Текст книги "Трон падших"

– Стерва!

Он согнулся пополам. Камилла нанесла следующий удар. Он упал, и она бросилась на землю вслед за ним, как дикий зверь за костью. Так оно и было, как иронично отметила она про себя.

Но, отступив назад, она споткнулась о свое чертово платье.

Лорд Гэрри выбрал момент, когда она отвлеклась, для контратаки. Он сделал ей подножку, да так, что при падении у Камиллы выбило воздух из легких. Пока она не пришла в себя, он навалился на нее сверху, придавив всем своим весом.

– Отдай мне это чертово ожерелье, а не то, клянусь, я убью тебя!

Он начал душить Камиллу. В глазах замелькали мелкие черные точки, а во рту чувствовался металлический привкус крови. До нее дошло: при падении она прикусила язык. Она снова вцепилась в его руки. Теперь они были скользкими от его же крови.

– Ах ты сука!

Гэрри рассвирепел и сжал пальцы так сильно, что Камилла была уверена: он сломает ей шею.

Она в отчаянии ощупывала землю, пытаясь найти хоть что-нибудь… Кончик пальца укололо лезвие кинжала.

В глазах потемнело. Ей остались считаные секунды, а то и меньше…

Пальцы соскальзывали с рукоятки: из-за крови ее было почти невозможно ухватить. Камилла провела рукой по траве и стерла что смогла.

– Никто не говорил, что ты должна быть жива, – пыхтел лорд Гэрри. На его лице застыла порочная маска жестокости. Камилла понятия не имела, что он имел в виду. Кто не говорил, чтобы она была жива?

Возможно, он считал, что она уже без сознания и его не слышит.

– Думаю, ты добровольно отдашь мне медальон, когда умрешь.

Остатки воздуха покинули легкие Камиллы, но она успела схватить кинжал и вонзить его по рукоять в шею Гэрри. Оскалившись, она повернула лезвие. Слезы текли по ее лицу.

Лорд Гэрри тут же ослабил хватку. Глаза у него застыли, а сам он медленно завалился на бок. Камилла почти ничего не видела сквозь слезы, которые полились рекой. Она оттолкнула тело и вылезла из-под него, дрожа от осознания того, что только что совершила.

Она его убила.

Она взглянула на рукоятку кинжала, торчавшую из шеи мужчины, и вздрогнула от взгляда. Лорд Гэрри был еще жив. Он дергался, захлебываясь кровью.

– Нет! – воскликнула Камилла. Она лихорадочно огляделась по сторонам, затем сверху донизу осмотрела свое серебристо-белое платье, залитое алым.

– Нет, нет!

Она схватилась за голову, рванула себя за волосы и попыталась сосредоточиться. Как такое могло произойти?

Камилла упала на колени, потянулась за кинжалом, но кто-то внезапно ее оттащил.

Она отбивалась, пиналась и кричала.

– Ш-ш-ш. Все в порядке.

Голос Синтона пролился бальзамом. Он нежно, но уверенно обнял Камиллу. Сердце у него колотилось так сильно, что она почувствовала это спиной. Ее собственный пульс тут же замедлился.

– Я обо всем позабочусь, хорошо?

Он слишком уж спокойно отреагировал на увиденное. Чтобы успокоить Камиллу, он придерживал подбородком ее голову.

– Расскажи мне, что именно произошло. А потом мы тебя отмоем.

Она слабо кивнула.

Синтон медленно отпустил ее и обошел по кругу, чтобы встать к ней лицом. Увидев следы на ее шее, он помрачнел.

– Это его работа?

Она кивнула и поморщилась от нового приступа боли.

Синтон взглянул на лорда Гэрри с неприкрытой ненавистью. Казалось, он готов вытащить кинжал и пырнуть его еще несколько раз.

Он кого-то подозвал – должно быть, Алексея. Не успела Камилла и глазом моргнуть, как подергивающееся тело лорда Гэрри исчезло.

Никаких признаков схватки не осталось. Вокруг не было ни сломанных живых изгородей, ни примятой травы.

Возможно, ей все померещилось… Разве такое могло произойти на самом деле? А может, все следы борьбы остались на своих местах, просто у нее не было сил их видеть…

Она в ужасе дрожала, не в силах смириться с чудовищным исходом вечера.

