Текст книги "Высокий Коммунитаризм как Русская Идея"

Глава III
Разновидности коммунитаризма

«…дебаты между капитализмом и социализмом закончены – у нас будут оба».

Ховард Дин, губернатор Вермонта

Сегодня в западной социальной мысли можно выделить шесть аспектов рассмотрения сообществ (Роберт Бут Фаулер¹):

1. Сообщество как партисипативная демократия (основы изложены Ж.-Ж. Руссо). В основе этого подхода лежит классический принцип «высокой» гражданственности, означающий активное участие в управлении сообществом. Она противопоставляется преобладающей «низкой» гражданственности, предполагающей лишь соблюдение гражданами правовых норм.

Развитию «высокой» гражданственности способствует в первую очередь прямое самоуправление на местном уровне, которое способствует достижению общих целей, самоуважению и гражданской гордости. Участие в управлении на местном уровне улучшит качество национальной политической жизни, привлекая к работе на благо сообщества более ответственных личностей с сильно развитым чувством гражданского долга.

2. Сообщество как «республика добродетели». С конца 60-х, когда дальнейшая социализация в рамках «государства всеобщего благосостояния» полностью бы лишала капиталистическую элиту ее базиса, в теории государственного управления, переживающего кризис политической и интеллектуальной идентичности, стали проявляться коммунитарные идеи.

Сторонники гражданской республики в основном заняты поиском оптимальных моделей политического и административного руководства, а также усовершенствованием политических институтов на местном и государственном уровнях. Их особенно интересует анализ наиболее влиятельных политических и экономических структур, так как они оказывают ощутимое воздействие на современное общество.

3. Сообщество как объединение людей, связанных общими корнями, – институты, семьи, школы, церкви, причем особо подчеркивается значение семьи и традиций. Выражается озабоченность по поводу распада семьи в современном обществе, так как она в большей степени, чем другие институты, способствует воспитанию добродетели. Сохранение традиций в рамках данных институтов считается более эффективным средством совершенствования личности, чем участие в политической жизни. Идеи развивали А. Макинтайр и А. Блум (исследовавший, в частности, последствия деятельности Франкфуртской школы), призывали к возвращению классического образования, традиционных религиозных практик и семейных нравов. Другие сторонники данной теории не заинтересованы в традиции, некоторые из них призывают к отказу от патриархальных аспектов семьи и общины. Работа Амитаи Этциони «Дух общности: права, обязанности и программа коммунитаризма»² стала манифестом «нового коммунитаризма». Он утверждает, что либеральное движение 1950-х и 1960-х гг. зародилось вследствие стремления «противостоять авторитаризму и унизительной практике дискриминации по расовому и половому признакам». При этом Этциони является одним из певцов глобального общества, подыгрывая сторонникам «мирового правительства» (см. ниже). Как говорится, «дьявол в деталях»…

4. Глобальное сообщество. В основе этого представления лежит страх всеобщего уничтожения, вызванного ухудшением состояния экологии, последствиями ядерной войны, эксплуатацией ресурсов и другими факторами. Сторонники этого подхода возлагают надежду на преобразование отдельных сообществ в единое мировое сообщество, которое признавало бы необходимость гармонии в отношениях человека с природой. При этом призывая к планированию и проектированию окружающей среды на государственном уровне и на плодотворности частных инициатив.

Как мы уже говорили – основной вопрос в том, кто будет контролировать глобальное сообщество: частный капитал или общество. В сегодняшних условиях, предполагающих возможность безграничной концентрации капитала в одних руках, у глобального сообщества явно видны олигархические кукловоды, представляющие собой группку восставшей элиты (характерная иллюстрация на сегодня – многие «благотворительные медицинские программы» по вакцинации³ на самом деле направлены на сокращение численности населения). О выходе из ситуации мы поговорим далее.

