Текст книги "Тайна Лунного мотылька"

– Нет, вряд ли, – отмахнулась Эмили. – Розовый мне не нравится. Я бы хотела голубую, с вуалью в горошек, – добавила она, кивая на ту, которая находилась в застеклённой витрине. – Она необычная.

Лицо Филлис исказилось от ужаса.

– Ты же не собираешься её купить?! – воскликнула она. – Такую яркую?! Мы только начали выходить в свет и не можем себе позволить так фривольно одеваться!

Эмили тихонько рассмеялась.

– О, Филлис, не будь занудой!

– Ладно, тогда примерь её, раз ты такая смелая, – парировала миниатюрная леди, не отрывая глаз от своего превосходного отражения. Софи показалось, что слова её прозвучали, как вызов.

Эмили зевнула, прикрыв рот ладонью, словно этот разговор нагонял на неё скуку.

– Нет, пожалуй, не буду, – холодно сказала она. – В конце концов, разве это не вульгарно – закупаться в универмаге? Вдруг какая-нибудь дама заявится на вечер в точно такой же шляпке, как у вас? Представьте, какой позор!

– Прийти на три приёма подряд в одном и том же платье – вот это позор, – пробормотала девушка в шляпке из Парижа. Эмили ничего не ответила, но от Софи не укрылся её стыдливый румянец.

Наступила неловкая пауза, и миниатюрная леди небрежно отбросила головной убор на прилавок.

– Отложите, пожалуйста, – с важным видом попросила она Софи и повернулась к Филлис. – Решай быстрее. Будешь её брать или нет? Мы так опоздаем в ресторан.

Филлис виновато улыбнулась Софи, вернула шляпку, и дебютантки отправились на обед в «Мраморный двор» к большому облегчению Софи. Ей следовало быть благодарной за престижную работу в «Синклере», но день рождение можно было бы провести и получше. «Уж точно не в компании пререкающихся дебютанток», – подумала она, убирая шляпки.

– Мисс Тейлор, вам письмо! – К прилавку подбежал посыльный и хитро подмигнул, протягивая сразу два конверта.

– Небось от знакомого джентльмена? Передаёт вам пламенный привет? – поддразнил он Софи.

Она не обратила внимания на его шутку и опустила взгляд на конверт. Знакомый неровный почерк сразу поднял ей настроение. Она юркнула за прилавок и открыла письмо. В нём лежала открытка ко дню рождения, украшенная очаровательным узором из маков, маргариток и ласточек. На ней было выведено тайное послание:

Софи широко улыбнулась. Она сразу догадалась, кто прислал открытку. Во время расследования им пришлось разгадывать несколько шифров, и после Лил придумала весёлую затею: писать друг другу шифрованные записки. Софи наморщила лоб и взяла карандаш, раздумывая над решением этой загадки. Не могла же она позволить Лил её обойти! После нескольких неудачных попыток Софи наконец справилась: буквы следовало читать через одну, а потом повторить то же самое с пропущенными.

Праздничный ужин! Рабочий день больше не казался скучным и грустным. Он наполнился яркими красками, Софи взбодрилась и с улыбкой посмотрела на второй конверт – может, Билли тоже прислал поздравление? Однако на плотной бумаге цвета слоновой кости изящным незнакомым почерком был выведен фиолетовыми чернилами адрес:

Как странно! Письмо адресовано и ей, и Лил! Софи нахмурилась, гадая, кто же его отправил. К сожалению, прочитать его она так и не успела – к ней торопилась очередная покупательница. Софи поспешно спрятала конверты в карман платья и спросила:

– Чем могу помочь, мадам?

Глава третья

Вечером того же дня Софи отворила дверь небольшого кафе «Лионс» на углу и вдохнула приятный аромат кофе и горячих тостов с маслом. День выдался тяжёлый, у Софи очень болели спина и ноги, но она всё равно радовалась празднику. Они с Лил редко ели вне дома, но время от времени заходили в эту кофейню, когда появлялся лишний шиллинг. В Лондоне было не так много заведений, которые принимали юных леди без сопровождения, и в них Софи чувствовала себя свободной и независимой.

