Текст книги "Чумной доктор"

Кевин Сэндс
Чумной доктор

Помни, где всё это началось.

Код Блэкторна

Kevin Sands

MARK OF THE PLAGUE

Copyright © Kevin Sands, 2016

This edition published by arrangement with Writers House LLC and Synopsis Literary Agency

© Куклей А.Л., перевод на русский язык, 2020

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

Понедельник, 31 августа 1665 года

Вчерашние смерти от чумы: 1143

Всего умерших: 30 551

Вот что я скажу: ежиная шкура действительно горит. Выявление этого любопытного факта не было целью моего последнего эксперимента. Тем не менее как всегда говорил мастер Бенедикт: никогда не знаешь, что приведёт к прорыву. С другой стороны, наблюдая, как округлились глаза Тома при виде чучела ежа, пылающего на подоконнике, я подумал, что «прорыв» следовало бы назвать провалом. В свою защиту могу сказать, что не собирался поджигать Гарри. Впрочем, этот аргумент Тома не убедил.

– Ты никогда и не планируешь ничего поджигать! – ответил он, скрестив на груди свои гигантские руки и уставившись на меня. – А потом оно загорается.

Началось, как всегда, с идеи. И с того, что я проигнорировал голос, сказавший: «Это плохая идея».

Глава 1

– Это плохая идея, – заявил Том.

Он искоса смотрел на устройство на краю верстака, словно взгляни Том прямо, оно могло выколоть ему глаза.

– Ты даже не знаешь, что эта штуковина делает, – заметил я.

Том прикусил губу.

– И уверен, что не хочу знать.

Приспособление выглядело довольно-таки… ну, странно. Оно было пять дюймов по толщине, с выпуклой крышкой, балансирующей на узком вертикальном цилиндре, плотно завёрнутом в сложенную бумагу. Верхнюю часть устройства уравновешивали три деревянные ножки, торчащие снизу. К дну был прикреплён кусок пушечного фитиля.

– Выглядит как гриб с хвостом, – сказал Том и отодвинулся от стола. – И этот хвост легко воспламеняется.

Я почувствовал себя уязвленным. Странное или нет – это устройство было самым важным из всего, что я создал. Всё остальное оборудование в мастерской аптеки: глиняные банки, лабораторная посуда, ложки, чашки, горшки и котлы – лежало на боковых скамьях, холодное и неподвижное. Запах ингредиентов и отваров почти выветрился. Даже гигантская луковицеобразная печь в углу не действовала. Потому что я целиком был занят изобретением, которое должно спасти мою аптеку.

Я с гордостью поднял его.

– Курильница-для-вашего-дома от Блэкторна! Гарантировано… э… задымит ваш дом. Ну, рекламу ещё нужно доработать.

– Это твои мозги нужно доработать, – пробормотал Том.

На сей раз он зашёл слишком далеко.

– Мои изобретения всегда делают то, что должны!

– Я знаю, – отозвался Том. – В этом-то и проблема.

– Ну, смотри… – Я аккуратно поставил Курильницу на место и показал ему картинку, нарисованную на большом листе пергамента. – Она похожа на фейерверк, – объяснил я.

Как я теперь понимаю, это было не лучшее начало.

– Ты поджигаешь фитиль внизу. Порох из нижней части поднимает крышку в воздух. Затем воспламеняется второй фитиль. – Я взмахнул рукой, словно продавал шелка на Королевской бирже. – Любая комната вмиг заполнится дымом, который защитит твою семью. Создано, чтобы помочь избавиться от чумы!

– Ага, – сказал Том. Похоже, мои театральные жесты не произвели на него должного впечатления. – А зачем тут куча муки?

– Это лучшая часть. Смотри.

Я подошёл к стене, у которой стояли два мешка с мукой. Взяв горсть, я высыпал её на горячий конус. Мы увидели, как вспыхнуло пламя.

– Видишь? – сказал я. – Она взрывается. Вот почему прошлым летом взорвалась мельница в Кэмдене. В воздухе было слишком много муки.

Том схватился на голову.

– И ты изобрёл это после взрыва мельницы?

– Ну… Это не так опасно, как порох, верно?

Похоже, Том не считал, что это поспособствует продажам.

– В любом случае, когда мука вспыхивает, она сжигает опилки и травы, наполняя комнату дымом. И этот дым – лучшее известное средство, защищающее от чумы. Мы даже можем делать такие штуки на заказ и класть внутрь всё, что пожелает клиент.

