Текст книги "Проблемы безумно богатых азиатов"

4
Суррей, Англия

Все, кому посчастливилось гостить в Харлинскорте, должны проснуться вовремя, чтобы понаблюдать, как солнце встает над садами, подумала Жаклин Лин, потягивая апельсиновый чай, который только что принесли ей и поставили у кровати на изысканном бамбуковом подносе. Прислонившись к подушкам из гусиного пуха, в четыре ряда положенным в изголовье, она изучала прекрасный вид на чистую симметрию цветников, величественные живые изгороди тисов и утренний туман, поднимающийся над холмами. Именно такими моментами тишины, пока все собирались внизу на завтрак, Жаклин наслаждалась больше всего во время ее частых визитов в поместье Шанов.

В разреженной стратосфере, где обитали самые высокопоставленные азиатские семьи, шушукались о том, что Шаны «бросили» Сингапур.

«Стали такими важными, что возомнили себя британцами» – звучало рефреном. Хотя Альфред Шан в своем суррейском поместье в шесть тысяч гектаров и вправду вел куда более пышную жизнь, чем многие маркизы, Жаклин понимала: было бы ошибкой предполагать, что Альфред переметнулся сюда под крылышко королевы. Простая истина заключалась в том, что на протяжении десятилетий трое сыновей (естественно, все окончили Оксфорд) друг за дружкой выбрали себе английских жен (из аристократических семей, конечно же) и предпочли жить в Англии. Таким образом, с начала восьмидесятых Альфред и его жена Мэйбл волей-неволей проводили там бо́льшую часть года – это был единственный способ регулярно видеться с детьми и внуками.

Мэйбл, будучи дочерью Цянь Цайтая и Розмари Янг-Цянь, была куда больше китаянкой, чем муж, записавшийся в англофилы еще в конце пятидесятых годов, до начала своей учебы в Оксфорде. В поместье Мэйбл создала обстановку, вобравшую любимые ею черты Востока и Запада. Чтобы восстановить дом девятнадцатого века, который построил в стиле венецианского возрождения Габриэль-Ипполит Детайёр, Мэйбл вынудила великого китайского мастера, историка декоративно-прикладного искусства Хуан Паофаня уйти в отставку, чтобы работать вместе с легендарным британским декоратором Дэвидом Хиксом[92]92
  В середине 1990-х годов Дэвид Млинарич изумительно подновил интерьеры, сделав косметический ремонт, что совпало с гораздо менее изумительной косметической подтяжкой Мэйбл. – Примеч. автора.


[Закрыть]. В результате получились восхитительно смелые сочетания современной европейской мебели с китайскими древностями из частных коллекций.

Вскоре Харлинскорт уже обсуждали везде и всюду. Многие из тех, кто упомянут в Книге пэров Берка, утверждали: жутко вульгарно, что сингапурцы выкупили один из лучших домов в Британии и теперь пытаются управлять им «традиционно», держат умопомрачительный штат прислуги и подстригают кусты и изгороди по-английски. Но местные дворяне все равно принимали приглашения Шанов и после визитов неохотно признавали, что те не испортили поместье. Реставрация проведена великолепно, территория стала еще более роскошной, ну а еда – просто космос. В последующие десятилетия гости со всего мира жаждали получить приглашение к Шанам, потому что стало известно, что шеф-повар Харлинскорта Маркус Сим – вундеркинд из Гонконга, обучавшийся у Фреди Жирарде, – гениально готовит блюда как классической французской, так и китайской кухни. И именно мысль о завтраке заставила Жаклин пусть неохотно, но вылезти из постели.

