Текст книги "Ведьмак"

10

До появления Тенгиева, которого Ярослава Келогостовна ценила и уважала, я провел во дворце трое суток и меня никто не дергал. Появилась возможность отдохнуть и осмотреться. Меня это устраивало, и я пользовался гостеприимством великой княгини насколько это возможно. Отсыпался, восстанавливал силы, читал газеты, смотрел телевизор, общался с людьми из свиты и каждый вечер, во время ужина, развлекал Ярославу Келогостовну разговорами. Сначала великую княгиню интересовала только оборона охотхозяйства. А затем, когда я стал рассуждать о тактике и стратегии, она стала спрашивать о том, какой мне видится война будущего.

Я замялся, поскольку подумал, что в ее вопросах есть подвох. Тем более что просканировать чувства великой княгини не получалось, ибо она, как и большая часть ее свитских, прошла через обряд в храме Матки Гезы, древней богини, на Земле больше известной как Макошь, и получила ментальную защиту, которую можно только сломать. Однако в процессе я понял, что никакой западни нет. Просто Ярослава Келогостовна – умная женщина, которая не считает зазорным задавать вопросы. Вот я и стал делиться с ней идеями, раз уж дают слово.

Учитывая, что я уже имел опыт управления отрядом и знал, как шли войны на родной планете, поведать можно было немало. А если коротко, то необходимо продвигать вперед талантливых офицеров, которые имеют боевой опыт. Слишком много в любой армии генералов, которые привыкли в кабинетах штаны протирать, а на передовой никогда не появлялись. А еще для достижения победы следует постоянно удивлять противника, ослаблять его и держать в напряжении. Так что хорошо бы от обороны перейти к наступлению. Не гнать вперед пехотные массы, на укрепленные позиции и пулеметы – не об этом речь, а забрасывать в тыл ромеев диверсионные группы, которые станут выжигать вражеские тылы и сколачивать партизанские отряды. Ну и про ликвидаторов, которые начнут отстрел ромейских военачальников и чиновников, забывать тоже не следует. Пушки и самолеты, корабли и ракеты – все это хорошо. И подвиг солдат, которые десятками тысяч погибают в бою, забывать нельзя. Однако враги сильнее, они не стесняются использовать диверсантов и спецназ, а словенцы в этом от них отстают, и этот недостаток следует исправить.

Это только некоторые мои мысли и предложения, которые могли быть интересны словенским полководцам. Например, командующему Восточным фронтом великому князю Гордею Синегорскому, командующему Юго-западным фронтом великому князю Андрею Ардову или начальнику царского Генштаба фельдмаршалу Яну Урмантову. Да только кто же меня к ним пропустит? Я всего лишь поручик, хоть и героический. Поэтому доступа на военные советы царской армии у меня нет, и все, что я могу, – разговаривать с Ярославой Келогостовной. Все-таки она член ВЦС и аристократка, которая имеет собственную дружину, управленческий аппарат, секретариат и личных порученцев. Так что влияние на решения правительства и положение дел на фронтах она могла оказывать. Пусть и незначительное.

Наконец появился майор Тенгиев. О его приезде сообщила Фомина, которая со мной практически не общалась, и она сказала, что я должен быть готов к встрече. Ну это понятно. Раз Тенгиев попросил великую княгиню приютить меня и придержать, это не просто так. Ему от меня что-то нужно. Возможно, хочет поблагодарить и пообещает протекцию. Или же предложит место в охране великой княгини и даст под командование десяток солдат. Так что я был к этому готов и отказываться не собирался. Только бы отпуск дал, чтобы я добрался до столицы или, на худой конец, до Белограда и нашел агентов Викентьева. Однако майор меня удивил.

Тенгиев сам пришел в гости, и произошло это уже ночью, через девять часов после его приезда во дворец. Лицо в царапинах. Голова перевязана. Левая рука в гипсе. А в правой – бутылка крепкого виноградного вина. Он вошел в комнату, и я поднялся.

– Здравствуй, поручик, – устало сказал Тенгиев.

– Здравия желаю, господин майор.