– А почему бы им вместо этого не развести огонь? – спросил Том.

– Ну, нельзя же просто взять и разжечь костры вокруг дома, – сказал я.

– Да уж, эта штуковина гораздо безопаснее!

– Она на самом деле безопаснее, – настаивал я. – Нужно всего лишь держать её подальше от штор. И масляных ламп. И домашних животных. И… Смотри! Я тебе покажу…

Том поспешно отступил.

– Стой. Ты ведь не собираешься её запустить?

– А что ещё, по-твоему, с ней делать?

– Я думал, ты просто шутишь.

С полок, на которых лежали ингредиенты, слетела голубка цвета соли с перцем. Она уселась передо мной и заворковала.

– Правильно, Бриджит, – хихикнул Том. – Вправь ему мозги.

Бриджит клюнула фитиль, вздрогнула, отскочила и улетела на второй этаж.

– Видишь? – Том нырнул за верстак. – Даже птица думает, что ты рехнулся.

– Ты ещё пожалеешь об этом, когда я буду купаться в золоте, – мечтательно пробормотал я.

– Я рискну, – отозвался Том из-за стола.

Я зажёг фитиль и пару секунд наблюдал, как он потрескивает и искрится, а потом присоединился к Тому в его укрытии. Не потому, что я боялся, разумеется. Просто это казалось… благоразумным. Фитиль достиг дна. Миг ничего не происходило. А потом порох загорелся. Снизу с шипением ударили искры. Цилиндр подскочил в воздух. Я дёрнул Тома за рукав.

– Работает! Оно работает!

Загорелся второй фитиль. Из цилиндра вырвались пламя и дым. Он медленно накренился. А потом стрелой вылетел через дверь, ведущую в лавку.

– Так и должно быть? – спросил Том.

– Ну-у… – протянул я. Хотя правильный ответ звучал как: «Нет».

В дверном проёме я увидел вспышку. А потом услышал: БУМ!

«Бума» я ожидал. Но вот вопля, который раздался следом – нет.

– А-А-А-А-А!

Глава 2

Мы ворвались в лавку.

Меня раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, моё изобретение сработало! Моя Курильница действительно наполнила комнату густым сладко пахнущим дымом. С другой же стороны, на стене между входной дверью и окном чернело большое обугленное пятно. Кроме того, Гарри – чучело ежа на подоконнике – пылал.

Размахивая руками и кашляя, Том бросился вперёд и распахнул входную дверь. Он схватил ежа за зад – единственную его часть, ещё не охваченную пламенем, – и вышвырнул на улицу. Гарри пролетел по воздуху, оставив за собой огненную дугу, дважды подпрыгнул на булыжниках и, в конце концов, замер, лениво догорая в переулке.

Том обернулся и уставился на меня. Я покраснел.

– Эй, погоди-ка… – начал я, лишь теперь заметив, что лавка пуста. – Мы же вроде слышали, как кто-то кричит?

Глаза Тома расширились.

– Ты взорвал покупателя!

– На самом деле он промахнулся, – послышался слегка дрожащий голос.

Из-за стола, стоявшего возле камина, показалась голова. Я увидел знакомый ореол тонких белых волос и слегка мутноватые глаза. Сердце подпрыгнуло в груди.

– Мастер Исаак!

– Приятно видеть, что вы заняты делом, молодые люди. – Исаак вылез из-под стола и поднялся на ноги со скрипучей медлительностью стариков.

Я кинулся вперёд, едва не врезавшись в него.

– С вами всё в порядке?

– Мне не так сильно досталось, как ежу. – Исаак отряхнул штаны. – Могу ли я узнать, в чём смысл всего этого? Зверь тебя чем-то рассердил?

– Я испытывал своё изобретение. Оно должно остановить чуму.

Исаак кивнул.

– Полагаю, дым действительно помогает отвратить болезнь.

У меня горели щёки.

– Простите, пожалуйста.

– Никакого ущерба нанесено не было. – Тут Исаак заметил след от сажи на плече своего камзола. – О, ну разве что небольшой. Не беспокойся об этом.

