Текст книги "Похититель тел"

9

– Вы хотите сказать, – произнес Лафайет упавшим голосом, – что вы не агент Центральной? Вас не посылали проверить сообщение Дафны? И с вами нет группы принудителей, чтобы задержать этого мнимого короля О'Лири?

Лом хмуро смотрел на О'Лири.

– Вы так говорите, – сказал он, – будто и впрямь надеялись, что я агент Центральной…

– Значит, вы не отрицаете, что вам известно о Центральной? По-моему, тут что-то кроется. Послушайте, Лом, кто вы? Какова ваша роль во всем этом деле?

– Как раз об этом я только что хотел спросить вас, – парировал Лом. – Откровенно говоря, мои прежние гипотезы в свете нынешних непредвиденных обстоятельств кажутся несколько несостоятельными.

– Какие гипотезы?

– Не торопитесь, молодой человек, – перебил его Лом, неожиданно изменив тон беседы. – Я не говорил, что верю в вашу добропорядочность, ни в коей мере! Фактически для меня очевидно, что вы либо невинная незадачливая жертва, либо еще больше замешаны, чем я думал. Искренне надеюсь, что вы можете доказать первое…

– Подождите минуточку! Вы так говорите, словно ожидали, что я стану перед вами оправдываться. Если вы не агент Центральной, значит, вы по уши увязли в этом безобразии!

– Как произошло, – спросил Лом тоном, не допускающим возражений, – что вам знаком прибор Главный Референт Марк III? Ведь это секрет, который, я полагал, известен лишь его изобретателю и еще одному лицу.

– Все просто. Мне его передал Рыжий Бык.

– Объяснение простое, но вряд ли правдивое.

– Я не знаю, почему оправдываюсь первым, – вспылил О'Лири. – Это вам следует кое-что объяснить. И не пытайтесь одурачить меня рассказом о случайно найденной пещере, полной как раз того, в чем вы нуждались! Если вас послала сюда Центральная, то все прекрасно. Они бы вас, само собой, обеспечили. Если нет, то вы, наверное, знаете намного больше, чем говорите.

– Возможно, – жестко ответил Лом. – Теперь расскажите мне, зачем вы бродили по этим горам?

– А что вы делали на вершине горы? – нашелся Лафайет.

– Зачем вы пришли сюда, в город Артезию? Кого вы собирались встретить?

– Откуда вам известно про Центральную? Никто в Артезии никогда о ней не слышал, кроме меня и Дафны!

– Какие у вас связи с Центральной?

– Я первый спросил!

– Сколько вам платят?

– Кто платит?

– Он, вот кто!

– Я не знаю, о чем вы говорите!

– Я заплачу вдвое больше!

– Говорите, или я сверну вашу костлявую шею!

– Только дотроньтесь до меня, и я вас накажу бичом для судорог!

– Ага! Теперь вы колдун! – Лафайет шагнул к старику и согнулся от болевого удара под ребра. Он отчаянно хватал руками воздух и вопил, а левую икру ему свело так, будто он весь день скакал на детской лошадке.

– Я вас предупреждал, – спокойно сказал Лом.

Лафайет попробовал еще раз и получил укол в бок. Он откинулся назад, на перекладины.

– Теперь говорите, – потребовал Лом. – Мне нужен законченный рассказ. В чем должна была заключаться ваша роль? Как случилось, что вы поссорились? Вы из-за этого бежали в горы, да? Но почему вы вернулись?

– Вы болтаете вздор, – задыхаясь и хватаясь за ребра, прошептал О'Лири.

– Я Лафайет О'Лири. Кто-то заманил меня… в жизнь Зорро… чтобы иметь возможность занять мое место…

– Если бы кто-то хотел притвориться О'Лири, он бы просто убрал его персону, а не отпустил бы путаться в ногах. Нет, приятель мой, так не пойдет. Давай, рассказывай. Правду давай на этот раз! А то я тебе устрою спазм глазных яблок, это ощущение ты никогда не забудешь!

