Текст книги "Колдун. Чужое сердце"

Глава 4
Звон стали

Расфуфырившись сродни павлину по весне, Дори, широко шагая, отправился к выходу. За ним гуськом последовала колонна из благородных. Сейчас все это напоминало утку и ее птенцов, а золотые маски только добавляли красок к общему антуражу. Еле сдерживая смех, я отправился следом. Ситуация, несмотря на кажущуюся простоту, оказалась сложнее, чем можно себе представить. Да, я теперь без особых проблем могу смахнуться с целью. Но дуэли – это не мой конек, я, конечно, еще ни разу не сходился в честном поединке. Да и в принципе таких поединков не было, но все же это не вышел из тени и всадил нож, это встал в круг и под пристальными взглядами доброй сотни разумных начал фехтовать. И самое главное – как, демоны загрызи этого барона, я вырежу ему глаза? Хотя здесь есть удобный выход, разве что придется драпать так, как я еще никогда не драпал. Даже те спринтерские забеги, когда я убегал от учителя, чтобы не отдавать ему монету за проигрыш в споре, не сравнятся с тем, что придется вытворять, если все пойдет прахом.

Уже в коридоре меня кто-то схватил за локоть и резким движением остановил. Обернувшись, я ожидал увидеть кого угодно, но только не юношу лет пятнадцати, откуда такая силища?

– Я заметил, что у вас нет секунданта, – сказал парень, голос у него был соответствующий, все еще высокий, но уже ломающийся.

– Вы правы, – согласился я, пытаясь получше рассмотреть странного пацана. Средний рост, непримечательная фигура.

– Ну, раз я прав, – парнишка отпустил мой локоть и снял маску. Лицо у него было таким, что, увидев его в толпе, даже не обратишь внимания. Вот только глаза – они были слишком умными. – Тогда я предлагаю свою кандидатуру, уверяю, что справлюсь со столь ответственной задачей.

– И зачем вам это?

Парнишка лукаво усмехнулся, а между бровей пролегла маленькая, еле заметная складочка…

– Так ведь ежели человеку доброе дело сделаешь, потом оно в двукратном размере вернется, – подмигнул юноша.

– Граф?! Но как?! И как вы?

– Тише, – шикнул маг и, по-волчьи оглянувшись, потащил меня в закуток. – Что же вы, молодой человек, так кричите? Мне не составило труда вычислить вас по ауре, но не беспокойтесь, повторить такой трюк смогут лишь единицы.

Стоя в темном закутке с волшебником, который меняет личины как перчатки, я чувствовал себя как-то неуютно, но попытался не терять лицо.

– А что я должен был делать? Как-то не привык, что подвозящие меня люди оказываются наделены графским титулом, обладают магическим даром и имеют привычку менять облик.

– Не вижу в этом ничего удивительного, – вздохнул маг. – В замке сидеть скучно, а пачкаться в интригах других одаренных – это не мой конек. Вот и развлекаюсь как могу. Впрочем, мы только теряем время. Вы примете мое предложение?

– Конечно приму! – Еще бы я не принял, не хватало заиметь в своем загашнике обиженного мага-графа.

Развернувшись, я собирался выйти во двор, но меня снова остановили.

– Не спешите, – прошептал граф. Его глаза сияли, как раньше, и, несмотря на то что передо мной стоял еще мальчик, появилось ощущение, что разговор ведет умудренный муж. – Хочу вас предупредить, барон заядлый бретёр и сражается всегда до смерти. Уже многим он перешел дорожку, но, как видите, все еще жив.

– А что ж его не прикопали где-нибудь подальше?

– Родство с Гийомами, пусть даже с Семьей, о многом говорит, и большинство не хочет связываться с такой силой, – пожал плечами странный граф. – Впрочем, он и братцу своему успел нахамить.

– И член Рода так это оставил? – удивился я. – Но почему?

Маг замолчал, а потом с прищуром спросил:

– Вы уверены, что хотите получить ответ?

Уверен ли я? Да я уже ни в чем не уверен. А намеки понимаю, и лезть в разборки Родов мне не улыбается, я вообще собираюсь теперь прикинуться веником и не отсвечивать.

