Текст книги "Соблазняй и властвуй"

Глава 8

Шум лопастей вертолета не давал разговаривать по телефону, и Андреас задумался о том, что произошло в поместье Джеймса. Всю эту неделю он заваливал себя и других таким количеством работы, что, кажется, хватил через край. Его секретарша потеряла последние силы и возможность соображать, но настроение Андреаса от этого не улучшилось.

Он никак не мог выбросить из головы Элизабет. Мысли о ней появлялись из ниоткуда, как чертики из табакерки, в самое неподходящее время – например, на деловой встрече. Или на свидании с очередной длинноногой блондинкой. Даже, черт побери, в спортивном центре, когда он с позором продул довольно простую партию в сквош.

Когда это он был человеком, теряющим сон из-за женщины? Теперь – точно был. Он не мог не думать об Элизабет и не мог себе объяснить почему. Приворожила она его, что ли? По ощущениям было очень похоже. Только Андреас не верил в колдовство. Он нахмурился и стал смотреть на землю, проносящуюся на головокружительной скорости и еле видную в темноте.

Андреас до последнего помнил вчерашний неприятный разговор с крестным отцом.

После откровения, случившегося благодаря Аманде, Джеймс был просто на седьмом небе от счастья. Андреасу пришлось выслушать бурный поток излияний на тему его новоиспеченной доченьки.

Он должен был предвидеть, что следующим шагом станет желание рассказать о своем счастье всему миру. И все же категоричное заявление Джеймса о том, что он устраивает званый ужин, чтобы представить Элизабет «сливкам общества», выбило у Андреаса землю из-под ног.

– Я полагал, тебе жаль тратить свое время на этих людей, – холодно произнес Андреас.

– Предвкушаю момент, когда покажу им свою милую девочку, – отвечал Джеймс с нескрываемым ликованием, не обратив внимания на замечание крестника. – Надеюсь, ты сможешь приехать на вечеринку, Андреас. Вы с Элизабет, – хитро продолжал он, – так хорошо смотритесь в паре, что мне тяжело поверить, что вы еще не вместе.

– Я уже неделю погребен под валом работы, Джеймс.

Работа всегда помогала Андреасу отбрыкиваться от участия в любого рода вечеринках. Все эти банкеты и балы были ему до смерти скучны. Так какого черта он делал сейчас в своем вертолете, разряженный, словно для рекламы итальянских костюмов? Он представил себе Элизабет, купающуюся в лучах внимания – и это несмотря на все ее уверения, что ей просто хочется быть рядом с отцом, – и его настроение испортилось еще больше.

К тому времени, как он доберется до поместья, вечеринка уже будет в разгаре, а Элизабет, без сомнения, будет там звездой. Девушка с обочины жизни, внезапно сорвавшая куш? Конечно, она вдоволь насладится происходящим.

Под конец разговора Джеймс поделился с ним еще одной мыслью.

– Я не хочу, чтобы она зачахла тут от скуки, – сказал старик мечтательным голосом, став настолько не похожим на привычного себя, что Андреасу пришлось закусить губу, чтобы не отпустить насмешливую ремарку. – А что может быть для девушки лучшим средством от скуки, нежели какой-нибудь подходящий парень?

– Ты не знаешь никаких подходящих парней, – не сдержался Андреас, представляя Элизабет в объятиях другого мужчины.

Он не стал утруждать себя и скрывать холодок в голосе, появившийся вместе с внезапным уколом ревности – простейшей, сокрушающей волю ревности, заставившей его сжать зубы в нежелании признавать такой вариант развития событий.

– Но я знаком с людьми, которые знают! Ты удивишься тому, – с удовольствием добавил он, – как много людей изъявили желание прийти и посмотреть на богатого отшельника и его дочь. Всеми приготовлениями заправляет Дот, и не обращай внимания на то, что все делается в последнюю минуту. Вот уж не думал, что в моем возрасте у меня будет возможность так развлечься!

На летном поле Андреаса встретил шофер, но и сейчас, сидя в тихом салоне лимузина, откуда он мог сделать пару деловых звонков, Андреас только и делал, что предавался мучительному ожиданию грядущих событий.

