Текст книги "Ниточка памяти"

ГЛАВА VI

Я подобрался к краю ямы и поводил внутри её лучом фонарика. Он отразился от стенки и выхватил из темноты чёрную дыру, наклонно уходящую в глубь земли – тайное убежище, из которого вырвались эти шары.

Фостер застрял в просвете. Я сполз ниже и вытащил его оттуда. Он ещё дышал – это уже хорошо.

Теперь, когда этих шаров больше не было, меня стало интересовать, вернётся ли сюда хозяин бара. Или, может, он сообщит куда надо о том, что произошло, и приведёт сюда какую-нибудь поисковую группу. Но мне в это что-то не верилось: вряд ли он был из тех, кто сам напрашивается на неприятности, да ещё у призраков старых грешников.

Фостер застонал и открыл глаза.

– Где… они? – пробормотал он.

– Не волнуйтесь, Фостер, – ответил я, – с вами все в порядке.

– Лиджен, – обратился он ко мне. – Охотники…

– Хорошо, называйте их Охотниками, если вам так нравится. Хотя лучшего имени им и не придумать. Я дал им прикурить от фонарика. Их уже нет.

– Это означает…

– Не будем ломать голову над тем, что это означает, лучше уберёмся отсюда.

– Охотники… Они вырвались из-под земли… из расщелины.

– Да. И вы сами находитесь наполовину в этой дыре. Я думаю, они прятались именно здесь.

– Логово Охотников, – произнёс Фостер.

– Называйте его как хотите, – ответил я. – Хорошо, что вы туда не провалились.

– Лиджен, дайте мне фонарик.

– Боюсь, вы затеваете что-то такое, что мне придётся не по душе, – произнёс я, выполняя его просьбу”

Он посветил в горловину туннеля. Я увидел свод из полированного чёрного стекла, поднимающийся дугой на четыре фута от усыпанного каменными осколками дна шахты. Вниз по откосу, уходящему под углом примерно тридцать градусов, с дробным стуком покатился случайно задетый камень.

– Черт, этот туннель – дело рук человека, – заметил я, вглядываясь внутрь. – Я, естественно., имею в виду не человека эпохи неолита.

– Лиджен, нам обязательно нужно посмотреть, что там, – заявил Фостер.

– Давайте придём сюда в другой раз, с верёвками и страховыми полисами на большую сумму, – предложил я.

– Нет, – ответил Фостер, – Ведь мы же нашли, что искали…

– Конечно, – сказал я. – Так нам и надо. А вы уверены, что чувствуете себя достаточно хорошо, чтобы уподобиться Алисе и Белому Кролику из Зазеркалья?

– Да. Пошли.

Фостер сунул ноги в дыру, соскользнул вниз и пропал. Я последовая за ним: осторожно влез в туннель, бросил прощальный взгляд на ночное небо и, отпустив руки, съехал вниз. От сильного удара о дно шахты у меня захватило дух. Я встал на четвереньки на ровном полу, усеянном гравием.

– Где мы?

Я нащупал между обломками камней фонарик и посветил вокруг себя. Мы находились в помещении площадью около десяти квадратных ярдов с низким потолком. Я видел гладкие стены, какие-то тёмные массивные формы, которые напоминали мне саркофаги в египетских гробницах, за тем исключением, что здесь они блестели в луче света множеством шкал и ручек управления.

– Для парней, которые старательно избегают общества полицейских, мы обладаем просто таланте?”! делать то, чего не следует, – сказал я, – Это какой-то совершенно секретный военный объект.

– И думать нечего, – ответил Фостер. – Это не может быть современным сооружением. Пол шахты усыпан камнями…

– Давайте быстрее уберёмся отсюда, – прервал его я. – Мы и так уже, наверное, вызвали срабатывание охранной сигнализации.

Как-будто в подтверждение моих слов наш разговор был прерван тихим звоном. На квадратной панели вспыхнули жемчужные огоньки. Я поднялся на ноги и подошёл поближе, чтобы лучше её рассмотреть. Фостер встал рядом.

– Что скажете? – спросил он.

– Я не специалист по памятникам каменного века, – сказал я. – Но провалиться мне на месте, если это не экран радиолокационной станции.