– Вы так говорите, как будто… вы и правда не знаете, – с трудом заговорил Лафайет между приступами острой боли, напоминающими в его представлении предродовые схватки. Он наткнулся пальцами на какой-то предмет во внутреннем кармане, ощупал его. Внезапно ему вспомнилось, как те самые пальцы, натренированные пальцы Зорро, ловко метнулись и сняли что-то с ремня Перси, когда тот толкнул его в камеру. Он вынул предмет, перевел на него полные слез глаза.

– …не знаю, – между тем продолжал Лом. – Даже если бы я был убежден, что вы обычный простофиля, а я не убежден…

– Вы бы не имели ничего против, – перебил его Лафайет, – чтобы покинуть эту камеру?

– Я бы и в самом деле не возражал, – признался Лом. – Но не уходите от ответа! Я…

– Снимите с меня порчу… – задыхался О'Лири, – и мы обсудим это дело.

– Не раньше, чем вы мне все скажете!

– Вы заметили, что у меня в руке?

– Нет. Какая разница… – Лом замолчал. – Это… это похоже на большой ключ от какой-то двери. Это не… от этой двери ключ…

– Лучше бы от этой… или пальцы Зорро утратили свою сноровку. – Лафайет просунул ключ между перекладинами решетки.

– Осторожно, мой мальчик! Не уроните его! Внесите его обратно, осторожненько!

– Развяжите узел на моей двенадцатиперстной кишке!

– Я… я… ладно, ладно!

Лафайет пошатнулся от внезапного облегчения спазма желудка.

– Это был ловкий трюк, – сказал он. – Как вы это сделали?

– Вот этим, – Лом показал ему артефакт, напоминающий шариковую ручку. – Мое простенькое изобретение. Он проектирует сильный луч нужной частоты, чтобы вызывать мышечное сокращение. Видите, я вам доверяю. Теперь… ключ, дорогой мальчик!

– Договорились, – сказал Лафайет. – У нас перемирие. Мы объединяемся до тех пор, пока не выясним, что происходит.

– С чего мне доверять вам?

– Если вы не уйметесь, я так отодвину ключ, что его нельзя будет достать, и мы оба здесь застрянем. Я не смогу помочь Адоранне, может быть… но и вы не освободитесь, чтобы причинить ей еще какое-нибудь зло!

– Уверяю вас, дружище, я этого ни в коем случае не хочу!

– По рукам? – настаивал Лафайет.

– Ладно, по рукам. Но при первом неверном движении…

– Не будем терять времени! – сказал Лафайет, подбрасывая ключ Лому. – Нам нужно кое-что спланировать.

– Черт, вы когда-нибудь спите? – огорченно спросил Перси, запнувшись у двери. – Что вам на этот раз надо? Я вам уже сказал, что жратвы не будет до часу дня… – Он замолчал, всматриваясь в темноту камеры сквозь решетку. – Эй! Кажется, там с тобой был еще новичок. Маленький старикашка… – Внезапно он со стоном согнулся пополам и упал. Лафайет распахнул дверь и перешагнул через растянувшегося надзирателя, а Лом возник следом из темного угла, где ждал, лежа.

– С ним все будет в порядке, да?

– М-м-м. Я просто наслал на него ангину, – небрежно ответил Лом. – Через полчасика будет как новенький.

– Что теперь?

– На пути еще Оглеторп. Пошли!

Крадучись, беглецы продвигались по коридору мимо пустых камер к арке, за которой виднелся угол стола начальника тюрьмы и пара ботинок с сильно поношенными подошвами.

– Выстрели ему в лодыжку, – шепнул Лафайет.

Лом подался вперед, сфокусировал свой проектор, нажал на кнопку. Раздалось сдавленное восклицание. Большая волосатая рука опустилась, чтобы растереть ногу. Лом удвоил дозу – Оглеторп с воплем развернул стул, убирая ноги из поля зрения, но при этом подставляя голову и плечи. Лом хорошенько прицелился и снова «задел» его. Громила зарычал и так шлепнул себя по собственной челюсти, что звук напомнил выстрел из пистолета. Подпрыгнув, старый джентльмен прицелился ему в поясницу и еще раз выстрелил. Оглеторп выгнулся назад, потерял равновесие и треснулся головой о стол при падении.

– С ним кончено, – с удовлетворением отметил Лом.