Он поморщился:

– Вне службы можешь обращаться ко мне по имени-отчеству. Ты его, наверное, уже знаешь.

– Крут Велизарович?

– Верно.

Майор присел, протянул мне бутылку и велел ее открыть. Дело нехитрое: ножом срезал сургуч и вынул пробку, достал два бокала и разлил в них тридцатиградусную жидкость, а затем разместился в кресле.

– Выпьем за победу, – предложил майор, поднимая бокал.

Я последовал его примеру и кивнул.

Выпили без закуски. Огненная жидкость прокатилась по пищеводу, и мы немного помолчали. Майор был хмур и невесел, начинать разговор не торопился, и я его спросил:

– Крут Велизарович, кто еще выжил?

– Дементьев и Сойкин.

– Я слышал, что они в госпитале.

– Да. У есаула колено разбито, а сержанту осколок в левое плечо попал.

– А как вы из ловушки выбрались?

– Заметили, что вы с Фоминой уходите, и за вами побежали. Нас сначала семь человек было. Но трое погибли при отходе, и еще один – в лесу. А нас уже в самом конце зацепило, когда линию фронта переходили. Свои накрыли, из минометов и пулеметов. Мы знаки подавали и кричали, что словенцы идут. Да только на новобранцев напоролись, а они перепугались.

– Дементьев мне ничего не передавал?

– Он сказал, что помнит твои слова, и при встрече намерен продолжить беседу.

– Понятно… – протянул я.

Майор снова наполнил бокалы и предложил:

– За удачу?

– Принимается.

Опять мы выпили и Тенгиев перешел к тому, ради чего меня навестил:

– Поручик, я запомнил, как ты бился и ромейских спецназовцев валил. Любо-дорого посмотреть, действовал грамотно. Поэтому, как только я узнал, что вы с Фоминой выжили, решил такого человека из виду не упускать. Во-первых, захотел проконтролировать, чтобы тебя с наградами не обошли. А во-вторых, к тебе есть предложение.

Он покосился на меня и стал ждать вопроса, который я конечно же задал:

– Что за предложение?

– Переходи под мое командование.

– В охрану великой княгини?

– Нет.

– Вы собираетесь уйти от нее?

– Тоже нет. – Он поморщился, поправил повязку, которая поддерживала загипсованную руку, и продолжил: – В связи с тяжелым положением на фронтах и внутри страны Верховный Царский Совет решил дополнить и реанимировать один из старых законов. Каждый аристократ и промышленник, который желает принести пользу Отечеству, может послать на фронт собственную дружину. Не важно, что это будет: наемный отряд из дикарей, рота профессионалов или освобожденные от призыва старики. Если есть у кого-то возможность, пусть выставляет бойцов. В любом случае они лишними не станут. Обеспечение, снабжение и вооружение такого подразделения, феодальной дружины или вольной роты полностью ложится на плечи дворянина, богача или организации.

Поскольку я следил за новостями, то сразу понял, о чем речь. В самом деле, ВЦС переработал один из законов о народном ополчении, и теперь любой, кто жаждал славы, переживал за судьбу родины или хотел нажиться на этой войне, мог выставить собственный отряд. Причем это касалось не только дворян и богачей, но и неправительственных организаций. Вот только в феодальном обществе с примесью капитализма таковых мало. Есть «Общество рыболовов», «Клуб любителей охоты» и «Конгресс фехтовальщиков». Но смогут ли они выставить собственные отряды? Вряд ли. Поэтому вся надежда государства именно на аристократов и олигархов, которые пошлют на войну своих должников, наемников и вассалов. А также на сообщества адептов религиозных культов. Это ведь тоже неправительственные организации, которые могут собрать боевые бригады.

– И Ярослава Келогостовна собирается создать такой отряд? – продолжил я разговор.

– Да, – кивнул майор.

– Странно. Мы с ней общались, и она ни о чем таком не упоминала.

– До сегодняшнего дня ее это не интересовало.

– Значит, это ваша задумка?

– Моя.

– И великая княгиня согласилась?