Я уселся в единственное кресло перед запылённым пультом управления и принялся следить за красным пятнышком, которое ползло по экрану. Фостер встал за моей спиной.

– Мы в долгу перед старым грешником, – произнёс он. – Кто бы мог подумать, что он приведёт нас сюда?

– Старый грешник? – переспросил я. – Да здесь все куда современнее, чем музыкальный автомат, который выпустят в будущем году.

– Посмотрите на символы, которые нанесены на всех этих приборах, – обратил моё внимание Фостер. – Они идентичны тем, которыми написана первая часть дневника.

– Для меня все крючки выгладят одинаково, – ответил я. – Сейчас меня больше волнует экран. Насколько я понимаю, эта точка означает самолёт, летящий или с очень малой скоростью или на очень приличной высоте.

– Современные самолёты могут действовать на больших высотах, – заметил Фостер.

– Но не на таких, – сказал я. – Дайте мне ещё несколько минут, чтобы изучить эти шкалы…

– Здесь ещё какие-то органы управления, – произнёс Фостер. – Они явно предназначены для включения…

– Не трогайте их, – предупредил я, – если не хотите начать третью мировую войну.

– Я не думаю, что результаты будут настолько серьёзными, – отозвался Фостер. – Весь этот комплекс явно предназначен для каких-то простых целей, не имеющих ничего общего с современными войнами. Но очень возможно, что он связан с тайной дневника… и с моим прошлым.

– Чем меньше мы знаем о нем, тем лучше, – заметил я. – Во всяком случае, если мы ничего не будем здесь трогать, то всегда сможем заявить, что заглянули сюда, прячась от дождя…

– Вы забываете об Охотниках, – сказал Фостер.

– Это, наверное, какое-то новое и очень хитрое противопехотное оружие.

– Они появились из этой шахты, Лиджен. Она вскрылась под давлением рвавшихся наружу Охотников.

– Почему они выбрали именно тот момент, когда появились мы? – заинтересовался я.

– Думаю, их что-то потревожило, – ответил Фостер. – Видимо, они почувствовали присутствие своего давнего врага.

Я развернулся в кресле и посмотрел на него:

– Я понял ход ваших мыслей. То есть, вы – их давний враг, так? Теперь давайте разберёмся: это означает, что много сотен лет назад вы лично сражались с Охотниками здесь, в Стонхендже. Уничтожив целую кучу их, вы бежали, наняли какую-то ладью и пересекли Атлантику. Позже вы потеряли память и превратились в парня по фамилии Фостер. А несколько недель назад вы потеряли её снова. Вы согласны с этим?

– Более или менее.

– Ну а сейчас мы сидим футах в двухстах под Стонхенджем, после стычки с целым полчищем светящихся вонючих бомб, и я узнаю, что в следующем году вам исполняется девятьсот лет.

– Лиджен, а помните ту запись в дневнике: “Я нашёл, где обитают Охотники. Это было место, знакомое мне издавна. Там не было никакой постройки, только шахта, сооружённая людьми Двух Миров…”?

– Да, – ответил я. – Значит вам около тысячи лет.

Я взглянул на экран, вытащил из кармана клочок бумаги и быстро набросал кое-какие расчёты:

– Вот вам ещё одна большая цифра: этот объект, который мы видим на экране, находится на высоте 30000 миль, плюс—минус несколько процентов.

Я отбросил карандаш, развернулся к Фостеру и озабоченно добавил:

– Во что мы влипли, Фостер? Я не хочу сказать, что меня действительно интересует ответ на этот вопрос. Но сейчас я бы предпочёл оплатить свои долги перед обществом и отправиться в хорошую и чистую тюрьму…

– Успокойтесь, Лиджен, – произнёс Фостер. – Что за бред!

– Хорошо, – я опять повернулся к экрану. – Вы – босс, делайте, что хотите. А желание бежать у меня чисто рефлекторное. Мне ведь даже некуда бежать. Во всяком случае рядом с вами я ещё питаю сказочные надёжен, что вы окажетесь не совсем чокнутым и мы как-нибудь…

Я выпрямился в кресле.

– Взгляните сюда, Фостер, – бросил я, не сводя глаз с экрана. На нем вспыхнул узор из точек… погас… вспыхнул снова. – Похоже на работу системы распознавания “свой—чужой”… А эти точки – сам сигнал распознавания. Интересно, что мы должны сделать сейчас?

