Текст книги "Ты не слушаешь. Что мы упускаем, разучившись слушать, и как это исправить"

Когда я спрашивала, являются ли они сами хорошими слушателями, многие люди добровольно признавались, что нет. Генеральный директор концертной организации из Лос-Анджелеса сказал мне: «Если бы я действительно слушал всех людей в своей жизни, мне пришлось бы столкнуться с тем, что я недолюбливаю или презираю многих из них». И он был не единственным, кто придерживался такого мнения. Другие говорили, что они слишком заняты, чтобы внимательно слушать, или просто не хотят беспокоиться по этому поводу. По их словам, текстовые сообщения или электронные письма более эффективны, так как привлекают ровно столько внимания, сколько того заслуживают. Если сообщение кажется неинтересным или неуместным, его можно игнорировать или удалить. Разговоры лицом к лицу причиняют слишком много беспокойства. Собеседник может сказать больше, чем вам хочется знать, или же вы не поймете, как нужно реагировать на его слова. Цифровая коммуникация гораздо более управляема.

Так зарождается знакомая сцена жизни в XXI веке: в кафе, ресторанах и за семейным столом люди пялятся в свои телефоны, вместо того чтобы говорить друг с другом. А если они и делают это, телефон находится на столе как неотъемлемый предмет обстановки, которым пользуются так же непринужденно, как ножом и вилкой, косвенно указывая на то, что живой собеседник недостаточно интересен. В результате люди ощущают гнетущее одиночество, сами не зная почему.

Были еще респонденты, которые говорили, что являются хорошими слушателями, хотя их утверждения часто опровергались тем обстоятельством, что они разговаривали со мной по мобильному телефону, когда находились за рулем. «Я лучше умею слушать, чем большинство людей, – сказал судебный юрист из Хьюстона, отвечая на мой звонок из автомобиля в час пик. – Подождите минутку, у меня вызов по другой линии». Так же неубедительно выглядели и те, кто называл себя хорошим слушателем, а потом сразу же переключался на совершенно отвлеченную тему. Это напоминало комиксы из The New Yorker [29], где парень, который держит бокал вина на вечеринке, говорит: «Смотрите, как я подвожу наш разговор к моей узкой специализированной области!» Другие так называемые хорошие слушатели повторяли только что услышанные от меня слова как собственные оригинальные мысли.

Опять-таки я не говорю, что плохие слушатели обязательно являются дурными или невоспитанными людьми. Когда они заканчивают фразы вместо вас, то искренне полагают, будто вносят полезный вклад в разговор. Они могут перебивать собеседника, потому что им приходит в голову, будто вам срочно нужно что-то узнать, или они думают о слишком смешной шутке, чтобы дожидаться своей очереди. Они искренне считают, что позволить вам высказаться значит вежливо подождать, пока вы закончите шевелить губами, а потом взять слово. Иногда они очень быстро кивают, как будто понукая вас, выразительно косятся на свои часы или телефоны, стучат пальцами по крышке стола или заглядывают вам через плечо, высматривая кого-то еще, с кем можно поговорить. В культуре, пронизанной экзистенциальной тревогой и агрессивным личным маркетингом, молчание означает, что вы отстаете от остальных. Слушать внимательно – значит упускать возможность продвигать личный бренд и оставить свой след в истории.

Подумайте о том, что бы произошло, если бы я была слишком озабочена собственными планами во время интервью с Оливером Саксом. Я вела небольшую колонку, и мне нужно было получить от него лишь несколько конкретных ответов. Я не была обязана выслушивать его поэтические метафоры о климате разума или описание трудностей жизни без чувства направления. Я могла бы перебивать его или заставить сразу перейти к сути дела. Или, желая произвести впечатление, начать делиться своими жизненными обстоятельствами и переживаниями. Но тогда я бы нарушила естественный ход разговора, развеяла ощущение близости и откровенности и в значительной степени потеряла бы удовольствие от беседы. Я не смогла бы до сих пор хранить при себе его мудрость.

Никто из нас не может постоянно быть хорошим слушателем. Человеку свойственно отвлекаться на то, что происходит в его собственной голове. Внимательное выслушивание требует усилий. Как и при чтении, вы аккуратно рассматриваете одни вещи и опускаете другие в зависимости от обстоятельств. Способность хорошо слушать, как и внимательно читать, деградирует при редком использовании. Если вы начинаете слушать кого-то так же, как просматриваете газетные заголовки или сплетни о знаменитостях на веб-сайте, то вы не обнаружите поэзии и мудрости, скрытой в других людях. Вы откажетесь от дара, наиболее желанного для людей, которые вас любят или могут полюбить.

