Текст книги "Звездный лес"

28. РЛИНДА КЕТТ

Рлинда Кетт проснулась с полным удовлетворением от ночного сна, проведенного под шелест листвы вселенского леса. После экстравагантного завтрака, состоявшего из фруктов и орехов, поданных с кли – дымящимся крепким напитком из семян вселенского дерева – она почувствовала себя готовой к обсуждению важных решений.

– Если я подольше задержусь на Тероке, то наберу еще дюжину килограммов, – призналась Рлинда Сарайн. – Это не только плохо отразится на моем здоровье, но и уменьшит количество груза, который я смогу взять на борт «До смерти любопытного».

Сарайн добавила к своей прическе металлические гребешки и надела традиционное терокское платье, украшенное изящной отделкой из рюшей, и шаль, сделанную из легчайшего волокна коконов. Рлинда, чтобы продемонстрировать новым клиентам всю свою привлекательность, предпочла собственную одежду, но и она покрутилась перед зеркалом. Хотя Рлинда не собиралась подыскивать себе очередного мужа, нет никакого вреда в том, чтобы выглядеть привлекательно.

– Мои родители хотели бы поговорить с тобой, – с доверительной улыбкой сообщила Сарайн. – Нам надо произвести на них хорошее впечатление.

– Оставь это мне, Сарайн. Я знаю в этом толк, – Рлинда причесалась и встала, с тоской посмотрев на многочисленные блюда, попробовать которые у нее так и не хватило времени.

В огромных покоях, выдолбленных в толще гриба в самом центре терокского города, располагался двор Отца Идрисса и Матери Алексы. Большие отверстия, выходящие наружу, были закрыты призматическими пластинами из крыльев кондорской мушки и служили подобием застекленных окон. Правитель и правительница, похожие на статуи, оба миловидные, темноволосые, с бронзовой загорелой кожей, сидели бок о бок.

Рлинда вышла вперед осторожными шажками, на удивление изящными для женщины ее размеров. Она низко поклонилась, вложив в этот поклон всю свою грацию.

– Я глубоко польщена честью говорить с вами, Отец Идрисс и Мать Алекса.

Сидевший в своем массивном кресле Идрисс подался вперед. У него была черная прямоугольная борода, а на голове – убор из птичьих перьев и крыльев жуков, что придавало его внешности внушительный и повелительный вид.

– Наша дочь Сарайн очень хорошо о вас отзывалась. Думаю, она воспринимает вас как своего друга. Как же мы могли отказаться встретиться с вами, когда об этом просит наша старшая дочь?

На Матери Алексе, сидящей рядом с ним, было головокружительное платье с высоко стоящими наплечниками, напоминающими расправленный хвост павлина. Платье королевы частично было сделано из цельных крыльев кондорской мушки, подобранных в тон к нижней одежде. Ее черные, как вороново крыло, волосы доходили до талии.

– Надеюсь, Сарайн не преувеличила мое значение, – ответила Рлинда, выпрямляясь. – Я не слишком важная особа в Ганзейской Лиге, и этот прием для меня – очень высокая честь, – Сарайн встала рядом с ней, внимательно прислушиваясь к разговору, но Рлинда сосредоточила все свое внимание на правящей паре.

– Леса Терока, похоже, очень богаты разнообразными ресурсами. Сарайн показала мне многое из местной продукции, и я уверена, что это может предоставить нам огромные торговые возможности. Я очень удивлена, что армия торговых деятелей еще не начала бороться за эти уникальные ресурсы.

– Мало кто из людей видит дальше зеленых священников, – заметила Мать Алекса. – Зеленые священники – все, чего хочет от нас Ганза.

– А нам и не хотелось бы усложнять нашу жизнь, – добавил Идрисс. – Мы ведем переговоры о зеленых священниках, но окончательное решение нам помогает принять вселенский лес. На самом деле мы почти не влияем на решение, которое он принимает. Здесь, на Тероке, у нас есть все необходимое. Мы очень довольны, что стоим в стороне от крупных конфликтов между группировками других людей.