Синтон снова притянул ее к себе, прижал к груди.

– С тобой все в порядке, – он успокаивал ее, гладя по волосам. – Закрой глаза и дыши.

Камилла послушалась и прерывисто задышала, пытаясь медленно втянуть воздух.

Он согревал прикосновениями ее шею, руки, все тело, словно так он залечивал ее раны.

В его действиях не было ничего предосудительного – только утешение и безопасность.

Если бы Камилла не была так потрясена, вероятно, она задумалась бы о странном ощущении, охватившем ее. Ушибы перестали болеть, дыхание выровнялось, а металлический привкус во рту исчез. Незаметно она провела рукой по груди. Медальон был на месте. Тогда она расслабилась окончательно и прижалась к Синтону. А он лишь держал ее в объятиях и ждал, когда буря пройдет стороной.

Девятнадцать

– Боже мой, Синтон! Когда Вексли предложил нам всем поиграть в прятки, он не имел в виду вашу…

– Не стоит продолжать, – предупредил Зависть, готовый уничтожить весь Уэйверли-Грин.

Лорд Харрингтон. Зависть вспомнил его имя. Этот придурок убедился, что его голос донесся сквозь лабиринт из живой изгороди до другого лорда, Уолтерса, и позвал его в свидетели. Они были слишком пьяны, чтобы заметить, как тихо он шел и насколько был опасен.

Если бы Зависть не пребывал на грани того, чтобы умыкнуть отсюда Камиллу, он услышал бы, как приближается этот идиот. Лорд Гэрри все-таки оказался игроком – уже неплохо, хотя Камилла добралась до него раньше, чем это смог сделать Зависть.

Этот ублюдок чуть не убил ее. Зависть чуть не совершил роковую ошибку. Он отправил Алексея проследить за другим лордом, который заинтересовался искусством Неблагих. Ему казалось, что Гэрри танцует со вдовой Джанель на балу.

Должно быть, он ушел вскоре после Камиллы и последовал за ней в лабиринт.

Алексей позаботится о том, чтобы лорд Гэрри скончался от ран, которые ему нанесла Камилла. Зависть жалел лишь о том, что не сделал этого сам.

Камилла всхлипнула и уткнулась ему в грудь. Зависть очнулся и снова задумался о насущной дилемме. Эти тупые лорды вот-вот устроят сцену.

– Вы там что, с женщиной уединились? – засмеялся Харрингтон, сделав шаг в их сторону. – Это мисс Антониус? Вексли возьмет тебя за яйца.

Вся мощь его собственного греха мгновенно пронзила тело Зависти. Вместе с теплом Камиллы, которую все еще окутывали его чары, ему потребовались невероятные усилия, чтобы не убить этого смертного на месте. Последнее, что нужно было Зависти, – еще один повод напасть на лорда.

Его самообладание достигло еще более впечатляющих высот, когда с важным видом подошел Уолтерс и тоже разорался.

Камилла уже достаточно настрадалась. Зависть с удовлетворением подумал, что предусмотрительно привел в порядок ее платье, пока лечил раны при помощи магии, но это отняло у него совсем немного сил. Никто бы и не подумал, что на этом самом месте только что произошло нечто ужасающее.

– Взгляните-ка, что тут у нас! – воскликнул Уолтерс. – То-то сегодня порадуются сатирические листки!

Зависть почувствовал, как Камилла напряглась у него в объятиях. Зато наконец-то вышла из состояния шока.

Он развернулся и закрыл ее спиной от отвратительных лордов. А затем прошептал так, чтобы слышала только она:

– Сейчас самое время сказать, согласны вы на сделку или нет.

В ответ она с недоверием возразила:

– А какой в этом смысл? Слишком поздно, моей репутации конец.

Она была чертовски права.

Если Камилла будет опозорена, подделка потеряет всякий смысл. У Зависти больше не останется козыря в рукаве. Но он не собирался сдаваться так легко, как лорд Гэрри.

Он чувствовал, что толпа у него за спиной постепенно растет. Время было на исходе. Они словно летели вниз со скалы, и развязка была уже близко. Чем больше свидетелей, тем сложнее будет выбраться из этой заварушки.

Зависть ломал голову над новым планом по спасению их обоих, который можно предложить Камилле. Вдруг его осенило. Он хотел избежать этого любой ценой, но теперь другого выхода не было.