Фостер молча следил за экраном.

– Не нравится мне что-то это мигание, – забеспокоился я. – Слишком уж оно бросается в глаза.

Я глянул на большую красную кнопку рядом с экраном:

– Если я нажму её, возможно… – И не раздумывая, я ткнул в неё пальцем.

На панели управления замигала жёлтая лампочка, а узор из точек на экране пропал. Красное пятнышко разделилось: от него под прямым углом отошла маленькая точка.

– Я не уверен, что вам следовало это делать, – заметил Фостер.

– Да-а, для сомнений достаточно поводов, – произнёс я натянутым голосом. – Похоже, я дал команду на сброс бомбы с борта корабля, висящего над нашими головами.

Нам потребовалось три часа, чтобы выбраться из туннеля. И с каждым преодолённым футом в голове возникала одна и та же фраза: вот, наверное, и все… вот, наверное, и все… вот, наверное, и все…

Я выполз из горловины туннеля и, тяжело дыша, перевернулся на спину. Рядом ощупью выбирался Фостер.

– Нам нужно выйти на шоссе, – сказал я, развязывая верёвку из разорванной одежды, которая соединяла нас при подъёме. – В пабе есть телефон. Нужно сообщить властям…

Я взглянул на небо.

– Погодите! – я схватил Фостера за руку и показал вверх. – Что это?

Фостер поднял голову. В небе на наших глазах вырастала сверкающая синяя точка, превосходящая по яркости звезду.

– В итоге нам, может, и не придётся ставить кого-либо в известность, – промолвил я. – Похоже, эго – наша бомба… Возвращается домой…

– Это нелогично, – возразил Фостер. – Вряд ли весь комплекс сооружался только для тот, чтобы самоликвидироваться таким сложным способом.

– Бежим! – крикнул я.

– Ока приближается слишком быстро, – ответил Фостер. – Расстояние, которое мы пробежим за несколько минут, будет слишком мало по сравнению с радиусом поражения современной бомбы. Нам безопаснее укрыться здесь, около расщелины, чем оказаться на открытой местности.

– Может, снова вернуться в туннель? – предложил я.

– И оказаться похороненными заживо?

– Вы правы, лучше уж изжариться на поверхности.

Мы съёжились, наблюдая, как свечение разрасталось прямо у нас над головой, становилось все ярче. Я уже мог видеть в этом свете лицо Фостера.

– Это никакая не бомба, – сказал Фостер. – Она не падает, а медленно снижается, как…

– …как медленно падающая бомба, – подхватил я. – И прямо нам на голову. Прощайте, Фостер. Не могу сказать, что знакомство с вами мне доставило удовольствие, но все же. С секунды на секунду нам станет жарко. Надеюсь, долго мучиться не придётся.

Светящийся диск уже достиг размеров полной луны и был невыносимо ярок. Он освещал равнину подобно бледному синему солнцу. Стояла абсолютная тишина. По мере снижения начали вырисовываться очертания диска, и я мог видеть тёмный купол в его верхней части, едва освещённый отражённым от земли светом.

– Эта штука не меньше парома, – заметил я.

– Она опускается не на нас, – сказал в свою очередь Фостер. – Она спустится на землю на несколько сот футов восточнее.

Мы наблюдали, как изящный по форме объект снижался медленно, словно во сне… пятьдесят футов… триста… и наконец завис над гигантскими камнями.

– Он сейчас шлёпнется на Стонхендж, – воскликнул я.

Мы не спускали глаз с корабля, который мягко садился в самом центре кольца из древних камней. На какое-то мгновение их силуэты резко вырисовались в потоке света, потом вдруг свечение стало быстро тускнеть и пропало.

– Фостер, – спросил из – как по-вашему, возможно ли, что…

Сбоку корпуса появилась полоска жёлтого света, которая выросла в квадрат. Потом оттуда выдвинулась и опустилась на землю лестница.

– Если сейчас появится кто-нибудь со щупальцами, – произнёс я неестественно визгливым голосом, – я смываюсь.

– Никто не появится, – спокойно произнёс Фостер. – Я думаю, Лиджен, что этот космический корабль предоставлен в наше распоряжение.