Она прошла в гардеробную, примыкавшую к спальне, и обнаружила, что там уже заботливо разожгли камин, на туалетном столике в вазе стоят свежесрезанные розы сорта «джульетта», а наряд, который она выбрала на сегодняшнее утро, висит на специальной медной вешалке с подогревом. Жаклин надела облегающее кремовое платье без рукава, с культовой трикотажной отделкой в технике пуантель, поражаясь тому, что оно нагрето до идеальной температуры. Она вспомнила о выходных в других английских поместьях, где по утрам в спальнях было холодно, как в склепе, а одежда казалась ледяной. Даже королева наверняка живет не так шикарно, подумала Жаклин, вспомнив, что, до того как Альфред и Мэйбл перебрались сюда, ее крестная мать Суи отправила команду из Тайерсаль-парка, чтобы помочь обучить британский персонал. Азиатские стандарты гостеприимства соединились с традициями английской усадьбы, и этот высший класс произвел впечатление даже на Виктора, бойфренда Жаклин. Однажды вечером, когда они одевались к ужину, он поднял туфлю от Оберси и с удивлением воскликнул: «Дорогая, черт побери, они погладили шнурки!»

Этим утром Жаклин сидела в конце огромного обеденного стола в зале для завтраков, занесенном в список памятников культурного наследия второго класса. Яичницу от шеф-повара она сочла бесподобной.

– Мм-м-м-м-м! Ну почему только Маркусу удается такая великолепная яичница?! – со вздохом обратилась Жаклин к Мэйбл, наслаждаясь завтраком.

– Разве твой шеф-повар не готовит яичницу так же вкусно? – спросила Мэйбл.

– Омлеты в исполнении Свена великолепны, а еще он чудно готовит пашот. Но эти омлеты – нечто совершенно божественное! Пышные, мягкие, но без лишней жидкости. Потому-то я с нетерпением жду каждого визита к вам. В чем секрет рецепта?

– Понятия не имею, я же их не готовлю. Но ты должна попробовать юй чжук[93]93
  Каша с рыбой. – Примеч. автора.


[Закрыть]. Кашу варят с добавлением тихоокеанского малорота, пойманного прямо сегодня утром, – сказала Мэйбл.

– Секрет в сливках. Маркус использует для омлета лучшие сливки из молока наших гернзейских коров, – подхватила двенадцатилетняя Люсия Шан с дальнего конца стола.

– Наконец-то! Первый раз за утро слышу твой голосок, Люсия. Что за книгу ты так увлеченно читаешь? Опять вампирскую сагу из «Голодных игр»? – спросила Жаклин.

– «Голодные игры» – не о вампирах. Я уже давным-давно не читаю их. Я сейчас читаю «Сиддхартху».

– А-а, Гессе. Неплохая книга.

– Что-то индийское, – поморщилась Мэйбл, услышав слова внучки.

– Она о Будде.

– Ай-я, Люсия, зачем ты читаешь о Будде? Ты ж христианка! И не забывай, что мы потомки именитого старинного рода методистов.

– Да, Люсия, со стороны твоей прабабушки Розмари твои предки Янги были фактически первыми христианами в Южном Китае, – согласилась Жаклин.

Люсия закатила глаза:

– На самом деле, если бы не миссионеры, наводнившие Китай после победы Англии в «опиумных войнах», мы все были бы буддистами.

– Помолчи-ка, лах! Не разговаривай так с тетей Жаклин! – одернула ее Мэйбл.

– Все нормально, Мэйбл. Люсия просто говорит то, что думает.

Но Мэйбл никак не хотела угомониться и пробормотала по-кантонски:

– Эта внучка-полукровка сведет меня в могилу!

– А-ма, я же понимаю все, что ты говоришь! – с негодованием воскликнула Люсия.

– Нет, не понимаешь! Замолчи и читай свою книгу!

Тут в комнату вошла дочка Мэйбл Кассандра Шан, которую большинство знакомых ее круга знали под прозвищем Радио Азия Один. Ее щеки все еще горели после утренней верховой прогулки. Жаклин внимательно осмотрела ее с ног до головы. Волосы Кассандры, обычно разделенные на пробор и стянутые в тугой пучок на затылке в стиле Фриды Кало, сегодня были уложены причудливо: она заплела косы с обеих сторон, оставив свободные пряди, струящиеся по спине.

– Касс, я уже много лет не видела у тебя такой прически. Как в те дни, когда ты училась в школе Слейда. Выглядит изумительно!

Мэйбл посмотрела на дочь сквозь бифокальные очки:

– Ты уже не юная девушка, эти косички выглядят нелепо.

