Текст книги "Дневник школьника уездного города N"
Автор книги: Кирилл Чаадаев
Жанр: Современная русская литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц)
3 января 2020. Пятница
Весь день переписывался с Сашей. Утром, как проснулся, первым делом схватился за телефон и настрочил в Вотсап: «Доброе утро!» Она ответила почти сразу, будто ждала, – по крайней мере я тешил себя подобными мыслями. «Доброе!» – написала она и добавила: «Как спалось? Что снилось?»
Около часа я провалялся в кровати, болтая с Сашей в Вотсапе. Потом мы продолжили переписываться за завтраком, и за обедом, и позже, когда я ехал в маршрутке, чтобы встретиться с друзьями, – мы договорились поиграть в теннис в «Мидасе».
В теннис я играл неохотно – всего пару партий с Авдеем и одну с Тарасом. Все три с треском проиграл. Я отбивал шарик ракеткой, а сам думал о лежащем в кармане телефоне. Он беспрерывно вибрировал – сигналил, звал скорее разблокировать и прочитать очередное сообщение от Саши. Я стремился как можно скорее слить партию, чтобы сесть в кресло, достать телефон и, наконец, ответить ей.
Она возвращалась от родственников. «Уже через пару часов буду дома», – написала она, поставила смайлик с ликующей желтой рожицей, а вдогонку прислала селфи с заднего сидения машины. И я залип на ее фотографию. Она задорно подмигивала. Ее так любимые мною волосы спускались на плечи. Пришла еще одна фотография. Я тут же открыл ее. Саша дразняще показывала кончик языка.
– А че это ты тут делаешь? – раздался голос Севы над ухом.
Я резко нажал кнопку блокировки – экран мгновенно погас.
– Да, – подхватил Авдей. – Весь день сидишь в телефоне.
– С телкой переписываешься? – спросил Тарас.
– Во-первых, не с телкой, а с девушкой. А во-вторых, какая разница, с кем я переписываюсь, – ответил я.
– Ладно тебе, че ты сразу начинаешь, – сказал Авдей.
Они с Тарасом только закончили партию, и он стоял с ракеткой и шариком в широко разведенных руках – жест, который выражал всю бурю его негодования.
– Вон Сева тоже договорился с девчонкой погулять, – добавил он и обратился к Севе: – Когда, кстати, идешь?
Я с удивлением посмотрел на Севу. Тот потупившимся взглядом уставился в пол. Его щеки пылали яростным огнем. В тусклом освещении комнаты, казалось, будто он устроил несанкционированный акт самосожжения.
– Серьезно? – спросил я. – С кем?
Сева теперь разглядывал темноту на потолке. Весь его вид говорил, что более интересного занятия не существует.
– Да с Викой. С кем же еще! – вставил Тарас.
Телефон в моей руке завибрировал. От экрана в разные стороны пошли яркие режущие лучи. «Эй! Ты куда пропал?» – высветилось сообщение. Я выключился из разговора и вернулся к Саше. Когда я вновь оторвался от чата и поднял голову, Сева под вымышленным предлогом смылся из комнаты – типа в туалет. Тарас с Авдеем продолжали играть в теннис. Я еще какое-то время потусовался с ними для приличия, а потом, распрощавшись, поехал домой.
– Че так рано сваливаешь? – спросил Авдей.
Я соврал, что срочно нужно домой. Он не поверил, а я и не пытался быть убедительным. Ближе к вечеру Саша сообщила: «А я уже дома». И снова селфи – ракурс сверху на фоне коврика для ног с надписью «Welcome home».