Но существовала еще одна причина, из-за которой он сделал паузу. Как только он откроет рот, это будет считаться третьей попыткой заручиться помощью Камиллы. Ему оставалось лишь надеяться, что на сей раз все получится. Зависть слегка наклонился и заглянул ей в глаза.

– Камилла, посмотри на меня. Я обещал тебя защитить. Давай притворимся, что мы помолвлены, пока этот скандал не забудется.

Она моргнула. Только вот поняла ли? Он начал заново:

– Это выгодная сделка, сама знаешь. Ты получишь то, что тебе нужно, и я тоже.

Пока она напряженно молчала, его холодное черное сердце бешено колотилось.

«Пожалуйста, – молил он про себя, – не предавай мой двор проклятию». Только не сейчас.

– Ты же это не всерьез? – прошептала она наконец. – После того, что я натворила…

Это не было отказом.

Зависть стянул с лица маску, чтобы она увидела, насколько искренне он говорил. Поднять ставки еще выше было для него невозможно. А теперь и для нее тоже.

– Уверяю, я смертельно серьезен. Выбор за вами, мисс Антониус. Спасение или гибель. Скорее же. Что вы выберете?

Двадцать

Казалось, время остановилось, пока Камилла обдумывала предложение Синтона.

Для нее это был лучший вариант, принимая во внимание обстоятельства. Хотя она все равно не понимала, почему он готов иметь с ней дело даже после… того, что она совершила.

Насилие, кровь, боль. Она выдохнула, пытаясь забыть, как Гэрри набросился на нее.

В отличие от Вексли, Синтон не шантажировал Камиллу и не принуждал к помолвке. Он этого не подстраивал, потому что признавался, что хотел бы избежать участия в играх высшего света.

То, что она заколола человека насмерть в поместье Синтона, а он помог это скрыть, определенно стоило обсудить позже. Но он защитил ее и поддержал, когда она чуть не рассыпалась на части.

Она с удивлением оглядела себя. Платье было в порядке, синяки исчезли. Если бы она обратилась к властям, никто бы не поверил, что на нее было совершено жестокое нападение. Синтон использовал магию, чтобы исцелить ее? Вполне возможно, если он последовал ее совету и посетил черный рынок.

– Мисс Антониус? – тихо спросил он. – Вы согласны?

После помолвки с Синтоном Вексли оставит попытки принудить ее к женитьбе. А если он снова станет шантажировать ее, то Синтон наверняка с огромной радостью даст Вексли понять, как тот неправ.

А вдруг Синтону удалось отыскать ключ Пьера? Хотя надеяться на это было бы слишком оптимистично.

Лорд терпеливо смотрел на Камиллу не отводя глаз, однако у нее не выходило прочитать, что было у него на уме. На секунду он бросил на нее взгляд, полный таких надежд и безмолвного побуждения, что она поняла, в каком отчаянии он был. Камилла почти ничего о нем не знала, но чувствовала, что ему можно доверять.

И она кивнула.

– Я согласна.

Он тут же вытащил из кармана кольцо с изумрудами и бриллиантами и надел ей. Оно было слишком велико для ее крошечных пальцев, зато очень красивое и дорогое.

Знак собственника.

Такую чертову штуковину никто не упустит из виду.

Камилла поджала губы, гадая, как кольцо оказалось у него в кармане. Но все подозрения исчезли в ту самую секунду, когда Синтон повернулся и врезал Харрингтону в челюсть. В тишине это прозвучало как резкий удар хлыста.

Лорд выругался и отшатнулся. По подбородку у него потекла кровь. Уолтерс отскочил и завизжал, а затем бросился сквозь лабиринт.

Камилла, не мигая, смотрела на развернувшуюся перед ней сцену. Харрингтон не был маленьким человеком, но Синтон свалил его одним ударом. Причем со стороны казалось, будто бил он не в полную силу.

Так какой же тогда была полная?

– Совсем рехнулся? – крикнул Харрингтон. – Ты мне зуб сломал!

Синтон нанес ему мощный удар в живот, и Харрингтон упал.

– Теперь еще и ребро ему в пару. Еще хоть раз заговоришь о моей невесте в таком тоне, и я оторву твой крохотный вялый член, а потом засуну тебе в глотку. Я ясно выразился?

