Текст книги "Головокружительный роман"

Дион поджал губы.

– Если бы я хотел чего-нибудь еще, я бы сам заказал.

Челси промолчала. Все, что бы она ни сказала, будет неверно истолковано. При виде Костаса, принесшего еще одну чашку с блюдцем, она испытала облегчение и поблагодарила его теплой улыбкой. Наверно, вся прислуга уже знает о ее отношениях с хозяином, но, если судить по Костасу, никто из них не осуждает Челси. Сознание этого было очень кстати и придало ей уверенности.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

С надутым видом Дион уселся за стол под зонтиком.

– Как долго ты здесь пробудешь? – вдруг резко спросил он.

– Пока Никос не найдет подходящую няню. Ответ его слегка озадачил.

– Брат нанял тебя ухаживать за Димитрисом?

– Нет, от денег я отказалась. – Челси с трудом сохраняла ровный тон. – Между прочим, задача не из легких. Ты сам говорил, что мальчик с характером.

– Став ближе к сыну, надеешься сблизиться с отцом? – Дион утверждал, а не спрашивал. – Несмотря на все твои хитрости, Никос никогда не женится на иностранке!

Челси надоело сдерживаться.

– Мне это и в голову не приходило. Я здесь ради Димитриса, а не ради себя.

Дион явно не верил ни единому ее слову. Его ничто не убедит. Она его не винила. Он привез ее на Скалос отнюдь не с целью, чтобы она стала кузену любовницей.

– Ты видел Элини после вечеринки? – сменила Челси тему.

– Почему тебя интересует, видел я ее или нет? – раздраженно спросил Дион.

– Потому что мы были друзьями, а дружба основывается на взаимной симпатии.

– Тебе нет до меня дела, – буркнул он. – Только о себе печешься. Стоило тебе увидеть Никоса – и ты потеряла ко мне всякий интерес.

– Неправда! – Челси изо всех сил старалась говорить спокойно. – Я не планировала того, что произошло. Просто… так получилось. К твоему сведению, – добавила она, – я отдаю себе отчет в том, что меня ждет.

С минуту Дион молчал, рассматривая ее испытующим взглядом. На его лице отражалась внутренняя борьба.

– Везет Никосу, – буркнул он после паузы. – Ты спасла жизнь его сыну и теперь вправе претендовать на гораздо большее, чем кратковременный роман.

– Возможно, большего мне и не надо, – отозвалась она, пожав плечами. – Дома у меня своя жизнь.

Обвинительное настроение уступило место чему-то, похожему на восхищение.

– Не знаю ни одной девушки с подобными взглядами. У тебя что, совсем нет желания выйти замуж?

– Никогда не говори «никогда», – усмехнулась Челси. – Кто знает, что приготовила нам судьба? Ты, например, возможно, все-таки женишься на Элини. Если хочешь, конечно.

– Верно. – И его тон, и выражение лица смягчились. – Она единственная, кого я хотел бы взять в жены.

– Тогда, ради Бога, признайся ей! – воскликнула Челси, забыв о своей клятве не вмешиваться в чужие дела. – Уверена, она отнесется к твоему признанию благосклонно.

Лицо Диона просветлело.

– Думаешь?

– Не сомневаюсь. – Челси решила сказать всю правду. – Не только ты пытался вызвать ревность на днях.

– Это тебе Элини сказала?

– Да. Я посоветовала ей продолжать изображать неприступную крепость еще какое-то время, но, если ты действительно любишь ее, к чему медлить? Ты знаешь, где ее найти, так пойди и поговори с ней!

– И пойду! – Явно воодушевленный этой мыслью, забыв обо всем остальном, Дион вскочил на ноги. – Сию же минуту!

Он удалился, не произнеся ни слова благодарности. Вспомнив, как Никос отозвался о непостоянстве Диона, она испытала секундное сомнение, правильно ли поступила, но было уже поздно. Оставалось надеяться на лучшее.

Никос вернулся к вечеру третьего после отъезда дня. Все это время от него не было никаких известий, так Челси узнала о его приезде, только когда в небе появился вертолет. Но даже услышав знакомые звуки, она не могла с уверенностью сказать, что это не доктор Калвос с незапланированным визитом.

