Текст книги "Пробуждение Зодиака"

Николас

После того как Эванджелину неожиданно увели с урока, начался настоящий хаос. Ученики почти не обращали внимания на старейшину Ян, которая заканчивала читать лекцию. Все были заняты тем, что строили догадки о произошедшем. Вероятно, старейшина Ян устала от этого, и, учитывая, что слишком многие нарушали дисциплину, чтобы оставить всех отбывать наказание после уроков, она просто закончила занятие на двадцать минут раньше. Без сомнения, старейшина Ян тоже хотелось посплетничать о последних событиях с другими членами преподавательского состава.

Николас, который обычно одним из первых выбегал из класса, чтобы успеть на следующий урок, в этот раз задержался.

– Дилан, – позвал он уходящего мальчика с короткими каштановыми волосами. Как только имя сорвалось с его губ, Николас тут же пожалел о том, что окликнул младшего брата, с которым они не разговаривали уже много лет.

Дилан Ху обернулся с мрачным выражением лица. В отличие от Николаса, Дилан носил на себе проклятие оборотня, поэтому его телосложение стало гораздо более массивным.

– Что? – спросил он, глядя куда-то поверх плеча Николаса.

– Я… Ты не слышал ничего от Эванджелины?

– С чего вдруг? Она твоя подруга, а не моя. – Не дожидаясь ответа брата, Дилан отвернулся и присоединился к своим друзьям, которые ждали его у входа. Никто из них даже не удосужился посмотреть в сторону Николаса.

Николас закипел от негодования. Да как Дилан смеет его игнорировать? Его пульс участился, знакомое тепло разлилось по телу, и… Николас остановился, прежде чем поддаться искушению, о котором в дальнейшем горько пожалеет.

Николас закрыл глаза. Чего он вообще хотел от младшего брата? Это был их самый длинный разговор за последние годы и, вероятно, самый продолжительный в обозримом будущем. Давным-давно Николас и Дилан были неразлучны, как и полагается братьям, но это было до того рокового октябрьского дня в 1860 году. До того, как они с Диланом наломали дров.

Николас старался не замечать тяжесть на сердце. Он ждал, пока другие студенты покинут класс. Последними ушли пара девушек, которые не переставали украдкой посматривать на него и хихикать.

Суть проклятия – или благословения, в зависимости от того, как на это смотреть, – девятихвостого лиса заключалось в том, что необычайная внешность Николаса притягивала к нему внимание, что бы он ни делал. Он никогда не стал бы использовать свою привлекательность без веской причины, но многие девятихвостые часто при помощи своей красоты манипулировали другими. До проклятия Николас, как и все наследники, превращенные в лисий дух, уже обладал необыкновенной, завораживающей внешностью. На этом он строил свою теорию: каждый из наследников был проклят превратиться в то создание ночи, которое больше всего ему подходило. Эванджелина и Джулиус, например, были хладнокровными и жесткими, и превращение в вампиров лишь усилило эти черты их характера. Оборотни, как Тристан Шэ и Маркус Ню, были дерзкими и импульсивными, всегда готовыми ринуться в бой. Наконец, девятихвостые лисы, как Николас, были спокойными и хладнокровными мыслителями, почти гениальными, но часто совершали поступки по велению сердца. Именно эти качества сделали их самыми редкими среди наследников.

Трудно было поверить, что в Николасе могло быть нечто более экстраординарное, чем его внешность, но, по его мнению, его самой выдающейся чертой был его ум. Но, к сожалению, в этом мире внешность имела наибольшее значение. Красота была преимуществом, доступным только победителям генетической лотереи; красота была социальной валютой, и это касалось даже наследников.

Когда класс наконец опустел, Николас достал телефон и попытался позвонить Эванджелине раз, два, три раза, но каждый раз звонок переходил на голосовую почту.

– Где же ты, Эванджелина? – пробормотал он себе под нос, затем быстро набрал несколько сообщений.

Закрыв глаза, Николас попытался отвлечься от наихудших сценариев, которые мелькали в его голове. Почему он был таким бесполезным? Возможно, слова Маркуса на заседании совета действительно задели его больше, чем он готов был признать. В тот момент он был так зол, что едва не потерял контроль над эмоциями, а это могло привести к пожару.

