Текст книги "Сверхъестественное. Никогда. Ведьмино ущелье. Остров костей"

Они добрались до «Импалы». Дин прошел к пассажирскому сиденью – он все еще отказывался садиться за руль в Бронксе.

– Может, мы все не так поняли? Что, если кто-то ненавидит По и хочет, чтобы он страдал?

– И кто бы это мог быть?

– Да любой, кто читал его рассказы, а потом писал по ним работы, – усмехнулся Дин.

Сэм сел на водительское сиденье, положил левую руку на руль, а правой сунул ключ в зажигание.

– Это никак не сужает список подозреваемых.

Дин не успел ответить, как из кармана его куртки раздался рингтон «Smoke on the Water». Он достал телефон, открыл его и сказал:

– Привет, Манфред.

Выезжая со стоянки, Сэм услышал из динамика дребезжащий голос:

– Привет, Дин. Я тут болтал с ребятами за обедом и кое-что вспомнил насчет Рокси.

– И что же это, Манфред?

– Ну, понимаешь… я как-то с ней переспал.

Глава 16

Дом Манфреда Афири, Бронкс, Нью-Йорк

22 ноября 2006 года, среда

– Начните с начала, – сердито произнес Дин.

Они сидели в гостиной Манфреда. Он поставил на проигрыватель демо-альбом Disraeli Gears группы Cream, и сейчас играла песня «Tales of Brave Ulysses». Манфред сидел в кресле, а Сэм и Дин – на диване. Дин был готов вскочить и врезать Манфреду. Ведь если бы тот рассказал об этом раньше, не пришлось бы слушать «Скоттсо» два последних раза.

Манфред держал бутылку пива на коленях и смотрел на горлышко.

– Слушайте, это было давно. Это произошло тогда, когда Рокси еще торчала от всего, сечете? Она курила, нюхала, пила и закидывалась. Она явилась в «Парковку сзади» с друзьями, мы тогда только начинали и еще не выступали по выходным. Ее друзьям мы не очень-то понравились, и они ушли.

Ого, вот это шок. Дину как-то удалось не произнести это вслух.

Манфред глотнул пива и продолжил:

– Но она осталась, а после выступления ей некуда было пойти. Я предложил подвезти ее домой, и оказалось, что она живет на какой-то помойке в Моррис-парке. И я сказал, что у меня есть дом, мы приехали сюда, втянули пару дорожек, послушали пластинки и поднялись наверх.

– И вы до сих пор об этом не помнили? – сердито спросил Дин.

– Я забыл, что это была она! Слушайте, чуваки, это же было всего один раз. Ну ладно, два – она возвращалась на пару выступлений, но потом окончательно подсела и отправилась в реабилитационный центр. Я увидел ее лишь год спустя, и она была такой чистой… Черт, когда она впервые после реабилитации вошла в «Парковку», я ее не узнал! Никакого макияжа, волосы стали короче, а вместо обтягивающего топа – футболка. Совершенно другой человек. И она запала на Альдо. Меня все устраивало, потому что эта ее трезвость меня реально напрягала.

Дин посмотрел на Сэма, а Манфред жадно допил пиво и покачал головой.

Сэм пожал плечами и сказал:

– Манфред, она когда-нибудь хотела вернуть ваши отношения?

– Черт, нет. Я же сказал, она стала совершенно другим человеком. Даже не смотрела в мою сторону.

– Я думал, ей нравился этот дом, – сказал Дин, вдруг вспомнив предыдущий разговор в «Парковке».

– Конечно, нравился. Черт, этот проклятый дом всем нравится. Джина через раз просится сюда переехать.

– Вы имеете в виду Джанин? – уточнил Дин.

– Да, верно, дочка кузины. – Манфред улыбнулся щербатой улыбкой. – Знаешь, Дин, она типа на тебя запала. – Улыбка пропала. – Не связывайся с ней, ладно? Мне хватает проблем с кузиной. Кроме того, она флиртует со всем, что движется.