Я чувствовал смущение, но вместе с тем был ужасно рад видеть Исаака Чендлера. Продавец книг был одним из друзей мастера Бенедикта – и моим, как выяснилось. Он помог нам с Томом остановить последователей культа Архангела, которые весной убили дюжину людей. В том числе и моего учителя. Исааку принадлежала книжная лавка, затерявшаяся среди складов к северу от Темзы. И – что ещё важнее – в хранилище глубоко под своим магазином он прятал секретную библиотеку алхимиков, которую заполняли древние книги, содержавшие тайные знания многих столетий. Я был там дважды. Один раз – чтобы разыскать ключ, который помог мне раскрыть секрет мастера Бенедикта, а затем снова, четыре недели спустя – чтобы спрятать тот же секрет, оставленный мне учителем. Это был рецепт ужасающего оружия под названием «Огонь Архангела».

Мне хотелось побывать там снова. Уютный магазин Исаака быстро стал одним из моих любимых мест. Но сейчас я был просто рад, что Исаак вернулся: он уезжал из города на два месяца.

– Теперь вы снова в Лондоне? Это хорошо, – сказал я.

– Да. И нет. – Исаак вытащил из-под стола объёмистый кожаный ранец. – Могу я присесть? Поездка домой была утомительной.

– Конечно.

Я забрал у Исаака ранец и вознамерился усадить старика в удобное кресло возле камина, но он кивнул в сторону мастерской:

– Лучше бы поговорить наедине.

Удивлённый, я пошёл за ним в мастерскую. Том проводил нас страдальческим взглядом и, взяв щётку, принялся оттирать от стены сажу.

Исаак опустился на один из табуретов возле верстака и жестом предложил мне устроиться рядом. Я повиновался, поставив ранец между нами. Теперь, когда мы вышли из задымлённой лавки, я рассмотрел Исаака как следует. Он выглядел не лучшим образом. Я ощутил в животе тугой комок.

– Что-то не так?

– Я не болен чумой, если ты об этом, – ответил он. – Однако, похоже, годы берут своё.

Он сгорбился на табурете, прикрыв глаза. Его лицо было грязным от дорожной пыли. Я принёс ему кружку несвежего пива из оставшейся у меня в кладовой бочки и последнюю булочку – из тех, которые Том испёк сегодня к завтраку. Исаак осушил кружку четырьмя глотками.

– Спасибо. Уже много лет не приходилось ездить верхом. – Он поёрзал на табурете. – И мой зад считает, что лучше б я и впредь этого не делал.

– Вы недавно приехали? – спросил я.

Старик кивнул.

– Час назад. Вместе с твоим старым другом.

Я нахмурился.

– У меня есть старый друг?

– Лорд Эшкомб, – сказал Исаак.

Лорд Ричард Эшкомб был эмиссаром короля и защитником интересов его величества Карла II. Как и Исаак, лорд Эшкомб помогал остановить последователей культа.

– Я думал, что он в Уилтшире с королём, – сказал я.

– Он вернулся в Лондон лишь на день. Но следовало с ним встретиться, потому что у него было кое-что для меня.

Исаак открыл свой ранец и вытащил два свёртка. Один из них оборачивала льняная ткань, но книготорговец указал на второй. Этот был из промасленной кожи и туго обвязан верёвкой с узлами, запечатанными воском.

– Что это? – спросил я.

– Книга, – отозвался Исаак. – И очень необычная. Я ждал тридцать лет, чтобы её заполучить.

Я во все глаза смотрел на пакет, словно мог просверлить взглядом кожаную обёртку.

– О чём она?

Исаак провёл пальцами по верёвке.

– Сейчас неважно. Возможно, однажды я покажу её тебе. Но не сегодня.

Мастер Бенедикт говорил так же. Это сводило меня с ума. Но я понимал, что не смогу убедить Исаака рассказать мне, если он не хочет, и потому скрыл разочарование, спросив:

– А что в другом пакете?

– Ничего особенного. Но тем не менее эта вещь весьма ценна для меня.

Он развернул льняную ткань. Внутри лежал свежеиспечённый медовый пирог, покрытый глазурью.

– Мой любимый, – сказал старик. – Попробуй.

Я отрезал кусок, но мой взгляд неизменно возвращался к таинственному свёртку на прилавке.

– Откуда это взялось?

– Из пекарни на Флит-стрит.

– Я имел в виду книгу.

– Неужели?

– Мастер Исаак! – воскликнул я с раздражением.