Николас корил себя за то, что снова не смог помочь Эванджелине. Она выручала его бесчисленное количество раз с самого детства, ведь он рос ранимым, застенчивым ребенком, что делало его легкой мишенью для издевок.

Но что он мог сделать, если Эванджелина даже не отвечала на его звонки, а он не имел ни малейшего представления о ее местоположении? Тем более что учебная ночь еще не закончилась. Раздосадованный Николас вышел в коридор.

На втором уроке, углубленном курсе китайского, никто даже не пытался делать вид, что слушает, что привело старейшину Ма в бешенство, а это было весьма пугающе, учитывая, что тот был оборотнем.

К обеду слух о том, что Эванджелину сняли с уроков, каким-то образом оброс кучей подробностей. По пути в столовую студенты академии то и дело болтали о Лунах.

– Ты слышал о Джулиусе?

– Его тело нашли рядом с Фултонским рынком…

– Гневокрылы?

– Но гневокрылы не нападали на нас уже несколько десятков лет…

Николас никогда не полагался на сплетни, но в этот раз в них, казалось, была доля правды. Он тоже читал новости об обгорелом теле, найденном у Бруклинского моста. Собрать кусочки пазла воедино было не так уж и сложно: Джулиуса не было в школе, а его младшую сестру вызвали посреди урока. Очевидные выводы напрашивались сами собой.

Тем не менее слухи оставались слухами. Пока не появится официальное заявление, Николас отказывался верить в теории одноклассников.

Николас направился к своему шкафчику, пробираясь сквозь толпу студентов. Он привык выделяться в толпе. Буквально. Не только потому, что был девятихвостым лисом из дома Тигра с необыкновенным вкусом, когда дело касалось макияжа и одежды, но и потому, что он был почти два метра ростом – один из самых высоких студентов академии «Пяти стихий».

Когда Николас вошел в столовую, он тут же погрузился в гул голосов. Студенты академии четко разделялись на группы, и их деление не всегда было обусловлено домами, к которым они принадлежали.

Банда Джулиуса – Когти – самые крепкие и мощные наследники, по обыкновению, занимали столы у входа. Другая группа, меньшая по размеру и менее приятная, сидела на противоположной стороне: Маркус и Макс Ню со своими преданными сторонниками. Студенты, увлеченные искусством, обосновались в центре. Дилан и его друзья, поклонники панк-рока, расположились недалеко от них. Высокий стол в дальнем конце столовой был зарезервирован для тринадцати членов Верховного совета.

Николас направился к высокому столу, кивнув другим членам. Сильвия кивнула в ответ, прежде чем впиться зубами в свой мясной сэндвич. Рядом с ней Трэвис пил кровь из пакета. Он также поприветствовал Николаса. И Сильвия, и Трэвис выглядели озадаченными, как будто перед ними стояла сложная дилемма. Разговоры среди других членов Верховного совета тут же стихли, когда они заметили Николаса. Судя по всему, они думали, что он им что-то расскажет. Обычно у него были ответы, особенно если дело касалось Эванджелины. Но на этот раз он терялся в догадках, как и остальные.

– Как дела, Никки? – спросил Трэвис, улыбнувшись. Его клыки блестели от крови.

– Просил же меня так не называть, – пробормотал Николас, но Трэвиса это только рассмешило.

Николас занял свое место, затем бросил взгляд на пустующий стул в центре. Место Джулиуса. Николас всегда полагался на интуицию, и сейчас она отчаянно кричала, что слухи правдивы, отчего у него болезненно щемило сердце.

Отсутствие Джулиуса Луна остро ощущалось во всей столовой. На его пустой стул многие смотрели с любопытством, а Когти выглядели как никогда угрюмо в отсутствие своего лидера.

Атмосфера в академии «Пяти стихий» изменилась навсегда буквально за одну ночь.