– Тогда ответьте на другой мой вопрос.

– Я слушаю.

– Какая вам выгода от помощи моей скромной персоне?

– По большому счету – никакой, – честно поведал мне граф. – Просто вы мне интересны, и я не буду против, если вы через годик-другой заглянете ко мне в замок и поведаете немощному старику о том, что делается на дорогах мира.

Заглянув в ставшие стальными глаза, я получил в свою копилку еще один тонкий намек.

– Хорошо.

– Тогда слушайте и запоминайте. – Тут маг заговорщицки подмигнул и разве что руки не стал потирать. – Как все закрутится, у вас будет секунды три, чтобы уйти, это я гарантирую, но от погони скроетесь сами.

– Но…

Граф властно взмахнул рукой, прерывая мой не озвученный вопрос.

– Не стоит, молодой человек, не стоит. Лучше поторопиться, а то вас уже заждались.

С этими словами старик в облике юнца зашагал в сторону двора. Немного постояв, я двинулся следом. Не стоит обманываться, Добряк много рассказывал мне о магах, а также о том, скольких он отправил на тот свет, но ни разу, еще раз повторю – ни разу его не вскрыл волшебник. А меня просчитали на раз, сделали, как мальчишку, еще и обязали заглянуть в обитель этого самого мага. Может, такое ремесло действительно не мое?

Во дворике, утопающем в листве деревьев, окруженном маленькими фонтанчиками, уже заканчивал разминаться Дори. Показушник. Сбросив камзол и выпустив рубашку из штанов, он отрабатывал нехитрые приемы. Не знаю, какой он там бретёр, но с клинком явно знаком, хоть и пользовался каким-то убожеством. Меч был почти полтора метра в длину, но обладал узким лезвием, таким удобно колоть, а не резать, впрочем, все зависит только от умения владельца.

Скинув камзол, я снял с пояса ножны, по обычаю их нужно было отдать секунданту, и от этого сердце кровью обливалось. Я держал в руках целое состояние, но, упершись взглядом в требовательное лицо графа, все же положил на бархатную подушечку это великолепие и резким движением выдернул клинок, от чего чуть не упал… Раздались смешки, а барон, быстро сориентировавшись, выдал:

– Смотрю, ты решил рассмешить нас перед смертью! Не знал, что в империи за то время, что я отсутствовал, развелось столько трусов, боящихся даже сталь на бок повесить.

Дворяне засмеялись еще громче, а я ошарашенно смотрел на рукоять без самого клинка. Эх, и подставил же меня тот певец. Вот ведь демонов позер, ножны есть, а меча нет. Я, пребывая в астрале, схватил ножны и потряс их, но ответом мне был лишь новый взрыв хохота.

– Возьмите мой, – протянул мне свой меч тот самый рыжеволосый парень, стоявший рядом с леди, подарившей мне танец.

Очень широкий жест. Отдать кому-то свой клинок – это не жвачкой поделиться, от такого хохот сразу прекратился и по кругу пошел шепоток.

– Благодарю, но не стоит, – поклонился я и не ради этикета, а действительно из чувства глубокого уважения к этому незнакомцу. – Произошло досадное недоразумение, но я никогда не хожу без запасного оружия.

С этими словами я выхватил кинжалы и, поклонившись сопернику (это уже была дань традициям), встал в круг.

– Надеюсь, ты не поранишься этими зубочистками, – сплюнул Дори и встал в классическую стойку, я лишь ухмыльнулся. Правая нога барона выдвинута вперед, левая, чуть согнутая, отведена назад, острие клинка смотрит мне прямо в сердце. Безупречно выполненная стойка обрекла исполнителя на скорую гибель. – Может, вы уже снимете маску?

А ламбаду тебе не сплясать? За сигаретами не сбегать?

– Боюсь, не имею на это права, – с легкой усмешкой в голосе ответил я. – Мое лицо столь уродливо, что некоторые леди могут счесть зрелище такого рода оскорблением, а еще несколько дуэлей не входило в мои планы.

