Текст книги "Святые и пророки Белой Руси"

Кирилл Фролов
Святые и пророки Белой Руси

Часть I
«Православное сопротивление», русское гражданское общество Западной Руси и русское воссоединение

Когда говорят о пользе российско-белорусского Союза, справедливо отмечают его взаимные экономические и геополитические выгоды. Это, конечно, важно правильно. Но следует знать и помнить, что самое главное в нашем Союзе – это воссоединение единого русского народа, осуществляющееся сейчас в форме Союзного Государства Белоруссии и России, которое необходимо наполнить реальным содержанием. Основой дальнейшего воссоединения разделенного русского народа является целостность и неделимость Русской Православной Церкви Московского и всей Великой, Малой и Белой России Патриархата (такой титул справедливо усвоил себе идеолог воссоединения Патриарх Никон). Воссоединение разделенного народа именуется в политическом лексиконе «ирредентой». Ближайший прецедент «ирреденты» – недавнее воссоединение Западной и Восточной Германии. Проиллюстрировать на основе исторических этнографических данных факт единства белорусов великороссов, показать, что духовная и культурная элита Западной Руси осознавала себя русской, принимала полнокровное участие в выработке русского литературного языка, развитии русской культуры и, безусловно, стремилась к национально-государственному единству России, показать, что между великороссами белорусами не существует никаких этнических границ (Тверская епархия ранее входила в Полоцкую, св. Кирилл Туровский духовно окормлял и направлял владимирского князя Андрея Боголюбского), является актуальной задачей, так как многочисленные внешние и внутренние противники воссоединения лихорадочно ищут свои аргументы, не гнушаясь никакой демагогией. В частности, постулируются разного рода псевдонаучные «теории», призванные поставить под сомнение очевидный факт: на протяжении столетий русский народ, живущий на пространстве от Бреста до Тихого океана, был единым и неделимым. Противники воссоединения утверждают, что белорусы исторически являлись отдельным народом (взаимопротиворечащие «балто-славянская», «литвинская» и «кривическая» теории), а затем якобы были оккупированы Россией подавлялись ей. Наиболее радикальные противники русского единства пытаются навязать русскому народу т. и. «литвинскую идею»: попросту переименовав белорусов в литвинов, они пытаются убедить нас в существовании «литвинской нации», якобы ведущей свою историю со времен Литовско-Русского государства.

Почему в книге так много Малой, Червонной и Подкарпатской Руси?

Потому что Московский собор 1620 года, который рассматривал все, что происходило в южной и западной Руси в период «дна» – с 1612-го по 1620 г., когда в южной и западной Руси после смерти двух не принявших унию православных епископов не осталось православной церковной иерархии (это указывает на то, что и на востоке, и на западе Руси считали Малую Белую Русь канонической территорией Московского Патриаршего Престола), – всех православных подданных Речи Посполитой от Вильны до Львова называл «белорусцами».

Потому что великое движение «Православного Сопротивления» и русского гражданского общества – движение православных братств началось во Львове, там было создано первое православное братство – Успенское и все православные братства Белой Руси – Виленское, Минское, Оршанское, Могилевское – должны были ориентироваться на него. Чтобы у читателя не возникло иллюзий и заблуждений насчет Львова, в книге описано, что этот великий православный русский центр стал униатским и антирусским путем первого в двадцатом веке геноцида, когда Галицкая Русь была физически уничтожена «мазепинским» агрессивным меньшинством. Если зло не остановить, то же самое будет и в Белой Руси.

Великое могилевское Богоявленское братство, из которого Патриарх Никон сотнями активных православных людей черпал кадры для воссоединения Великой,

Малой и Белой Руси, было основано св. митрополитом Киевским и Малой России Петром Могилой – великим русским иерархом, из которого фальсификаторы истории делают антирусского, как из Малой России – анти-Россию. Если зло не остановить, то же самое будет и в Белой Руси.

О грандиозной роли православных братств как центров русского гражданского общества свидетельствует тот факт, что на ежемесячном обязательном собрании каждого братства обязательным пунктом повестки дня был вопрос о защите и состоянии православных веры Церкви и прав и свобод русского народа.