5. Религиозное сообщество. Представители этого направления видят в религии самую старую и плодотворную основу общинной жизни, поддерживающую существование вечных ценностей, придающую высший смысл деятельности общины. При этом подчеркивается роль местных инициатив, способствующих проникновению религиозных принципов в государственную политику (но глобальная борьба стала разворачиваться и здесь – см. статью «Столкновение цивилизаций»)

И несмотря на то, что христианский проект на Западе практически потерял признаки самостоятельной политической силы, он еще обладает значительным идеологическим ресурсом, а потенциал религиозных сообществ остается очень высоким. Не говоря уже про другие страны.

Так, в России с учетом как традиционной многоконфессиональности (христианство, ислам, буддизм, во много меньшей степени индуизм, конфуцианство), так и атеистов среди членов сообщества, в триумвирате «церковь-государство-народ» понятие «церковь» следует рассматривать под объединенным термином «духовность» (позитивное универсальное понятие, свойственное каждой религии и традициям, являющееся одновременно универсальным и сугубо личным понятием, философией, антиглобализмом, готовым к диалогу культур, сохраняющее наивысший потенциал интериализации – помещения центров контроля внутрь человека). Получаем универсальную формулу: «духовность – государство как сообщество сообществ – сообщества или народовластие», которая не совпадает ни с одной из известных моделей, но вбирает в себя все лучшее из существующих.

6. «Экзистенциальное сообщество»⁴, чьи сторонники обращают внимание на проблематичную сущность сообщества, учитывая хрупкость и парадоксальность человеческого существования. Люди объединяются, чтобы поддержать и утешить друг друга, и в то же время они разъединены. В основе лежит «добродетель благоразумия», которая стремится к великим целям, но учитывает реальные возможности. Экзистенциальные коммунитаристы оплакивают утопическое морализирование и постоянно напоминают, что мы живем в далеко не идеальном мире (Глен Тиндер).

При таком широком разбросе последователей коммунитаризм сегодня можно разделить на «низкий» (работы А. Этциони, Т. Купера, К. Стиверс и прочие, стремящиеся к лишь прагматическому подновлению существующих порядков) и «стандартный» (к которому можно отнести работы А. Макинтера, К. Лэша и др.), ставящий своей целью создание теории преобразования общественных отношений.

«Низкий» коммунитаризм, одним из основоположников и распространителей идей которого является социолог А.Этциони, представляет собой странную смесь безусловно позитивных локальных советов и наивного морализаторства, призванных к «прагматичному подновлению общества». В целом он опирается на понятные каждому аксиомы:

1) люди рождаются и живут в сообществах (семья, друзья, школа и т. д.);

2) сообщества существуют благодаря вырабатываемым в них моральным ценностям.

В сообществах сначала семья, затем школа и религия стоят на страже морали. В индивидуалистических обществах этот элемент в существенной мере утратил свою силу, поэтому неудивительно, что люди не могут сказать «нет» многим пагубным влияниям. Культивирование сообществ способствует восстановлению добродетели (заметно, что Этциони, до эмиграции в 30-х из Германии носивший имя Вернер Фальк, в силу своего происхождения боится «возвращения к патриархальным традициям», которые могут позволить «клеймение за моральную неполноценность меньшинств» – таким образом, идеи «гуру нео-коммунитаризма» отчасти стали формой коррекции экстремистских идей «франкфуртских неомарксистов», оказавших разрушительное воздействие на патриархальные традиции общества). При этом он предлагает начать с укрепления основ нравственности с помощью нехитрого «ненавязчивого увещевания соседской общины», типа: «Вы, наверное, сегодня утром очень спешили, так что не успели покосить лужайку перед домом?»… Sancta simplicitas!⁵.

Обосновывая важность семьи, Этциони достаточно своеобразно излагает, что «производство детей является моральным и коммунитарным актом». Мораль начинается в семье с родителей, поэтому принципиально важно их понимание ценности детей и посвящения себя детям. Обращая внимание на развивающийся дефицит родительского внимания, предполагается совершенствовать отношения с детьми через постановку вопроса перед взрослыми – «что вам дороже – более высокий доход или лучшие отношения с детьми?».