– Из Египта. Она из Египта. И это всё, что я могу тебе сказать, – добродушно ответил он и сунул свёрток обратно в сумку. – Я рад, что чума не уменьшила твоё любопытство. Или аппетит…

К тому времени я уже прикончил первый кусок пирога, и, полагаю, Исаак заметил, как я поглядываю на оставшуюся часть лакомства.

– Простите.

Он отрезал мне ещё кусочек.

– Буду счастлив поделиться. Я беспокоился о тебе. Из Лондона приходили очень плохие новости.

Что бы он там ни слышал о Лондоне, это не могло в полной мере описать ужас, охвативший город. Когда последователи культа Архангела убили моего учителя, я думал, что ничего хуже случиться уже не может. Я ошибался. Чума, затихшая на тридцать лет, снова вернулась в Лондон – вдвое страшнее, чем прежде. Она началась с нескольких отдельных случаев за пределами городских стен, но быстро распространилась, подстёгнутая летней жарой. Официальные данные об умерших, оглашаемые каждый четверг, были мрачными: 6102 смерти только на прошлой неделе. И все знали, что эти цифры занижены. Реальные были, вероятно, вдвое больше. Всего умерло тридцать тысяч человек, и это число росло каждый день.

На нашей улице первым погиб ребёнок. Джонатану Хартуэллу, сыну серебряных дел мастера, было всего десять лет. Сперва его родители надеялись, что мальчик болен чем-то другим, поскольку симптомы были неопределёнными: озноб, судороги, пот. Но затем всё изменилось – началась неконтролируемая рвота. Тело мальчика сотрясали конвульсии. Он бредил и перед его мысленным взором появлялись то ангелы, то демоны. Мальчик то восхищался, то страдал, то молился, то изрекал проклятия. Тем не менее Хартуэллы отрицали, что это чума, пока на теле мальчика не появились неоспоримые доказательства. Бесспорным признаком чумы были «знаки» – ужасные чёрные вздутия на шее, под мышками, в паху и – в редких случаях – сыпь и красные пятна.

Как и у большинства больных, у маленького Джона появились пустулы. Он так кричал, что я слышал его через четыре дома, хотя закрывал окна и зажимал уши. Увы, я ничем не мог помочь. Я дал отцу Джона немного мака, чтобы облегчить мучения бедного мальчика, но это не спасало от болезни. И даже тогда его мать не теряла надежду, поскольку некоторым удавалось выжить после чумы. Но в конце концов крики Джона утихли и пришла тишина, которая затем сменилась рыданиями его матери. А я только и мог, что слушать их, беспомощный и бесполезный. Как и сейчас.

– Дела идут всё хуже, – сказал я Исааку. – И мне очень страшно.

– Болезнь уравнивает всех нас, – ответил он. – Стало быть, ты следишь за этим пророком?

– За кем?

– Мне рассказывали, будто в городе есть пророк, который может предсказать ход чумы, – сказал Исаак. – Ты его видел?

Я о нём даже не слышал.

– Мы с Томом по большей части сидим в лавке и почти не знаем новостей. Разве что читаем списки умерших.

И были бы рады, если б не знали и этого.

Как и все прочие, мы с Томом старались не выходить из дома, поскольку никто не знал, как распространяется болезнь. Люди считали, что дым может держать её подальше – отсюда и моё не совсем удачное изобретение. Но на самом деле никто не был уверен, не заразился ли, пока не появлялись знаки.

В любом случае и не было особой нужды выходить на улицу. Чума заставила Лондон замереть в неподвижности. Большинство лавок закрылись, и товары, которые можно было в них купить, тоже исчезли. Все, кто мог позволить себе уехать, уже уехали. Всё лето лондонские улицы были забиты экипажами: богатые люди в панике бежали в деревни, где было не так опасно.

Единственными, кто регулярно появлялся на улицах, были владельцы «телег смерти». Каждую ночь они собирали трупы с метками чумы, звоня в колокол и громко крича: «Выносите мёртвых»!

Исаак покачал головой.

– За мою жизнь чума трижды приходила в Лондон. В 1603, 1625 и 1636 годах. И вот что скажу тебе, Кристофер: эта хуже, чем все остальные вместе взятые. Если здесь вправду есть пророк, это значит, что высшие силы вновь заинтересовались нашим городом. Думаю, не нужно объяснять тебе, насколько это опасно.