Кассандра с трудом переборола соблазн сказать матери, что через реденькие волосы на ее голове видны шрамы от хирургической подтяжки лица. Вместо этого она решила сделать комплимент Жаклин:

– Спасибо, Жаклин. А ты всегда выглядишь идеально. Новое платье?

– Нет, лах! У меня эта старая тряпка уже лет сто.

Кассандра улыбнулась, прекрасно зная, что на Жаклин платье от Аззедина Алайи, сшитое в единственном экземпляре. Хотя, вообще-то, не важно, что было на ней надето, – Жаклин обладала такой красотой, что на ней любой наряд выглядел шикарно. Кассандра направилась к буфету, где положила себе на тарелку тост, порцию мармайта и немного свежего чернослива. Когда она села напротив Жаклин, подоспел лакей, ловко поставив рядом с Кассандрой утренний капучино (он был сварен из обжаренных небольшими партиями зерен чистосортного кофе, выращенного на ферме) и положив на стол айпад.

– Спасибо, Пол. – Кассандра включила айпад и тут же обратила внимание, что для столь раннего часа ящик электронной почты переполнен письмами.

Первое послание пришло от ее двоюродного брата Оливера из Лондона.

[email protected]: Ты уже видела фотки? Могу только представить, что скажет твоя матушка!

[email protected]: Какие еще фотки?

Пока она ждала ответа, ей пришло сообщение от ее невестки Индии Хескейт-Шан. Кассандра оторвала взгляд от своего айпада и объявила присутствующим:

– Индия только что отправила мне сообщение. Оказывается, у Казимира сегодня вечером открытие выставки в Сент-Мартинсе, а он никому ничего не сказал. Спрашивает, не хотим ли мы прийти туда и устроить ему сюрприз. Люсия, мама интересуется, не хочешь ли ты рвануть в Лондон и посмотреть на последние фотки своего брата?

– Если это снова будут фотки его друзей, которые блюют карри перед пабами, то нет, спасибо, мне это не интересно, – буркнула в ответ Люсия.

– Ай-я, не смей так говорить! Это же искусство! Казимир выиграл приз за свои фотографии в прошлом году, – сообщила Мэйбл Жаклин, защищая любимого внука.

Кассандра решила, что Оливер, видимо, и имел в виду снимки Казимира:

– Ну… думаю, фотографии довольно… провокационные. Я получила мейл от Оливера, он их уже видел.

– Ох… Оливер вернулся в Лондон? Он тоже придет на выставку? – спросила Мэйбл.

– Не знаю точно, но Индия говорит, что Леонард может прихватить нас на вертолете по дороге из Саутгемптона. Мы можем вместе пойти на открытие, а потом поужинать «У Кларка».

– Аламак, снова эти безвкусные английские ужины, – простонала Мэйбл.

Кассандра проверила стену на «Фейсбуке» и внезапно ахнула:

– О… Мой… Бог.

Она закрыла ладонями рот, уставившись на фотографии на своем айпаде. Оливер говорил вовсе не о дурацкой маленькой выставке Казимира. Вот о каких снимках шла речь!

– На что ты там пялишься? Снова грязные сплетенки от одного из твоих ненадежных «контактов»? – проворчала мать на южноминьском.

– Жаклин, ты должна это увидеть! – взвизгнула Кассандра, протягивая айпад.

Та взглянула на экран и увидела Астрид, стоящую на башенке рядом со слоном.

– Не понимаю. Из-за чего весь сыр-бор? – спросила Жаклин.

– Ой, ты смотришь на последнее фото. Пролистни наверх. Это целая серия.

Жаклин провела пальцем по экрану, и глаза ее расширились, пока она изучала изображения.

– Это настоящие снимки?

– Мне кажется, еще какие настоящие, – хихикнула Кассандра.

– Боже…

– Что у вас тут? – спросила Мэйбл.

Жаклин протянула ей айпад через стол, и Мэйбл прочитала кричащий заголовок:

ЭКСКЛЮЗИВНЫЕ ФОТО:

ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЙ ТИТАН ЧАРЛЬЗ У С ПОМПОЙ ДЕЛАЕТ ПРЕДЛОЖЕНИЕ СВОЕЙ ПОДРУГЕ АСТРИД ЛЕОНГ.

