Текст книги "Дикий дракон Сандеррина"

Глава 10

Прежде чем делать какие-то выводы, нужно было проверить, действительно ли Кьярра видит повороты, или же сумела последовать за мной исключительно по какому-то непостижимому стечению обстоятельств. Или везению – как ни назови, итог один.

Дело осложнялось тем, что Кьярра не понимала, чего я от нее добиваюсь. То ли я совершенно разучился объяснять (а вернее, никогда и не умел, не возникало у меня такой необходимости), то ли переоценил ее понятливость… Нет, снова неверно: она была более чем сообразительна, это я никак не мог подобрать слова и растолковать ей, что мне нужно.

– Я вижу тропинку, – повторяла Кьярра. Одного нельзя было у нее отнять: она иногда обижалась, но не раздражалась, даже если считала, что я трачу время попусту. – Она прямая. Если где-то поворачивает, то за деревьями не видно.

Я в эту самую минуту на этом самом месте видел два открытых и три пока что закрытых поворота, а она – нет. Что же, выходит, я просто дал волю воображению? Выдумал заговор мирового масштаба, а на самом деле Кьярре просто повезло проскочить за мной? В драконьем облике она достаточно крупная, чтобы не потерять меня из виду… Стоп, там же был лес… Ну, значит, нашла по запаху: на обоняние драконы тоже не жалуются.

– Рок, а можно мне поохотиться? – вдруг жалобно спросила Кьярра. – А то я правда все твои припасы съем.

– Ты сама говорила – если превратишься, деревья поломаешь. Тебя же и зашибет какой-нибудь сосной. Или она крышу проломит, тоже приятного мало.

– Я не здесь!

– А где? В снегах? Я могу тебя отвести, но только ближе к вечеру – сейчас дорога закрыта.

– Да нет же! – По-моему, Кьярра тоже страдала от нехватки слов и связанной с ней невозможностью донести до меня очевидное. – На лугу. Там какие-то олени или козы… с рогами, в общем. И людей кругом нет.

– На каком еще лугу? – опешил я.

– Вон там, – махнула она рукой. – Ты не видишь?

Я различал только незнакомый поворот, и что там за местность, сказать не мог. Вроде и впрямь равнина, если верить залетному ветерку, но какая именно, я определить не мог. Соваться же туда наобум не хотелось.

– Не вижу, – ответил я. – Скажи, а те снега ты видишь?

– Ну да, – удивленно ответила Кьярра. – Только они очень далеко. Странно… Мы же совсем мало шли. И они такие… ну… как в тумане. А луг совсем рядом. Раньше его не было.

– Я бы отпустил тебя поохотиться, – осторожно сказал я, переваривая сказанное, – но ты уверена, что сумеешь вернуться?

– Конечно, – уверенно сказала она. – Я же недолго. Туман еще далеко.

– Ты имеешь в виду, такой же туман, какой сейчас закрывает снежную равнину?

– Ну да. Его пока даже не видно. И я его заранее почувствую, он очень холодный и такой… – Кьярра передернулась. – Как старая паутина, только хуже.

– Тебя мать научила это различать? – спросил я.

– Конечно. Когда показывала, как охотиться. Говорила, куда нельзя летать, куда можно. Только рядом с нашей пещерой уже почти никуда было нельзя, – вздохнула она. – Повсюду люди. Вот мама и искала такое место, где их не будет.

– Похоже, она решила разведать скрытую дорогу, но почему-то не вернулась…

– Что такое скрытая дорога? – спросила Кьярра. – Ты часто так говоришь. И про поворот. А я не понимаю.

– У нас с тобой разница в терминологии, – хмыкнул я, присел на старый пень, удостоверившись, что на нем нет муравьев, подумал и закурил.

Кьярра принюхалась, сперва недовольно сморщила нос, потом вдруг заявила:

– Я знаю этот запах!

– Конечно, знаешь. От Веговера им несет за дневной переход. И от меня тоже, хоть и не так сильно. Я только в походах не курю, чтобы чутье не сбивать, а сейчас… Сейчас без разницы.

– Нет, я его еще раньше знала!

– Так, может, старик-козопас курил?

