Текст книги "Последнее обещание"

Вскоре Том вернулся к ней в сопровождении Мел, раскрасневшейся, мокрой и задыхающейся. Партнерша встала на цыпочки и нежно поцеловала его в щеку.

– Спасибо, Том.

– Всегда пожалуйста, увидимся еще, – ответил парень и поцеловал ее в висок. – Фух, – выдохнул он, подсаживаясь к Таре, которая на время сцены их прощания отвела глаза, – ну и умотался же я. Тяжелая это работа, однако.

– Она… ммм… очень милая.

– Мел? О да, она замечательная.

– И очень красивая…

– Наверно, ты права, – ответил парень, пожав плечами, – никогда не думал об этом.

– Ой, да ладно тебе, Том. Я видела, как ты на нее смотрел. Иначе ты бы не ушел с ней, пригласив меня на свидание.

– Я не просто ушел с ней, а предварительно спросил, и ты сказала, что все нормально.

– А что мне оставалось делать? – Голос Тары прозвучал более резко, чем она ожидала.

– Ты… ревнуешь, что ли? – спросил он, нахмурившись.

В эту секунду Тара ненавидела себя, как никогда прежде. Как объяснить ему, что она с трудом преодолевала желание броситься на Мэл, стащить с нее эту дурацкую пачку и надрать ее превосходный зад.

– Нет, ничего подобного.

– Ревнуешь, – улыбнулся он, слегка подтолкнув ее.

– Говорю же, нет. Танцуй, с кем хочешь, – настаивала девушка.

Он схватил ее за подбородок, и Тара поморщилась, когда его пальцы коснулись того самого пятна. Лучше бы он их убрал.

– Мне не нравится, Мел, ясно?

– Но почему? Она великолепна и явно тоже без ума от тебя.

Он рассмеялся и отпустил ее лицо.

– Сказать тебе, почему? Ты правда хочешь знать?

– Меня это вовсе не касается.

– Хотя бы потому, что она моя двоюродная сестра. Тара закрыла глаза, понимая, что ее спутник видит, как она заливается краской. Она вела себя, как школьница, которой на самом деле и являлась. У нее совсем не было опыта в области свиданий.

– Прости, Том. Просто, когда вы… – начала она, через силу открыв глаза.

Он склонился к ее лицу, и на одну секунду Тара испугалась, что он собирается ее поцеловать, но ничего такого не произошло. Он лишь коснулся ее губ кончиками пальцев.

– Хватит болтать.

По настоянию Тары парень вышел на своей улице. Была всего половина одиннадцатого, к тому же автобус останавливался прямо перед лавкой Альфа. Ей хотелось избежать неловкого прощания, чтобы не гадать, стоит ли пригласить его на чашку чего-нибудь и будет ли он в таком случае ожидать какого-то продолжения?

Она пробралась через пустой магазин и поднялась наверх, на кухню. Из-под двери виднелась полоска света. Альф сидел, закатав брюки и протянув ноги к камину.

– О, блудная дочь вернулась, – он кивком указал ей на соседнее кресло, – садись и расскажи все в подробностях.

– Я – идиотка, Альф, – пожаловалась она, упав в кресло, – чертова идиотка.

– Эй, не говори так, девочка. Лучше объясни все по порядку.

– Ну, Том больше никогда не захочет меня видеть, и это не его вина. Мама еще не вернулась? Хочу с ней поговорить.

– Ммм… нет, детка. Она позвонила и сообщила, что переночует у Ларри.

– Какая прелесть! А я-то думала, ей интересно, как прошло первое свидание дочери. Но она бежит к этому Ларри по первому зову.

– Она просила позвонить, когда вернешься. Номер я записал.

– Подождет, – надулась Тара. – Не стану ее так беспокоить.

– Не говори так, – возразил Альф. – У твоей мамы должна быть своя жизнь. Но она в любом случае переживает за тебя. И ждет звонка.

Тара с улыбкой представила, как Ларри пытается затащить ее мать в постель, а та отказывается ложиться, пока не позвонит ее дочь. Девушка поднялась и подошла к раковине.

– Чайку хочешь, Альф?

– Эээ… А как же твоя мама?

– Я позвоню ей чуть позже. Торопиться некуда.