– Я смог ее убедить. Скрывать не стану, мои заслуги перед Ярославой Келогостовной велики. В свое время я ее собственной грудью закрыл. И сейчас, когда я привел хорошие доводы, она согласилась, что необходимо послать на фронт собственную дружину. Хотя бы потому, что есть такая возможность и это делается во благо страны.

– Каким по численности будет отряд?

– По моему плану, через пять дней смогу сформировать взвод. А потом посмотрим. Возможно, получится развернуть роту.

– Что с оружием и снаряжением?

– Возьмем из запасов охранной роты. За десять лет я немало стволов скопил.

– Какими задачами станет заниматься отряд?

– Думаю, диверсии в тылу противника. Кстати, Ярослава Келогостовна упоминала, что ты тоже об этом думал. Так?

– Да. Только мне больше по душе дальние рейды и заброска групп на территорию Неринской империи.

– Потом об этом поговорим. Если примешь мое предложение. Ты как, согласен?

– В принципе согласен – мне терять нечего. Но как решить вопрос с моим переводом из действующей армии в частное войско?

– Как интересно ты сказал – частное войско. Надо будет запомнить. А насчет перевода не переживай. Все можно сделать. Особенно если за твоей спиной действительный член Верховного Царского Совета. Уже завтра к вечеру ты окажешься в отставке и станешь вассалом великой княгини.

Сказав это, майор разлил остатки вина и поднял бокал. Как и у меня на родине – третья пьется за павших товарищей.

Не сговариваясь, мы поднялись. Немного помолчали и выпили. После чего еще некоторое время беседовали. Но вскоре майор стал клевать носом, сказывалась усталость, и я проводил его к выходу.

– До завтра. – Тенгиев слегка приподнял ладонь, посмотрел на меня и спросил: – Может, у тебя какие-то просьбы есть?

– Одна. Мне бы в Белоград на денек вырваться.

– Это можно. Завтра вместе поедем, мне в штаб Восточного округа надо. Будь готов.

Майор, пошатываясь, направился к себе, а я еще некоторое время смотрел телевизор и продолжал размышлять. Но вскоре коварное винцо дало о себе знать, и меня сморило.

Так прошел еще один день, а рано утром вместе с майором Тенгиевым я помчался в Белоград.

11

Остановившись напротив обычного трехэтажного дома, каких в Белограде тысячи, я кинул взгляд назад. Чисто. За мной никто не следил, и я благополучно добрался до явки земных шпионов. Район Садовый, улица Вересковая, дом номер сорок восемь. Все правильно. Теперь осталось отыскать квартиру и ее хозяев, которые, как отмечено в документах покойного российского олигарха, работали на демонопоклонников.

Всего земных разведчиков в мир Вейрат заслали полтора десятка. Однако закрепиться смогли только шестеро. Двое – семейная пара, и они в Белограде, а остальные в столице Словенского царства. Золотишко им подбрасывали, пока был жив Викентьев, а взамен они отправляли ему собранную информацию и создавали собственную шпионскую сеть. А теперь, когда шпионы остались без хозяина, они могли служить мне. Разумеется, если удастся их подчинить.

До стальных дверей и кодовых замков на входе в Словении еще не додумались. Есть привратники, но только в богатых домах. Поэтому, когда я оказался внутри, меня никто не попытался остановить, и я спокойно поднялся на второй этаж, осмотрелся и нашел квартиру под номером двадцать три. Просканировал жилище и обнаружил, что внутри два человека, мужчина и женщина. Они вели себя ровно: не беспокоились и не дергались. Это хорошо.

Я нажал на кнопку звонка. Внутри раздалась переливистая птичья трель, и к двери приблизился мужчина, который, прежде чем открыть, посмотрел в глазок, увидел царского офицера и поинтересовался:

– Кто вы?

– Гость с родины, – усмехнулся я и пропел слова старой, еще советской песни: – «Земля в иллюминаторе, Земля в иллюминаторе видна…»

Никаких дополнительных паролей не требовалось, и мужчина все понял. Но, что поразительно, в душе хозяина квартиры поднялась волна страха и негодования. Мужчина не хотел меня видеть и боялся, а еще он хотел схватить оружие, которое находилось возле двери, и выстрелить в незваного гостя.