– У него был совсем другой дым, – помотала головой Кьярра. – И не такие вот палочки, а деревянная трубка. Она ужасно пахла, я всегда чихала. Один раз чуть не подпалила сено…

– А, так он, наверно, не накорри употреблял, а что-то местное, отсюда и вонь, – сообразил я. – При желании скурить можно хоть кору, хоть сушеный лопух, но вот действие и ароматы… сильно различаются. Где же ты встречала курильщика накорри? Может, это первый чародей?

– Нет. У мамы была железная коробочка с такими палочками. Она их берегла. А когда я подросла, то подожгла одну и сказала – так пахнет твой отец… Рок? Почему ты смеешься?

– Извини… – выдавил я, откашлявшись – дым попал не в то горло. – Я просто представил дракона с трубкой в лапе…

– Не с трубкой, – поправила она.

– Я понял, понял…

Нет, дивная все-таки вырисовывается картина: орденоносный дракон-офицер, да еще и курильщик! Не припоминаю, чтобы кто-то из тех ребят с драконодрома курил… хотя я не слишком-то обращал внимание на их привычки. Вряд ли это можно считать еще одной приметой… А с другой стороны, почему нет? Хороший накорри – удовольствие не из дешевых, порядочные поставщики наперечет, постоянных клиентов торговцы обычно запоминают…

– Давай лучше про скрытые дороги, – потребовала Кьярра, усевшись у моих ног.

Назначение стульев, скамей и прочих подпорок было ей понятно, но сидеть она все-таки предпочитала на полу или на земле, вот как сейчас. Хотя в крылатом облике наверняка громоздилась куда-нибудь повыше, на скалы и утесы, чтобы издалека видеть добычу.

– Я думаю, с чего лучше начать.

– Как сам говорил – с простого. Почему они скрытые?

– Сама догадайся.

– Ну… – Кьярра наморщила лоб. – Их не все могут увидеть?

– В точку.

– Но ты можешь и других с собой водишь, да?

Я кивнул.

– А почему тебя называют провожатым? – спросила вдруг она. – Странное слово.

– Понятия не имею. Так сложилось. В других местах нас зовут проводниками, подорожниками, ходоками, даже ходунцами и проходимцами… Изгаляются, кто во что горазд. Суть одна: мы способны находить пути и сопровождать по ним тех, кто их не различает.

– Я думала, так все могут…

– Драконы, может, и все, – задумчиво ответил я. – А людям такой дар достается очень редко. Только не напоминай, что я, по-твоему, не человек!

– Не буду, – вздохнула она. – Но что поделать, если это правда?

– Ну не подменыш же я, в самом деле… Родителей обоих прекрасно помню, бабок с дедами не всех застал, но по рассказам – люди как люди. Я вроде бы на деда по материнской линии похож, тот тоже был смуглый и при этом белобрысый и белоглазый. Но, в отличие от меня, любил поспать.

– У тебя не белые глаза.

– Это просто присказка, – терпеливо повторил я. – Значит – очень светлые. На контрасте с загорелой физиономией особенно выделяются. В наших краях люди такой масти редко попадаются, вот мне и доставалось со всех сторон…

– Почему? – задала свой излюбленный вопрос Кьярра.

– Потому что люди не любят тех, кто сильно от них отличается. Если бы не мой дар, мне бы намного хуже жилось. А так, – я усмехнулся, – необычную внешность мне все-таки прощали. Хотя сверстники дразнили, конечно. И я догадываюсь, к чему ты клонишь.

– К чему? – не поняла она.

– Что я не какой-то там подменыш, а просто прижит не от отца. Или не я, а тот мой дед. Он ни в чем странном замечен не был, либо же способности у него были слабые, и он их вдобавок скрывал. А у меня, через поколение, они проявились ярче.

Логическая связка была проще некуда. Если считать, что все драконы легко различают скрытые пути (пускай даже не знают, что это, зачем нужно и как их использовать), а люди в большинстве своем – нет, за исключением провожатых, напрашивается вывод, что провожатые имеют какое-то отношение к драконам. Идем дальше: не на пустом же месте родились сказки о том, как те похищали девиц? Вряд ли ради прокорма: что там есть-то в той девице? Она, конечно, побольше овцы (и то не всякая), но поменьше оленя, дракону на один зуб. И почему девиц (ладно, расширим – молодых женщин), а не почтенных матрон изрядного веса? Не крепких мужчин? Лакомились нежным мясцом? Так драконы не гурманы, им лишь бы брюхо набить…