Поскольку никаких этнических границ внутри исторической Руси (по-гречески – «России») не было и быть не могло и термины «Великая», «Малая», «Белая» Русь являются условными, а символические границы между ними – искусственными и динамичными, многие исторические действия «Православного Русского Сопротивления» Северо-Западной Руси происходили по всей Южной и Западной Руси, поэтому Малороссия представлена не менее, чем Белоруссия. Нельзя, например, отрицать тот факт, что великий русский малоросс Лаврентий Древинский впервые подробно описан русским белорусом Михаилом Кояловичем, а западнорусская митрополия включила и Малую, и Белую Русь. Почему так много места уделено «Карпатороссии»? Да потому что православный русский литовский князь Федор Кориатович спасал Православие и себя от унии, бежав от Ягайлы именно в Закарпатье, и фактически основал государственность Подкарпатской Руси, создав там автономное русское православное княжество. Федор – сын новогрудского князя Кориата (в крещении – Михаила) Гедиминовича. Согласно базовой и наиболее аргументированной версии, один его сын – Дмитрий Боброк, князь Волынский, сражался за единство и независимость Руси на Куликовом поле, его брат Федор (по всем версиям, он – Кориатович) основывал Карпаторусское православное государство, считавшее себя неотделимой частью России. Аксиоматично одно: и в Литовской, и в Подкарпатской, и в Московской Руси жил один народ – русский. Правду о литовско-русском и, одновременно, карпаторусском, по сути, равноапостольном князе Федоре Кориатовиче донес до современников великий русский карпатовед, близкий друг великого национального пророка Белой, Карпатской и всей Руси Антона Будиловича проф. Федор Федорович Аристов. Подробное описание истории Федора Кориатовича от Литовской до Подкарпатской Руси он составил в первом томе своего фундаментального труда «Карпаторусские писатели» с подробным описанием жизни, творчества и библиографией выдающихся карпаторусских просветителей: о. Иоанна Наумовича, А. Добрянского-Сачурова, Д. Зубрицкого, Якова Головацкого, о. Иоанна Раковского и многих других, а также самого великого русского карпатоведа.

Профессор Ф. Ф. Аристов

Этот фундаментальный труд не оставляет камня на камне от украинской «самостийнической» мифологии, и поэтому он много лет замалчивался и не переиздается. Ленинские большевики, поддерживавшие украинских и «литвинских» сепаратистов, боялись правды об общерусском единстве и намеренно уничтожили как подготовленные к печати второй и третий том «Карпаторусских

писателей», так и собранный проф. Аристовым Карпаторусский музей в Москве с тысячами уникальных документов загубленного «поляками, австрияками, большевиками и выпестованными ими «мазепинцами» великого карпаторусского возрождения.

Князь Гедимин

Кстати, о Гедиминовичах. Когда я пишу о том, что если бы не «Кревская уния», то православные этнические литовцы стали бы русскими, как чудь и меря, или как потомки Мамая, крестившись, стали боярами Глинскими, я совершенно не хочу обидеть нынешний литовский народ. Добровольное православное обрусение «жемайтов», «жмуди» – это исторический факт, как и веками служившие России русские литовские княжеские династии «Гедиминовичей», например, Лаппо или Хованские. «Кревская уния» означает «русская», «кревы» – это не только кривичи, а все русские. Следовательно, выделение из кривичей белорусов как отдельной нерусской нации – это и униатский, и неоязыческий проект «раскрещивания» Руси, нового распада на кривичей, древлян, полян и т. д., которые благодаря «Владимирову» крещению стали православным русским народом. А «Кревская уния», когда литовские князья Ягайло, Свидригайло, Кейстут, Витовт приняли католицизм, с одной стороны, породила феномен окатоличенной и отрекшейся от Православия Литвы как «Антируси», с другой – «Гедиминова» Православного Русского Сопротивления, когда православная Литва стала Русью.