– Ради всего святого, что здесь происходит, джентльмены? Хотя я называю вас джентльменами с большой натяжкой.

Леди Кэтрин бросилась к ним. Она сорвала с лица серую маску и поочередно смотрела то на Синтона, то на Харрингтона, а затем принялась внимательно изучать Камиллу.

За ее проницательным взглядом скрывались сотни вопросов. Камилла знала, что позже она потребует ответить на все. Однако сейчас Кэтрин вроде бы успокоилась и посмотрела на Харрингтона, качая головой.

– Во скольких еще скандалах вы будете замешаны, прежде чем начнете вести себя в соответствии с вашим положением, Харрингтон? – спросила Кэтрин. – Вам недостаточно было облегчиться перед герцогиней? Вы не настолько обаятельны и привлекательны, чтобы вести себя как шут.

Глядя на Синтона, Харрингтон прохрипел:

– Я застал этого распутника с вашей подругой. Одному Богу известно, что он натворил бы, если бы я не вмешался и не вступился за нее.

– Вы помешали мне сделать девушке предложение, неправильно истолковали ситуацию, а теперь продолжаете распространять мерзкие слухи, даже не предоставив нам возможности объясниться.

Синтон обнял Камиллу за плечи и притянул к себе. Она тут же прижалась к нему. Его тепло обволокло и успокоило ее.

– Вы оскорбили мисс Антониус и обидели меня. Вам следует быть благодарным, что я не вызвал вас на дуэль.

– Вы не помолвлены, – усмехнулся Харрингтон. – Ее груди почти у всех на виду, и…

Синтон снова уложил его на лопатки.

Теперь уже половина гостей собралась в лабиринте из живой изгороди, наблюдая за избиением Харрингтона. По идее, Камилла должна была чувствовать ужас или отвращение, но, по правде сказать, ей самой хотелось ему врезать. Это ей не нравилось, учитывая то, как она поступила с лордом Гэрри.

Синтон резко повернулся к ней, и они встретились глазами. Она могла поклясться, что его губы дрогнули в намеке на улыбку, но потом выражение его лица снова помрачнело.

– Кто-нибудь еще желает высказаться о моей невесте? – спросил он притворно спокойным тоном.

Никто, даже леди Кэтрин, не произнес ни единого слова.

– Прекрасно. Если кто-то из вас передумает, на его месте я бы вспомнил эту сцену, прежде чем распускать слухи. И если хоть одна сплетня достигнет моих ушей, даже немедленный отъезд из Уэйверли-Грин лишь отсрочит неизбежное.

Он не произнес: «Я выслежу вас и разорву на куски», но, по сути, сказал именно это.

– А теперь, дорогая моя, – обратился он к Камилле, – как насчет того, чтобы что-нибудь поджарить?

Двадцать один

– Напомните мне еще раз, лорд Синтон. Как же вы познакомились? Совсем вылетело из головы со всеми этими угрозами, драками и выбитыми зубами, – заговорила леди Кэтрин, когда их экипаж катился по мощеной улице.

После того, как Зависть отправил всех по домам, он согласился прокатиться с Камиллой и ее друзьями. Так поступил бы каждый влюбленный жених, однако теперь он оказался под градом вопросов: Леди Кэтрин стоило бы подрабатывать детективом-инспектором.

– После того, как я связался с Камиллой по поводу заказа, у нас завязалась довольно оживленная переписка, – как ни в чем не бывало солгал Зависть.

– Это было до того, как вы приехали в Уэйверли-Грин? – недоверчиво выспрашивала леди Кэтрин.

– Да. Я попросил Камиллу сохранить все в тайне. Мне хотелось выбрать подходящий момент, чтобы объявить о своих намерениях. Более того, сначала я собирался сделать ей предложение на сегодняшнем балу, но потом понял, что хочу остаться с Камиллой наедине.

– Звучит правдоподобно, дорогая, – вставил Эдвардс с соседнего сиденья и резко кивнул. – Вечеринка оказалась на редкость экстравагантной.

Леди Кэтрин не сводила с Зависти ледяного взгляда.

– И когда именно вы преподнесли ей кольцо? До того, как вырубили Харрингтона?

