Текст книги "Призраки Джейн Лоуренс"

Глава шестая

Они поженились меньше чем через неделю. Свадьбу сыграли скромную, без многочисленных гостей; собственно говоря, Августин вообще никого не пригласил, а Джейн – только мистера и миссис Каннингем, Екатерину и нескольких друзей семьи. Церемония тоже оказалась непримечательной. После разрушений и ужаса войны с рузканами государство окончательно отказалось от религии. Церкви ветшали и разрушались, индустриализация меняла уклад жизни, сметалось старое. Страшная машина войны лишь завершила процесс, уничтожив одним ударом то, что уже давно разъедала эрозия. Как-то в разгар войны три десятка человек решили укрыться от бомбежки в главном соборе Камхерста. Люди верили, что он не пострадает. Все погибли, а от храма остались лишь обгоревшие внешние стены. Да, вера еще жила, но с каждым днем теряла сторонников, прихожан, являвшихся ее плотью и кровью.

В церемонии осталось совсем немного религиозного: боязливая, вплоть до паники, вера в духов и волю небес и сковывающий ужас перед хаосом и конфликтами.

Августин и Джейн порознь прошли анфиладу маленьких комнат, разделенных драпировкой, чтобы избавиться от всего негативного и, встретившись, направились в магистрат, где им по старой традиции предстояло подписать брачный контракт, составленный сухим юридическим языком – без единой лазейки для манипуляций и двоякой трактовки.

Кольца новобрачных положили в специальную чашу и подняли к самому шпилю здания суда, чтобы омыть лучами полуденного солнца, в то время как внизу зачитывали брачный контракт. На этом все закончилось.

Их объявили мужем и женой.

Почти все время Джейн думала об их первом – и пока единственном – поцелуе.

Она тогда сама поцеловала Лоуренса, а он робко, хотя и охотно, обнял ее. Неловкая, неуклюжая Джейн никогда раньше не целовалась. Вскоре Лоуренс осмелел, коснулся пальцами ее подбородка и провел кончиком языка по ее губам. Разум перестал слушаться, на несколько мгновений она забылась, и это казалось прекрасным.

Их прервали звуки из коридора: в операционную доставили пациента, и Джейн поспешно отстранилась, стараясь не показать огорчения. Августин смотрел на нее так, будто она вырвала из груди его сердце, потом внезапно улыбнулся и приглушенно засмеялся от неловкости. Они сбивчиво извинились друг перед другом, Лоуренс ушел и провел минут пятнадцать с пациенткой, а потом проводил Джейн до дома, стараясь держаться поодаль, чтобы ненароком не коснуться.

Августин переговорил с мистером Каннингемом, объявил о своем решении, а потом направился за гробовщиком для мистера Рентона.

В отрезвляющем напоминании Джейн совсем не нуждалась. Взаимное растущее влечение пугало, мысли смущали все больше. Это ей казалось ненужным. Они могли говорить о временном помешательстве, но ни слова о том, чтобы изменить условия заключения их брака. Августина, кажется, тоже все устраивало. С тех пор они ни разу не оставались наедине.

Остаток недели Джейн работала с учетными книгами, просматривала записи пациентов за последние два месяца – кто и какое лечение получал. Большую часть работы она проделала дома.

Джейн вышла из-за стола лишь тогда, когда появились пациенты, осмотреть которых доктор пожелал в ее присутствии. Лоуренс держался на значительном расстоянии, из глаз исчез тот… соблазнительный задор, но Джейн продолжала любоваться: внимательный к пациентам доктор, при необходимости твердый и в то же время сострадательный.

Несколько дней подряд он появлялся утром с таким видом, будто за ночь не сомкнул глаз, хотя Джейн знала, что его ни разу не вызывали на дом. Она надеялась, что это никак не связано с мыслями о ней.

Таким Августин выглядел и сейчас, на площади, ослепленный солнечным светом после мрачного зала магистрата и оглушенный шумом, неожиданным для столь небольшой компании гостей. Джейн остановилась в дверях и разглядывала толпу приглашенных, которые занимали места вокруг кареты под руководством четы Каннингем. Затем в карету сели молодожены и двинулись в клинику доктора Лоуренса. Их приветствовали люди, в большинстве своем незнакомые, взявшиеся неизвестно откуда. Поднялась суматоха. Лошади испуганно вскинули головы, и Джейн спешно задернула шторку и вжалась в спинку дивана. Внутри она чувствовала себя спокойнее.