Наполненный водой чайник был водружен на плиту.

– У нас не осталось чего-нибудь вкусненького?

Но Альф не успел ответить на последний вопрос, потому что в эту самую секунду зазвонил телефон. Тара как ни в чем не бывало принялась нарезать пирог. Старик приготовился встать, опираясь на подлокотники.

– Не надо, – бросила ему девушка, вытаскивая заварку.

– Тогда ты ответь, все равно это наверняка, Вайолет.

Она вздохнула и швырнула чайный пакетик обратно на стол. Вышло чуть более резко, чем ей хотелось бы.

– Ладно-ладно, – проворчала Тара, направляясь в коридор.

Через минуту она вернулась.

– Да уж, не могли дождаться, когда я отключусь. Было слышно, как он дышит ей в шею, а мама хихикает, как школьница. Ненавижу его.

– Ты не знаешь его, Тара, так что не суди строго.

– Ну, он вроде как хочет встретиться со мной… Точнее, думаю, мама этого хочет, ему-то все равно. Так или иначе, мы обедаем вместе в воскресенье. И ты тоже, кстати.

– Я? – усмехнулся Альф. – Ума не приложу, зачем ему со мной знакомиться.

– Раз я иду, то и ты тоже, – последовал категоричный ответ.

Они пили чай в молчании. Тара вспоминала, как ужасно повела себя с Томом на катке, когда предположила, что он втюрился в собственную сестру. Это был полный провал.

– Что случилось? – спросил Альф в какой-то момент.

– Ничего.

– Точно? Ты просто рычала…

– Ой, правда? Я просто задумалась.

Она посмотрела на его бледные ноги с выступающими венами и воспользовалась случаем сменить тему.

– Ты зачем носки снял, Альф?

– Я? – Он удивленно посмотрел на свои ступни, словно уже забыл об этом. – Я вроде как хотел подстричь на ногти на ногах. Но так и не смог.

– Помочь тебе?

– Ты хочешь помочь мне с этим?

Тара бросила взгляд на его толстые желтоватые ногти, заскорузлые, словно когти хищной птицы. Как он вообще умудрялся носить с ними обувь.

– Чем будем стричь?

Он пошарил рядом с собой и протянул девушке ножницы.

– Альф, это же кухонные! Мама ими шкурку с бекона срезает.

– Ну, а что ты предлагаешь? – спросил старик, немного озадаченный.

– Это же… как минимум, не гигиенично, – ответила она, сморщив нос. – Сбегаю за своими.

Через пару минут она вернулась во всеоружии, присела рядом с Альфом и положила его ступню себе на колено, улыбаясь. Да уж. На этот вечер возлагались такие надежды, и вот как он закончился. Она сидит на коленях и подстригает ногти на ногах восьмидесятилетнему джентльмену. Она сжимала ножницы двумя руками, раскрасневшись от усилий.

– Ничего не выходит. Они слишком жесткие, – выдохнула она. – Придется сначала размочить. Есть у тебя таз?

– Ну возьми тот, в котором моем посуду.

– Ты серьезно? Тот, в котором моем посуду? Ту самую, из которой потом мы едим?

– Другого нет, – покачал головой старик.

– Ладно, – смирившись, девушка принялась наполнять таз водой. – Только ни за что на свете никогда не говори об этом моей матери.

Тара тщательно подстригла Альфу ногти, собрала все кусочки и смыла их в раковину, хлопая в ладоши.

– Готово!

– Спасибо, милая, спасибо большое. Не могу представить, чтобы даже Джудит сделала это для меня. Ты очень хороший человек, очень.

Старик порылся в кармане и извлек оттуда банкноту достоинством в один фунт.

– Возьми.

– Нет, Альф, мне не нужна плата за это, – возмутилась Тара, поднимая руки.

– Я настаиваю. Ты же копишь деньги на какой-то особенный подарок для матери? Добавь к ним эту бумажку.

Тара протянула руку и взяла у него мятую купюру.

– Слишком много, – проговорила она, глядя в его довольное лицо. Альф явно получил даже большее удовольствие, наградив ее фунтом, чем она сама, приняв этот дар.

Девушка наклонилась и поцеловала его в лоб.

– Спасибо.

На следующее утро Тара еще спала, когда вернулась ее мать. Вайолет потрясла дочь за плечо.

