, поспешила припудрить лицо Гарольда, а её помощник, мускулистый здоровяк по имени Дегас, пригладил ему выбившиеся тёмные пряди. Я улыбнулась. Гарольду явно было приятно всеобщее внимание.

Вскоре к первой сирене присоединилась вторая. Я отошла в сторону и прислушалась. Вой всё не стихал, только время от времени прерывался странным хрипом.

– Это не полиция, а пожарные, – прошептала я. Да, сирены похожи, но тут главное – обращать внимание на детали. А уж я-то знала разницу между полицейской сиреной и пожарной.

Вдруг завыла третья, и я ахнула. Три пожарные машины?!

Я оглянулась на Гарольда Сафера, единственного жителя Ривер-Хайтс, который был рядом, – не считая меня. Блаженство на его лице сменилось волнением. Наши взгляды встретились, и он встревоженно произнёс:

– Должно быть, крупный пожар.

Я знала, о чём он думает. Не его ли это сырная лавка горит? Или дом? На меня накатил страх. В павильоне не было окон, и мы не могли понять, с какой стороны воют сирены и где случился пожар. Может, в опасности лавка Гарольда. А может, дом Джордж. Или Бесс.

Или мой.

Глава четвёртая
Пылающий дом

Сирены вскоре стихли, но мои тревоги – нет. Моррис попросил актёров вернуться на изначальные позиции и заново отыграть сцену. Операторы поспешили к камерам.

Я воспользовалась шумом и суматохой и выскользнула из павильона до того, как Моррис крикнул «Мотор!». Задержка означала, что моя очередь наступит намного позже. А значит, я успею съездить в город и проверить, где случился пожар.

Мне не терпелось убедиться в том, что все мои друзья и близкие в порядке. К тому же перед съёмками не помешало бы немного развеяться. Вдруг это поможет справиться с боязнью сцены? Займу мысли чем-нибудь другим и не буду так сильно переживать.

Я решила позвать с собой кого-нибудь из подруг. Джордж собиралась всё утро работать за огромным компьютером, на котором редактировали отснятые сцены. Я поспешила в фургон монтажёров и, постучав в дверь, сразу заглянула внутрь.

– Джордж? Не хочешь съездить посмотреть, где пожар?

Я сразу поняла, что подруга откажется, как только её увидела. Джордж сидела сразу перед тремя мониторами: двух ноутбуков и монтажного стола. Я и сама неплохо разбиралась в компьютерах и умела искать нужную информацию в интернете, но Джордж была настоящей волшебницей, когда дело касалось электроники. Её пальцы буквально летали по клавиатуре, и на экране одна за другой появлялись строки на непонятном мне языке программирования. Я редко могла понять, что именно она делает.

Сейчас она так увлеклась, что даже не услышала, как я вошла.

– Джордж? – повторила я.

Она взглянула на меня и одарила мимолётной улыбкой.

– Привет, Нэнс! Что случилось?

– Я хочу проверить, где случился пожар, – объяснила я, но взгляд Джордж снова приклеился к экрану большого монитора.

– М-м … какой пожар? – пробормотала она.

– Такой, что для него потребовались три пожарные машины! Ты не слышала, как выли сирены?

– Не-ет, не слышала, – медленно произнесла Джордж.

Было видно, что работа занимает всё её внимание. Наверное, она даже не задумывалась над ответом!

– В Ривер-Хайтс крупный пожар, и я хочу убедиться, что это горят не наши дома. Ну и сырную лавку Гарольда заодно проверю. Чтобы он мог не переживать и сосредоточиться на своей роли.

– Хорошо, хорошо, удачи, – пробормотала Джордж.

Я невольно улыбнулась. Она явно меня не слушала.

– Ладно, увидимся, – сказала я, но Джордж уже с головой погрузилась в свои компьютерные задачи. Ладно, попытаю удачи с Бесс.

Бесс трудилась над декорациями для хижины Рэкхемов во втором павильоне. Она сидела на верхней ступеньке лестницы, а Лютер Элдридж выкрикивал указания. Я подошла к ним и спросила:

– Что у вас тут происходит?

– О, Нэнси, это катастрофа! – воскликнул Лютер. – Бесс убрала лепнину с верхней части стен, и мы обнаружили, что за ней ничего нет!

Я огляделась. Мы как будто стояли в настоящей хижине, только без крыши. Бесс сняла лепнину на одной из стен, и та укоротилась дюймов на пять. Выглядело это крайне нелепо. Благодаря лепнине создавалось впечатление, будто где-то наверху есть потолок, и на плёнке хижина должна была выглядеть естественно, словно это вовсе не декорация, а обычное помещение. А с такими укороченными стенами она больше походила на детскую самодельную крепость.

– Придётся вернуть всё как было, – сказала я.

– Нельзя! – в ужасе вскричал Лютер. – Лепные потолки в девятнадцатом веке можно было увидеть только в богатых домах, а никак не в деревенских хижинах!