Лил сидела за их любимым столиком в углу. Она всегда выделялась высоким ростом и особенной красотой. Густые тёмные волосы, шоколадного цвета глаза и великолепная фигура делали её не похожей на обычную девушку, и даже в простом летнем платье и соломенной шляпе она заметно выделялась среди всех посетителей.

Софи давно привыкла к незаурядной внешности подруги, но сейчас удивилась тому, что она не одна. Рядом с ней сидели Билли и Джо в накрахмаленных и выглаженных по такому поводу рубашках.

– Привет, Софи! – поздоровался Билли. – С днём рождения!

Лил чуть не подпрыгивала на месте от восторга.

– Разве не здорово? Удивлена? Садись, мы уже заказали булочки с глазурью. Надеюсь, ты не против. Согласись, в булочках с глазурью есть что-то праздничное!

Даже Джо широко улыбался, хоть ему было немного неуютно в кофейне. Билли и Джо принесли по поздравительной открытке, а Лил – носовой платок с вышивкой в уголках. Когда им налили чай, подали сэндвичи и булочки, Софи уже позабыла об усталости и вовсю наслаждалась вечером.

Впервые за последние две недели они собрались все вчетвером, и им было о чём поговорить. Билли не терпелось рассказать о работе в конторе мистера Синклера.

– Конечно, я всего лишь мальчик на побегушках, и пользы от меня не так много, – поделился он, насыпая в чай третью ложку сахара. – Зато там не соскучишься! Всегда что-то да происходит. Видели бы вы, кто приходит к Капитану!

– Леди, бьюсь об заклад, – ответил Джо, широко улыбаясь.

– Да, и какие леди! Актрисы, оперные певицы, танцовщицы, – восторженно вещал Билли. – Если дама важная, он просит её оставить автограф на окне в кабинете. У него есть специальная палка с бриллиантом на конце, и ею можно писать прямо на стекле! Дел в конторе невпроворот, зато я узнаю много нового. Мисс Этвуд мне обо всём рассказывает. А ещё я хожу на вечерние курсы три раза в неделю, учусь печатать на машинке, стенографировать и вести бухгалтерию.

– Наверное, ты там слышишь столько интересного! – воскликнула Лил с сияющими глазами. Обворожительные гостьи мистера Синклера явно интересовали её куда больше стенографии и бухгалтерских книг. – Знаешь все слухи и скандалы! Все страшные тайны мистера Синклера!

Билли ухмыльнулся.

– Ну, на это ты зря надеешься. Пожалуй, все свои секреты он держит при себе. Зато я всё знаю о планах на летний праздник.

Весь персонал «Синклера» жил ожиданием летнего праздника. Капитан, как известно, хорошо заботился о работниках универмага, а поскольку высшее общество Лондона вовсю наслаждалось тёплым временем года в Аскоте, Каусе и на Королевской регате Хенли, он решил порадовать и своих подчинённых. Он назначил нового управляющего, мистера Бэттерэджа, главным по организации развлечений, тем самым он надеялся наградить персонал за честный труд. Мистер Бэттерэдж был добродушным джентльменом и во всём отличался от предыдущего управляющего – двуличного мистера Купера. Мистер Купер, как выяснилось, был в тайном сговоре с Бароном, и именно он украл заводного воробья. Кто знает, каких бы он ещё натворил бед, если бы его не вывели на чистую воду! Так или иначе, Софи не могла себе представить, чтобы строгий мистер Купер радовался возможности устроить праздник для сотрудников.

Все с нетерпением ждали следующего воскресенья, на которое был назначен лёгкий ужин и прогулка по реке. Готовилось и состязание по гребле, к которому юные продавцы, конюхи и посыльные готовились очень серьёзно. Дядю Билли, старшего швейцара Сида Паркера, выбрали капитаном одной из лодок. Джо состоял в его команде, как и Билли – его назначили рулевым, он должен был руководить гребцами. Уже поднимались нешуточные споры по поводу того, кто же одержит победу.

– Дядя Сид поспорил с месье Паскалем на пять шиллингов, что мы придём первыми, – рассказывал Билли, набивая рот сэндвичем с паштетом.

– Хорошо, что он так в себе уверен, – ответил Джо. – А вот я в себе – не очень. Тяжело это – грести, как бы руки не отвалились.

