Текст книги "Наследник епископа"

Глава 8

Ты утомлена множеством советов твоих;

Исайя 47:13

Келсон и его отряд прибыли в Ремут на следующее утро вместе с грозой, полузамерзшие, промокшие до нитки, несмотря на промасленные кожи и подбитые мехом плащи. Принц Найджел встретил их во дворе замка с обнаженной головой и, не замечая проливного дождя, быстро подхватил уздечку королевского коня. Плохие новости, которые он передал, заставили Келсона вздрогнуть.

«Лорис? Не может быть .»

Несмотря на ливень, особо приближенные – Морган, Дункан, Кардиель и Арилан – услышали его слова. Молодой барон Джодрелл первым спрыгнул со своей лошади, пока остальные оставались в седлах, почти парализованные от шока. Его движение побудило к действию и остальных. Спрыгнув с коня, Келсон приказал своим приближенным следовать за ним и пошлепал вверх по лестнице к большому залу, кипя от гнева и отчаяния.

«Я думаю, что Вам самому надо поговорить с гонцом,» – сказал Найджел, передав пажу промокшие шлем и перчатки Келсона и стараясь не отставать от него.

«Да, но вкратце перескажите мне что он сказал, чтобы я был готов.»

Он слушал молча, проходя через большой зал, одной рукой расстегивая свой мокрый плащ, а другой теребя пряжку ремня для меча. Морган подобрал плащ и меч, когда он уронил их, передавая из пажу в обмен на полотенце, которым Келсон вытер лицо и волосы, с которых текла вода. Найджел оставил короля и прочую компанию в маленькой задней комнатушке, а сам пошел за посыльным.

В ожидании они немного согрелись у огня, свалив свои промокшие плащи в кучу в углу и обмениваясь осторожными взглядами. Никто не хотел нарушить тишину первым. Джодрелл действовал как оруженосец стиснувшего зубы Келсона, снимая с него шпоры и помогая ему вылезти из кольчуги, пока Пейн и Рори, младшие сыновья Найджела, разносили среди остальных кубки подогретого вина. Услышав шаги за дверью, король напрягся, торопливо натягивая сухую одежду на свою липкую нижнюю тунику.

«Это – отец Бевис, милорд,» – сказал Найджел, сопровождая возбужденно выглядящего молодого священника в темно-синих одеждах обители Святого Иво ордена Fratri Silentii . – «Аббат разрешил ему говорить в полный голос.»

Человек был достаточно храбр, чтобы войти, но, опустившись на колени возле ног короля, не смел встретиться с Келсоном глазами. Посмотрев на других, чтобы они подошли поближе, Келсон поплотнее запахнул накидку и повернулся спиной к огню, вытянув одну ногу в сторону, чтобы Джодрелл мог снять с него промокшие ботфорты.

«Добро пожаловать к нашему двору, отец Бевис,» – сказал он официально, – «хотя я не могу сказать того же о новостях, принесенных Вами. Извините, барон Джодрелл будет продолжать разоружать меня, пока мы говорим, но я не собираюсь расхолаживаться, особенно, если мой старый враг опять на свободе.»

Голова священника склонилась еще ниже.

«Нет, это я должен просить прощения, Сир – я и мои братья. Мы нанесли Вам вред.» – Его голос был чуть громче шепота, несмотря на разрешение аббата. – «Мы приложили все усилия, чтобы надежно охранять отца Лориса, как было предписано Вами, но он… сбежал.» – Он испуганно поднял глаза. – «Пожалуйста, Сир, не думайте, что вся вина лежит только на нас. Отец аббат сказал, что ему должны были помогать извне.»

Морган, гревший спину справа от Келсона, презрительно фыркнул, но Келсон только покачал головой и вздохнул, поворачиваясь, чтобы Джодрелл мог снять второй ботфорт.

«Пожалуйста поднимитесь, святой отец,» – сказал он терпеливо. – «Мой дядя уже пересказал мне суть вашего сообщения. Мы уверены, что ваш благородный Орден сделал все, что мог для того, чтобы держать вышеупомянутого архиепископа под надежной охраной. Вы не нашли никаких следов?»