Было нелепо предполагать, что Элизабет легко согласится пойти на свидание с теми, кого Джеймс считал «подходящими парнями». Андреас встречал таких не раз и не два, и этих холостяков можно было разделить на две группы: бесхребетных титулованных чудаков и наглых юных дельцов с деньгами. Андреас не верил, что кто-то из них придется Элизабет по вкусу. Но, без всякого сомнения, она согласится на роль гостеприимной хозяйки хотя бы ради того, чтобы не огорчать Джеймса.

Это натягивало его нервы до предела. Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, Андреас стал просматривать контакты в телефоне, задержавшись на мгновение на номере Изабель. Но желания звонить этому новому экспонату его коллекции блондинок не было никакого.

Он вообще не знал, что заставило его пойти с ней на свидание. Изабель неплохо гармонировала с его пиджаком, но разговор у них не клеился, она глупо хихикала… В общем, к глубочайшему сожалению, ее ждала участь одноразовой упаковки. Неожиданно для себя Андреас понял, что времена, когда работа была всем, а новая девушка – дополнение к успеху – приятно бодрила, представляются ему далеким прошлым.

Он засунул телефон обратно в карман. По мере того как лимузин стал замедлять ход, заезжая на знакомую дорогу, ведущую к дому Джеймса, настроение Андреаса стало портиться еще быстрее. Не улучшилось оно и тогда, когда автомобиль завернул за угол и Андреас увидел двор поместья, сияющий огнями. Бесконечный ряд машин занял все пространство по краю лужайки и загромоздил подъезд к особняку. Группы людей бесцельно кружили перед домом.

– Останови здесь. – Андреас наклонился, чтобы хлопнуть водителя по плечу. – И езжай обратно в Лондон. Я вернусь сам.

– Вы уверены, сэр?

– В пабе в городе отменно готовят, и у них есть свободные комнаты на тот случай, если не захочешь ехать в ночь. Все за мой счет. – С этими словами он вышел из салона, пытаясь понять, что заставило его пересмотреть столь взвешенное, столь совершенное решение остаться в Лондоне.

Элизабет, как раз в это время проходившая мимо одного из окон, смотрящих на лужайку и подъездную аллею, не заметила высокого человека с мрачным выражением лица, широким шагом направлявшегося к дому. Она была занята попытками сделать себя настолько незаметной, насколько это вообще было возможно для девушки в красном платье. И на каблуках. Сама мысль о званом вечере внушала ей ужас, она отговаривала отца и спорила с ним до последнего, но в конце концов, видя его неуемную радость, покорилась.

Когда Джеймс с сожалением сообщил ей, что Андреас не приедет, она лишь бесстрастно повела плечами, словно ей было все равно, но потом не сдержалась и добавила ядовито, что причина, вероятно, заключается в том, что для него, увлеченного своей интересной лондонской жизнью, здесь, в глубинке, слишком скучно.

Она огляделась в поисках отца. Для человека, который избегал шумных сборищ любой ценой, Джеймс развлекался неожиданно бурно, наверстывая упущенное время со старыми друзьями.

Элизабет выхватила бутерброд с подноса проходящего мимо официанта и устало вздохнула, заметив, как к ней приближается Тоби Гилберт.

Если бы она не оказалась внебрачной дочерью Джеймса Грейстоуна, если бы случайно не попала в этот чужой для нее мир высшего общества, встретила бы она когда-нибудь такого парня, как Тоби Гилберт? Нет. Он был из тех людей, кто существовал где-то там, на самой кромке ее жизни; молодой, успешный, компетентный юрист, он, казалось, дышал другим воздухом. Тоби Гилберт: учтивый, очаровательный и безо всякого сомнения принадлежащий к высшему кругу. Таких, как он, здесь было много.

– Выглядишь ты не очень веселой. – Взяв с одного из подносов какой-то деликатес, на приготовление которого у повара, должно быть, ушли годы, Тоби Гилберт устремил на Элизабет веселый и оценивающий взгляд. – Хорошо тебя понимаю.

Наверное, это отвратное чувство – находиться в перекрестье чужих оценивающих взглядов, да еще и стараться делать довольный вид.

Его густая светлая шевелюра была искусно подстрижена; со лба свисала челка, достаточно длинная, чтобы придавать всей прическе изящный вид, но недостаточно длинная, чтобы это выглядело неподобающе.

