Электронная библиотека » Кейт Аткинсон » » онлайн чтение - страница 4

Текст книги "Хозяйка лабиринта"


  • Текст добавлен: 9 сентября 2019, 10:40


Автор книги: Кейт Аткинсон


Жанр: Триллеры, Боевики


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

И так далее.

И так далее.

Разговоры Годфри за стеной – по большей части уныло-обыденные – были на этом фоне облегчением.

– 20 –

ГОДФРИ. А этот человек, БЕНСОН (ХЕНСОН?)?

БЕТТИ. Он сказал, что МОСЛИ ему не очень нравится. Кажется, он говорил с точки зрения Британского союза (четыре слова нрзб).

ГОДФРИ. Понятно.

(Перерыв на печенье.)

ГОДФРИ выходит из комнаты. БЕТТИ и ТРУДИ неразборчиво шепчутся. ГОДФРИ возвращается.

ЗАПИСЬ 13

БЕТТИ. В Челмсфорде, судя по всему, настоящий рассадник коммунизма. Миссис ХЕНДРИ (ХЕНРИ?)…

ГОДФРИ. Та шотландка?

БЕТТИ. Да, работает в пабе не то «Красный лев», не то «Три льва», и, по ее словам, владелец – кажется, БРАУН – говорит, его обдирают как липку, требуют по два фунта пятнадцать шиллингов шесть пенсов за бутылку виски. «Премьер-гарантия-трест», еврейская компания.

Разговор слышен лишь частично, поскольку ведется шепотом. Что-то про ярко выраженных евреев и союз британских израилитов.

БЕТТИ. И еще я не знаю, что делать, когда люди говорят, что это Германия начала войну. Потому что, если ответишь, только привлечешь к себе внимание.

ТРУДИ. Я обычно говорю – так, между делом: «О, как мне жаль, что именно мы начали эту войну». После этого они, как правило, сразу умолкают.

ГОДФРИ. Не поменялось ли расположение пушек вдоль фронтовой линии в Бродстэрсе? (Судя по всему, ТРУДИ недавно ездила на побережье.)

ТРУДИ. Нет. Их обслуживают расчеты из трех или, возможно, пяти человек. (4–5 слов нрзб) Стаффордширский гарнизон, я думаю.

ГОДФРИ. Да-да, понятно.

Информаторы неустанно трещали, выкладывая свои обрывочные мысли и домыслы, а Годфри впитывал все, как терпеливая губка. Они свидетельствовали против себя каждым своим словом, а он не говорил почти ничего. Он, как никто, умел разговорить их, пользуясь ничего не значащими междометиями («Хм?», «Да-да» и «Понятно»). Не столько агент-провокатор, сколько пассивный агент, если можно так выразиться. («Иногда, – сказал Перри, – молчание – самое сильное оружие».) Джульетта – и, возможно, только она одна – начала улавливать нетерпение Годфри. Она научилась читать между строк. Но ведь самое главное и пишется только там, правда?

БЕТТИ. Не знаю, когда смогу прийти. Во вторник или в пятницу.

ГОДФРИ. Можно сюда позвонить.

ТРУДИ. Ты сможешь принести невидимые чернила? Если не трудно?

БЕТТИ. Да, я собиралась принести обратно второй флакон.

ГОДФРИ сказал, что невидимые чернила трудно достать, а затем проинструктировал ДОЛЛИ, как ими пользоваться.

Несколько реплик нрзб из-за шелеста бумаг.

(Курят.)

ГОДФРИ. Так я вас увижу на следующей неделе?

ТРУДИ. Только через две недели. Я еду в Бристоль. Я зайду к тому фермеру (три слова нрзб). У него было что сказать по поводу Кицбюэля (?).

(Общий смех.)

Обсуждение разных маршрутов, по которым они собираются идти домой. Годфри сказал, что лучше не ходить все время одной дорогой.

ГОДФРИ. Спасибо всем за чрезвычайно плодотворный вечер.

Все уходят вместе.

Конец ЗАПИСИ 21. 19:45

Невидимые чернила, фыркнула Джульетта про себя. Перри и Годфри с помощью отдела спецсредств МИ-5 все время придумывали какие-то штучки, водя соседей за нос. То невидимые чернила («Их трудно достать, так что экономьте», – наставлял Годфри), то рисовая бумага, которую можно съесть («при необходимости», серьезно сказал он). И еще – марки и конверты для постоянной переписки с другими. Деньги на телефонные звонки. В квартире был телефон – «VICtoria-3011» – так что информаторы могли связаться с Годфри, когда он находился там. Оказалось, инженеры из Исследовательской лаборатории почтового ведомства пытались изобрести устройство, с помощью которого Годфри мог бы отвечать на звонки дистанционно. Но у них ничего не получилось.