Пару часов спустя, я с головой забрался под одеяло. От того, что я собирался сделать меня била крупная дрожь. Пальцы не слушались. В горле пересохло. Звуки доносились словно издалека, будто кто-то подкрутил громкость. Сердце кувалдой стучало в ушах. Телефон вдруг сделался скользким и каким-то совершенно чужеродным, будто вещь с другой планеты. Я потушил экран. Темноту под одеялом заполнило громкое, частое, как после спринта, дыхание. Я попытался успокоиться. Телефон завибрировал. Трясущимися пальцами я открыл чат с Сашей. «Еще не спишь», – спрашивала она. Буквы перед глазами плыли. Я на мгновение зажмурился, пытаясь собраться с мыслями. «Как написать? Как написать?!» – крутилось на повторе у меня в голове. В чате добавился вопросительный знак. Я ткнул большим пальцем в распластавшуюся по экрану клавиатуру, кое-как вывел слова: «Пойдешь со мной…» – сразу же все удалил. «Как сказать?» – кричал в голове внутренний голос.
Саша ждала. Рядом с ее миниатюрной фотографией горело «онлайн». Она, наверное, смотрела в экран и думала, почему я так долго печатаю такой простой ответ… Я снова набрал «не хочешь пойти со мной…» – и сразу же удалил.
Черт… Кирилл, хватит тянуть! Ну что такого страшного в словах: «Пойдем погуляем». Давай, позови ее уже! Худшее, что может случиться – она ответит «нет», расскажет одноклассникам, и над тобой все будут ржать как над идиотом…
Я сделал глубокий вдох. Реальность происходящего куда-то поплыла. Я подумал, что сейчас задохнусь, но не сделал никакой попытки вернуть воздух легким. Не контролируя собственные действия, я набрал: «Не хочешь погулять со мной завтра?» И к моему ужасу, медленно, как в дешевых паршивых хоррорах, вопреки бессловесным громким протестам, большой палец нажал «отправить». Только тогда я выдохнул.
Следующие несколько секунд длились бесконечно долго. Рядом с моим сообщением мгновенно появились две синие галки. Они, словно насмехаясь, горели неестественно ярким насыщенным небесно-голубым цветом. Мне захотелось вскочить с кровати, швырнуть телефон в окно, а потом и самому со всего разбегу садануться головой о стену.
Саша не отвечала целую вечность. Когда от нее, наконец, пришло сообщение, я перевернул телефон экраном вниз. Еще некоторое время я лежал с закрытыми глазами. Неимоверным усилием воли я взял телефон в руки – я их едва чувствовал – разблокировал экран и прочел одно единственное присланное Сашей слово: «Хочу)))».
4 января 2020. Суббота. (утро)
Ночью я почти не спал. После ответа Саши я вдруг отчетливо понял: я не знаю, что делать. Серьезно – я понятия не имею, как проходят такие штуки, типа первых свиданий. Должен ли я подарить ей цветы или нет? Если да, то какие? Розы? Это ведь банально. Во всех фильмах парни дарят девушкам розы. А если не розы, тогда что? Не будет ли что-нибудь другое выглядеть экстравагантно? Экстравагантно… Тьфу – какое дурацкое слово. Лучше проще: не будет ли что-нибудь другое выглядеть по дебильному? Например, колокольчик. Я ведь буду полным кретином, если подарю какой-нибудь сраный колокольчик.
А с чего я вообще должен что-то дарить? Может, Саша не воспринимает мое предложение как свидание. Я же не говорил: пойдем со мной на свидание. Я просто спросил: не хочет ли она погулять. Это вполне можно расценить, как дружескую прогулку, разве нет? И тут я припрусь с букетом. Ох черт… Я уже представляю себе, как она засмеется мне в лицо…
Чего ты себе напридумывал, Кирилл?! Жалкий ты фантазер! Ты в зеркало давно смотрелся? Ты похож на огородное пугало с фермы дяди Тома – безмозглый страшила, и никакой Гудвин тебе уже не поможет. Представь рядом с собой Сашу. Вот вы идете по набережной, держась за ручку, и она поворачивает к тебе свое прекрасное лицо с пухлыми розовыми губами, за которые можно трижды сжечь Трою. Ваши лица сближаются и… Ну ты и дебил! Ты уже о поцелуе размечтался? Кирилл, жалкий ты набор атомов! Разбейся головой о зеркало – хватит в него пялиться, ничего хорошего там не увидишь…
Почему Авдею повезло с лицом, а мне нет? На него все одноклассницы заглядываются. Не одно сердце он разбил своим смазливым личиком. Или Игорь – с таким богатырским телосложением только на пляже девушек завлекать. Или Тарас – ему не нужны ни мышцы, ни красота – у него есть деньги…
А если сделать какой-нибудь нейтральный подарок – без сраной романтики, который можно трактовать двояко? Кажется, неплохая мысль. Может, Кирилл, ты не так уж и безнадежен. Только что это должно быть?