– Слышал, что Эванджелину забрали с урока, – протянул Трэвис, лениво развалившись на стуле с нарочито расслабленным видом, однако напряженные мышцы на его руках и шее выдавали тревогу. – Ты что-нибудь знаешь, Никки… Николас? Поговаривают, что Джулиус…

– Мертв, – бесстрастно закончил Николас. – Да, поговаривают.

– Скорее, убит, – мрачно вмешалась Сильвия. – Джулиус Лун вряд ли сгорел случайно.

Она посмотрела на Николаса, и он понял, что больше всего членов совета волновал вопрос: неужели кто-то смог убить бесстрашного и непобедимого Джулиуса Луна?

– Мы даже не знаем наверняка, мертв ли Джулиус, – напомнил Николас. – Все, что мы слышали, – всего лишь домыслы.

Однако его слова прозвучали неубедительно. Все уже считали смерть Джулиуса фактом. Возможно, это Николас вел себя глупо, цепляясь за ложную надежду, что это не так.

– Как думаете, кто мог это сделать? – спросил Трэвис вполголоса, словно боялся, что их подслушают. Было очевидно, что ему не терпится обсудить свои версии. – Маркус говорил что-то про гневокрылов…

– Точно не гневокрылы, – тут же прервал его Николас. – Они не настолько умны, чтобы справиться с Джулиусом. Они могут лишь бессмысленно атаковать в приступе ярости без всякой стратегии.

– Хм. – Трэвис выглядел неубежденным, но не стал спорить. – Может, фейри? Хитрые засранцы. Но про них ничего не слышно было уже… Сколько? Лет сто?

– После войны за территорию в Китайском квартале они были тише воды ниже травы, – мрачно заметила Сильвия. – Держу пари, они затаились, притворяясь, что ушли навсегда, а сами планируют нанести удар в самый неожиданный момент. Убийство Джулиуса было предупреждением.

– Хватит говорить о нашем канцлере в его отсутствие, – попытался остановить лавину Николас. – Нам нужно проявить больше уважения.

Трэвис закатил глаза, но Сильвия стыдливо опустила взгляд.

– Да какая теперь разница? Джулиуса нет. Он… – Она закусила губу, не закончив.

Трэвис и Сильвия продолжили обсуждение своих версий, а Николас оглядел столовую. Его взгляд упал на стол аутсайдеров, где в основном сидели оборотни. При виде одного из них, Тристана Шэ, бывшего парня Эванджелины, Николас невольно сжал кулаки. Когда-то давно Тристан был для Николаса самым близким, если не лучшим другом. С тех пор много воды утекло, время стерло все теплые чувства и воспоминания об их дружбе.

Николас подавил вспышку гнева, когда Тристан, смеясь, лениво потянулся, и их взгляды встретились. Улыбка Тристана мгновенно исчезла, и он опустил взгляд.

Оборотни, несомненно, тоже были красивы, их красота была более грубой по сравнению с девятихвостыми лисами. Николас считал Тристана неотесанным, и это его раздражало. Каштановые волосы Тристана всегда были взъерошены, как будто он проснулся за пять минут до начала уроков, что, скорее всего, было недалеко от истины.

Обычно Николас мог смириться с раздражающим фактором в виде Тристана, но не сегодня. Эванджелина исчезла, слухи о смерти канцлера распространялись, как лесной пожар, а Тристан выглядел так, будто его это не заботило. Возможно, Тристану было что-то известно, а может, он просто бесчувственный тупица.

Кроме того, Николас ни за что и никогда не простит Тристану разбитое сердце Эванджелины, а любой, кто причинил ей боль, должен понести наказание.

Николас был уже на полпути к столику, за которым сидел Тристан, когда осознал, что делает.

Глаза других студентов устремились на Николаса, но его не волновало, что он привлек внимание, нависнув над оборотнем. Возможно, даже лучше, если все увидят, как он поставит его на место.

– В чем дело, Тристан? – спросил Николас, стараясь придать своему голосу спокойствие, которого он не чувствовал. Улыбки на лицах друзей Тристана моментально исчезли. Отлично. – Поделись, пожалуйста, со всеми, над чем ты так громко смеешься.