Информаторов Годфри надлежащим образом впечатлило доверие, оказанное им Третьим рейхом. Представители пятой колонны были безнадежно доверчивы. «Люди верят в то, во что хотят верить», – сказал Перри.

Время от времени кто-нибудь из МИ-5 звонил и просил Джульетту передать что-нибудь Годфри. Она записывала сообщение на бумажке, относила в соседнюю квартиру и оставляла на столике в прихожей.

– Мисс Армстронг, – сказал ей Перри, – когда вы туда заходите, надеюсь, для вас не составит труда махнуть пару раз метелкой для пыли, вытряхнуть пепельницы и тому подобное. Лучше, если этим будете заниматься вы, чем какая-нибудь любопытная уборщица.

Когда Джульетта нашлась что ответить («Я совершенно уверена, что меня взяли в службу безопасности не пыль вытирать»), Перри уже упорхнул. Он вернулся через минуту, наградил ее улыбкой (вообще-то, он улыбался очень обаятельно) и сказал:

– Кажется, тут где-то была щетка для чистки ковров.


Пришел Сирил, кипящий энтузиазмом, как всегда.

– Добрый вечер, мисс!

– Добрый вечер, Сирил.

– Не хотите чашечку чаю, мисс?

– Нет, спасибо. Я уже почти закончила.

– Ну тогда я тоже займусь делом, нужно повозиться с приборами.

Приборы были для Сирила священны, и он постоянно за ними ухаживал. Еще он был слухачом – радиолюбителем, которого МИ-18 «записало в добровольцы»: перехватывать в свободное время переговоры немцев по радио, сканируя коротковолновые частоты и транскрибируя морзянку. Джульетта не понимала, где Сирил берет время на сон.

Она добарабанила до конца последней записи и потерла виски – в последнее время у нее чаще обычного болела голова. Это от напряжения – приходилось изо всех сил вслушиваться, чтобы разобрать слова информаторов. Очень многое она писала просто наугад. Иногда ей казалось, что она вообще все выдумывает, заполняя лакуны, придавая разговорам хоть какой-то смысл. Впрочем, если и так, все равно никто не заметит. А если она не станет этого делать, то будет выглядеть идиоткой, и Перри найдет другую девушку на ее место. Хотя кого бы он ни нашел, у этого человека должен быть слух как у летучей мыши.

Джульетта пару дней провалялась с простудой, и ее заменяла некая Стелла Чалмерс.

– Мисс Чалмерс могла бы и вовсе не беспокоиться. – Перри показал Джульетте расшифровки, полные прорех, как рыболовная сеть. – Эта ерунда не стоит того, чтобы ее подшивать в дело. Насколько я понял, Сирил пришел и увидел, что она рыдает над пишущей машинкой.

– Это нелегкая работа, сэр, – сказала Джульетта, втайне довольная, что бедная Стелла не справилась. Видимо, не научилась заполнять лакуны.

– Для этой работы нужно хорошее ухо. Или два. – Он смущенно хохотнул; Джульетта решила, что он пытался сказать ей приятное. – Надеюсь, ваша простуда уже прошла. Нам вас не хватало. – (Глупое сердце, не бейся, сказала себе Джульетта.) – Никто не заваривает чай так замечательно, как вы, мисс Армстронг.

Джульетта выкрутила из машинки последнюю закладку бумаги, переложенной копиркой, от которой у нее все пальцы постоянно были в фиолетовых пятнах. Накрыла машинку чехлом от пыли и положила первый экземпляр расшифровки на стол Перри – он потом прочитает. Второй экземпляр она подшивала в дело, а третий клала в лоток для исходящих бумаг – его рано или поздно заберет мальчишка-рассыльный и увезет куда-то. Джульетта полагала, что этот экземпляр будет валяться непрочитанным в железном конторском шкафу, в каком-нибудь министерстве или в «Скрабз». Когда война кончится, от нее останется просто невероятное количество бумаги.

