Текст книги "Не оставляйте ведьму после уроков!"

Глава 7

– Морган! Морган! Мо-о-орга-а-ан!

Я распахиваю дверь своей комнаты и бегу вниз по лестнице в мамин кабинет, откуда истошно кричит Дора.

– Что у тебя… – начинаю я, но, как только переступаю порог, понимаю, что нет смысла заканчивать вопрос.

Причина переполоха сразу ясна. Паффин небольшим ураганом носится по кабинету, во все стороны разбрасывая файлы, папки и книги, которые мама хранит в строгом порядке. Дора старается ухватить Паффина за ошейник, но он, видимо, считает, что это такая весёлая игра, и радостно уворачивается каждый раз, когда у неё появляется шанс его поймать.

Он задевает рабочий стол, и в воздух взмывают рабочие документы, а следом за ними на пол летит ноутбук.

– Морган! Помоги! – молит Дора, безуспешно пытаясь утихомирить своего питомца.

Я дожидаюсь момента, когда Дора загоняет Паффина в угол, резким движением хватаю его за ошейник и что есть силы тяну на себя, едва не теряя равновесие. Он останавливается, секунду глядит на меня, вывалив язык набок и часто дыша, а потом весело утыкается носом мне в живот.

– Привет, Паффин, – смеюсь я и чешу его за ухом. – Опять бедокуришь?

В ответ он чихает, слюни разлетаются по моей кофте.

– Надо и нам такого завести, – мечтательно говорит Мерлин. Он в образе летучей мыши висит на люстре и с обожанием глазеет на Паффина.

– Не советую, – говорит Мак.

Он слетает с настенной полки, садится на пол, превращаясь из пересмешника в корги, и рычит на Паффина. Тот не обращает на это ровно никакого внимания.

– Спасибо, Морган, – благодарит Дора, пытаясь отдышаться. – Как видишь, Паффин полон энергии. Мы долго гуляли утром, но, пожалуй, его надо вывести в сад, пусть ещё побегает. Мне нравится, что он такой резвый!

– Мне тоже, – говорю я, подставляя ему ладонь, которую он радостно принимается слюнявить. – Он просто чудесный.

– Дальше я сама. – Дора берёт у меня поводок. – У Паффина иногда случаются такие приступы неудержимого веселья, мне пока сложно его утихомирить в эти моменты. Разумеется, я не против, но твоя мама скоро вернётся, и, хотя всё это просто исправить, я бы не хотела, чтобы она видела, как он крушит её рабочее пространство.

– Хочешь я всё уберу, пока ты с Паффином погуляешь?

– Было бы чудесно, – говорит она и упирается ногами в пол, так как пёс уже тащит её по направлению к лестнице. – Спасибо, Морган!

Спустя несколько секунд я слышу, как Паффин заливисто лает во дворе. Дора бежит за ним, а Мак с недовольным видом вздыхает и припускает следом.

Хотя сегодня воскресенье, маме всё равно пришлось пойти на работу из-за нового важного проекта, так что Дора осталась присмотреть за мной.

Если честно, я даже рада, что мама не дома. Боюсь, она заметит, что я испортила её подарок. Вернувшись вчера из парка, я перепробовала все известные мне заклинания, чтобы вернуть камню прежний вид, а когда ничего не вышло, даже воспользовалась методом из интернета – то есть потёрла его салфеткой. Несмотря на все мои старания, он так и остался серым.

Не понимаю, как такое могло произойти! Ещё в начале прошлой четверти в кулоне красовался камень изумительного синего цвета, и ничто не предвещало, что он может так быстро состариться. Он совсем не дорогой, но очень значимый для семьи Чармли. Этот кулон моей прапрабабушке подарил один колдун, который был по уши в неё влюблён. Его передавали от матери к дочери несколько поколений, а я взяла и испортила его. Я уже привыкла носить его каждый день, но не хочу, чтобы мама увидела, что с ним случилось. Видимо, придётся прятать его под одеждой, пока я не придумаю, как всё исправить.

У Мерлина сотни теорий, почему камень в кулоне изменил цвет.

– Давай расскажу? – предложил он прошлым вечером, когда я уже забралась в кровать.

– Наверное, дело в грязи, пыли и всём таком, – пробормотала я.

– Заклинанием очистить не вышло? – Мерлин превратился в небольшую свинью и, чуть не расплющив меня, уселся мне на живот. – Тогда без шансов.