«Никаких, Сир. И странствующий проповедник, называющий себя брат Джеробом тоже исчез. Мы думаем, что он мог участвовать в этом. Арх… я хочу сказать, что несколько дней назад отец Лорис особо просил, чтобы этому человеку позволили исповедать его. Мы думали, что его впечатлил проповеди этого человека.»

«Сбежал прямо из Святого Иво,» – пробормотал Кардиель. Но Келсон проигнорировал это замечание.

«Понимаю. И когда он сбежал?»

«Шесть дней назад, Сир. В Канун Святого Андрея, где-то после вечерней трапезы.»

«Канун Святого Андрея,» – пробормотал Келсон. – «Пока мы были в Ратаркине. Шесть дней назад,» – добавил он, глядя на Моргана. – «Он может быть где угодно.»

«Хорошо бы в аду!» – с горечью сказал Морган.

Келсон еще раз вздохнул и начал поворачиваться к Кардиелю и Арилану, но вспомнил о священнике, все еще стоящем перед ним.

«А, спасибо за то, что проинформировали нас, отец Бевис. Мы можем пожелать задать Вам еще несколько вопросов, но пока Вы можете подождать снаружи. Пажи покажут Вам где.»

Когда священник вышел из комнаты, сопровождаемый пажами, явно разочарованными тем, что они пропустят дальнейшее, Келсон развернул свое кресло, чтобы сесть лицом к огню, пока остальные подыскивали куда сесть. Найджел и епископы заняли оставшиеся кресла, и Джодрелл примостился на плите перед камином. Дункан остался стоять, сложив руки на груди и прислонившись к стене слева от камина. Морган, слишком взволнованный, чтобы стоять или сидеть, нервно расхаживал между Дунканом и королем.

«Очень хорошо, господа. Есть какие-нибудь идеи, куда мог направиться Лорис?» – спросил Келсон.

Кардиель поджал губы и обменялся взглядами со своим коллегой-епископом, который пока не проронил ни слова.

«Конечно, туда откуда пришла ему помощь. Он не может действовать в одиночку, а весь Гвинедд знает и понимает, почему он был смещен и отправлен в обитель Святого Иво. Это значит, что помощь ему должна была прибыть из-за пределов Гвинедда. Есть два варианта, которые сразу приходят на ум: Меара или Торент.»

«Только не Торент,» – сказал Арилан. – «Во всяком случае, пока трон Торента принадлежит Дерини.»

«Значит, Меара,» – сказал Кардиель, не дождавшись от Арилана продолжения. – «Это не Торент, но звучит не лучше.»

«Почему?» – спросил Келсон.

«Сир, как мы все знаем, в Меаре светская и духовная политика очень тесно переплетены, а Лорис очень чувствителен к политическим вопросам. Он всегда находил поддержку среди консервативного духовенства, и такое духовенство активно участвовало в споре о том, кто должен стать Епископ Меары. Вдобавок, его поддержат и сторонники мятежников. Два года назад, это был Варин де Грей; а сейчас… ну, почему бы и не Меарская Претендентка? Я думаю, что Эдмунд Лорис поддержит бы почти кого угодно, пока это отвечает его планам восстановить свое положение.»

«Печально слышать такое о человеке, который когда-то был Примасом Всего Гвинедда,» – прошептал Дункан.

«Давайте поговорим о Меаре,» – сказал Келсон. – «Кто в Меаре может выиграть от побега Лориса?»

«Это очевидно,» – сказал Найджел. – «Меарская Претендентка и ее семья.»

«Особенно священники, принадлежащие к этой семье,» – согласился Кардиель, глядя на Арилана, который все еще молчал. – «Вроде Джудаеля. Денис и я говорили о нем после покушения на Дункана, Сир. Мой брат во Христе несерьезно отнесся к моему предположению, что Джудаель мог быть агентом своей тетки.»

Морган, заметив угрюмое выражение на лице Арилана, решил, что будет лучше, если он расскажет о том, что узнал.

«Он невиновен, Ваше Преосвященство, по крайней мере, в этом,» – сказал он спокойно. – «Если он и причастен, то без прямой помощи своей тетки. И он ничего не знал о покушении на Дункана. Я… допросил его тем вечером.»

В реакции Арилана смешались удивление и гнев. – «Вы допрашивали его после того, как я запретил это?»