– Что скажете, доктор Лоуренс? – каждое слово давалось ей с трудом.

– А вы, миссис Лоуренс? – переспросил он с хрипотцой.

Лоуренс смущенно оглядел ее наряд – ярко-синее свадебное платье, – улыбнулся залихватски, по-мальчишески, потом смутился и перевел взгляд на окно.

– Их так много.

Джейн беспомощно пожала плечами. Карета покачивалась, Джейн ждала, когда стихнет шум толпы, но тщетно.

Они ехали по улицам города под крики гостей. Джейн выглянула в окно и покраснела. Она и раньше видела подобные процессии – родственники и друзья провожали молодоженов до дома. Некоторые в карнавальных масках, все пели или играли на музыкальных инструментах. Их цель – смутить, сбить с толку, дать возможность двум людям запомнить момент, когда изменился их статус, когда стали мужем и женой. Раньше Джейн думала, что с ней такого никогда не случится. Ужасно быть объектом массового внимания. Что делать? Как себя вести?

– Поверьте, я не представлял, что кому-то есть дело до нашей свадьбы, – произнес доктор Лоуренс. – И все же людей собралось немало. Этим утром я получил письмо от бывших коллег из Камхерста, они изъявляли желание приехать на церемонию. Я убедил их, что в этом нет необходимости, – поспешил добавить он, видя, как напряглась Джейн. Толпа и без дополнительных гостей казалась ей огромной.

Августин, похоже, испытывал нечто схожее, Джейн чувствовала его состояние, ведь они находились так близко друг к другу. Лоуренс бледнел по мере того, как нарастал шум снаружи, пальцы впились в сиденье так сильно, что побелели.

– Они желают нам добра. – Джейн старалась убедить их обоих.

Люди плотно окружили экипаж, возница не смог повернуть в нужном месте к клинике, и они понеслись дальше, к выезду из города.

Лоуренс издал странный звук и распахнул дверцу, не обращая внимания, что булыжная мостовая сменилась более грязной грунтовой дорогой.

– Мистер Лоуэлл! – выкрикнул он.

– Доктор Лоуренс! Миссис Лоуренс! – Тот почтительно приподнял шляпу, поздравляя.

– Мы же должны ехать в клинику! – Августин орал во всю мощь легких, стараясь перекричать толпу, которая, похоже, разрасталась с каждой минутой. Джейн вглядывалась в лица без масок, но не могла узнать и половину. Внутри появилась дрожь от слабости. Как со всем этим справиться? Они ведь делают это не для нее или Лоуренса, тогда ради чего? Довольны тем, что она уезжает?

Мистер Лоуэлл открыл рот от удивления и густо покраснел.

– А я… – замямлил он. – Я полагал, вы едете в Линдридж-холл, сэр. Первая брачная ночь и все такое… Саквояж миссис Лоуренс уже загодя туда отправили.

Августин замер, кажется лишившись дара речи. В какой-то момент Джейн показалось, что он готов выпрыгнуть. Она заметила, что он закрыл глаза, будто старался обуздать внутреннее волнение.

Джейн подалась вперед к открытой двери.

– Все в порядке. Мы велим поворачивать, а я пошлю домой еще за одним платьем. Вы нам поможете?

Мистер Лоуэлл теребил поля шляпы.

– Значит, вы собираетесь проживать в клинике… постоянно?

– Да. Я буду жить там. Доктор Лоуренс по-прежнему в… как вы его назвали? Линдридж-холл?

– Да-да, Линдридж-холл. – Он изо всех сил старался не отстать и не позволить толпе оттеснить его от двери экипажа. Наконец он ухватился за поручень и запрыгнул на подножку, стараясь встать понадежнее. Люди продолжали выкрикивать поздравления, улыбаться Джейн, петь и пританцовывать. Где-то в стороне нестройно заиграл настоящий оркестр: сбивающиеся с темпа духовые инструменты создавали какофонию.

Происходящее напоминало Джейн дурной сон.

Мистер Лоуэлл переключил внимание на доктора, который вцепился в ручку двери.