– Слезай! – захрипела я, безуспешно пытаясь его скинуть.

– Слезу, когда ты меня выслушаешь, – сказал он, подталкивая меня пятачком.

После этого он выдал целый список совершенно невероятных и нелепых предположений. Самым главным из них было такое: это волшебный камень, отражающий душевное состояние ведьмы, которая его носит.

– И что тогда значит, если он из небесно-синего стал мутно-серым? – спросила я, крутя кулон в руках. – Что у меня… серое настроение? Я, конечно, немного расстроена из-за викторины, к тому же никому в школе я не нравлюсь…

Мерлин цокает языком.

– Где твоё воображение?

– А ты что думаешь?

Он превратился в чёрного кота и начал нетерпеливо мять меня когтями, его ярко-жёлтые глаза радостно заблестели.

– Мне кажется, ты становишься злой.

– Мечтай, Мерлин, – с зевком ответила я, проверяя, завела ли будильник на телефоне.

– У тебя в последнее время не появлялись злые планы? Не было желания править миром? Не думала, какой могущественной можешь стать?

– Жаль тебя расстраивать, но в последнее время я думаю только о том, как завести побольше друзей и пойдёт ли мне ободок.

Он горестно вздыхает:

– Ты никогда не заведёшь друзей, и нет, тебе не стоит носить ободки. У тебя странные уши.

Я поблагодарила его за честность и выключила свет, заснув под бормотание о том, что фамильяры не должны мириться «со всякими подростковыми глупостями».

Сегодня кулон выглядит точно так же, так что я на всякий случай надела его под свитер, хоть мамы и нет дома.

Я внимательно оглядываю мамин кабинет, даю себе время сосредоточиться и щёлкаю пальцами. Все вещи, которые разбросал Паффин, разом взмывают в воздух и плывут по комнате на свои законные места. Я прислоняюсь к двери и с улыбкой наблюдаю, как целёхонький компьютер опускается на стол, мамины записи собираются по порядку и прячутся в папки, а книги сами собой встают на полки. Одна из лучших вещей в жизни ведьмы – что можно делать уборку, не прикладывая ни малейших усилий.

Одна из маминых старых книг заклинаний взмывает в воздух и крутится, готовясь встать рядом с другими пыльными фолиантами. Вдруг из неё выпадает сложенный пополам листок бумаги и плавно опускается на пол.

Я уже собираюсь щёлкнуть пальцами, чтобы убрать его на место, когда замечаю своё имя в конце страницы. Я подхожу ближе, поднимаю его и понимаю, что это письмо. Оно написано чёрными чернилами на старом пергаменте, что само по себе довольно странно. Это очень древняя магическая традиция, никто так больше не делает. Мама иногда пишет официальные ведьмовские документы на таком пергаменте – например, когда Совет ведьм голосует за новые законы. Даже не открывая его, я вижу, что письмо адресовано маме.

– Что это? – спрашивает Мерлин, садясь мне на плечо. – Выглядит чем-то важным.

– Так и есть, – медленно отвечаю я, размышляя, стоит ли его читать. – Думаешь, мне надо его обратно положить?

– Если сомневаешься, то просто сделай, а там посмотришь, что выйдет.

– Звучит как ужасный совет.

– А что ты от меня ждала? – фыркает Мерлин.

Я рассматриваю письмо.

– Даже не знаю. А если мне не стоит его читать? Это может быть что-то личное. Хотя я видела своё имя…

Мерлин озорно улыбается.

– Открывай.

Мне так любопытно, что я решаю прочитать хотя бы начало.

Я осторожно разворачиваю пергамент, и мы с Мерлином начинаем читать.

«Дорогая Эгги!

Мне очень жаль, что приходится так поступать. Я не хочу оставлять ни тебя, ни Морган. Надеюсь, ты знаешь, что я всегда буду любить вас обеих, но я просто не могу остаться.

Мы оба знали, что это произойдёт, и слишком долго пытались сделать вид, что мир не такой, какой он на самом деле. Эгги, они нас уничтожат. Слухи уже не удержать. Они не позволят нам быть вместе. Так будет лучше. Если я уйду, наш секрет останется нераскрытым. Я вернусь в Бат и сообщу, куда отправлюсь дальше.