Дори хотел что-то сказать, но тут вступил в игру граф, властным голосом он гаркнул:

– Начинайте!

Звуки как ножом отсекло, сейчас проходит первый и единственный экзамен. И что же я имею? Этап подготовки – провален, скрыт – провален, внедрение – на твердую тройку, незаметность – провалена, осталась только битва, хоть здесь я обязан набрать максимальный бал.

Барон действительно оказался опытным дуэлянтом, он не стал рваться вперед и теперь обходил меня по кругу, выискивая слабые места. Но, как говорится, флаг те в руки и звезду на грудь. Я принял обманчиво расслабленное положение. Опущенные руки в любую секунду готовы сорваться в стремительном рывке. Чуть согнутые ноги позволили бы мне разорвать дистанцию в необходимый момент. Впрочем, долго скучать не пришлось, Дори не выдержал и рванулся в прямом выпаде. Рассчитал он верно, напал со стороны левой руки под небольшим углом, целя прямо в гортань. Эх, с Бобом по скорости ему, конечно, не сравниться, да и до Добряка – как до дальнего востока.

Дернувшись вправо, я ушел с траектории удара, резкий разворот, и «старший» кинжал, покоящийся в правой руке, пронзает локтевой сустав Дори. Раздается крик, но это лишь начало. Развернувшись на сто восемьдесят градусов и сместив центр тяжести, вгоняю «младшего» между шейными позвонками, крик срывается на хрип. Осталось только завершить связку. Поворачивая кинжал на девяносто градусов по часовой стрелке, я снова переношу центр тяжести и одним движением оказываюсь за спиной мертвеца. Пробитая рука все еще безвольно опускается, роняя клинок, а горло уже пронзает «старший». Одно резкое движение – и тело лишается головы. В этот же момент маг накрывает нас плотной дымкой.

Звуки вернулись в мир. Слышатся крики, кто-то кричит «Убийцы!», кто-то зовет стражу, а я, схватив голову барона, рвусь к стене. Чувство опасности взвыло, совсем как пожарная сирена, и я отскочил в сторону, в эту же секунду рядом упал маленький шарик, сотканный из изумрудного пламени.

«Маги!» – подумал я и только благодаря титаническому усилию не поддался панике.

За пять секунд я достиг лестницы, ведущей на стену. Я не оборачивался, не думал, только бежал. Ступени пронеслись со скоростью падающей звезды, и вот я уже прыгаю с парапета. До земли всего несколько метров, и это не составит для меня большой проблемы. Перед самым приземлением я сгруппировался и, убрав инерцию падения кувырком, понесся в сторону леса. Через минуту на опушке показалась Редиска. Откопав клинки и с секунду провозившись с головой Дори, я обвязал кобылку запачканным кровью камзолом и с криком «Пошла!» отправил ее на запад. Закинув как можно дальше на восток ставшую бесполезной голову, я отправился в сторону столицы – на север. Петляя, аки заяц молодой, я выписывал круги, спирали, зигзаги, иногда, отталкиваясь от деревьев, вовсе не оставлял следов, а затем опять все по новой. Лишь через полчаса, когда крики погони оказались в противоположной от меня стороне, я позволил себе забраться на верхний ярус леса и продолжить движение уже там.

Измученного битвой и забегом тела хватило лишь на час. Выбившись из сил, я завалился на широкую ветку клена и закрыл глаза. Сердце бешено стучало, но с каждым вздохом замедляло бег. Итак, что мы имеем? Дуэль я провалил, как, впрочем, и все остальное. Руку нужно было отрезать, а кровь не должна даже попасть на исполнителя «Змеиного шага», и ведь на Бобе у меня получалось выполнить эту простейшую технику с невероятной точностью. А в настоящей драке вон как пошло. Позор. Добряк уже небось весь обплевался и теперь открещивается от такого бездарного ученика.

– К демонам, – еле проговорил я, язык отказывался повиноваться, а сознание то и дело соскальзывало в небытие. – Завязываю с убийствами, не мое.

С этими мыслями мир снов укрыл изнеможенного, несостоявшегося убийцу.