– Альберт, кто там? – встревоженный женский голос.

– Проблемы, – отозвался мужчина и открыл дверь.

Словно так и надо, плечом я оттер хозяина, хмурого пожилого брюнета, в сторону и прошел в гостиную, где застал хозяйку, миловидную блондинку не старше тридцати лет, в халате.

Схватиться за ружье хозяин так и не решился. Он последовал за мной и, взяв за руку жену, замер посреди комнаты, а я присел на узкий диванчик и вопросительно кивнул им:

– Как поживаете, земляки?

– Нормально, – пробурчал мужчина и спросил: – Чего надо?

– Да вот, познакомиться решил.

– Давно ты здесь?

– Две недели.

– И уже офицером царской армии стал?

– Ага. – Я широко улыбнулся и кивнул.

– Для нас что-то есть?

– Приказы?

– Да.

– Приказ один. Отныне подчиняетесь мне.

– А чем подтвердить можешь?

– Ты, – я ткнул пальцем в сторону хозяина, – Альберт Константинович Серов, отставной офицер погранвойск. Дату рождения, номера школ, воинских частей, сроки службы и прочие мелочи пропускаем. Завербован для работы в мире Вейрат три с половиной года назад. Позывной – «Альба». Прошел дополнительную подготовку на подмосковной базе. Сюда перебрался вместе с молодой женой Мариной. От первого брака есть дочь, которой за счет олигарха Викентьева была сделана дорогостоящая операция, и в настоящий момент она учится в Англии. За счет все того же олигарха. А помимо того…

– Хватит! – оборвал меня Серов. – Понятно, что ты о нас все знаешь.

Он побагровел, и я сказал:

– Успокойся, Альберт Константинович. Я вам не враг, в конце концов. Попроси жену сделать нам кофе, а с тобой давай поговорим. Без нервов и криков.

Серов отправил супругу на кухню, а сам встал возле окна таким образом, чтобы свет бил мне в лицо. До конца он мне не доверял. Но это и понятно. Живешь себе спокойно, если не считать проблемой войну, которая тебя пока не коснулась, и длительное время не получаешь никаких приказаний от земного начальства. А тут приходит наглый тип, и ты обязан ему подчиняться. Кому такое понравится? Но пароль есть, и он мог подумать, что я не один и где-то неподалеку еще несколько агентов. Так что деваться ему было некуда.

– Почему так долго никто с Земли не приходил? – спросил Серов.

– С порталом были проблемы.

– А теперь как?

– Работает, но с перебоями. Поэтому устойчивой связи по-прежнему нет.

– Что с моей дочерью?

– Она в порядке. Учится и радуется жизни. Фотографий не привез – не до того было. Очень уж торопились наши с тобой кураторы отправить сюда новых разведчиков.

Серов наверняка отметил, что я перешел в Вейрат не один, кивнул и задал новый вопрос:

– Тебя как звать?

– Зови Стойко, не ошибешься.

– А…

– Твои вопросы пока подождут. Лучше об успехах доложи.

Разведчик почесал подбородок и пожал плечами:

– Информации много, но серьезных успехов нет. Мы с женой сидим в Белограде, а основная работа – в столице. Приказано искать что-то необычное и наблюдать, вербовать людей и обживаться. Вот мы и обживались.

– Людей сколько завербовал?

– Я?

– Конечно, ты.

– Сейчас у меня пять человек, мелкие чиновники и простые работяги. Никого серьезного зацепить не смог, и мои агенты считают, что я служу ромеям. А с ними война, и велика вероятность того, что нас раскроют.

– А как дела у столичной группы?

– Получше, чем у нас. Там люди более опытные и ресурсов у них больше. «Фортуна» уже штабс-капитан, в словенском Генштабе закрепился, адъютант серьезного полковника. «Бурый» – инженер на оборонном заводе, развивает местную радиоэлектронику. «Калач» бизнесменом стал, пару магазинов открыл и швейную мастерскую, сначала торговал модной одеждой, а сейчас переквалифицировался на военные заказы, поставляет армейцам рюкзаки и разгрузки. Ну а «Сима» вышла замуж за генерала.