Надеюсь, однажды ты простишь меня за это и дашь мне ещё раз увидеть нашу дочь. Может быть, когда-нибудь всё изменится и мы перестанем быть магическими врагами.

Прошу, расскажи Морган нашу историю. Прости меня, Эгги.

Твой навсегда,

Маверик».

Я не могу пошевелиться. Я даже дышать не могу. Я перечитываю письмо, а потом читаю в третий раз, чтобы проверить, что всё правильно поняла.

– Морган, – в ужасе шепчет Мерлин, – ты понимаешь, что это значит?

– Да, – отвечаю я, мурашки бегут по спине. – Кажется, мой папа колдун.

Глава 8

Меня вот-вот стошнит. Голова кружится так сильно, что приходится облокотиться на мамин стол, чтобы не упасть. Чувствуя, что сейчас расплачусь, я прижимаю письмо к груди и на негнущихся ногах иду к себе в комнату. Заперев за собой дверь, я падаю на кровать, и слёзы градом катятся по щекам, а я никак не могу их унять. Ненавижу плакать.

Это письмо неправда. Это должна быть неправда.

В этом просто нет никакого смысла. Если верить этому письму, то мой папа колдун. Он и моя мама были влюблены друг в друга, но им приходилось держать отношения в секрете, потому что они являлись заклятыми магическими врагами. Он ушёл потому, что хотел защитить нас. Но он просил маму всё мне рассказать.

Я зарываюсь лицом в подушку и закрываю голову руками. Мерлин обращается в змею и обвивается вокруг моей шеи. Он так шокирован, что едва ли не впервые за всё наше знакомство не находит едкого комментария, достойного случая.

Маверик.

Мама ненавидит колдунов всей душой. Она всю жизнь говорила мне, что они отвратительные магические создания, которым нельзя доверять. Это в нашей природе ненавидеть их. Мы враги. Мама же Верховная ведунья, она знает это лучше всех остальных. Невозможно себе представить, чтобы она когда-то была влюблена в колдуна. Ей не мог понравиться колдун. Она едва выносит разговор с колдуном! Мама на него соглашается, только если ей нужно зелье забвения, и даже тогда приходит в бешенство от одной мысли, что ей придётся находиться в одном помещении с колдуном.

Если всё подытожить, то получается, что она никак не могла быть влюблена в колдуна, да ещё и родить от него ребёнка. Это невозможно.

Проще поверить в то, что мой отец шпион. Что он не знал, что мама ведьма. Что он бросил нас потому, что его отправили на невероятно важное задание на другом конце света, где он находится под прикрытием и не может с нами связаться.

Вот это правильная история. Здесь всё вполне понятно.

Но это письмо!

– Но он же не пишет прямо, что он колдун, – наконец говорю я. – Он этого не написал. Может, мы всё неправильно поняли.

– А что ещё может означать «магические враги»? – шипит Мерлин, вибрируя раздвоенным языком.

– Не знаю! Может, он понял, что она ведьма? – в отчаянье спрашиваю я. – Может, он просто обычный парень, который работает шпионом, но узнать, что у неё магические способности, было для него чересчур?

– Обычные парни не пишут письма на пергаменте, даже шпионы, – замечает Мерлин. – И он пишет о каких-то слухах и о том, что некие «они» некогда не позволят им быть вместе. Если он обычный парень, никто ничего бы не сказал.

– Но, Мерлин… – Я поднимаю голову и снова гляжу на письмо.

– Я знаю, – тихо кивает он.

– Это не может быть правдой. Не может. А если это письмо подделка?

– Выглядит настоящим.

– Значит, мама всю жизнь мне врала? Она мне говорила, что колдуны ужасные, а сама влюбилась в одного из них! Это письмо делает её лгуньей!

– Важнее то, кем оно делает тебя.

Я не совсем понимаю, к чему он клонит. Мерлин сползает на кровать по моему плечу и превращается в кота, сидящего рядом со мной.

– Что ты имеешь в виду?

Мерлин вздыхает и качает головой:

– Морган, если твой отец колдун, а твоя мама ведьма, то ты тогда кто? – Он на секунду замолкает. – Я никогда о таком не слышал. Никогда.

– В каком смысле? Ты думаешь, я не ведьма? Что я могу быть… колдуньей? – ахаю я, обомлев от ужаса.

Мы сидим молча, слова Мерлина звенят в воздухе.