– Прошу прощения, сэр, но я решил… когда вы просили оборудовать еще одну спальню, что это для вас, вы иногда планируете здесь оставаться… может, вдвоем. Не сегодня, но… Я не знаю… – Он оглянулся через плечо. – Не знаю, получится ли у меня без последствий остановить такую огромную толпу.

Джейн не думала о последствиях, но среди этих людей находились ее опекуны. Они радовались за нее, гордились, и Джейн не хотела огорчить их.

Она замерла в поисках решения.

– Мистер Лоуэлл, – Августин заговорил первым, – вы отправили в поместье и продукты, заказанные мной для обеда?

– Да, сэр.

Доктор сел, отпустив ручку двери. Лоуэлл перехватил ее.

– Тогда, полагаю, придется ужинать сегодня в Линдридж-холле. Но я отправлю миссис Лоуренс в клинику на закате. Она сможет забрать вещи, и с толпой вам сражаться не придется.

Голос звучал странно, отчетливо чувствовалось необъяснимое напряжение, но Лоуэлл только кивнул:

– Да, доктор.

Затем он спрыгнул на землю и закрыл дверь.

Джейн повернулась и вгляделась в лицо мужа. Отчего он так охотно согласился на их брак после того, как она заявила, что не пожелает близости? Они никогда не обсуждали это серьезно, даже когда заводили разговор о консумации, хотя флиртовали друг с другом, чего не предполагало деловое соглашение. Джейн казалось это странным, но она принимала происходящее в полной мере, как соответствующее тому, в чем нуждалась, не задавала вопросов, ведь сбылось далеко не все, что она планировала. Происходящее сейчас, учитывая, что сопровождение кареты доставляет неудобство им обоим, она совершенно не могла понять.

– Я не против провести ночь в Линдридж-холле, – заявила она. – Так всем будет проще. Можем сделать все, как требуют традиции, а завтра вернемся к соблюдению договоренностей.

– Нет. – Доктор посмотрел ей в глаза впервые с той поры, как они оказались в толпе гостей. Он не покраснел, даже не моргнул.

– Но ведь сегодня наша первая брачная ночь. – Джейн нахмурилась. – Со стороны будет казаться странным, если мы…

– Ты никогда не останешься на ночь в Линдридж-холле. – Лоуренс помрачнел. Таким Джейн никогда его не видела, даже в день кончины мистера Рентона. – Ты должна понять, – сказал он, сумев взять себя в руки. – Мы можем что-то поменять в нашем… соглашении, но это мы больше обсуждать не станем. Ты никогда не останешься на ночь в Линдридж-холле, а я буду ночевать только там.

– Но почему?

Августин рассеянно провел рукой по волосам. Рубашка и костюм успели помяться в долгой поездке. Он выглядел красивым и загадочным. Джейн захотелось опять поцеловать его и послать все препятствия к черту, но она сдержалась, не поддалась порыву.

– Но почему, Августин?

– Если в клинику в мое отсутствие придет пациент…

– Мистер Лоуэлл приедет за тобой сегодня, если понадобится, и я бы сделала так же.

Он ответил не сразу, молчал, оглядывая толпу. Взгляд блуждал, ни на чем не задерживаясь.

– Линдридж-холл тебе не подходит, – наконец произнес он. – Он много лет пустовал, я нанял кухарку и горничную, но они приходят не каждый день. Это очень мрачное место, тебе будет комфортнее в клинике.

– Тогда зачем тебе там жить?

Доктор болезненно скривился. Вдали от города дорога становилась ухабистее, карету раскачивало сильнее, но шум голосов поражал интенсивностью, несмотря на сложные условия передвижения.

– Это дом моей семьи, за ним больше некому присматривать.

– Можно сдать его в аренду. Или оставаться не каждый день на неделе.

Услышав о его условии впервые, Джейн не задумываясь приняла его как факт. Но теперь, когда они поцеловались, когда она лучше узнала самого человека, а не только его бухгалтерию, то, на чем настаивал Лоуренс, казалось нелогичным. Пусть дело и не в ней, но он должен находиться там, где нужен людям.

– У дома богатая история, – произнес он будто с неохотой. – Все непросто, Джейн. Считай это моей глупой прихотью. Скажи, мы ведь договорились, правда?

Беспокойство не утихало, но она смогла справиться с ним ради сидящего рядом мужчины, не желая усиливать боль, которую видела в его глазах.