Примечание. Для «правильного ответа» нужно учитывать, что после отказа от концепции «государства всеобщего благосостояния», когда дальнейшая социализация общества была невозможна в условиях капиталистического производства прибыли, в мире происходит постоянное обнищание среднего класса. Сегодня очень многие семейные пары в США могут на две зарплаты обеспечить себе чуть более высокий жизненный уровень, чем на одну зарплату в конце 60-х.

Помимо пропаганды сдвига от консюмеризма (потребительства) и карьеризма (что выглядит достаточно крамольно в условиях, когда конечный потребитель является основой экономики США) к более богатой внутренними радостями семейной жизни, Этциони видит разумные политические решения этого вопроса: законодательно закрепить более гибкий рабочий график, возможность работать дома, дольше платить пособия на новорожденных, специальные курсы подготовки перед вступлением в брак, а также изменение социального законодательства в пользу семей с детьми. В том числе активно противодействуя разводам. Проблема разводов иллюстрируется исследованиями: большинство детей из неполных семей проходят через уровень жизни, лежащий за чертой бедности, тогда как большинство детей из полных семей живет в большем достатке. Аналогичная картина с риском заболеваний среди детей (в особенности психических), переживших драму развода родителей. Таким образом, такие острые социальные проблемы, как бедность и растущее неравенство, во многом являются результатом морального упадка и деградации семьи.

Школа является следующим уровнем формирования морали личности, поэтому Этциони рассматривает серию мер на уровне общеобразовательной школы, предлагая не только расширить программы, посвященные формированию характера и моральному воспитанию, но и рассматривая варианты включения в процесс обучения предметов, которые предполагали бы включение учащихся в социальную активность на благо сообществ. Центральным пунктом здесь является воспитание дисциплины и интериоризация моральных ценностей. Для приобщения к духу коммунитарности предлагается ввести один год «национальной службы» после окончания школы.

Принцип морального диалога («cooperative enquiry») в коммунитаризме объявлен основным способом решения каких-либо спорных вопросов или противоречий внутри сообщества. Данный принцип предполагает, что участники диалога имеют равный доступ к информации, равные возможности высказываться и задавать вопросы, а также способны содержательно формулировать результирующее правило соглашения. Для более четкого понимания общих ценностей и ясного осознания обоюдной ответственности их распределяют на четыре основных категории:

– ценность любви (личные отношения, заботы и т. д.);

– ценность мудрости (опыт, понимание, ясность мысли и осознания);

– ценность справедливости (отсутствие дискриминации, подчинения в отношениях с другими);

– ценность самореализации (осуществление потенциала каждого в достижении общих целей).

Однако данный принцип оставляет не вполне ясным то, возможно ли регулирование отношений между различными сообществами на основе таких категорий ценностей.

Общая эффективность этой модели сообщества связана с коммунитарной системой власти («communitarian power relations»). Ее суть в обеспечении равного участия всех граждан в определении полномочий власти – это не мажоритарная власть, следующая правилу большинства, а следование идеям партиципаторной демократии. В понимании коммунитаризма «власть» – прежде всего та, которая непосредственно связана с делами данного сообщества. Коммунитарным отношениям должно способствовать широкое участие населения в управлении различными местными институтами – школами, больницами, библиотеками и т. п. Люди должны считать своей первейшей обязанностью стараться по мере своих сил самим решать свои проблемы.

Этциони в качестве «новой урбанистической критики» предлагает и всерьез обратиться к проблеме «регенерации публичного пространства». Его предложения очень локальны. Если, например, большие парки представляют угрозу криминализации (характерная проблема США), то решением является создание компактных парковых зон в непосредственной близости от мест проживания членов сообщества. При этом предлагается развивать инфраструктуру на уровне всевозможных малых групп, которые должны учитываться в разработках городской архитектуры. На более высоком уровне он рекомендует организацию различных добровольных структур, например спасательных служб.