Я вбил в гугле «что дарить девушке на первом свидании» и открыл первую ссылку с кричащим заголовком: «ТОП 7 идей подарков для девушки». Открылась длинная статья, в которой, расписывались советы того, как вести себя с девушкой. «Ваш презент должен быть хоть сколько-нибудь оригинальным и одновременно уместным для столь ранней стадии знакомства», – гласил текст и дальше перечислялись общие принципы: «внимательность и такт – именно этими двумя качествами придется обзавестись парню, чтобы подарок сразил девушку наповал». Сдерживая нарастающее чувство раздражения – столь очевидная херня мне как-то и самому приходила в голову – я промотал ниже до «идеи для подарков».
Номер один – цветы – естественно, роза. Бесценный совет! «Вместо розы можете собрать букет полевых цветов»… Полевых цветов! Дальше советы автора статьи набирали лавинообразную скорость в стремлении достичь полного кретинизма. Они предлагали подарить «оригинальный сувенир», книгу, музыку, фильм или конфеты – конфеты, блин!
Я не сдержался: от злости плюнул в монитор. Пришлось бежать за салфеткой и вытирать.
Часы неумолимо отсчитывают оставшееся до встречи время, а я так ничего и не придумал.
Ладно, пора заканчивать паниковать, собирать развалившегося на кусочки самого себя и идти одеваться. Будет катастрофой, если я опоздаю. Вечером отпишусь, как все прошло.
4 января 2020. Суббота. (вечер)
Пару часов назад вернулся со свидания… Вроде не облажался – это единственное, что могу сказать вразумительного. На остальное слов не хватает. Язык будто свернулся в трубочку. Слова вылетели из головы. Черт! Это было круто – как погружение под воду, на глубину Марианской впадины без акваланга, без водолазного костюма – нырок с головой, безвозвратно и потерянно.
Очень странное чувство… Очень странное… Будто чертовы купидоны с толстыми детскими ляжками и белыми хрупкими крылышками подхватили меня под руки и, надрываясь, несут по воздуху, а мои подкошенные онемевшие ноги волочатся по земле. Ох…
Непередаваемое ощущение невероятной легкости бытия, удушающей, заполняющей всю грудь, надежды на что-то новое, сам не знаю на что, и неимоверной силы, распирающей изнутри, – кажется, будь передо мной Красное море, а за спиной толпа голодных, истерзанных евреев, я бы провел их прямиком по воде…
Фух… Кажется, теперь можно отдышаться… и написать обо всем по порядку.
Я ничего не взял с собой: ни цветов, ни дурацких сувениров – мне все же показалось это лишним. Мы договорились встретиться у ДК Химиков. Саша пришла на пять минут позже уговоренного. Я ходил взад-вперед перед входом. Отражение в стеклянных дверях повторяло мои передвижения. Щеки слегка покусывало морозом. Появление Саши я ждал с нетерпением и ужасом, готовый в любую минуту, поджав хвост, умотать за горизонт – только пятки бы сверкали. Угол здания коварно подманивал спрятаться за ним, но из последних сил я держал себя в руках.
Я заметил Сашу. Она вывернула от автобусной остановки и, грациозная, поплыла вдоль запорошенного снегом ряда кустов у края дороги. Она оторвала взгляд от телефона, подняла голову и, увидев меня, весело замахала руками в белых перчатках. Отступать было некуда. Я помахал в ответ.