«Я не собирался нарушать Ваш запрет,» – возразил Морган, прежде чем Арилан помянул бы о более определенных разногласиях в присутствии Джодрелла, который не был Дерини. – «Кроме того, я просто применил Правдочтение. Он не сожалел о покушении, что вряд ли является неожиданным, учитывая позицию Дункана в отношении королевской семьи Меары, но он был потрясен. Когда я спросил, когда он последний раз получал известия от тетки, он сказал, что на прошлые Святки. После этого я закончил разговор.»

«Разговор, который Вы, прежде всего, вообще не должны были начинать.»

«Итак, мы не можем исключить политической заинтересованности Джудаеля в происходящем,» – перебил его Кардиель. – «Денис, надеюсь, Вы больше не считаете, что он полностью невиновен.»

Губы Арилана сжались в тонкую линию. – «Я никогда не говорил, что он полностью невиновен.»

«Давайте не будем отходить от предмета разговора,» – терпеливо сказал Келсон. – «Меня сейчас гораздо больше беспокоит то, что Лорис мог действительно уйти в Меару. Дядя, Вы говорили, что монахи не нашли никаких следов в окрестностях, так?» – Найджел кивнул. – «Это может означать, что он сбежал морем. Джодрелл, мог он обогнуть Баллимар в это время года?»

Джодрелл, отпрыск старого семейства мореплавателей, покачал ладонью в неуверенном жесте.

«Это было бы опасно, Сир – но не опаснее чем плавание к побережью Хелдиша, чтобы добраться морем до Торента. Однако, если он направился в Меару, то я думаю, что он не поплыл к Баллимару. На месте Лориса я бы высадился где-нибудь на восточном побережье, скорее всего – в Кирни, и сушей отправился бы в Ратаркин.»

«Почему в Ратаркин?» – спросил Морган. – «Ведь Меарская Претендентка в Лаасе.»

«Да, но в Ратаркине сидит епископ Меары,» – сказал Кардиель, глядя на Арилана, – «а там есть наш добрый отец Джудаель, мечтающий стать епископом. Кроме того, Ратаркин, невзирая на зиму, всего в нескольких днях пути от Лааса и главных сил мятежников, но более чем в неделе от нас. О, если он отправился в Ратаркин, он поступил очень мудро,» – закончил он горько. – «Как будто сам дьявол помогает этому мошеннику и клятвопреступнику!»

Нахмурившись, Келсон оперся кулаками о бедра и вздохнул. Он не был уверен, что неприязнь, начавшая проявляться между этими двумя епископами нравится ему. И он никак не мог понять ее причину.

«Так мы ни к чему не придем, господа,» – сказал он оживленно. – «Предположения ничего не стоят. Видит Бог, намерения Лориса пугают меня так же как вас, но если мы не определимся с направлением, то все, что мы предпримем, будет сделано впустую. Если он попытается обойти Кассан, то природа сама может решить нашу проблему за нас. То же, если он по какой-то странной причине отправился все-таки в Торент.»

«Я сомневаюсь в этом,» – сказал Найджел. – «Мой инстинкт говорит, что это – Меара, и учтите, что мы не знаем наверняка, ушел ли он морем. Но в любом случае кто-то увидит его, в море или на суше, и даст нам знать. Лорис слишком горд, чтобы скрываться слишком долго.»

«Что насчет Епископа Истелина?» – спросил Дункан. – «Не надо ли предупредить его? Если Лорис действительно направился в Меару, то Истелин может быть в большой опасности.»

«Вы, конечно, правы,» – согласился Келсон. – «Дядя, Вы проследите за этим? Я думаю, что не помешает, чтобы архиепископ Брейден присоединился к нам, как и остальные лояльные нам епископы на Ваше усмотрение, милорд Кардиель. Необходимо, чтобы, как только намерения Лориса станут нам известны, мы противопоставили ему единый фронт, и церковный, и светский. Я не хочу повторения тех замешательств, которыми было отмечено начало нашей последней кампании против него.»

Кардиель наклонил голову в знак согласия.

«Это должно быть сделано, Сир.»