Глава 2
Ощущение синхронности
Неврология умения слушать

Глава Facebook Марк Цукерберг в 2017 году поставил себе «личную задачу больше говорить с людьми о том, как они живут, работают и думают о будущем» [30]. Однако он не собирался разговаривать с кем попало. У него имелась передовая рекогносцировочная группа, рассеянная по стране для того, чтобы находить для бесед с ним нужных людей в нужных местах. Когда он прибывал туда, его окружал эскорт из восьми помощников [31], включая фотографа, который снимал, как он «слушает». Неудивительно, что эти фотографии были размещены на Facebook.

Цукерберг не ошибался в том, что умение слушать представляет собой задачу для любого человека. Но он глубоко заблуждался (и стал объектом множества насмешек в прессе и в интернете), если полагал, что постановочные слушания равноценны фактическим. Вероятно, вы встречались с людьми, которые превращают слушание в настоящее шоу. Они энергично кивают и выразительно шевелят бровями, но их взгляд остается странно блуждающим, и кивки не соответствуют тому, что вы говорите в данный момент. Они могут реагировать в собирательном смысле (например, «да-да» или «я тебя слушаю»), но не проявляют истинного понимания ваших слов. Они держатся покровительственно, как будто разговаривают с ребенком, отчего хочется дать им пощечину.

Если вы похожи на большинство людей, то вам тягостно, когда другие не слушают или, хуже того, снисходительно относятся к вам. Что значит по-настоящему слушать собеседника? Интересно отметить, что все охотнее описывают качества плохих слушателей, нежели хороших. Грустная истина состоит в том, что люди лучше знакомы с тем, что заставляет их чувствовать себя неуслышанными или неправильно понятыми, чем с тем, что вызывает удовлетворение разговором и взаимное понимание. Среди наиболее часто упоминаемых характеристик плохих слушателей числятся следующие [32]:

перебивание собеседника;

неопределенная или нелогичная реакция на услышанное;

взгляды на часы, телефоны или по сторонам, только не на собеседника;

суетливость (постукивание по столу, ерзание, частые перемены позы, щелканье ручкой и т.д.).

Если вы делаете что-либо из перечисленного, перестаньте. Но само по себе это не превратит вас в хорошего слушателя, а лишь сделает менее очевидным, что вы являетесь плохим. Умение слушать – скорее, образ мышления, но не список запретов и рекомендаций. Это специфический навык, который развивается со временем через взаимодействие с разными людьми – без заранее составленного плана или помощников, готовых вмешаться, если разговор примет неожиданный или нежелательный оборот. Конечно, слушатели рискуют, когда предлагают свое внимание и не знают, что они могут услышать. Но еще больший риск заключается в том, чтобы оставаться в одиночестве, не контактируя с людьми и с окружающим миром.

Справедливо спросить, почему в нашу высокотехнологичную эпоху нужно беспокоиться о воспитании и развитии навыков слушания. Вероятно, электронная коммуникация эффективнее и позволяет по собственному желанию и в любое время общаться с большим количеством людей. Правда, что в устной беседе многие люди не могут быстро переходить к сути дела. Они могут утомлять вас самовосхвалениями или сообщать слишком много подробностей о своей колоноскопии. А иногда они говорят обидные или тревожные вещи.

Слушание в большей степени, чем любое другое занятие, подключает вас к реальной жизни. Оно помогает понять себя и тех, кто обращается к вам. Поэтому мы с младенчества чутко реагируем на человеческий голос [33] и тонко настроены на его интонацию, гармонию и дисгармонию. В сущности, мы начинаем слушать еще до рождения. Человеческий зародыш реагирует на звуки уже через шестнадцать недель после зачатия [34], а в последние три месяца беременности будущий ребенок может четко отличать речь от других звуков [35]. Еще нерожденного ребенка можно успокоить дружелюбным голосом или встревожить гневной тирадой. Кроме того, слух является одним из последних чувств, которые человек утрачивает перед смертью. Голод и жажда уходят первыми, за ними следуют речь и зрение. Умирающие до самого конца сохраняют слух и осязание [36].

Исследования детей с глухотой или поврежденным слухом показали, что они обладают меньшей способностью к сочувствию и сопереживанию [37]. Существуют также обширные исследования о вредоносных эмоциональных, когнитивных и поведенческих последствиях для тех, кто теряет слух на более позднем жизненном этапе. Элен Келлер[8]8
   Элен Келлер (1880–1968) – американская писательница и политическая активистка, лишившаяся слуха и зрения из-за болезни в возрасте полутора лет. (Прим. пер.)