По парку мы дошли до набережной. Кубань накрепко замерзла, но кое-где проступали трещины от движения льда. Мы двинулись вверх по течению к ведущему на фабричный район мосту. Саша болтала без умолку. Я не запомнил о чем. Меня будто запихнули под толстый лед, и с поверхности, где осталась Саша, до меня бессвязно доносился ее голос, а я слушал его, словно колыбельную – она убаюкивала, и я не мог оторваться от ее лица, волос, блеска в глазах, и было достаточно только кивать и смотреть на нее, и слушать ее голос, изредка прорывающийся смех – тогда смеялся и я, беспричинно, беспечно – как на американских горках меня бросало то вверх, то вниз, то в жар, то в холод, и мне хотелось, чтобы набережная не заканчивалась – вечно идти по ней и таять в теплом томительном блаженстве…
Река под мостом изогнулась и побежала дальше, а мы свернули на Линейную, потом на Менделеева и по Бульвару Мира вышли к замерзшему фонтану между моей старой школой и кинотеатром «Мир». От долгой прогулки мы замерзли – я понял это, когда Саша несколько раз поежилась, мило сморщив носик. Мне захотелось обнять ее, как-то согреть, предложить ей куртку, в конце концов, но я ничего этого не сделал. Язык окаменел, руки задеревенели, а мозг банально затупил – там заведенная обезьянка стучала в тарелки.
– Пойдем в кинотеатр? Посмотрим, что там сейчас показывают, – предложила Саша.
– Отличная идея! – ответил я, а в уме стал прикидывать, сколько у меня с собой денег.
На один билет точно было. На два – может хватить. А вот попкорн, или кола, или что-то типа того – точно нет. И еще меня мучил вопрос: как мы будем платить – то есть я не против купить нам обоим билеты, но не обидится ли Саша? Может, она за феминизм и все такое, и я обижу ее, если предложу заплатить за нее. Или, наоборот, я не предложу, и она решит, что я мудак…
Но все обошлось: в расписании ближайший фильм стоял только через полтора часа. Саша притворно надула пухлые губки – делала вид, что расстроилась. Мы прошлись вдоль афиш, какое-то время рассматривали буклетики с рекламой предстоящих премьер и фильмов, которые уже шли в прокате.
– Ой, смотри «Холодное сердце 2». Мне все говорят, что я похожа на Эльзу.
Она взяла буклетик с рекламой мультфильма и поднесла к лицу. Сходство действительно поражало.
– Да, – сказал я. – Ты такая же… красивая…
– Ой, ты меня смущаешь, – отмахнулась Саша.
Отогревшись, мы снова выбрались на улицу. Темнело быстро – у нас на глазах. Сумерки стремительно набирали силу. Мы в нерешительности стояли у витрин: Саша вполоборота ко мне, я – в шаге от нее. Держась за перила, она комментировала надписи на постерах. Мне захотелось положить ладонь сверху на ее руку. Я тоже облокотился на перила – мы оказались совсем рядом друг с другом. Она улыбнулась. Какое-то время мы молчали. Оно – время – казалось, свернулось змеей, уцепилось зубами за свой хвост, закольцевалось на одном миге, в котором я уставился на Сашу и не могу отвести взгляда, а она молча внимательно чего-то ждет.
– Уже темно, – нарушила молчание Саша.
– Да, зимой быстро темнеет, – сказал я.
Она провела рукой по перилам, сметая на пол собравшуюся за день мелкую изморось. Ее рука остановилась в миллиметре от моих пальцев, затем поползла обратно.
– А в Африке и летом рано темнеет, – сказал я.
– Правда?
– Да.
Мы смотрели на длинный оставленный ее перчатками след в тонком слое снега на перилах.
– Потому что там ближе к экватору, – сказал я.
– У них там тепло и снега не бывает.
– Это точно.