– Конечно, – она кивнула. – Я уеду перед закатом.

Глава седьмая

По мере приближения к Линдридж-холлу Августин заметно менялся. Он нервно ерзал на сиденье и время от времени теребил манжеты. Озабоченный взгляд скользил мимо нее и гостей вдаль, к горизонту.

Джейн тревожило напряжение Лоуренса. Что страшного в заброшенном доме? Он не смог бы там жить, будь все очень плохо. Может, ей все же нужно что-то знать, вдруг нечто угрожает их счастью, их союзу…

Ничего удивительного, так бывает, если выходишь замуж через неделю после знакомства.

Джейн посмотрела в окно на мистера и миссис Каннингем. Опекун держал в руках барабан, лицо раскраснелось. Они рады за нее, не сомневаются в Августине и одобряют брак. Грело то, что они доверяют ей и ее решениям.

– Все хорошо?

Джейн растерянно посмотрела на мужа.

– Что, прости?

– Ты побледнела. Укачало? Поездка в карете может…

– Мне и раньше приходилось ездить в карете, Августин. – Джейн неожиданно для себя улыбнулась. – Все хорошо, но спасибо за беспокойство.

Он кивнул и поправил высокий воротничок. Казалось, он по-прежнему глубоко погружен в свои мысли, что делало его беспокойство более приятным.

Джейн воспользовалась моментом, чтобы завязать беседу.

– А как зовут твою кухарку?

– Миссис Лутбрайт. А горничную – миссис Перл. Они обе из семей наших арендаторов, живут на фермах и каждый день приходят в дом.

– И тоже не остаются на ночь?

– Нет. У них свои семьи, да и я прекрасно засыпаю без помощников. – Он скупо улыбнулся. – Извини, должно быть, такое положение дел тебя нервирует. Но особняк и поместье действительно немного запущены, и я остаюсь там из чувства долга, а не ради удовольствия. Обещаю, в городе ты устроишься намного лучше. Кроме того, я не хочу, чтобы особняк видели… люди из нашего окружения.

О Августин. Сердце сжалось от того, как он стыдливо потупил взгляд.

– Не думаю, что опекуны тебя осудят, хотя впервые услышали о тебе несколько месяцев назад. Они полюбили тебя, надо это признать.

Карета резко остановилась, и Джейн наклонилась к окну, в которое виднелось трехэтажное здание. Видимо, это и есть Линдридж-холл. Особняк серо-зеленого камня с колоннами у входа, на стыках деталей по всему фасаду – причудливо-резные фланцы, часть окон закрыта ставнями, иные с разбитыми стеклами, и все пыльно-грязные. Джейн не могла не признать, что никогда в жизни не видела такого огромного дома. Толпа вокруг экипажа стихла. Взгляды людей приковал к себе дом и огород перед ним, зачахший, несмотря на благоприятное для садоводства лето.

– Это он?

– Он. – Доктор Лоуренс кивнул, открыл дверцу и вышел из кареты. Крики почти совсем стихли, те, что еще слышались, звучали наигранно – веселье затухало. Джейн ждала, что Августин подаст ей руку и поможет выйти, но он смотрел на толпу. После того как они обменялись кольцами на церемонии, Лоуренс ни разу не прикоснулся к Джейн. Эгоистично, но все же больно, и от этого кольнуло сердце. Впрочем, чего она ждала? Что он захочет ее успокоить?

Джейн натянуто улыбалась и шла за мужем по грязной дорожке к входу, попутно пожимая руки миссис Каннингем, Екатерине, мистеру Лоуэллу. Все хотели коснуться ее, дать наставление и совет, но были слишком озадачены увиденным. Настроение собравшихся заметно испортилось.

Лужайка перед домом заросла травой вперемежку с сорняками, она захватывала уже и тропинку, кустарники поодаль имели неухоженный вид. На всем пространстве грозной тучей лежала тень особняка. Гости махали руками на прощание, улыбались, опять махали и спешно удалялись группами. Ей должно быть радостно и легко, но вместо этого становилось… грустно и одиноко.

Миссис Каннингем ушла последней и почти не выглядела обеспокоенной.

Перед этим она поцеловала Джейн в щеку.

– Желаю счастья, дорогая, – сказала она, взяв ее за руки. – Дома без тебя станет очень тихо.