– Не думаю, что тебе будет смешно, учитывая, что у тебя нет чувства юмора. – Тристан ухмыльнулся. – Чем могу помочь многоуважаемому члену Верховного совета?

Компания Тристана захихикала, но Николас не мог не заметить, что Мередит и Бетани Ян смотрели на него во все глаза и не смеялись над шутками Тристана.

Николас провел рукой по волосам, приглаживая их, сосредоточив свое внимание на девушках. Его внешность и очарование сейчас нужны были ему, как никогда.

– Надеюсь, вы не против, если мы с Тристаном отойдем на пару слов?

– Конечно, нет, – хихикнула Мередит.

Даже парни из компании Тристана не остались равнодушны к обаянию Николаса. Они пожали плечами, кивнув в знак согласия.

Тристан нахмурился:

– Что бы ты ни хотел мне сказать, Николас, можешь говорить при всех.

Николас с трудом сдержался, чтобы не врезать по этой раздражающей самодовольной усмешке Тристана. Он с силой ударил кулаками по столу, заставив Мередит и Бетани вздрогнуть.

– Поверь, я бы не подошел без веской причины, – процедил Николас.

После долгой паузы Тристан все-таки поднялся со стула. Николас повел его к ближайшей стене и повернулся к ней спиной, лицом к Тристану. Тристан приблизился к Николасу, пока между ними не осталось всего несколько сантиметров.

– Надеюсь, это что-то важное, Ху.

– Не знаешь, куда пропала Эванджелина? Она не отвечает на мои сообщения, – прямо спросил Николас.

Тристан нахмурился при упоминании Эванджелины.

– Почему я должен знать, где она? Я не разговаривал с ней уже несколько лет. – Его глаза сверкнули, предупреждая, что Николас вторгается на опасную территорию.

– Я вижу, как ты смотришь на нее на уроках. Не верю, что вы не поддерживаете связь, – сказал Николас, чувствуя, как в нем поднимается желание защитить и, возможно, даже ревность. Но он отмахнулся от эмоций. Сейчас было гораздо важнее вытянуть из Тристана любую информацию.

Тристан злобно посмотрел на Николаса, и кончики его ушей покраснели.

– Послушай, если ты одержим Эванджелиной, это не значит, что все остальные тоже…

– Одержим? – Вспышка гнева подняла температуру тела Николаса, и его опасная сила снова начала пробуждаться. Он знал, что должен успокоиться, иначе его магия вырвется наружу, но в этот момент ему было все равно. Он слишком долго терпел Тристана. Жар распространился к кончикам пальцев, умоляя дать ему волю. Николас слишком хорошо знал это чувство. Это было предупреждение: если он не успокоится, и быстро, пламя будет невозможно погасить. – Я не одержим. Я просто переживаю за нее, но откуда тебе знать, что это такое, когда ты беспокоишься только о себе.

Тристан оскалился, а его золотистые глаза засияли ярче. Очевидно, слова Николаса задели его за живое.

– Удивительно, что ты умудрился ее потерять, Николас, учитывая, что ты буквально ходишь за ней хвостом день и ночь. Сложно представить, что Эванджелине удалось от тебя сбежать.

Кровь застучала в ушах Николаса. Возмутительно. Тристан должен был переживать за Эванджелину, как все остальные, но он продолжал язвить и смотрел на Николаса так, будто хотел порвать его на куски.

«Что ж, взаимно», – подумал Николас.

Их неприязнь друг другу с каждым днем становилась все более выраженной и в какой-то момент неизбежно должна была перерасти в насилие. Из них двоих Тристан был, безусловно, лучше в бою, но гнев подстегивал Николаса и придавал ему сил. Пришло время преподать Тристану урок.

Пламя вспыхнуло на кончиках пальцев Николаса. О, он мог бы легко запугать Тристана или даже врезать ему.

Но нет. Так нельзя. Рациональная, спокойная часть Николаса прорвалась сквозь хаос, бушующий внутри. Он должен был контролировать свое тело, иначе последствия могли быть катастрофическими. Николас сжал кулаки.

Тристан посмотрел на его руки, а затем снова встретился взглядом с Николасом. Его глаза сверкнули, и Николас понял, что его попытка сдержать себя не ускользнула от внимания оборотня.