Скоро домой возвращается Дора. Я через закрытую дверь говорю ей, что у меня куча домашней работы, и весь день прячусь у себя в комнате. Я не знаю, смогу ли вынести разговор с мамой, так что притворяюсь спящей, когда она возвращается домой.

Всю ночь я сжимаю письмо в руке. Уснуть мне так и не удаётся.

Я просто не понимаю. Не понимаю, как такое может быть.

– Мерлин, я думаю пока не говорить маме, – шепчу я, когда уже начинает светать.

– Как скажешь, – бормочет он.

Мерлин тоже почти не спал, пытаясь сжиться с мыслью, что оказался фамильяром наполовину колдуньи.

Я не думаю, что готова обсуждать это с мамой. Есть шанс, что я поняла всё неправильно, но он очень маленький. Я перечитала письмо раз сто с тех пор, как оно выпало из той книги, и пока могу найти ему лишь одно объяснение: мой отец колдун и ушёл от мамы, чтобы она не стала изгоем среди ведьм.

В какой-то момент я понимаю, что больше не могу лежать в кровати, встаю и собираюсь в школу, хотя до начала уроков ещё несколько часов. Обычно мама отвозит меня по дороге на работу, но я могу добраться и на автобусе. Я решаю так и поступить, ведь с мамой я этим утром видеться не хочу. Не уверена, что смогу смотреть ей в глаза.

Как она могла это скрывать?

Я перекидываю рюкзак через плечо, на цыпочках выхожу из комнаты и спускаюсь по лестнице. Мерлин в образе мотылька порхает вокруг меня и следит, чтобы мама внезапно не вышла из комнаты. Я оставляю записку на кухонном столе, в которой говорю, что мне нужно прийти в школу пораньше на собрание команды. Возможно, я и злюсь, но мне совсем не хочется пугать её своим внезапным исчезновением. К тому же так у меня будет время всё спокойно обдумать.

– Мерлин, прекрати так на меня пялиться, – вздыхаю я, стоя на пустынной автобусной остановке.

Он принял облик кота и сидит рядом со мной на скамейке. Каждый раз, когда я к нему поворачиваюсь, я встречаю подозрительный взгляд жёлтых глаз.

– Я вообще на тебя не смотрю, – протестует он.

– Нет, смотришь. Я ведьма, ясно? Я всю ночь об этом думала. Только ведьмы могут щёлкнуть пальцами и сотворить заклинание. Колдуны на такое не способны. Дело закрыто.

Он ничего не отвечает.

Когда вдалеке появляется автобус, Мерлин превращается в жука-оленя и забирается ко мне в рукав. К счастью, к тому моменту, когда я добираюсь до школы, ворота и двери в главное здание уже открыты, но всё равно ещё не меньше часа до того, как начнут приходить первые ученики. Я беру из шкафчика нужные учебники и иду в нашу классную комнату, наслаждаясь тем, как мои шаги эхом разносятся по пустому коридору.

Я бросаю рюкзак на парту и подхожу к окну.

– И что мне делать, Мерлин? – спрашиваю я, глядя на пустой школьный двор. – Попробовать его найти?

Мерлин появляется у моих ног в образе лисы.

– Маверика?

Я киваю.

– И зачем тебе это?

– Он ведь мой папа.

– Он колдун.

– Это ещё не точно.

– Другого объяснения нет.

– Он же знает о моём существовании. Возможно, он пытался связаться со мной, а мама ему не позволила.

– И правильно сделала.

– Считаешь, мне надо просто об этом забыть? – Я в отчаянии заламываю руки. – Притвориться, что никогда не видела этого письма?

– Мне бы хотелось, чтобы мы его не видели, – вздыхает Мерлин. Он смотрит на меня с сочувствием, что случается крайне редко. – Нужно всё обдумать.

– Я совсем… запуталась, – говорю я и прислоняюсь лбом к холодному стеклу. – Как мне сегодня на уроках сидеть?

– Могу превратиться в крокодила или льва и распугать всех учеников, – предлагает он. – Они отменят уроки.

– Но куда я тогда пойду? Домой? – Я отхожу от окна и падаю на стул. – Лучше уж в школе побыть. Хоть немного отвлекусь.

Мерлин запрыгивает на парту в образе чёрного кота, вид у него воодушевлённый.