– Эй, соня, вставай. Умираю от желания услышать подробности.

Девушка открыла глаза и посмотрела на часы.

– Нечего рассказывать. – Она снова закрыла глаза и натянула одеяло до самого подбородка. – Я лучше посплю.

– Нет, постой, у меня есть фантастические новости, – она потянула одеяло на себя, – проснись.

– Ты же не выходишь замуж, да?

– Что? Нет, конечно, не глупи. – Вайолет увидела, как дочь нахмурилась. – А что, это было бы так ужасно?

– Само собой! Ты же его едва знаешь.

– Все так, милая, но в этот раз между нами нечто особенное. Близость, которую я никогда не ощущала с другими мужчинами.

– Даже с моим отцом?

Вайолет сдержала усмешку и покачала головой, опасаясь, что голос может ее выдать.

– Что за новость тогда?

Вайолет хлопнула в ладоши, взвизгнув от радости.

– Ларри везет нас в отпуск.

– Нас?

– Да, дорогая, нас. Мы поедем на континент.

– Куда это?

– Понятия не имею. Мы едем на машине. Сядем на паром и, видимо, окажемся во Франции. Это будет просто незабываемо.

– У нас же нет загранпаспортов.

– Тогда нам придется их получить. Порадуйся со мной, милая. Мы едем в заграничное путешествие впервые в жизни, а ты думаешь только о возможных сложностях. Ларри тебе понравится, обещаю. Он чудесный. Ты познакомишься с ним на следующей неделе.

– А что будет с Альфом?

– В каком смысле? Он останется здесь.

Вайолет всплеснула руками, поднявшись с кровати.

– Опять ты за свое? Он же как-то жил тут один столько лет. Справится без нас пару недель, – она направилась к двери. – Пойду, приготовлю что-нибудь на завтрак. Хочешь бекона?

Тара кивнула.

– Ладно, – девушка вспомнила про ножницы, которые, вероятно, все еще лежали у камина. – Только не обрезай с моего шкурку.

15

Дьябло терпеливо ждал, пока Лео закончит его экипировку, лишь слегка потряхивая головой в знак протеста. В предрассветных сумерках было совершенно тихо. День обещал быть теплым. Матео только закончил расчесывать хвост Лалы.

– А почему мне нельзя с тобой, Лео?

Парень присел, чтобы оказаться на одном уровне с братом.

– Слишком далеко, малыш. Лала не выдержит такого пути, а на большой лошади ты не сможешь скакать так долго.

– Но…

– Шшш… Матео, есть еще кое-что. – Он выпрямился и отвел брата в сторонку. Бросив взгляд на дом, Лео увидел мать, которая, напевая себе под нос, мыла посуду, оставшуюся после завтрака. – Ты умеешь хранить секреты?

Из седельной сумки старший из братьев достал маленькую коробочку, открыл ее и протянул младшему.

– Что это?

– Я собираюсь сделать предложение Габриэле, – ответил Лео тихо, извлек из коробочки кольцо и положил себе на раскрытую ладонь. – Оно принадлежало нашей бабушке. Мама недавно дала его мне.

– Оно… оно симпатичное. Габриэле понравится. – Мальчик покрутил кольцо в руках, вернул его брату и, сжав руки в кулаки, убежал в сторону сарая.

В спешке он зацепился за ведро с водой, и его содержимое разлилось на землю.

– Подожди, малыш! В чем дело?

Матео сидел на тюках с сеном, обняв кота и зарывшись носом в его шерсть. В темных глазах сверкали слезы.

– Я не хочу, чтобы ты женился на Габриэле, – тихо проговорил он.

– Почему? Она же тебе так нравилась. Помнится, всего пару месяцев назад ты убеждал меня пригласить ее на свидание.

– Я не хочу, чтобы ты уезжал, – ответил мальчуган, глотая слезы.

– Но я не собираюсь уезжать, с чего ты вообще это взял?

Кот пытался вырваться из объятий мальчишки, и тот его наконец отпустил.

– Если женишься, ты же уйдешь жить к ней в пекарню?

– Что за ерунду ты выдумал? – Лео посадил брата на коленки и пощекотал его шею. – Разве я могу оставить своего малыша? Все будет наоборот. Габриэла станет жить здесь с нами. Будет помогать маме с гостями.