Ужасно несправедливо, что из-за неправильного парня, занимавшего все ее мысли, она могла ответить Тоби только бледной улыбкой и болтовней о мелочах.

Она старалась вслушиваться в слова Тоби, ее разум-бунтарь уже разломал все наспех поставленные заслоны и вновь отправился бродить по запретным дорожкам. Вот почему, увидев Андреаса, прислонившегося к косяку в дверном проходе с другой сторо ны огромной гостиной, Элизабет ничуть не удиви лась: она знала, что это всего лишь игра расшалившегося воображения. Она мигнула, чтобы избавиться от наваждения, и тихо вздохнула, поняв, что человек, повернувшийся сейчас к группке щебечущих женщин, тут же с явным интересом замкнувших его в круг, вполне реален.

Воображаемый Андреас не стал бы, смеясь, флиртовать со стаей блондинок; но ее воображение, увы, разительно расходилось в этом пункте с реальностью, где Андреас уже показал себя как человек, для которого было плевым делом соблазнять одну женщину в то самое время, как другая была отложена на потом где-то в другом месте. Он думал о ней только плохое, в то время как должен был увидеть хорошее. Он мог влюбить в себя девушку даже против ее воли, а потом повернуться к ней спиной и относиться так, как будто между ними ничего не было.

Элизабет почувствовала, как в ней поднимаются волны печали и жалости к себе, и собрала все силы, чтобы сосредоточить внимание на человеке, стоявшем перед ней, который внезапно показался ей пустым и ненастоящим по сравнению с тем грубияном, что расположился у дверей, попивая шампанское.

Нервы были на пределе; она буквально заставляла себя смотреть на Тоби и внимательно слушать, что он говорит.

Ее бросило в жар, она ощутила покалывание во всем теле. Краем глаза Элизабет заметила, что Андреас наконец вырвался из плотного кольца женщин. Точно король, он не мог и шагу ступить, чтобы кто-нибудь не пожал ему руку. Выглядел он просто невероятно.

Она задавалась вопросом, заметил он ее или нет, и сама себе ответила, что даже если да, то он сделает все возможное, лишь бы избежать общения с ней. Он ясно дал понять, что она ему неприятна. Но, даже несмотря на это, она радовалась его приезду.

– Гилберт. – Слово было произнесено медленно, с ленцой.

При звуке глубокого голоса Андреаса Элизабет напряглась. Он, конечно, пришел не потому, что хотел поболтать с ней по душам; просто за неделю в Лондоне он придумал еще несколько способов унизить ее.

– Давно тебя не видел. Все еще цепляешься за работу в «Тэйлор Мерчантс»? Я слышал, все мостовые вокруг их офисов кишат безработными юристами. Хотя, черт побери, зачем я это говорю – всегда найдется, где подзаработать, если иметь хороший нюх. Правда, Элизабет?

Андреас знал, что это был удар ниже пояса, к тому же, возможно, незаслуженный. Но ему никогда не нравился Тоби Гилберт, и видеть его щебечущим с Элизабет было выше его сил. На самом деле он едва сдерживался уже с того самого момента, как заметил ее саму. Выглядела она просто потрясающе, а вокруг было полно жертв, чтобы наполнить их телефонами целый справочник. Значит, Джеймс не шутил, говоря, что хочет найти ей хорошего молодого человека.

Лицо Тоби окаменело, но Андреас вызывал столько уважения и страха, что в ответ на это явное оскорбление тот смог выдавить из себя только вежливый ответ:

– Да, я все еще на плаву, старик. А что касается хорошего нюха… Я зарабатываю не тем, что гоняюсь за богатыми невестами. К тому же с Джеймсом или без него – красота Элизабет в любом случае заставила бы многих обернуться ей вслед.

– Вот оно как?

Грудь Андреаса опять сдавило; в нем начала подниматься волна бушующей ярости, и сдержать ее было нелегко.

Обманчивая мягкость его голоса отозвалась мурашками, пробежавшими по коже Элизабет. И тут она вспомнила, что перед ней стоит человек, укравший ее сердце, а потом поступивший с ней так, как обычно поступают с мусором.

– Не все боятся изменений, Андреас. И Тоби, спасибо за твои слова. Для меня это многое значит. – Элизабет нежно положила ладонь ему на плечо и вызывающе посмотрела на Андреаса.