Утро встретило меня нежным, пушистым хвостом. Сначала я подумал, что это незабвенный северный зверек, но нет, у меня на голове соорудила ночлег бесстрашная белка. Свернувшись калачиком, она, расслабившись, выпустила свой мохнатый отросток. И все бы ничего, но грызун решил, что лежать спокойно – это недостойное поведение, и именно поэтому стал остервенело размахивать дополнительной конечностью. Зажмурив только открытые глаза, я чихнул и, не удержав равновесие, слетел с уже насиженной ветки. Полет не занял слишком много времени, но за это время стало ясно, что великий и могучий не забыл, во всяком случае, его нецензурную составляющую. С трудом выбравшись из кустов и подхватив камень, я уже собирался отомстить незваной гостье, но белка, почуяв неладное, скрылась в неизвестном направлении.

Вытащив из заплечного мешка краюху черствого хлеба, я стал анализировать вчерашний день. На повестке дня самый важный для выживания и сохранения рассудка вопрос – что я чувствую после убийства человека? Ну, для начала кошмары мне не снились. А на душе? А на душе спокойно. И самое обидное, что непонятно, радоваться мне или нет. С одной стороны, стало понятно, что кровь меня не смущает, уж не знаю, заслуга ли это Добряка, или тех безвинных графских свинок и кур, но факт остается фактом, что-то во мне изменилось.

Далее: из максимальных пятидесяти балов по собственной шкале я набрал всего семь. М-да, статистика удручающая, и если я хочу идти по стезе убийцы, то мне нужна команда, но вопрос остается открытым, а хочу ли я? Ответить довольно-таки сложно. На одной чаше весов лежат деньги, на другой – здравый рассудок. Что-то я не уверен в том, что все Тени или простые ночники схожи характером с Добряком. Есть мнение, что в основном это либо банальные подонки, либо расчетливые эгоисты, такие же как я. И что же? Отправимся мы на дело, а я по неопытности совершу очередной ляп, меня что, спасать станут? Да ни фига, сами прирежут. Получается, на сложные дела меня не возьмут, а за копейки работать не хочется. Может, снова обратиться к помощи высоких сущностей?

– Сын мой, – начал бы вещать ангел. – Оставь эти гнилые мысли, покайся в грехах и ищи путь достойный человека, но не свиньи.

– Как же достала эта ошибка мироздания, – вздохнул бы любитель трезубцев. – Наш план прост и ясен: сейчас в столицу, закрываем контракт, валим идиота-заказчика и прибиваемся к бандитам. Скоро начнется подходящий сезон и на тракте будет не протолкнуться от торгашей. Эх, заживем же!

– Молчи, сатанист!

– А я и не скрываю, но не желаю слышать имя отца из уст такого продажного лицемера, как ты.

– Что-о?! – От возмущения крылатый свалился бы с моего плеча.

– Что слышал, – высунул бы язык демоненок. – Тим человека завалил, а тебе лишь бы покаяние получить и благое дело. А как получишь, сразу забываешь обо всем, что было до. Фу, мерзость.

– Да как ты…

Все с ними ясно. От такого подхода к вопросу толка никакого. Мерить этот мир моралью старого по крайней мере глупо. Да и думать сейчас о таких вещах неразумно, я не знаю, сколько будет стоить обучение в академии, может, мне и пятидесяти золотых хватит. Все-таки это довольно крупная сумма. Так что, махнув на проблемы рукой, я перешел на бег в стиле «марш-бросок» и отключил сознание.