– Некоторые даже утверждают, – вмешалась в разговор Сарайн, дружески положив руку на широкое плечо Рлинды, – что благоприятное присутствие вселенского леса подавляет естественные человеческие порывы агрессии и недовольства.

– В таком случае я могу только поддержать ваше стремление к более широкому распространению вселенских деревьев, – широко улыбнулась Рлинда. – Мне известно множество мест, которые только выиграют от их присутствия.

– Наши священники делают все, что в их силах, – кивнула своему мужу Мать Алекса.

Идрисс и Алекса принимали окончательное решение в местных спорах, в случавшихся ссорах, в супружеских конфликтах и прочих гражданских делах, но их основная роль заключалась в осуществлении внешних связей. Мать и Отец Терока всегда принимали умиротворяющие решения и исходили не из жадности или желания прибыли, а искали наибольшую выгоду для собственной культуры.

– Что ж, ваша дочь показала и дала мне попробовать столько всевозможных вещей, что у меня голова кругом пошла, – заметила Рлинда и в поисках поддержки взглянула на Сарайн. – Я могу назвать около сотни возможных рынков для ваших экзотических фруктов, ягод, орехов и материалов.

Подтверждая эти слова, ее живот издал легкое урчанье.

Сарайн, у которой от волнения перехватило дыхание, сделала шаг вперед. Глаза ее горели.

– Подумай только, сколько дверей откроется перед нами, отец! Мама! Мы можем заполучить сильное торговое присутствие, не теряя своей независимости.

– Мы обсуждали это и раньше, – ответил Идрисс.

Не заметив особой заинтересованности на лицах руководителей, Рлинда почувствовала, как у нее быстро портится настроение. Она начала подозревать, что ее просто решили использовать как козырную карту в старом споре между несговорчивыми родителями и честолюбивой дочкой.

Рлинда согласна взять пробный груз, чтобы доказать ценность наших товаров, но, вкладывая свои сбережения, она идет на определенный риск, – заявила Сарайн, и лицо ее при этом приняло более жесткое выражение. Затем она удивила Рлинду, добавив к их уговору новое условие: – Таким образом, она еще возьмет несколько зеленых священников – пятерых вполне будет достаточно – чтобы хоть как-то подстраховать себя. Разве не так?

Она взглянула на Рлинду, которая пыталась скрыть свое изумление. Они никогда не обсуждали это раньше, но, похоже, Сарайн приняла это решение заранее и просто держала его в секрете. Теперь у Рлинды появилось опасение, что столь деликатные переговоры закончатся полным крахом.

– Она также согласна взять несколько саженцев, чтобы помочь нам в расширении ореола вселенского леса, – поспешно продолжила Сарайн. – Видите, все очень замечательно.

Отец Идрисс, похоже, был недоволен, хотя и не рассержен на свою дочь.

– Сарайн, мы не приказываем зеленым священникам, куда и когда они должны отправиться. Вселенский лес живет независимо от нашего политического руководства. Священники прислушиваются к желаниям деревьев, а мы с Матерью Алексой прислушиваемся к мнению священников.

– Это было просто предложение, – быстро вмешалась Рлинда. – У Терока и без того достаточно товаров, которые он может предложить. Давайте не будем заострять внимание на единственной спорной позиции…

– Но, если присмотреться, это очень важная спорная позиция, – заявила Сарайн уже с открытой дерзостью.

Рлинда очень хотела бы сделать перерыв в переговорах, пока этот спор не испортил все окончательно.

– Мы ведем подробный учет и строго следим за распределением саженцев, – заметила мать Алекса. – Несмотря на вашу заинтересованность в наших фруктах и ягодах, Рлинда Кетт, мы отдаем себе отчет, что твердой валютой Терока являются именно телепатические способности вселенских деревьев.

Растерянная Рлинда кинула взгляд в сторону Сарайн, желая, чтобы молодая дочь правителей больше не вмешивалась в разговор.

– Давайте не будем спешить. Я приношу искренние извинения, если неудачно высказанное замечание произвело на вас плохое впечатление. Может быть, мы сможем перенести дальнейшее обсуждение нашего вопроса на завтра? Я предоставлю вам конкретный список того, что хочу взять на борт своего торгового судна.