– Вам придется упростить эту процедуру, пока она не превратилась в комедию со шлепками, – сказал ему О'Лири.

– Он наделал больше шума, чем враждующие шайки, вооруженные крышками от мусорного контейнера.

– Тем не менее мы, кажется, не вызвали тревоги. В конце концов, кто задумается о возможности побега из тюрьмы в это время дня?

– Ладно, давайте не будем стоять здесь и поздравлять друг друга! У нас впереди дорога. Давайте вытащим эти два ящика и посмотрим, нет ли там одежды.

Минут пять они рылись в ящиках, и им подвернулась пара поношенных плащей и затертая полотняная сумка, набитая старыми инструментами.

– Мы водопроводчики, – сказал О'Лири. – Я – главный слесарь, а вы – мой помощник.

– Все наоборот, – перебил его Лом, – седовласый подмастерье вряд ли вызовет доверие.

– Хорошо, не будем ссориться из-за распределения полномочий. – Лафайет обернулся плащом, скрывая насколько возможно свою запачканную шелковую рубашку и свободные атласные брюки. В ящике стола он нашел ключи от тяжелой решетки, закрывающей проход. Им удалось поднять ее, вызвав досадный скрип ржавого металла. Они быстро нырнули под нее и вернули на место. Через десять шагов проход разветвлялся.

– Куда? – вслух спросил Лом. – Признаться, я плохо ориентируюсь.

– Пошли – сказал О'Лири, направляясь первым к крутому пролету каменных ступеней. Наверху коридор расходился в разные стороны.

– Налево! – шепотом скомандовал Лафайет. – Нам придется пройти по дежурной комнате, не принимайте это близко к сердцу.

– Откуда, – прошептал Лом, – вы так хорошо знаете дорогу?

– Я здесь сидел в первую неделю по прибытии в Артезию. И с тех пор несколько раз навещал друзей.

– М-м-м. Знаете, мой мальчик, временами, у меня возникает соблазн поверить вашему рассказу…

– Верьте – не верьте, а мы оба замешаны в этом деле. Сейчас давайте поспешим, пока нас не арестовали за то, что слоняемся без дела. – Лафайет, крадучись, приблизился к комнате и рискнул заглянуть внутрь. Три стражника сидели за столом, черпая ложками бобы. Рубашки их были расстегнуты, мягкие шляпы небрежно лежали рядом, рапиры болтались на стене на деревянных вешалках. Один из троих оторвал взгляд от миски и встретился глазами с О'Лири.

– Эй, – рявкнул он, – кого ищешь?

– Роя, – быстро ответил Лафайет. – Он сказал, что вызов срочный.

– Коротышки не будет до шести часов вечера. Срочный вызов, да? Ты, верно, ветеринар?

– Точно, – нашелся Лафайет, пока стражник вставал и пробирался к нему, поправляя красно-зеленые подтяжки. Подошедший оглядел сумку с инструментами, ткнул ее толстым пальцем.

– Что ветеринару делать с набором ключей и труб? – удивился он. – Да еще с ножовкой! Ты не собираешься устроить побег? – Он оскалился в улыбке, довольный своей шуткой.

– Мы вообще-то должны кое-где осмотреть водопровод на этой стороне, – сказал Лафайет. – Мы врачуем животных и по совместительству водопроводчики, понятно?

– Да? – Стражник поскреб свой толстый загривок, зевнул. – Ладно, если вы сможете исправить водопровод старика Жоржа, то Джемима на всю жизнь станет твоим лучшим другом. – Он хихикнул, прокашлялся, сплюнул и презрительно взглянул на Лома:

– Папаша, мне кажется, я тебя где-то видел…

– Вряд ли, начальник. Если только у вас не было приступа козьей лихорадки, – парировал старик, – и не называйте меня палашей.

– Ну, пойдем лучше, – заторопился Лафайет. – Мы вообще-то по поводу протекающего крана. Рой сказал – в башне, значит…

– Не-е, дружище, никто в башню не ходит.

– Да, но Рой сказал, что утечка раздражает больную…

– Какую больную? В башне нет больных. Они все в королевском крыле дома.