– Пожалуйста, Китти, давай оставим эту тему, – сказала Камилла. – Это был долгий вечер, и злодей в этой истории вовсе не мой жених. Ты же видела, как вел себя Харрингтон. Это дрянь, а не мужчина. Мы с Синтоном общались несколько недель, и сегодня вечером я наконец приняла его предложение.

Зависть с изумлением посмотрел на свою лженевесту. Она выдала подруге бо́льшую часть правды, почти не солгав ей при этом.

Казалось, что леди Кэтрин смягчилась, но не до конца.

– Прошу прощения за свое некорректное поведение, – сказал Зависть, пытаясь вспомнить, что обычно оскорбляет чувства людей. – Дамам не пристало видеть подобную жестокость, но Харрингтону не стоило пытаться навредить Камилле. Повезло, что помимо нескольких зубов и сломанного ребра он особо не пострадал.

Услышав это, женщины обменялись загадочными взглядами и тут же разразились смехом. Эдвардс закатил глаза.

– До нашей свадьбы моя любимая жена участвовала в чем-то вроде подпольных кулачных боев. Сомневаюсь, что этих леди шокируют подобные зрелища.

Смертные полны сюрпризов! Зависть перевел взгляд с Эдвардса на Кэтрин и Камиллу. С виду Эдвардс казался донельзя занудным, но когда он говорил о жене, в его глазах загоралась озорная искорка.

– Ты тоже дралась? – Зависть взглянул на художницу.

– Да что вы, нет! – вмешалась Кэтрин с блестящими от веселья глазами. – Но Камилла приходила, чтобы делать наброски бойцов. Вы тоже боксируете, лорд Синтон?

– Иногда, – признался Зависть, вспомнив о легендарной бойцовской яме Гнева. – У моего брата есть собственный ринг. Иногда он собирает всю семью, чтобы устроить бои.

Экипаж остановился. Зависть всмотрелся в ночную темноту. Высокий просторный особняк занимал почти целый квартал. Эдвардс кивнул в сторону поместья.

– Добро пожаловать в Берчвуд! Это наш городской дом.

– Я думал, мы провожаем Камиллу до ее резиденции?.. – Зависть попытался скрыть разочарование.

Он собирался вернуться к себе после того, как они довезут Камиллу до дома. Сейчас, когда она опомнилась, ей было необходимо немедленно приступить к рисованию. Время поджимало.

Леди Кэтрин удивленно посмотрела на него.

– И не отпраздновать столь радостное известие? Не глупите. Мы не можем отпустить вас, не подняв бокал за вашу помолвку, тем более что это следовало бы сделать уже давно. На самом деле, – она схватила Камиллу за руки, – я настаиваю, чтобы вы оба у нас переночевали. Тогда утром мы устроим в вашу честь большой праздничный завтрак.

Камилла пожала руки подруге и одарила Зависть легкой извиняющейся улыбкой.

– Звучит прекрасно, Китти, спасибо! Будем рады, если вы примете нас на ночь.

Нет, не будем! Словно прочитав мысли Зависти, Камилла пронзила его испепеляющим взглядом.

– Как сказала моя любимая невеста, для нас это большая честь, – натянуто поблагодарил Зависть. – Спасибо вам за заботу.

По крайней мере, они могли пораньше уйти в спальню и там поработать над картиной. Зависть уже продумывал, как велеть Алексею привезти все необходимое, когда Кэтрин добавила:

– Замечательно. Для вас немедленно приготовят отдельные комнаты.

– Великолепно, – сказал Зависть, еще раз благодарный за то, что умеет лгать.

Значит, он просто проберется в комнату Камиллы чуть позже. Задача казалась обременительной, но не невозможной.

Или так ему показалось по глупости…

Двадцать два

– Что это за непомерный комок шерсти?

Камилла сидела на кровати. Оттуда она проследила за взглядом Синтона, который глядел на огромную длинношерстную серо-белую кошку, вставшую между хозяйкой и ее мнимым женихом. Сперва Банни мурлыкала, но вскоре уже неодобрительно зыркала на него.

Кошка Камиллы прекрасно разбиралась в людях. А может, просто не одобряла ночных визитов в спальню хозяйки.