Отсюда вытекает и принцип распределения полномочий: местные власти не должны решать задачи семьи, национальное правительство не имеет права вмешиваться в дела местных властей, рынок не должен решать задачи образования и т. д. Это существенно снижает возможность для локальной коррупции, доминирующего влияния групп интересов капитала, но при этом снижает и возможности массовой мобилизации в случае возникновения внешних угроз или мобилизации для создания крупных проектов. Поэтому важнейшей составной частью коммунитарной идеи должны стать два принципа:

– во-первых, каждое из сообществ должно иметь твердое представление о том, что оно является частью сообщества более высокого уровня;

– во-вторых, в каждом сообществе права членов должны находиться в соответствии с их обязанностями. Нельзя расширять сферу прав человека за счет сжатия сферы его обязанностей.

Также необходимо установить и критерии, при которых допустимо общественное (государственное, муниципальное, коммунитарное) вмешательство. Это:

– во-первых, наличие ясной и непосредственной опасности;

– во-вторых, отсутствие альтернативы вмешательству;

– в-третьих, допустимость минимально возможного вмешательства;

– в-четвертых, есть возможность минимизировать, исключить или нейтрализовать побочные следствия вмешательства.

В государственном управлении попытку применения принципов «низкого» коммунитаризма можно отметить в работах Терри Купера, который развивает теорию о гражданственности⁶ для государственных служащих с целью возродить «этическую» традицию в американской политике, придавая лидерам государства значение граждан, призванных донести до общественных масс понятие о высокой гражданственности, что вызовет к жизни, по мысли автора, «подлинную демократическую подотчетность и активную общественную деятельность». Камилла Стиверс⁷ рассматривает понятия лидерства, подотчетности, участия и ответственности в административной теории с позиций феминизма и т. д.

Если не вспоминать о «шнобелевской премии» и не употреблять выражение «мертвым припарки» и пр., то наиболее корректным описанием этих трудов станет фраза – авторы не решаются выйти за рамки жесткой парадигмы «американских ценностей», отражая в работах весьма противоречивые взгляды на суть явления, процессы и цели, которые они ставят.

При безусловном признании, что все вышеперечисленные предложения могут несколько улучшить климат в обществе, рассчитывать на то, что можно добиться кардинального изменения ситуации, было бы утопией. Этот набор «мягких» мер в основном рассчитан на привлечение общественного мнения США к коммунитарным идеям так, чтобы и не слишком рассориться с либерализмом «американских ценностей».

При этом Этциони является одним из сторонников совершенствования глобального общества, отчасти играя на руку сторонникам «мирового правительства», поскольку «низкий» коммунитаризм не затрагивает при этом положение финансовой элиты, в отношении которой все изменения ограничиваются лишь призывами «нести свет высокой гражданственности». Форма организации – общины поддерживают между собой связь через сетевую неправительственную структуру «коммунитарные сети» (Communitarian Network), организованную Этциони в 1993 году⁸. В целом, программа «низкого» коммунитаризма представляет собой перечень рекомендаций «морального совершенствования» общества, совершенно не затрагивающий его политических, экономических и социальных основ. Между тем, многие рекомендации уже осуществляются на практике в ряде штатов.

Понятно, что из концепции А. Этциони в него может быть включено лишь то, что общество должно рассматриваться как сообщество сообществ, и настала пора возвращаться к традиционным ценностям, характерным для каждого сообщества. На заметку стоит взять и форму организации и коммуникации между сообществами.

«Коммунитаризм возрождает понятие свободы, соединяя односторонние подходы марксизма и либертарианского капитализма и предлагая объединённую судьбу человечества».

Роберт Филлипс, «Коммунитаризм, Ватикан и Новый мировой порядок»⁹

«Чем выше порядок живого существа, тем сильнее в нем жизнь, тем дальше оно от материи»

Лян Шумин, китайский философ

Высокий коммунитаризм, как Русская Идея

Решение проблемы выстраивания баланса между правами человека и правами общества не может ограничиться только сферой общественных отношений. Также следует менять и подходы к экономике.