[Закрыть] сказала: «Я так же глуха, как и слепа… Глухота представляет собой гораздо большее несчастье [38]. Она означает потерю большинства жизненных стимулов – звуков голоса, который переносит речь, пробуждает мышление и держит нас в интеллектуальном обществе другого человека».

Важно подчеркнуть, что способность слышать неравноценна способности слушать. Скорее, первое предшествует второму. Слуховое восприятие пассивно, а умение слушать – активно. Лучшие слушатели сосредоточивают внимание и призывают на помощь другие органы чувств. Их мозг интенсивно обрабатывает поступающую информацию и находит смысл, который открывает дверь для творчества, сопереживания, знания и озарения. Целью слушания является понимание, и оно тоже требует усилий.

Многие люди, ясно понимавшие услышанное, внесли огромный вклад в человеческую историю. Пионеры авиастроения Орвилл и Уилбур Райт, политические лидеры Уинстон Черчилль и Франклин Рузвельт, первооткрыватели структуры ДНК Джеймс Уотсон, Фрэнсис Крик и Морис Х.Ф. Уилкинс, музыканты Джон Леннон и Пол Маккартни из «Битлз» – все они известны тем, что проводили долгие часы за вдумчивыми разговорами. Разумеется, все они сами по себе были блестящими людьми, но понадобился особый склад ума для того, что они совершили. Такая мысленная согласованность в разной степени возникает между любыми двумя людьми, которые «синхронизируются» друг с другом, будь то друзья, деловые партнеры или даже эстрадные комики и их аудитория. Когда вы слушаете и действительно понимаете, что говорит другой человек, мозговые волны в буквальном смысле синхронизируются с собеседником.

Невролог Ури Хассон изучил сканирования функциональной магнитно-резонансной томографии [39] и обнаружил, что чем большее перекрытие существует между зонами активности в мозге говорящего и слушателя, тем выше качество общения. В ходе одного эксперимента, проведенного в его лаборатории в Принстонском университете, пары добровольцев описывали друг другу сцену из телевизионного сериала BBC «Шерлок». Во время воспоминания мозговые волны рассказчика выглядели во многом так же, как и во время реального просмотра. При прослушивании истории мозговые волны слушателей начинали формировать ту же схему, что у рассказчиков. Такая их синхронизация представляет собой видимое и поддающееся измерению доказательство передачи мыслей, чувств и воспоминаний.

Другое исследование, проведенное учеными из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе и Дартмутского колледжа, продемонстрировало, что мозг близких друзей проявляет сходные реакции при просмотре коротких видеоклипов (о маленьких ленивцах, о бракосочетании неизвестных людей или о дебатах насчет запрета футбола в колледжах). Фактически, более высокая синхронизация мозговой активности испытуемых означала более крепкую дружбу в реальной жизни. Это частично объясняется тем фактом, что люди со сходной эмоциональной чувствительностью больше тяготеют друг к другу. Учитывая открытия Хассона, можно предположить, что умение слушать формирует образ мыслей и реакций. Мозговые волны близких людей не только синхронизируются в момент получения информации; возникающее понимание и чувство общности влияет на ее последующую обработку (даже если это видеоклипы о маленьких ленивцах). Чем больше вы слушаете такого собеседника, как близкий друг или член семьи, и чем больше он слушает вас, тем выше вероятность, что вы окажетесь единомышленниками.

Рассмотрим синхронное мышление, развившееся между психологами Даниелем Канеманом и Амосом Тверски [40], изучавшими человеческое поведение. Их идеи об иррациональном поведении представляют собой одно из важных направлений социологии и лежат в основе бестселлера Канемана «Думай медленно… решай быстро»[9]9
   Канеман Даниель. Думай медленно… решай быстро. – М.: АСТ, 2014.


[Закрыть]. У них очень разный склад личности – Тверски резкий и порывистый человек, а Канеман более сдержанный и взвешенный. Но благодаря многочасовым разговорам, когда они спорили, смеялись, а иногда и кричали друг на друга, ученые пережили множество озарений и творческих прорывов, которые не могли бы совершить отдельно друг от друга.