– Я хотел сказать, что раздражает парней, которые на дежурстве, у них голова болит, – искусно вышел из положения О'Лири. – Только представь себе: тянешь лямку от зари до зари, а кран «кап-кап-кап, кап-кап-кап».

– Да-да, ясно. Ну, раз уж это ради моих парней, я пошлю туда с вами Кларенса. – Унтер кивнул парню с дряблым лицом, страдающему косоглазием.

– Не беспокойтесь, лейтенант, мы сами найдем, – начал было Лафайет, но стражник оборвал его резким жестом.

– Никто не ходит в башню без сопровождения, – твердо сказал он.

– Ну, раз так, то ладно, – решил О'Лири.

Кларенс натянул пальто, нацепил меч, рассеянно глянул на О'Лири и встал, выжидая.

– Вы как-то должны… ну… объяснить Кларенсу, что ему делать, – сказал унтер Лафайету, стоящему рядом. – Ну, всякие там подробности, если вы понимаете, о чем я говорю.

– Пошли, Кларенс, – сказал Лафайет, – в башню!

Во дворе, ярко освещенном полуденным солнцем, Лом догнал О'Лири.

– Когда мы избавимся от этого кретина и убежим? – прошептал он.

– План меняется, – ответил Лафайет. – Этот Кларенс послан нам самим провидением! С конвоем можно идти куда хочешь.

– Вы что, из ума выжили? Единственный шанс для нас – выбраться отсюда и рвануть врассыпную!

– Давайте смотреть правде в глаза: нам из ворот никогда не выйти.

– Но… чего вы надеетесь достигнуть, скрываясь внутри львиного логова?

– Как я сказал страже, башня там, наверху, – Лафайет указал на величественный шпиль, парящий высоко в голубом небе. Знамя полоскалось от ветра на флагштоке, установленном на конце шпиля.

– Чего ради? – изумился Лом. – Мы попадем в ловушку!

– Секрет, – ответил Лафайет.

– Эй! – внезапно засипел Кларенс. – Чего это мы шепчемся?

– Это секретное задание, – ответил О'Лири. – Мы на вас рассчитываем, Кларенс.

– Вот это удача! – счастливо воскликнул Кларенс.

Лом фыркнул. Лафайет повел их во дворец через боковую дверь, сквозь которую он вышел в роковую ночь всего две недели назад. Казалось, прошла целая жизнь с тех пор, как он пошел на злосчастное свидание с Рыжим Быком.

Он повел Лома и Кларенса вдоль узкого коридора, который шел за парадной столовой. В полуоткрытую дверь виднелись длинные столы, застеленные ослепительно белыми скатертями, украшенными красочными цветочными орнаментами в центре, – все это осталось в другой жизни.

– Похоже, готовятся к торжеству, – сделал вывод Лом.

– Ага, – с готовностью кивнул Кларенс. – Сегодня по расписанию большая пирушка. Повод есть. Король… он собирается сказать речь, все знатные особы соберутся.

– Пошли дальше! – зашипел Лом. – Нас увидят, и я сомневаюсь, что местного мажордома удовлетворят объяснения касательно медицинского обслуживания больных труб у этих сторожевых псов.

– Эй! Мне послышалось, тут кто-то непочтительно отзывается о стражниках короля, – пробормотал Кларенс.

– Ничего подобного, – разуверил его Лом.

Они возобновили осторожное продвижение, помедлили у парчового занавеса, за который Лафайет сунул голову и осмотрел зеркальный гранд-зал.

– Пошли, дорога свободна.

– Где все? – заинтересовался Лом. – Как в мавзолее!

– Не испытывайте фортуну. Лучше воспользуемся удачей!

Они добрались до черного хода без приключений. На третьем этаже прошли мимо служанки со шваброй и ведром. Она посмотрела им вслед заплаканными глазами и быстро пошла дальше. Поднялись на три пролета. Там на площадке торчал стражник; он читал газету, сосредоточенно водя по ней шершавым пальцем.

– Кто такие? – осведомился он, подозрительно глядя на две фигуры, закутанные в плащи. – Это что за балбесы, Кларенс?

– Это, вроде, секрет, – шепнул Кларенс, – ш-ш-ш…

– Особая миссия, – подтвердил О'Лири, – под личным контролем сэра Лафайета.