– Значит, неплохо устроились?

– Да.

– Старшим в группе по-прежнему «Фортуна»?

– Само собой. Ведь новых указаний не было.

– Своей информацией они с тобой делятся?

– Регулярно присылают флешки, и я их копирую, а потом отправляю на Землю. Так удобней, потому что портал недалеко, всего в двенадцати километрах. Да ты об этом знаешь, наверное.

– Знаю. Приготовь ноутбук, я посмотрю, что у вас новенького.

– А разве ты не читал наши отчеты?

– Просматривал. Но меня самые свежие новости интересуют.

Серов тяжело вздохнул и кивнул:

– Понял тебя.

Спустя десять минут, расположившись на кухне и попивая кофе, я начал работать с отчетами. Но в самом деле ничего нового не узнал. «Фортуна» скинул военные карты с расположением войск, однако секретных сведений в них не было, и они устарели на три недели. И то же самое в остальных отчетах. Обо всем, что в них написано, я уже был в курсе. Хотя кое-что для себя все-таки отметил. В словенском Генштабе нашлись неглупые люди, которые задумались над причинами войны, и «Сима» узнала, что один из царских агентов в империи незадолго до начала боевых действий передал на родину шифровку. Она была короткой и, по мнению словенских генералов, сумбурной: «Ясень» – «Клеверу». Император – не тот, за кого себя выдает. Это не человек. Я близок к провалу. Ухожу. Если не смогу оторваться, ищите «Руфина» и выходы на рудник Амарзор. «Руфин» все знает».

Вот и как это понять? Император – не человек. А кто тогда? И кто такой «Руфин»? В отчете «Симы», по паспорту Елены Николаевны Омельченко, было сказано, что словенский разведчик с позывным «Ясень» на связь больше не выходил и к своим не добрался. Скорее всего, ромеи его раскрыли и он погиб. Это в лучшем случае. Провалов было много, и потеря еще одного нелегала на общем фоне затерялась. А потом началась война, и разбираться, кто такой «Руфин», где его искать и что он знает, никто не стал. И без того проблем хватало. А вот с рудником Амарзор все просто. Есть такой на юге Неринской империи в Тиферских горах. Раньше там добывали медь, но одиннадцать лет назад его закрыли.

Выпив вторую чашку кофе, я закрыл ноутбук, который Серов спрячет в тайник, и собрался уходить. Но перед этим отдал земному шпиону приказ:

– Вызови «Симу» или «Фортуну». Я хочу с ними поговорить.

– А если они откажутся? – Серов нахмурился.

– Тогда я сам к ним приеду. Не один, а с друзьями.

– Так и передать?

– Да.

– Когда они должны быть здесь?

– В течение пяти суток.

– Где тебя найти?

– Позвонишь по этому номеру и представишься другом поручика Стойко Видова.

Я протянул ему клочок бумажки с общим номером царского дворца и он, запомнив его, вернул записку обратно. После чего мы простились и расстались. Пусть не друзьями, но и не врагами. Ведь, что интересно, фанатичные демонопоклонники в мире Вейрат не приживались. Практически сразу они попадали в поле зрения местных правоохранителей, которых наводили жрецы, и Викентьев отметил этот момент сразу. А вот такие, как Серов с женой и люди из группы «Фортуны», наоборот, в словенское общество вливались словно родные. Люди как люди, а значит, если относиться к разведчикам по-человечески и не давить, можно найти с ними общий язык.

Покинув явочную квартиру, я отправился в сторону центра, где майор Тенгиев оформлял документы на создание боевой дружины. Никуда не торопился и не спешил, останавливался возле многочисленных памятников и читал таблички, улыбался молодым симпатичным девчонкам и время от времени предъявлял документы патрулям. А когда добрался до почты, отправил скопившиеся у меня письма погибших воинов.