– Наконец-то у тебя появился хребет, а то я думал, что Эванджелина или Джулиус будут вечно за тебя сражаться. Жаль, что ты был не настолько решительным, когда это было действительно нужно.

Удар попал в цель. Намек Тристана был понятен, и самое ужасное, что Николас был согласен с этими словами.

– Давай, – холодно сказал Николас. – Скажи прямо, что думаешь обо мне.

Тристан облизнул губы:

– Боюсь, тогда ты расплачешься, как девчонка.

Боль внутри Николаса достигла пика. О, как бы ему хотелось броситься на Тристана и обрушить на него силу своих способностей. Он терял контроль над своим разумом – опасный знак. Николас открыл рот, не зная, испустит ли он рык или крик боли, но затем его взгляд остановился на Дилане. С тревогой в глазах с другого конца столовой младший брат наблюдал за их ссорой.

Дилан.

Пламя внутри погасло, как по щелчку. На место гнева пришло чувство вины. Николасу нужно лучше контролировать свои эмоции. Однажды, много лет назад, Николас сорвался во время ссоры с Диланом. Тогда он едва не убил собственного брата. Слава богам, Дилан отделался лишь небольшими ожогами. Брат так и не простил его за тот случай, а Николас так и не простил себя.

Школьное радио ожило под потолком, возвращая Николаса в реальность.

– Внимание, учащиеся, – прогремел голос из колонок. – Все уроки на сегодня отменены. Джулиус Лун был найден мертвым. Просьба всем немедленно вернуться в свои комнаты.

Объявление тут же вызвало бурю в столовой. Ученики тут же начали обсуждать новости, больше не понижая голос. Николас же в этот момент думал лишь об Эванджелине.

Ее нужно срочно найти.

– Боги, – потрясенно пробормотал Тристан.

Забыв о Тристане, Николас резко развернулся и выбежал из столовой, направляясь к владению Дракона. Эванджелина жила на два дома: в общежитии и в поместье Лунов, поэтому была вероятность, что она все еще находилась на территории академии.

Николас мчался так быстро, что казалось, будто он летел. В центре двора стоял разрушенный фонтан, который когда-то был блистательным украшением Старого Летнего дворца. Вокруг фонтана расположились семь голов животных, каждая немного больше человеческой головы. Вместо пяти голов зодиаков зияли пустые места.

Куда бы ни направлялись наследники, источник их силы не мог быть слишком далеко; таким образом, когда академию построили в Штатах, наследники осторожно перевезли «Круг двенадцати». Каждый раз, когда Николас проходил мимо разрушенного фонтана, он быстро отводил взгляд. Вид руин пробуждал ужасные воспоминания, которые он предпочел бы забыть.

Здание дома Дракона было украшено двумя золотыми драконами, поддерживающими красную крышу. В считаные мгновения Николас добрался до двери. Своим неожиданным появлением он напугал ученицу, которая поворачивала за угол, и девушка вскрикнула.

Николас едва обратил на нее внимание. Третья дверь слева, и… Дверь в комнату Эванджелины была открыта, но самой Эванджелины там не было. Ее кровать была аккуратно застелена, как будто к ней давно никто не прикасался.

Николас выругался. Если бы он только действовал быстрее, если бы не тратил время на этого идиота, Тристана Шэ. С исчезновением и Джулиуса, и Эванджелины баланс сил среди наследников будет нарушен. Николас надеялся, что Эванджелина скоро вернется.

Элис

Ночью Элис приснился странный сон. Для нее это не было редкостью. В детстве она часто видела подобные сны, пугающие и в то же время завораживающие. Сны, которые казались настолько реальными, что она долго не могла прийти в себя, когда просыпалась. На этот раз Элис приснились существа, похожие на людей, но все же это были не люди. Заостренные уши, темно-зеленые волосы и ослепительная красота, которая могла бы затмить самых великолепных моделей. Даже в другом месте, далеко от дома, те же самые сны преследовали ее. Иногда эти существа приходили во сны Элис, а иногда они появлялись в реальной жизни. Самое странное, что другие люди их не замечали, но Элис, когда была маленькой, видела их повсюду и постоянно спрашивала о них маму:

– Мама, ты видишь того дядю с клыками?