– Ужасно, конечно, что девочкам не разрешили участвовать в гонке! – высказалась Лил. – Почему это все лавры достаются парням? Я умею грести не хуже них. Нам-то что делать, стоять и молча смотреть? Что же тут весёлого?

Билли только раскрыл рот, чтобы высказаться по этому поводу, но Софи его опередила.

– Э-э… А что ещё нас ждёт? Кроме состязания по гребле?

– Прекрасное угощение! – охотно сообщил Билли. – Я видел меню на столе мисс Этвуд. Холодная курица. Лосось под майонезом. Земляника со сливками, мороженое, имбирный лимонад. А потом будут музыка и танцы.

– Про танцы я слышала. Девочки в отделах шляпок и женской одежды очень их ждут. Многие собираются купить новый наряд по этому случаю.

– Хотелось бы мне новое платье! Я почти на мели, – заметила Лил, тяжёло вздохнув, и повернулась к Софи. – У меня отвратительные новости. Нам объявили, что спектакль закончат показывать на этой неделе. Я останусь без работы!

– Почему? Он же имел огромный успех!

– Да, и всё бы шло замечательно, если бы Китти Шоу не поступила так глупо и не ушла со сцены ради замужества. А без неё спектакль будет уже не тот. Обидно до ужаса.

– Не расстраивайся, – подбодрил её верный Джо. – Уверен, ты оглянуться не успеешь, как получишь новую роль.

– Есть и хорошая новость, – весело продолжила Лил. – Мистер Ллойд и мистер Маунтвилль хотят поставить спектакль в театре «Гросвенор». Он будет называться «Наследство», и там всё про высшее общество. Звучит великолепно, и я твёрдо намерена получить роль – настоящую, не в хоре. Прослушивание начнётся в следующем месяце, а до тех пор мне придётся ходить без гроша в кармане.

– Ну, по крайней мере, у тебя есть работа в универмаге, – напомнила Софи.

Лил поморщилась.

– Фу! Выхаживать в дурацких платьях перед высокомерными старухами! Хотя ты, конечно, права. Это лучше, чем ничего. Есть чем платить за комнату. Но в кафе я сижу в этом месяце в последний раз. Буду теперь сидеть на хлебе и воде, – мрачно пробормотала она и поспешно впилась зубами в булочку с глазурью, словно та могла в любой момент исчезнуть с тарелки.

– У тебя не осталось ничего от вознаграждения? – полюбопытствовал Билли.

Лил пожала плечами.

– Не то чтобы… Есть немного, но надолго не хватит. Часть я потратила на уроки пения и танцев, на новое платье для прослушивания, а потом другая девочка из хора попросила одолжить ей два фунта… Подумать только, как легко тратятся деньги, когда они есть! – в сердцах воскликнула она.

– А мама с папой тебя не поддержат? – спросил Джо, гадая про себя, как можно спустить огромную сумму в двадцать пять фунтов всего за несколько месяцев. Он знал, что семья Лил хоть и не такая богатая, как семьи из высшего общества, но всё же состоятельная.

– Не хочу их просить, – упрямо заявила она. – Я собираюсь доказать родителям, что сама могу себя обеспечивать! Дай им только повод, и они затащат меня обратно домой, заниматься дурацкой вышивкой и пить чай со знатными джентльменами.

Лил говорила так, будто перспектива была поистине кошмарной. Софи не выдержала и рассмеялась, хотя в душе немножко завидовала подруге. Интересно, каково это, когда мама за тебя переживает? Она почти ничего не помнила о своей маме – она умерла, когда Софи была ещё совсем маленькой.

– Ой, чуть не забыла! – воскликнула Софи, вспомнив про письма. Она выудила запечатанный конверт из кармана и передала Лил. – Смотри. Сегодня пришло.

– Надо же, как странно! Может, это поздравление?

– Я сначала тоже так подумала, но там и твоё имя указано, – заметила Софи.

Лил заинтересованно вскинула брови.

– Посмотрим, – сказала она и одним ловким движением надорвала конверт.

Но даже когда Лил достала письмо и выложила его на стол между чайными чашками и сэндвичами, ситуация не особенно прояснилась. На дорогой плотной бумаге было всего несколько строк:

– Ну, что там написано? – нетерпеливо спросил Джо. Он вырос в Ист-Энде и не умел читать.