Хотя стоит все же объяснить, что под этим подразумевается. У скрыта, как и у любой другой подобной техники, есть что-то вроде уровней, хотя это лишь я их так называю, но не суть. Так вот, база основы основ ремесла Тени состоит в контроле над собственным разумом и телом, и когда с этим все в порядке, то ученику открывается скрыт. Но было бы глупо полагать, что на этом все заканчивается. Напротив, это лишь первая ступень. После того как я научился основам, Добряк мне наглядно продемонстрировал, к чему надо стремиться. В этот раз он не исчезал в обычном понимании это слова. Фигура наставника замерцала, заходила рябью, подобно потревоженной водной глади, а потом он очутился на противоположном конце плаца. Подобный финт обладал каким-то очень пафосным названием, но, увы, память близка к идеалу, а все же не абсолютна. Такая мелочь просто выветрилась из головы, и я стал называть это «серфер», сам не знаю почему, возможно, слишком сильна была ассоциация с водой. Ну а промежуточной ступенью между серфером и скрытом стала возможность ослабления контроля над сознанием во время обычного бега, без всякого дополнительного ускорения. С этим я справился довольно быстро, потратив на тренировки всего пять сезонов. Но дальше было слишком сложно, во всяком случае, на данный момент. Замедлить ритм сердца, дыхание и влияние на окружающую среду, в то время как ты активно перебираешь ногами, это архисложно и не безопасно. Именно поэтому серфером можно было преодолевать лишь маленькие отрезки, используя технику для молниеносного нападения или бегства, читай – достойного отступления.

Кстати, подобным ранжированием обладали почти все те техники и приемы, которые с усердием вдалбливал в своего бездарного ученика мастер Добряк. А в своей бездарности я не сомневался: против природы не попрешь, и начинать учить крестьянского паренька в пятнадцать лет тому, что иные познают с пеленок, – это не самое благодарное занятие. И уровня ниже среднего я достиг только благодаря учителю и безвыходности собственного положения. Если не стану сильнее – умру, если умру – не смогу увидеть этот мир. А что может быть хуже внезапного попадоса в другую вселенную и сидения в одной стране? Только служение личным слугой, почти… да какое там почти – именно рабом. Испробовав на собственной шкуре второе, я не собирался лишаться первого. Благо никакими предсказаниями я не скован, да и обязательств не имею, разве что парочку, но об этом я уже позабочусь. Самое главное, обо мне никто не знает, граф и Шрам не в счет, а значит, всем на меня плевать. Никаких тебе разборок в узком кругу сбрендивших магов, скажем «нет» королям и их интригам, ну а если боги все же существуют, в чем лично я не просто сомневаюсь, а уверен в обратном, то пусть идут лесом, благо направление движения я мог и подсказать.

К полудню, когда весеннее солнце уже начинало припекать, я добрался до стен столицы. И что же я увидел? Всего-навсего каменное сооружение высотой метров семь или чуть больше. Где, спрашивается, величественная стена, заслоняющая собой солнце? Нет, я понимаю, что если напиться и выползти из города на карачках, то так оно и будет, но я же собирался ахать и охать, а вместо этого вынужден пристроиться в хвост длинной очереди и ждать. К последнему у меня уже вырабатывался иммунитет, и если на Земле очереди больше чем из одного человека начинали выводить меня из себя, то сейчас я стал спокойно разглядывать окружающих. А посмотреть было на что.

Для начала пришлось признать правдивость историй мастера. Вместо женственных эльфов с невероятно красивой физиономией я увидел обычных парней и девушек, разве что уши у них были длинными и заостренными, во всем остальном – да таких тринадцать на дюжину. Да и имена у любителей природы не особо выделялись, а уж язык, поверьте мне, не обладал и толикой певучести. Хотя все это объяснялось тремя словами – ум, Библия, Толкиен. Причем последний сумел собрать из этой солянки успешный бренд. Чтобы было понятно, давайте обратимся ко второму – к Библии. Что нам там говорят про ангелов? Первые сыновья Бога обладали неотразимой красотой, оно и понятно – ведь их сделали олицетворением совершенства. А имена какие? Мафусаил, Тириэль, Кохабиэль, Израэль, Ихоэль, Задкиил, что-то я уже увлекся. В общем, сходство налицо. И тут мы вплотную подходим к категории «ум», вернее – образованность. Как проще всего донести до читателя образ, если фактически сравнивать не с чем? Ведь прочитав «дерево», человек представит себе так или иначе, но все то же поленце с веточками и листочками. И вдруг со страниц очередной нетленки выскакивает термин «эльф», ну и что с этим делать? Дать простое описание? Хорошо, прокатит, но атмосферности не создаст. Вот тут и сыграла свою роль образованность. В начале прошлого века, как и в середине, набожных людей было очень много, а уж тех, кто на «ты» со Священным Писанием, и вовсе – девять из десяти, и многие читали первый сборник сказок не по одному разу. Вот любитель табака и трубки, наделив невозможно прекрасных персонажей именами, созвучными с ангельскими, и сыграл на простом ассоциативном ряде, тем самым запустив процесс подсознательной визуализации. Казалось бы – все так просто, но почему-то об этом мало кто думает. Правда, сам я Библию не читал, но простой логики здесь хватит сполна.