И она отправилась догонять остальных гостей, уже спускавшихся по пологому пригорку. Музыка зазвучала вновь, когда они вышли на главную дорогу.

За спиной Августин тихо переговаривался с возницей – просил задержаться, чтобы отвезти ее вечером в город. Облегчение быстро сменилось чувством вины. У них деловое соглашение, не подразумевающее чувств и близости, потому Джейн не представляла, чем себя занять. Порядочность мужа погубит ее; казалось, она вскоре развалится на части, как и этот огромный особняк.

Августин подошел и встал рядом.

– Прости, я пытался сделать так, чтобы ты этого не увидела.

– Все не так ужасно, – заверила она и повернулась, заставив себя еще раз оглядеть дом. На этот раз она заранее позаботилась о том, чтобы придать лицу благодушное выражение, затем принялась изучать детали. Покатая крыша Линдридж-холла, со слуховыми стрельчатыми окнами по нижнему краю карниза. По углам невысокие остроконечные башенки. Вблизи и без сбивавшей с толку толпы гостей Джейн показалось: она видит математически четко выверенные расчеты пропорций.

Часть крыши западного крыла покрыта темным стеклом, стыки соединяли стальные полосы.

Августин указал на часть крыши, поросшую плотным мхом, на участок стены, разрушавшийся под натиском агрессивного плюща.

– Мои родители уже давно здесь не живут, два года назад уехал и я, когда нашел место в государственном учреждении. Мне очень… стыдно. Следовало рассказать тебе раньше.

– У вас никогда не работал садовник?

– Родители предпочитают тратить средства на другие вещи, например на проживание у моря. – Он пожал плечами и зашагал к двери, не подумав о такой мелочи, как предложить руку жене. – А я… Ты сама знаешь, как невелик доход сельского врача.

Да, она знала.

– Должно быть, когда-то тут было очень красиво.

– Восхитительно. Сейчас жилыми остались всего несколько комнат. Остальные либо пусты, либо в них гниет мебель. Я непременно приведу особняк в порядок, но сейчас главное не это.

Джейн поднялась по каменным ступеням и прошла к главному входу. Двери перед ней торопливо распахнула невысокая женщина лет сорока в простом коричневом платье и чепце со сборками, из-под которого выбивались редеющие пшеничные локоны.

– Здравствуйте, миссис Перл, – кивнул Августин вежливым, чуть виноватым тоном. – Мистер Лоуэлл по ошибке отправил сюда вещи миссис Лоуренс, хотя следовало прислать в клинику.

Миссис Перл окинула Джейн оценивающим взглядом, потом улыбнулась доктору.

– Я не возражаю, хотя ваша комната…

– Она вернется в клинику после ужина, – быстро произнес он. – Столовая ведь подойдет для приема гостей?

– Разумеется, сэр.

– Мне бы не хотелось вас излишне задерживать.

– Сегодня особый случай, доктор Лоуренс, я не против. – Помедлив, она присела в реверансе перед Джейн. – Добро пожаловать, миссис Лоуренс.

Джейн открыла рот, чтобы ответить на приветствие, но миссис Перл уже скрылась в глубине дома.

– Что ж, – вздохнула она, – похоже, горничная…

– Мила и расторопна, – закончил за нее Августин.

– Да, пожалуй.

Наконец он повернулся к ней, взял за руки и посмотрел в глаза. Казалось, от зрительного и телесного контакта по телу пробежал электрический разряд, ударил в сердце и заставил его сжаться. Джейн подалась вперед, но услышала:

– Ты счастлива?

– Счастлива? – Мысли отступали на второй план перед натиском ощущений – гораздо более важным – от прикосновения к его коже.

– Ты ведь не сожалеешь о том, что произошло сегодня?

– Нет. Нет, разумеется, не сожалею. И да, я счастлива.

Он улыбнулся.

– Я рад. Что ж, надо, вероятно, устроить тебе экскурсию по дому, но, откровенно говоря, там не на что смотреть. И миссис Лутбрайт наверняка захочет обсудить ужин. Хочешь, я провожу тебя в мой кабинет?

Он шагал довольно быстро, Джейн прилагала все усилия, чтобы не отставать.

– А как насчет оранжереи?

– Оранжереи?

– Помещение на последнем этаже со стеклянной крышей.

Августин рассмеялся.