Ну а учитывая тот факт, что драконы таки могут становиться людьми, вывод сделать несложно. Не ради еды они тех девиц похищали, ох, не ради еды…

Скорее всего, самок своего вида на всех не хватало. Если, как говорит Кьярра, раньше жили кланами, то и уклад, по идее, должен быть схож с нашим: женихов для девиц выбирали старшие – самых сильных, умных, богатых (интересно, правду ли говорят о драконьих сокровищах), способных прокормить семью. Может, даже турниры устраивали, чтобы выбрать лучшего из лучших. А может, подарками мерились…

Но что делать бедолагам-юнцам, не удавшимся статью и смекалкой? Каким-нибудь приблудным, безродным? Искать вдовушек? Сдается мне, драконья вдова такого бы и на порог пещеры не пустила. Сманивать завидных невест? Так те себя не на помойке нашли… Ну ладно, какие-то могли поддаться чувствам, все, как у людей. Но вряд ли таких было много.

Вот и приходилось им таскать человеческих женщин или просто наведываться в гости, но это менее заметно, а потому отражения в легендах не нашло. И, вполне вероятно, от таких союзов появлялись дети. Я уже во все готов поверить. Наверно, некоторые даже выжили. Сомневаюсь, конечно, что им досталась способность превращаться в огнедышащих чудовищ.

Если так, то их ждала незавидная участь: среди драконов жить было нельзя – ну что это такое, слабое двуногое существо, замерзающее без одежды и огня зимой, страдающее от жары летом, неспособное раздобыть пропитание…

Среди людей они были такими же безродными, как их отцы среди сородичей. Но у людей с этим все-таки попроще, есть шанс если не пробиться наверх, то устроиться не хуже прочих. Наверняка многим это удалось… Ну а дальше пошло-поехало: дети, внуки, правнуки – кому-то да достанется способность видеть тайные пути. Не такая, как у предка-дракона, намного более слабая, но и то неплохо!

Как я отнесся к мысли о том, что сам могу оказаться потомком дракона? Да никак. Эка невидаль: кто-то из далеких предков вступил в межвидовой союз, причем почти наверняка не по своей воле. Невольниц тоже не спрашивали, хотят ли они спать с хозяином и рожать от него детишек, так что темнокожих людей всех оттенков в королевстве теперь полным-полно. К ним давно привыкли, второсортными не считают (рабство давно отменили, я упоминал), среди них полным-полно уважаемых и богатых людей – взять хоть Веговера с его капиталами и банковским делом. Аристократов почти нет – редко кто отличался настолько, чтобы получить титул (да и предрассудки все-таки играли определенную роль), но офицеров немало…

Меня больше интриговал вопрос: известно ли о том, что у людей с драконами может быть жизнеспособное потомство? Сдается мне, если бы об этом знали, то вполне могли начать… хм… размножать насильно. Хотя и добровольцы найдутся, особенно если заплатить.

Однако засилья провожатых что-то не наблюдается. Либо никто действительно не пробовал скрещивать людей с драконами (но такая мысль не может не прийти в голову, если знаешь, что последние способны менять облик!), либо эксперименты не увенчались успехом. Кто знает, какой процент такого потомства выживает? А какая часть выживших проявляет способности? Вполне вероятно, если такой проект и был, его признали невыгодным и прикрыли. И засекретили во избежание…

– Рок, о чем ты так задумался? – спросила Кьярра.

– Складываю головоломку, – ответил я. – Что-то вроде бы вырисовывается.

– Так, может, пока ты… ну… голову ломаешь, я все-таки поохочусь?

– Конечно. Только недолго. Возвращайся поскорее.

– Я быстро, – заверила она и облизнулась. – И с собой принесу!

– Вот не надо, – попросил я. – Терпеть не могу свежевать, потрошить… Потом отмываться полдня приходится.

– Что, совсем ничего не нужно? Шкуру я сама обдеру, дел-то…

– Ладно, – сдался я, потому что похлебка с вялениной мне уже опротивела. Если уж запихивать в себя еду по необходимости, так хоть вкусную. – Тащи.

Кьярра вскочила на ноги, дернула было рубашку за воротник, но я остановил:

– Не снимай! Посмотрим, что станет с одеждой, когда ты превратишься.

– Испачкается, – предрекла она, шагнула чуть в сторону… и исчезла.

Я не раз видел, как уходит за поворот провожатый с отрядом, но сейчас даже не уловил момента перехода. Вот была Кьярра – и ее не стало.