Келсон вздохнул и встал. – «Очень хорошо, Лорис рано или поздно вылезет на поверхность, и пока мы не услышим где, я не думаю, что мы сможем что-нибудь сделать. Дядя, пожалуйста, дайте мне знать, как только Вы узнаете что-нибудь еще. Я тем временем хочу принять горячую ванну и переодеться в сухое. Морган, отец Дункан, вы присоедините ко мне?»

Пока наполнялась ванна, король был молчалив, заставив Дункана задаваться вопросом, почему их попросили прийти, а вот Моргану казалось, что он знал. Его подозрения подтвердились, когда они втроем сели перед камином в спальне Келсона. Келсон зевнул и потянулся, протянув ноги поближе к огню, и потягивала теплый напиток из молока и меда, принесенный его оруженосцем.

«Так в чем проблема с Ариланом?» – справился он через мгновение. – «Он был угрюмый как школьник, которого уличили во лжи. И не говорите мне, что причина только в том, что Вы не повиновались ему.»

Морган улыбнулся. – «Он действительно рассержен на меня, потому что я допрашивал Джудаеля вопреки его распоряжениям. Но он еще рассержен на себя, потому что он защищал невиновность Джудаеля, или по крайней мере он изображал адвоката дьявола, объясняя Кардиелю и мне почему мы не должны подозревать Джудаеля в покушении на Дункана. И, может быть, он прав. Но если нет, то могучий и даже самодовольный член Совета Камбера серьезно ошибся в обычном человеке, и ему особенно не нравится, что на это ему указывает полукровка-Дерини.»

«Вы думаете, что он прав?» – спросил Келсон. – «Или Джудаель обманул нас? Если это так, то клянусь, я его разорву на части. Мне не нужны неприятности от кого-то еще, когда Лорис на свободе. А если он помогал Лорису, то пусть Бог поможет ему избежать встречи со мной.»

«Помоги Вам Господь в этом,» – сказал Дункан, – «если он виновен. Но если он был непричастен к нападению на меня, Аларик, и если он не связывался с Кайтриной…»

«Он все-таки был бы рад видеть Вас мертвым,» – перебил его Морган, наклоняясь вперед, чтобы подложить поленце в огонь. – «Но то, что он не знал о нападении и не получал известий от тетки, не значит, что он не вовлечен по самые уши. Это – одно из ограничений простого Правдочтения: надо задавать правильные вопросы.»

Келсон поджал губы. – «Значит, Вы считаете, что Джудаель имеет к этому отношение?»

«Я не знаю. Может быть, кто-то просто прикрылся его именем. А Лорис…»

«Черт побери Лориса,» – еле слышно проворчал Келсон. – «И черт побери обстоятельства, которые позволили ему сбежать. Это все связано, Аларик, я уверен в этом! Он планирует что-то ужасное. Я чувствую как у меня мурашки ползут по коже! Вот так, и я нервничаю как паж, слушающий в полночь истории о привидениях. Я знал, что его надо казнить!»

Когда он осушил свой кубок и уселся, уставившись на огонь и нервно постукивая пальцами по подлокотниками кресла, Морган обменялся встревоженными взглядами с Дунканом. Его кузен встал, подошел к королю и стал массировать напряженные плечи Келсона. Келсон благодарно вздохнул и закрыл глаза, пытаясь расслабиться.

«Здорово,» – сказал он через мгновение. – «Я даже не понял, насколько я был утомлен. Не останавливайтесь.»

«Мы все устали,» – сказал Дункан, протягивая свой разум к королю, продолжая массировать крепкие мускулы. – «Но не позволяйте Вашему праведному гневу взять верх над Вами.»

«Если бы я убил Лориса, когда у меня был шанс, я бы не должен был волноваться о своем гневе,» – мечтательно сказал Келсон.

«Тогда помечтайте, если Вы станете лучше чувствовать от этого. Я, пожалуй, соглашусь, что, если бы Вы его убили, многое было бы сейчас проще.»

Келсон зевнул и расслабился под прикосновениями Дункана, как умственными, так и физическими, откидывая голову назад, чтобы прислониться к груди священника и глядя наверх.

«Не думал, что Вы так быстро согласитесь,» – проворчал он. «Я сижу здесь, обдумывая убийство. А что Вы думаете? Если Лорис думает так же как Вы, меня не удивляет, что он сбился с истинного пути,» – Келсон пристально посмотрел на Моргана. – «Как Вы думаете, что сбило его с истинного пути?»