Канеман и Тверски проводили вместе так много времени, что их жены начинали ревновать. «Их связь была более интенсивной, чем супружеские отношения, – сказала Барбара, жена Тверски. – Думаю, вместе они выходили на более высокий интеллектуальный уровень, чем когда-либо раньше. Со стороны все выглядело так, как будто они ожидали этого» [41]. Когда два психолога сочиняли исследовательские статьи, они сидели бок о бок за одной пишущей машинкой. «У нас был один ум на двоих» [42], – сказал Канеман, который стал лауреатом Нобелевской премии по экономике в 2002 году, через шесть лет после смерти своего коллеги.

* * *

Основополагающее желание синхронизировать свой мозг с мышлением других людей возникает с рождения. Все мы «ожидаем этого». Именно так мы находим друзей, создаем партнерские отношения, влюбляемся и продвигаем идеи. Но если такое стремление оказывается неудовлетворенным, особенно в раннем возрасте, это может глубоко повлиять на наше благополучие. Никакая психологическая концепция не описывает это лучше, чем теория привязанности [43]. Она говорит о том, что наша способность слушать других людей и соединяться с ними в зрелом возрасте определяется тем, насколько хорошо родители слушали и понимали нас в детстве.

К концу первого года жизни в младенческом мозге складывается образец устройства человеческих отношений, основанный на том, как родители или опекуны были настроены на потребности ребенка. Иными словами, способность привязываться к другим людям или ее тип определяется тем, до какой степени мозговые волны опекунов совпадали с волнами ребенка. Внимательные и отзывчивые родители настраивают детей на надежный тип привязанности, который характеризуется способностью внимательно слушать и таким образом формировать устойчивые, полноценные и взаимно поддерживающие отношения.

Дети, чьи родители были недостаточно внимательны и заботливы к ним, становятся взрослыми людьми с ненадежным типом привязанности. Они склонны к чрезмерному беспокойству и даже одержимости своими отношениями, плохо слушают других, так как постоянно озабочены утратой чужого внимания и нежных чувств. Все это приводит к театральному, хвастливому или навязчивому стилю поведения. Они также могут докучать потенциальным друзьям, коллегам, клиентам или интимным партнерам, вместо того чтобы предоставлять им личное пространство.

Замкнутый тип ненадежной привязанности формируется в результате невнимательного отношения родителей к ребенку или, напротив, из-за чрезмерного внимания, вплоть до опеки в мелочах. Люди, воспитанные таким образом, часто бывают плохими слушателями, поскольку они склонны замыкаться в себе или выходить из отношений, которые становятся слишком близкими. Они отказываются слушать других, потому что не хотят испытывать разочарование или потрясение.

Наконец, люди с дезорганизованным типом ненадежной привязанности одновременно проявляют беспокойство и замкнутость в отношениях самым нелогичным и беспорядочным образом. Часто это происходит в результате жизни с родителями, которые вели себя угрожающе, агрессивно и даже проявляли насилие к ребенку. При таком типе привязанности человеку очень трудно слушать других, так как близость пугает или отталкивает его.

Разумеется, не все точно вписываются в одну из этих категорий. Большинство людей находится где-то в промежутке между надежным и ненадежным типом привязанности. Если ненадежная часть преобладает, то в интервале от беспокойного (тревожного) до замкнутого стиля общения.

Прошлое не высечено в камне, когда речь идет о типе привязанности. Люди могут изменять характер своих отношений, когда учатся эмоциональной отзывчивости. Не менее важно позволить другим людям слушать себя и быть эмоционально отзывчивыми к ним, это и означает формировать надежные связи. К сожалению, чаще всего люди ищут или воссоздают те обстоятельства, которые знали в детстве. Они избирательно прислушиваются к людям, которые говорят и ведут себя знакомым образом, и в результате подкрепляют старые нейронные контуры своего мозга. Они пытаются испытать ощущение синхронности так же, как в детстве, словно ищут старые колеи на проселочной дороге.

Один из примеров – чрезвычайно общительный владелец судоходного предприятия, с которым я познакомилась несколько лет назад во время командировки в Новый Орлеан. Многократно женатый, он разглагольствовал очень увлекательно, пусть и непрерывно, отвечая на собственные вопросы и перебивая любого, кто пытался вставить хоть одно слово. Он говорил громко, почти как сценический актер, отбивая охоту к встречным репликам или участию в беседе. Во время одного из редких задумчивых моментов выяснилось, что когда он в детстве пытался говорить со своим отцом, особенно обо всем, что его тогда беспокоило, то получал резкий ответ: «Хватит об этом». Отмахнувшись от одного из моих вопросов, он заметил, что говорить о своих чувствах означает «терять слушателей». Лишенный в детстве внимания одного главного слушателя, он с тех пор изо всех сил старался избегать таких ситуаций. Он больше не собирался настраиваться на чужие мозговые волны.