– Я не собираюсь лезть в эту фиговину, – в пятый раз повторил я. – В нашем мире есть множество вещей, в которых я не уверен, но я убеждён на сто процентов.

– Лиджен, – сказал Фостер, – это не современный военный корабль. У него, видимо, сработала система самонаведения на передатчик подземной станции-, которая расположена прямо под этим памятником древности, сооружённым несколько тысяч лет назад…

– И я должен поверить, что этот корабль находился на околоземной орбите несколько тысяч лет в ожидании того, что кто-то нажмёт красную кнопку? Вы что, считаете это логичным?

– При наличии таких прочных материалов, как, например, тот, из которого сделан дневник, это не является невозможным… или даже трудным.

– Из туннеля нам удалось выбраться живыми. Может, этого хватит?

– Но ведь мы вплотную подошли к разгадке многовековой тайны, – сказал Фостер, – тайны, которую, судя по записям в дневнике, я пытался узнать на протяжении многих своих жизней…

– А разве не вы хвалились, что потеря памяти избавляет вас, от навязчивых идей, которые противоречат вашим же теориям?

Фостер мрачно улыбнулся:

– Идя по найденному нами следу, мы оказались здесь. Теперь нам ничего не остаётся делать, как следовать ему, куда бы он нас ни привёл.

Я лежал на земле, глядя во все глаза на эту невероятной формы штуковину, стоящую Невдалеке с манящим освещённым квадратом люка.

– Просто не представляю, – сказал я, – вдруг из ниоткуда на землю сваливается какой-то корабль… или как там его ещё назвать, открывает свой люк, и вы тут же готовы войти в его уютную кабину.

– Прислушайтесь, – прервал меня Фостер.

Тут я различил слабый грохот, который угрожающе перекатывался, подобно далёкой артиллерии.

– Ещё корабли… – начал было я.

– Реактивные самолёты, – поправил меня Фостер. – Наверное, взлетели с баз в восточной Англии. Ну, сейчас они разнесут наш корабль на…

– Все, с меня хватит, – заорал я, вскакивая на ноги. – Вашего секрета больше нет…

– Ложитесь, – крикнул в ответ Фостер. Рёв двигателей стал уже оглушительным.

– Зачем? Они…

Две длинные огненные линии перечеркнули небо, загибаясь вниз к земле.

Я шлёпнулся в грязь за камнем в тот самый момент, когда ракеты взорвались. Ударная волна хлопнула по земле как чудовищный раскат грома, и вход в туннель на моих глазах обрушился. Я повернул голову и увидел пылающее сопло реактивного истребителя, который пронёсся над нами и стал разворачиваться, одновременно набирая высоту.

– Они с ума сошли, – закричал я. – Открыть огонь по…

Мой негодующий крик утонул в грохоте второго огневого вала. Я вжался в грунт и замер. Земля девять раз содрогнулась от залпов, прежде чем рёв как бы нехотя начал утихать. В воздухе неприятно пахло горелой взрывчаткой.

– Мы бы уже были на том свете, если бы попытались укрыться в туннеле, – проговорил я, задыхаясь выплёвывая грязь. – Он обрушился от первой же ракеты. И если та штука была кораблём, как вы, Фостер, предполагали, то они превратили его в…

Мои слова замерли в воздухе. Из оседающей пыли выступил контур корабля, абсолютно такой же, как и прежде, за тем исключением, что квадрат света исчез. На моих глазах люк открылся вновь, и трап опять опустился на землю, как бы приглашая войти.

– Теперь они попробуют ядерные заряды, – предположил я. – Этого защита корабля, наверное, не выдержит, а мы – тем более”…

– Слышите? – прервал меня Фостер. Вдали нарастал ещё более мощный рёв. – В корабль! – крикнул он и, вскочив на ноги, побежал.

Я помедлил ровно настолько, чтобы успеть мысленно оценить свои шансы в случае, если побегу в сторону шоссе и окажусь на открытом месте, и потом рванул вслед за ним. Спотыкаясь, тот пересёк поле, изрытое воронками от ракет, добежал до трапа и быстро взобрался по нему. Рёв приближающихся бомбардировщиков нарастал. Он напоминал мне полное смертельной ненависти рычание. Я перемахнул через ещё дымящийся кусок камня, в два прыжка преодолел трап и нырнул в залитое жёлтым светом нутро корабля. Дверь за мной со звонким чмоканьем захлопнулась.