– Нас хотят нанять! – радостно воскликнула Лил. – Как частных детективов!

Билли взял листок и внимательно его изучил.

– Почему это? – хмуро поинтересовался он.

– Тут же чёрным по белому написано! – разъяснила Лил. – Она слышала о том, как мы нашли заводного воробья!

– Вот это да, – пробормотал Джо. – Неожиданный поворот.

– А почему только вас с Софи? Вы же… – Билли осёкся и покраснел.

– Девчонки? – закончила за него Лил. – Девчонки, между прочим, могут заниматься расследованиями не хуже мальчишек, – гордо заявила она. – Мы такие же храбрые и умные, как вы! Понимаю, в твоих любимых детективных рассказах все девочки – красивые дурочки, которые падают в обморок каждые пять минут, но это же полная чушь!

Билли заметно смутился и собрался защищаться, но в разговор вмешался Джо:

– Всё равно это подозрительно. Почему она не обратится к настоящему частному детективу? Или даже к полицаям?

Софи наморщила лоб. После событий прошедшей весны ей меньше всего хотелось ввязываться в неприятности с полицией.

– Думаешь, нам поостеречься? Не надо с ней встречаться?

– Конечно надо! – возразила Лил. – Боже мой, ну не будьте такими занудами! Посмотрите на меня, отчаявшуюся и обнищавшую! И вдруг это письмо… Вот это удача!

– Но мы пока не знаем, чего от нас ждут, – ответила Софи. – И мы вовсе не детективы. Вдруг мы окажемся бесполезны?

– Однако драгоценности мистера Синклера мы нашли, помнишь? – парировала Лил. – Не забыла, что нам сказал мистер Макдермотт?

Как Софи могла об этом забыть? В самые скучные минуты в отделе шляпок она вспоминала его слова. «Мисс Тейлор, у вас просто превосходная интуиция, а если мисс Роуз поможет следовать ей, полагаю, из вас получится непобедимая команда. Если вдруг устанете от универмага, приходите. Мне кажется, такие юные леди, как вы, могут устроить свою карьеру совершенно иначе». Софи снова прокрутила их в голове и зарделась от гордости.

– В общем, самое худшее, что может случиться – это что нам не понравится её предложение. Тогда мы откажемся от… – как она там написала?.. «сотрудничества». Вот и всё! – заключила Лил.

– Что ж… От одного разговора хуже не станет, – согласилась Софи. Несмотря на разумные опасения, она радовалась этому письму.

Билли тем временем смотрел на них с интересом и обидой одновременно. Софи догадалась: он, как и Лил, сгорает от любопытства, но сердится, что его не позвали. Джо увлечённо наблюдал за друзьями, а когда встретился взглядом с Софи, широко ей улыбнулся, словно догадался, о чём она думает.

– Разумеется, без вашей помощи нам не обойтись, – сказала Софи, стремясь восстановить справедливость.

Лицо Билли сразу же прояснилось.

– Ну, дел у меня много, – наигранно-беспечным тоном произнёс он. – Работа в конторе Капитана, занятия по вечерам, тренировки перед состязанием по гребле. Но, пожалуй, я выделю для вас минутку-другую.

Лил с надеждой посмотрела на Джо.

– Конечно, я помогу, чем смогу, – улыбнулся он и пожал плечами.

– Ура! – воскликнула Лил. – Тогда решено!

– Завтра мы с Лил пойдём на встречу с мисс Уайтли, – Софи решительно кивнула. – Потом соберёмся все вчетвером после закрытия универмага, и мы вам обо всём расскажем.

Глава четвертая

– О чём ты только думал? – сердито выкрикнул Сун.

– Не смей грубить отцу, – одёрнула его мама. – Я бы попросила тебя сменить тон.

– Но они могли его убить!

Папа хмыкнул.

– Одной шайке безмозглых разбойников меня не одолеть, – пробормотал он.

Мэй встревожено наблюдала за происходящим с другого конца стола. Ей было больно видеть папу бледным и измотанным. Синяки на лице напоминали о том, каким Мэй его увидела – скорченным на полу. Ей даже показалось, что мёртвым.