Матео просиял. Слезы мгновенно высохли.

– Обещаешь?

– Обещаю, – Лео перекрестился для верности.

– Тогда, надеюсь, она согласится. Она мне нравится, и еще, она очень красивая.

Хоть Лео никогда бы не признался в этом матери, он и сам понимал, что слишком затянул с этим.

– И я надеюсь, Матео. А теперь беги наверх и загляни под мою кровать. Там кое-что есть для тебя.

Малыш обвил руками шею брата.

– Я люблю тебя, Лео.

Мальчишка взобрался по лестнице и протопал в комнату. Лео вытянул из тюка длинную соломинку и зажал ее в зубах. Он так нервничал, что даже завтракать не стал. Крутил и крутил в пальцах кольцо, пока оно не выскользнуло и не упало на землю.

– Я нашел! – пропел Матео сверху.

Старший брат в это время ползал на корточках в поисках кольца. Надежно упрятав находку в карман джинсов, он крикнул наверх:

– И как тебе?

– Классно, но у меня уже есть рыболовная сеть.

– Это не сеть. Бросай сюда, я покажу. Теперь спускайся сам, только осторожно.

Лео поймал сетку и остановился у подножья лестницы.

– Это для бабочек, – объявил старший брат, когда мальчишка спрыгнул с последней ступеньки. – Хочу научить тебя ловить их и различать разные виды. Нравится идея?

Матео кивнул, глядя на брата огромными светящимися от нетерпения глазами.

– Охота на бабочек? Круто, Лео. Мне можно оставлять их себе?

– Нет, малыш. Ты можешь ловить их, рисовать, создать специальный журнал, где будешь их описывать, но через некоторое время все же обязательно нужно отпускать их на волю. Они ведь заслуживают свободы. Они должны расправлять крылья и лететь дальше, радовать других людей.

– Где ты ее взял? – спросил Матео, перебирая пальцами сетку.

– Сделал специально для тебя. А теперь давай-ка приведем тебя в порядок. Габриэла скоро придет, и ты покажешь ей свою новую забаву.

Они ехали в гору уже около трех часов, и бока Дьябло вздымались от напряжения, особенно когда они покинули прохладные лесистые холмы и оказались под палящим солнцем. Ослепительный свет заполнял весь окрестный пейзаж, окрашивая в охру скалы известняка, которые высились по обоим берегам изумрудной реки. Конь мотал гривой и хвостом, силясь отогнать назойливых мух. Шагал он бодро, но осторожно и ровно.

– Ты просто чудо сотворил с этой лошадью, – сказала Габриэла, которая ехала верхом на невозмутимой Гармонии, отпустив поводья и лишь слегка придерживаясь за седло.

– В воспитании лошадей важна доброта и терпение, а не жестокость. Я с самого начала знал, что мы поладим, – ответил Лео, похлопав жеребца по шее.

Они ехали бок о бок вдоль ущелья, любуясь головокружительным видом на стремительную реку у подножья скал. Над головами кружили соколы и грифоны, которые время от времени пикировали вниз, чтобы схватить какую-нибудь невезучую мышь.

– Здесь просто невероятно красиво, Лео. Спасибо, что показал мне.

– Я хотел устроить для нас особенный день, прежде чем начнут прибывать гости. Потом уже времени совсем не будет.

Парень похлопал по седельной сумке и нервно сглотнул, нащупав в ней коробочку.

– Ты такой тихий сегодня. Что-то случилось?

Как объяснить ей, что этот день останется в его памяти навсегда? И в ее тоже, если все пойдет по плану. Лео потянулся и взял ее за руку.

– Все хорошо, Габриэла.

Ночной ливень как следует намочил сосны, и теперь их свежий бодрящий запах заполнял воздух.

– Все просто прекрасно.

– Я уже проголодалась, давай остановимся и перекусим? – предложила девушка, улыбаясь ему в ответ.

– Почему нет? – согласился Лео, который о еде и думать не мог. Казалось, в его желудке надули воздушный шарик.

Пара выбрала место под миндальным деревом. Плоды его уже набухали бархатистой зеленью, обещая вскоре стать восхитительными сладковатыми орехами. После того как они спешились, парень привязал лошадей к дереву. Обе они тут же наклонили головы и принялись жевать свежую траву.