Она начала поспешно пятиться, стараясь удалиться до того, как Отец Идрисс ответит бесповоротным отказом.

– Мы вас выслушаем, так как это является основой общения, – ответила Мать Алекса со снисходительной, но очаровательной улыбкой. – Но мы непоколебимы. Зеленые священники слишком ценны для нас.

– Как видите, я с этим полностью согласна, – ответила Рлинда, отвешивая глубокий финальный поклон. Ей очень хотелось бы, чтоб Сарайн не выскакивала вдруг со своим предложением: самой же Рлинде такое и в голову не приходило. – С нетерпением жду продолжения нашего разговора.

Рлинда вышла из приемного зала вместе с Сарайн, у которой после встречи было хмурое лицо. Теперь Рлинде придется заново обдумать пути подхода к правителям и пересмотреть свои торговые предложения. В следующий раз, может быть, она сумеет обойтись без «помощи» Сарайн.

29. АРКАС

Пустыни Райндик Ко поразила его – с таким ландшафтом он никогда не сталкивался на Тероке. Обычно у зеленых священников подобная невзрачность вызывала чувство тревоги, но Аркас чувствовал, что пустыня зовет его. Он никогда еще не чувствовал себя настолько активным. Обилие света, четкие тени, сухой воздух и… тишина. Все это пробуждало в его сердце удивительный восторг. Он наслаждался в лучах теплого солнца, лежа на слоистых каменных плитах – смесь красного железняка и зеленоватой окиси меди, прорезанная полосками известняка. Наконец-то он получил задание, которое доставляет ему удовольствие.

В то время как Маргарет и Луис Коликос начали свои работы в главном городе кликиссов, роботы заботливо оборудовали лагерь. Когда Аркас покончил с утренними процедурами по уходу за саженцами, он, следуя зову сердца, направился изучать места, которые его заинтересовали.

Он подошел к большой палатке, в которой жили два ксеноархеолога. Старик уже ушел к развалинам утесов, прихватив с собой трех кликисских роботов, а Маргарет собирала свои записи, которые могли ей потребоваться сегодняшним утром.

– Что, Аркас? – спросила она, бросив в его сторону выжидательный взгляд. – Вы собираетесь пойти сегодня с нами на развалины или останетесь здесь и будете присматривать за своими саженцами?

– На самом деле, ни то, ни другое, – смущенно ответил священник. – Мне бы хотелось пойти осмотреть ближайшие каньоны. Меня очень интересует геология.

Аркасу совершенно не нужно было ее разрешение, потому что единственным руководителем для зеленого священника был вселенский лес. К тому же Маргарет, похоже, постоянно тяготилась, не зная, чем его занять.

– Можете взять все, что вам потребуется из оборудования. Вам понадобятся роботы?

Это предложение удивило его.

– Нет… я схожу туда сам по себе.

Маргарет спешила поскорее присоединиться к мужу на раскопках.

– Может быть, вы сможете провести кое-какие измерения и записать их. У нас ведь научная экспедиция, и геологические изыскания могут тоже принести определенную пользу.

– Ясделаю, что смогу.

Аракс надеялся просто прогуляться, насладиться пейзажем и запомнить мелкие детали, которые он потом перескажет саженцам, а те распространят эти знания среди вселенского леса. Чувствительные деревья не привыкли к пустынному ландшафту – а он, по крайней мере, почувствует, что от него, как от зеленого священника, есть хоть какая-то польза. Тем не менее, он взял фотоаппарат и некоторые измерительные приборы из запасников экспедиции и уложил их в рюкзак.

Маргарет села на один из вездеходов для ближних поездок и в сопровождении роботов отправилась к развалинам города на утесах. Стоя в опустевшем лагере, Аркас бросил взгляд на двадцать саженцев, посаженных в ряд за его палаткой. Они стояли, вытянувшись и качались, словно наслаждались солнечным светом.

– Значит, вам тоже понравилась пустыня, – заметил он. Если он прикоснется к саженцам, они тут же ему ответят.