Они с Димитрисом пошли к лестнице встречать отца. Мальчик прыгал от радости, когда увидел, как он поднимается к ним. Челси сумела сохранить внешнее спокойствие, хотя желудок у нее завязывался в узлы от предвкушения, а глаза не отрывались от его выразительного лица. Она так по нему соскучилась! И не только физически.

– Все уладил? – легко спросила она, когда улеглись первые восторги Димитриса.

– Пока да, – кивнул Никос. – Хотя, возможно, придется снова ехать – решать другие спорные вопросы.

– Но завтра не уедешь? – забеспокоился сын и получил ободряющую улыбку.

– Завтра мы выходим в море на «Афродите». – Темные глаза встретились с ярко-синими, и сердце у Челси чуть не выпрыгнуло из груди. – Поэтому сегодня мы должны лечь спать пораньше, чтобы зарядиться энергией на весь день.

– Я всегда рано ложусь, – заявил сын. Слишком рано – слышалось в его тоне. – А ты и Челси тоже ляжете спать, когда и я?

– Возможно, чуть позже, – ответил отец, пряча усмешку. – Взрослым требуется меньше сна, чем детям.

С минуту Димитрис обдумывал полученную информацию.

– Когда я вырасту, – сообщил он после паузы, – я не буду спать всю ночь!

Они направились к дому. Никос со смехом подбросил мальчика вверх, перекинул его через плечо и побежал по лестнице. Димитрис визжал от восторга. Челси последовала за ними, чувствуя себя лишней. Почему, спрашивается? Разве она ожидала, что Никос перекинет ее через плечо? Эти двое – семья, а она лишь случайный человек в их жизни.

Не успели они войти в дом, как появился Костас и произнес ненавистное слово «telephono». Только не сейчас! – в отчаянии подумала Челси, когда Никос поставил сына на пол, чтобы взять трубку в холле.

– Ne? – коротко бросил он.

Следя за лицом Никоса вместе с Димитрисом, Челси видела, как менялось его выражение. Когда он начал говорить, интонации стали мягче, но слова были ей непонятны в отличие от заигравшей на губах улыбки.

Почти наверняка звонила женщина, и притом не сотрудница фирмы. Она точно знала, сколько времени ему понадобится, чтобы добраться до дома. Кто-то, кого Никос оставил тосковать по нему в городе, звонит, чтобы просто услышать его голос. О-о, ей и самой известно это чувство, с грустью признала Челси.

Она увела с собой Димитриса, не желая, чтобы ее застали подслушивающей чужой разговор, хоть и непонятный. Никос отсутствовал три ночи. Почему она должна думать, что он провел их в одиночестве? Вполне вероятно, что у него в Афинах имеется любовница на такой случай.

По его лицу ничего нельзя было прочесть, когда он появился в гостиной, где Челси с Димитрисом устроились на диване и читали книжку. Мальчик с тревогой взглянул на отца.

– Снова уезжаешь?

Отрицательного кивка было достаточно, чтобы вызвать улыбку на лице ребенка, но Челси не могла заставить себя поднять глаза.

– Сейчас мне надо кое-что сделать, – сказал Никос. – Выпьешь со мной перед обедом?

– Конечно. – Вряд ли она могла отказаться, даже если бы и хотела – Увидимся.

Он слегка кивнул и вышел. Даже если он и заметил холодность в ее ответе, то наверняка никак не связал это с телефонным звонком. Челси грустно подумала: а чего, собственно, она ждет от Никоса, он ведь ничего ей не обещал? С его точки зрения, они просто двое случайных знакомых, которых свела судьба и которые разделили взаимное желание .

Которое, похоже, он намеревается снова удовлетворить сегодня, судя по тому, как жадно смотрел на нее при встрече. Ей предстоит решить, сможет ли она смириться с тем, что Никос, возможно, провел все это время с другой женщиной.

Когда Челси спустилась вниз в половине девятого, он уже ждал в гостиной. В черной рубашке и кремовых брюках, плотно облегающих бедра, – Никос явно предпочитал надевать их по вечерам, – он выглядел потрясающе. Сердце у Челси замерло, когда он окинул оценивающим взглядом ее стройную фигуру в красном платье.