– Это чудесно, Лео. Так прекрасно провести немного времени только вдвоем, – сказала Габриэла, расстилая одеяло для пикника. – Иди сюда, садись.

Из бумажного пакета девушка вынула свежую булку белого хлеба, кусок сыра и маленький горшочек с вареньем из айвы. Лео топтался на месте, покусывая ноготь большого пальца. В его голове все смешалось. Теперь парень отчетливо понимал, что перестарался с репетициями. Все вышло из-под контроля, и он вот-вот испортит лучший момент своей жизни.

– Лео!

– Что? – обернулся он, вздрогнув.

– Иди сюда, садись ко мне. Правда, что с тобой такое сегодня? Такой нервный, – она похлопала по покрывалу рядом с собой. – Иди сюда, поешь что-нибудь.

Лео сел рядом и сделал большой глоток из фляжки с водой. Сейчас бы помогло что-нибудь покрепче. Словно прочитав его мысли, Габриэла достала из корзины бутылку розового вина и пару маленьких бумажных стаканчиков.

– За нас, – провозгласила она и поцеловала его в губы, сделав секундную паузу перед тем, как прильнуть к ним.

Он закрыл глаза, чтобы отчетливее ощутить нежность ее рта, прежде чем она снова отстранилась. Лео боролся с желанием схватить ее, притянуть к себе и впиться в ее губы.

– Габриэла, я…

– Шшш… – она прижала палец к его губам.

Девушка отщипнула кусочек сыра, поднесла к его лицу и скомандовала:

– Открой рот.

Он повиновался, и Габриэла положила ломтик сыра ему в рот, намеренно задержав пальцы на его губах чуть дольше, чем было нужно. Пудровый аромат ее духов смешивался с запахом седельного мыла. Лео внутренне удивился тому, какую власть имеет над ним эта девушка. В этот момент она могла бы попросить его о чем угодно.

Он бы на все согласился. Чтобы успокоить нервы, потребовалось выпить пару стаканов вина. Достаточно, чтобы немного расслабиться, но при этом быть в состоянии запомнить каждую деталь этого вечера.

– Здесь так тихо, Габриэла. Словно мы остались одни на всем белом свете, – сказал парень, управившись с булкой с заварным кремом и стряхнув крошки с джинсов.

– Посмотри на себя, у тебя крем на щеках, – она протянула руку к его лицу и осторожно собрала крем кончиком пальца. Прикосновение оказалось мучительно нежным. Не отрывая глаз от Лео, она сунула палец в рот и облизала его.

Он больше не мог этого выносить. Опрокинул ее на спину и прижался к ней всем телом.

– Выходи за меня, Габриэла, – попросил он, целуя ее лицо, шею, грудь, любой кусочек обнаженного тела, который мог найти.

– Что ты сейчас сказал?

Лео рассмеялся от облегчения. После всей этой подготовки, всех репетиций, слова просто сами слетели с его губ в нужный момент и прозвучали именно так, как он хотел. С чувством, со страстью, с абсолютной убежденностью. Правда, получилась, скорее команда, чем вопрос.

– Я сказал, что люблю тебя, Габриэла. Ты выйдешь за меня замуж?

– Да, Лео, да, – прошептала она ему прямо в ухо. От ее горячего дыхания по его телу побежали мурашки.

16

Она лежала в его объятиях, закрыв глаза, со счастливой улыбкой на губах. Лео водил пальцами по ее лбу, размышляя о том, что произошло между ними. Он спал с девушками и раньше, много раз. Но сегодня он впервые занимался любовью. И, наконец, понял, в чем разница. До сих пор это был просто секс, лишенный всяких чувств.

– Не жалеешь, Габриэла?

Вздохнув, она села и принялась застегивать пуговицы на своей рубашке.

– Лео, это все, о чем я могла мечтать. И даже больше, – она бросила взгляд на тропинку. – Что, если кто-то нас видел?

Он погладил ее по волосам и пропустил несколько прядей между пальцами.

– Вокруг никого на многие километры, а они не слишком наблюдательны, – кивнул он в сторону лошадей.

– Это самый счастливый день в моей жизни.