В общем, день выдался неплохой. Я сделал все, что хотел, и отдохнул душой. Когда еще придется? Наверное, не скоро, ибо уже завтра Тенгиев намерен собрать личный состав взвода и начать тренировки. Так что выбраться в город будет сложно, и если получится добыть увольнительную, то на короткий срок. А дальше снова война, потому что майор тянуть резину не станет. Противник уже в ста сорока километрах от Белограда и собирает силы для нового удара. Со дня на день начнется наступление, и его цель уже хорошо известна. Ромеи постараются взять столицу восточных областей царства, а словенцы готовы биться за каждый дом. Следовательно, сражение за Белоград будет жестоким и кровавым.

12

Бросок вперед. Движение зигзагом. Несколько быстрых шагов вправо. Разворот – и пошел влево. Стоп! Присел. Ствол автомата по-прежнему смотрит вперед. Взглядом я искал цель, а два бойца моей тройки в это самое время двигались дальше.

Есть! Я заметил, как в полусотне метров от меня приподнимается мишень, и открыл огонь. Короткой очередью снова повалил ее наземь и перенес огонь на следующую. Опять не смазал и был готов метнуть учебную гранату в окоп предполагаемого противника, но неожиданно майор Тенгиев остановил тренировку.

Над лесным полигоном, который находился невдалеке от царского дворца, разнесся пронзительный звук автомобильного клаксона, и я поднялся.

– Господин поручик, опять мы что-то не так сделали? – рукавом куртки утирая с лица соленый пот, спросил Корней Саватеев, отставной гвардеец, который решил послужить родине, отозвался на призыв Тенгиева и стал дружинником великой княгини Ярославы Келогостовны.

Я промолчал, и ему ответил второй боец, Ведогор Самара, отличный боец с небольшим изъяном – одна нога немного короче другой, почему он и не был призван на службу в регулярную армию:

– Ты прав, дядька Корней. Наверное, господин майор снова станет нас жизни учить.

Парни ошибались. Судя по тому что Тенгиев бегом помчался к своей машине, которая снабжена мощной радиостанцией, дело не в нас и тренировка на сегодня окончена.

– Пошли, – бросил я дружинникам и, не торопясь, закинув автомат на плечо, направился в сторону леса, где на опушке собирался наш отряд.

Ровно неделю назад майор Тенгиев получил в штабе Восточного фронта, который раньше был штабом Восточного военного округа, разрешение на создание собственного подразделения, а я встретился с земляками. Всего семь дней минуло, а событий за этот срок произошло немало. Во-первых, Тенгиев за два дня сколотил взвод и смог его вооружить, снарядить, разбить на тройки и выгнать на полигон, а потом приступил к боевому слаживанию. Во-вторых, я снова виделся с земными разведчиками, пообщался с «Фортуной», который приехал в Белоград, признал во мне командира и получил пару цеу. В-третьих, Ярослава Келогостовна улетела в столицу и дворец под Белоградом опустел. А в-четвертых, ромейская армия в очередной раз пробила оборонительные порядки словенцев, вышла на оперативный простор и двинулась на север. Так что остановка тренировки, как мне кажется, связана именно с этим.

Моя тройка влилась в толпу дружинников. Все устали, дело к вечеру, но воины держались бодрячком и перешучивались. Личный состав в основе из ветеранов, которых Тенгиев знал лично, и они подготовлены отлично. Есть снайперы и пулеметчики, профессиональные охотники на людей и связисты, следопыты и минеры. Каждый человек во взводе, в котором вместе с командиром тридцать четыре воина, имел по две-три военных специальности. По тем или иным причинам они не в армии, и Тенгиеву это на руку. Он набрал настоящих головорезов, и будь у нас больше времени, за три-четыре месяца из них можно было сколотить такой отряд, что ромейский спецназ и рядом не стоял. Вот только времени, к сожалению, не было.

– Строиться! – вылезая из автомобиля, зарычал майор.

Построение по тройкам. На правом фланге командирская – два связиста с армейскими рациями «Тон-18» и заместитель командира отряда майор Раймонд Каус, а дальше остальные. Моя тройка восьмая, почти в конце. Я впереди, а за мной Корней и Ведогор.

– Равняйсь! Смирно! – новая команда Тенгиева.

Голова автоматически повернулась направо.

– Вольно!

Можно немного расслабиться.