– Давай я подниму тебе настроение и как-нибудь разыграю Феликса?

Услышав имя Феликса, я издаю протяжный стон, падаю на стол и закрываю голову руками.

– Ты согласна или нет? – спрашивает Мерлин. – У меня есть пара просто сногсшибательных идей. Как думаешь, он боится питонов? Особенно питонов, которые ползут по его ноге?

– Ты мне как раз напомнил, – говорю я, – у нас сегодня первый сбор команды во время обеденного перерыва. Это будет ужасно!

Мерлин глубоко вздыхает:

– А ты чего ожидала?

– Чармли!

Феликс настойчиво возвращает меня в реальность, хотя все мои мысли заняты только Мавериком. Моим отцом Мавериком.

Моим папой.

– Опять ты отключилась! – недовольно нависает надо мной Феликс. – Хватит витать в облаках! Соберись уже!

– Прости, прости! – быстро отвечаю я. – Я… Я просто сегодня не выспалась.

– Серьёзно? – фыркает он и идёт обратно к доске, перед которой он уже минут пятнадцать распинается о том, что мы просто обязаны победить в викторине.

Признаться, это всё мало похоже на поведение Феликса, к которому я привыкла. Обычно он и секунды не сидит на месте, вечно выкрикивает какие-нибудь глупости и совсем не слушает учителей. Но как оказалось, он настолько любит внимание, что готов наизнанку вывернуться, лишь бы попасть на телевидение.

Всего нас в команде пятеро: Джейкоб и Айви из десятого класса, Феликс, Холли и я из девятого.

Ещё до начала встречи было ясно, что я самое слабое звено. Холли очень умная, единственная, кто может тягаться с Дженни из нашего класса. Дженни, разумеется, могла бы и одна выиграть в викторине, но она не стала записываться в команду из-за слишком перегруженного в этой четверти расписания. Джейкоб и Айви тоже очень смышлёные, а Феликс получал бы оценки гораздо выше, если бы больше внимания уделял урокам. А вот я не получаю высоких оценок, хотя стараюсь изо всех сил.

Так как Джейкоб и Айви довольно застенчивые, Феликс, к большому раздражению Холли, назначил себя капитаном команды. Я же большую часть нашей встречи была погружена в собственные мысли, предоставив тем самым Феликсу замечательную возможность выплёскивать на меня своё раздражение.

– Не надо было записываться, если ты не готова, Чармли, – говорит Феликс. – Ты всё нам испортишь! Даже не верится, что ты прошла в команду.

– Мне тоже, – тихо соглашаюсь я.

– Первый тур уже скоро. Мы должны определиться с нашими сильными сторонами, – продолжает Феликс нетерпящим возражения тоном. – Чтобы охватить все предметы, по которым будут вопросы, нам нужно сразу решить, кто какие направления берёт на себя. Давайте для начала каждый скажет, в чём он или она лучше разбирается. Я буду первым: спорт – мой конёк, его я беру на себя.

– Я неплохо знаю географию, – говорит Джейкоб, не поднимая глаз от своих записей.

– Я больше всего люблю языки и литературу, так что смогу ответить на большинство вопросов по этим темам, – воодушевляется Айви.

– Тогда я беру на себя физику и биологию, – говорит Холли.

– А кто увлекается музыкой? Иногда и такие вопросы попадаются, – замечает Джейкоб.

– Современная музыка не проблема, – с гордостью говорит Феликс, – а вот в классическом старье я не силён.

– Не проблема, – тут же включается Айви, – я неплохо поднаторела в классике. Папа постоянно слушает дома радио с классической музыкой.

– Отлично! – кивает Феликс. – А что насчёт политики?

– Политику беру на себя, – вызывается Холли. – Хочу изучать её в университете.

– Прекрасно. Теперь понятно, почему каждого из нас взяли в команду. Вместе мы можем охватить почти все темы.

Феликс замолкает и с ожиданием глядит на меня. В классе воцаряется тишина, Джейкоб неловко ёрзает на стуле.

– Чармли? – спрашивает Феликс. – А ты сможешь ответить… хоть на какие-то вопросы?

– Эм… – Я сглатываю. – Я…

Он тяжело вздыхает и закатывает глаза:

– Хоть что-нибудь. Давай! Что-то же ты должна знать.