Современная православная русская исследовательница Неонилла Пасичник констатирует: «А, как мы знаем, сам Гедимин происходит от Рюрика, о чем есть запись в «Бархатной книге»: “Род князей Хованских происходит от Гедимана Великого Князя Литовского. В родословной князей Полоцких и Литовских, находящейся в Бархатной и других родословных книгах, показано, что сей Гедиман, или Едиман, происшел от Российского Великого князя Владимира Святославича, который крести Русскую землю, и посади сына своего Изяслава на Полоцк…» «…Сие доказывается, сверх Истории Российской, бархатною книгою и родословною князей Хованских, хранящеюся в Герольдии”».

Это свидетельствует о том, что «Жмудь» становилась Русью.

Куликовская битва – праздник единства Восточной и Западной России, Руси Московской, Руси Волынской и Руси Литовской!

Об этом подробно повествуется в великом памятнике русской литературы – поэме «Задонщина великого князя Дмитрия Ивановича и брата его князя Владимира Андреевича», главным героем которой является литовско – русский псковский князь Андрей Ольгердович, а автором, по сведениям исследователя Полоцкой Руси А.А. Черемина, – брянский боярин Софроний[1]1
  А.А. Черемин, Полоцкое княжество 9-14 века, Минск, Белорусский дом печати, 2013 год, стр. 236.


[Закрыть]. В пользу версии А. Черемина о том, что Софроний был брянцем, а не рязанцем, свидетельствует сам сюжет «Задонщины» с его упором на литовско-русского князя Андрея Ольгердовича и роль Западной Руси в великой общерусской Куликовской победе. Брянск, как и вся Северская Русь (нынешняя Слобожанщина (Харьковщина), Сумщина, Новгород-Северский, Чернигов), находился в составе Великого княжества Литовского, Русского и Жемайтского и воссоединился с Московской Русью еще в 1503 г. Текст «Задонщины» свидетельствует о многовековой воле не только Северской, но и всей Южной, Западной и Северо-Западной Руси

А.А. Черемин

к воссоединению с Русью Московской. Демонстрация этой воли была особенно актуальной после походов литовского князя Ольгерда (в результате православного крещения ставшего русским по идентичности) на Москву, когда на его стороне были Смоленск и Тверь. Если верить фантазиям малороссийских и белорусских «самостийников», придумывающих в русских междоусобных и гражданских войнах напрочь отсутствующий в них национально-этнический характер, то Смоленск и Тверь – не русские города и живет в них испокон веков не русский, а какой-то другой народ. Но автор «Задонщины» напрочь опровергает эти болезненные фантазии и исторические фальсификации. Вот как он цитирует обращение ставшего русским сына Ольгерда (в крещении Александра) брянского и стародубского князя Дмитрия Ольгердовича к его родному брату князю псковскому Андрею, также выступившему на стороне Москвы: «И сказал ему Дмитрий: «Брат Андрей, не пощадим жизни своей за землю Русскую, и за веру христианскую, и за обиду великого князя Дмитрия Ивановича! Уже, брат, и стук стучит, и гром гремит в белокаменной Москве! То ведь, брат, не стук стучит, то стучит могучая рать великого князя Дмитрия Ивановича, гремят удальцы русские золочеными доспехами и червлеными щитами… Выведем, брат, в чистое поле и сделаем смотр своим храбрым полкам, сколько, брат с нами храбрых литовцев. А храбрых литовцев с нами семьдесят тысяч латников… О соловей, летняя птица, вот бы тебе, соловей, пением прославить великого князя Дмитрия Ивановича (Московского св. Дмитрия Донского. – КФ) и брата его князя Владимира Андреевича, и из земли Литовской двух братьев Ольгердовичей, Андрея и брата его Димитрия, да Дмитрия Волынского»[2]2
  А.А. Черемин. Полоцкое княжество, 9-14 вв. Минск, Белорусский Дом Печати, 2013 г., стр. 236-7.


[Закрыть].

Вся Южная, Западная и Северо-Западная Русь выступили на стороне Московской Руси в битве на поле Куликовом, вся православная Литовская Русь, которая была против изменника Православия и русского выбора великого князя литовского Ягайло Ольгердовича, поменявшего Истину Православия на заблуждения латинства и Святую Русь на польскую корону.