Я оказался в великолепно оборудованном круглом помещений. В центре его, на полу, находилось что-то наподобие пьедестала, из которого торчала полированная ручка. Рядом лежали человеческие кости. Пока я разглядывал все это, Фостер подскочил к пьедесталу, схватился за ручку и потянул её на себя. Она легко поддалась. Свет мигнул, и у меня на мгновение закружилась голова. Но больше ничего не произошло.

– Попробуйте в другую сторону, – крикнул я. – В любую секунду начнут падать бомбы…

Я двинулся к пьедесталу, вытянув вперёд руку, но Фостер преградил мне дорогу:

– Взгляните!

Я посмотрел туда, куда он показывал пальцем, и увидел светящийся пульт – точную копию пульта из подземного комплекса. На нем проецировалась изогнутая белая линия, заканчивающаяся на вершине красной точкой.

– Мы – вне опасности, – сообщил мне Фостер. – Нам удалось взлететь.

– Не похоже, чтобы мы двигались: не чувствуется ускорения. Здесь, наверное, звукоизоляция, поэтому мы не слышим бомбардировщиков…

– Никакая звукоизоляция не помогла бы, окажись мы в эпицентре, – ответил Фостер. – Этот корабль результат усилий передовой науки. Мы оставили бомбардировщики далеко позади.

– А куда мы летим? И кто управляет этой штукой?

– Насколько я понимаю, корабль управляется автоматически, – ответил Фостер. – Я не знаю, куда мы направляемся, но мы уже в пути.

Я изумлённо взглянул на него.

– Вам это нравится, Фостер, да? Похоже, это самый счастливый момент вашей жизни.

– Не буду отрицать, что я рад такому повороту событий, – сказал он. – Вы что, ке понимаете? Этот корабль представляет собой спасательный модуль с автоматическим управлением. Он доставит нас на корабль-базу.

– Ладно, Фостер, – произнёс я и посмотрел на скелет, лежащий за его спиной. – Но будем надеяться, что нам повезёт больше, чем последнему пассажиру этого корабля.

ГЛАВА VII

Прошло два часа. Мы с Фостером молча стояли перед десятифутовым экраном, который ожил от моего прикосновения к серебристой кнопке, расположенной рядом с ним. На нем отражалась необъятная чёрная пустота бесконечного пространства, густо усеянного переливающимися точками такой яркости, что на них было больно смотреть. И на этом фоне – превосходящий наше воображение корабль, который своим корпусом заслонял половину всей панорамы…

Корабль был мёртв.

Я чувствовал это даже на расстоянии многих миль. Похожий на огромную чёрную торпеду, он дрейфовал, тускло отражая лунный свет своим гладким бортом невероятной длины – покинутый всеми. Интересно, сколько веков он провёл здесь в ожидании? И кого?

– Я чувствую себя так, – сказал Фостер, – будто возвращаюсь домой.

Я хотел что-то сказать в ответ, но голос мой сорвадся. Откашлявшись, я брякнул:

– Если эта колымага ваша, то, будем надеяться, что счётчик на парковке не забыли выключить. Иначе мы разорены.

– Мы быстро приближаемся, – заметил Фостер. – Думаю, ещё десять минут и мы

– Как мы будем причаливать, бортом? Вам, случайно, не попадалась инструкция по эксплуатации?

– Я могу почти с полной уверенностью сказать, что сближение будет выполнено автоматически.

– Ваш звёздный час наступил, – произнёс я. – Должен признать, что благодаря своему мужеству вы одержали победу. Совсем как команда “Ровер Бойз”.

Корабль на наших глазах продолжал плавно приближаться, увеличиваясь в своих и без того гигантских размерах. Уже можно было разглядеть тонкие золотистые линии филигранной работы, украшавшие его чёрную поверхность. В борту появился крошечный квадратик бледного света, медленно вырос до огромного люка и поглотил нас.

Экран потух. Наш модуль слегка вздрогнул и застыл неподвижно. Дверь бесшумно открылась.

– Мы прибыли, – объявил Фостер. – Пойдём посмотрим?