«Гордость,» – ответил Морган. – «И вера в то, что его понимает истину лучше чем кто-либо еще.»

«Так что он продал свою честь во имя гордыни.»

«Говорят, что у каждого человека есть цена, мой принц,» – сказал Морган. – «Просто цена некоторых слишком высока.»

«А Ваша цена тоже такая же высокая?»

Дункан на мгновение замер, но Морган просто улыбнулся.

«Достаточно высокая, чтобы никто не смог заплатить ее, кроме Вас, мой принц,» – ответил он. – «Я – Ваш человек, как раньше был человеком Вашего отца. Вы подкупили меня своей любовью. Но меня нельзя перепродать.»

Восхищенно усмехнувшись, Келсон зевнул и снова закрыл глаза, зная, что Дункан пытался усыпить его и не боролся с этим.

«Вы всегда знаете, что надо сказать, не так ли? Вот.» – Келсон вручил Моргану свой пустой кубок. – «И, Дункан, не ворчите, пожалуйста, я очень хочу вздремнуть.»

«Это, пожалуй, самое разумное, что Вы сказали за целый день,» – ответил Дункан. – «Но Вам надо лечь в постель. Если Вы уснете прямо здесь, у Вас будет растяжение мышц шеи.»

«И ворчит, и ворчит, и ворчит,» – пробурчал Келсон, снова зевая. Но, поднявшись, он улыбнулся и послушался совета. Он уснул почти сразу после того как его голова коснулась подушки. Дункан накрыл его меховым покрывалом и закрыл завесы кровати, потом вернулся к креслу, на котором только что сидел король.

«Он в нормальном настроении,» – заметил Морган. – «Нам есть о чем беспокоиться?»

«Я так не думаю. Он просто утомлен. И потрясен побегом Лориса гораздо сильнее чем он хочет признать. Как ты думаешь, Аларик, что он собирается делать?»

«Лорис?» – Морган покачал головой и поглядел в угасающий огонь. – «Черт меня побери, если я знаю. Но, как сказал сегодня Келсон – явно что-то ужасное.»

«А Джудаель?»

«Боюсь, вместе с ним.»

***

Пока Морган и Дункан разговаривали, Лорис в Ратаркине реализовывал их подозрения. После полуденной мессы епископ Истелин был схвачен вооруженными людьми в мундирах епископа Кулдского и был препровожден в часовню, примыкающую к его жилищу. Около алтаря стояли Креода и Джудаель. Возле ступенек алтаря стоял еще кто-то третий, одетый в такое же фиолетовое одеяние епископа как Креода, обернувшись к Истелину спиной, так что он не мог видеть его лица. Что-то в плечах и склоненной голове незнакомца показалось Истелину знакомым и вызвало ощущение опасности.

«Что это значит?» – требовательно спросил Истелин, приближаясь к этим трем, когда стражники отпустили его и отошли.

Креода и Джудаель застенчиво отошли в сторону, когда незнакомец встал и повернулся к Истелину.

«Привет, Генри,» – сказал незнакомец.

Истелин замер на середине прохода и побледнел как его стихарь.

«Лорис!»

Архиепископ-изменник положил руки на свою тонкую талию и слегка улыбнулся.

«Ну, Генри, Вы кажетесь удивленным,» – сказал он негромко. – «Но я думал, что после стольких лет на церковной службе Вы должны лучше знать как следует приветствовать Примаса.»

«Примас?» – У Истелина отпала челюсть. – «Да Вы с ума сошли! Как Вы здесь оказались? Когда я последний раз слушал про Вас, Вы были в обители Святого Иво.»

«Это очевидно, что я больше не в Святом Иво,» – сказал Лорис тихим, угрожающим голосом. – «И мне не понравились условия, в которых я жил там, и к тому, что я оказался в этих условиях, Вы тоже приложили руку.»

Истелин впервые почувствовал, насколько опасна ситуация. Звать стражу не имело смысла, поскольку солдаты, «одолженные» ему его предполагаемым благотворителем, Креодой, были те же, кто привел его сюда. Присутствие Джудаеля тоже не воодушевляло. У меарского священника, желавшего занять должность, которую теперь занимал Истелин, не было никаких причин защищать своего конкурента.