Я молчу. Есть только один предмет, который я знаю хорошо. Не знаю, насколько это всем интересно, но лучше хоть что-то сказать, чем терпеть эту неловкую тишину.

– Я… Ну… Я знаю историю ведьм, – бормочу я так тихо, что никому не разобрать.

– Что? – ошарашенно переспрашивает Феликс. – Ты сказала «история»?

– Я сказала…

– Погоди, я вспомнил, в прошлой четверти ты очень хорошие оценки на истории получала, – воодушевляется он. – Мисс Кэмпбелл читала нам твои эссе.

Ну а что тут можно сказать? Он прав. Я отлично успевала по истории в прошлой четверти. Правда, тогда я пользовалась магией, чтобы побыстрее управляться с домашними заданиями.

– Прекрасно, – говорит Холли, глядя на меня. – Никто ещё не занял историю. Морган, можешь брать эту тему.

– Но…

– Вот почему тебя взяли, – недовольно произносит Феликс. Ему явно не очень нравится, что от меня всё-таки может быть польза. – Так, Чармли, ты берёшь историю. И не подведи нас.

– Конечно, – кое-как выдавливаю я пересохшим ртом. – Я вас не подведу.

Глава 9

Я пока так и не сказала маме про письмо.

Прошла уже неделя, но я всё ещё не нашла подходящего момента. К тому же мне потребовалось время, чтобы свыкнуться с мыслью, что я могу оказаться дочкой колдуна. Мерлин считает, что мне уже давно пора поговорить с мамой и выяснить всё наверняка.

– Ты должна ей сказать, – говорит он в субботу днём, вися вверх ногами на карнизе в образе летучей мыши. – Нельзя отрицать очевидное.

– Ничего я не отрицаю, – отмахиваюсь я от него, пытаясь сосредоточиться на домашнем задании. Каким-то образом я уже начала отставать.

– А вот и отрицаешь, – не сдаётся он. – Иначе давно попросила бы её рассказать правду. Но ты боишься её услышать.

– Я не боюсь.

– Тогда спроси её!

– И как мне вообще задать ей такой вопрос? – раздражённо фыркаю я. – Просто вывалить всё за завтраком? «Мама, передай апельсиновый сок, пожалуйста, о, и, кстати, правда ли, что мой папа колдун по имени Маверик?» – Я мотаю головой. – Не так-то просто начать такой разговор.

Он взлетает и садится ко мне на стол.

– Разве ты не хочешь узнать правду? Ты всю неделю этим мучаешься.

Я вздыхаю:

– Ладно. Может, я поговорю с ней на выходных.

– Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня, – говорит он, превращаясь в обезьянку.

Мерлин спрыгивает со стола и бежит к двери.

Испепеляя его взглядом, я нехотя встаю, достаю письмо из ящика и осторожно убираю в карман. Мама сидит в кабинете и яростно печатает на компьютере. Её фамильяр Елена в образе орла восседает на стопке книг перед ней.

– Кажется, время не самое подходящее, – шепчу я Мерлину, который в виде паука сидит у меня на плече. – Поговорю с ней по…

– Морган?

Мама поворачивается и улыбается, видя меня в дверях.

– О! Привет, мама! – пытаюсь я сделать вид, что просто проходила мимо. – Как дела?

– Как дела? – тихо огрызается Мерлин.

– Кажется, мы за неделю и пары слов друг другу не сказали, – вздыхает мама, жестом приглашая меня зайти.

– Точно. Но я знаю, что у тебя очень много работы. Как твой проект?

– Неплохо, – отвечает она, устало потирая глаза. – Задача непростая, но мы справимся. Этот клиент очень дотошен, когда дело касается продвижения. А как подготовка к викторине? Ранние встречи приносят свои плоды?

– Конечно, – быстро вру я, от души надеясь, что она не будет говорить ни с кем из моей команды и не узнает, что у нас не было ни одной ранней встречи. – Всё прекрасно! Я столько нового узнала.

– Ну и замечательно, – улыбается она. – Я горжусь тобой.

– И я тобой тоже.

– Хватит! – стонет Мерлин. – Просто спроси её!

– Что он там бормочет? – спрашивает Елена, буравя моё плечо недовольным орлиным взглядом. Она не очень жалует Мерлина. – Надеюсь, он своими подколками не мешает готовиться к викторине.