– Боюсь, мой гардероб небогат, – вздохнула она. – Ты уже почти все видел.

– Красивой женщине ни к чему наряжаться, – возразил он. – Чего бы ты хотела?

Тебя, мысленно ответила она, признавая невозможность осуществления своей мечты. Даже если в жизни Никоса есть другие женщины, она не в силах отказаться от него. Во всяком случае сейчас.

– Джин с тоником, пожалуйста, – попросила она, надеясь, что голос не выдаст ее смятения.

– Лед, лимон?

– Да, отлично. – Челси шагнула ближе, села на диван, куда Никос уложил ее в тот вечер, когда она подвернула ногу, – с тех пор и недели не прошло. Если бы не это маленькое происшествие, ее бы здесь давно уже не было. Подумать только, она никогда не узнала бы такого счастья!..

– Звонил мой дядя, – сказал Никос, подавая ей бокал. – Сообщил, что Дион официально заявил о своем намерении жениться на Элини Верикиу. – (Пауза.) – Мне также сообщили, что Дион был здесь в тот день, когда я уехал в Афины. Ты убедила его так поступить?

Он продолжал стоять. Челси взглянула на него снизу вверх, пытаясь определить его настроение.

– Убедила? Разумеется, нет.

– Но этот вопрос обсуждался?

– Ну… да.

– И ты внушила ему, что его предложение будет принято?

– Я передала ему слова Элини, – призналась она. – Честно говоря, я не ожидала, что он тут же отправится делать предложение, но, если они любят друг друга, что в этом плохого?

– Плохо то, что Дион не может жениться. У него нет собственных средств – только то, что дает ему мать.

– А может, подыскать ему какую-нибудь должность в компании? – предположила Челси.

Никос натянуто улыбнулся.

– Компания, как ты выражаешься, не берет пассажиров. Дион никогда не проявлял интереса ни к какой работе. Он предпочитает наслаждаться жизнью.

– Но он должен понять, что так не может больше продолжаться. Теперь, когда он решил жениться…

– Следует учитывать не только желание Диона. У Танассиса Верикиу имеется на примете более подходящий претендент на руку дочери.

Челси слабо запротестовала.

– А чувства девушки в расчет принимаются?

– Элини позволяет чувствам управлять собой. Хороший брак основывается на более важных соображениях.

– Любовь играет хоть какую-то роль?

– Не обязательно.

Челси не сводила глаз с бокала, который держала в руках.

– Если любви нет совсем, брак не может быть счастливым.

– Ты считаешь любовь непременным условием для наслаждения плотскими утехами?

Сердце у нее дрогнуло.

– В браке – да, – поспешно сказала она. – Иначе он становится лишь обязанностью, которую следует выполнять для продолжения рода.

– Значит, ты никогда не вышла бы замуж за мужчину, которого бы не любила?

Синие глаза поднялись, словно притягиваемые магнитом к темным глазам, хранившим загадочное выражение. Если бы я хоть на миг могла понять, каковы его истинные мысли и чувства, с горечью подумала Челси. Если бы только посмела дать себе волю высказать, что на самом деле чувствую, и гори все ясным огнем!

– Да, не могла бы, – только и сказала она.

– Даже если бы пришлось прожить жизнь в одиночестве, потому что не встретился тот, кого бы ты полюбила до такой степени?

– Даже тогда. – Пауза была краткой, желание высказаться – непреодолимым. – Ты как-то признался, что если бы надумал снова жениться, то выбрал бы невесту сам. Значит, в первый раз тебя принудили к тому, что ты считаешь долгом Элини.

– Это другое дело.

– Ничего подобного! – Челси не собиралась отступать. – Если ты действительно считал, что любовь играет незначительную роль, ты бы женился на Флорине. Во всех прочих отношениях она самая подходящая кандидатура.

Бокал Никоса оставался нетронутым. Он разглядывал Челси с непроницаемым выражением лица.

– Ты сомневаешься, что я любил мать Димитриса?

– А ты любил? – с вызовом спросила она.

На мгновенье казалось сомнительным, что Никос вообще ответит, но, помолчав, он пожал плечами.

– К сожалению, нет. Она была очень красива, но красота лишь часть того, что притягивает мужчину к женщине.