Он был полностью в их власти, не в силах позвать на помощь или даже понять, на чью помощь можно полагаться. Он предположил, что солдаты, оставленные Брейденом, были преданны ему, но они, скорее всего, тоже уже были под стражей. Он надеялся, что им не причинили вреда. А то, что Лорис назвал себя Примасом, значило, что измена была много большим чем простой побег бывшего архиепископа из тюрьмы и его требование мести человеку, который принимал участие в лишении его заслуженной им ранее славы.

«Чего Вы хотите от меня?» – осторожно спросил Истелин. – «Ваши претензии на пост Примаса – государственная измена, да и само Ваше присутствие в Ратаркине незаконно. И, Креода,…» – Он переместил свой взгляд на епископа-предателя. – «Вы и отец Джудаель вступили на очень зыбкую почву, если Вы предоставили кров этому человеку. Значит, ваше предложение помощи было простым обманом, направленным на то, чтобы завоевать мое доверие, пока этот беглец не присоединится к Вам, чтобы вы сообща предали нашу святую Мать Церковь?»

Джудаель ничего не сказал, хотя его зубы сжались от негодования, но Креода только вежливо усмехнулся и склонил голову.

«Мы не считаем, что мы предали нашу Мать Церковь,» – сказал он дружелюбно. – «Скорее, мы считаем действия консистории и короля предательством интересов жителей Меары. Здешним епископом должен быть отец Джудаель, но не Вы. Это очень просто. А архиепископ Лорис не должен был быть изгнан с его должности и заключен в тюрьму как простой уголовник. Мы посчитали, что пришло время исправить ошибку, Генри.»

«Какую ошибку ?» – требовательно спросил Истелин. – «Его собственные братья-епископы судили его, Креода. Вы были там. И что-то я не припомню каких-то вспышек праведного негодования с Вашей стороны.»

Креода беззаботно поднял брови. – «Я тогда многого не знал.»

«Вы имеете в виду, что с тех пор Вас купили! Что он предложил Вам, Креода? Ради Бога, Вы – Епископ Кулдский! Что опозоренный архиепископ мог предложить Вам, что было бы лучше этого?»

«Тебе лучше было бы вспомнить кто ты и где находишься, епископ,» – многозначительно сказал Лорис. – «Или ты будешь сотрудничать с нами, или с тобой обойдутся как с предателем. Мы начнем с Меары: поставим меарского священника епископом Меары, восстановим законную королевскую династию Меары и расширим границы Меары до ее прежних границ. Меара снова будет независимым государством, со своей церковной иерархией…»

«Несомненно, возглавляемой Вами,» – перебил его Истелин.

«Да, возглавляемой мной. А затем мы очистим от скверны землю Меары, Гвинедда и всех Одиннадцати Королевств. Ересь Дерини слишком разрослась. Она должна быть искоренена. И на сей раз мы не потерпим неудачи.»

«Но король тоже частично Дерини,» – пробормотал Истелин.

«Корона не может защитить от справедливого гнева Господа!» – прогремел Лорис, выходя из себя. – «Король сошел с пути истинного и его должна настигнуть кара. Если бы можно было изменить прошлое, я бы отрубил свою собственную руку, которая лила освященный елей на его голову! Его скверна должны быть выжжена из него, даже если его тело умрет , ради его бессмертной души! Вера в Бога была предана. Бог покарает!»

«Он сошел с ума,» – еле слышно прошептал Истелин, полуотвернувшись и качая головой. – «Они все совершенно безумны.»

Он услышал приближающийся шелест шелка и, оглянувшись, увидел Лориса возле себя, Креода и Джудаель стояли по бокам.

«Я даю тебе единственный шанс, и только из милосердия,» – сказал Лорис, подняв палец, чтобы проиллюстрировать свои слова. – «Если ты поможешь Креоде и мне в посвящении отца Джудаеля в епископы, я разрешу тебе удалиться в такую же „почетную отставку“, в которую вы так великодушно отправили меня два года назад. Это больше чем ты заслуживаешь.»

«И все, что мне надо сделать, чтобы получить это великодушное предложение, это – предать моего архиепископа и моего короля, усадив изменника на свое место,» – сказал Истелин. – «Я отказываюсь от такой чести.»