Вдоль всего бульвара зажглись пузатые фонари на тонких жестяных ножках. Сугробы заискрились, отражая желтые лучи света. Над киноафишами замигали новогодние гирлянды. Саша подняла голову и заглянула мне в лицо.
– Ну мне, наверное, пора, – робко сказала она.
– Уже?
Она пожала плечами. Я почувствовал, что с заходом солнца стало значительно холоднее.
– Я обещала родителям не задерживаться.
– А-а-а, – протянул я, не зная, что ответить.
Потом я проводил ее до остановки. Мы тепло попрощались – перед тем, как запрыгнуть в автобус, она обняла меня – я неуклюже погладил ее по плечу – и она скрылась за хлопнувшими дверями. Уже из автобуса она написала в Вотсап: «Спасибо за приятный вечер». И через минуту добавила: «Классно погуляли».
Я ответил, что мне тоже понравилось. А сейчас, остудив себя этим текстом, я вдруг задумался. Что она имела в виду? И что делать дальше?
8 января 2020. Среда
С субботы я не виделся с Сашей – она была занята, а я не находил достаточно веского повода, чтобы вытащить ее погулять. Только сегодня, когда после моего обычного вопроса «чем занимаешься?», она ответила, что валяется в кровати и смотрит «Текст» с Петровым в главной роли, до моих туго соображающих мозгов, наконец, дошло: надо звать ее в кино!
Это оказалось легче, чем в прошлый раз, и она сразу согласилась, прислав в ответ три смайлика – три танцующих в красном платье девицы. Передо мной вновь встали старые вопросы: это считается свиданием? должен ли я дарить цветы? означает ли ее согласие, что она не против стать моей девушкой, или кино – это все еще дружеский жест? Я не знал ответов на подобные вопросы, как не знал и что делать потом, после кино.
Я снова полез за советами в интернет. Там писали такую херню, что после пяти минут чтения у меня возникли сомнения в умственном здоровье пишущих в интернете людей. Чего только стоили рекомендации типа «на втором свидании вы должны сблизиться с вашей избранницей», дальше они советовали «потрогать ее» и «залезть в интимную зону»…
С другой стороны, откуда я знаю, как надо себя вести? Может, они правы?
Я припомнил, как мои друзья держали себя с девушками. Всегда уверенный в себе Игорь в школе общался с противоположным полом только по делу: если надо спросить что-то по урокам, или предложить помощь на физре, или уступить место на общем собрании, когда все стулья заняты. Со своей девушкой – хотя я видел ее всего раз на Новый год и плохо запомнил – он вел себя сдержанно, постоянно обнимал ее, а она жалась к нему – может, от холода, может, из-за нас.
Авдей вел себя с девушками развязано. Его смазливая как с обложки журнала внешность всегда притягивала их к нему. Некоторые буквально сходили по нему с ума. Он, довольно рано понял это и стал пользоваться. Девочек – серых мышек он не уважал и всячески над ними издевался. Бывало, он подсаживался за парту к такой девочке, которая по уши влюблена в него, – и он знал об этом – и начинал картинно признаваться ей в любви. Девочка краснела, робко что-то лепетала, стараясь отогнать его, а он галантно, напоказ, брал ее за руку, как в фильмах, и громко, чтобы все слышали, говорил ей на ухо, что она покорила его сердце, что он жить без нее не может, что он каждый день только о ней и думает… Причем ему обязательно нужны были зрители, коих он находил в Севе, реже в Тарасе, еще реже в свои театральные сцены он пытался втянуть меня. Сева всегда хвостиком бегал за Авдеем, и в такие моменты подхалимно посмеивался, Тарас ржал конским смехом, я кисло улыбался.
С теми девушками, которые нравились Авдею, он вел себя совершенно иначе. Перед свиданием он волновался, от обилия выделяемого организмом адреналина его зрачки расширялись до размеров пятирублевой монеты, и он обычно заливал страх парой банок «Ягуара», а потом закидывался целой пачкой жвачки, чтобы девушка не учуяла запах алкоголя.