– А она любила тебя?

– Я не спрашивал. Любила или нет, она была образцовой женой.

Челси тихо добавила:

– И она подарила тебе Димитриса.

– Да. – Темные глаза потеплели. – За сына я всегда буду ей благодарен, как и тебе за то, что спасла ему жизнь. – Он сменил тон. – Хватит воспоминаний. И о Дионе тоже хватит говорить.

Излишнюю настойчивость проявлять нехорошо, но Челси чувствовала, что должна хотя бы попытаться.

– Отец Элини прислушался бы к тебе, если бы ты замолвил словечко за кузена?

Никос пожал плечами.

– Даже если бы я захотел вмешаться, я не имею влияния на Верикиу. – Он предостерегающе покачал головой, когда она снова открыла рот. – Тема исчерпана.

Синие глаза сверкнули.

– Это приказ?

– Утверждение. – В его глазах появился ответный блеск. – Дион должен сам к нему обратиться.

Безнадежное дело, подумала Челси, обуздав желание продолжить спор. Никакие уговоры не помогут, пустая трата времени и сил. Ни она сама, ни Дион не способны сделать разумный выбор. В этом смысле они два сапога пара.

Никос отобрал у нее бокал, поставил на столик, потом взял ее за плечи, понуждая встать. С добродушной усмешкой вгляделся в ее напряженное лицо.

– Тебе трудно подчинить свою волю моей?

– Воля тут ни при чем, – возразила она. – Равно как и то обстоятельство, что ты мужчина, а я женщина. Я лишь гость в твоей стране и не вправе оспаривать ваши обычаи, даже если считаю их устаревшими.

Никос наклонил голову.

– Твое мнение принято во внимание.

– Не обращайся со мной так снисходительно! – возмутилась она, не в силах больше сдерживаться. – Как будто у меня вообще нет права голоса.

– Конечно, нет. Как ты сама только что отметила, здесь ты не имеешь никаких прав, потому что не являешься гражданкой Греции, – последовал невозмутимый ответ. – Сам не знаю, почему я позволяю тебе такие вольности.

– Позволяешь?! Ах ты… – Она замолчала, заметив веселые искорки в его глазах, и рассмеялась. – Ты меня дразнишь! – упрекнула она.

– Мне нравится тебя сердить. В гневе ты великолепна.

Он коснулся губами ее губ так легко, что она едва почувствовала их прикосновение; его руки скользнули вверх по ее предплечьям, не давая ей шевельнуться. Да она и не собиралась сопротивляться, наоборот – готова была растаять в его объятиях.

Однако Никос то, что начал, тут же и прервал, отстранив ее от себя с уже знакомой решительностью.

– Остальное оставим на потом, – заявил он. – Сначала надо пообедать.

Меньше всего Челси хотелось есть. Она подозревала, что и ему тоже, но, если он хочет доказать, что способен ждать, она тоже сможет.

Во время трапезы недостатка в темах для беседы не было. Челси поддерживала разговор, запретив себе думать о том, что должно было произойти. Она расспрашивала его о работе, очарованная рассказами об управлении компанией такого масштаба.

– У нас в Англии о тебе так мало знают, – неосторожно заметила она в какой-то момент. – То есть о твоей личной жизни.

– Пусть так и будет, – кивнул он. – Моя личная жизнь касается только меня. Любой журналист, который попытался бы сунуть нос в мои дела, жестоко раскаялся бы.

Он говорил спокойно, но сомневаться в серьезности его намерений не приходилось. Невольная дрожь пробежала по телу Челси. Если он узнает, кто она, нет никакой надежды убедить его, что ее первоначальный замысел давно растаял как дым.

Хотя откуда он узнает? Дион единственный, кому она доверилась, а у него нет причин выдавать ее. Все равно она через несколько недель уедет, а потом это уже не будет иметь никакого значения.

Они вернулись в гостиную – выпить коньяку и поболтать о пустяках. К половине одиннадцатого, видя, что Никос не проявляет намерения удалиться, Челси больше не могла выдержать напряжения.

– Пожалуй, пойду спать, – непринужденно сказала она.

– Если ты устала, – отозвался он ровным тоном, – тогда, конечно, иди.