– Ты имеешь в виду короля Лафайета, конечно?

– Точно. И его величество сейчас за вами наблюдает, капрал…

– Такой же капрал, как моя бабушка соленый банан! – заворчал стражник.

– Я в этом мундире уже девять лет, и еще ни полосочки не получил.

– Получишь две, как только будет дело сделано, – обещал О'Лири. – Лично гарантирую.

– Да? А кто бы вы были, сэр?

– А… Лицо, которому его величество оказывает особое доверие.

– И куда вы, по-вашему, идете? – спросил стражник, когда О'Лири пошел мимо него.

– Туда, наверх, – указал О'Лири.

– Угу. – Стражник встал у Лафайета на пути. – Только с разрешения сержанта, приятель.

– Тебе не кажется, что король главнее сержанта, капрал?

– Может быть, только я подчиняюсь сержанту. Он – лейтенанту, а тот – полковнику…

– Я знаком с хитросплетениями военной иерархии, – рискнул заметить О'Лири. – Но у нас нет времени обращаться сейчас к полковникам.

– Никто без пропуска наверх не ходит, – сказал охранник.

– Этот подойдет? – осведомился Лом, стоя за локтем О'Лири. Раздался мягкий щелчок. Незадачливый караульный напрягся, проковылял два шага и тяжело упал на пурпурный ковер.

– Тэк-с! Напился на дежурстве, – промолвил Лафайет. – Отметьте это, Кларенс!

Они поспешили дальше. Лом тяжело пыхтел, Кларенс замыкал кавалькаду, поднимающуюся все выше по винтовой лестнице. Ступеньки становились уже и круче, сжимаемые каменными стенами. Подъем закончился маленькой площадкой пред массивной дверью, обшитой отделочной доской.

– Ч-что это? – задыхаясь, спросил Лом.

– Это то, куда мы идем, – без разъяснений ответил О'Лири. – Заметьте, затвор на двери. Я знаю комбинацию, вы – нет.

– Ну?

– Отдайте мне эту хитрую ручку, и я открою его.

– Вряд ли, – вспылил Лом. – Я и гроша не поставлю за то, что вы его откроете.

– Послушайте, – предложил О'Лири. Из колодца винтовой лестницы доносились звуки – звуки тревоги.

– Они нашли того парня, с которым мы побеседовали внизу, – сказал Лом.

– Надо было его спрятать.

– Они заметили, что его нет на месте. Через минуту-другую они будут здесь.

– В ловушке! Вы – предатель! Я должен был предвидеть…

– Ш-ш-ш, Кларенс не поймет, – понизил голос Лафайет, когда, тяжело дыша, появился стражник. – Тем не менее нас не поймают, если мы спрячемся там, внутри. – Он указал большим пальцем на дверь.

– Там что? Может, вы завели меня в тупик.

– Это старая лаборатория Никодеуса. Он был инспектором. Его сюда направила Центральная исследовать вероятностный стресс. Там полно специального оборудования. Мы найдем все, что нужно…

– Ладно, приятель, открой, бога ради! – перебил Лом, когда ясно послышались приближающиеся шаги.

– Сначала прибор, Лом, чтобы вы не соблазнились воспользоваться им против меня.

– А что удержит вас от использования его против меня?

– Я не стану, если только вы первый не сделаете неверного движения. Решайтесь! У нас примерно 30 секунд.

– Шантаж, – проворчал Лом и отдал оружие.

– Как только войдем, мы – дома, – пообещал О'Лири. – Так, посмотрим. Давненько я не пользовался этой комбинацией… – Он покрутил диск, – топот ног приближался. Замок открылся. О'Лири широко распахнул дверь:

– Кларенс, зайдите, быстро!

Стражник, поколебавшись, перешагнул порог. Лом нырнул за ним, следом О'Лири, затворил дверь и установил замок.

– Полно оборудования, да? – выдохнул Лом за спиной О'Лири.

Тот обернулся. В слабом свете, сочащемся сквозь фонарные окна, Лафайет испуганно уставился на голые каменные стены и пустой каменный пол.

– Обобрали! – зарычал он.