«Если на это способны и боевые драконы, – подумал я, – то узнавшему военную тайну не поздоровится. Будь осторожнее, Санди. Голова у тебя одна. Пускай больная, но все равно жалко…»

Я лежал под сосной на слежавшейся хвое (она пружинила, как хороший матрац), смотрел в небо и думал о вечном. В смысле, о том, как бы выкрутиться из сложившейся ситуации с наименьшими потерями.

Так-то бы лучшим решением стало уйти куда подальше и затаиться на несколько лет. А может, и вовсе никогда не возвращаться в эти края, как я уже зарекся возвращаться кое-куда.

Кьярра… Вон, она уже нашла себе охотничьи угодья. Не пропадет. Мало ли скрытых дорог! Какая-нибудь непременно выведет ее в подходящие горы, там она и останется жить. В одиночестве, правда, но это уж дело такое… В конце концов, кто ей мешает похитить симпатичного парня?

Вот только неразгаданная тайна всю оставшуюся жизнь будет тянуть из меня жилы. Память у меня хорошая, и я знаю свою натуру: не успокоюсь, буду так и этак вертеть кусочки мозаики, но сложить цельное изображение не смогу, потому что не хватает важных деталей. Зацикленность на одной идее – скверная штука, способная испортить жизнь, а я очень к этому склонен. Поэтому лучше разобраться в деле хотя бы начерно, получить общее представление о происходящем – слишком глубоко копать не стоит, опасно – а потом уже уносить ноги.

Где скрыться, я знаю. Не каждый провожатый доберется до этого места, а я давно проложил маршрут. Места диковатые, цивилизацией не испорченные, но в этом есть свое очарование. Во всяком случае, там воздух чистый, а не как в городе, где от смога дышать нечем. Люди там простые, нравы тоже… Долго жить в тех краях я не смогу, скучно станет, но отсидеться какое-то время получится. Бывало уже… Ну а дальше придумаю, куда отправиться. У меня еще столько дорог не разведано – на всю оставшуюся жизнь с лихвой хватит. Я же намеревался жить еще очень и очень долго…

От смолистого запаха сосен немного кружилась голова, а мысли заводили куда-то не туда. Я вдруг подумал: а что, если отец Кьярры был человеком? Она знает о нем только со слов матери, а та могла и солгать… или заблуждалась сама? Нет, вот это вряд ли, человека с соплеменником она бы не перепутала. А ложь во спасение – почему нет? Зачем Кьярре знать шокирующие подробности своего происхождения?

И все же: что, если боевой дракон разбился насмерть или умер от ран, а его командир уцелел? Ну мало ли, вдруг его во время удара дракона оземь на елку закинуло, вот он и не разбился! Тогда намного логичнее выглядит и наличие мундира с наградами, и дорогих курительных палочек в портсигаре (чем еще могла быть «железная коробочка»?).

Однако Кьярра сказала, что не знает его человеческого имени, только драконье. Но что мешало ему не представляться, а ее матери – самой назвать его как-нибудь? За примером далеко ходить не нужно: я сам придумал имя Кьярре.

Правда, от драконьей медицины человек мигом протянул бы ноги, но кто сказал, что мать Кьярры лечила его… гхм… прижиганиями? Если он падал вместе с драконом, то мог отделаться ушибами и переломами. Неприятно, но не смертельно, в особенности, если тебя вовремя обнаружили и оказали первую помощь. Тем более опытный военный должен знать, как обрабатывать раны, и если был в сознании и сумел столковаться с дикой горной женщиной, то имел все шансы достаточно быстро пойти на поправку. У него наверняка были с собой лечебные амулеты – тоже подспорье, так что… И не в таких ситуациях выживали, наслышан.

В этом случае, правда, отыскать его будет сложно. Люди – за редким исключением – не живут настолько долго. Впрочем, имя и звание в архивах наверняка есть. Подобраться к ним непросто, но при наличии связей и достаточного количества денег – вполне реально. И то, и другое у меня имеется.

Но даже если я найду – человека или дракона, не важно, – что мне это даст? За исключением головной боли и прочих неприятностей? Хотелось бы ведь получить и какую-то выгоду от этой истории…

«Ну да, – согласился я сам с собой. – Сдай Кьярру военным, объясни, в чем дело. Увидишь, они будут в восторге! В таком, что не только ее возьмут под усиленную охрану, а и тебя самого засадят пожизненно в какой-нибудь каменный мешок и забудут, как не бывало, так что держи ухо востро».