За последние десять лет появилось несколько программ, помогающих при отсутствии понимания между родителями и ребенком, ведь оно приводит к циклу отчужденности, который передается из поколения в поколение. Интервенционные стратегии, такие как «Круг надежности», «Групповая привязанность» и «Наверстывающее поведение для формирования привязанности», призваны научить родителей маленьких детей, как нужно слушать и реагировать на поведение ребенка до того, как неадекватные нейронные схемы успеют закрепиться в его развивающемся мозге и сформируется замкнутый или беспокойный тип ненадежной привязанности. Хотя программы сосредоточены на помощи родителям с детьми, участники могут пользоваться такими же стратегиями для улучшения своих отношений с супругами, коллегами и друзьями.

В нашей культуре трудно научить людей слушать даже при наилучших обстоятельствах. Но еще труднее приходится тем, кто в детстве сталкивался с пренебрежением или с физическим насилием. Они заранее ожидают услышать критику или оскорбления и противятся этому, либо не слушая других людей, либо перекрикивая и заглушая их, как тот судостроительный магнат из Нового Орлеана. Тем не менее подобные программы имели огромный успех. Их эффективность, доказанная значительным сокращением проблемного поведения у детей и улучшением навыков слушания у родителей, была подтверждена несколькими опубликованными исследованиями [44]. Но реальным доказательством является растущий спрос на такие программы по всему миру. За прошлые десять лет только в «Круге надежности» приняли участие более 30 000 человек в 22 странах.

* * *

Во многих программах по укреплению привязанности используются видеоматериалы. В наше время люди слишком отвлекаются на требования повседневной жизни или слишком заняты собственными переживаниями, чтобы осознать свою невнимательность к другим. С помощью видео человеческие взаимодействия можно поставить на паузу или замедлить и просмотреть кадр за кадром с целью увидеть то, чего не хватает. В ходе подготовки координаторы программы – как правило, это психологи и социальные работники – просматривают записи, где они сами или другие специалисты работают со взрослыми и детьми, обучая их быть более эффективными слушателями. Родители тоже смотрят записи, где они сами или другие мамы и папы взаимодействуют с детьми для распознания упущенных возможностей в динамике семейных отношений.

Я сидела в сумрачной и тесной аудитории Новой школы в Нью-Йорке вместе с несколькими студентами магистратуры по психологии. Мы смотрели видеоролики с обучением специалистов лучшим методикам «Наверстывающего поведения для формирования привязанности» – программы, предлагаемой в шести специализированных центрах для детей и родителей в Нью-Йорке. В оценочных листах студенты отмечали не только, как хорошо врачи на видео умеют слушать, но и как эффективно они могут убеждать родителей прислушиваться к детям и заботиться об их потребностях. Система баллов была предназначена для оценки нескольких аспектов умения слушать, включая эмоциональную вовлеченность и осанку.

В первом фрагменте специалист сидел вместе с матерью и ребенком в комнате, полной плачущих малышей. Одна его рука непринужденно лежала на столе, а другая – на спинке стула, создавая воображаемый «пузырь восприятия», включающий мать и ребенка. Ребенок играл с пластилином, а мать смотрела в сторону, вздыхала и один раз даже назвала свою девочку «странной» за игру с воображаемыми товарищами. «Послушайте, – тихо сказал врач, наклонившись ближе к ребенку, чтобы мать рефлекторно последовала его примеру. – У нее есть идея». Мать с внезапным интересом посмотрела на свою малышку. О чем думает ее девочка?

Когда включился свет, студенты обменялись одобрительными кивками, словно увидели, как олимпийский гимнаст выполняет серию сложных упражнений в воздухе и твердо приземляется на ноги. Они выставили врачу на видео почти самые лучшие оценки и разве что не показали ему большие пальцы. Мне было непонятно, почему этот врач удостоился такой высокой похвалы, пока я не посмотрела видеоролики с другими специалистами. По сравнению с первым они казались более скованными, напряженными и быстро отвлекающимися. Хотя они дружелюбно болтали с матерями или играли с детьми, предлагая родителям присоединиться к ним, поведение обладателя «олимпийского золота» было заметно иным. Он выделялся на общем фоне не только спокойным поведением, непринужденной позой и нераздельным вниманием к матери и ребенку, но и обманчиво простым замечанием: «У нее есть идея». Это было все равно, что сказать: «Давайте разберемся, что происходит в голове у вашей дочери».