– И ты бы не удержалась, если бы слышала ответы Морган на простейшие вопросы, – смеётся Мерлин. Он превращается в голубя и пикирует на мамин рабочий стол, совершенно намеренно раскидывая лежащие на нём весьма важные на вид документы. – Она сказала, что крылатого коня из греческой мифологии звали Птицеконь.

– Спасибо, Мерлин, – цежу я сквозь сжатые зубы. – Теперь я знаю, что верный ответ, разумеется, Тесей.

– Пегас, голова дырявая, – вздыхает он. – Тесей убил Минотавра.

– И почему у них такие странные имена? – стону я. – Как их запомнить?

– Уверена, ты отлично справишься, – говорит мама, выдёргивая лист из-под птичьих лап Мерлина. – И не стоит забывать, что главное – участие.

Тут на мамин компьютер приходит письмо, и она отворачивается к экрану. Мерлин отчаянно сигнализирует мне начинать уже разговор, тыкая в неё клювом.

– Э… Мам? – бормочу я. – Можно тебя кое о чём спросить?

– Конечно. – Она снова поворачивается ко мне:

– О чём?

– Вопрос о… колдунах.

Мама вздрагивает:

– А что с ними?

– Ну… Как думаешь, они все… плохие?

– Да, – отвечает она без тени сомнения.

– Прямо все? Всегда?

– Да. – Она хмурится. – А почему ты спрашиваешь?

– Просто так, – пожимаю я плечами. – Просто любопытно. Я подумала, вдруг есть исключение из правила. Знаешь, бывают же очень плохие ведьмы. Может, тогда и хорошие колдуны встречаются?

– Колдуны все плохие. Исключений нет, – не отступает она ни на шаг.

Я нервно кусаю губу, стараясь не встречаться глазами с Мерлином.

– Ты всегда так считала?

– К чему ты ведёшь?

В такие моменты я вспоминаю, что мама руководитель компании. Она очень прямая и напористая, всегда точна и безоговорочна в суждениях. Иногда это пугает меня до жути.

– Я хочу спросить, всегда ли ты так ненавидела колдунов?

– Да, конечно. Ведьмы и колдуны враждуют уже много веков, это всем известно.

– Но колдуны нам помогают? Верно? – замечаю я. – Они варят для нас зелье забвения, и мы тоже помогаем им, если нужно заклинание. Разве это не делает нас… двумя группами людей, которые не очень ладят, но зато хотя бы понимают друг друга?

Мама недоумённо моргает. Елена возмущённо глядит на Мерлина.

– Эй, на меня не смотри, – говорит он, распушая перья. – Я колдунов терпеть не могу и учил Морган тому же самому.

– Ничему ты меня не учил, – сердито отвечаю я.

– Морган, – начинает мама серьёзным тоном, – мы вынуждены помогать колдунам, а они вынуждены помогать нам, чтобы сохранить в тайне единственное, что у нас есть общего, – магию. История научила нас, что лучше скрывать наши магические способности. К сожалению, это означает, что иногда нам приходится помогать друг другу. Но помимо этого ведьмы воспринимают колдунов как досадное неудобство. – Она немного молчит. – Дело в кулоне?

– В кулоне? – удивлённо переспрашиваю я и инстинктивно тянусь к нему рукой, но он, к счастью, спрятан под джемпером. – Он тут при чём?

– Ну, ты знаешь, что твоей прапрабабушке его подарил колдун, – объясняет она, пристально глядя на меня. От её взгляда у меня мурашки по спине бегут, кажется, она может читать мысли. – Что ещё может вызвать такой к ним интерес?

– О! Да. Весьма логично.

– Совсем не редкость, чтобы колдун влюбился в ведьму. Мы образец для подражания и прекрасны абсолютно во всём. Но сама идея об ответных чувствах! – Она содрогается. – Симпатизировать колдуну даже гипотетически невозможно. И да, я всегда так относилась к ним и всегда буду. Как и любая другая ведьма в мире. Колдуны и ведьмы не могут быть друзьями.

– Ясно. – Я киваю, сглатывая комок в горле. – Спасибо. Ты ответила на мой вопрос.

– Ты только это хотела узнать? – спрашивает она, сдвигая брови. – Ты выглядишь… сбитой с толку.

– Нет. Нет, всё в порядке, – говорю я как можно более жизнерадостно.

– Мне казалось, я в прошлом году всё тебе объяснила. Ты должна была понять, как обстоит ситуация с колдунами.