НО ОНА ЕЩЕ ЗАМУЖЕМ!

– Аламак! Дай мне посмотреть! Дай! – потребовала Мэйбл.

Лакей без лишних слов подоспел к Жаклин. Она передала айпад, и он услужливо потрусил к другой стороне стола, где сидела Мэйбл. Люсия, явно не настолько поглощенная «Сиддхартхой», как притворялась, бросилась смотреть на фотографии вместе с бабушкой, читая вслух:

Чернила еще не успели высохнуть на документах о разводе гонконгского технологического титана Чарльза У, но это, очевидно, не помешало ему организовать невероятное предложение руки и сердца его потрясающей подруге Астрид Леонг. Предложение на миллион долларов включало в себя аренду сказочного форта Мехрангарх в Джодхпуре, наем более ста музыкантов и танцоров, а также серенаду, которую исполнил суперзвезда Болливуда Шахрух Хан, в то время как дрессированный слон протянул Астрид бриллиантовое кольцо. Судя по фотографиям, Астрид сказала «да», но есть одна ма-а-а-аленькая проблемка – насколько нам известно, эта аристократичная красавица все еще ЗАМУЖЕМ за заклятым врагом Чарли, сингапурским восходящим светилом техиндустрии Майклом Тео.

Мэйбл прищурилась, а потом протянула по-кантонски:

– Стыдоба! Когда это снято?

– Вроде бы в прошлые выходные, – ответила Жаклин.

– В прошлые выходные? Разве Астрид не должна была быть в Сингапуре со своими родными?

– Очевидно, она улизнула из города с Чарли. Господи, можешь представить, как разъярятся Гарри и Фелисити, когда это увидят? – покачала головой Кассандра.

– У Майкла появятся новые козыри. Бедняжка Астрид! – вздохнула Жаклин.

Мэйбл хмыкнула:

– Тоже мне бедняжка! Она должна сидеть у постели бабушки, а не маячить во всех новостях! Как Чарли У вообще осмелился снова что-то там ей предлагать! Вот же ж… все еще пытается пробраться в мою семью! Я-то думала, Фелисити избавилась от него много лет назад!

– Мам, они были влюблены с первого взгляда и не переставали друг друга любить. Если бы Фелисити не вмешалась тогда, то вся эта катастрофа под названием «Майкл Тео» никогда бы не произошла! – кипятилась Кассандра.

– Фелисити имела полное право положить конец этой дури! У никто и звать никак! А эта его вульгарная мамаша! Никогда не забуду, что она тогда мне сделала!

– И что же такого натворила Ирен У? – поинтересовалась Жаклин.

Кассандра закатила глаза:

– Это предания давно минувших дней, мам. Прошу тебя, не начинай снова!

– Эта! Женщина! Пыталась! Украсть! Мою! Швею! Я нашла ту девочку, Минни Пок, золотые ручки. Она держала маленькую лавочку рядом с рестораном «У Фицпатрика» на Дюнарн-роуд, такое удобное место! И эта мастерица умела создавать идеальные копии платьев, которые мне нравились, от Нины Риччи, Жан-Луи Шеррера и Феро.

– Господи, Мэйбл, то есть те платья от Луи Феро – подделки?! А выглядели так, будто их прислали прямиком из его парижского бутика! – солгала Жаклин.

Мэйбл с негодованием кивнула:

– Да, я всех одурачила. Но потом явилась не запылилась Ирен У и попыталась переманить мою швею, чтобы та работала в их отвратительном «особняке» на полную ставку! Тогда мне пришлось пойти и нанять ее на полную ставку!

– Так ты выиграла? – уточнила Жаклин.

– Да, но этого вообще не должно было случиться. Мне пришлось заплатить Минни Пок почти пятнадцать процентов сверх того, что предложила Ирен!

– Это было в тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году. Столько воды утекло… – заметила Кассандра.