Без какой-то определенной цели Аркас глубоко вздохнул, ощутив сухой и пыльный воздух. Бредя по морщинистому ландшафту, он направился к горловине, прорезанной когда-то древними водами. Не фильтрованный солнечный свет щекотал его зеленоватую кожу.

На самом деле, Аркас никогда не мечтал стать зеленым священником, но раз уж кто-то оказался связан с вселенским лесом, симбиоз становился необратимым. Он мог оставить деревья и никогда больше не пользоваться телепатической связью – но его кожа навсегда останется зеленой, и он сам вечно будет составной частью этой сети.

Аркас лишился матери, когда был еще совсем молодым, поэтому у него были очень близкие отношения с отцом. Старик Биот мечтал стать зеленым священником, но обстоятельства заставили его заняться другими делами. Биот часто сидел вместе с сыном под кроной вселенского леса, смотрел на шелестящие листья и рассказывал о своих мечтах, говорил о том, как бы ему хотелось, чтобы его сын посвятил свою жизнь служению вселенскому лесу. У Аркаса эта мысль никогда не вызывала особого энтузиазма.

– Отец, мы все служим вселенскому лесу, – говорил он, – независимо от того, что бы мы ни делали.

Его больше интересовала история и геология, но Биот уже принял решение и просто не замечал нежелание сына.

Когда Аркасу исполнилось пятнадцать лет, Биот во время сбора эпифитового сока упал с высокого дерева. Старик приземлился на плетение лиан, которые сослужили роль сетки. К несчастью, когда лианы остановили его падение, они же сломали ему шею. Рабочие уложили старика на землю, и молодой Аркас поспешил к отцу. Задыхаясь, умирающий выдавил из себя последние слова, в которых умолял сына стать зеленым священником, и тогда он им будет гордиться. Все окружающие слышали это, и Аркас не мог ослушаться последней воли старика. Когда эта трагическая история стала известной по всему Тероку, его без всякого труда приняли в послушники.

Таким образом, он выполнял свои обязанности без особого вдохновения и энтузиазма. Он никогда не стремился к важной и престижной работе в роскошной правительственной колонии, так как там его все время раздражало бы присутствие людей. Он выбирал для себя приемлемые задания по передаче деревьям исторических данных или зачитывании им геологических текстов. Но здесь, на Райндик Ко, безмятежность пустыни взывала к нему.

Рассматривая морщинистые горы, Аркас постепенно отошел от лагеря и направился вдоль наносного галечного вала, который сужался по мере приближения к каньону. Когда вокруг поднялись дикие стены, он увидел неровные полосы геологических слоев, которые показались ему похожими на годовые кольца спиленных деревьев.

Аркас пробирался вдоль петляющего устья высохшей реки. От узких стен отражалось жутковатое эхо. Он огляделся, внимательно присматриваясь ко всему, что могло бы помочь работе Коликосов. Принимая это назначение, он предлагал экспедиции больше, чем выполнение обязанностей зеленого священника. Набранные им с любовью знания по археологии и геологии делали его потенциальным помощником.

Углубившись в каньон, он вдруг понял, что никогда не уходил так далеко от успокаивающего прикосновения растений и деревьев. Или толпы людей. Румяное солнце склонилось над ущельем, и он отметил ровные белые полосы известняка, прорезавшие кремовые глыбы. И тут же с изумлением увидел фигуры и рисунки, проступающие на его поверхности: окостеневшие останки странных существ, живших бессчетное количество миллионов лет назад: изогнутое сооружение, похожее на арку: костлявое морское создание с огромными челюстями и острыми клыками.

Он взял свой геологический молоток, отколол наиболее замечательные окаменелости и сложил их в свою сумку, висящую у него на поясе. Затем он сфотографировал большие окаменелости, которые невозможно было отколоть.

Эти создания жили здесь еще за миллионы лет до того, как на Райндик Ко вступила нога кликиссов. Как напомнила ему Маргарет Коликос, это была научная экспедиция, и он мог совершить здесь собственные открытия.

Он зашагал обратно к лагерю, перешагивая через разбросанные вокруг, словно большие шары, камни. Даже если бы каньон и не указывал точный обратный путь, Аркас мог бы открыть свой разум и позволить саженцам позвать его обратно в лагерь. Зеленый священник никогда не заблудится, если поблизости растет вселенский лес.