– Да не вопрос, – ответил Дин. Даже если бы он был заинтересован – нужно признать, Джанин была сексуальной, – ему не хотелось хоть как-то быть связанным с семьей этого человека, когда они разберутся с духом Рокси. Когда Эшу в следующий раз понадобится помощь, пусть катится ко всем чертям.

– Дело в том, – вмешался Сэм, – что Рокси может появляться у вас именно поэтому. Она все время повторяет «Люби меня» и, возможно, обращается к вам.

Манфред покачал головой.

– Тогда я ничего не понимаю. Когда она вышла из реабилитационного центра, она запала на Альдо. А после тех выходных, когда я уезжал в Пенсильванию, она просто исчезла. Ну а потом…

Дин оживился.

– В какие выходные вы ездили в Пенсильванию?

Манфред нахмурился.

– А я вам не рассказывал?

– Что не рассказывали? – Дин уже передвинулся на край дивана, готовясь вскочить и врезать Манфреду.

– Черт, парни, извините! Я думал, что рассказывал, как Альдо присматривал за моим домом. Тогда-то я в последний раз и видел Рокси. Ну, ладно, не тогда, а за пару дней до того. Мне нужно было уезжать на семейное сборище в Пенсильвании, а у меня была кошка. Бедняжка умерла в прошлом году, у нее был диабет, и кто-то должен был делать ей уколы. Я не хотел оставлять ее в ветклинике, потому что характер у нее был ужасный. Ей нравился Альдо. Он живет в маленькой квартирке в Мамаронеке и охотно принял мое предложение. – Манфред встал. – Если, конечно, я все верно помню. Пойду возьму еще пивка. Хотите?

– Да, – решительно ответил Дин, потому что потребность в алкоголе вдруг стала невыносимой. После того как Манфред ушел на кухню, он посмотрел на Сэма.

– Нет, ты можешь в это поверить?

– Прожив с ним в одном доме почти неделю? Да, могу. Дин, я иногда удивляюсь, что он помнит свой адрес. Он сам сказал, что едва может вспомнить, что было на прошлой неделе. Послушай, он даже не помнит, что вы уже вели этот разговор про Джанин.

Дин кивнул.

– Значит, ты думаешь о том же, о чем и я, Пинки?

– Ага. – Сэм вздохнул. – Пора копать.

Манфред вернулся в гостиную с тремя бутылками пива. Взяв одну, Дин сделал большой глоток и сказал:

– Манфред, слушайте, нам нужно вскопать ваш задний двор.

Манфред выплюнул пиво в свою бороду. Вытер рот рукавом и спросил:

– Что, прости?

В этот момент зазвонил смартфон Сэма. Вскочив с дивана, он поставил бутылку на свободное место на кофейном столике, вытащил из кармана смартфон и вышел в коридор.

– Алло? О, здравствуйте, детектив!

Манфред взглянул на Дина, и тот пояснил:

– Мы знаем кое-кого из отдела по розыску без вести пропавших. Попросили ее проверить Рокси.

– А, понятно. И как это связано с перекапыванием моего двора?

Дин не успел ответить, Сэм вновь заговорил:

– Правда? А с кем еще они разговаривали? Ладно. Ага. Хорошо, спасибо, детектив. Еще созвонимся. – Он сбросил вызов и вернулся к дивану. – Это была Макбейн. Она говорит, что 23 сентября 2004 года 49-й участок объявил Роксану Кармайкл без вести пропавшей.

Манфред кивнул.

– Да, время совпадает. Эти встречи с семьей всегда бывают после Дня труда.

Сэм сел обратно на диван и взял бутылку пива.

– Дело все еще открыто. И как сказала Макбейн, они разговаривали с Альдо Эммануэлли, Манфредом Афири и Томом Дейли.

Манфред нахмурился.

– Этого я не помню.