Пойдя с противниками Ягайлы Андрееем Псковским и Дмитрием Брянским Гедиминовичами на стороне Москвы, все остальные продемонстрировали свое принципиально негативное отношение к Ягайле и антиправославному антимосковскому выбору. Кто эти «все»? Дмитрий Михайлович (Кориатович) Волынский, внук Гедимина, Роман Михайлович Брянский (Дмитрий Ольгердович с брянского княжения перешел на прямое служение московскому князю), Иван Константинович Оболенский, Симеон Константинович Оболенский, Роман Семенович Новосильский с тридцатью пятью тысячами воинов, князь Лев Андреевич Друцкий с полком, участвовали полки из Полоцка, Стародуба, Трубчевска, участвовали полки из городов тогдашнего Великого княжества Литовского, Русского и Жемайтского – Друцк, Новосиль, Оболенск, Полоцк (Андрей Ольгердович, помимо Псковского полка, привел с собой более сотни псковских ратников), Смоленск, Стародуб, Таруса, Трубчевск. С этих русских земель было более пятидесяти пяти тысяч ратников. От Московской Руси – более 20 тысяч[3]3
  А.А. Черемин, Полоцкое княжество, 9-14 вв. Минск, Белорусский Дом Печати, 2013 г., стр. 235-6.


[Закрыть].

Таким образом, Куликовская победа – это победа всея Руси, она доказала москвоцентричность русского государства, а приход к власти предателя Литовской Руси Ягайлы и развернутое им гонение на Православие сделало воссоединение русских земель с Москвой вопросом сохранения православной веры и русской идентичности. Участие волынского и полоцкого полков и князей Малой, Белой и Черной Руси в Куликовской битве на стороне Москвы опровергает все построения «мазепинских» и псевдобелорусских «самостийников» о нерусском («украинском», «белорусском») характере Великого княжества Литовского, Русского и Жемайтского, русских княжеств (Полоцкого, Волынского) и городов, бредни о «нерусских» Брянске, Стародубе, Смоленске, Пскове, Тарусе и т. д. Эти города можно называть Белой Русью, Северской Русью, исходя из аксиомы о том, что это русская земля, а отделение от великороссов белорусов, северских русских и малороссов является злом, неоязычеством и «политическим униатством» одновременно и исторической фальсификацией одновременно.

Ягайло – «демон русской истории»

Он предал и отца и братьев, и Литву и Русь, объединился с Мамаем против Московской Руси и Православия, и верные Вере и Руси литовско-русские князья не дали им соединиться на поле Куликовом и уничтожить Православную Русь. Затем, в 1385 году, он женится на польской королеве Ядвиге и становится королем Владиславом, устраивает жестокие гонения на Православие в Западной Руси. Так и хочется попросить знатоков русского фольклора выяснить, имеет ли такой сказочный персонаж, как Баба-яга, какое-либо отношение к Ягайле? Говорят, что имеет. В Московской Руси так могли звать польскую королеву Ядвигу, супругу Ягайлы, соблазнившую его в католичество, на «Кревскую унию» и уничтожение Литовской Руси. Таким образом, «Баба-яга» – это символ современной литовской русофобии.

Князь Ягайло

Все «мазепы» и «бандеры» – продолжатели «дела Ягайлы» – «сжечь Москву и насадить унию». Как они все похожи с XIV века по XXI, от Ягайлы до Порошенко…

Православный русский князь Андрей Ольгердович – «Антиягайло»

Неслучайно князь Андрей Ольгердович стал главным героем «Задонщины». Этот этнический жемайт стал настоящим православным русским.

Князь Андрей Ольгердович

Он не просто выступал на стороне Московской Руси, но и деятельно покаялся в походах на Москву, в которых он участвовал со своим отцом князем Ольгердом, будучи псковским князем. Он прямо отстаивал великое дело построения централизованного русского государства с центром в Москве и из-за этого вошел в конфликт с прозападными проуниатскими «олигархами» из псковского веча и пошел служить святому благоверному князю Дмитрию Донскому. А с целью организации Православного Русского Сопротивления и легитимного восстания против Ягайлы и «Кревской унии» с согласия Дмитрия Донского и по благословению святого митрополита Киевского, Московского и всея Руси Киприана он переходит на Западную Русь, становится Полоцким князем и вместе со св. Киприаном борется за Православие и единство Русской Церкви, блокирует проекты отдельной от Москвы западнорусской митрополии вместе со св. Киприаном. Князь Андрей прямо пишет о Ягайле: «Ягайло… хочет, желает и жаждет принять веру католическую святой Римской Церкви» и «… обещает земли свои литовские и русские на вечные времена к короне Королевства Польского присоединить»[4]4
  https://ru. wikipedia. org/wiki/Андрей Ольгердович