– Я и не подумаю возвращаться без экскурсии, – сказал я,

Я вышел вслед за ним и замер с раскрытым ртом. Я ожидал увидеть пустой отсек, голые металлические стены, а очутился в куполообразной пещере, затенённой, таинственной, сверкающей тысячами красок. Воздух был наполнен странным, едва ощутимым ароматом. Откуда-то лилась тихая музыка, разбивающаяся о колонны в виде сталагмитов. Вокруг меня, на фоне уходившей вдаль панорамы, подёрнутой дымкой и освещённой косыми лучами мягкого солнечного света, были разбросаны бассейны, искрящиеся фонтаны, водопады.

– Где мы? – спросил я. – Это похоже на сказку или на сон.

– Декорации неземные, – заметил Фостер, – но я их нахожу на удивление приятными.

– Эй, посмотрите туда! – вдруг крикнул я, указывая пальцем. У затенённого основания одной из колонн лежал череп, таращивший на меня свои пустые глазницы.

Фостер подошёл к черепу и остановился, глядя на него.

– Здесь произошла трагедия, – произнёс он. – Это пока единственный вывод, который можно сделать.

– У меня аж мурашки пошли по коже, – признался я. – Давайте вернёмся. Я, кажется, забыл зарядить перед экскурсией свой фотоаппарат.

– Мёртвых незачем бояться, – заметил Фостер и опустился на колени, обследуя белые кости. Он взял что-то в руку и принялся рассматривать:

– Взгляните, Лиджен.

Я подошёл поближе. Фостер протянул мне кольцо.

– Мы напали на что-то интересное, дружище, – сказал я. – Это точная копия вашего.

– Интересно… кем он был?

Я покачал головой:

– И кто убил его… или что? Если б мы только знали…

– Пойдём дальше. Где-то должны найтись ответы.

Фостер направился к коридору, который напоминал мне солнечный проспект, усаженный каштанами, хотя ни самих деревьев, ни солнца не было. Вытаращив от удивления глаза, я двинулся вслед за ним.

В течение нескольких часов мы бродили по кораблю, глазея по сторонам и щупая все руками, как дети, попавшие на фабрику игрушек. Мы наткнулись ещё на один скелет, – лежавший между исполинскими двигателями. Наконец мы остановились передохнуть в огромном хранилище, до потолка забитом всякой всячиной.

– Решили поразмышлять, Фостер? – спросил я, ощупывая кусок розово-фиолетовой ткани, тонкой, как паутинка. – Этот корабль – настоящая сокровищница, набитая ходовым товаром. По сравнению с богатствами Вест-Индии…

– Единственная вещь, мой друг, которую я здесь ищу, – оборвал он меня, – это моё прошлое.

– Естественно, – заметил я. – Но в случае, если вы его не найдёте, взгляните на все это с точки зрения бизнеса. Мы можем наладить регулярные челночные рейсы для доставки товара на Землю…

– Эх вы, земляне! – вздохнул Фостер. – Для вас все новое оценивается прежде вего с точки зрения “продать”. Ладно, оставляю все это вам.

– Отлично, – обрадовался я. – Вы, если хотите, ступайте и разведайте, что там дальше… там, где у них вся эта техника. А я здесь немножко осмотрюсь.

– Как хотите.

– Встретимся в ближнем к нам конце того большого холла, который мы миновали по дороге сюда, хорошо?

Фостер кивнул и пошёл. Я повернулся к ящику, наполненному чем-то похожим на изумруды величиной с каштан, взял пригоршню и любовно поиграл ими.

– Ну, кто хочет сыграть со мной в шарики? – пробормотал я.

После нескольких часов, проведённых в хранилище, я миновал коридор, похожий на проложенную в лесу садовую дорожку, пересёк бальный зал в виде лужайки, затенённой гигантскими папоротниками, но с полом из красноватого дерева, и прошёл под аркой в зал, где за длинным столом из жёлтого мрамора сидел Фостер. Через имитацию высоких окон зал наполнялся светом, напоминавшим восход солнца.

Я вывалил на стол охапку книг.

– Посмотрите на них, – пригласил я Фостера. – Все они сделаны из того же материала, что и дневник. А фотографии!..