– А еще они опознали расчлененное тело под настилом. Это женщина, ее звали Сара Лоуренс. Работала в видеопрокате на Бостон-роуд. И судя по отчету судмедэксперта, ее убили от шести до двенадцати дней назад, – сказал Сэм.

– Черт, – пробормотал Дин. Ему отчаянно хотелось обвинить в этом Макки, но теперь не получится. Лоуренс убили давно, вероятно, еще до их приезда в Нью-Йорк. И они ничего не могли для нее сделать. Вернее, только одно: остановить ублюдка, который убил ее и этого Рейеса.

Манфред побледнел.

– О чем, черт возьми, вы говорите?

Сэм отмахнулся.

– Длинная история.

Манфред пожал плечами.

– Неважно. Слушайте, извините, что не рассказал вам раньше о Рокси, но я правда забыл. А теперь, если позволите, я бы хотел отвлечь вас от разговоров про расчлененные трупы и спросить насчет раскопок у меня во дворе.

– Возможно, когда Альдо присматривал за домом, он поссорился здесь с Рокси. В результате Рокси погибла, и Альдо закопал ее на заднем дворе. Поэтому она и бродит по дому, – медленно сказал Сэм.

– И показывается только после выступлений, – добавил Дин.

– Вы уверены?

Братья смущенно переглянулись.

– Не… нет, – наконец ответил Дин. – Это всего лишь догадка.

– Но она подкреплена фактами, – добавил Сэм как раз в тот момент, когда закончилась песня «Mother’s Lament». – Мы давно этим занимаемся и чаще оказываемся правы, чем нет.

Манфред хмыкнул и встал, чтобы сменить пластинку.

– В отличие от меня. Ладно, предположим, вы найдете труп Рокси. И что потом?

– Засыпем его солью и сожжем.

– Да, точно, – сказал Манфред, убирая пластинку Disraeli Gears обратно в чехол и доставая The Low Spark of High-Heeled Boys группы Traffic, – вы мне рассказывали. Вся эта фигня с солью меня беспокоит, сечете?

Надо же, это ты вспомнил. Долбаное чудо из чудес! И снова Дин удержался и не произнес этого вслух.

– Кстати о том, что меня тревожит, – вновь заговорил Манфред. – Ни за что не поверю, что за этим стоит Альдо. Мы с ним друганы уже хрен знает сколько. И он не похож на убийцу.

– Это могло произойти случайно, – сказал Сэм.

Дин закатил глаза. В этом весь Сэм – всегда пытается найти «хорошую сторону». Вспомнив, как испугался Альдо при первом упоминании о Рокси, Дин легко поверил, что парень что-то скрывает. Кроме того, они все это время думали, что Альдо знает, что с ней случилось, но не говорит.

– Если это было случайно, ему следовало об этом сообщить, – добавил Сэм.

– Не, он бы этого не сделал. – Манфред глотнул пива. – Слушайте, я не верю, что Альдо что-то натворил и уж тем более убил кого-то, но… если это была случайность, он не стал бы звонить легавым. Это я вам точно говорю. Не похоже это на Альдо, сечете?

– Подождите, – сказал Сэм, – может, нам и не придется перерывать весь двор.

Дин посмотрел на брата так, словно тот сошел с ума.

– Что, прости?

– Это ведь всего лишь догадка. Мы не знаем наверняка, что тело там. А если даже и там – не знаем, где именно. И даже если найдем, что тогда?

– Засыпем солью, сожжем, и…

– А убийца останется безнаказанным, потому что мы уничтожим улики.

Дин промолчал.

– Мы всегда говорим, что духи жаждут отмщения. Здесь тоже может быть такой случай. Что, если она просто молит о правосудии, как призрак из Балтимора? – продолжил Сэм.

– Это был предвестник смерти, – сказал Дин.

Но Сэм был в ударе.

– Да, но больше всего она хотела, чтобы свершилось правосудие. Не думаю, что соли и поджога будет достаточно. От духа мы избавимся, но убийцу не найдем.