– Такие люди, как У… они просто не знают меры! Знаете, на что это похоже?! Они снова втаптывают наше честное имя в грязь. Кто тебе вообще послал эту статейку?!

– Миссис Ли Юнчэн запостила на своей стене в «Фейсбуке», – ответила Кассандра.

– Миссис Ли Юнчэн – на «Фейсбуке»?! Ушам своим не верю! Да старая леди даже брови подвести себе не в состоянии! – воскликнула Мэйбл.

– Рози, ее приемная дочь, с которой она обращается как с рабыней, все делает вместо нее. Однажды миссис Ли узнала о существовании «Фейсбука» и с тех пор постит как безумная. Раз в два дня появляются дурацкие фотки ее внуков, которые выиграли какой-нибудь приз, либо снимки похорон, которые она почтила своим присутствием.

– Ай-я, раз об этом знает миссис Ли, значит скоро узнает и весь Сингапур. И ее каки[94]94
  На малайском сленге так называют приятелей или друзей. Хотя стоит ли называть обманщиков, которые пытаются надуть вас в каждой игре в маджонг, друзьями? – Примеч. автора.


[Закрыть] по игре в маджонг тоже скоро пронюхают о случившемся! – предположила Мэйбл.

– А-ма, мне кажется, ты не врубаешься. Эта новость – на «Фейсбуке». Ее уже видел весь мир, – сообщила Люсия.

Мэйбл сочувственно поцокала языком:

– Ох как мне жаль Суи! В самое неподходящее время – такой неприятный сюрприз. Я-то думала, что Астрид – ее последняя надежда, но все внуки опозорили свою а-ма. Как она может упокоиться? Неудивительно, что Суи снова изменила завещание!

– Да? – ахнули хором Жаклин и Кассандра.

Жаклин вытянулась в струнку на стуле:

– Поэтому Альфред помчался в Сингапур?

Мэйбл смешалась:

– Ай-я, я не должна ничего говорить.

– Говорить о чем? Что папа сказал тебе? – Кассандра подалась вперед в ожидании.

– Ничего! – упрямилась Мэйбл.

– Мама, ты не умеешь врать. Ты явно что-то знаешь. Давай выкладывай!

Но Мэйбл, насупившись, смотрела в свою миску с кашей.

– О, нет смысла ее заставлять. После стольких лет твоя мама все еще не доверяет нам. Это грустно… – вздохнула Жаклин, бросив на Мэйбл взгляд искоса.

– Посмотри, что ты натворила. Ты оскорбила Жаклин! – набросилась Кассандра на мать.

– Ай-я! Я же знаю, что вы обе не умеете держать рот на замке. Если я расскажу, вы должны поклясться, что никому не проболтаетесь.

Жаклин и Кассандра закивали в унисон, как послушные пай-девочки. Мэйбл, которая росла в окружении слуг и обычно говорила свободно, не задумываясь об их присутствии, поступила вопреки своим привычкам, а именно установила зрительный контакт с Джорджем, старшим лакеем, – и он тут же уловил сигнал хозяйки: слуги должны покинуть помещение. Джордж быстро отдал приказ четырем другим лакеям, и они впятером неслышно выскользнули из комнаты.

Как только дверь закрылась, Мэйбл тихо сказала:

– Я знаю, что твой отец провел большую встречу со всеми адвокатами из бюро Таня и самим Танем два дня назад. Тайно. А затем Фредди Тань отправился на встречу с Суи. Собственной персоной!!!

– Хм-м-м, – протянула Жаклин, переваривая этот интригующий лакомый кусочек.

Кассандра подмигнула ей:

– Не волнуйся, я не сомневаюсь, что ты все еще в завещании!

Жаклин рассмеялась:

– Да ладно, я последняя, кто может оказаться в завещании Суи. Она и так проявляла ко мне щедрость на протяжении многих лет.

– Интересно, что она сделала на этот раз? – размышляла Кассандра.

– Ну, пока эти фотографии не просочились в прессу, я действительно думала, что у Астрид есть все шансы унаследовать Тайерсаль-парк, – сказала Жаклин.