– А почему у тети в библиотеке лисьи уши?

Вскоре стало очевидно, что мама не видела то, что видела Элис. Мама сильно переживала, а иногда даже плакала, когда Элис спрашивала про них. В конце концов Элис научилась молчать о том, что видит. Но это не означало, что она перестала обращать внимание на странных людей. Элис, обладая необычайно острым зрением, постоянно замечала необычное. Как, например, соседа напротив, чьи глаза блестели красным. Или странная бабушка, которая была няней Элис всего сутки, когда она была совсем маленькой, слишком маленькой, чтобы помнить что-либо. Но она все же запомнила неестественно длинные кривые пальцы, стиснувшие ее запястья так сильно, что оставили синяки. Когда Элис показала следы матери, та уволила няню на следующий же день. Мама становилась все более тревожной и почти не подпускала Элис к незнакомцам, и Элис заметила, что встреч со странными людьми становились все меньше по мере того, как она взрослела. Однако необычные сны не исчезли. Теперь эти странные создания приходили к ней во снах все чаще, особенно в последние несколько месяцев, с тех пор, как она поступила в академию «Пяти стихий».

Сегодня ночью сны были полны подробностей. Элис отметила яркие детали: платья, сотканные из лепестков цветов, золотые кольца, сверкающие ожерелья и серьги. Больше всего ей запомнился мужчина с пронзительным взглядом, длинными черными волосами и золотой короной, которая сочеталась с его золотыми и серебряными украшениями. У Элис возникло чувство, будто она знала этого мужчину в прошлой жизни, но ведь то был лишь сон, а сны всегда иррациональны.

– Похищенное дитя, – прошептал он. – Вернись к нам.

Мужчина протянул руку и схватил Элис за запястье, сжав его так сильно, что она вскрикнула от боли. Девушка не могла понять, была ли это боль во сне или в реальности.

– Элис. Элис!

Существа исчезли, и Элис с трудом проснулась от звука своего имени. Моргая и прогоняя сонливость, Элис поняла, что ее соседка по комнате, Мэдисон, в ужасе склонилась над ней.

– Эй, больно же! – Элис вырвала запястье из хватки Мэдисон и принялась его растирать. На нежной коже появились красные пятна.

– Тебе приснился кошмар, – сказала Мэдисон. – Ты металась и кричала.

Детали сновидения уже начали ускользать от Элис, она не помнила, что именно ее так напугало. Красивые существа из сна не могли навредить девушке.

– Кошмары – это нормально. Мне тоже приснился кошмар, когда мы узнали, что случилось с Джулиусом, – продолжила Мэдисон.

Джулиус. Точно. Реальность постепенно возвращалась к Элис.

– Как думаешь, нас отправят по домам? – спросила она.

– Не знаю. Вряд ли. Ну, мы, нормальные – в смысле, люди – можем сами в любой момент свалить, – сказала Мэдисон, размахивая рукой для пущей убедительности. – Но вампиры, оборотни, лисы? Точно нет. Они же не просто так живут в академии. Вряд ли они смогут спокойно ходить по улицам Нью-Йорка и жить обычной жизнью.

Элис кивнула. Соседка была права. Школу, скорее всего, не закроют. Разве что она сгорит дотла или ее разрушат до основания.

– Мама наверняка захочет, чтобы я вернулась домой, если узнает том, что произошло, – вздохнула Элис.

– Мои родители уже в курсе, – сказала Мэдисон. – Они любопытные до ужаса.

«Яблоко от яблоньки», – подумала Элис.

– Как думаешь, что будет дальше? – спросила она. – Верховный совет, наверное, выберет нового канцлера.

– Это точно будет младшая сестра Джулиуса, – быстро ответила Мэдисон. – Хотя Маркус Ню тоже может побороться за должность. Он единственный член Верховного совета, у которого достаточно влияния, чтобы свергнуть Лунов. Одно можно сказать точно: следующие несколько недель будет царить хаос, пока Верховный совет не решит, как действовать дальше. – Она улыбнулась, явно пребывая в восторге от происходящего. – Жалко только, что этого всего я не увижу.