«Я бы на твоем месте не спешил,» – предупредил Лорис. – «Не позволяй неверно понятой лояльности привести тебя к гибели.»

«Не смей угрожать мне!» – огрызнулся Истелин. – «Я не стану предателем ни за должности, ни за деньги, ни даже за спасение собственной жизни. И я не пошевелю даже пальцем, чтобы помочь тебе в незаконном посвящении в епископы.»

«Я прошу Вас, Генри, будьте разумны,» – сказал Креода.

«О, я разумен. Я весьма разумен. И мне кажется, что есть единственная причина, по которой вы ищете у меня помощи в посвящении вашего меарского изменника. Вам нужны руки еще одного епископа, чтобы придать сделать его законным епископом, не так ли?»

Сузив злобные глаза, Лорис медленно покачал головой. – «Мне от Вас ничего не нужно , Истелин. Джудаель будет посвящен в епископы независимо от того, хотите Вы этого или нет.»

«Только не мной .»

«Если тебе нравится дерзить, то пусть так и будет,» – ответил Лорис. – «Но не думай, что твой отказ сделает посвящение Джудаеля невозможным. Не думаешь же ты, что я начал бы свой священный крестовый поход, если бы я не имел поддержки епископата воссоединенной Меары? Епископ Кашиенский и два странствующих епископов уже в Ратаркине, а через несколько дней вместе со свитой Леди Кайтрины сюда прибудут Лахлан и Калдер, так что мы у нас будет в два раза больше епископов, чем требуется для посвящения Джудаеля.

«В два раза больше предателей,» – возразил Истелин.

Глаза Лориса сузились. – «Вы все так же упрямы как всегда, Истелин. Думаю, что мне надоел этот разговор. Джудаель, позовите стражу. Отец Истелин отправляется в свое новое жилище.»

«В темницу?» – спросил Истелин, когда Джудаель поклонился и отправился исполнять приказание.

Лорис натянуто улыбнулся. – «Я еще не полностью утратил чувство пристойности, Генри. Из уважения к должности, которую, с технической точки зрения, ты пока занимаешь, тебя будут содержать в относительном комфорте, пока Джудаель не будет посвящен в епископы.» – Он подал вошедшим стражникам знак подождать у дверей. – «Однако, ради приличий я требую, чтобы ты снял свое епископское одеяние прежде чем отправишься в свое новое жилище. Мы не можем допустить порчу священного одеяния, если ты вздумаешь сопротивляться своему эскорту.»

Простое предположение, что стражники могут схватить его, пока он еще был одет для службы в алтаре, заставило Истелина похолодеть, но он знал, что угроза вполне реальна. Жесткий взгляд Лориса сразу убедил его в том, что никакого жилища, даже описанного Лорисом, не будет. Он медленно снял свою фиолетовую ризу с символами Пришествия и положил ее на ждущие руки Джудаеля, потом орарь, пояс, мантию и стихарь. Наконец он остался стоять перед ними одетым только в фиолетовую сутану, шлепанцы, и епископскую шапочку, сжимая на груди украшенное камнями распятие в молчаливом подтверждении своего вызова. Подошедший сзади стражник накинул ему на плечи подбитый мехом плащ, и Истелин удивленно кивнул в знак благодарности, когда он запахнул его поплотнее, спасаясь от холода.

«Епископ Истелин будет временно находиться с молодым Хозяином Транши,» – сказал Лорис капитану стражников. – «Пожалуйста, сопроводите его туда, обходясь с ним соответственно его поведению. Никаких посетителей. Ему дозволяется посещение храма, в отсутствие там других людей, дозволяется помогать парню и иметь при себе то, что может ему понадобиться. Теперь можете идти.»

Стражники двинулись к нему, но Истелин, не обращая на них внимания, деревянно прошел мимо Лориса и Креоды к алтарю и благоговейно поклонился. Когда он поднялся и направился к ожидавшей его страже, в нем чувствовалось достоинство, хотя внутри он холодел от страха, но стражники были так поражены внешним благородством человека, что следовали за ним скорее как свита, а не тюремный конвой. Он смог не шататься до тех пор, пока за ним не закрылась дверь тюремной камеры. Он не знал, сколько он простоял, оперевшись спиной о дверь, дрожа и борясь с тошнотой поражения, но он вдруг не заметил глаза, наблюдавшие за ним его из тени накрытого шкурами убого ложа рядом с огнем.