Хотя Банни, вероятно, чувствовала разыгравшиеся внутренние противоречия Камиллы и слишком резко на них реагировала. Камилла не сомневалась, что лорд Гэрри мертв. Это было невероятно трудно осознать. У нее не было выбора: он предельно ясно дал понять, что собирался ее убить. Тем не менее Камилла чувствовала вину за то, что совершенно не жалела о содеянном.

Банни уткнулась носом ей в руку, вернув в действительность.

– Лорд Синтон, пожалуйста, познакомьтесь с Банни.

Синтон тихо закрыл за собой дверь, попеременно глядя то на Камиллу, то на Банни. Было непонятно, удивлен он или обеспокоен.

– Если на нас не наложили какое-то мощное наваждение, Банни – кошка. Ты ведь понимаешь это, правда?

Камилла озадаченно посмотрела на него.

– О, разумеется, причем с духом и когтями могучей львицы. Не оскорбляйте Банни, а не то вы об этом пожалеете, милорд.

Его губы дернулись.

– Приму к сведению ваше предупреждение.

– Весьма мудро. Моя кошка не жалует тех, кто не готов ее боготворить.

– Почему ваша кошка у леди Кэтрин?

– Каждый раз, когда я провожу вечер у них, Китти тут же посылает за Банни. Банни обожает кататься в экипаже лорда Эдвардса. Они балуют ее – предоставляют ей шелковую подушку и миску с теплыми сливками.

– Значит, вы часто проводите здесь вечера.

Камилла кивнула.

– Мы ужинаем каждую неделю, когда лорда Эдвардса нет дома. Тогда же я здесь ночую.

Сардоническое выражение Синтона сменилось на озабоченное, когда он обратил внимание на вид Камиллы.

– С вами все в порядке?

Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула.

– Он…

– Ответил за свои преступления? Да. Алексей выяснил у него, как все произошло.

Гэрри не умер. По крайней мере, не от ее руки. Это известие не принесло облегчения, но тяжесть в груди немного отпустила.

– Я не собираюсь спрашивать, зачем ему ваш медальон, – пробормотал Синтон. – Подозреваю, вы не сказали бы мне правду, даже если бы я спросил.

Камилла поджала губы.

– Раз с вами все в порядке, – он снова оглядел ее, – я иду спать. Спокойной ночи. Завтра первым делом начнем рисовать.

Он повернулся и взялся за дверную ручку. Камилла почувствовала невыразимое одиночество.

– Постойте!

Они встретились взглядами. Камилла молча, но неотрывно смотрела на лорда. Не услышав от нее ни слова, Синтон с ироничной ухмылкой спросил:

– Вы чего-то хотели, мисс Антониус?

Она хотела, чтобы он снова обнял ее и прогнал прочь холод, до сих пор пробиравший ее.

Его взгляд потемнел, словно он прочитал ее мысли, и медленно двинулся вниз.

Она никого не ждала, и горничная уже помогла ей надеть ночную рубашку и халат. В Берчвуде у Камиллы была собственная гостевая комната с ее вещами на случай, если она вдруг надумает приехать. Возражений Кэтрин не принимала.

Халат был сшит из шелка, а ночная рубашка – из нежного кружева.

Ткани мягко обнимали Камиллу. Из-за полупрозрачных материалов большую часть ее тела было легко рассмотреть. Она любила спать среди ненавязчивой роскоши, даже не думая, что ее застанут в таком виде.

Теперь же Камилла прекрасно понимала, как мало на ней одежды.

Внимание Синтона ощущалось как страстная ласка, которая постепенно спускалась с ее лица все ниже. Он изучал ее тщательно и чувственно, не торопился, любуясь каждым сантиметром ее тела, а затем так же не спеша поднял глаза.

Во рту у Камиллы внезапно пересохло, как в пустыне. Все тело горело от напряжения. Ужасные воспоминания о зеленом лабиринте вылетели из головы. Тени того, что едва не произошло, рассеялись.

– Может, это вы чего-то хотели, милорд?

Синтон снова посмотрел ей в глаза, но ничего не сделал, чтобы погасить потрескивающий между ними огонь.

Он походил на мужчину, который часто потакает плотским побуждениям, а также умеет доставлять и получать удовольствие. Камилла никогда и никому не подчинялась во всем, но сейчас ей показалось весьма заманчивым поддаться его капризам и желаниям.

При мысли обо всех его бывших любовницах ее пронзила ревность.