Я посмотрела на Бесс. Щёки у неё были все в грязи, джинсы и футболка – в опилках, но глаза горели целеустремлённостью.

– Мы что-нибудь придумаем, – заверила она Лютера.

Да, сейчас явно был не самый подходящий момент, чтобы предложить Бесс съездить со мной в город.

– Ну, удачи вам, – бросила я, возвращаясь к двери.

В гордом одиночестве я села в машину. Ехать до Ривер-Хайтс было минут десять, и за всю дорогу мне так и не удалось разглядеть ни облачка дыма. Я проехала через центр города и проверила сырную лавку Гарольда – с ней всё было в порядке. Как и с другими магазинчиками и офисами. Потом я осмотрела свой район, дом Джордж и дом Бесс. Как ни странно, везде всё было тихо.

Правда, я ещё не проверила район, благодаря которому наш город назвали Ривер-Хайтс[1]1
   Название города River Heights состоит из двух частей: river – река и heights – холмы, вершины. – Примеч. пер.


[Закрыть], что дословно означает «вершины над рекой». Громадный холм Мишн-хилл возвышался над городом, и с него открывался изумительный вид на реку Мускоку. Это был самый дорогой район во всём Ривер-Хайтс. Я поехала по дороге, вьющейся вверх по холму, и сразу поняла, что оказалась на верном пути.

На обочине в ряд стояли полицейские и пожарные машины, а в воздухе витал густой коричневый дым. В этом районе дома располагались далеко от дороги и при каждом имелся большой участок. Пожар я заметила, когда была где-то в полумиле от вершины холма. Горел роскошный старый особняк в георгианском стиле с высокими колоннами у входа. Его пожирало злое оранжевое пламя, поднимающееся высоко в небо. Тяжёлое покрывало дыма опускалось на подстриженный газон лужайки перед домом.

Я затормозила на обочине и вышла из машины. Три команды пожарных лили воду из мощных шлангов, но никак не могли потушить пламя.

Коди Клауд, начальник пожарной службы Ривер-Хайтс, держался чуть в стороне и отдавал приказы своим подчинённым через рацию. Заметив меня, он нахмурился.

– Нэнси, а ты здесь откуда?

– Здравствуйте, мистер Клауд, – сказала я. – Мы услышали сирены из кинолагеря, и я хотела убедиться, что это не мой дом горит или кого-то из знакомых.

– Нет, и владелец особняка даже никак не связан с вашим фильмом, – ответил мистер Клауд и махнул рукой на человека средних лет, который в полном отчаянии носился туда-сюда по лужайке.

По его поведению я предположила, что он беспокоится за кого-то, кто остался в доме.

– Внутри кто-то есть? – спросила я мистера Клауда.

– Нет. Он живёт один. Просто волнуется за свои вещи.

Владелец развернулся и подбежал к нам.

– Вы же тут главный?! – требовательно уточнил он.

Мистер Клауд кивнул и успокаивающе произнёс:

– Мы делаем всё, что в наших силах, Джефри.

– Этого недостаточно! – огрызнулся Джефри. – Вся моя мебель погибнет!

– Для нас главное – уберечь дом, – объяснил начальник пожарной службы. – Мебель легко заменить.

– Ничего подобного! – в отчаянии вскричал Джефри. – Вы что, не понимаете? Она антикварная! Я вложил в неё все свои сбережения. Сгорит мебель – прогорю и я сам. У меня ничего не останется!

– Ну-ну, Джефри …

– Они льют воду в окна! – возмутился Джефри и ткнул пальцем в сторону команды пожарных, повернувших шланги в сторону дома, которую ещё не затронул пожар.

– Все помещения надо намочить, чтобы огонь не распространялся, – объяснил мистер Клауд.

Джефри это только сильнее раззадорило.

– Вода не менее вредна для мебели, чем огонь! – завопил он.

Я догадалась, что терпение мистера Клауда вот-вот лопнет. Всё-таки его подчинённые рисковали жизнью, пытаясь спасти дом, а Джефри не проявлял ни капли благодарности.

– Может, попросить одну команду вынести мебель, пока остальные тушат пожар? – предложила я.

Джефри посмотрел на меня, словно только что заметил. Он молча закрыл и открыл рот, как рыба, но ничего не сказал.

– Тогда им придётся войти в горящее здание, а это опасно, – ответил мистер Клауд. – На такой риск стоит идти ради людей и животных, но не ради мебели.

– Вон та комната не горит, – заметила я, показывая на большую гостиную. Она не вписывалась в общий силуэт дома – похоже, её пристроили потом. – А ветер дует в другую сторону. Наверное, туда пожарные могут зайти, не боясь огня.

Мистер Клауд раздражённо посмотрел на Джефри.

– Ладно, так уж и быть. – Он отвернулся и принялся выкрикивать приказы в рацию.

– Мне очень-очень жаль, – обратилась я к Джефри. – Почему начался пожар?

Владелец ошалело заморгал. Наверное, ещё не отошёл от потрясения.