Тут группка ушастых продвинулась вперед и пропала из виду. Чтобы хоть чем-то себя занять, я продолжил грубо пялиться на окружающих, благо стояли мы в четыре ряда и никаких сложностей с этим не возникало. Вот взгляд уперся в крытую повозку, я бы даже назвал ее дилижансом, уж очень это сооружение похоже на французского собрата. Дальше, мазнув взглядом по ничем непримечательной фигурке девушки, сидевший рядом с пожилым мужчиной, я стал проводить сравнительный анализ уже другой группы разумных. Кстати, несмотря на то что девушка была вообще не в моем вкусе, в штанах стало как-то тесновато, и в этом я видел проблему, стоявшую по списку ниже лишь поступления в академию. Но сейчас не об этом.

Господа гномы, в отличие от эльфов, отвечали всем канонам. Рост примерно полтора метра, но от этого они не казались дохляками. Наоборот, с такого расстояния я не мог различить, кто из них какого пола. Все шесть фигур обладали широкими плечами, бугрящимися мышцами, жаль, не видно лиц, а то не уверен, что дамы, пусть даже подгорного народа, стали бы носить бороды. У каждого из шестерки за спиной по секире или по боевому топору, я как-то в рубящем оружии не разбираюсь. А еще малорослики, несмотря на палящий зной, облачились в походный прикид. Поножи из сверкающей стали, кольчуги из маленьких звеньев, нарукавники (отсюда не видно, но, скорее всего, тоже из стали) и шлем. Да я бы уже сварился, а им все нипочем.

Ну а после того как со знакомством с местными разумными было покончено, я уже как раз подошел к стражнику. Этот тип меня также ничем не удивил. Плотный доспех, в руках алебарда, на поясе боевой нож. Кстати, мнение о том, что стража носит мечи, – это не более чем штамп, созданный благодаря творчеству Дюма. Мечи и арбалеты в своем распоряжении имели только гвардейцы. А на поле брани вообще использовались четырехметровые пики, и когда на тебя смотрит такой ежик, как-то не помашешь даже бастардом. Конечно, многие могут покивать на двуручники, но ими вовсе не срубали по десять врагов за присест. Наоборот, люди, стоявшие в первой линии, умирали почти мгновенно, единицы из тех, кто повезучее или опытнее, проталкивались через плотный заградительный барьер и, схватив своего железного мутанта за крестовину, кололи вражинам ноги. В случае если строй рассыпался, двуручник отбрасывался, желательно в сторону стоящего напротив противника, выхватывался кинжал с обычным мечом, и смертник старался продать свою жизнь как можно дороже. Во всяком случае, так было на Земле. Как бьются здесь, когда за спиной стоят маги, я не имею ни малейшего представления, Добряк очень неохотно делился своими воспоминаниями об участии в войнах. Может, здесь все красиво звенят мечами, а в бешеной рубке всегда найдется берсерк с огромным топором или полукровка с двухметровым клинком, но в Европе мечами обладали лишь рыцари и некоторые наемники – слишком дороги, да и навыка требуют.

– Кто такой, зачем и откуда? – без тени эмоций протараторил страж, и я его прекрасно понимаю. Весь день стоять под солнцем и проверять приезжих – м-да, работка не сахар.

Достав серебряную монетку, я бросил ее со словами:

– Первый тост за меня.