Он огляделся, стоя на пологом склоне нанесенного ветром хребта. Далеко на юге, где спутники-разведчики засекли отдаленные извергающие пепел и сажу действующие вулканы, он увидел на небе расплывчатое темное пятно. Здесь ему больше всего нравился раскрашенный акварельными красками закат.

Он влюбился в этот пустынный мир – хотя подобное чувство вызывало в нем уколы совести, очень напоминая предательство в отношении вселенских деревьев. Но он отогнал эмоции и поспешив к маленькой рощице, присел рядом с саженцами, погладил их листочки. Закрыв глаза, Аркас раскрыл тайники своей памяти и начал рассказывать им о том, что видел.

Деревья ответили молчаливым восторгом.

30. САРАЙН

Когда влажный лес приготовился к ночи, Сарайн пошла убедиться, что ее младшая сестренка легла спать. Идрисс и Алекса не были строгими родителями, но Сарайн старалась следовать заведенному порядку. Хотя десятилетняя девочка каждый раз пыталась выпросить себе для игр еще около часика, Сарайн настаивала, чтобы Целли подчинялась правилам.

– Иди привяжи свою ручную кондорскую мушку, – распорядилась она, – и иди умываться.

– Мне надо ухаживать за ним, – надувшись, заявила Целли.

Снаружи цветастое животное застрекотало своими изумрудно-зелеными крыльями, затем защелкало длинным тонким клювиком, словно собиралось полакомиться цветочными лепестками.

– Он сам о себе позаботится. Это дикое животное, сама знаешь. Сарайн стояла в низеньком дверном проеме, пресекая всякие споры. Она прекрасно знала, что через несколько секунд ее сестра тяжело вздохнет и сделает то, что сказано.

– Он у меня ручной.

Целли поймала это насекомое в тот момент, когда оно только что вылупилось из куколки и было еще мокрым и слабеньким. Она привязала к одной из восьми членистых лапок тонкую цепочку – так, чтобы оно могло порхать у нее над плечом, как живой воздушный змей. Сарайн всегда считала, что у кондорской мушки мозгов столько же, сколько и у воздушного змея.

– Он тоже хочет, чтобы ты отправилась спать. И не надо придумывать для этого всякие препятствия, как ты это делала вчера.

Маленькая девочка неохотно подчинилась требованиям сестры.

Ночью кондорская мушка, все так же привязанная к цепочке, вылезет в окно и будет летать, насколько ей позволяет привязь. А утром Целли снова подтащит ее к себе. К счастью, у этих насекомых довольно короткое время жизни, так что зависимость этого безмозглого существа от ее младшей сестры продлится еще месяц или два.

Весь день маленькая девочка была просто сгустком энергии: она бегала, прыгала, болтала с друзьями и подругами, придумывала различные игры. В ней было больше бездумной отваги, чем здравого смысла. К десяти годам у Целли уже было достаточно переломов от падений и ушибов. Ее детское тельце было постоянно меняющимся сгустком всевозможных синяков, царапин, шрамов и разбитых локтей и коленок.

Сарайн часто теряла с ней терпение, но в такие моменты напоминала себе, что девочка скоро повзрослеет. Эстарра, которая была на два года старше Целли, похоже, уже готова была сделать правильный выбор. Сарайн очень надеялась, что она и ее братья и сестры за одно поколение сумеют изменить Терок и вывести его отсталый народ из доисторической наивности, включив их в волнующую коммерческую жизнь Рукава Спирали.

Наконец, после непременного поцелуя, Сарайн закрыла за собой дверь и пошла вдоль освещенных мерцающим светом коридоров. Скоро из своих путешествий должен вернуться Рейнальд, и Сарайн надеялась, что он собрал внушительные цифры. Ей не терпелось услышать отчет брата перед илдиранским двором, и ей очень хотелось узнать, чего он достиг на Земле при встрече с Бэзилом.