– Так я и думал. – Отчаянию Лома не было предела. – Предательство! Но боюсь, у вас не будет времени завершить задуманное. Вы изменник!

Лафайет обернулся и увидел отверстие дула изящного, но устрашающего пистолета.

– Очередное изобретение? – пятясь, спросил он.

– Совершенно верно. Я называю его орудием смерти по причинам, которых вам, увы, уже не узнать. Молитесь, мой мальчик, на счет «три» вы умрете!

Снаружи по ступенькам топали башмаки. Кто-то заколотил в дверь.

– Проклятие, куда они могли уйти? – раздался изумленный голос.

– Может, в дверь? – ответил другой.

– Это невозможно, Ирвинг. Они ушли в другом направлении. Ты, видать, не на ту лестницу нас послал, здесь их никогда не было.

– Так куда же им было идти? Они были вынуждены войти в дверь.

– Они не вошли!

– Откуда тебе знать?

– Они не вошли потому, что не могли, проклятие!

Дверь снова затарахтела.

– Д-да, думаю, ты прав. Как ты сказал, никто, кроме короля Лафайета не мог открыть этот замок… – Шепот постепенно затих.

Лафайет с трудом сглотнул, глядя на пушку:

– Ну… чего вы ждете? Они ушли. Никто не услышит, как вы меня прикончите. И я заслуживаю всего, что случится, за свою глупость. Я забыл вас обыскать.

Лом задумчиво нахмурился: – Этот парень сказал… что только король Лафайет знает комбинацию. В таком случае… как вы его открыли?

– Мы уже об этом говорили. Вы мне не поверили.

– Вы могли закричать, пока за дверью были люди. Это, может, и не спасло бы вам жизнь, но и моя песенка была бы спета. Вы… вы не смогли. Почему?

– Может, потому, что я пою на свой мотив.

– М-м-м, мой мальчик, я склонен дать вам еще шанс, несмотря на то, что вы меня завели в безвыходное положение. Скажите лишь, что вы собирались найти в этой пустой камере?

– Она не должна была быть пустой. Этот замок – особая модель лаборатории Вероятностей, к нему нельзя подобрать ключ. – Лафайет нахмурился, глубоко задумавшись. – Я заметил, что в плоти есть остаточные черты личности, даже когда разум отключен. В качестве Тазло Хаза я почти умел летать. И я освоил слияние с помощью небольшой концентрации. – Он посмотрел на руки. – И мне никогда не пришло бы в голову снять ключ с ремня Перси – пальцы Зорро сделали это сами по себе. Значит, парень, носящий мое тело, видимо, приобрел вместе с ним определенные умения, включая знание комбинации кода.

– Очень хорошо… – Лом отвел пистолет в сторону. – Предположим, я принимаю это довольно сомнительное объяснение. Что вы предлагаете теперь делать?

– Мы вновь партнеры?

– В некотором роде. Между прочим, верните-ка лучше ультразвуковой проектор! – Тут Лом подскочил от того, что Кларенс заговорил у него за спиной:

– Эй… вы что, парни, целый день трепаться собираетесь? Давайте чините секретные трубы и выметайтесь отсюда! В подразделении мне зададут…

– Не подкрадывайтесь ко мне сзади! – закричал на него Лом. – А что касается вас, О'Лири, или как вас там, вы меня сюда завели, так делайте что-нибудь!

Лафайет осмотрел мрачную камеру. В последний раз встроенные шкафы, зияющие теперь пустотой, были заполнены таинственными приборами. Рабочий стол придворного мага, некогда уставленный перегонными кубами, ретортами и сборами для колдовских напитков, выглядел теперь голой плитой из пятнистого мрамора. Наверху, там, где была черная панель из муара с выстроенными в ряд циферблатами, теперь путались провода, свисающие с голых стен.

– Даже скелета нет – посетовал О'Лири. – Он был позолоченный, висел на проволоке посреди комнаты. Очень соответствовал обстановке.

– Скелеты? – удивился Лом. – Что это еще за Мумбо Джумбо? Вы говорили, что этот парень, Никодеус, был инспектором по континууму, работал по заданию Центральной…

– Верно, скелет и чучело совы, а также глаз тритона в бутылке были просто для отвода глаз, в случае, если кто-нибудь сюда забредет.