– Этого я и добивался, – ответил он, поднявшись на ноги и потягиваясь. – Подожди минутку.

Лео подошел к Дьябло и вытащил коробочку из седельной сумки.

– Она сказала «да», – прошептал он, легонько потянув коня за ухо.

Он вернулся к Габриэле и опустился на колено.

– Лео?

– Оно принадлежало моей бабушке, – он протянул ей кольцо.

– О, Лео, какое оно красивое.

Девушка взяла из его рук кольцо и надела на палец. Крошечный бриллиант поблескивал на солнце.

– И подходит идеально.

Она снова принялась целовать любимого, запустив руки в его волосы.

– Лео, я…

Она замерла, услышав шелестящий звук, и бросила взгляд в сторону источника.

– Что это было?

Лошади тоже подняли головы и уставились на тропинку.

– Наверняка горные козлы или что-то в этом роде. Не о чем волноваться, – успокоил ее Лео. – Так на чем мы остановились?

Но звук повторился, теперь уже ближе и отчетливее. Кто-то шаркал по тропинке. Парень вытянул руку и оттеснил Габриэлу за свою спину.

– Шшш… Ни звука. Собери еду, – он говорил спокойно и четко, – положи в сумку и повесь как можно выше.

– Почему? Что там? – приятное волнение, владевшее ею минуту назад, уступило место беспокойству.

– Возможно, дикие кабаны в поисках пищи.

– Они опасны?

– Не переживай. Я здесь, значит, с тобой ничего не случится.

Девушка упаковала остатки еды. Лео все это время стоял, положив руки на бедра, готовый… к чему готовый? Даже ему не справиться с диким кабаном, особенно если тот защищает молодняк. Через долгую напряженную секунду из-за кустов появилась фигура, облаченная в белое, с покрытой капюшоном головы до сандалий. Лицо незнакомца раскраснелось и блестело от испарины.

– Буэнос-диас, – поприветствовал он. – Простите, если напугал. Я услыхал голоса, а мне нужна помощь.

Он вытащил свою фляжку, отвинтил крышку и перевернул сосуд вверх ногами.

– Ни капли… воды не осталось, – пожаловался он, схватившись за горло. – А пить… очень хочется.

– Конечно, – ответила Габриэла и передала незнакомцу их флягу с водой.

Тот слегка поклонился, прежде чем сделать несколько глотков.

– Пейте, сколько нужно.

– Нет-нет, этого достаточно, – ответил он, возвращая фляжку. – Спасибо.

Лео смотрел на молодого монаха. Его тяжелое белое облачение вряд ли было удобным для хождения по горам в такую погоду, а сандалии с тонкой подошвой уж точно не подходили для местных дорог.

– Вы, должно быть, голодны? – спросила Габриэла и, не дожидаясь ответа, добавила: – Лео, достань сумку с дерева и принеси оттуда хлеб и сыр, пожалуйста. Как вас зовут? – она снова обратилась к монаху.

– Брат Флориан, – он принял краюху хлеба из рук Лео, – хотя крестили меня не этим именем. Я выбрал его, когда ушел в монастырь. Святой Флориан – покровитель Австрии, а там родилась моя мать.

– Сколько же вы прошли сегодня? – спросила девушка, нарезая сыр.

– От монастыря Жюстина до этого места.

Лео отступил на шаг. Он слышал о монахах-отшельниках, населяющих полуразрушенный монастырь на вершине скалы над рекой. Но прежде ему не доводилось встречаться с ними или проезжать вблизи от их жилища. Одна мысль о таком одиноком существовании без семьи, друзей и контактов с внешним миром ужасала его. Парень не мог представить себе ничего хуже.

– Так вы сбежали оттуда?

– Это же не тюрьма. Я нахожусь там по собственному желанию, чтобы искупить свои грехи.

– Боже ты мой, что вы такого натворили? – воскликнул Лео.

– Все мы грешники… – ответил брат Флориан, принимая стакан с водой из рук Габриэлы. – Лео, так ведь?

Лео кивнул. Он оказался не готов к импровизированной проповеди в горах.

– В глазах Господа, – продолжил брат Флориан, – все мы грешники. Но монахи посвящают свою жизнь поклонению и молитвам. Они избегают внешнего мира из-за его бессмысленности.