– Астрид? Да ни за что! Суи слишком старомодна и никогда не оставила бы поместье девчонке! Иначе отписала бы дочерям! – возразила Мэйбл.

– Тогда я готова поспорить, что это Эдди. По слухам, он из кожи вон лезет, чтобы стать внучком номер один. Вообще не отходит от бабушки! – предположила Кассандра.

– Я не уверена, что это Эдди. Суи мне сама говорила, что не воспринимает его всерьез, – покачала головой Жаклин.

– Что ж, претендентов вроде больше нет. Она ни за что не оставит дом никому из мальчишек Леонгов. Может, Аакара? – размышляла вслух Мэйбл.

Кассандра фыркнула:

– Это было бы слишком иронично! Неужели она вычеркнет из завещания Филипа и Ники – единственных чистокровных Янгов – в пользу этих заморских внучат и отдаст им Тайерсаль-парк?! Вряд ли.

– Так, может, она передумала? А что, если Ника снова вписали в завещание? – спросила Жаклин.

– Точно нет! Ему все еще запрещен вход в поместье! Мои источники сообщают, что он таскается туда каждый день, чуть ли не на коленях ползает, надеясь увидеть бабушку, и получает от ворот поворот. И тут она вдруг возьмет и отдаст ему Тайерсаль-парк?! – спорила Кассандра.

Мэйбл поморщилась:

– Вот же глупый мальчишка. Отказался от всего из-за этой уродины.

– Да ладно, Мэйбл, лах, Рейчел не уродина. На самом деле она довольно красивая. Но не той красотой… От Ники, так или иначе, ожидали чего-то большего, – дипломатично заметила Жаклин.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду. Рейчел хорошенькая, но ничего особенного. А отсутствие стиля не идет на пользу, – сказала Кассандра.

Жаклин улыбнулась:

– Жаль, что я не могу посоветовать ей отрастить волосы еще дюйма на четыре. Эта средняя длина выглядит слишком уж по-американски.

Кассандра закивала в знак согласия:

– Да и нос у нее кнопкой. А глаза могли бы быть побольше.

– А вы видели, как она сидит? Нет в ней породы! – фыркнула Мэйбл.

– Брр! Не могу больше это слушать! – в гневе воскликнула Люсия, резко и немного театрально отодвинув стул. – Вы говорите о Рейчел так, будто она собака на выставке! Какая разница, как она выглядит, если они друг друга любят!!! Дядя Ник от всего отказался, лишь бы быть с ней. Это та-а-а-ак романтично! Жду не дождусь, когда же мы познакомимся с ней! И вы ошибаетесь насчет происходящего в Тайерсаль-парке, все совсем не так, как вы думаете!

– Замолчи, Люсия, хватит сочинять! – принялась бранить внучку Мэйбл.

– Бабушка и тетя Касси, вы только кости всем перемываете, болтаете всякую чушь, но понятия не имеете, что на самом деле происходит. Вы вообще слышали, о чем говорили дедушка и папа? – С этими словами Люсия пулей выскочила из комнаты, а дамы уставились девочке вслед, раскрыв рот.

– Что за бессмыслица! – усмехнулась Кассандра.

Мэйбл серьезно покачала головой:

– Только посмотрите, какой грубиянкой стала эта девчонка! Я сразу говорила, что в Бидейлсе ничему хорошему не научат, тамошние учителя только и делают, что подпитывают ее самоуверенность! Боже мой, если бы я такое посмела сказать, то монахини избили бы меня деревянной линейкой![95]95
  Мэйбл, как и многие другие женщины ее поколения, училась в Школе при монастыре Святого Младенца Иисуса в Сингапуре. В наши дни монахини уже давно вышли на пенсию, и, по общему мнению, телесные наказания более не практикуются. – Примеч. автора.


[Закрыть] – И прибавила на кантонском: – Эта паршивка бесполезна![96]96
  Это ругательство слышат все кантонские дочери с приснопамятных времен. – Примеч. автора.


[Закрыть]

Жаклин прищурилась:

– Напротив, Мэйбл, думаю, все совсем наоборот. Вам досталась очень умная маленькая девочка. И она даже умнее, чем я могла себе представить…