Я вздрогнул, вспомнив об «Огне Архангела».

– Когда разразилась эпидемия, я решил, что вы, наверное, вообще не вернётесь.

– Я и не собирался. Но узнал новости об этом пророке и беспорядках в городе и передумал. Вот почему остановился тут по пути обратно. Хотел сказать тебе, что закрываю свою лавку.

Когда я осознал смысл его слов, то почувствовал себя так, словно меня с размаху ударили в живот. Хотя я лишь дважды навещал Исаака, он был другом моего учителя. И теперь казалось, что я во второй раз теряю свой дом.

– Но… почему? И что станется с библиотекой в хранилище?

– Ничего. Именно из-за библиотеки я и закрываю магазин. – Исаак вздохнул. – Я люблю магазин так же, как твой учитель любил свою аптеку. Но там, в библиотеке, вся моя жизнь. Всё, что я делал, было ради неё. Я служил ей, пестовал её, защищал… И тем не менее я был глуп. – Он кивнул на сумку, в которую спрятал книгу. – Я покупал книги, думая о будущем, но не подготовился к нему. А следовало бы. У меня нет ученика. Если я умру, некому будет занять моё место. Однако библиотека должна выжить. И значит, я тоже должен выжить – ради неё. По крайней мере, протянуть ещё немного.

Исаак уставился в свою кружку.

– Я предпочёл бы вообще не возвращаться. Но если мою лавку разграбят и воры найдут тайный проход в хранилище… Нет, я не могу этого допустить. Раз уж мне придётся остаться в Лондоне, есть только один способ избежать болезни – ни с кем не общаться, – сказал Исаак. – И поэтому вот что я сделаю: закрою лавку и запрусь в хранилище. Уже ясно, что чума продлится ещё несколько месяцев. Я позаботился, чтобы в библиотеке хватило еды и я мог продержаться.

Я попытался представить, каково провести несколько месяцев под землёй. Не дышать свежим воздухом, не видеть солнце. Это казалось ужасным.

– А вам не будет одиноко?

– Книги составят мне компанию. Ну, если ты не захочешь присоединиться.

Я заморгал.

– Я?

Он кивнул.

– Поэтому я и зашёл. Поскольку твоего учителя больше нет, я хотел предложить тебе отправиться со мной в библиотеку. Там хватит места нам обоим. И несмотря на книги, всё равно гораздо приятнее, когда есть с кем перемолвиться словом. Вдобавок, я не буду волноваться, что ты подхватишь болезнь.

Я не знал, что сказать. Мне не хотелось жить под землёй. Но с другой стороны: жить в чумном городе – тоже радости мало. И я мог бы лучше узнать Исаака, услышать его рассказы о мастере Бенедикте. И эта библиотека! Все эти книги. И всё время мира, чтобы их читать.

– А как насчёт Тома? – спросил я. – Ему тоже можно прийти?

Исаак поджал губы.

– Семья Тома ещё жива?

– Да.

– И они не захотят узнать, куда он делся?

Теперь я понял, почему Исаак предпочёл говорить со мной наедине.

– Захотят, – удручённо ответил я.

– Я буду рад Тому, – сказал Исаак. – Мы раскрыли ему наш секрет, и твой друг доказал, что он этого достоин. Но, как ты уже успел понять, знания из этой библиотеки будут опасны, если попадут не в те руки. Его родственники не должны ничего знать. Поэтому, боюсь, ответ – нет.

Я был разочарован, но не винил Исаака. Мать Тома – порядочная женщина, но жуткая сплетница. Сёстры Тома тоже хорошие девочки, но они ещё слишком юны для такой ответственности. Что до отца Тома – чем меньше о нём говорить, тем лучше. Ясно, что Том не сможет прийти. И раз так, мой ответ очевиден. Что, если Том заболеет, пока я буду сидеть в безопасном подземном убежище? Я не мог его бросить. Как не мог бросить то, что оставил мне учитель.

– Я очень хотел бы пойти с вами, – сказал я Исааку, – но Тому может понадобиться моя помощь. А ещё… Не знаю… Я наделся, что смогу чем-то помочь городу.

При этих словах я почувствовал себя немного глупо. Но Исаак, улыбнувшись, положил руку мне на плечо.

– Я сделал Бенедикту такое же предложение ещё в тридцать шестом, – сказал он. – И он ответил мне то же самое. Ладно. Тогда к практическим вопросам. Пока я не заперся, скажи: может быть, тебе что-нибудь нужно?