– Поверить не могу, – Дин покачал головой.

Сэм нахмурился.

– Во что?

– Что ты в самом деле сказал «свершилось правосудие». Чувак, люди так не говорят.

Манфред кивнул.

– Он прав, Сэм, какое-то идиотское выражение.

– Неважно… Я прав или нет?

Дин вздохнул. Все в нем говорило, что нужно найти тело, засыпать солью и сжечь, потому что, черт возьми, именно так поступают с привидениями, которые появляются в домах.

Но если они это сделают, то убийство сойдет Альдо с рук.

А это его не устраивало.

– Ладно. Ну и что мы будем делать, гений? Свяжем Альдо резиновым шлангом?

Сэм улыбнулся, и Дин заметно занервничал.

– Не совсем.

* * *

Самым сложным была подготовка.

Для того чтобы сигил заработал, каждый лунный ритуал нужно было совершить в определенной точке. К счастью, места для маневра все-таки хватало. Например, ему нужна была всего одна – любая – свободная квартира в доме на 199-й, и он ее нашел. Еще больше повезло с домом на Уэбб-авеню. Он хотел найти там заброшенную квартиру, но с подвалом все вышло намного лучше.

Вот так он и понял, что делает правое дело. Судьба благоволила ему, облегчала задачу.

Оставался финал – и целых пять дней на подготовку. Ему казалось, что этот этап будет самым легким.

Он стоял на углу Фордем-роуд и Юниверсити-авеню – теперь его называют бульваром Мартина Лютера Кинга – и смотрел на две башенки церкви Святого Николая Толентинского. В обеих висели колокола, которые звонили по воскресеньям.

В следующий вторник они тоже зазвонят. Его сердце бешено колотилось от предвкушения. Наконец-то это произойдет. Ему не пришлось возвращаться на прошлое место. Он знал, что полиция обнаружила останки бедной Сары Лоуренс. Она была замечательной женщиной и, сложись все иначе, вероятно, прожила бы длинную и счастливую жизнь. Но она послужила благой цели, и, возможно, потом, когда люди поймут значение его поступков, ее имя будет увековечено, как и имена Марка Рейерса, и этих двух студентов, и предстоящей жертвы. И конечно же, его имя – имя того, кто показал миру величие магии. Хотя он понимал, что в его случае на это рассчитывать вряд ли приходится. Ведь мир не оценил гениальности Персиваля Сэмюэлса, а он жил в те времена, когда люди были гораздо восприимчивее к оккультизму, чем в современном мире с его сайтами, факсами, мобильными телефонами, айподами, электронной почтой и прочей технической чепухой.

Но все это неважно. Ведь он сможет вернуть Эдгара По в мир, который оценит его талант. В мир, где тот сможет рассказать правду.

Только это имеет значение. Что такое жизнь Марка Рейерса, Сары Лоуренс и тех двух студентов по сравнению с этим?

Не говоря уж о жизни того, кого он найдет для завершающего ритуала.

Вообще-то для заключительной части ему не нужен был человек. Колокольня – четвертый и последний сигил, и ему просто нужно воссоздать «Звон».

Вопрос в том – как. Он помнил строки, в которых многократно повторялось слово «звон». У По был прирожденный талант к рифме и звукоподражаниям, чем не могли похвастаться многие его американские соратники-поэты. Когда читаешь «Звон», словно оказываешься посреди «медно-стонущего прибоя».

Особенно его волновал вопрос: что же потребуется для ритуала? Он выбрал «Бочонок амонтильядо», «Убийство на улице Морг» и «Сердце-обличитель», потому что во всех трех рассказах были убийства. Из своих исследований он знал, что в самых сильных ритуалах требуется забирать жизнь, и человеческая жизнь сильнее жизни животного. Но в «Звоне» такой смерти не было.