Один этот взгляд на его мужественное, жестко очерченное лицо, и у нее уже закружилась голова. О боже, как ее это бесило!

– Окажи мне услугу, – произнес он весьма дружелюбно, хотя поведение Элизабет окончательно взбесило его, – и дай нам пообщаться пару минут. Нам надо кое-что обсудить. Земельные вопросы.

Тоби удалился, и Элизабет показалось, будто они отделены толстой стеной от окружающего мира. Все, кроме них двоих, превратилось в неразличимый шум и круговорот неясных, туманных фигур – настолько велика была власть Андреаса над ней. Она сделала слабую попытку вырваться из-под его чар, рыская по гостиной взглядом и мысленно призывая на помощь Джеймса, но того нигде не было. Казалось, из практически недосягаемого отшельника он превратился в монстра общения.

– Я не ожидала тебя здесь увидеть, – холодно произнесла она, наконец посмотрев на собеседника.

В одной руке Андреас неспешно крутил бокал, другая покоилась в кармане брюк. По сравнению с ним все остальные мужчины в зале выглядели бледными тенями, и это злило ее, потому что само присутствие Андреаса становилось издевательским вызовом ее попытке выкинуть его из жизни.

– Я тоже не ожидал, что приеду, но в конце концов не смог справиться с соблазном посмотреть, как ты справляешься со статусом знаменитости.

– Нет у меня никакого статуса знаменитости.

– Значит, газет ты не читала.

– Что?

– Моя секретарша была столь любезна, что принесла вчера парочку желтых газетенок. Ты, конечно, не на первой полосе, но пару параграфов где-то в центре тебе отвели.

Элизабет побледнела. Она с таким пылом пыталась доказать Андреасу, что богатство и статус Джеймса ее совершенно не интересуют, а теперь о ней пишут в каких-то несчастных газетах! Один Бог знает, что они напридумывали!

– К нам никакие репортеры не приезжали, – сказала она сквозь зубы.

Он лишь пожал плечами:

– Джеймс для сплетников неинтересен. А вот твое появление – другое дело. И я должен сказать, что все выглядит так, будто ты уже вжилась… в новую роль. Ты даже… внешне изменилась.

Вытянув руку, Андреас провел пальцем по прядям ее недавно выпрямленных волос, и Элизабет тут же замерла, ощущая, как тело отвечает на его прикосновение с пугающей силой. Она отступила.

– Ты имеешь в виду, что я уже не похожа на простушку, которая постучалась в эти двери несколько месяцев назад? – Внезапно ей вспомнилась Аманда с ее стройной фигурой модели, макияжем, подчеркивающим красоту лица, и ореолом гламура. – Я сделала новую прическу и надела платье от знаменитого дизайнера только потому, что на этом настоял Джеймс. Под этим фасадом все тот же человек. Если тебе нужны лоск и блеск, то тут бродит довольно много подходящих женщин. Или, возможно, ты привез одну такую с собой?

– А мне вот что интересно. Как все это соотносится с твоим желанием найти в городе работу поспокойнее? Я ничего не напутал, у тебя же было именно такое намерение?

– Ты по-прежнему подозреваешь худшее, да?

– Мне просто интересно, помнишь ли ты мечты о простой жизни, или уже оставила их в прошлом точно так же, как и фальшивую личность.

– Я не обязана выслушивать твои оскорбления!

Море лиц вокруг было чужим и недружелюбным, к тому же Элизабет, как мотылек, кружащий вокруг огня, вдруг поняла, что ей не хочется отрывать себя от него. Если бы она вытянула руку, то коснулась бы его, и соблазн был настолько велик, что ей пришлось сжать пальцы в кулаки.

– Ты продумала все это заранее? – продолжал издеваться Андреас, хоть и понимал, что эта беседа его никуда не приведет.

Однако его потрясло намерение Джеймса устроить личную жизнь Элизабет, и еще больше потрясло то, что это намерение уже воплощалось в жизнь, судя по наряду в духе «приди и возьми меня» и по тому эффекту, который он оказывал на холостяков. Интерес Гилберта не мог бы стать более явным, даже если бы он ходил с табличкой «Мне нравится Элизабет». Предположения Андреаса о том, что ее не заинтересуют бесхребетные чудаки, рассыпались прямо на глазах.

– Что продумала заранее?