Я открыл одну из книг, – тяжёлый фолиант, – на цветном снимке, который занимал целый разворот и изображал группу бородатых арабов в запылённых белых одеяниях, смотревших в сторону камеры, на фоне стада худых коз. Снимок напоминал иллюстрации, которые печатаются в журнале “Нэшнл Джегорэфик”, но цвета и проработка деталей были сравнимы с цветными слайдами самого высокого качества.

– Я не могу прочесть текст, но зато – мастер рассматривать картинки, – пошутил я. – В большинстве этих книг запечатлены такие места, которые я не хотел бы увидеть наяву. Но здесь есть ряд снимков, сделанных на Земле, правда, сколько тысячелетий назад – одному богу известно.

– Вероятно, книга путешествий, – заметил Фостер.

– Да, книги путешествий, которые можно продать любому университету за сумму, равную его годовому бюджету, – промолвил я, листая страницы. – Взгляните на это.

Фостер посмотрел на панорамный снимок процессии бритоголовых мужчин в белых саронгах, которые несли на плечах миниатюрный золотой ковчег. Они спускались вниз по длинному пролёту ступеней из белого камня, начинающихся у колоннады из человеческих фигур героического вида со стоженными на груди руками и разукрашенными лицами. На заднем плане вздымались кирпично-красные скалы, обожжённые жаром пустыни.

– Это – храм царицы Хатшепсут в своём первозданном виде, – пояснил я. – То есть, этому снимку почти четыре тысячи лет. А вот ещё знакомая картинка…

Я показал меньший по размеру снимок, на котором была запечатлена снятая сверху гигантская пирамида. Её облицовка из полированного камня местами обкололась, а несколько плит нижнего яруса вовсе отсутствовали, обнажая более грубую кладку из массивных блоков.

– Это одна из самых больших пирамид, может быть, пирамида Хуфу, – сказал я, – К тому времени ей уже было пару тысяч лет, и она начала ветшать. А посмотрите сюда…

Я открыл другой том и показал Фостеру словно вот-вот ожившую фотографию огромного косматого слона с розоватым хоботом, поднятым между круто изогнутыми жёлтыми бивнями.

– Мастодонт, – пояснил я – А бот шерстистый носорог. А эта жуткая тварь, по-видимому, саблезубый тигр. Книге столько лет…

– Можно хоть всю жизнь копаться в сокровищах на борту этого корабля, но так и не исчерпать их, – произнёс Фостер.

– А как насчёт костей? Вы нашли ещё что-нибудь?

Фостер утвердительно кивнул:

– Здесь случилась какая-то беда. Может быть, заразная болезнь – ни одна из костей не поломана.

– Кстати, тот скелет в модуле… – вспомнил я. – Никак не пойму, почему на нём оказалось ожерелье из медвежьих зубов.

Я сел напротив Фостера:

– Да, мы столкнулись с множеством тайн, которые предстоит раскрыть, но нам сейчас нужно обсудить и некоторые другие вопросы. Например, где здесь кухня. Мне уже хочется есть.

Фостер протянул мне один из каких-то чёрных стержней, лежавших на столе.

– Это может оказаться важным, – сказал он.

– Что это? Палочка для еды?

– Прикоснитесь им к голове над ухом.

– Что он делает? Массирует?

Я прижал стержень к своему виску…

Я стоял в комнате с серыми стенами перед высокой панелью из ребристого металла. Я вытянул руки и прикрыл ладонями нужные отверстия – кожух открылся. В связи с явной неисправностью квадроусилителей поля я знал, что необходимо включить цепи автоматического контроля, прежде чем активировать…

Я моргнул… огляделся: жёлтый стол, куча книг, в руке – стержень.

– Я был в чём-то вроде силовой подстанции, – произнёс я. – Там была какая-то неисправность с… с…

– … квадроусилителями поля, – закончил Фостер.

– Мне показалось, что я был там собственной персоной, – продолжал &. — Мало того, я прекрасно понимал что к чему.

– Это – технические инструкции, – объяснил Фостер. – Из них мы можем узнать об этом корабле всё, что нам нужно.

– Я обдумывал то, что собирался делать, – не унимался я, – примерно так, как это бывает, когда приступаешь к работе. Я искал неисправность в этих квадро… как их там называют? И я знал, как это сделать!..