Сева вел себя с противоположным полом… Он никак не вел себя. Я вообще ни разу не видел, чтобы Сева разговаривал с какой-нибудь девочкой. Мы все знали, что ему нравится Вика из параллельного класса, и он боится к ней подойти, из-за чего Тарас или Авдей постоянно над ним подшучивали. Весь декабрь они твердили ему: «Да подойди уже к ней!», – но я не придавал их словам значения – слишком был погружен в собственные мысли. Поэтому я очень удивился, когда на прошлой неделе Авдей сообщил, что Сева идет гулять с Викой.
Правда, этого так и не случилось. Они договорились на вчера. Или не договорились… Мы не смогли добиться от Севы внятного ответа. Я только понял, что он прождал ее около часа на морозе возле кафе «Гурман». Она не пришла. Написать ей в Вотсап или ВК он постеснялся.
– А че ты не написал ей? – спросил Тарас.
– Ну… я… – бубнил под нос Сева.
– Ты вообще хоть звал ее? – не унимался Тарас.
Сева насупился и, как обычно, залился краской. На все последующие вопросы он отвечал свое классическое: «отстань» и «отвали»…
С Сашей мы договорились пойти в кино на пятницу. Сегодняшний вечер уже на исходе, так что у меня остался всего один день, чтобы морально подготовиться. Я не имею права облажаться.
10 января 2020. Пятница
Сегодня ходили с Сашей в кино… Договорились встретиться заранее, за полчаса до сеанса. Саша, как и в прошлый раз, опоздала минут на десять – я смиренно ждал. Когда она появилась в раздвинувшихся перед ней стеклянных дверях, я невольно поднялся с кресла. Она, видимо, бежала: длинные золотистые волосы растрепались, на щеках горел румянец, шарф слегка съехал набок, оголив тонкую хрупкую шею, в которую, подобно вампиру, я впился глазами.
– Опоздала? – с досадой воскликнула она.
– Ни капли.
У нее на телефоне сбилось время, и она думала, что фильм уже начался. Я заверил, что без нее ни за что бы не вошел в кинозал.
На кассах я замешкался. Немолодая женщина в очках смотрела на нас поверх монитора компьютера, всем своим видом выражая недовольство. Я предложил Саше самой выбрать места. Она запротестовала, типа я мужчина – я должен принимать решения.
На мгновение я пришел в ступор. Места в середине кончились. Свободные, подсвеченные ядовито синим цветом, оставались только по краям, на первом и последнем рядах. В голове проносились мысли – под сверлящим, полным ненависти взглядом кассирши, они бессвязно мельтешили, подобно атомам в броуновском движении, сталкивались, создавая новые идеи. «Последний или первый?» – пытался сообразить я. «Последний ряд для поцелуев – что подумает Саша, если я его выберу? С первого ни хрена не видно. Придется два часа сидеть с задранной головой». Счетчик в углу экрана отсчитывал секунду за секундой. Саша рядом со мной переступала с ноги на ногу. Лицо кассирши постепенно багровело от злости.
Почуяв надвигающуюся бурю в сверкнувших за стеклами глазах, я быстро сунул деньги кассирше и назвал места на последнем ряду. Она неспешно протянула руку – так медленно, будто ее держали канатами, брезгливо двумя пальцами взяла у меня помятые купюры и громко, чтобы слышали все в вестибюле, переспросила:
– Вам на последний ряд?
Я мысленно проклял всю затею с кино. Трижды обматерил себя за то, что не догадался купить билеты через интернет, сглотнул вставший в горле ком – а хотелось выплюнуть его в лицо кассирше – и ровным голосом ответил:
– На двенадцатый.
Саша не возражала, а я старался на нее не смотреть. Получив билеты, мы пошли в зал. Дальше было только хуже. Фильма я почти не запомнил. Там какие-то российские полицейские в новогоднюю ночь подкатывали к одной из своих сотрудниц и параллельно пытались поймать преступников методами из старого доброго «Один дома».