[Закрыть]. За это Андрея арестовывает Скиргайло, ставленник Ягайлы. Этот арест за защиту православной веры и единства Руси является актом исповедничества. Раз уж прославили в лике святых киево-московского митрополита Киприана, то логично и подумать о прославлении его соратника, исповедника князя Андрея Ольгердовича.

О реальности единства Руси свидетельствует тот факт, что во времена князя Андрея власть Галицко-Волынского раскольнического митрополита Романа одно время распространяется до Твери (это неканонично, на всей Русской земле единственно каноническая церковная власть – власть киево-московских митрополитов, затем Патриархов Великой, Малой и Белой России, но этот факт тоже разоблачает мифологию «украино-мазепинских» и «белорусских» самостийников: от Галича до Твери было одно – русское самосознание). А великий святой митрополит Московский и Киевский Алексий ясно и канонично пресек все попытки создания отдельной западнорусской митрополии и при полной поддержке тогдашних православных константинопольских Патриархов восстановил свою каноническую церковную власть над Киевской и Литовской Русью.

Великие ревнители единства Русской Церкви митрополиты Киевские, Московские и всея Руси Киприан и Фотий

Киприан – этнический болгарин, друг преподобного Сергия Радонежского, ревнитель единства всея Руси от Галича до Владимира и Москвы. Тогда Константинопольские Патриархи ставили на Москву как на преемника Византии.

Святой ревнитель воссоединения Руси митрополит Киевский, Московский и всея Руси Киприан

Особенно сильной была связка Патриарха Филофея и черниговского боярина святого киевского и московского митрополита Алексия (Бяконта). Алексий был сторонником крещения Орды и ее обрусения. Литовская Русь была на грани унии и поглощения Польшей и молодой Киприан делал все от себя зависящее, чтобы «в зародыше» не допустить «проект Ягайло», который уже тогда в Варшаве и Кракове активно прорабатывался. Ключевым шагом к унии с Латинской Церковью должно было стать создание отдельной от Киево-Московской западнорусской митрополии в Вильно. Киприан соглашается стать западнорусским митрополитом при одном условии – после смерти киево-московского митрополита Алексия (Бяконта) его преемником становится он и единство Русской Церкви восстанавливает. И он добивается этого с помощью своего друга и единомышленника великого святого и примирителя русских князей (Рязанское и Тверское княжества были не менее строптивы, чем Литва) преподобного Сергия Радонежского кстати, происхождением из черниговских бояр. Сергий мирит и подчиняет Москве восточных русских князей (Рязань), а Киприан мирит Ольгердовичей с Москвой и вместе с Сергием готовит русскую национально-освободительную борьбу, совместную Куликовскую победу, одержанную Западной и Восточной Русью. Сергий убеждает Дмитрия Донского признать Киприана и утвердить единство Русской Церкви от Галича до Орды и отказаться от планов создания отдельной восточнорусской митрополии. И именно во имя единства Русской Церкви Сергий, будучи авторитетнейшим фактическим «соправителем» Руси отказывается от предложенного князем Дмитрием епископства.

Константинопольский Патриарх Филофей «поставил» на Москву как «Северный Катехон»

При этом он не только не против крещения Орды, он устанавливает в Москве почитание идеолога антизападного разворота Руси на Восток – святого благоверного князя Александра Невского, который делал этот разворот по благословению своего духовника, галичанина митрополита Киевского, Владимирского и всея Руси Кирилла III. После Куликовской победы Киприан делает следующий шаг к укреплению москвоцентризма – переносит из Владимира в Москву Владимирскую икону Божией Матери, которая таким образом завершает своей объединяющее Русь паломничество из Киева в Москву. Киприан делает следующий решительный шаг по воссоединению Западной и Восточной Руси униатских антирусских планов и готовит с князем Андреем Ольгердовичем деятельный проект «ликвидации» «Кревской унии». В итоге он срывает ее и поднимает в Западной Руси «Православное Русское Сопротивление».