Стражник едва заметно кивнул и освободил проход. А с распеканием местной архитектуры я погорячился. Стена хоть и невысокая, но вот ширина… этого не отнимешь. За спиной бедняги меня встретил туннель длиной метров пять. Что-то я не помню, чтобы такие пузаны стояли в моем мире. Хотя видел я замков немало. Начиная от Выборга и заканчивая испанскими вариантами. Проход, освещенный четырьмя факелами, внушал некий трепет перед строителями, вернее перед теми, кто в буквальном смысле положил свою жизнь в фундамент крепости.

Впрочем, стоило мне сделать еще один шаг вперед, как в голову ударил бурный поток, состоящий из звуков, запахов и ощущений. Казалось бы – столица должна замереть, затаиться до тех пор, пока не стихнет пожар войны, но она всем своим видом показывала, что не готова так просто сдаться. С гордо поднятой головой Сантос сверкал подобающим тысячелетнему городу великолепием. Шагая по главному проспекту, я не имел сил отвести взгляд от окружающего меня мира. Аккуратные одноцветные двух– и трехэтажные дома сменялись торговыми улочками с присущим им оживлением. Под красными и зелеными навесами стояли лавочники, они наперебой выкрикивали нехитрые стишки и зазывали покупателей. Чуть дальше располагался Старший Торговый квартал, здесь горожанин окунался в совершенно другую среду. Без суеты и дерганий можно было пройти в нужный тебе магазин. Здесь портные снимали мерки с благородных, принимали заказы кузнецы, а на отшибе стояли конюшни, лишь немногим уступавшие императорским. А в самом центре, если пройти по мощеной улочке еще немного, видны позолоченные крыши дворцов. Сантос чем-то напоминал Манхэттен. Разве что на огромной площади в центре, утопающей в зелени и свете солнца, здесь стояли самые богатые поместья и, конечно же, дворец. Говорят, будто он столь огромен, что количество комнат в нем знает лишь престарелый постельничий. А золота и серебра, пылящегося там, хватило бы на покупку земель, по размеру сопоставимых с крупным герцогством. И уже сейчас, находясь за пару кварталов от центра, я вижу переливающиеся шпили дворца.

– Посторонись! – крикнул кучер, и мне повезло вовремя отпрыгнуть в сторону.

Засмотревшись, я не заметил, как оказался на своеобразной проезжей части. Я еле успел отскочить в сторону, а за спиной пронеслась карета, запряженная четверкой гнедых. Движение оказалось достаточно оживленным. На дороге то и дело мелькали кареты или всадники, многие со временем пропадали в переулках, но большинство двигалось в сторону центра. Вновь окинув взглядом сие великолепие, я зашагал в сторону нужного дома, стоявшего на Девятой улице. Когда-то учитель заставил меня выучить схемы крупнейших городов мира, а в качестве проверки заставлял чертить их палкой на плацу, но вот в чем загвоздка – когда ветер сдувал часть чертежа, Добряк только пожимал плечами и заставлял начинать с нуля. Демоны, как я его ненавидел в те времена. Так часто бывает, сначала ученик проклинает наставника, а потом хочет отблагодарить, вот только мастера уже нет рядом со своим протеже, и тогда на душе остается такое неприятное, мерзостное ощущение, что ты неблагодарный засранец. У меня такого не возникало, но на мгновение стало неуютно.

Оказавшись на нужной улице, я порылся в мешке и выудил маленький кожаный мешочек, неприятно хрустевший и покрытый коркой засохшей крови. За ним на свет явился пакет с бумагами, и на этом официальные приготовления были закончены, теперь осталось только осмотреться. Дом, в котором спрятался заказчик, оказался нелепой одноэтажной хибарой, сараем, если уж говорить не приукрашивая. Скорее всего, черного входа нет, это плюс, четыре окна – минус, накрыть я сумею лишь два, максимум три, а значит, у нанимателя будет лазейка для отхода. Достав из сумки смазанные ядом иглы, подготовленные во время бега, я заныкал их по карманам, на поясе закрепил шесть листовидных метательных ножей. В голенища приватизированных на балу сапог закинул специальные топорики, благодаря своей конструкции они могли спокойно ломать хлипкие мечи. Еще раз осмотревшись и не найдя на узкой улице следов городского патруля, я пинком открыл калитку и оказался во дворике.