– Молиться можно где угодно. Не обязательно положить на это всю свою жизнь.

– Жизнь аскета не для всех, Лео. Это предназначение. Мы вверяем себя Господу Богу и доверяем ему вести нас его неисповедимыми путями.

– Но в этом походе он, кажется, не слишком о вас заботился.

– Лео, да что на тебя нашло? – прошипела Габриэла.

Брат Флориан добродушно рассмеялся.

– Кто знает, что уготовано для нас Господом? Возможно, и эта счастливая встреча не случайно. Может статься, это промысел его, – он переводил взгляд с парня на девушку и обратно. – Касающегося всех нас.

Лео поспешил сменить тему божественного вмешательства.

– Сколько же вы прошли в общей сложности.

Брат Флориан провел ладонью по бритой голове и сощурился на солнце.

– Кажется, я шел примерно три часа.

– Три часа? Кажется, вы не очень подготовились к такому длительному походу.

– Да, похоже, я увлекся. Один раз в неделю нам разрешается выйти на прогулку, поодиночке или в группах. Я всегда брожу один.

Из-за отсутствия волос было непросто определить его возраст, но Лео показалось, что они с монахом ровесники. Парень и представить себе не мог, почему тот проводит жизнь в лишениях, среди чисто мужской компании и без каких-либо контактов с семьей.

– Ну, мы вас и так сильно задержали, – начала Габриэла, бросив взгляд на возлюбленного.

– Спешить некуда, – оборвал ее Лео. – Скажите, брат Флориан, как давно вы стали монахом?

– С восемнадцати, итого, значит, уже лет десять.

– Хотите сказать, вы зря потратили лучшие годы своей жизни?

– Не зря, Лео. Я сильно вырос за это время. До монастыря я был совершенно потерянным. Я баловался наркотиками, часто напивался, и у меня было много… много женщин, если вы понимаете, о чем я.

Он кивком попросил зардевшуюся Габриэлу его простить.

– И все же я был неполноценен. Не чувствовал радости. Мне нужно было обратиться к Богу.

– Нельзя ли было просто ходить в церковь раз в неделю, как все мы? – Лео пинал камушки носком ботинка.

– Покаяние – это больше, чем признание своих грехов и молитвы о прощении. Нужно быть готовым отречься от самого себя, от прежнего, грешного себя, чтобы родиться заново и жить во Христе.

Монах накинул на голову капюшон и слегка поклонился.

– Прощайте и спасибо за воду. Благослови вас Господь.

Парень и девушка смотрели вслед его светлой фигуре, удаляющейся по пыльной дороге. Лео обнял подругу за талию.

– Я уж думал, он никогда не уйдет.

Он поцеловал Габриэлу в губы, но они оставались напряженно сжатыми. Она мягко оттолкнула его и посмотрела вслед Флориану.

– Думаешь, с ним все будет в порядке?

– Должно быть. За ним ведь присматривают оттуда, – ответил парень, указывая на небо.

– Не могу себе даже представить такую жизнь, понимаешь?

– Он сам ее выбрал. Никто не принуждал его.

– А что, если это и правда единственный путь попасть на небеса? Ты слышал его, Лео? Все мы грешники. Что, если мы сделали недостаточно, чтобы доказать Господу свое раскаяние? После того, чем мы занимались на этом покрывале, нас навечно сошлют в ад. С чего Богу пускать нас в рай, если там есть такие, как Флориан, посвятившие всю жизнь служению ему? Мне так страшно, – она прислонилась головой к его груди.

Лео гладил девушку по волосам, гадая, как они могли за полчаса докатиться от страстного подтверждения своей помолвки до разговоров о вечном проклятии.

– Тебе абсолютно не о чем волноваться, Габриэла. Ты самая милая, самая добрая девушка на свете. Смотри, как ты заботилась о монахе. Накормила и напоила его. Если кому и надо беспокоиться, то мне. Я только и мечтал поскорее от него избавиться. Богу это вряд ли по душе, – пытался он убедить невесту.

– Думаю, мне нужно завтра сходить на исповедь. Пойдем вместе?

Лео не считал, что они в чем-то согрешили, но все же согласился.

– Если ты так хочешь, – ответил он, притянув ее к себе и поцеловав в макушку.