Строитель антизападного «фронта единства Руси святой благоверный князь Александр Невский

(фрагмент картины Ю. Пантюхина)

Более того, митрополит Киприан фактически создает нынешнюю каноническую территорию Московского Патриархата: он не только укрепляет единство Русской Церкви от Галича до Востока Руси, но и канонично восстанавливает свою церковную власть в Галиции и устанавливает ее в Молдо-Влахии.

В итоге Русская Церковь прославила в лике святых всех сторонников воссоединения Руси: и сторонников крещения Орды, и, одновременно, борцов с зависимостью от нее, и, борцов за воссоединение Руси, коими были все люди Русской Церкви: и князя Александра Невского, и митрополита Алексия (Бяконта), сторонника крещения и «обрусения» Орды св. Московского митрополита Алексия, и князей Михаила Тверского и Дмитрия Донского, и игумена Сергия Радонежского, и общерусского митрополита Киприана. «Тактики» этих святых не противоречат, а взаимно дополняют друг друга (и Орду крестить и «привить» к великой русской культуре, и «Жмудь»). Русская Церковь продемонстрировала позицию «интегрального» миссионерства и русского «ирредентизма», воссоединения. Отстаивая русское единство, митрополит Киприан в своих многочисленных переговорах с Ватиканом, польским королем и литовским князем называет Белую и Литовскую Русь по греческому произношению «Россией».

Духовник св. Александра Невского, идеолог поворота Руси на Восток митрополит Киевский и всея Руси русский галичанин Кирилл Третий (фрагмент картины Семирадского)

Преемник митрополита Киприана святой митрополит Киевский, Московский и всея Руси Фотий жестко отстаивает единство Русской Церкви и Москву как русский центр, пресекает попытки кузена Ягайлы, принявшего в итоге католицизм литовского князя Витовта создать отдельную от Москвы западнорусскую литовскую митрополию как первый шаг к унии.

Вызов Витовту, как агрессивному насадителю католицизма и почти покорителю Руси, покорившему Тулу, Можайск и земли будущей Новороссии, после его предательства Православия и Руси и ликвидация его проекта антирусской криптоуниатской литовской митрополии, был великим подвигом святителя Фотия. Витовт, мечтавший о католическом крестовом походе на Русь, делавшем его королем католической Литвы и покоренной ей Руси, шел к этому.

Сторонник Крещения и «обрусения» Орды св. Московский митрополит Алексий

Святой князь Михаил Ярославович Тверской

Однако митрополит Киприан пытается реализовать свой «контрплан» – обратить Витовта в Православие через брак его дочери Софии с московским князем Василием Дмитриевичем – сыном Дмитрия Донского, устроить через это воссоединение Руси, оформленное как «венец Куликовской победы всей Руси», «православную унию Москвы и Вильны», сорвать проект католического «Крестового похода на Русь» и развернуть Витовта против Польши, сделать его «Антиягайлом» под ручательство митрополита Киприана, «организовавшего» этот брак, и выполненном условии принятия Витовтом Православия. Сначала все «шло по плану»: Витовт выступает против «проклятого Ягайлы и его дела», демонстративно рвет с католицизмом, крестится в Православной Церкви, разрывает «Кревскую унию», вырывает от Ягайлы признание автономии и фактической независимости Литвы, управляемой тестем московского князя, от Польши. Но смерть Киприана и Василия Дмитриевича рушит эти планы. Василий под влиянием жены делает роковой шаг, будучи уверенным в православном русском выборе Витовта, – пишет завещание, в котором отдает ее и сыновей под защиту Витовта, после чего по смерти мужа Софья официально передала Московское княжество под руку Витовта, который примерно в это же время заключил договоры с князьями тверским, рязанским и пронским, согласно которым они становились его вассалами. К счастью, в первую очередь благодаря исповеднической позиции Русской Церкви, Витовту не удалось «дефакто» вступить в управление Москвой.