Очевидно, что нам нужно собрать всё лучшее из существующих политических теорий и учесть их ошибки. Получить универсальное решение для дальнейшего развития мирового сообщества и учесть исторические, культурные и прочие традиции каждого народа, не навязывая ему чуждых решений и рецептов развития. Наиболее подходящим принципом здесь будет следующий: «Думай глобально, действуй локально». Вместо принципа социализма – «наше», либерализма – «моё», будем использовать принцип – «своё».

Кроме того, необходимо говорить о возврате всех трёх принципов классической триады «свобода – равенство – братство», где либерализм взял только «свободу», социализм и фашизм – только «равенство», но все забыли про «братство».

Так мы неизбежно подошли к осознанию необходимости разработки принципов новой политэкономической теории (четвертой, после либерализма, социализма и фашизма).

Чтобы быть успешной, политэкономическая теория должна вбирать в себя и философские понятия, и мировоззренческие принципы. Так, выдвигая принцип «духовность – государство – народовластие», необходимо дополнить его всечеловеческим «вера – надежда – любовь». Где духовность является отражением Веры, государство – символом Надежды, а народовластие в своей основе говорит о Любви к ближнему.

Эти «высокие» принципы мы готовы применять для себя и предлагаем присоединиться всему мировому сообществу. Новую политическую теорию мы назовем «Высоким Коммунитаризмом».

Для начала

попытаемся понять политические и организационные принципы, на основании которых можно создать подлинные коммунитарные отношения в обществе, где каждый будет полноценно участвовать в управлении (т. е. «партисипативную демократию»). Для этого нам нужно оценить современную политическую систему в целом.

Использовались материалы:

¹ http://www.librarything.com/author/fowlerrobertbooth

² http://www.getcited.org/pub/103000796

³ http://vanger.ru/content/view/122/, // F. William Engdahl, «Bill Gates, Rockefeller and the GMO giants know something we don't», Global Research, December 4, 2007.

⁴ http://read.newlibrary.ru/read/bollnov_o_f_/page5/filosofija_ yekzistencializma.html

⁵ восклицание, приписываемое Яну Гусу, увидевшему, что какая-то старуха подбрасывает дрова в костер, на котором его сжигали.

⁶ http://www.cityethics.org/node/271

⁷ http://en.wikipedia.org/wiki/Camilla_Stivers

⁸ Здесь мы видим некоторую параллель с феноменом, который описывает Кэнъите Омаэ – т. н. «регионы-экономики» (Силиконовая долина, Сингапур, Тайвань, ряд регионов Японии и т. д.). Такие регион-экономики разбросаны по всему миру, они ориентированы друг на друга, связь между ними обеспечивает глобализацию

⁹ http://onlinelibrary.wiley.com/doi/10.1111/j.1747–7093.1991. tb00235.x/abstract

Глава IV
«Партисипативная» демократия против представительской «демократии»

«Вы говорите, что спасенье России в европейской цивилизации. Но какое это беспредельное и безграничное слово. Хоть бы вы определили, что такое нужно разуметь под именем европейской цивилизации, которое бессмысленно повторяют все».

Николай Гоголь, из письма В.Г. Белинскому

Попробуем разобраться, как работает современная политическая система управления. Для этого нам нужно проанализировать политическое устройство либерал-капиталистической мир-системы, основанной на т. н. представительской демократии. Углубившись в вопрос, мы найдём в ней немало удивительного.

В современных общественно-политических науках описаны лишь три вида политико-правовых режимов: авторитарный, тоталитарный и либерально-демократический.

К тоталитарным режимам относят коммунистические режимы, национал-социалистический режим Гитлера, режим Муссолини. К либерально-демократическим режимам относят режимы большинства стран Западной Европы, США, Мексики, некоторых стран Азии. К авторитарным относят все остальные режимы, в т. ч. и в современной России.