– Я не устала, – возразила она слишком поспешно и тут же добавила: – Мы все собирались лечь пораньше, чтобы выспаться перед завтрашней прогулкой.

– Значит, сегодня ты не желаешь моего общества?

Нет… я имею в виду… не в этом дело, – она окончательно запуталась и умолкла, сердито глядя на него. Сидит себе на диване как ни в чем не бывало, еще и улыбается. – Ах ты… гад! – вырвалось у нее. Темные брови сошлись на переносице, улыбка исчезла.

– Как ты меня назвала9

Челси робко взглянула на него, не в силах определить, серьезно он говорит или нет.

– Какая разница, как назвать? – сказала она, пытаясь свести все к шутке.

– Если меня сравнивают с тварью, которая ползает в пыли, – очень большая. – Он сел прямее, лицо застыло как маска, отчего у нее мурашки пробежали по спине – Немедленно извинись!

Или что? – гадала она и решила, что лучше дать задний ход и ничего не выяснять.

– Ладно, прости, – пробормотала она. – Я не хотела тебя обидеть.

Он приподнял одну бровь.

– Мужчины в твоей стране находят сказанное тобой слово милым?

– Не.. совсем.

– Но они не возражали бы против такого определения?

– Нет. Ну, не так серьезно во всяком случае. – Челси сделала беспомощный жест. – Послушай, просто иногда ляпнешь что-нибудь не подумав..

– Я никогда ничего не говорю не подумав.

– Я не о тебе. – Она снова замолчала, глядя на него с подозрением. – Ты снова меня разыграл?

Внезапная улыбка сделала его лицо почти мальчишеским.

– Если ты хочешь сказать, что я тебя поддразниваю, возможно, да, чуть-чуть. Английский язык располагает к неправильной интерпретации. Конечно, я не готов к тому, что меня будут регулярно обзывать. Понимаешь?

– Конечно, Никос, – кивнула она с притворным смирением.

Добродушие в его взгляде сменилось более волнующей эмоцией. Его глаза впитывали каждую черточку ее лица, обрамленного золотистыми волосами, округлые формы ее тела, задержались на длинных, загорелых ногах, открытых коротким красным платьем.

– Подойди ко мне, – тихо попросил он. Команда или приглашение? Ей было все равно.

Она в секунду преодолела разделявшее их расстояние и скользнула в его объятия, с наслаждением ощущая его мощь, гладкость его кожи, любя заключенную в нем мужественность. Ей хотелось кричать о своей любви, но разве он услышит?

– Я хочу тебя, – шепнула она у его губ. – Сколько еще ждать?

– Какая нескромность! А ведь еще недавно была девственницей, – поддразнил он.

– Сам виноват – показал, чего мне не хватало в жизни, – парировала она.

– В таком случае нам следует расширить твой опыт.

Подхватив Челси под колени, он без усилий встал с дивана и направился к двери, неся ее легко, как пушинку. Она положила голову ему на плечо, забыв о своих сомнениях и страхах.

Первая ночь была полна восторгов, но эта превзошла самые смелые мечты. Лежа в объятиях Никоса, глядя в его счастливое лицо, освещенное лунным светом, Челси надеялась, что достойная замена Ледре найдется еще нескоро.

Интересно, что же все-таки случилось с незадачливой няней и ее любовником? В том, что Никос сумеет упрятать преступную парочку за решетку, Челси не сомневалась. Им повезет, если он ограничится подобным наказанием. Когда он ушел от нее в тот вечер, у него был такой вид, словно он готов применить самые суровые меры.

Никос пошевелился во сне, пробормотал что-то невнятное. Челси попробовала лечь поудобнее, но его руки лишь крепче обняли ее. Темные глаза открылись, их взгляд прояснился. Она думала, что удовлетворила свои желания, но ошиблась. Никос позаботился об этом. Он всегда сумеет позаботиться об этом, мелькнула смутная мысль, когда они снова слились в жарком объятии.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Прогулка на яхте удалась на славу. Во многом благодаря прекрасной погоде, заключила Челси. Если бы небо затянули облака и дул северный ветер, настроение было бы не то.