– Ну, как мы видим, твой подход «хочу узнать тебя получше» сработал на все сто, но теперь ты переключилась на новую цель – «найду подходящего жениха», верно? Ты это все продумала с самого начала? И сколько еще ждать того счастливого дня, когда поцелуй перед алтарем завершит твой блистательный план?

– Кто знает! – неосторожно выпалила Элизабет, задетая за живое.

– То есть ты не отрицаешь, что это было твоей целью с самого начала?! – Андреас взбесился не на шутку.

– А зачем отрицать? Ты же мне все равно не поверишь.

Это был не тот ответ, который Андреасу хотелось бы услышать, и он выругался.

– Значит, Гилберт – твой потенциальный жених номер один?

– Какая тебе вообще разница? – Элизабет гордо вскинула подбородок, и это неожиданно придало ей сил. – Возможно, у меня будет несколько кавалеров одновременно. И не говори мне, что ты это осуждаешь, – нельзя иметь один набор правил для себя и другой – для всего остального мира.

– Я не верю своим ушам. Это ты так возвращаешься к тому бессмысленному разговору про Аманду?

– Мне не кажется бессмысленным мое желание узнать, как ты мог водить нас обеих за нос!

Следуя привычке, выработанной с годами, Андреас, не задумываясь, без запинки выдал:

– Я не собираюсь ни перед кем отчитываться.

– Это потому, что тебе плевать на всех, кроме себя самого, – с болью произнесла Элизабет.

Пора было заканчивать этот разговор, так как близость Андреаса вносила еще больше смуты в ее истерзанную душу. Элизабет опасалась, что еще немного – и через маску неповиновения он сумеет разглядеть ее настоящие чувства к нему.

– К тому же Гилберт – то есть Тоби – просто великолепен. Красивый, обходительный, умный…

– Ты перечисляешь его качества, чтобы не забыть?

Андреасу было тяжело это признавать, но сейчас он поливал грязью парня, до существования которого ему, по идее, и дела не было. Куда, черт подери, подевалось его легендарное хладнокровие? Элизабет посмотрела на него в упор своими зелеными глазами, и Андреас тут же жестко отбросил импульсивное желание продолжать спор. Чего бы ни хотела эта женщина, это было ее чертово дело. Ему следует умыть руки и отправиться по своим делам.

– Но это не то, о чем я хотел с тобой поговорить.

Элизабет смотрела на него настороженно. Они стояли в уголке, но на них все равно бросали любопытные взгляды.

– Люди смотрят. Они, вероятно, пытаются понять, что происходит, – заметила она.

Если Элизабет считала, что чужое любопытство может выбить Андреаса из колеи, то жестоко ошиблась: он всего лишь элегантно повел плечом, показывая, что ему абсолютно все равно.

– Меня это не волнует.

– Хорошо, тогда о чем ты хотел со мной поговорить?

– Во-первых, поскольку ты вошла в жизнь моего крестного отца, будет очень неприятно, если при каждой встрече ты будешь поливать меня грязью, а встречаться мы будем часто. Это факт.

Элизабет открыла рот, желая подчеркнуть, что нелюбовь друг к другу у них общая, но тут же передумала, испугавшись вступать в очередную словесную перепалку, за которую ей позже придется ответить.

– Я очень люблю своего крестного и потому буду навещать его так же часто, как и всегда. Если ты считаешь, что я использовал тебя в качестве небольшого развлечения, пока моя подруга была в Лондоне, – это твое дело, но тебе надо через это переступить.

Вновь взяв контроль над ситуацией в свои руки, Андреас ощутил, как яростное напряжение, скопившееся внутри его, начинает спадать. Он безжалостно очистил разум от картин, в которых Элизабет оказывалась в объятиях Гилберта. Думать об этом было плохой идеей. Его темные глаза скользнули по ней, ничуть не изменив своего выражения.

– Но, нравится тебе это или нет, нас все-таки кое-что связывало, поэтому я хочу дать тебе один совет.

– Мне твои советы не нужны. – «Нравится тебе это или нет, нас все-таки кое-что связывало…» Значит, он так определял отношения, которые разрушили ее жизнь?

– Нет, этот совет тебе понадобится, – сухо возразил Андреас, довольный тем, что ему хватило благородства побеспокоиться о мошеннице и лгунье. – Потому что хоть ты и вырядилась в пурпур, но в этом мире ты – зеленый новичок.