– Меня зовут Нэнси Дрю, – добавила я. – Если вам потребуется какая-либо помощь, пожалуйста, не стесняйтесь спрашивать.

– С-спасибо, – промямлил Джефри.

– Есть один! – крикнули со стороны дома. Джефри тут же помчался к громадному платяному шкафу, который двое пожарных выносили на улицу. Шкаф сильно пострадал от дыма и жара, но его ещё можно было отреставрировать. Я улыбнулась. Всё-таки Джефри потеряет не всю свою коллекцию.

Вот только он отреагировал так, будто шкаф сгорел до угольков.

– Он испорчен! – ревел Джефри. – Безнадёжно испорчен!

Бедняга обхватил шкаф руками, и я заметила, как он что-то соскребает с задней стенки.

– Выходите! Выходите немедленно! – рявкнул мистер Клауд в рацию. Я взглянула на дом и обнаружила, что направление ветра изменилось. Он начал дуть в противоположную сторону. Теперь мрачные клубы дыма и золы неслись к единственной комнате, которая ещё недавно казалась безопасной.

Я оглянулась на Джефри. Как же ему не повезло! Похоже, кроме шкафа, ничего вынести не удастся. Пожарные выбежали из дома ровно в ту минуту, когда в крышу попала искра и всё запылало. Один из них подошёл к Джефри и протянул ему ноутбук.

– Вот, успел захватить. Извините, что больше ничего не удалось спасти.

Джефри забрал ноутбук и тупо на него уставился. А потом вдруг бросил его в сторону горящего здания и яростно взвыл:

– Бессмысленно! Всё бессмысленно!

С этими словами он подбежал к чёрному внедорожнику, припаркованному на подъездной дорожке, сел за руль и умчался прочь.

Я покосилась на мистера Клауда – как он отнесётся к такому кошмарному поведению? Оказалось, начальнику пожарной службы было не до того: он разговаривал с пятью подчинёнными, окружившими его плотным кольцом. Они обсуждали, как не дать огню перекинуться на ближайшие деревья и дома.

Дом всё ещё пылал, и языки пламени поднимались высоко в небо. Я понимала, что его вряд ли удастся спасти. У меня уже начинало щипать глаза от жара и дыма. Наверное, пора было возвращаться в лагерь. Правда, одна мысль не давала мне покоя … Что Джефри пытался сковырнуть со стенки платяного шкафа?

Пожарные горячо что-то обсуждали, и на меня никто не обращал внимания. Я подняла ворот рубашки, чтобы прикрыть рот и нос, и подбежала к шкафу, оставленному на лужайке перед домом. Обойдя его, я внимательно осмотрела заднюю стенку. Как ни странно, она разительно отличалась от передней. Спереди казалось, что шкаф сделан из вишни насыщенного красноватого цвета, но оборотная сторона была бежевой и походила на ДСП – древесно-стружечную плиту, которая обычно использовалась при изготовлении дешёвой мебели. Мало того: прямо по центру блестела наклейка с крупной надписью «Братья О’Райли».

Я нахмурилась и подалась вперёд. Края наклейки сморщились и обгорели, но мне всё-таки удалось прочитать название целиком.

– «Братья О’Райли»? Как так? – удивилась я.

На окраине нашего города стоял крупный магазин дешёвой мебели, которую изготавливали из ДСП, а не из настоящего дерева. Её покрывали тонким слоем шпона, чтобы она выглядела симпатичнее. Магазин назывался «Братья О’Райли», и там обычно отоваривались молодожёны, впервые купившие свой собственный дом, и студенты колледжа, которым хотелось обставить пустые комнаты в общежитии. Уж точно не богачи из элитного района Мишн-хилл.

Однако Джефри обнял шкаф с такой горячностью, словно это был ценный антиквариат! Неужели его обманули и подсунули ему дешёвку вместо старинной мебели? Или этот шкаф был дорог ему по другой, более личной причине? Как объяснить то, что в коллекцию антиквариата затесался современный и недорогой предмет мебели?

– Нэнси, отойди отсюда, пожалуйста, – попросил мистер Клауд, подходя ко мне. – Ты стоишь слишком близко к огню. Искры могут попасть тебе на волосы или одежду.

– Извините, – ответила я. – Не буду больше вам мешать.

Я поспешила к своей машине, с трудом дыша наполненным дымом воздухом. У края подъездной дорожки стоял почтовый ящик, который до этого не попался мне на глаза. Я посмотрела на обозначенное на нём имя и ахнула.

– Олман! – воскликнула я. – Джефри Олман!

Это его Пётр Вышиньский сменил на посту финансового директора компании «Рэкхем». Мы с папой только сегодня утром об этом говорили.

Я поёжилась. Наверное, ужасно уйти на пенсию и почти сразу же потерять все свои сбережения! Бедный Джефри Олман! По сравнению с его бедами моя боязнь сцены казалась совершеннейшей ерундой. Я завела двигатель и выехала на дорогу. Мне не терпелось вернуться в лагерь и отвлечься от этой печальной истории.