В этом и заключается умение слушать. У каждого человека в любое время что-то происходит в голове, будь то ваш ребенок, романтический партнер, коллега, клиент или кто угодно. Хорошо слушать – значит разбираться в том, что у него на уме, и показывать свою заинтересованность этим. Мы все жаждем быть понятыми на уровне мыслей, чувств и намерений, уникально присущих нам и достойных внимания.

Умение слушать не имеет прямого отношения к учебному процессу, воспитанию личности, критике, похвалам или желанию показать, как и что нужно делать. («Вот, давай я тебе покажу». «Не стесняйся». «Это потрясающе!» «Улыбнись для папочки!») Умение слушать – это восприятие чужого восприятия. Когда кто-то бескорыстно интересуется, кто вы такой и что делаете. Нехватка или отсутствие ощущения, что тебя понимают и принимают как есть, ведет к чувству неполноценности и внутренней опустошенности. Причина одиночества и отчужденности от общества не так часто является результатом травматического события в прошлом [45]. Обычно это совокупность случаев, когда могло произойти что-то хорошее, но в итоге ничего не происходило. Это упущенные возможности для общения, когда вы кого-то не слушали или кто-то не слушал вас, а только делал вид.

«Мы стремимся к волшебному моменту в отношениях детей и родителей, к краткой вспышке интереса, резонанса и понимания, которая остается в памяти детей и родителей и впоследствии помогает им замечать и слушать друг друга», – сказала Мириам Стил, профессор психологии и член совета директоров центра исследований привязанности при Новой школе в Нью-Йорке, которая публиковала исследования об эффективности программы «Наверстывающее поведение для формирования привязанности».

«Волшебные моменты», которые делают жизнь полноценной, вы можете увидеть конкретно на сканах функциональной магнитно-резонансной томографии из лаборатории Ури Хассона, где показаны два мозга, работающие в синхронном режиме. Стил дает пример с другой матерью из программы «Наверстывающее поведение для формирования привязанности», которая заявляла, что не может вынести плач своего ребенка. Благонамеренный человек мог бы объяснить, что люди имеют естественную негативную реакцию на детский плач, наглядно демонстрирующий, что нужно позаботиться о ребенке. Или посочувствовать матери и сказать: «Ну конечно, меня тоже раздражает детский плач». Но с такими реакциями вы получили бы низкий результат по шкале умения слушать, которой пользовались студенты Новой школы. Фактически, самую высокую оценку получил врач, который ничего сразу не стал говорить матери, но спросил после паузы: «А что именно раздражает вас в плачущем ребенке?»

Почему так было лучше? Потому что мать задумалась и сообщила, что это напоминает ей о собственных слезах, когда она была маленькой девочкой и никто ничего не делал для нее. Плач ребенка для нее стал триггером посттравматического стрессового переживания. Он вызывал страх, возмущение и подавленность. Хотя врач и молодая мать в тот момент не были подключены к специальному оборудованию, есть высокая вероятность, что на томографических сканах мы бы увидели синхронизацию их мозговых волн – то самое перекрытие нейронных импульсов, которое сигнализирует о взаимопонимании и значительном сдвиге в отношениях. Если сначала слушать, а не спешно переходить к объяснениям или заверениям без понимания сути проблемы, то врач может настроиться на «длину волны» матери, чтобы их общение происходило на более глубоком уровне. Ощущая понимание со стороны врача, мать может найти в себе силы подарить такое же понимание своему ребенку. Это пример хорошего умения слушать.

Личность человека определяется привязанностями и взаимоотношениями. Любые новые связи помогают формировать взгляды на других людей и на окружающий мир. Они образуются, когда мы слушаем других, и начинаются с воркования родителей, успокаивающих наши печали, и продолжаются в зрелом возрасте, распространяясь на рабочие и личные взаимоотношения. Разговор без умения слушать – все равно, что ласка без прикосновения [46]. Более того, наше внутреннее «я» вибрирует в тон со звуками, выражающими мысли и чувства других людей. Человеческий голос затрагивает нас не только на эмоциональном, но и на физическом уровне. Этот резонанс позволяет нам понимать и любить других людей. Эволюция дала нам веки, чтобы мы могли закрывать глаза, но не создала соответствующего механизма для ушей. Это предполагает, что умение слушать физически необходимо для нашего выживания.