Мать Алекса и Отец Идрисс поднялись в высокие слои города, чтобы присутствовать на праздничном представлении акробатических танцоров на деревьях. Сарайн тоже была приглашена посмотреть на прыжки и кульбиты среди переплетенных ветвей, но ее это совсем не интересовало. Эстарру заставили пойти на праздник – но она, возможно, сделала бы это и сама, забравшись на крышу грибкового города. Сарайн тяжело вздохнула, подумав о пассивности своей семьи. У них в руках такие ресурсы и возможности, а их это даже не заботит. Они просто живут день за днем, не обращая внимания на остальную человеческую цивилизацию, вполне удовлетворенные тем, что уже имеют.

Она вошла в свои апартаменты, усилила свет и уселась за полимерный стол, который она привезла с Земли. Ей надо было изучить множество официальных документов и контрактов. Ее обескураживало то, что Идрисс и Алекса упорно игнорируют великие коммерческие возможности Ганзы. Возможно, как подсказал ей Бэзил, она сумеет найти тонкие лазейки в старых соглашениях и договорах.

Она пробежала рукой по своим коротким волосам, подстриженным и зачесанным на популярный на Земле манер. В ее гардеробе висело множество традиционных терокских шарфов и платьев, украшенных кусочками крыльев кондорских мушек и полированными скорлупками жуков, но Сарайн предпочитала удобные одежды, которые приобрела за год своей учебы на Земле. Терокская одежда на ее вкус была слишком провинциальной.

Первым документом, который лег перед ней, было пересмотренное предложение о торговле терокской продукцией, исходящее от Рлинды Кетт. Сарайн нахмурилась, вспомнив об упорном отказе своих родителей ухватиться за эту возможность. Купец привела великолепные аргументы, а Сарайн продолжала давить на родителей даже после встречи, когда они удалились в свои покои. Но, несмотря на то, что присоединение Терока к Ганзе могло открыть перед ними множество дверей, ей так и не удалось ни в чем убедить старших.

Бородатый Идрисс смотрел на свою дочку так, словно она все еще была ребенком.

– Нельзя так просто отдавать свою независимость. Что мы приобретем в сравнении с тем, что потеряем?

У Сарайн было впечатление, что она разговаривает с не понимающим ее чужаком. «Нет, – думала она, – даже терокцы должны быть более разумны в этой области».

Она постучала своей пишущей ручкой по электронному документу и задумалась о будущем своего мира, стараясь не вспоминать о том, как трудно продвигается решение казалось бы такой просто задачи. Ей нужна была помощь.

Сарайн с тоской вспомнила решительного Бэзила Венсесласа и все то, чему научилась под его мягким учтивым руководством. Бэзил был намного старше ее – но невероятно обаятелен и культурен, он буквально излучал здоровье и тот витальный магнетизмом, который и позволил ему пленить девушку. И даже больше – если учесть еще и ту власть, которой он обладал в Земной Ганзейской Лиге.

На чудесной Земле Сарайн подавали лучшие блюда и лучшие вина. Бэзил ухаживал за ней, зная, что эта юная дочка может оказаться тем ключом, который откроет для Лиги Терок. А Сарайн, прекрасно понимая, что он делает, с готовностью позволила ему соблазнить ее. Она считала, что выиграет от этого не меньше, чем президент.

Она позволила Бэзилу соблазнить ее, и они были любовниками несколько месяцев – пока не подошло время ее отъезда. Он был очень заботливым партнером, терпеливым и в то же время энергичным, и Сарайн начала испытывать к нему симпатию, намного превосходящую первоначальную тягу к знаниям и власти. Ей нравилась его порывистость, и она открыла для себя, как страстно он желает того, что она может ему предложить. Для него она была возможным рычагом, который поможет ему заполучить еще больше зеленых священников.

Устав от работы, Сарайн приглушила свет, скинула одежды и, обнаженная, скользнула между гладкими простынями свой постели. Она чувствовала себя очень беспокойно, у нее голова шла кругом от роящихся возможностей, цифр, фраз из контрактов. Уже засыпая, она улыбнулась, позволив себе перемешать действительные воспоминания с фантазиями Бэзила.

Сарайн начала задумываться, а кто же в действительности кого соблазнил?