В ходе манипуляции общественным сознанием с помощью идеологических установок, либерал-капиталистическая экспертократия сократила эту схему до двух понятий – «демократические» и «недемократические» (деля последний на тоталитарный и авторитарный).

Признаками либерально-демократического режима объявлены:

– свободная деятельность различных партий и объединений, функционирующих в рамках Конституции;

– идеологический плюрализм, т. е. наличие в обществе различных течений, концепций и отсутствие господствующей идеологии;

– формирование органов власти выборным путем;

– наличие в обществе демократических прав и свобод, их реальная гарантированность.

Признаками «недемократических» (авторитарных и тоталитарных) режимов объявляются:

– запрет на деятельность демократических партий и организаций;

– отсутствие идеологического плюрализма, господство одной идеологии в государстве;

– отсутствие органов власти, формируемых выборным путем;

– отсутствие демократических прав и свобод;

– массовый террор и власть беззакония в государстве.

Тоталитаризм определяется тем, что «диктатуру» олицетворяет собой идеология и партаппарат. А при авторитаризме – персонификация власти привязывается к деятельности конкретной личности или группы людей, олицетворяющих собой «диктатуру» (т. е. «не демократию»). Дихотомия «диктатура-демократия» явно взята из надуманного сочинения К. Поппера «Открытое общество и его враги», где он доказывает, что существуют лишь две формы государственного устройства:

– форма в которой возможна бескровная смена правительства (через проведение выборов – или «демократия»);

– и та форма, где это невозможно («диктатура» или «тирания»).

Критерием становится возможность бескровного свержения правительства.

Но подобное разделение, как минимум, не отражает действительности. Во многих случаях мы видим, как демократия, победив, порождает квази-аристократическую систему правления, или наоборот, как аристократический, монархический режим идет на поводу у низших слоев общества (А. Дугин). Сейчас и политика, и выборы стали профанацией (в т. ч. и в двухпартийной системе²).

При этом удаление от власти устоявшейся финансовой олигархии, обладающей «зловещим интеллектуальным превосходством», режиссирующей и оплачивающей это шоу, вряд ли возможно мирным путем.

Почему?

Идеологическая установка, признающая либерально-демократический режим за своеобразный эталон развития политикоправовых режимов, в своей основе имеет европоцентристский подход, признающий опыт развития западноевропейских политических систем за идеал для всех остальных культурных регионов.

Нужно отметить, что корни этого режима во многом опираются на англосаксонскую систему уступок власти короля «партии баронов», зафиксированную в Великой Хартии Вольностей (Magna Charta Libertatum), и систему партий, отражавших интересы капитала – начиная от систем самоуправления городов, где заправляли торговцы и ростовщики, до времен Французской революции, прошедшей при организации и под руководством масонов. Уже тогда триада «Свобода. Равенство. Братство» потеряла слово «Братство», а затем и «Равенство», оставив лишь одну «Свободу». Впоследствии, схему оказания политического влияния скопировали и коммунистические партии, – «представляющие интересы пролетариата», – ведомые, поначалу, агитаторами, вышедшими из еврейских местечек и гетто, которые взяли на время в качестве оружия лозунг «Равенство». Добившись равенства, представители этого этноса начали ставить лишь на неограниченную, всеразрушающую «Свободу». Но о «Братстве» уже никто больше не вспоминал, равно и о том, что революция проходила под лозунгом «Вся власть Советам».

Сегодня доминирующими в мире «носителями демократии», опыт иных культурных пространств в расчет не берется и при помощи манипулятивных технологий всячески дискредитируется. «Построенные на иных принципах организации политические системы и государства в иных культурных пространствах необоснованно именуются «диктатурой» или «тиранией» (а их приверженцы – «плохими парнями»), с которыми гражданам государств «цивилизованного мира» (самоназвание стран Запада) следует бороться и низвергать» (С. Елишев).

Что бы понять, насколько справедливо обвинение в «недемократии», нужно определить —