– Как случилось, что вы сюда забрели? Ни один уважающий себя инспектор не допустит местного в свою рабочую комнату.

– Я не был местным. И если точно, то он меня не пускал сюда. Я пришел узнать у него о причинах исчезновения принцессы Адоранны… Честно говоря, я уже был готов перерезать ему глотку, но он меня разубедил.

– В самом деле? И каким же образом? Вы, кажется, весьма последовательны в ошибочных теориях.

– Ваша речь все больше удивляет меня, – заметил О'Лири. – Он убедил меня, что является тем, кем представился, и сделал это гораздо основательнее, чем это удалось вам.

– И как же он совершил этот подвиг?

– Он позвонил по телефону.

– О? А я понятия не имея, что в этой точке знают о телефонах.

– Не знают. Здесь только один, срочный прямой в Центральную. Он обычно был там, – указал О'Лири, – в шкафу за дверью.

– Все это очень напоминает о прошлом, я понимаю, но это тем не менее не помогает при данных сложившихся обстоятельствах, – заметил Лом.

– Эй, вы, спецы, – крикнул Кларенс с другого конца комнаты. – Чего…

– Погодите, Кларенс, – ответил О'Лири. – Послушайте, Лом, я не виноват, что лабораторию очистили. И бесполезно стоять здесь и перемалывать из пустого в порожнее. Мы ведь еще на свободе. Как мы ее используем?

– Кажется, вы тот руководитель, у которого все было под рукой! – съехидничал Лом. – Что вы предлагаете?

– Одна голова хорошо, а две лучше, Лом. Что нам делать, как вы думаете?

– Эй, парни, – вновь попытался обратить на себя внимание Кларенс, – а что это…

– Кларенс, погоди, – кинул Лом через плечо. – По правде говоря, мне кажется, в данном случае у нас нет выбора. Нам просто придется пойти на очную ставку с этим королем Лафайетом. Этим фальшивым королем Лафайетом, если верить вашим россказням, и… и…

– И что? Попросить его, чтобы он нас повесил на цепь на стену дворца?

– Черт возьми, если бы я только мог добраться до своих рук… – пробормотал Лом.

– Что бы это значило?

– Ничего. Забудьте об этом.

– У вас что-то с руками, не так ли? – не отставал О'Лири. – Не думайте, что я не видел, как вы играете своими пальцами, когда думаете, что я не смотрю.

– Я не играю, наглец, выскочка! Я… да ладно, все равно!

– Продолжайте! – потребовал О'Лири, прислонившись к стене. – По правде говоря, вы могли бы по-своему завершить это дело. Давайте смотреть правде в глаза: мы дошли до ручки…

Лом расхохотался: – Вы знаете, я почти убедился, что вы тот, за кого себя выдаете. Как жаль, что слишком поздно, уже ничем не поможешь…

– Эй, – вмешался Кларенс. – Простите, что прервал беседу, но что это за штука такая? Я нашел ее у буфета, за дверью!

Лафайет удрученно посмотрел в сторону говорящего и застыл.

– Телефон! – заорал он. – Не урони, Кларенс!

– Кларенс, дружочек, ты – гений, – ликовал Лом, быстро направляясь к нему. – Дай, дай его мне!..

– Ни за что на свете – сказал О'Лири и оттолкнул старика локтем, выхватывая старомодный, отделанный медью прибор из рук Кларенса. – Все равно только я знаю номер! – Он приложил трубку к уху, постучал по рычагу.

– Алло? Алло, Центральная…

Раздался резкий щелчок и беспрерывное гудение.

– Ну же! Отвечайте! – требовал Лафайет.

– Центральная, – живо ответил ему в ухо металлический голос. – Ваш номер?

– Так, погодите… девять, пять, три… четыре, девять, ноль-ноль, два, один-один.

– Это служебный номер, сэр. Пожалуйста, посмотрите в справочнике другой.

– У меня нет справочника! Пожалуйста! Это срочно!

– Хорошо… Я спрошу заведующего. Не кладите, пожалуйста, трубку.

– Что говорят? – не дыша спросил Лом.

– Она разговаривает с заведующим.