Выражение его лица внезапно изменилось. Пламя уступило место льду. Бесцветным, даже чуть обиженным голосом он произнес:

– Напишите список того, что вам нужно взять дома. Завтра вас отвезут в Хэмлок-холл.

– Что?

Камилла, пойманная врасплох, плотнее закуталась в халат.

– Моя прислуга сегодня же заберет ваши вещи.

Жить под одной крышей с этим невозможным человеком, несомненно, было кошмарной затеей.

– Я не могу жить у вас, пока мы не поженимся. Пойдут слухи.

– Нет, поскольку твой заботливый жених подарил тебе отдельное свадебное крыло. С этого момента ты будешь рядом со мной, чтобы больше никто не пытался причинить тебе вред.

– Мне? – переспросила она. – Подарили отдельное крыло?

Он снова заулыбался, на этот раз по-кошачьему. Даже Банни, которая удобно устроилась в углу, оживилась от этой улыбки.

– Разочарована, что даже наша маленькая уловка не позволит тебе разделить со мной ложе, зверушка?

Вообще-то да.

Но Камилла знала: так он ласково подкалывал ее, чтобы отвлечь.

– Вы о себе слишком высокого мнения.

– У меня редкий дар по части чтения эмоций. Ты меня хочешь.

Самоуверен. Высокомерен. Чертовски прав.

Она невозмутимо пожала плечами, словно это был общеизвестный факт.

– Ну, вы тоже не отводите от меня голодного взгляда, милорд. Каждый раз, когда вы смотрите на меня, мне кажется, что вы раздеваете меня глазами.

– Так вот какого вы обо мне мнения, мисс Антониус! Думаете, мне не хватает опыта?

Камилла почувствовала, что они снова ступили на опасную дорожку.

Последние два года она боролась с одиночеством. Если она поддастся и позволит ему заставить ее забыть о том, что она совсем одна… возможно, боль утихнет еще на несколько лет.

Они уже притворяются, что помолвлены. Так почему бы не воспользоваться этим оправданиям и не выпустить на волю свои желания? Всего на одну ночь.

– Я совершенно уверена, что вы мастер в искушениях, когда захотите.

Синтон вызывающе сверкнул глазами. Выражение его лица говорило, что Камилла не ошиблась.

– Скажите мне, мисс Антониус, вас когда-нибудь искушали?

Всего однажды. С тех пор она жаждала, чтобы кто-нибудь сделал это снова.

Он неправильно истолковал ее молчание, смягчив тон до мурлыканья.

– А вы бы этого хотели?

Синтон смотрел и ждал. То, что он прочитал по ее лицу, заставило его подойти поближе. Как будто понял, что про себя она подстрекала его действовать.

– Только на этот вечер, – сказал он, пристально глядя на нее.

Он словно устанавливал новые правила, которые заинтриговали Камиллу вопреки ее желанию.

– Это будет нашим секретом.

У Камиллы перехватило дыхание. Она не ожидала, что он согласится.

– Сними халат. Подай мне пояс.

Камилла окинула взглядом спальню и подумала о своей подруге, которая крепко спала через две комнаты отсюда.

– Нам не следует… – сказала она, положив руку на пояс. Прохладный шелк струился бальзамом от внезапной духоты в комнате.

Боже, неужели Камилле хотелось, чтобы нежная ткань растеклась у ее ног?

Синтон снова неведомым образом прочитал ее мысли.

– Делать то, что не следует, часто приносит невероятное освобождение.

Он приблизился к Камилле на пару шагов. Напряжение между ними нарастало. Ей казалось, что она стоит посреди поля и наблюдает, как к ней приближаются вспышки молнии. Она потянула за пояс, чтобы немного его ослабить.

– Когда ты в последний раз хоть немного грешила, Камилла?

– Что именно вы предлагаете? – спросила она.

– Всего лишь поцелуй, – сказал он с легкой дразнящей улыбкой.

Даже не сказал, а низко прорычал. Так звучало само искушение… Камилла в жизни не чувствовала настолько пьянящего ожидания. Ладони покалывало, дыхание участилось, сердце в груди грохотало. Возбуждение столкнулось с желанием и, надо признать, с легким беспокойством.

Она облизнула губы.

Синтон встал перед ней, глядя ей в лицо. Заметив ее жест, он застыл с дьявольской улыбкой.