Сун внимательно посмотрел на отца, а потом вздохнул и откинулся на спинку стула, сжав кулаки.

– Ты же знаешь, что нельзя отказываться платить подручным Барона, – произнёс он своим обычным тихим голосом. – К добру это не приводит.

– Как посмотреть, – сухо отрезала мама. – Ты же знаешь, что тем самым мы подаём пример остальным. Мы все трудимся, не покладая рук. У нас и так почти ничего нет за душой. Разве можно позволить каким-то бандитам требовать деньги? Это же вымогательство! Если мы не дадим вертеть нами, как им вздумается, вероятно, сможем от них избавиться.

Сун нетерпеливо вздохнул.

– Мама, сопротивляться невозможно! Это похоже на битву мыши против сотни кошек! А кроме нас, никто и не подумает подвергать себя опасности, особенно после того, что они сделали с папой. Все напуганы.

Повисла тишина, которую нарушил папа.

– Сун прав… – мрачно произнёс он. – Куда нам тягаться с Бароном, Лу? Он заправляет Ист-Эндом, и всем это известно. Надо радоваться, что он только сейчас дотянулся лапами до Чайна-тауна.

По коже Мэй пробежали мурашки. Конечно, она слышала про Барона. В Лаймхаусе все о нём знали. Злодей любой сказки, чудище в детских играх, главная страшилка. Никто его не встречал, но каждый второй утверждал, что тот, кто сталкивался с Бароном хоть на миг, плохо кончил. Увидеть его – к беде, и этот дурной знак куда опаснее чёрной кошки и разбитого зеркала. О нём ходило множество слухов.

Одни говорили, что это кровожадный убийца, на счету которого десятки расчленённых с особой жестокостью жителей Ист-Энда. Другие – что раньше он был обычным человеком, а затем продал душу дьяволу. Так или иначе, его боялись. Мэй он представлялся и монстром под кроватью, и призраком, скрипящим половицами и визжащим в ночи.

Однако Барон не герой сказки, не детский кошмар. Он первый человек в Ист-Энде, и все это знали. Его влияние простиралось от Спиталфилдса до Боу. Власти лондонского порта наивно полагали, будто эта территория находится под их управлением, но люди Ист-Энда понимали, что к чему. Каждое судно, каждый ящик груза был на учёте у Барона. Он проворачивал свои преступные дела, и работники порта притворялись, будто не замечают, как отходят и прибывают его корабли. Никто не смел перейти ему дорогу.

Подручных Барона боялись, пожалуй, ничуть не меньше его самого. Эта банда разбойников, постоянно пополняющая свои ряды, занималась поручениями Барона как законными, так и преступными. Они собирали взятки – плату за покровительство мелких предпринимателей Ист-Энда – и расправлялись со всеми, кто стоял на пути. Все обходили их стороной, и никто не рисковал с ними спорить.

Если подручные вваливались в бар или таверну «Семь звёзд» и требовали от хозяина по кружке лучшего пива, если они заглядывали в рыбную лавку за рыбой и жареной картошкой, окружающие тут же замолкали. И вот они добрались до магазинчика семьи Лим.

У Мэй закружилась голова. Раньше кухня казалась ей самым безопасным местом на свете, тёплым убежищем, где вся семья собиралась за одним столом. Теперь же это была обычная комната, холодная и тесная. Здесь больше не звенел смех. Попугай в углу молчал, и даже близнецы не издавали ни звука, только смотрели на родителей круглыми глазами.

Мама вдруг поняла, что дети всё слышат, и обратилась к ним.

– Идите гулять, милые, – сказала она. – Ну-ка, чтобы я вас здесь не видела.

Папа возразил слабым голосом:

– Нет, Лу, не надо им уходить. На улице слишком опасно.

– Тогда в свою комнату, – решила мама.

– Как так, пап? – возмутился Цзянь. – Мы договорились погулять со Спадом и Джинджер после ужина. Они нас ждут!

– Пускай ждут, – отрезала мама. – Хоть до полуночи. Слышали, что сказал папа? Никаких прогулок. Идите наверх. Мэй, а ты прибери в магазине.