– Что? Почему? – Элис села на кровати, сбитая с толку. Только сейчас она заметила, что часть комнаты, которую занимала Мэдисон, опустела.

– Ты съезжаешь?

Мэдисон с шумом застегнула молнию на спортивной сумке Веры Вонг.

– Ага. Домой. После того, что случилось с Джулиусом, родители сказали, чтобы я возвращалась. Они вообще не хотели отправлять меня сюда. Мой отец – бывший наследник, и он не желал, чтобы его дети или внуки шли по тому же пути, но я настояла на своем. Теперь родители требуют, чтобы я вернулась домой. Они напуганы до ужаса, понимаешь? Я их единственный ребенок. И если на учеников школы действительно ведется охота, то как думаешь, кто станет самой легкой мишенью?

Это было очевидно. Сердце Элис забилось чаще. Смертные наследники – самая легкая мишень, особенно первогодки. Другие ученики могли защитить себя, но обычные смертные только начали изучать основы самообороны. Боевые искусства были, вероятно, самым слабым предметом Элис, да Мэдисон тоже не преуспевала в них.

Элис представила себе возвращение домой. Мама была бы в восторге, и они могли бы отпраздновать семнадцатый день рождения Элис вместе. Более того, несомненно, мама была бы рада, если бы Элис сделала выбор в пользу безопасности. Элис обычно так всегда поступала, потому что не любила рисковать. Но на этот раз, несмотря на то, что она понимала всю опасность создавшегося положения, она не могла себе представить, что навсегда покинет академию. Элис не хотела оставлять этот новый мир, который она только начала узнавать. Здесь, как нигде, девушка чувствовала связь с отцом.

Но как Элис могла объяснить все это Мэдисон? Они из разных миров. У Мэдисон были оба родителя, которые с нетерпением ждали ее возвращения. У Мэдисон не было семейной тайны, связанной с папой, тайны, раскрыть которую помогло бы только пребывание в академии.

Мэдисон подняла бровь:

– Скажи своей семье. Попроси их забрать тебя, пока не поздно. Я считаю, что оставаться тут просто опасно для жизни.

Хотя логика в словах Мэдисон была, для Элис все было не так однозначно. В конце концов, если бы каждый наследник бежал при первых признаках опасности, то кто бы тогда остался?

– Но то, что случилось с Джулиусом, произошло за пределами школы. Здесь должно быть безопасно.

Мэдисон закатила глаза. Перекинув спортивную сумку через плечо, она взялась за ручку своего огромного чемодана:

– Ну, я в любом случае уезжаю. У тебя есть мой номер, так что звони, если что. Но я не настаиваю. Было приятно познакомиться.

С этими словами она вышла за дверь и пошла по коридору.

Элис стояла на месте, как громом пораженная. Мэдисон действительно ушла. Элис не знала, считать ли свою соседку – бывшую соседку – очень смелой или очень глупой. Резкий, холодный уход был настолько внезапным, что Элис едва успела осознать, что произошло. Хотя они с Мэдисон были просто соседками, а не подругами, они обе были своего рода изгоями дома Кабана; и теперь, когда Мэдисон ушла, Элис осталась совсем одна. Она почувствовала, будто потеряла то, что принимала за данность и не ценила.

Элис выскочила из комнаты, чтобы догнать Мэдисон. В коридоре перед закрывающимися дверьми лифта она столкнулась в Кейт Чжу.

Кейт с любопытством уставилась на девушку:

– Что ты здесь делаешь?

– Вы видели Мэдисон?

На лице Кейт не отразилось никаких эмоций:

– Да. Она покинула академию. Мы попрощались.

– И вы позволили ей просто уйти?

– Я не в силах удержать тех, кто решил отвернуться от наследников, – ответила Кейт, пожав плечами. – Ни у кого нет такой власти. Мы можем предупредить об опасности, конечно, но в итоге вы все достаточно взрослые, чтобы принимать собственные решения и жить с их последствиями.