И тут она появилась – легка на помине. За собой Кьярра с трудом волокла чью-то окровавленную заднюю ногу. С трудом не потому, что ей было тяжело, просто неудобно – нога эта оказалась размером с нее саму в человеческом обличье.

– Как охота? – спросил я для порядка.

– Давно такой не было! – радостно отозвалась она. – Я это место запомню накрепко и всегда там охотиться буду!

– А это что за зверь? – Я сел и кивнул на ее добычу.

– Не знаю, – сказала Кьярра. – Какая разница? Он с копытами и рогами, значит, можно есть. Вкусный! Хорошо откормился, но не жирный. Тебе понравится! И шкуру я содрала сразу, видишь?

– Вижу, – ответил я, прикинув размеры этого копытного.

Оно явно было не меньше вола, а то и побольше. Сомневаюсь, что из него выйдет нежное жаркое, но попробовать стоит, не пропадать же добру…

– Я взяла теленка, – словно прочитала мои мысли Кьярра. – Большого ты не прожуешь. У людей зубы слабые.

– Я же не человек, – напомнил я, ухмыльнувшись.

– Но выглядишь как он, и зубы – слабые, – припечатала она и плюхнулась наземь, отгоняя мух.

– Если это теленок, какого же размера взрослые?

– Большие, – ответила Кьярра. – Быки… ну… Здесь я таких не видела. Волы меньше. А лошади в два раза меньше, наверно. Но это хорошо, мяса много!

– Да уж вижу, – ответил я, разглядывая копыто. Оно впечатляло.

– И они совсем не боятся. Наверно, там нет больших зверей, – развивала она мысль. – Представляешь? Такая охота – мне одной!

– Лопнешь, – предрек я.

– Что же я, по-твоему, не знаю, когда остановиться?

– Может, и знаешь, но надо еще разведать, сколько там таких стад. А то вдруг ты их одна за полгода сожрешь?

– Вряд ли, – подумав, ответила Кьярра. – Там этих рогатых – до горизонта. Не пересчитать. Не сто голов. Тысяча или даже больше. Я дальше тысячи не умею считать, а это ведь много, правда?

– Порядочно, – согласился я. На память мне не приходило ни одного похожего места. Что за равнины такие с несчетными стадами? – Людей ты там точно не заметила?

– Нет. Я сперва взлетела очень высоко. Со стороны солнца. Оно яркое, меня не видно, если снизу смотреть. Но некому смотреть. Рогатые небо не разглядывают. Кругом только трава, трава, кое-где деревья, река далеко-далеко – и стада. И эти вот звери, и поменьше… Но ни дыма нигде не видно, ни дорог. Это легко заметить, меня мама учила, что искать. Люди оставляют много следов.

– Это уж точно…

– Рок, смотри, – отвлеклась она, – одежда целая! Только очень грязная. Я же говорила, что испачкаюсь…

– Мягко сказано… Иди отмывайся, – велел я, – а это тряпье брось. Его не отстирать. То есть можно, конечно, но я не стану возиться.

Вставать и заниматься чем-то не хотелось, уж больно хорошо было на пригреве под сосной, от которой пахло ароматной смолой и хвоей. Но что поделаешь…

– Это куда девать? – Кьярра ткнула босой ногой в добычу.

– Волоки за дом. Сейчас нож наточу – разделаю. И сам отмываться пойду, – усмехнулся я.

– А потом будет пир? – любопытно спросила она.

– Ты не наелась?

– Наелась, но не до отвала. Мама говорила: нельзя обжираться, иначе тебя разморит, уснешь и не заметишь опасности. Поэтому я наконец-то сытая, но в меня еще два раза по столько влезет!

Ну, это вполне стыковалось с моими познаниями о драконах.

– Тогда за дело, – сказал я.

Что я могу сказать… Ужин удался. Я, как и драконы, не гурман – через силу все равно, что есть, а когда нападает голод – тем более. Но на этот раз мои привычки дали сбой. Главное, чтобы зверюга не оказалась несъедобной для обитателей нашей стороны, иначе меня ждет увлекательная ночь в кустах, и это в лучшем случае. Слышал, так и умереть можно…

Пока, однако, организм реагировал, как ему и полагалось, – благодушием и любовью к окружающему миру. Когда я сытый – я почти всегда добрый.