Фостер поднялся на ноги и пошёл к двери.

– Нам придётся начать с одного конца библиотеки и все просмотреть, – сказал он. – Это потребует времени, но мы узнаем всё, что необходимо. И тогда мы сможем разработать план.

Фостер взял с полок уютно обставленной библиотеки пригоршню стержней-памяток и принялся за дело. Прежде всего нам нужны были сведения о том, где найти пищу и постели или инструкции по эксплуатации всего корабля. Я надеялся, что мы обнаружим здесь что-нибудь аналогичное карточному каталогу. Тогда бы мы смогли быстро получить то, что нужно.

Я подошёл к дальнему концу первой полки и заметил короткий ряд красных стержней, которые резко выделялись среди чёрных. Прикинув, что вряд ли они опаснее других, я взял один из них и приставил к виску…

Услышав звонок тревоги, я вызвал у себя напряжение нервной и сосудистой систем, подавил в коре головного мозга зоны, “ипсилон-дзэта” и “йота” и приготовился…

Я резко отнял стержень от головы; в ушах ещё звенел пронзительный сигнал тревоги. Эффект, который производили стержни, ничем не отличался от реальности, он даже усиливал её, концентрируя все внимание исключительно на переживаемой ситуации. Мне пришла в голову мысль о том, какие возможности обещает этот принцип для индустрии развлечений: можно поохотиться на тигра, спикировать в горящем самолёте, встретиться на ринге с чемпионом в тяжёлом весе…

А что, если попробовать более сильные ощущения, скажем, боль, страх?.. Будут ли они настолько же реальны, как и мои намерения проверить эти… ну, эти самые хреновины или напрячь в голове какие-то там зоны?

Я попробовал другой стержень:

Когда звук сигнала достиг максимальной высоты, я сложил инструменты и не бегом, а шагом направился к ближайшему каналу переноси,.

Следующий:

Приступив к своим обязанностям в качестве дежурного офицера по системе оповещения на случай тревоги, я прежде всего проверил связь по прямой линии с координационным Центром и доложил о заступлении на дежурство…

То были инструкции о порядке действий в различных повседневных ситуациях на борту корабля. Я пропустил несколько стержней и попробовал ещё один:

Мне нужен был ксивометр. Я вызвал с помощью клавиатуры комплекс инструкций № 1 и набрал код…

Ещё через три стержня мне представилось следующее:

Ситуация выходила за рамки моих полномочий по изменению режимов работы систем. Я доложил об этом в полном объёме Техническому Совету, Уровень 9, Сектор 4, Подсектор 12 с пометкой “предварительная”, Я вспомнил, что необходимо сообщить мой рабочий код… мой рабочий код… мой рабочий код…чувство дезориентации нарастало, беспорядочно замелькали неясные образы, напоминающие размытый фон; вдруг в этом хаосе отчётливо прозвучал голос:

У ВАС ПРОИЗОШЛО ЧАСТИЧНОЕ СТИРАНИЕ ЛИЧНОСТИ. НЕ ВОЛНУЙТЕСЬ. ВЫБЕРИТЕ СТЕРЖЕНЬ ОБЩЕЙ ОРИЕНТАЦИИ С БЛИЖАЙШЕЙ ПОЛКИ ЭКСТРЕННОЙ ПОМОЩИ. ОНА НАХОДИТСЯ В…

Я шёл вдоль стеллажей и остановился перед нишей, в которой на стене в зажимах была закреплена дугообразная полоска из пластмассы. Я отцепил её и надел на голову…

И снова: я шёл вдоль стеллажей и остановился перед нишей…

Я стоял, опершись о стену, голова гудела. Красный стержень валялся у моих ног. Последний эпизод произвёл очень сильное воздействие, в нём сообщалось что-то об инструкциях по общим знаниям.

– Эй, Фостер! – позвал я. – Кажется, я нашёл…

– Насколько я понимаю, – сказал я, – эти общие инструкции должны сообщить нам всё, что нужно звать о корабле. Вот тогда мы сможем планировать наши следующие шаги более разумно. Мы хоть будем знать, что делать.

Я снял это устройство со стены точно так же, как делал в воображаемом эпизоде, индуцированном красным стержнем.