– Есть особое удовольствие в борьбе со стихиями, – отозвался Никос, когда она поделилась своими мыслями. – Риск важен для жизни, если хочешь жить на полную катушку.

Пристегнутый ремнем безопасности, Димитрис находился наверху в носовой части яхты, где мог наблюдать за дельфинами, выпрыгивающими из воды. Убедившись, что с ним все в порядке, Челси перевела взгляд на Никоса, любуясь его литым телом в белых шортах и облегающей майке.

– Я бы подумала, что ты получаешь все необходимые тебе острые ощущения в бизнесе, – заметила она.

– В каком-то смысле да, вероятно. Но работа лишь часть жизни.

– У некоторых вся жизнь заключается в работе.

– Никос бросил на нее вопросительный взгляд.

– Ты имеешь в виду конкретного человека?

Она хотела ответить отрицательно, но передумала.

– Моего отца, – призналась она.

– А чем он занимается?

– Он гражданский инженер. Часто ездит за границу. В детстве я редко его видела.

– Жаль, – согласился он, – но такова специфика его профессии. Ваша семья, по-видимому, ни в чем не нуждалась, верно?

– В материальном отношении – да.

– И каждую свободную минуту он проводил с семьей?

Челси заколебалась.

– Наверно, да, но…

– Тогда тебе повезло больше, чем другим. Лучше иметь отца, который приходит домой, когда возможно, чем вообще никакого.

Намек был едва уловим, но определенно присутствовал.

– Ты заставляешь меня чувствовать себя эгоистичной стервой, – криво усмехнулась Челси.

Улыбнувшись, он окинул ее внимательным взглядом. Она лежала на палубе в узеньком бикини, волосы рассыпались вокруг головы золотым ореолом.

– Ты несправедлива к себе. На стерву ты никак не похожа.

– Ты понимаешь, о чем я. – Челси попыталась улыбнуться в ответ, но улыбка не получилась. – Просто я никогда не смотрела на отца с такой точки зрения.

– Попробуй в следующий раз, когда вы увидитесь, взглянуть на него другими глазами.

В следующий раз, когда она увидит отца, здесь ее уже не будет, мелькнула удручающая мысль. Челси отогнала ее. Как Никос сам сказал, лучше немного, чем ничего.

Димитрис подошел к ним, возбужденно щебеча что-то по-гречески, Челси не переставала удивляться его способности легко переходить с одного языка на другой. Ее знание греческого заметно улучшилось за последние дни, но все еще оставляло желать лучшего. Димитрис от души потешался над ее ошибками.

Никос позволил сыну помочь ему управлять яхтой, поставив мальчика перед собой, чтобы он тоже мог держать штурвал. Челси наблюдала за ними со смутной завистью. Если Никос не любил свою жену, сына он определенно обожает.

Кроме смуглой кожи, между ними было мало сходства. Подобно Диону, Димитрис явно унаследовал привлекательность от матери; он скорее Аполлон, чем Геркулес. Несомненно одно: со временем Димитрис превратится в неотразимого красавца.

Этот день запомнится ей навсегда. Никос взял с собой переносной холодильник, до отказа набитый едой и напитками. Он бросил якорь у небольшого островка, где обитали только птицы, и повез своих пассажиров в шлюпке на белый песчаный пляж. Со стороны они могли показаться обычной семьей, устроившей на берегу пикник, думала Челси, всем сердцем желая, чтобы так оно и было. Она любила и отца, и сына. Потерять их обоих, когда ее время пребывания кончится, будет невыносимо.

Усилием воли она запретила себе думать о грустном. Живи сегодняшним днем – вот лучшая политика.

Обнаружив мелкий водоем, образовавшийся в расщелинах скал, Димитрис выразил желание остаться здесь. Его отец предложил поискать что-нибудь получше. Челси мысленно согласилась с ребенком. Место райское, компания тоже – что еще нужно?

– Я объелась, – заявила она, растянувшись на коврике, который Никос предусмотрительно захватил с собой. – Буду лежать до тех пор, пока моя талия не придет в норму.

Никос наклонился, положил руку на ее обнаженный живот, отметив непроизвольное сокращение мышц под пальцами.