Она уже приготовилась возмутиться, но Андреас повелительным жестом заставил ее замолчать.

– Ты будешь мне за это благодарна, – сообщил он, – хотя мне не требуется благодарность. Мой крестный осчастливлен внезапным появлением внебрачной дочери, и из любви и уважения к нему я чувствую себя обязанным забыть на время о своих подозрениях. Я также должен предупредить тебя о том, что тебе следует хорошенько подумать, прежде чем останавливать свой выбор на ком-либо из присутствующих здесь мужчин.

– Потому что я другой породы?

Андреас издал короткий издевательский смешок и поднял бровь в насмешливом удивлении.

– Мир уже далеко ушел от тех дней, когда порода что-то значила, – растягивая слова, продолжил он. – Конечно, есть и те, кто дорожит благородным статусом землевладельца и проводит дни и ночи, моля Бога, чтобы чистота их крови ничем не замутилась. Но ты не поверишь, как хорошо экономический спад способствует потере ложной гордости. Нет, причина не в этом. Просто девушки им нужны только в роли игрушек – таков даже великолепный, красивый, обходительный и умный Гилберт. А тебя, насколько я знаю, не удовлетворяет роль сексуальной игрушки.

– Ты говоришь о нас?

– Я просто даю тебе хороший совет.

– Я бы никогда не поехала в Лондон, потому что хотела быть рядом с отцом. Я не знала, что тайна раскроется, но все сложилось так, как сложилось.

– То есть, если бы не Джеймс, ты бы согласилась? – Андреас не сдержался и задал терзавший его вопрос, но пожалел об этом сразу же.

Что не так с этой женщиной? Только ему удалось посадить своенравные эмоции под замок, как они уже вышибли дверь, выбрались на свободу и стали бродить повсюду в свое удовольствие.

Румянец, неожиданно выступивший у нее на щеках, и натянутое молчание, ставшие единственным ответом, сказали Андреасу больше, чем любые слова. Осознание накатило на него во всей своей внезапной и оглушающей ясности.

– Ты же никогда не пошла бы на то, чтобы стать просто любовницей, так ведь? – протянул он, отмечая ее смущение. – И если бы не было Джеймса, ты отклонила бы мое предложение просто потому, что тебе нужно нечто большее, нежели просто общее пространство и общая кровать, верно?

– Я… я не понимаю, о чем ты говоришь. – Элизабет запнулась на последнем слове и несколько искусственно прочистила горло. – Мне пора возвращаться к гостям. Как ты правильно заметил, весь смысл этого вечера в том, что у отца есть возможность представить меня друзьям и официально дать понять всем и каждому, что я стала частью его жизни, пусть это кому-то может и не понравиться. Тебе, например.

– Неплохая попытка.

Элизабет молча смотрела на него. От него веяло абсолютной уверенностью в себе, и не только. Появилось нечто еще – знание.

– На что ты надеялась?

– Ни на что я не надеялась! – отчаянно воскликнула она.

– На что?! Я должен был предложить что-то посерьезней? Руку и сердце? Кольцо? Ты думала, что я подхожу на роль мужа? О, ты, наверное, жестоко огорчилась. Ну, я должен признать, что секс с тобой… как бы это сказать… просто великолепен. Но свадьба…

– Я не вышла бы за тебя, даже если бы ты был последним мужчиной на земле! – гневно бросила Элизабет. – Но ты прав: от жизни мне нужно нечто большее, чем любовные игры в постели.

– И ты думаешь, что с Гилбертом все сложится лучше? Лондон – это большая деревня. Я лично знаю четырех его прошлых пассий.

Как Элизабет хотела бы согнать эту наглую ухмылку с его красивого рта!

– Спасибо за заботу, но я все же попытаю счастья. И просто чтобы ты знал: я думаю, что многому научилась у тебя, и самый главный урок в том, что надо держаться подальше от высокомерных мужчин, которые считают, что никому ничего не должны! – Она заметила Тоби в другом конце залы и беззаботно помахала ему рукой. – Возможно, Тоби – как раз то, что мне нужно, чтобы взбодриться. Конечно, кто в наше время завязывает отношения ради прогулки до алтаря? Благодарю тебя за советы. Ты действительно очень помог!