Джульетта с удивлением поняла, что скучает по «Скрабз», даже по самым неприятным моментам – по девицам-аристократкам, по ужасным железным лестницам, даже по омерзительным туалетам. Впрочем, она по-прежнему общалась с Клариссой, втянутая в орбиту ее вращения в свете. Собственно, они и сегодня должны были встретиться.

– А мистер Гиббонс тут? – спросил Сирил.

– Нет, я его сегодня вообще не видела, – сказала Джульетта, надевая пальто.

Она понятия не имела, где может быть Перри. Они проводили вместе значительно меньше времени, чем она ожидала вначале. Иногда, придя утром на рабочее место, Джульетта понимала, что в квартире никто не ночевал, и решала, что он, видимо, остался у себя на Петти-Франс. Хотя на самом деле трудно было определить, ночевал Перри или нет, поскольку он, как монах-аскет, почти не оставлял после себя следов. Это странно противоречило как его разборчивости относительно ресторанов («Л’Эскарго», «Л’Этуаль», «Кафе Рояль»), так и его несомненному стилю в одежде. Брюки фасона «оксфордские мешки», игриво заломленная фетровая шляпа, галстук-бабочка – все это рисовало совершенно иной облик.

Джульетта решила, что он, несомненно, эксцентричен. Он мог быть обаятельным – по временам даже чрезвычайно обаятельным, – но когда брала верх темная сторона, он бывал мрачен, почти озлоблен. Единство и борьба противоположностей. Тезис и антитезис. Когда-то, готовясь к экзаменам в Оксфорд и Кембридж (на которые так и не пошла), Джульетта читала Гегеля. Может, потом когда-нибудь свершится и синтез и родится Перри, у которого настроение будет ровным день ото дня – благодаря его верной помощнице, спутнице во всех делах. («Без вас, мисс Армстронг, я бы никогда ничего не достиг».)


Выйдя из квартиры, Джульетта наткнулась на Годфри Тоби, нерешительно стоящего в коридоре. Тоби держал в руке ключ от «своей» квартиры, но смотрел на дверь, словно уйдя в собственные мысли.

– Мистер Тоби, добрый вечер.

– А, мисс Армстронг. Добрый вечер.

Он приподнял шляпу и слабо улыбнулся:

– Я сегодня рано. Мы с вами обычно расходимся, как те корабли, что проплывают в ночи.

– Или как человечки на барометре.

– Какие человечки? – учтиво удивился он.

– Ну знаете, бывают такие барометры, обычно немецкие, с фигурками мужчины и женщины. Женщина выходит наружу, когда солнечно, а мужчина – когда идет дождь.

Джульетта поняла, что упомянуть немецкие барометры было очень непатриотично с ее стороны.

– Да.

– Я хотела сказать… мы с вами редко бываем в одном и том же месте в одно и то же время, как будто… как будто… – Она мысленно извивалась, пытаясь объяснить что-то, чего сама не понимала. – Как будто мы не можем существовать одновременно.

– Словно это нарушает законы природы.

– Да, именно так!

– И все же мы явно совместимы, мисс Армстронг, поскольку, как видите, стоим здесь вместе. – После неловкой паузы он добавил: – Интересно, не правда ли, что мужчина означает дождь, а женщина – ясную погоду? Вы уже уходите? Позволите проводить вас до лифта?

– Это совершенно не обязательно, мистер Тоби.

Но поздно – он уже буксировал ее по коридору.

Существует ли у него дома, в Финчли, миссис Тоби? Точнее, миссис Хэзелдайн, поскольку очень маловероятно, что английская домохозяйка окажется частью спецоперации МИ-5. Джульетте не полагалось знать его подлинное имя, но Кларисса ради нее нырнула в непостижимые тайные глубины Регистратуры.

На вид он казался одним из любителей разводить картофель и розы, поддерживать газон в безупречном состоянии. Такие по вечерам слушают транзисторный приемник, читают газеты, а по воскресеньям ходят в церковь. На кого Годфри Тоби не был похож, как Джульетта ни напрягала фантазию, так это на сотрудника спецслужб, годами живущего под прикрытием легенды.

Он нажал кнопку, вызывая лифт.

– У вас есть планы на сегодняшний вечер, мисс Армстронг?

– Я иду в Королевскую оперу. Мы всегда ходим туда по четвергам.

– А, культурный досуг, скрашивающий тяготы войны. Я сам неравнодушен к Верди.