Элис отвернулась от Кейт и взглянула в окно. Солнце почти село, и фонари уже зажглись, освещая территорию школы. Тремя этажами ниже, среди величественных дубов, выстроившихся у входа в школу, Элис заметила черный фургон. Мэдисон остановилась перед ним, и из машины вышел пожилой мужчина, чтобы помочь погрузить ее вещи. Наверное, отец, решила Элис. Затем Мэдисон села в фургон, и машина уехала. Это был последний раз, когда Элис видела свою соседку по комнате.

– Ты, кстати, вовремя, Элис, – сказала Кейт. Ее лицо было осунувшимся, под глазами темнели круги. – Я как раз шла за тобой. Я созвала дом Кабана на экстренное собрание. Уверена, у тебя, как и у остальных, много вопросов о том, что сейчас происходит.

Это было мягко сказано.

Кейт направилась по пустому коридору к лестнице. После секундного колебания Элис последовала за ней.

Они пришли в конференц-зал, где за круглым столом, освещенным свечами, уже собрались другие смертные учащиеся. Возможно, из-за тусклого света лица присутствующих казались особенно мрачными, но Элис также чувствовала царящую среди людей тревогу. Джимми грыз ногти. Ребекка выглядела так, будто ей хотелось быть где угодно, лишь бы не здесь. Даже Дарла вела себя необычно тихо. Элис села на один из двух пустующих стульев между Дарлой и Ребеккой. Ни одна из девушек даже не взглянула на нее.

Кейт села во главе стола и сложила руки перед собой.

– Перейду сразу к сути. Недавние события поставили под вопрос безопасность академии «Пяти стихий». Вы видели, что одна из наследниц дома Кабана покинула академию. Сделав это, Мэдисон навсегда потеряла свое право пользоваться силой. Ее дети и внуки могут стать частью нашего сообщества, но сама Мэдисон проживет свою жизнь и умрет как обычный человек.

Элис вздрогнула. Она и не осознавала, что, покинув академию, Мэдисон отреклась от своих сил и разорвала связь с наследниками навсегда. Она не сможет вернуться? Окинув беглым взглядом бледные лица учеников, Элис поняла, что остальные были ошеломлены не меньше нее.

– В первый учебный день я говорила вам, что каждый из присутствующих либо напрямую, либо отдаленно связан с единственным смертным родом наследников – одним из двенадцати – родом Чжу, который загадочным образом избежал проклятия. – Кейт указала на стену, и все повернули головы, чтобы посмотреть на портрет красивой женщины с пышными формами, сидящей в кресле, и статного, мускулистого мужчины, стоящего позади нее. – Чета Чжу давно умерла – да упокоятся их души с миром, – но их наследие и сила живут в вас. Теперь, когда вам всем исполнилось шестнадцать, ваши силы будут увеличиваться, а это сделает вас мишенями для шаманов, фейри и чудовищ.

– Это гневокрыл убил Джулиуса? – выпалил Джимми, сотрясаясь от дрожи. – То есть на нас они тоже могут напасть?

Кейт покачала головой и твердо ответила:

– Нет. Наследникам удалось почти полностью истребить гневокрылов. Да и в любом случае они недостаточно умны, чтобы организовать убийство. Тем не менее академия «Пяти стихий» предлагает защиту от монстров. Школа была создана для того, чтобы сохранить то, что наследники воинов зодиака считали самым важным: постоянное обучение и структура, которые лучше всего обеспечивать в рамках школьной программы. – Кейт говорила так быстро, что Элис едва успевала улавливать суть ее слов. – Главное, что я хочу донести, – здесь вы в большей безопасности, чем где-либо еще в мире, учитывая ваши способности, которые привлекают внимание разнообразных бессмертных монстров. Поверьте, если бы в этой школе кто-то действительно хотел вам навредить, вы бы уже были мертвы. – Кейт мрачно улыбнулась. – Если по окончании этой встречи вы все равно решите покинуть академию «Пяти стихий», то мне не останется ничего другого, кроме как открыть перед вами дверь и пожелать всего наилучшего.