– Твоя талия такая же, как всегда, тонкая, как тростинка, – сказал он. – Каждая линия твоего тела – радость для глаз. – Его голос, низкий, чувственный, возбуждал ее до головокружения. – Будь мы одни, я бы увидел его во всей красе.

– Едва ли мое бикини можно назвать надежным прикрытием, – пробормотала Челси и заметила озорной огонек в его глазах.

– Твой купальник прячет от меня те части тела, которые меня особенно волнуют. Прекрасную грудь, которую мои губы жаждут целовать, и то тайное местечко, куда не проникал ни один мужчина, кроме меня. – Его голос упал до шепота, но каждое слово прозвучало отчетливо. – Я знаю, какая ты на ощупь и на вкус, agapi mou. Ты…

– Перестань, прошу тебя, – не выдержала Челси. Она вся дрожала. – Это нечестно!

– По отношению к нам обоим, – согласился Никос. – Но разве разочарование не бывает полезным для души?

– Не знаю, насколько оно полезно для души, – усмехнулась Челси, – но для тела – просто ужасно. Я чувствую себя так, словно провела три раунда на ринге с Рокки Марциано.

Никос расхохотался и растянулся рядом с ней.

– Никогда, – заявил он, – не встречал такой женщины, как ты!

– Я англичанка, – легко ответила она. – К риторике не привыкла.

Он повернул к ней голову.

– Тебя смущают мои комплименты?

– Нет, – возразила она. – Хотя смутили бы, если бы так выражался мой соотечественник.

– Англичане люди действия, – хмыкнул Никос. – Они не тратят времени на слова.

Учитывая свой ограниченный опыт, Челси не могла подтвердить или опровергнуть это заявление, хотя те мужчины, с которыми она в прошлом целовалась, определенно не были многословны.

– Вероятно, им надо брать уроки у греков, – лукаво улыбнулась она. – Хотя разве не французы считаются лучшими любовниками?

Она вскрикнула, когда Никос перевернул ее на спину и слегка шлепнул пониже спины.

– Это тебе за дерзость. Французы не в той лиге. Челси состроила гримаску.

– Ты хитростью воспользовался своим преимуществом!

– Точно, – невозмутимо согласился он. – Воспользовался поводом потрогать особенно восхитительную часть твоей анатомии.

Дольше сохранять серьезность было невозможно, Челси рассмеялась.

– Ты неисправим, – упрекнула она.

– Верно, но если мы останемся здесь еще на какое-то время, ты обгоришь. Надо намазаться кремом.

Челси неохотно села, потянулась к мягкой кожаной сумке, достала флакон, который у нее тут же отобрали.

– Я сам тебя натру, где ты не достанешь, – предложил Никос. – Ложись.

Она без возражений подчинилась, сердце забилось быстрее. Если это еще один предлог дотронуться до нее, она ничего не имеет против.

Прохладная жидкость, которую он капнул ей на спину между лопаток, заставила ее ахнуть. Движение гибких пальцев, втирающих жидкость в кожу, наполнило тело теплом и негой. Положив голову на сложенные руки, Челси плавала в море блаженства, пока он гладил ее спину. О, как хочется остановить мгновение, мечтала она, подобно тому, как фотоаппарат схватывает изображение, чтобы потом достать фотографию и вспомнить прошлое во всех подробностях.

Когда он закончил, Челси с большой неохотой вернулась на землю и, избегая его взгляда, села, чтобы завершить процедуру. Время удержать нельзя. Чудесные мгновения ушли навсегда.

Они оставались на острове до тех пор, пока солнце не склонилось к горизонту. Когда яхта взяла курс на Скалос, Димитрис начал засыпать. Глаза у него закрывались. Челси уложила мальчика в кровать в одной из двух кают, оснащенных всем необходимым.

На такой яхте можно жить постоянно, подумала она. Наслаждаясь полным комфортом. Конечно, Никос не согласился бы на подобный вариант. Его дом на Скалосе, у него масса обязательств. Возможно, в будущем, пресытившись миром бизнеса, он сможет позволить себе путешествие к далеким землям, но ее рядом с ним уже не будет.

Она взяла чашку кофе на палубу и немного забеспокоилась, завидев впереди зловещую черноту.