– К сожалению, наш досуг не столь интеллектуален. В Королевской опере теперь танцевальный зал. Мы с подругой идем на танцы.

Годфри снял очки в черепаховой оправе и принялся вытирать их платком, который он жестом фокусника извлек из кармана пальто.

– Вы молоды. – Он бледно улыбнулся ей. – Вы не так остро это ощущаете. Но с возрастом – мне пятьдесят лет – вы начнете отчаиваться из-за жестокости и бессмысленности нашего мира. К сожалению, эта пропасть не имеет дна.

Джульетта не очень поняла, какое отношение его слова имеют к танцам или Верди, – ни то ни другое не казалось ей особенно жестоким. Она предположила, что Годфри очень тяжело проводить дни в обществе «соседей», пряча свое истинное лицо.

– Но вы, кажется, с ними прекрасно ладите, – рискнула заметить она. – С информаторами.

– Ах да, конечно. – Он хихикнул. – Я иногда забываю, что вы слышите каждое наше слово.

– К сожалению, не каждое. – Джульетта подумала о бесконечных «нрзб», которыми пестрели ее расшифровки.

– Встреть вы этих людей на улице, сочли бы их вполне обыкновенными. Они и есть обыкновенные люди, но, к сожалению, безнадежно сбившиеся с пути.

Джульетте стало очень стыдно – она-то думала о том, что надеть на вечер, а не о бездонных пропастях мирового зла. Война до сих пор казалась ей не угрозой, а лишь источником больших неудобств. Финляндия только что проиграла войну Советам, а Гитлер и Муссолини встретились на Бреннерском перевале для обсуждения итало-германской «дружбы», но настоящая война, на которой могут убить, все еще казалась Джульетте очень далекой. Ее сейчас больше волновало возможное введение карточек на мясо.

– Да, нам с женой будет не хватать воскресного ростбифа, – сказал Годфри; значит миссис Тоби все-таки существует. (Точнее, из его слов следует, что она существует, – это не совсем то же самое. «Никогда ничего не принимайте за чистую монету», – наставлял ее Перри.) – Куда же запропастился этот лифт?

Да, куда запропастился этот лифт? Джульетта уже опаздывала.

Годфри ударил в пол тростью с серебряным набалдашником, словно призывая лифт. Джульетта однажды видела выступление фокусника – он тоже так ударял жезлом в пол, когда нечто должно было появиться из-за кулис. (Или кролик из шляпы? А может, это что-то должно было исчезнуть, а не появиться.)

– Они скоро будут здесь, – сказал Годфри. И хихикнул: – Соседи, как вы их называете.

Небольшой лифт возвестил о своем прибытии мелодичным звоном.

– Вот и ваш deus ex machina[17]17
  Бог из машины (лат.).


[Закрыть]
, мисс Армстронг.

Двери лифта открылись, и Джульетта увидела женщину с собакой. Женщина явно встревожилась при виде Джульетты, а собака оскалила верхние зубы в неуверенной попытке зарычать. Женщина испуганно переводила взгляд с Джульетты на Годфри и обратно, словно пытаясь понять, почему они вдвоем. Собака залаяла – Джульетта уже назубок знала этот лай. Это Диб, подумала она. Диб и Долли. Джульетта еще ни разу не видела никого из информаторов, включая Диба, который оказался весьма облезлым пуделем.

Долли сверлила Джульетту подозрительным взглядом. Ее окружало душное облако недовольства. Но тут Годфри воскликнул: «Долли!», словно объявляя о прибытии долгожданной гостьи.

– Вы сегодня рано. Пойдемте. Я как раз говорил этой юной даме, что наш лифт живет своей жизнью.

Он и правда виртуоз, подумала Джульетта.

Долли шагнула из лифта, злобно покосившись на Джульетту, которая вошла на ее место.

– Мисс?.. – Годфри приподнял шляпу.

– Армстронг, – услужливо подсказала Джульетта.

– Мисс Армстронг. Приятного вам вечера.

Сквозь закрывающиеся двери лифта Джульетта услышала, как Долли подозрительно спросила:

– Это еще кто?

– Просто соседка, – небрежно ответил Годфри. – Не беспокойтесь.

Наблюдение за выдрами

– 1 –

Дж. А.

07.04.40

ЗАПИСЬ 1.

17:20

ГОДФРИ, ЭДИТ и ДОЛЛИ. Некоторое время болтают о погоде и о здоровье Эдит.

ДОЛЛИ. Да, он был с девушкой.