Дружинники смотрели на командира, и Тенгиев начал:

– Обстановка на фронте резко осложнилась. Командование Восточным фронтом не смогло купировать вражеский прорыв, и моторизованные колонны противника, под прикрытием авиации, высылая вперед спецназ, рвутся к Белограду. Ромеи уже в сорока пяти километрах от города. Они захватили мосты через Белый Двин и вот-вот атакуют Лобатовск. Поэтому командующий Восточным фронтом великий князь Гордей Синегорский принял решение бросить в сражение все резервы. Сейчас в Белограде формируется сводная бригада, и нам оказана честь войти в состав этого подразделения.

«Да ну ее, такую сомнительную честь, – промелькнула у меня мысль. – Оказаться в сбродном войске из интендантов, резервистов, комендачей и дружинников, штабных дармоедов, ополченцев и городских стражников, а потом встретить моторизованный ромейский кулак – мне это не нравится. Хотя где наша не пропадала? Я хотел войны – и вот она. Так что отступать поздно».

– Командиры троек – ко мне! – Майор махнул рукой.

Каждый командир тройки – офицер. Со мной понятно – поручик, а другие – лейтенанты или капитаны.

Мы подошли к Тенгиеву и обступили его полукругом. После чего взгляд майора скользнул по нашим лицам, и он сказал:

– Расклад такой, господа офицеры. Нам в Белоград не надо – это потеря времени. Пойдем сразу на Лобатовск, таков приказ. Сейчас возвращаемся в дворцовые казармы, грузим оружие и боеприпасы, а затем в путь. На сборы сорок минут. На то, чтобы добраться до Лобатовска – еще час с учетом всех возможных дорожных проблем. Вопросы?

– От кого поступил приказ на выдвижение и кому мы подчиняемся? – спросил Каус.

– Приказ от коменданта Белограда генерал-майора Суздаля. Подчиняться станем командиру сводной бригады полковнику Слепневу.

– В Лобатовске кто-нибудь уже есть?

– Рота ополченцев и подразделения 15-й пехотной дивизии, которая отступает от Серебрянки.

– С нами кто-нибудь выступит?

– Да. Рота мотоциклистов и несколько бронетранспортеров. Они будут ждать на шоссе. Остальные подойдут позже.

– Кто старший командир в Лобатовске?

– Неизвестно. Комендант исчез, а дежурный по городу ничего ответить не смог. У меня такая информация.

Каус кивнул и замолчал. Больше вопросов не было, и Тенгиев сказал:

– Разойдись!

Как и другие офицеры, я сделал шаг назад, но майор позвал меня:

– Видов!

– Да, господин майор?

Он слегка улыбнулся:

– Я на тебя наградной лист оформил и завтра хотел устроить тебе сюрприз, вручить в штабе фронта орден. Для начала. Но видишь, как получилось. Вместо награждения – война.

Пожав плечами и тоже улыбнувшись, я ответил:

– Ничего. Вернемся – тогда все ордена мои.

Майор кивнул и направился к автомобилю, а я поспешил к своей тройке, и мы бегом, через лес, направились в казарму.

Сборы были недолгими, и мы уложились в срок. Помимо штабного бронированного автомобиля у отряда имелись автобус и десятитонный грузовик. Все от щедрот великой княгини. Так что нам было на чем добраться до линии фронта, а главное – довезти боезапас и вооружение. И нельзя сказать, что его у нас много, но если сравнивать с обычным пехотным взводом, по огневой мощи мы превосходим его в три-четыре раза. У каждого дружинника автомат и пистолет, нож и три гранаты. А помимо того есть миномет калибром 82 мм с приличным боезапасом, шесть ручных пулеметов и один станковый, четыре десятка одноразовых гранатометов, пять снайперских винтовок и почти сотня мин, не только противопехотных, но и противотанковых. Для начала этого должно было хватить. Встретим ромеев со всем нашим радушием. А дальше что-нибудь подвернется. Начальство нас не забудет, если уцелеем, да и трофеями можно разжиться.

– По машинам! – прозвучала команда Тенгиева, и наша автоколонна из трех машин, покинув дворец, выехала на шоссе.