Я был смущён.

– Ну… если уж вы спросили… я подумал, может быть… То есть если у вас есть…

Исаак поднял бровь.

– Я бы хотел вернуться домой, прежде чем подхвачу чуму, Кристофер.

– М-м… Вы не могли бы… э… одолжить мне немного денег?

– Денег?

– Я верну, честное слово! – поспешно прибавил я. – Я просто… ну, как бы сказать?.. Поиздержался.

Исаак смерил меня строгим взглядом.

– Гильдия аптекарей дала тебе десять фунтов после смерти Бенедикта. Ты же не растратил их все?

– Не растратил, – ответил я. – Потому что не получил.

В его глазах мелькнуло понимание.

– Дай-ка угадаю. Ты ходил за ними каждую неделю. Но у них всякий раз были какие-нибудь отговорки. А теперь, когда началась чума, они просто закрыли двери, и ты не можешь забрать деньги.

– Они всегда были очень вежливы.

– Не сомневаюсь. На что же ты жил всё это время?

– Продал часть запасов из магазина другим аптекарям, – сказал я. – Но теперь никто больше их не покупает.

– Поскольку все боятся, что ингредиенты заражены, – докончил Исаак.

Я кивнул, чувствуя себя несчастным. Смерть мастера Бенедикта не только разбила мне сердце. Она оставила меня без средств к существованию. После истории с культом Архангела Гильдия аптекарей должна была назначить мне нового учителя, но едва началась чума, совет гильдии закрыл её и сбежал вместе с остальными богатеями. И когда гильдия перестала работать, все надежды на нового учителя исчезли – заодно с обещанными мне десятью фунтами.

Будучи учеником, я по закону не имел права продавать лекарства самостоятельно. Так возникла идея Курильницы-для-вашего-дома. Поскольку дым лишь мешал подхватить чуму, а не лечил её, формально она не являлась лекарством, посему продавать её было не противозаконно.

Однако огромный след сажи возле двери и обугленный ёж на улице ясно давали понять, что изобретение пока не вполне готово для продажи. И учитывая, что немногие оставшиеся аптекари не желали покупать мои запасы, денежный ящик вконец опустел.

– О, Кристофер, – виновато сказал Исаак. – Я не должен был оставлять тебя здесь одного.

Он вынул из кармана пять серебряных шиллингов и положил их на стол.

– Я дал бы больше, но все мои сбережения ушли на борьбу с чумой… Вот что: возьми и пирог тоже. Нет-нет, не спорь. – Он похлопал себя по животу. – Может, я его и люблю, но он не слишком любит меня.

Если бы не страх перед болезнью, я обнял бы старика.

– Вы так мне помогли!

– Но недостаточно, – пробормотал Исаак.

Конечно, денег не хватит до конца эпидемии, но эти серебряные шиллинги будут кормить меня ещё несколько недель. Том придёт в восторг – и не только из-за медового пирога. Их семейная пекарня закрылась, поскольку все клиенты сбежали; и так как мука стала дёшева, большинство людей сами пекли себе хлеб.

Отец Тома, будучи записным скрягой, держал дома запас денег, поэтому некоторое время ни Том, ни пятеро его сестёр не умрут от голода. Но на меня его отец не потратит и фартинга. На самом деле он дошёл до того, что сам поощрял Тома проводить время со мной, поскольку Том ел мои запасы, а не их. Чего отец Тома не знал, так это того, что Том всё это время крал из дома еду и приносил мне.

Конечно, он не мог взять слишком много – одну-две булочки, достаточно маленькие, чтобы спрятать их под рубашкой. Так что деньги Исаака очень меня выручат, по крайней мере на некоторое время.

Я спрыгнул с табурета, чтобы рассказать Тому.

– Подожди, – сказал Исаак.

Я замер в дверях. Том уже закончил оттирать стену, а теперь принялся расставлять лекарства по местам. Через окно я увидел двоих мужчин, идущих к моей лавке.

– Я дал Бенедикту слово, что ничего не скажу, – продолжал Исаак. – Но думаю, в сложившихся обстоятельствах он не стал бы возражать, если бы я нарушил обещание. – Старик выпрямился на табурете. – Полагаю, ты ещё не нашёл сокровище своего учителя.