Некогда здесь был аккуратный садик, но сейчас все поросло сорняками, а трава вздымалась чуть ли не до пряжки. Каждый шаг приходилось контролировать и перемещаться так, чтобы ни одна травинка не качнулась, а ветер всегда бил в лицо. Наконец я встал на крыльцо, петли оказались хорошо смазанными, что ж, это хорошо для меня и плохо для заказчика. Осторожно открывая дверь, я ожидал увидеть все что угодно и был готов к любой неприятности, ну, почти… В темной зале за круглым столом сидел некто завернутый в плащ, лица я не видел, но ощущения подсказывали, что все-таки это мужчина.

– А я уж и не думал увидеть вас сегодня, – сказал Плащ, ну да – фантазия у меня небогатая. Хозяина таверны обозвал Шрамом, этого вот Плащом, но что поделать, если самому спрашивать чужое имя в этом мире считается моветоном.

– Задержался по дороге, – ответил я, бросая на стол бумаги и мешочек.

Незнакомец сгреб бумаги, высунув из-под накидки руки в темных кожаных перчатках, что информации также не прибавляло. Развязав тесемки кошелька, он несколько секунд осматривал доказательства выполненной сделки, а потом выложил туго набитый кошелек.

– Здесь пятьдесят и двадцать пять за неустойку, – протянул он и встал из-за стола.

Как только Плащ сделал шаг по направлению к выходу, я дернулся, чтобы выхватить иглы, но руки, как и все тело, отказывались подчиняться. Недоуменно переводя глаза с застывшего тела на незнакомца, я даже губами пошевелить не мог.

– Не беспокойтесь, – бросил из-за спины уходящий заказчик. – Это всего лишь простенькое заклинание временного паралича, через полчасика само пройдет.

С этими словами Плащ захлопнул дверь и был таков.

Я рвал и метал, проклинал себя, барона и Шрама, был готов порвать этого упыря, скрывающегося под темной накидкой, голыми руками, но, естественно, все это происходило лишь в моем воображении. В действительности тело продолжало стоять на одном месте. Немного успокоившись и приняв происходящее как данность, я стал размышлять о произошедшем. Для начала есть два возможных варианта: либо Плащ – маг, что маловероятно, потому как тогда бы он нанял более квалифицированного исполнителя или вовсе сделал все сам. Либо он столь богат, что может позволить себе купить амулет, а стоят они будь здоров. И опять мы возвращаемся к тому, с чего начинали – я еще не готов. Точнее я еще не привык к этому миру: продумав все возможные ходы развития ситуации, я ни разу не вспомнил о такой простой вещи, как магия. И можно сколь угодно кичиться тем, что я живу здесь уже шесть лет, но если посмотреть в глаза правде, один год я не разгибал спины в графском замке, а остальное время провел в лесу один на один с маньяком. Весьма оригинальный способ погружения в чуждый социум. В итоге я знаю языки, архитектуру, немного истории и даже умею убивать, но вот что касается самих людей, здесь оказался большущий пробел. И как показал сегодняшний обидный урок, устранять этот пробел нужно в первую очередь, иначе в следующий раз мне уже так сильно не повезет, а вместо паралича прилетит какая-нибудь смертельная фиговина, и привет, старушка с косой, прощай, мечта о путешествиях.

Поразмышляв о вечном еще с десяток минут, я почувствовал, как к конечностям возвращается жизнь. Сначала удалось пошевелить пальцами рук, потом согнулись ноги. Уже минут через пять я вернул себе возможность двигаться, и тут же тело сорвалось в невероятном прыжке. Оказавшись на улице, я принялся озираться по сторонам, но глупо было бы предполагать, что Плащ решил зависнуть поблизости, да еще и около дома, где находится разумный, жаждущий убить его. Кстати, о разумности: в последнее время я стал сомневаться в собственных способностях к логике и анализу. Хотя, возможно, это все из-за проклятой физиологии, и пора уже Ройсу приобщиться к радостям жизни, а то все это может плохо кончиться.