Я все время сидел как на иголках. Я украдкой косился на Сашины ножки в обтягивающих узких джинсах. Она, скрестив руки на груди, не отрывалась от экрана. «Потрогай ее», – звучали в голове советы из интернета. «Но как это правильно сделать?»
Не знаю почему, я вбил себе в голову, что должен ее приобнять. Где-то в середине фильма я почти решился. Моя рука потихоньку заползла на выдвижной подлокотник между мной и Сашей, потом зацепилась за спинку кресла – Саша, поерзав, закинула ногу на ногу – моя рука мгновенно вернулась обратно.
«Залезь в ее интимную зону», – не унимался голос в голове.
Я попытался придвинуться ближе. Она не шевелилась. Только глаза бегали по экрану. Внезапно подлокотник врезался в бок, будто кто-то тихонечко ткнул меня ножом, пытаясь проверить, все ли ребра на месте или одного все-таки не хватает. Я невольно зашипел от боли. Саша оторвалась от фильма, повернула голову и одними глазами спросила: «Что случилось?» Я, замахав руками, спешно отодвинулся к другому подлокотнику и несколько минут усиленно разглядывал макушку сидящего впереди мужика.
Кино кончилось – по темному экрану поползли титры. Одевшись, мы покинули кинотеатр. В вечерней темноте, когда улицы еще не заволокло ночным мраком, но солнце уже давно перевалило за полосу горизонта, осчастливив светом вторую половину Земли, в той темноте, которая только что сожрала сумерки, оставив от силуэтов прохожих одни очертания, гулял неистовый ветер. Мороз с яростными пощечинами набрасывался на нас, протискивался сквозь тонкие щели в складках шарфа и ледяными пальцами вцеплялся в горло. Грязный снег, подобно островкам с изломанной прибрежной полосой в бескрайнем океане, серыми пятнами выделялся на черной земле.
Мы молча шли по Бульвару Мира к автобусным остановкам. Холод пробирал до костей. Я плотно стискивал зубы, чтобы Саша не слышала их предательского стука. Она, кутаясь в полы куртки, мелко дрожала.
– Холодно? – крикнул я, пытаясь перекрыть гул ветра.
– Ага, – донесся до меня ее слабый голос.
– Иди ко мне.
Она приблизилась. Я одной рукой обхватил ее за плечи. Она плотно прижалась ко мне сбоку. Мороз мгновенно отступил – вокруг нас будто образовался невидимое силовое поле со своей особой атмосферой – даже ветер обходил нас стороной.
Мы медленно шли мимо фонарей под мигавшими сине-зелеными гирляндами. Саша положила голову мне на плечо. Это длилось всего секунду – короткий миг между прошлым и будущим – и бульвар кончился, воткнувшись в четырехполосную дорогу по улице Гагарина. Мы встали за остановкой, откуда мы видели дорогу, но нас не видели люди под козырьком.
Саша не сделала попытки отстраниться – наоборот, она повернулась ко мне и уткнулась лицом в грудь. Мы не разговаривали – она просто молча грелась в моих объятиях, а я… Я ничего не соображал – голову заволокло сладким дремотным туманом. Подъехал автобус с табличкой «18» на лобовом стекле.
– Мой? – тихо спросила она, не оборачиваясь, а только подняв на меня глаза.
– Да, – так же тихо ответил я.
Автобус, зашипев, остановился.
– Тогда я пойду, – сказала она, не сводя с меня взгляда.
– Да.
Со скрежетом разъехались двери. Люди с остановки заспешили внутрь.
– Ну все, мне пора.
– Подожди.
Она задержалась на мгновение. Потом все же выскользнула из моих рук.
– До встречи, – шепнула она и уже через секунду оказалась в автобусе.
Мгновенно сделалось холодно. Ветер шибанул по затылку, потом настойчиво сильными толчками стал пихать куда-то в сторону проезжей части. Под его хлесткими секущими ударами я согнулся, попытался сильнее спрятать лицо в шарф и поплелся домой.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