(Смех.)

ЭДИТ. С девушкой? Это (нрзб из-за лая Диба)

ГОДФРИ. Да, да.

ДОЛЛИ. Очень по-дружески! (Общий смех.) Я решила, что это новый друг.

ЭДИТ. Он любит девушек.

ГОДФРИ. Это соседка.

ЭДИТ. Так вы знакомы с соседями?

ГОДФРИ. Как корабли, что проплывают в ночи.

ДОЛЛИ. Они даже не догадываются?

ГОДФРИ. Не догадываются?

ДОЛЛИ. О том, чем мы тут занимаемся! (Хихиканье.)

Болтовня о том, чтобы «после вторжения» найти для ДОЛЛИ и ЭДИТ «симпатичных блондинов из СС».

ГОДФРИ. Еще сигарету?

ДОЛЛИ. Не откажусь.

ГОДФРИ. Я кое с кем встречаюсь в шесть пятнадцать. Думаю о том, как бы лучше все обставить. Может быть…

За спиной у Джульетты кашлянул Перегрин Гиббонс. Это звучало так, словно он прочищает горло, готовясь объявить о чем-то важном. На самом деле он просто предупреждал Джульетту о своем появлении, чтобы не напугать ее. У него была манера двигаться совершенно бесшумно, будто крадучись. Возможно, он перенял ее у диких зверей, повадки которых изучал. Она так и видела, как Перри подкрадывается к какому-нибудь несчастному ежику и пугает его на всю оставшуюся жизнь.

Он встал так, чтобы читать расшифровку из-за плеча Джульетты; он был очень близко – она слышала его дыхание.

– Что это за девушка, о которой они говорят? Вы не знаете?

– Это я, сэр! Вчера вечером я столкнулась лицом к лицу с Долли, когда она выходила из лифта. Годфри… мистер Тоби притворился, что мы незнакомы. Он был очень убедителен.

– Отлично. – Перри снова кашлянул. – Простите, что я вас отвлек.

– Ничего страшного, сэр. Вы что-то хотели?

– Сегодня пятница, мисс Армстронг.

– Несомненно, сэр.

– А завтра суббота.

– Верно, – согласилась она.

Он что, собирается перечислить все дни недели?

– Я просто… подумал…

– Сэр?

– Не желаете ли вы отправиться со мной в небольшую экспедицию?

– Экспедицию, сэр? – Ей представились Скотт и Шеклтон, но вряд ли Перри собирается везти ее на Южный полюс.

– Да. Я думал о вас.

– Обо мне? – Она почувствовала, как заливается жаром.

– О том, что ваши обязанности, возможно, не обеспечивают достаточного простора для реализации ваших талантов.

Что это значит? Иногда он доносил свои мысли таким окольным путем, что смысл терялся по дороге.

– Я подумал, что, может быть, нам стоит познакомиться поближе.

Чтобы оценить ее способности к черной магии контршпионажа? Посвящение? Или… да не может быть… совращение?


Для «экспедиции» была затребована машина с водителем (затребована, видимо, у Хартли). Джульетте пришлось встать на несколько часов раньше, чем она рассчитывала. Она зевала весь первый час поездки, а весь второй час думала исключительно о завтраке, который пропустила.

Туман только начал рассеиваться, когда они проехали мимо Виндзора – круглая башня замка, белая и призрачная, едва виднелась сквозь дымку. «Эта Англия», – произнес Перри. Джульетта решила, что сейчас он начнет декламировать Шекспира («…сей остров царственный…»), но вместо этого он повторил: «Эта Англия», сделав ударение на первом слове, будто где-то на свете была еще и другая Англия.

– А может быть, лучше сказать «та Англия». – Он кивнул в сторону удаляющегося Виндзора. – Как вы думаете, стоит за нее драться?

Джульетта не поняла, кого он спрашивает – ее или самого себя, – но сказала:

– Да.

Разве мыслим какой-то другой ответ?


Они доехали до Хэмблдонской долины и переместились из приятно теплого салона автомобиля на стылый берег реки. Помилуйте, еще только апрель, подумала Джульетта. Но Перри, кажется, не чувствовал, какая вокруг погода; впрочем, его многослойные твиды, вероятно, лучше защищали от холода, чем наряд Джульетты – слишком легкое пальто, тонкий свитер и ее лучшая юбка. Не говоря уже о хороших чулках и элегантных туфлях, надетых для любования пейзажами из окон машины, а не для того, чтобы таскаться по этим самым пейзажам. Сельская местность была для нее скорее абстрактным понятием, чем реальностью.