– О чем?

– Я не знаю.

– Слушайте, дайте мне телефон! – Лом ухватился за аппарат. Лафайет запутал его, обронил. Лом кинулся ловить. Кларенс блестяще спас прибор в дюйме от пола. Лом и Лафайет, попятившись и едва не упав, обнялись.

– У-у, нет, нет, – говорил Кларенс в трубку, пока Лафайет вырывался от противника. – Имя Кларенс: К… Л… А… Р… И… Н… С… – Он огорченно посмотрел на О'Лири, когда тот выхватил у него телефон.

– Да? С кем хотите говорить, сэр? – спросил оживленный голос.

– С инспектором Никодеусом… только я знаю, что он где-то на полевой работе, тогда дайте мне того, кто его замещает! У меня жизненно важная информация!

– Откуда вы звоните, сэр?

– Из Артезии… но это все равно, просто дайте мне кого-нибудь, кто может…

– Подождите, пожалуйста!

– Минуточку! Алло! Алло!

– Что они говорят? – настаивал Лом.

– Ничего. Я жду.

– О'Лири, если вы потеряете эту связь…

– Я знаю, может пятьдесят лет пройти, прежде чем я вновь дозвонюсь.

– Эй, там, О'Лири? – донесся доброжелательный голос. – Рад слышать вас. Теперь все хорошо, надеюсь?

– Хорошо? Вы что, смеетесь? Хуже быть не может! Адоранна и Алан умирают от неизвестной болезни, король-узурпатор разгуливает везде, пиная кошек, а я заперт в башне!

– Эй, кто это? Я знаю голос О'Лири. Это не он!

– Я уже объяснял! Я временно парень по имени Зорро, я на самом деле я – О'Лири, только кто-то другой – я, и он вне себя, и…

– Послушайте, кто бы вы ни были… Использовать без особого разрешения сеть Центральной коммуникации – преступление, за которое причитается выскребывание мозгов или заключение, либо и то, и другое! Сейчас же кладите трубку!

– Вы не слушаете! Со мной несчастье! Артезия в беде! Нам нужна помощь!

– Я уверен, – ответил голос холодно, – сейчас все хорошо, вам незачем больше беспокоиться.

– Беспокоиться? Чем вы там думаете? Если эти рассвирепевшие охранники доберутся сюда, меня же расстреляют!

– Послушайте, приятель, поделитесь-ка своими горестями с местным агентом. Если у вас дело законченное, его рассмотрят. А сейчас…

– Агент? Какой агент? Здесь я агент Центральной, а меня одурачили, вытеснили с места и…

– Официальное лицо, мистер О'Лири, выведен из строя, как известно. Тем не менее несколько часов назад на точку был выслан полевой агент по особым поручениям с инструкцией проследовать прямо во дворец и войти в контакт с принцессой Адоранной. В таком случае…

– Вы послали сюда агента? Сюда? В Артезию?

– Именно так я и сказал, – ответил голос. – Теперь прошу меня извинить…

– Где он? Как мне его узнать? Что…

Послышался резкий щелчок и волнообразный гудок прерванной связи. Лафайет стучал и вопил, но бесполезно.

– Ну? Ну? – Лом пританцовывал от нетерпения.

– Он повесил трубку. Но я все-таки добился хорошего известия: они послали сюда другого агента, возможно, одного из своих лучших людей, обладающих полнотой власти. Он быстро все исправит.

– О? Действительно. Понимаю. Ха-хм!

– Вы, кажется, не слишком рады?

Лом поджал нижнюю губу, напряженно хмурясь:

– Вообще-то, – сказал он, – я совсем не уверен, что это желательно именно сейчас.

– Что бы значило это замечание?

– Наш противник, мой мальчик, – человек дьявольского ума. В данный момент у него все карты в руках. Один агент против него не имеет шанса.

– Чепуха… Я допускаю, что этот парень не знает счета. Но сейчас главное – вступить в контакт с этим новым агентом, передать ему несколько фактов и накрыть…

– Но это нелегко будет сделать. Помните: мне известен один жизненно важный факт, которого вы не знаете.

– О? Что же это?

– Я, – сказал Лом, – знаю кто, этот негодяй!