– Я поняла. Просто… Я думала, не мог ли моей прапрабабушке всё-таки нравиться тот колдун, раз уж она оставила кулон себе. Это не давало мне покоя, так что я решила спросить.

– Ясно.

– Вообще-то, мама, я ещё кое-что хотела узнать. Ты не будешь против, если я после обеда к друзьям пойду? Они… Э… Они помогают мне готовиться к викторине. Я боялась спрашивать, ведь мы и так мало времени проводим вместе.

– Конечно, иди, – отвечает она, сразу расслабившись. – У меня всё равно куча работы. Только возвращайся к ужину.

– Отлично.

– Морган? – вдруг останавливает она меня, когда я уже поворачиваюсь к двери. – Ты уверена, что это всё?

– Уверена, – отвечаю я с притворной улыбкой. Мерлин летит через комнату и приземляется мне на голову. – До вечера.

Я закрываю дверь из её кабинета, сбегаю вниз по лестнице, хватаю куртку и выскакиваю на улицу. Уже там я набираю сообщение и, к счастью, сразу получаю ответ.

– И в чём дело? – негодует Мерлин, превратившись в паука, когда мы вышли из дома.

– Она мне врёт. Всё, что она сказала, неправда.

– Почему ты так решила?

– Я просто знаю. Она сама в это не верит, но приучила себя отвечать именно так. Мне кажется, она была влюблена в колдуна, думаю, и моя бабушка тоже.

– И куда мы идём? – спрашивает Мерлин.

– Мы сами найдём моего папу и узнаем правду. Но сначала нам нужна помощь, – объясняю я, поворачивая за угол.

– Чья?

– Сам подумай, Мерлин. Лучший способ найти колдуна – обратиться к колдуну, – отвечаю я решительно. – А мы знаем только одного.

Оуэн перечитывает письмо несколько раз, а потом удивлённо глядит на меня. Мы сидим на скамейке в парке, в такое время тут только мы. Всю дорогу Мерлин стенал и причитал, что я решила обратиться к Оуэну за помощью, но, когда мы встретились, я поняла, что приняла верное решение. Даже просто от того, что кто-то ещё знает об этом письме, мне стало гораздо легче. Было невыносимо разбираться с этим в одиночку.

– Морган… – мягко начинает Оуэн, но тут же замолкает.

– Всё нормально, – отвечаю я, предполагая, что он хотел сказать. – Я основательно шокирована, но уже пришла в себя. Я хочу знать правду.

– Твоя мама хоть что-нибудь об отце рассказывала?

Я качаю головой:

– Нет. Ничего. Я думала, что он шпион.

– Шпион? – удивляется он. – Шпион… вроде Джеймса Бонда?

– Да, – пожимаю я плечами. – Всё это время я считала, что именно по этой причине ему пришлось уехать и прервать связь с семьёй. Но оказалось, что его ничто не вынуждало так поступить. Он решил исчезнуть из моей жизни… потому что мы магические враги.

Оуэн снова глядит на письмо.

– Думаешь, он…

– Колдун? – говорю я, глядя, как он задумчиво кусает губу. – Да, думаю. А ты?

Он кивает.

– Не знаю, что ещё он мог иметь в виду.

– Я хочу его найти. – Я нервно тереблю цепочку. – Знаю, это звучит странно, но…

– Совсем это не странно звучит, – перебивает он меня. – Нет ничего странного в том, что ты хочешь найти отца.

– Ты мне поможешь? – с надеждой спрашиваю я.

Брови Оуэна взлетают:

– Я?

– Я надеялась, что тебе будет проще разузнать о колдуне, – объясняю я. – Я знаю только его имя, а это не очень-то много. Наверное, я много прошу, но, может, у тебя получится найти зацепку. Я не хочу сейчас говорить об этом с мамой. Пока не готова.

– Ладно. Я постараюсь.

– Правда? – Я тронута тем, как просто он согласился. – Как думаешь, получится его найти?

– Можем попробовать, – пожимает он плечами с ободряющей улыбкой. – Что нам мешает?

– Спасибо тебе! – Я так ему благодарна, что едва сдерживаю себя, чтобы его не обнять. – Я думала, ты скажешь, что это ужасная мысль и я веду себя глупо. Я планировала, что на уговоры уйдёт не меньше недели.