– Выдры, – шепнул он, расстилая на берегу брезентовое полотнище.

– Что-что?

Неужели он сказал «выдры»? Значит, не собирается ее соблазнять.


Время тянулось невыносимо медленно. Невыносимо сыро. Невыносимо холодно. Джульетта задумалась о том, не является ли ожидание выдр частью ее подготовки – например, тренировкой методов наружного наблюдения. А может, это тренировка терпения. Джульетта знала, что ее терпение оставляет желать лучшего. И ей в самом деле показалось, что, сидя на этом берегу и стараясь не дышать – ожидая, когда покажется семейка выдр, – они с Перри выполняют тайное задание.

Когда появилась первая выдра, Перри взглянул на Джульетту и расплылся в радостной улыбке. У него и в самом деле была приятная улыбка, она меняла его внешность, и он превращался в человека, способного испытывать счастье, – обычно он не производил такого впечатления. Джульетта поняла, что эти выдры – в каком-то смысле его подарок ей.

– «Ни рыба ни мясо», – пробормотала она и устыдилась, вспомнив, что в фальстафовском описании выдры есть что-то непристойное, хотя в чем заключалась непристойность – она так и не поняла. Впрочем, Перри не опознал цитату, невзирая на ее потенциальную вульгарность:

– Определенно не рыба. Европейская выдра, Lutra lutra, относится к семейству Mustelidae, куньих, в который входят также хорьки и барсуки.

– Разумеется, – отозвалась Джульетта.

Она впервые видела выдр и их щенков (она знала, что именно так следует называть детенышей выдры – Перри просветил ее). Щенки оказались очаровательными – такие гладкие, игривые. Но это, в конце концов, всего лишь выдры. Может, Перри и задумал их как приношение Джульетте, но она определенно предпочла бы пикник, на который рассчитывала. Когда она случайно заглянула в багажник машины и он оказался пустым, ей пришлось прятать свое разочарование. Может быть, потом они пообедают в пабе. Она представила себе полпинты шенди и пирог с говядиной в пивном соусе, и у нее поднялось настроение.

Однако выдры, которые сначала не торопились появиться, теперь решили устроить представление на весь день. Джульетта очень обрадовалась, когда случайным приступом кашля спугнула выдр – они скользнули в воду и исчезли. Перри нахмурился, но Джульетта не могла бы сказать, кем он недоволен – ею или выдрами.

– Простите, сэр, у меня сенная лихорадка.

У нее не было никакой сенной лихорадки. К сожалению, она отличалась крепким здоровьем. Наверняка ведь уже давно пора обедать? Но нет, когда они вернулись к машине, Перри скомандовал водителю: «Везите нас в Крисмас-Коммон», а там, вместо того чтобы подъехать к долгожданному пабу, они остановились на проселочной дороге рядом с полем. У Джульетты упало сердце, когда Перри сказал водителю:

– Мы пойдем пройдемся и, может, вернемся не скоро.

– Отлично, – отозвался шофер, вынимая из кармана сверток в вощеной бумаге. – Я тогда перекушу пока.

– Идемте, мисс Армстронг, – обратился к ней Перри. – Следуйте за мной.


При нем был бинокль, и Джульетта задалась вопросом, ищет ли он что-то определенное.

– Балобаны, – пояснил он. – Они давно перестали водиться в Британии. Вряд ли мы увидим их снова, но надежда умирает последней.

Балобаны? Это что, птицы такие? По ассоциации Джульетта подумала о барабанах. У нее в животе давно пробили зорю.

Перри приложил ладонь трубкой к уху:

– Вы слышите дятла?

– Вот этот – очень противный – дробный стук?

Джульетта совсем не разбиралась в птицах. Она знала самых простых – голубей, воробьев, – но ее орнитология не простиралась за пределы Лондона. В том, что касалось природы, Джульетта была полнейшей невеждой. Перри, напротив, обожал природу. Балобанов он не обнаружил, но заметил и опознал множество других птиц. Огромное множество.

– В нашем деле нужна хорошая память, – сказал он. Но ведь Джульетте не придется по работе опознавать птиц, правда же? Правда же?

– Смотрите, – шепнул он, пригнувшись и потянув ее вниз. – Зайцы! Боксируют! Самка машет лапами только для видимости. Потрясающе!