Мэй догадалась, что родители не хотят обсуждать серьёзные вопросы при детях. Спорить не было смысла. Она встала, послушно вывела мальчишек из комнаты и начала подниматься по кривой лестнице на второй этаж. Цзянь и Шэнь быстро забыли про подручных Барона. Они без умолку болтали на забавной смеси дворового сленга и собственного тайного языка. Кажется, сейчас они обсуждали игру в ковбоев и индейцев.

– Поиграй с нами, Мэй, – попросил Цзянь. – Можешь быть скво![10]10
  Скво – здесь: женщина-индеец.


[Закрыть]

– Разобьём лагерь на кровати Суна, – предложил Шэнь с озорной улыбкой.

Мэй покачала головой. Обычно ей нравилось играть с близнецами и фантазировать, будто они жители далёких земель, но сегодня она могла думать только о папином изуродованном лице и о банде Барона.

Оставив близнецов на втором этаже, она спустилась в опустевший магазин. Он выглядел печально и казался совсем чужим. Дверь была заперта и забита гвоздями, разбитые окна закрыты досками, а в щели пробивались редкие лучи света, в которых кружились бледные пылинки.

Мэй зажгла лампу, чтобы прогнать сумрак, но слабое мерцание не спасало от уныния. Она окинула помещение печальным взглядом, даже не зная, с чего начать. Первой под руку попалась метла, и Мэй принялась подметать листья чая, табака и осколки стекла.

С кухни до неё доносились приглушённые голоса, мрачные и серьёзные. Похоже, к ним пришли А Вэй, начальник Суна в закусочной, пекарь и его супруга, миссис О'Лири, и миссис By из «Феерического представления с волшебными фонариками». Мэй слышала лишь обрывки разговора: «…так больше продолжаться не может…», «…слишком много просят…», «…подать пример…», «...чересчур опасно»…

Ей вовсе не хотелось об этом знать. Она начала рассказывать себе старую дедушкину историю о говорящей лисе, но не могла сосредоточиться и всё путала. В сказку вмешивались предупреждение сапожника, папа, распластавшийся на полу, сам дедушка, от мыслей о котором хотелось плакать, но было нельзя: иначе Сун снова обзовёт её плаксой. Он говорил, что пора бы вырасти, раз уж она окончила школу, что она уже не ребёнок, и нечего ей бездельничать, играть с близнецами и не высовывать носа из книжек.

Раньше они с Суном были лучшими друзьями. Всё делали вместе, делились секретами, но это время прошло. С тех пор многое изменилось. Он вырос. И вот сейчас Сун говорил о чем-то твёрдо и уверенно, хоть Мэй и не могла разобрать ни словечка. И когда он успел стать взрослым?

Вдруг на кухне раздался грустный, сдавленный всхлип. Мэй вздрогнула и перестала делать вид, что подметает, хотя голос был не похож на мамин, папин или Суна. Она опустилась на табурет за прилавком и прижала ладони к ушам. Перед ней лежала вчерашняя газета, и Мэй поспешно её раскрыла в надежде отвлечься на новую главу рассказа. Она пролистала новости об убийстве в Уайтчепеле[11]11
  Убийства в Уайтчепеле – 11 нераскрытых убийств в районе Уайтчепел, которые произошли между 3 апреля 1888 и 13 февраля 1891 гг.


[Закрыть] и ограблении в Шордиче, но в этом номере газеты никакой истории не было. Мэй пришлось довольствоваться разделом светской хроники. Ей нравилось разглядывать красивых леди в белых платьях с элегантными именами, например «леди Синтия Дэлане» или «мисс Луиза Хэмпот-Лейси». Описания великолепных балов и дорогих нарядов походили на сказку.

Сейчас же Мэй приступила к чтению с мрачной целеустремлённостью, жадно впиваясь в каждое слово; благотворительный модный показ в универмаге Вест-Энда, грядущая свадьба обворожительной актрисы, предстоящий роскошный вечер – она изучала всё подряд. На кухне жужжали тревожные голоса, от которых Мэй отгораживалась изящными словечками вроде «опера», «базар» и «вальс».

Вдруг она замерла. Кое-что притянуло её внимание, и шум на кухне обратился внезапной зловещей тишиной. Мэй ничего не видела и не слышала: для неё остались лишь два слова, слегка смазанных, напечатанных чёрными чернилами посреди абзаца: Лунный бриллиант.