– Отдай мне пояс, Камилла. Немедленно.

Она послушалась. Сняв шелковую ленту с талии, она вложила ее в его протянутую ладонь. В движении халат слегка приоткрылся, обнажив кружевную ночную рубашку.

Синтон восхитился ее силуэтом, а затем жестом велел ей встать и развернуться.

Она так и поступила, ненавидя себя за то, что ее сердце забилось быстрее в предвкушении его дальнейших приказов.

Синтон аккуратно накинул ей на голову пояс, закрыв глаза, а затем туго натянул его и завязал. Длинная лента ниспадала между лопаток и щекотала спину.

Положив руку ей на плечо, он медленно развернул Камиллу лицом к себе. Она жаждала увидеть уверенность в его изумрудных глазах, но чувствовала лишь легкое дуновение его дыхания у себя на губах.

– Как тебе? – спросил он.

Все ее чувства обострились. Откуда-то из глубины дома послышался тихий бой часов. А рядом – едва заметный шорох рубашки Синтона. Рука скользнула ей под халат, поглаживая по ночной сорочке. Затем он обнял Камиллу за талию и притянул к себе.

– Приятно.

Он оказался теплее, чем она себе представляла. Вблизи его запах опьянял. Она подняла лицо и приоткрыла губы в предвкушении.

Раз он собирался лишь поцеловать ее, она хотела насладиться каждой секундой поцелуя.

– Я могу сделать тебе больше, чем просто приятно, дорогая.

Он провел губами по ее шее и ключицам, не спеша прикоснувшись к обеим, а затем опустился ниже, мимо медальона к кружеву на вырезе. Она ждала, что он наконец снова поднимется, и их губы сольются в поцелуе.

Но вскоре она поняла, что Синтон любит поиграть.

Камилла ощущала, как воздух движется вместе с его движением. Над ее грудью он сомкнул губы и прижался к мягкой ткани ночной рубашки. Внезапный влажный жар этого прикосновения пронзил ее насквозь, а касание зубов лишь усилило удовольствие.

С губ Камиллы сорвался стон. Чувственный поцелуй Синтона проник сквозь сорочку, и влажно стало уже у нее между ног.

Он крепко держал ее, обхватив большими руками за талию чуть выше изгиба ягодиц. А затем принялся выводить узоры языком на груди, вызывая неописуемое наслаждение.

Затем он перешел к другой груди, облизывая и посасывая тонкую ткань, пока Камилла окончательно не потеряла способность ясно мыслить.

Вскоре она почувствовала, как Синтон встал. Влажная сорочка прилипала к телу.

– Милорд…

Он издал негромкий радостный звук. Камилла могла поклясться: он прошептал, что будет кем угодно, а затем повел ее назад, пока ее бедра не коснулись края кровати.

– Сядь.

Камилла так и сделала. Все тело покалывало, она жаждала следующего поцелуя. Она его не видела, но ощущала на себе его взгляд, обжигающий и тяжелый, как осязаемая ласка. Даже с завязанными глазами она с уверенностью могла сказать: теперь в его взгляде не осталось ни холода, ни тьмы. Синтон был голодным, полным желания. Точно так же, как она сама.

Возможно, потому он и хотел, чтобы Камилла не видела, как на него влияет. Она была в восторге от повязки на глазах, и в то же время полоска ткани ее раздражала. Девушке нравилось угадывать, что с ней будет дальше, но было невыносимо не видеть, как Синтон это делает.

– Если ты меня не остановишь, Камилла, я поцелую тебя еще раз.

Низким хриплым голосом она выдохнула:

– Пожалуйста, не останавливайся.

Он крепко держал ее, пока она не опустилась спиной на кровать. Вокруг лодыжек сомкнулись сильные руки, которые подтянули ее ближе к краю матраса.

От его прикосновений она задрожала от удовольствия.

Воцарилась тишина. В воздухе повисло напряжение.

Камилла гадала: смотрит ли он на нее сверху вниз? А если да, то какое у него выражение лица?

Очередной шорох. Он встал на колени?

Она вздрогнула от неожиданного прикосновения губ к коже. Дыхание ее стало частым и неровным. Синтон выводил тонкие линии удовольствия от лодыжки к икре, прокладывая путь вверх.