Голод и холод давно изгнали из души Джульетты всякую склонность к романтике. Перри уже разглагольствовал о совах и их манере отрыгивать погадку.

– Шерсть мышей и их же кости, – сказал он, напомнив Джульетте о ведьмах из «Макбета».

Она засмеялась и ответила цитатой:

– Пясть лягушки, глаз червяги, шерсть ушана, зуб дворняги…[18]18
  У. Шекспир. Макбет. Цитируется по переводу М. Лозинского.


[Закрыть]

– Ну… да. – Он явно растерялся от такой аллюзии. – Действительно, в погадках часто находят останки лягушек. А также крыс. Попадаются землеройки. Разные виды можно опознать по форме челюстей.

Джульетта поняла, что Шекспира он не знает совсем.

Он широко шагал впереди, едва ли не вынуждая ее перейти на бег. Она семенила следом, как послушный ретривер. Поднялся холодный ветер – он пробирал до костей и относил в сторону слова Перри, так что Джульетта многого не узнала о брачных обычаях косуль и архитектуре кроличьих нор. Она с тоской думала об аккуратных белых треугольничках сэндвичей в пакете у водителя.

Задумчивый пейзаж, в котором они путешествовали, низкое небо над головой и неровности рельефа под ногами – все это, словно сговорившись, нашептывало Джульетте, что она одна из несчастных Бронте, бредущая по нескончаемым вересковым пустошам за недостижимой целью. В Перри, надо сказать, было что-то от Хитклиффа[19]19
  Главный герой «Грозового перевала» (1802) Эмили Бронте.


[Закрыть]
 – предельная серьезность, безжалостное пренебрежение к твоему удобству, манера тебя разглядывать, словно ты – задача, требующая решения. Решит ли он ее, Джульетту? Может быть, она для него недостаточно сложна. (А может, наоборот – слишком сложна.)

Он вдруг резко развернулся, и Джульетта с ходу чуть не врезалась в него.

– Как вы себя чувствуете, мисс Армстронг? Как ваша сенная лихорадка?

– Прошла, спасибо, сэр.

– Отлично!

И они продолжили путь – через поля, через речки, вверх по холмам, еще скользким от утреннего дождя. Джульетта чувствовала, как каждый шаг бесповоротно губит ее туфли (а ведь им еще предстоит проделать тот же путь в обратном направлении!)

К счастью, Перри наконец притормозил:

– Не отдохнуть ли нам?

Он снова расстелил брезент, на сей раз под скудным прикрытием безлистой живой изгороди из боярышника. Джульетта узнала, что это боярышник, лишь со слов Перри. Она дрожала. Погода совершенно не годилась для подобных прогулок.

– Вы курите? – спросил он, извлекая откуда-то из твидов тяжелую зажигалку.

– Да, сэр.

– А я, к сожалению, нет.

Джульетте пришлось рыться в сумочке в поисках собственных сигарет. Перри поднес ей зажигалку, и после нескольких попыток – ветер упорно гасил огонек – ей удалось прикурить. Конечно, спасительной фляжки горячего чая в наличии не имелось, и Джульетта как раз начала оплакивать про себя этот факт, когда Перри опустился на колени рядом с ней, положил руку ей на бедро и начал (довольно рассеянно) поглаживать ткань пальто, словно то была шкура животного (а животным, соответственно, была Джульетта).

Тетушку твою налево, подумала она, неужели вот оно наконец? Существует ли протокол, которому нужно следовать? А может, это очередная проверка? Джульетта предположила, что от нее ожидается некая форма протеста («Самка машет лапами только для видимости. Потрясающе!»), и произнесла:

– Сэр? Мистер Гиббонс?

– Прошу вас, зовите меня Перри!

На миг Джульетте показалось, что он сейчас расстегнет ей пальто. Сдерет с нее обертку, словно с подарка. («Я и есть подарок», – подумала она.) Но он лишь принялся крутить одну из пуговиц. Потом снял шляпу и положил рядом с собой на землю. Неужели он не понимает, что шляпу сейчас унесет ветром?

Он забрал у Джульетты сигарету, потушил ее об землю, и Джульетта подумала: «Ну вот, наконец-то. И посвящение, и совращение».

– Вы знаете, я когда-то учился на священника, – сказал он.