– Кьярра, ты сказала, что теперь всегда будешь охотиться в том месте, – вспомнил я ее слова. – Выходит, ты сможешь попасть на те луга откуда угодно?

– Ага, – ответила она, обгрызая хрящик. – Главное, чтобы туман рассеялся. Сейчас он туда немножко наполз, но к утру его уже не будет. Хорошее место. Никому про него не скажу, будет только мое!

– Я-то знаю.

– Но ты же не будешь воровать мою добычу. А даже если будешь… – Кьярра смерила меня взглядом. – Много не возьмешь. Разрешаю тебе охотиться на моих землях!

– Благодарю, – кивнул я, стараясь не расхохотаться. Надо было видеть, с каким царственным выражением лица она даровала мне это позволение! Однако шутки в сторону: мне нужно было прояснить еще один момент. – А к себе домой ты отсюда попасть можешь?

– Сейчас – нет, – сказала она, подумав. – Там такое место… Оно почти всегда в тумане. Мама говорила: так легче прятаться от других.

– Драконов?

– Конечно. Но их давно не стало. Кругом только люди, а от них надо прятаться по-другому. Поэтому она и искала новое жилище. Жалко, не наткнулась на эти луга…

– Ты же говоришь, там равнина плоская, как стол. Где тебе жить-то?

– Нашлось бы. Главное, людей нет и еды достаточно.

– Выходит, ты можешь попасть в любое место, не скрытое туманом, а потом вернуться? – попытался я сформулировать вопрос.

– Да. Если я там уже была, то это совсем легко. Вот отсюда, – оживленно заговорила она, – можно пойти в город, где мы встретились. К этому твоему Веговеру. Мне там не нравится, очень плохо пахнет и дышать трудно, но это рядом. Можно попасть на реку. Ну, по которой меня везли. Правда, не знаю, зачем. Или на снежную равнину – туман уже почти ушел. И еще в разные места, но что там, надо еще смотреть. Не все отсюда хорошо видно.

Я помолчал, укладывая в голове эти сведения.

Выходило, что Кьярра не зависит от дорог и поворотов. Только от пресловутого тумана, который время от времени заволакивает некоторые локации. Очевидно, он и обуславливает «закрытость» дорог в определенное время. Это, видимо, какая-то пространственная аномалия, сродни той, что позволяет нам перемещаться по чужим местам, но как бы с обратным знаком. Впрочем, я не ученый, обосновать это не возьмусь. Мне достаточно было понимать: Кьярра может скрыться от погони в любой момент, а не как я – долго выискивая поворот или открывая его вручную. А это, скажу я вам, ценное умение…

– Дорога тебе не нужна? – спросил я на всякий случай.

– В воздухе дорог нет, – ожидаемо ответила она. – Это люди по ним ходят, а нам не надо. Лети, куда хочешь. Ну… если там людей нет, конечно. Или они совсем дикие и боятся. Мама говорила: есть такие края. Там можно охотиться, только осторожно, чтобы не пугать людей. А то они от страха станут умные и научатся нас убивать, как везде. Жалко, она не показала, где это. Не успела.

«Отменное объяснение эволюции человека, – невольно подумал я. – И вполне логичное. Человек слабее многих животных, поэтому вынужден был изобретать всякое – ловушки, оружие. Огонь научился разводить и колдовство освоил… А потом от защиты перешел к нападению и даже с драконами ухитрился справиться».

– Я тоже бывал там, где люди еще не знают машин, – сказал я. – Может, это те самые края.

– Наверно… Рок, а как так выходит?

– Что именно?

– Ну, здесь люди сильные, с машинами… И чародеи тоже сильные. А там совсем еще дикие и всего боятся.

– Здесь такие тоже попадаются, – ответил я. – Представь: в городе самоходки шныряют, поезда ходят на край земли, в порту стоят гигантские паровые корабли, которые могут переплыть океан, в шахтах давно начали машины использовать…

– И ткани тоже они красят, – вспомнила Кьярра.

– Ага. И прядут, и ткут машины. Не везде еще, но… Лиха беда начало. Но стоит чуть отъехать от города – так в деревнях живут, как века назад, сами все делают, вручную, потому что покупать дорого. У них и денег-то наличных почти не бывает! А где-нибудь в лесной глуши о тех же поездах и не слышали. Или слышали, но считают это враками.