– Надвигается гроза, – подтвердил Никос. – Боюсь, мы не успеем добраться до Скалоса.

Сердце у нее упало. Никос увеличил скорость, «Афродита» рассекала волны, качаясь из стороны в сторону, и Челси начала ощущать первые признаки морской болезни.

Когда начался дождь, Никос настоял, чтобы она спустилась вниз. Длился он минут двадцать, и вскоре снова стало тихо. Челси отважилась подняться на палубу и увидела, что Никос промок до нитки, а с головы стекают струйки воды.

Предвидя нечто подобное, она держала наготове полотенце и тут же подала ему, глядя, как он вытирает черную шевелюру. Майку он снял, чтобы выжать, под гладкой кожей переливались мышцы. Еще одна картинка в копилку памяти, хотя, конечно, никакая память не заменит реальность.

Подчинившись внезапному порыву, она подошла к нему, пробежалась кончиками пальцев по позвоночнику, поцеловала влажную кожу. Никос тихо вскрикнул, по спине прокатилась дрожь. Когда-нибудь он не будет больше так остро реагировать на ее прикосновение, но не сейчас… то время еще не пришло. Некоторое утешение, хоть и слабое.

Было начало седьмого, когда они бросили якорь в бухте Скалоса. Немного поспав, Димитрис выглядел бодрым и энергичным и не хотел, чтобы день кончался. Придется позволить ему лечь попозже, а то он не заснет, решила Челси, пока они ехали к дому.

Внутрь они вошли все вместе – как обычная семья, возвращающаяся с прогулки. Челси надела шорты и отглаженную белую рубашку поверх своего бикини, но почувствовала себя совершенно голой под презрительным взглядом незнакомой женщины, вышедшей из гостиной.

Великолепная фигура, которую подчеркивал строгий зеленый костюм, явно сшитый на заказ, черные, блестящие волосы зачесаны наверх, красивое лицо, которое могло бы украсить обложку модного журнала, – она являла собой поразительное зрелище, способное свести с ума любого мужчину. Завидев гостью, Никос остановился как вкопанный.

Он обратился к ней по-гречески, удивив Челси резковатостью тона. Она уловила имя – Маргерита.

Не ожидавшая, как показалось Челси, столь холодного приема, женщина горячо заговорила, скорее умоляюще, чем сердито. Хоть Челси и не понимала ни слова, интуиция подсказала ей, в чем дело. Эта женщина – афинская любовница Никоса, явившаяся сюда без приглашения, чем вызвала неудовольствие хозяина дома.

– Я отведу Димитриса наверх, хорошо? – ровным голосом предложила Челси.

Никос глянул в ее сторону. Брови нахмурены, губы сжаты.

– Хорошо, – буркнул он.

– Может, сначала представишь меня своей гостье, – добавила Челси, обидевшись на нелюбезность его тона.

С минуту она думала, что он откажется, но он лишь коротко кивнул.

– Маргерита Александрос – Челси Ловатт.

– Челси одарила новую знакомую сладкой улыбкой.

– Khero poll[7]7
  Очень рада (греч.)


[Закрыть].

В ответ она получила не улыбку, а высокомерный взгляд и краткое приветствие. Димитрис потянул Челси за руку, явно стремясь поскорее уйти отсюда.

Оставив Никоса разбираться с гостьей, они отправились наверх. Внутри у Челси все переворачивалось. Хоть она и подозревала, что у Никоса есть в Афинах постоянная подруга, столкнуться с ней нос к носу оказалось крайне неприятно. Ошибки быть не может. Именно Маргерита Александрос звонила сюда вчера вечером, когда он вернулся, именно от нее Никос пришел к ней, Челси.

– Почему папа не хочет, чтобы эта тетя была здесь? – с любопытством спросил Димитрис, – Он сказал, что она зря приехала.

– Может, твой папа просто не любит незваных гостей, – осторожно объяснила Челси. – Думаю, сегодня тебе точно придется принять ванну. Смотри, у тебя ноги в мазуте.

– Я измазался, когда лазил по скалам, – кивнул мальчик. – Папа говорит, мазут остается после больших кораблей, когда они очищают свои баки неле… – Он нахмурился, вспоминая нужное слово. – Ну, я забыл, как это называется…