«Кто здесь?» – негромко позвал он.

«Простите, что я не встаю, чтобы поприветствовать Вас, Ваше Преосвященство,» – ответил молодой голос, – «но мои ребра болят, когда я много двигаюсь. Вы, должно быть, Епископ Истелин.»

«Да.»

Истелин осторожно подошел поближе. Детское лицо, высвеченное слабым огнем, оказалось гораздо моложе, чем он ожидал. Желто-коричневые глаза под посеревшей повязкой вокруг лба глядели на него с по-детски непосредственной прямотой, хотя рыжеватая полоска усов показывала, что ее обладатель немного старше чем показалось Истелину вначале – лет четырнадцати или пятнадцати. На светлой коже под глазами темнели круги. Было очевидно, что уже некоторое время парень жил, пересиливая боль.

«А Вы, наверное, молодой Хозяин Транши,» – сказал Истелин, приседая рядом с убогим ложем.

«Скорее последний Хозяин Транши, благодаря свите Лориса,» – ответил парень, выпрастывая руку из-под мехового покрывала и пытаясь улыбнуться. – «Друзья зовут меня Дугалом. Это место не кажется подходящим для формальностей.»

Истелин кратко пожал протянутую ему руку и тоже улыбнулся. – «Тогда я буду называть Вас Дугалом, поскольку, как мне кажется, нам суждено стать собратьями по несчастью. Они серьезно ранили Вас?»

«Я думаю, что мне досталось не столько от людей, сколько от лошадей,» – допустил Дугал, откидываясь на подушки с еле заметной гримасой боли. – «После того, как меня сбросили с моего пони, меня пару раз ударили и чуть было не растоптали. Люди же только ударили меня по голове. У меня сломано несколько ребер, но головные боли, кажется, слабеют. Какой сегодня день?»

«Пятое декабря,» – ответил Истелин. – «Канун Рождественского поста. Я могу посмотреть ваши травмы? Я не очень опытен в таких делах, но, может быть, смогу кое-что сделать.»

Дугал на мгновение закрыл глаза и слабо кивнул. – «Спасибо. Я могу сказать Вам, что надо делать. Меня учили как полевого врача, но не тому, как можно вылечить самого себя. Посмотрите. Сейчас хуже всего обстоит дело с ребрами.»

Дугал лежал под шкурами голым, его стройное туловище и конечности несли на себе такое количество старых шрамов, какое можно было бы ожидать у парня, обучавшегося военному искусству, но Истелин чуть не присвистнул, втянув воздух сквозь зубы, когда увидел огромный кровоподтек на левой стороне груди. Другой кровоподтек, багровевший на правом бедре, точно повторял рисунок подковы. Истелин мог даже различить отпечатки гвоздей, удерживавших подкову.

«Это выглядит гораздо хуже, чем есть на самом деле,» – сказал Дугал, слегка поглаживая кровоподтек правой рукой. – «Что, однако, не означает, что он не болит и что я не буду хромать в течение какого-то времени, но, по крайней мере, нога у меня не сломана. Если они дадут Вам какую-нибудь повязку, или если мы сможем сделать ее из чего-нибудь, мне будет нужно перевязать грудь. Без перевязки даже дыхание может быть мучительным, если я неловко повернусь. И кашель…»

Когда Дугал прижал обе руки к груди, чтобы осторожно вздохнуть, Истелин встревожился.

«А у Вас, часом, не пробито легкое?»

Дугал покачал головой и вздрогнул, накрывшись шкурой по пояс. – «Не думаю. Я не кашляю кровью. Хотя я бы многое отдал за ночь хорошего сна.»

«Лорис сказал, что я могу иметь лекарства,» – сказал Истелин. – «Может, у них найдется что-нибудь, что поможет Вам уснуть. Как Ваша голова? Есть какие-нибудь повреждения?»

Дугал вздрогнул, когда епископ сдвинул повязку на его голове и стал тихонько прикасаться к его рыжеватым волосам.