– Это я понимаю, – ответила она, наморщив лоб. – Старый человек узнал в долине о каких-то штуках для шахт, чтобы вычерпывать воду не вручную, и очень удивлялся. Но это другое. Он мог бы попросить, и его, наверно, пустили бы посмотреть потихоньку, чтобы поверил. И в деревне знают, что есть эти вот… поезда и самоходки, даже если сами не видели.

– Ты к чему клонишь? – спросил я, хотя уже догадывался.

– К тому, что в других местах люди дикие не потому, что не слышали про машины. Там их просто нет. Совсем нет и никогда не было. Не о чем слышать. Как так?

– Не знаю, – ответил я. – Сам иногда думал об этом, но так ни до чего и не додумался. Может, чародеи нашли объяснение, но мне что-то не хочется с ними связываться.

– А ты сам не думал?

– Думал, а что толку?

– Ну скажи, – попросила Кьярра.

– Там время другое, – нехотя ответил я.

– Как это?

– Вот так. Если уйти надолго, это особенно заметно. Проживешь там месяц – а здесь проходит несколько лет.

– Значит, они просто не успели выдумать эти вот машины и разное другое?

– Скорее всего. Когда-нибудь изобретут. А может, и нет, если не понадобится… – Я помолчал, потом сказал: – С этими тайными путями… или скрытыми дорогами, не важно, как называть, не поймешь.

– О чем ты?

– Есть места – на первый взгляд совсем не отличаются от наших. Такие же люди, вполне цивилизованные, говорят на том же языке, пускай немного странно, но договориться можно. С иностранцами здесь иной раз сложнее столковаться, чем с тамошними жителями. Деревни и города часто называются одинаково, местность похожа. Наши деньги берут… золото, конечно, не бумаги, а что чеканка не та, внимания не обращают, но это везде так. И все же есть небольшая разница, хотя ее даже мои клиенты не всегда замечают.

– Какая?

– Например, короля зовут по-другому, – сказал я. – Или так же, как нашего, но династия не та. Или он не Пятый, а Второй. Или там совсем нет чародеев и никогда не слышали о драконах. Или не случилось какой-то большой войны, а если она и была, то завершилась немного с другим исходом. А может, вовсе не открыли дальние острова, а если открыли, то не основали там колонии. И такого – по мелочи – набирается очень много.

– Ничего себе… – протянула Кьярра, и я подумал было, что она пытается осмыслить природу таких различий, но она выпалила: – Как это – о драконах не слышали?

– О них только в сказках рассказывают. А о таком, чтобы драконы воевали или работали вместе с людьми, даже помыслить не могут.

– Ну и дикие же места! – покачала она головой.

– Да, но скрываться там удобно, – улыбнулся я. – Особенно если выбрать такие, где и чародеев нет, и время отличается от нашего.

– Ты так делал, – уверенно сказала Кьярра.

– Да, правда, тогда еще не знал, что такое случается. Но вышло неплохо. Когда я вернулся, обо мне почти все забыли. Нужно будет – повторю. Поэтому я и говорил, что нужно подготовиться. В те дикие места не так-то просто попасть…

– Покажи мне дорогу, – попросила она. – Тогда мы сможем туда убежать, когда захочешь. Если только тумана не будет.

– Мы? – уточнил я.

– Я же сказала, что должна тебе помочь, – ответила Кьярра. – Значит – мы. Тебе не нравится?

– С одной стороны, вдвоем проще, с другой – сложнее, – задумчиво ответил я, – особенно учитывая то, что ты совсем не разбираешься в людях. Придется выдавать тебя за девчонку из глухомани. Надеюсь, ты хотя бы не станешь шарахаться от самоходок?

Кьярра помотала головой.

– Зачем? Они же не страшные. Меньше меня. Чего бояться? А как себя вести, ты мне скажешь. Я буду слушаться, обещаю!

– Тогда с утра – за дело, – сказал я. – Здесь время идет нормально, а пропадать надолго я не планировал.

– Правильно, – сказала она. – Если тебя не будет целую неделю, тебе могут устроить ловушку.

– Именно.

Никогда не работал с напарником. Подчиненные у меня были – лучше все-таки выходить на дорогу с проверенными людьми, – но и только.

Что ж, дело обещало быть весьма увлекательным…