На автомагистрали нас уже ждали: не обманули штабисты. Вот только мотоциклетная рота состояла всего из семи старых «Кентавров» с колясками, и бронетранспортеров было только два, и оба – древние «Стрельцы». Однако это лучше чем ничего, и после короткого разговора Тенгиева с моложавым капитаном, который командовал мотоциклистами, мы двинулись к Лобатовску.

Дорога хорошая, широкое скоростное шоссе, и можно было развить приличную скорость. Но с востока в сторону Белограда сплошным потоком двигались беженцы. На машинах, тракторах, конных повозках и даже пешком, они стремились как можно скорее убраться подальше от войны и мешали проезду. Требовалось что-то предпринять, и Тенгиев поступил жестко. Он приказал броневикам сталкивать с дороги всех, кто оказался на нашей полосе, и мы добрались до Лобатовска в срок. Только выехали на северную окраину городка с населением в шестьдесят тысяч – и появились вражеские самолеты.

Противник бросил на штурм словенских оборонительных позиций три девятки «Архангелов», которые прикрывались шестеркой «Серафимов». Наших доблестных авиаторов не видать, и ромеи чувствовали себя спокойно. Сменяя друг друга, бомбардировщики ромеев сбрасывали на город авиабомбы, а мы прятались в садах и ждали, что они рухнут на нас. Однако у «Архангелов» имелась более интересная цель, они атаковали отступающие колонны 15-й пехотной дивизии, и когда небо очистилось, главные улицы Лобатовска затянуло едким дымом. Это горели автомашины и броневики. А затем из дыма навстречу нам повалили солдаты. Около двухсот человек в грязной форме, бросая оружие, бежали вслед за мирными жителями. Они были напуганы, ничего не соображали и хотели только одного – забиться в щель и почувствовать себя в безопасности.

– Взвод, внимание! – перекрывая шум приближающейся толпы, закричал Тенгиев. – К бою! Перекрыть улицу!

Дружинники выполнили команду. Мы отрезали дезертирам путь к отступлению. И когда толпа приблизилась, майор, зажав в правой руке пистолет, левой схватил за плечо ближайшего солдата:

– Стоять!

Солдат, крепкий мужик, вырвался и пошел дальше. Глаза у него были стеклянные, и он находился в шоке.

Тенгиев посмотрел на меня:

– Видов!

Я его понял, шагнул навстречу беглецу и прикладом ударил в живот. После чего солдат остановился, согнулся, и его вырвало. А Тенгиев схватил следующего дезертира и заорал:

– Стоять! Куда бежишь, морда?!

Солдат быстро затараторил:

– Там ромеи… Броневиков тьма… Пушки бьют… А еще самолеты… Пропало все… Бежать надо… Погибнем все… Нас предали… Кругом предатели…

– Понятно. – Майор кивнул, а потом отдал команду: – Смирно!!!

Громкий голос Тенгиева прокатился по улице, и кое-кто из пехотинцев его послушался. Однако основная часть продолжала идти, а кое-кто попытался шмыгнуть в сторону. Но уйти им не дали. Майор махнул рукой, и дружинники, постреливая в воздух, ворвались в толпу и стали избивать солдат.

Наш отряд действовал слаженно, мы держались друг за друга и не стеснялись дубасить своих соотечественников. Так что дезертиров остановили быстро, а затем передали их мотоциклистам и пешком двинулись к городскому центру.

Треть города была разрушена, и отступающий через него 71-й полк 15-й пехотной дивизии понес серьезные потери. Зенитных орудий не было, они остались на передовой, а словенская авиация дать достойный отпор ромеям не могла. Вот и результат: куда ни посмотри – сотни трупов и десятки горящих бронемашин, грузовиков и мотоциклов. Но, что хуже всего, нигде не было старших офицеров. В царившем вокруг огненном хаосе удалось обнаружить трех капитанов и двух лейтенантов, командиров рот и взводов. А где комбаты? Где начштаба и командир полка? То ли сбежали, как комендант города, то ли собрались в одном месте и погибли от авиабомбы.