Святой благоверный князь Дмитрий Донской

Сам Витовт, лишившись духовного влияния митрополита Киприана, предает Православие и Россию, возвращается к политике искоренения православной Руси, третий раз крестится, на это раз снова в католицизм (он крестился в католицизм под влиянием Ягайлы, затем в Православие под влиянием митр. Киприана, затем снова в католицизм под влиянием короля Германии (Римского короля) и будущего императора Священной Римской империи Сигизмунда, который пытается организовать его католическую коронацию в короля Литвы и покоренной Руси на съезде в Луцке, на котором присутствовали легататы Папы римского, князья рязанские, одоевские, новгородские, псковские, а также посланники великого князя московского и тверского князя). Русь была на грани падения и унии. Противоречия между поляками и германцами, конкуренция амбиций Ягайлы и Витовта помешали этой коронации. Если бы она состоялась, то «европейская католическая «единая Русь» короля Витовта была бы русскоязычной пародией на воссоединенную Русь. Да, в такой «единой Руси» тоже не было бы никакого украинского и белорусского «самостийничества» по причине отсутствия оного, но не осталось бы сути – Православия. Но поклонникам «европейского русского проекта Витовта» пора понять: Русь берут в «европейский проект» только ценой отречения от собственной религиозной православной идентичности и основанного на ней собственного цивилизационного и геополитического проекта. Впрочем то, что Витовт оторвал Литовскую Русь от Польши на полтора века, позволило Русской Церкви Московской Руси организовать в Южной и Западной, Малой и Белой Руси грандиозное Православное Русское Сопротивление и приблизить час Восоединения.

Преподобный Сергий, игумен Радонежский

А твердая позиция Русской Православной Церкви и святого митрополита Киевского, Московского и всея Руси Фотия (посланца Византии, из века в век, через Патриархов Цареградских от Филофея до Дионисия ставивей на Москву, как на «Северный Катехон») спасла Русскую Церковь, Православие, Русь и Москву как центр русских независимости и воссоединения. Московские князья больше не писали рискованных завещаний и твердо встали на путь преображения в православных русских царей, а после падения Ромейской империи – в цивилизационных и правовых преемников Ромейских базилевсов.

Св. митрополит Киевский, Московский и всея Руси Фотий

Отстаивая единство Русской Церкви и Руси, этнический грек Фотий крепит единство Русской Церкви и земель пастырским пребыванием в Москве, Киеве и Литовской, Белой Руси, все более утверждаясь в безальтернативности Москвы как центра православного русского воссоединения, ибо Южная и Западная Русь все более впадали в зависимость от Польши и их освобождение от оккупации могло идти только от Москвы.

Вернемся к Литовской Руси. Если бы не «Кревская» и прочие унии, параллельно с обрусением могла бы состояться и православная литовская самоидентификация и православные литовцы были бы комплементарны России и русским, как, например, мордва и чуваши. Но Кревская, Люблинская и Брестская унии запустили процесс «латинской», антиправославной и антирусской самоидентификации «Литвы против Руси».

Но что точно не подлежит сомнению – это русская идентичность северо и юго-запада Руси, а попытки построить идентичность антирусскую – это не национализм, а национальное самоуничтожение.

Князь Литовский Витовт

Следует отметить и такой факт, что исторический термин «Белая Русь» не совпадает с территорией БССР и РБ. Он, скорее, распространяется на восточные области РБ, Смоленскую, Псковскую, Тверскую и Калужскую области РФ и Латгальский край нынешней Латвии, русские подвергаются этноциду, а исторический термин «Латгалия» вообще запрещен. Территории западных областей нынешней РБ исторически именовались «Черной Русью». Это говорит о том, что даже субэтническое деление русских на великороссов, малороссов, белорусов и карпатороссов – условно, между ними нет никаких четких этнических границ, а создание из малороссов и белорусов новых «негативных идентичностей», единственной основой которых является отрицание собственной, русской идентичности, является искусственным, сфальсифицированным и антибелорусским проектом.

Гетмана Мазепы в книге много потому, что в обмен на измену Православию и России он должен был получить от Карла XII княжество на территории нынешней Витебской области. Ему мало было продать под иноверную оккупацию Малую Россию, он захотел и Белую. Подробности об этом – в книге.