– Ах это. Там вовсе не оранжерея, а библиотека. Но, к сожалению, без книг, их перевезли в дом на море.

– Можно мне все же туда подняться? – В его взгляде она заметила страдание, машинально коснулась его плеча, но отдернула руку. – Тебе не стоит смущаться, Августин. Если бы мне был важен ухоженный дом, я бы непременно это проверила. – Она помолчала, надеясь увидеть улыбку. Но увы. – Прогулка по дому может оказаться небезопасной?

– Пожалуй… – он осекся, но добавил после короткой паузы: – Нет, миссис Перл ни о чем таком не упоминала, но мне будет спокойнее, если ты воздержишься.

Джейн решила, что ведет себя слишком вольно, что лучше не настаивать и проявить сдержанность.

– Твой кабинет, он?..

– Наверху. Пойдем, я покажу.

Лоуренс повел ее вверх по лестнице. Ковер на ступенях местами потертый, но идеально вычищенный, перила навощены до благородного приглушенного блеска. Холл с арочным куполом высотой в два этажа, два марша лестницы наверх, а далее коридоры в оба крыла здания.

Августин и Джейн свернули в восточное, прошли по широкому коридору с окнами такого же бутылочно-зеленого стекла, что и крыша библиотеки. Джейн отметила про себя, что они пропускают мало света и что узор на металлических решетках разный. Она остановилась, чтобы разглядеть их, но Августин даже не сбавил темп.

Они добрались до первого поворота, и он указал на дверь, но не попытался ее открыть.

– Моя спальня. С детства. Унылая и ничем не примечательная, уверяю тебя. А кабинет за углом.

Они миновали еще несколько комнат. Наконец Августин распахнул перед ней дверь и пропустил вперед. Помещение оказалось просторным, значительно больше, чем кабинет в клинике, по стенам от пола до потолка шкафы с книгами. На некоторых полках вместо книг стояли предметы из коллекции доктора: банки с неизвестной субстанцией, восковые модели язв и наростов, несколько черепов с пустыми глазницами. Некоторые, без сомнения, человеческие. В другой части комнаты под газовой люстрой – единственным источником освещения – стояли два низких дивана и массивное кресло перед огромным, но потухшим камином.

– К дому подведен газ?

– Да, лет десять назад, я тогда учился в университете. Очень удобно в таких особняках. – Августин подошел к камину и принялся перекладывать в него сложенные рядом дрова.

– Представляю насколько. – Джейн встала в центре комнаты и огляделась.

Окна лишь по одной стене, все закрыты плотными шторами от сквозняков. Письменный стол в дальнем углу почти незаметен. – У тебя большая коллекция. Много путешествовал?

– Путешествовал, да. Часть из самой Великой Брелтании, а что-то я купил у приезжих.

– Черепа?

Доктор расправил плечи и посмотрел на черепа так, будто только вспомнил об их существовании.

– Они тебя смущают?

– Пока не знаю. Я… раньше никогда подобного не видела. Только на картинках. Иногда в кухне, когда кухарка разделывала туши. Но совсем иное ощущение – смотреть на череп и понимать, что он когда-то принадлежал живому человеку.

Любопытство взяло верх, как и в случае с перекрученной кишкой мистера Рентона.

– Медицина привлекает странных людей и делает их еще более странными. – Он застенчиво улыбнулся и опять присел перед камином.

Джейн наблюдала за его движениями и думала, что в другом доме в камине разожгли бы угли, оставшиеся с прошлого раза или принесенные из другого камина, но Линдридж-холл не обычный дом. Язык не поворачивался назвать его домом. Это здание. Только так.

Неудивительно, что доктор просит ее уехать до заката. Жаль только, что он не хочет ехать с ней.

– Позвать миссис Перл?

– Я вполне способен сам разжечь огонь, – ответил он и взял огниво.

Джейн отметила про себя, что ей нравится его рельеф предплечья, на котором при каждом движении натягивалась ткань сюртука.

– Откуда эти черепа?

– Черепа животных в основном от друзей-охотников. А человеческие… некоторые из коллекции моего учителя, принадлежали его пациентам. У каждого экземпляра либо необычный порок, либо необычная травма. Остальные же – поделки из гипса, но я нахожу их забавными. Как тебе тот, что на полке слева от окна, с рогами? Может служить доказательством того, что среди нас живут бесы. Это череп ребенка, а рожки козленка, покрытые смолой. Если присмотреться, видно, что на черепе пытались что-то вырезать в нескольких местах, но не стали продолжать…

Убедившись, что пламя разгорается, Августин отряхнул руки и поднялся.