Чашка весов со стороны совращения резко взлетела вверх. В Перри точно было что-то иезуитское; Джульетта без труда представила его – серьезного, в черном подряснике.

– К несчастью, я потерял веру. – И добавил с сожалением: – Не столько потерял, сколько упустил.

Неужели он собрался обсуждать богословие? Он склонился к ней, словно для того, чтобы осмотреть получше, и она уловила исходящий от него твидово-табачный запах. Чашка весов со стороны совращения опять поехала вниз. Перри нахмурился. Весы неуверенно заколебались.

– Скажите, мисс Армстронг, вы… нетронуты?

– Нетронута? – Она не сразу сообразила, о чем он. – Ах… Да, сэр.

Чашка весов прямо-таки рухнула. Джульетта снова покраснела всем телом, не только лицом, и ей стало ужасно жарко, несмотря на погоду. Если он задает такой вопрос, значит собирается что-то с этим сделать? Правда, в ее фантазиях для этого требовалось приглушенное освещение, атласные простыни, возможно – бокалы с шампанским и завеса стыдливости, прикрывающая грубую механику собственно акта (в основном потому, что Джульетта до сих пор очень слабо представляла себе эту самую механику).

Кроме того, из чисто практических соображений она предполагала, что это произойдет в кровати, а не на кочковатом поле под сумрачным небом цвета оконной замазки. Одна кочка неудобно впивалась Джульетте в левую ягодицу. Джульетта заметила грозовые тучи, идущие с запада, и подумала: «Сейчас польет». Краем глаза она видела, как ветер уносит шляпу Перри.

– Ах, – сказала она снова.

Он склонился еще ближе. Очень близко. С этого расстояния он выглядел не так уж привлекательно и, говоря начистоту, слегка походил на выдру. Джульетта закрыла глаза.

Ничего не случилось, так что она снова открыла их и обнаружила, что Перри пристально смотрит на нее. Она вспомнила, что в молодости он учился гипнозу. Боже милостивый, неужели он ее гипнотизирует? У нее вдруг закружилась голова, хотя, надо полагать, раз она со вчера ничего не ела, это от голода. И вдруг Перри вскочил на ноги, тыча пальцем в небо:

– Смотрите, ястреб-перепелятник!

Неужели это всё?

Джульетта кое-как поднялась на ноги и послушно задрала голову. Первые тяжелые капли дождя окропили ее лицо.

– Дождь идет, сэр, – сказала она.

Перри не слышал: он следил в бинокль за полетом птицы. Немного погодя он протянул бинокль Джульетте, она поднесла его к глазам, но увидела лишь унылое небо.

– Ну что, видели? – спросил он, когда она опустила бинокль.

– Да. Чудесно.

– Он не знает, что идет война, – сказал Перри.

Птица, кажется, навеяла на него меланхолию.

– Надо думать, что не знает, сэр.

– Перри, – напомнил он.

Затем они принялись искать его шляпу, проискали двадцать минут, признали, что это безнадежно, и вернулись к автомобилю.

При их приближении шофер вылез из машины. Джульетта видела, как он ухмыльнулся, заметив пропажу шляпы и грязь на коленях брюк, от которой не спас брезент.

– Хорошо прогулялись, сэр? – спросил шофер.

– Отлично, – ответил Перри. – Мы видели ястреба-перепелятника.


– Ну как, мисс Армстронг, понравилась вам сегодняшняя прогулка?

– Да, было очень мило. Благодарю вас.

Если честно – ни капельки, подумала она про себя.

На обратном пути ей отвели заднее сиденье, а Перри устроился впереди рядом с водителем.

– Мисс Армстронг, вам там удобно?

– Да, сэр. Перри.

– Можете вздремнуть.

Она последовала совету, пока Перри с шофером беседовали о футболе (оба оказались знатоками, хотя из них двоих хоть раз выходил на поле с круглым мячом только шофер).


По возвращении в Лондон Перри повел ее ужинать в ресторан «Бон-вивёр» на Шепперд-маркет, и она простила его за то, что он целый день морил ее голодом. Конечно, сперва ей пришлось переодеться: на пальто и туфлях запеклась корка грязи, а покрытые «лесенками» чулки уже не подлежали ремонту. Даже хороший ужин компенсировал это лишь с натяжкой.

Ужин, впрочем, был очень хороший.

– Ешьте, – сказал Перри. – Вы, вероятно, еще растете. Судя по виду, вас не помешает откормить.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации