Текст книги "Головокружительный роман"

Кей Торп
Головокружительный роман

ГЛАВА ПЕРВАЯ

С трудом удержавшись на ногах, когда катер рассек волну, поднятую проходящим мимо теплоходом с туристами, Челси смотрела на появившийся на горизонте остров с нетерпением, смешанным с некоторым беспокойством. Моральные принципы снова входят в противоречие с честолюбивыми замыслами, усмехнулась она: проклятие её профессии. Получив подобный шанс, кто из собратьев по перу не воспользовался бы им?!

– Скалос, – объявил мужчина, стоявший у руля катера, и сбросил скорость. – Добро пожаловать ко мне домой!

Повернувшись, Челси улыбнулась красивому молодому греку, любуясь при этом его стройным, гибким телом.

– Надеюсь, твоя семья не будет против.

Юноша сверкнул белозубой улыбкой.

– Моих друзей всегда ожидает радушный прием.

– Даже иностранцев?

– Он рассмеялся.

– С англичанами у нас хорошие отношения.

– И все же, – пробормотала Челси, ― старыми друзьями нас не назовешь.

– Мы не так стары, чтобы быть старыми друзьями, – сострил он. – Да и вообще, какая разница, как давно мы знакомы: два дня или два года? Все было бы так же. Мы… как это называется? Сравнимы?

– Совместимы. – Похоже, так оно и есть, подумала Челси. С первой минуты знакомства они с Дионом прониклись взаимной симпатией.

– Сколько всего Пандроссосов живут сейчас на острове? – спросила она.

– Кроме нас только Никос, – ответил Дион. – И есть еще несколько семей, которым разрешили там обосноваться.

– Остров – частная собственность?

– Собственность компании. – Привлекательное лицо на мгновение омрачилось. – Компании, президентом которой должен был стать мой отец, когда четыре года назад умер его брат.

Насколько знала Челси, сын покойного президента Никос Пандроссос, унаследовав контрольный пакет акций, занял кресло отца и повел дело так, что судоходная компания Пандроссосов крепла день ото дня.

Сейчас Никосу было тридцать шесть. Молодой мультимиллионер, о личной жизни которого было известно лишь то, что три года назад его мать и жена утонули в результате несчастного случая. Никос остался с маленьким сыном. Его судьба и личная жизнь очень привлекали журналистов всех крупных изданий, но он сохранял с ними должную дистанцию. Удастся ли ее преодолеть мне? – думала Челси.

Получив в возрасте восемнадцати лет наследство от деда по материнской линии, вполне достаточное, чтобы дальше жить безбедно, Челси тем не менее не бросила университет и спустя три года получила диплом плюс непреодолимое желание сделать карьеру в мире журналистики. Ей повезло: она нашла работу в крупной газете, где приобрела необходимый опыт, и уж потом перешла в «Уорлд мэгэзин». Челси проработала там год и завоевала признание среди профессионалов. Не испытывая материальных затруднений, теперь она могла стать свободной журналисткой и выбирала темы для статей, продать которые с ее именем не составляло большого труда. В двадцать пять лет она вела образ жизни, которому многие могли бы позавидовать.

Решение Челси отдохнуть пару месяцев на островах Греции не вызвало у ее родителей особых возражений. Давно смирившись с независимостью дочери, они лишь пожелали ей быть осторожной. Челси хотелось посетить как можно больше островов, чтобы собрать достаточно материала для серии статей об увиденном.

Она сидела за утренней чашкой кофе в одной из прибрежных таверн Скиатоса, третьего порта на ее пути, и наблюдала за движением судов, когда к набережной причалил катер Диона. Молодой грек спрыгнул на землю. Богатый бездельник, привыкший брать от жизни все, определила Челси, глядя, как он стоит, засунув руки в карманы обтягивающих дорогих джинсов, и обозревает окрестности. Поняв, что внимательный взгляд его темных глаз вот-вот остановится на ней, Челси отвернулась.

Дион оказался бы не первым греком, кто нашел бы сочетание ее длинных пшенично-золотистых волос и ярко-синих глаз совершенно неотразимым и потому не удержался бы от того, чтобы не заговорить с ней. Для подобных случаев Челси выработала вежливую, но твердую линию поведения и отвечала неизменным отказом на многочисленные предложения познакомиться поближе. До сих пор ее тактика срабатывала. Однако Дион был, похоже, сделан из более крутого теста. Вместо того чтобы пройти мимо, он рассмеялся и уселся напротив Челси, представившись ей с обаянием, которое могло бы растопить самое холодное сердце.

Одного его имени оказалось достаточно, чтобы слова протеста, готовые сорваться с ее губ, остались непроизнесенными. Задав с тщательно разыгранной небрежностью несколько вопросов, Челси убедилась, что он действительно является родственником человека, у которого многие ее коллеги безуспешно пытались взять интервью.

И все же, если бы Дион не понравился ей, на том бы все и кончилось, думала сейчас Челси. Она наслаждалась каждой минутой, проведенной в его обществе, особенно после того, как он неожиданно проявил готовность принять ее условия и не настаивал на более близких отношениях. Его заявление о том, что он должен вернуться домой, чтобы присутствовать на дне рождения пятилетнего сына своего двоюродного брата, и приглашение сопровождать его вызвали у нее противоречивые чувства, но соблазн оказался слишком велик. Никому еще не удавалось подобраться к Никосу Пандроссосу так близко. Если ей посчастливится уговорить его дать ей интервью, это будет настоящая удача!

Катер вошел в небольшой залив, где уже стояла на якоре изящная двухмачтовая яхта. Песчаный пляж окаймляли деревья, которые в одном месте расступались: там, видимо, проходила дорога, поскольку в проеме появилась машина. Она остановилась, и из нее вышел мужчина – как раз в ту минуту, когда Дион выключил мотор, умело подведя катер к высеченной в скале пристани. Он помахал мужчине рукой в знак приветствия.

– Мой двоюродный брат Никос, – пояснил Дион. – Должно быть, тоже только что приехал.

Челси не ответила: она рассматривала незнакомца, ощущая свой внезапно участившийся пульс. Выше среднего роста, с широкими плечами, туго обтянутыми белой футболкой, он выглядел внушительно даже на расстоянии. Джинсы плотно облегали узкие бедра, подчеркивая их мускулистую силу. Мужественный и… опасный, мелькнула мысль.

Дион спрыгнул на берег, привязал катер, потом протянул руку Челси, чтобы помочь ей выбраться на причал.

– Я возьму твои вещи. – Он потянулся за ее дорожной сумкой и в ответ на ее непроизвольное движение прижать сумку к себе лукаво улыбнулся: – Я что, должен с тобой драться?

Рассмеявшись, Челси сдалась.

– Наверно, я слишком привыкла полагаться только на себя, – объяснила она, следуя за ним по причалу.

Их веселость постепенно исчезла, пока они спускались по каменным ступенькам и шли по песку туда, где их ждал Никос Пандроссос. Темные, как у Диона, глаза окинули Челси с ног до головы таким откровенным взглядом, что ее щеки вспыхнули румянцем. Он словно впитывал в себя ее длинные, стройные ноги, крутой изгиб бедер и тонкую талию, упругую, округлую грудь, обтянутую топом. Наконец их глаза встретились.

– Никос, это Челси Ловатт, – представил Дион. – Моя подруга из Англии, приехала погостить на несколько дней.

– Челси? – переспросил Никос, не двинувшись с места. – Вас назвали, как район в Лондоне?

– Меня назвали именем героини романа, который читала моя мать, когда была беременна, – с улыбкой ответила девушка. – Думаю, она надеялась, что я стану такой же.

– И что же, стали?

– Понятия не имею, – пожала плечами Челси. – Я так и не удосужилась прочитать роман. – Она протянула Никосу руку, отметив удивление, мелькнувшее в его глазах. – Для меня большая честь познакомиться с вами, господин Пандроссос.

Темноволосая голова склонилась, и стала заметна легкая проседь на висках. Пожатие его было крепким, от него по руке Челси словно пробежал электрический ток.

– Это вы оказали мне честь, – насмешливо отозвался Никос и отпустил ее руку.

Все еще чувствуя легкое покалывание в пальцах, Челси поспешно засунула руки в карманы шортов. Познакомившись с молодым магнатом, она начала понимать, какую сложную задачу поставила перед собой. Вряд ли ей удастся достичь поставленной цели. Вполне вероятно, что Никос отправит ее восвояси, лишь только узнает о ее замысле.

Ладно, не трусь, твердо приказала себе Челси, не желая сдаваться. Кто не рискует, тот не пьет шампанского.

– Подбросишь нас до дома? – спросил Дион.

– Уж конечно не оставлю дожидаться, пока за вами приедут, – ответил его кузен. Он повернулся, открыл переднюю дверцу рейнджровера со стороны пассажира и, отметив невольное замешательство Челси, саркастически улыбнулся. – Между прочим, я не кусаюсь. Пока меня не провоцируют. Если вам удобнее сзади.

– Мне все равно, – тут же ответила она. – Спасибо, kirie[1]1
  Господин (греч.)


[Закрыть].

– Можете называть меня просто Никос.

– Тогда спасибо, Никос. Я тоже не люблю формальностей.

Темные глаза на мгновение задержались на ее длинных, покрытых легким загаром ногах, открывшихся еще больше, поскольку шорты натянулись.

– Я так и понял.

Челси ощутила неловкость от того, что на ней так мало одежды. Собираясь в дорогу, она выбирала вещи исходя из соображений легкости и практичности, – чтобы легко стирались и не мялись, – а не приличий. И теперь она подумала, что ее гардероб, вероятно, не будет соответствовать требованиям хозяев острова.

Дион устроился на заднем сиденье. Никос обошел машину, сел за руль. Автомобиль резко развернулся и покатил вверх по извилистой дороге, окаймленной деревьями. Вскоре они преодолели последний подъем и выехали на открытое пространство. Роща осталась позади.

Отсюда открывался прекрасный вид на материк, на горизонте – на расстоянии пяти-шести миль – чернела в дымке жаркого воздуха невысокая горная гряда. Поблизости находился еще один остров, поменьше, на котором виднелись руины какой-то башни.

– Вон те развалины имеют художественную ценность? – поинтересовалась Челси.

– Не думаю, – ответил Дион.

– Это все, что осталось от древней часовни, – пояснил Никос. – Мы так и не удосужились выяснить ее происхождение, но вы можете восполнить этот пробел, если захотите.

Челси бросила на него быстрый взгляд, вновь поразившись мужественности его профиля, словно высеченного из камня, с орлиным носом и твердой линией подбородка. Рот хорошей формы, губы четко очерчены. Как, должно быть, чудесно поцеловать их, мелькнула непрошеная мысль, немедленно отвергнутая.

– Очень любезно с вашей стороны, – произнесла она, – но я едва ли пробуду здесь достаточно долго, чтобы углубляться в историю.

– У вас другие планы?

– В общем-то, ничего конкретного. В ближайшее время собираюсь поездить по стране, увидеть как можно больше островов.

– Одна? – В его тоне слышалось сомнение в разумности задуманного Челси.

– Я могу о себе позаботиться, – беспечно отозвалась она. – И потом, путешествовать в одиночку легче, не надо никому угождать, кроме себя.

– У вас есть семья?

– Да, родители.

– Они не видели ничего дурного в том, чтобы позволить вам уехать так далеко от дома?

Челси издала нервный смешок.

– Они во мне уверены.

– Но, похоже, не имеют над вами власти.

– В моей стране женщины моего возраста считаются достаточно взрослыми, чтобы управлять собственной жизнью.

– А в моей стране женщины вашего возраста обычно подчиняются своим мужьям, – последовал наставительный ответ. – В вашей жизни есть мужчина?

– Во всяком случае, замуж я ни за кого не собираюсь, если вы об этом. – Челси начала терять терпение, учиненный допрос ей надоел. – Брак меня нисколько не интересует.

Никос снова окинул ее своим быстрым, оценивающим взглядом.

– Вам следует серьезно подумать о браке, пока у вас еще есть время.

Дерзкий ответ уже вертелся у Челси на языке, но она сдержалась. Вряд ли словесная перепалка приблизит ее к заветной цели. Совершенно ни к чему ссориться с Никосом. Нужно постараться расположить его к себе, а не настраивать против. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы он догадался о ее истинных намерениях.

– Ценю вашу заботу обо мне, kirie, – улыбнулась она. – Мало кого беспокоит моя судьба, по большому счету.

Лесть явно не произвела должного впечатления.

– Мы договорились, что вы будете называть меня Никосом, – только и сказал он.

Молчавший до сих пор Дион решил, что пора обозначить свое присутствие.

– Моя сестра будет рада тебе, – заявил он. – Она постоянно жалуется на недостаток женского общества. Флорина тоже не замужем, хотя и надеется устроить свою судьбу в ближайшем будущем. Уверен, вы друг другу понравитесь.

Челси надеялась, что он окажется прав. Находиться здесь под фальшивым предлогом – уже само по себе достаточно плохо. Не хватало еще не поладить с кем-нибудь из членов семьи. Похоже, самое разумное решение – бросить рискованную затею, но она не могла заставить себя решиться на такое, пока есть хоть малейший шанс добиться своего. Никос твердый орешек, но, может, ей удастся его раскусить, если постараться. Прежде всего следует пробить его защитную броню.

– Если твоя сестра говорит по-английски так же бегло, как вы оба, у нас с ней не будет проблем в общении, – сказала она. – Мой греческий, увы, оставляет желать лучшего.

– Путешествия расширяют запас слов, – заметил Никос. – Как и туризм.

Челси удивленно приподняла брови.

– Вы связаны с индустрией туризма?

Вся Греция связана с туризмом, – последовал суховатый ответ. – Наша экономика в значительной степени зависит от него.

– Никогда бы не подумала, что вы лично встречали много туристов! Ведь Скалос частное владение.

– Моя жизнь не ограничивается Скалосом, – ответил Никос.

– Димитрис уже знает, что ты устраиваешь праздник по случаю дня его рождения? – спросил Дион. – Или готовишь ему сюрприз?

– Пусть он лучше удивится, чем разочаруется, если что-нибудь пойдет не так, – отозвался Никос. – Вы любите детей? – обратился он к Челси.

– Целиком я бы вашего сына не съела, – сострила та, вызвав смех на заднем сиденье. Никос хранил ледяное молчание. – Простите за неудачную шутку, – извинилась она, не осмеливаясь посмотреть в его сторону, и осторожно добавила: – Некоторых люблю.

– Димитрис тебе понравится, – заверил Дион. – Он отличный парень.

– Приходите к нам, если хотите, – пригласил Никос.

Челси, конечно же, не хотелось упускать возможность увидеть дом Пандроссоса, однако из приличия она сделала попытку отказаться:

– Очень любезно с вашей стороны, но я боюсь помешать семейному празднику.

Никос направил машину в двойные железные ворота. Его лицо оставалось непроницаемым.

– Димитрис единственный ребенок в семье, так что приходится искать ему товарищей вне дома. С материка тоже приедут гости, вы никому не помешаете.

– В таком случае с удовольствием принимаю ваше предложение. Спасибо, к… то есть Никос.

Его кивок показался ей слегка надменным.

– Ни о чем не беспокойтесь.

Дом, к которому они подъехали, оказался более современным, чем ожидала Челси, и его вид вызвал у нее сплошное разочарование.

Никос подвез их ко входу, представлявшему собой каменную арку, но зайти отказался.

– Вечером я приглашен к вам на обед, – обронил он, – так что увидимся позже. Kali andamosi.

«Пока» по-гречески, сообразила Челси, впервые слышавшая это выражение. Глядя вслед его машине, она чувствовала себя так, словно из нее выкачали весь воздух. Ее угнетало сознание, что начало кампании вышло не совсем удачным. Ничего, подбодрила себя девушка, посмотрим, что будет дальше.

– Пойдем, познакомлю тебя с мамой, – предложил Дион. – Отца сейчас нет, он уехал по делам, но к завтрашним торжествам может вернуться.

Внутреннее убранство дома лишь усилило разочарование Челси. Богато обставленный – везде мрамор и позолота, – он напоминал скорее торговый зал магазина, чем жилое помещение. Хотя почему все здесь должно соответствовать моим ожиданиям? – спросила она себя, следуя за Дионом на широкую террасу, с которой открывался вид на море.

Женщина, полулежащая на одном из длинных мягких шезлонгов, стоявших под широким зонтиком, подняла глаза при появлении сына. Ее радостная улыбка превратилась в вежливую гримаску, когда она увидела рядом с ним Челси. Потом мать Диона заговорила по-гречески – слишком быстро, чтобы девушка могла что-нибудь разобрать. Однако он ни в малейшей степени не казался обескураженным, и Челси заключила, что может рассчитывать на благосклонный прием.

– Это Челси Ловатт из Англии, – представил Дион гостью. – Я пригласил ее к нам на несколько дней, прежде чем она продолжит свое путешествие.

– Khero poli, kiria 1[2]2
  Я очень рада, госпожа (греч.)


[Закрыть] Пандроссос, – произнесла Челси. – Надеюсь, я вам не помешаю.

– Друзья моего сына всегда желанные гости в нашем доме, – ответила женщина на безукоризненном английском, но чувствовалось, что она владеет языком не так свободно, как Дион. – Проходите, садитесь. Вы в отпуске?

– Да. – Челси присела на ближайшее кресло. – Хочу посетить как можно больше греческих островов, прежде чем вернусь домой. – Она улыбнулась. – Ваш не входил в мой маршрут, но я благодарна за возможность добавить его к моему списку.

– Иностранцы очень редко посещают Скалос, – любезным тоном подтвердила хозяйка. – Дион, попроси принести нам напитки.

– Сейчас, – кивнул тот. – Чего ты хочешь, Челси?

– Холодного лимонада, если можно.

Госпожа Пандроссос, чрезвычайно элегантная, с темными волосами, зачесанными наверх и уложенными в сложную прическу, откинулась на спинку шезлонга, когда ее сын прошел в дом. Дион мой ровесник, думала Челси, значит, его матери точно за сорок, хотя выглядит она лет на тридцать пять.

– Понятно, почему Дион такой привлекательный, – пробормотала она. – Теперь я вижу, в кого он. – Челси, только когда увидела благодарную улыбку хозяйки, сообразила, что говорит вслух.

– У нас с сыном много общего. – Мать Диона помолчала, рассматривая загорелое, с правильными чертами лицо гостьи, каскад ее выгоревших на солнце белокурых волос. – Вы сама очень красивая. Так и должно быть: Дион проявил к вам интерес, ему нравятся блондинки.

Предупреждение, что она не первая и не последняя, отметила Челси. Вообще-то напрасно, ведь у нее нет никаких планов в отношении молодого человека, о котором шла речь. Однако его матери незачем об этом знать.

– Я думала постричься покороче и посмотреть, буду ли я производить то же впечатление, – сказала она с притворной серьезностью.

Госпожа Пандроссос насторожилась, но тут же расслабилась, заметив лукавый огонек в синих глазах девушки.

– Это был бы опасный эксперимент. Мужчин не привлекают коротко стриженные женщины, даже если они и обладают другими достоинствами. Дион именно такой.

– Я уже догадалась, – заверила ее Челси и, поддавшись внезапному порыву, добавила: – Мы с ним просто добрые друзья, и ничего больше. Когда я уеду, ничье сердце не будет болеть.

– Говори за себя, – послышался голос предмета их разговора, подошедшего в эту самую минуту. – Мое сердце уже разбито.

Челси рассмеялась.

– Скоро заживет.

– Англичанки совершенно неромантичны, – пожаловался Дион, растянувшись на шезлонге. – Полежу тут и помечтаю о том, что могло бы быть между нами.

Госпожу Пандроссос эта словесная перепалка, похоже, немного смутила. Она не привыкла к отношениям, которые сложились у нас с Дионом, решила Челси. Поцелуи, которыми они обменялись, стали единственным проявлением интимности, да и тем недоставало страсти.

Напитки принес молодой человек в темных брюках и белой рубашке – обязательная одежда слуг в этой стране. Дион запросто мог бы принести их сам, возмутилась про себя Челси, но вряд ли подобная мысль пришла ему в голову. Родившись в богатой семье, он принимал наличие слуг в доме как должное.

– Мне не сообщили, что вы звонили с пляжа насчет машины, а то я ожидала бы вас, – заметила госпожа Пандроссос, когда каждый взял бокал.

– А я и не звонил, – возразил сын. – Нас Никос подвез. Между прочим, сказал, что прибудет к нам на обед.

– Вот как? Прекрасно. Утром он не знал, как у него сложится день. Надо предупредить Хестию, что за столом будут еще двое.

– Уже предупредил. – Дион отпил из бокала. – Флорина будет рада повидать кузена.

– Как и все мы. – В тоне матери прозвучал легкий упрек. – Не дразни сестру, Дион. Она такая чувствительная.

– Это Никос ее дразнит, – возразил тот. – Знает, как она к нему относится, и все равно тянет резину. Скоро он решится, уверена. Димитрису нужна мать: кто-то должен заботиться о ребенке, когда отец уезжает из дома. Он должен это понимать.

Ага, значит, Никосу Пандроссосу предстоит жениться на двоюродной сестре, сделала вывод Челси, рассматривая бокал. Во всяком случае, многие на это надеются. Для семьи такой брак безусловно лучшее решение. А вот Флорину жаль – Челси пожалела бы любую женщину, которая собралась бы замуж за Никоса Пандроссоса. Типичный деспот!