– Вижу, моя коллекция не оставила тебя равнодушной. – Он подошел к ней так близко, что слышалось дыхание. У Джейн опять зароились греховные мысли, которые она тут же попыталась обуздать, чтобы не лишиться ясности ума.

– Мне нравится угадывать взаимосвязь. – Она подняла глаза, остановив взгляд на его губах и борясь с желанием подойти ближе. – У тебя блестящий ум, Августин.

Он внезапно рассмеялся.

– А я считаю, из нас двоих ты сообразительнее. А также решительнее, а еще способна быстро приспосабливаться.

– Я?

– В подобных условиях я не смог бы, как ты, принимать новое с таким спокойствием и сохранять любознательность. Если бы…

Джейн ждала, но он стоял, продолжая смотреть на что-то позади нее и не закончив фразу. Как и в карете, он мысленно перенесся куда-то далеко.

Линдридж-холл не похож на место, где живут счастливые люди. Потеряв терпение, Джейн коснулась его щеки, заставляя повернуться. Ее пальцы слегка дрожали. Она не владела наукой флирта, не представляла, как он отреагирует, что она может или должна предложить. Но знала, что больше не может сдерживаться.

Августин вздрогнул от прикосновения, затем неожиданно закрыл глаза и прижался лбом к ее лбу. Кожа почти горела.

– Мне надо поговорить с миссис Лутбрайт, обсудить меню, – сбивчиво пробормотал Лоуренс.

Он прав, но мысль о расставании вызвала бурю эмоций. Опять оставаться одной. А может, им это нужно? Чтобы понять, где место каждого из них, где ее место теперь, когда на палец надето кольцо. Чтобы дать себе время распутать клубок чувств в душе.

– Не уходи, – прошептала она.

– Джейн. – Он отстранился и, открыв глаза, принялся искать на ее лице объяснение происходящему.

Неужели она решится произнести это вслух?

– Осталась заключительная часть свадебного ритуала, – выпалила она. – Если ты не поедешь со мной в клинику…

– Я не могу.

– Если нет, – продолжала она, – тогда надо сейчас подтвердить наш брак.

В комнате стало тихо. Она стояла, потупив взгляд, боясь поднять голову.

– Да, подтвердить брак, – произнес он. Голос без ожидаемой грусти или раздражения. Внезапно Лоуренс рассмеялся. Приглушенно, хрипло. И обнял ее, едва касаясь. Неуверенно. Из таких объятий легко вырваться. Но Джейн прильнула к нему, явственно ощущая, как затрепетало сердце. Ладони легли на грудь.

Его слова с придыханием щекотали губы.

– Как романтично, миссис Лоуренс.

– Я прежде всего не романтик, а деловая женщина, мистер Лоуренс, – парировала она, не вполне понимая, дразнит он ее или нет.

Августин отстранился всего на пару сантиметров, но с довольным выражением лица.

– Ты запомнила?

– Было бы странно забыть. – Она пошевелилась, пальцы вцепились в жилет. – Я думала об этом. Часто.

– И я, – признался он, значительно понизив голос, отчего он стал неожиданно хриплым. Большим пальцем провел по ее щеке.

Джейн непроизвольно поджала закрытые туфлями пальцы ног. Желание поцеловать его стало непереносимо сильным, казалось, оно готово выплеснуться наружу. Но у нее еще оставались силы сопротивляться. Она торопит события. Стоит сначала все обсудить, находясь на безопасном расстоянии, решить, устроит ли обоих такое изменение в жизни. Джейн решила сдержать пыл. Она не поцеловала Лоуренса, но прошептала:

– Ты возьмешь меня?

Стук не дал ему возможности ответить.

– Да?

Щеки Лоуренса тоже залились ярким румянцем.

– Прошу простить за вторжение, доктор, но миссис Лутбрайт ждет вас внизу.

Августин бросил на Джейн извиняющийся взгляд, она в ответ пожала плечами.

Какой у них повод отослать прислугу? Никакого. Августин мимоходом коснулся ее руки и скрылся за дверью.