Но потом он вспомнил один отрывок:

 
Все отчаянье взыванья пред безжалостным огнем,
Все безумье состязанья с яростным, глухим огнем,
Что стремится выше, выше,
Безнадежной жаждой дышит,
Слился в помысле одном,
Никогда, иль ныне, ныне,
Вознестись к луне прозрачной, долететь до тверди синей!
 

И еще один:

 
Сам восторгом упоен
Под пэан колоколов.
Вопит он, скакать готов,
В ритме верном, верном, верном,
Словно строфы саг размерном
Под пэан колоколов
И под звон[36]36
  Перевод с английского В. Я. Брюсова.


[Закрыть]…
 

Да! Вот то, что нужно. Он найдет жертву и подожжет ее, звоня в колокола. Горящий человек уж точно будет скакать и вопить, и вскоре упокоится.

Идеально.

Сейчас, поздно ночью, церковь была заперта. Завтра после работы он вернется и поговорит со священником. Скажет ему, что должен во вторник в полночь позвонить в колокола. Конечно, придется сделать щедрое пожертвование. Но это не проблема. Приобретение всего необходимого для ритуалов, да еще так, чтобы полиция не выследила, обходилось недешево, но после смерти жены денег у него было полно. Ее смерть – лучшее, что она сделала. Обеспечила его деньгами и избавила от своего надоедливого присутствия.

Убедившись, что план продуман и готов к исполнению – оставалось только найти жертву, но на это есть еще половина недели, – он повернулся, чтобы двинуться в сторону машины, оставленной в нескольких кварталах от Юниверсити-авеню.

Однако дорогу ему преградил невысокий мужчина в некрасивом костюме, которого он уже видел – на главной странице довольно скучного сайта.

Человек, который взял себе псевдоним Артур Гордон Пим в бессмысленной попытке доказать свою преданность автору, сказал:

– Верно говорят, что преступник возвращается на место преступления, но мне кажется довольно забавным, что вы решили прийти на место преступления до того, как оно им стало. – Пим покачал головой. – Я должен был догадаться, что это вы.

– Простите, – сказал он, – но я не понимаю, о чем вы. – Он начал обходить Пима, но тот опять встал у него на пути. – Я вас не знаю, но…

– Нет, знаете.

Конечно, он знал, но не видел причин признаваться.

– Слушайте, я просто любуюсь этой прекрасной церковью…

– В среду в одиннадцать вечера? Мне это кажется крайне маловероятным, особенно учитывая, что эта церковь и есть место для ритуала, который вы намереваетесь совершить в следующий вторник. Я упустил вас в понедельник ночью из-за этой проклятой растяжки, но уверяю, любезный, я не позволю вам еще кого-нибудь убить.

Он вдруг занервничал. Сначала хотел как-то выкрутиться, но если Пим видел его в квартире на 199-й, то надежды нет. Он явно его преследует.

И тут он понял, что надежда есть, и улыбнулся.

– Вас что-то рассмешило?

– Да, вы. – И он ударил Пима в лицо.

Боль пронзила костяшки и запястье, и он потряс рукой. Так всегда делали по телевизору, и жертва каждый раз падала на пол без сознания. Пим же схватился за лицо и сплюнул кровь.

– Вы меня ударили! – воскликнул он.

Конечно, я тебя ударил, болван, жаль только, что ты не упал. У него с собой не было пистолета – его сорок четвертый остался дома, – поэтому он оказался беззащитен, когда якобы безотказный прием не сработал.

Оставалось одно – бежать. Это всегда выручало его в чрезвычайной ситуации.

Ноги у него были длиннее, а кроме того, Пим явно не ожидал, что он сбежит, поэтому ему удалось оставить невысокого преследователя далеко позади. Заклиная ноги бежать быстрее, он мчался по тротуару Юниверсити-авеню. Проносясь мимо домов и таунхаусов, он вспомнил, что в машине есть леска, которой он связывал жертв. Она помогла ему обездвижить Сару Лоуренс, которая довольно энергично сопротивлялась, пока он не вколол ей снотворное.

Сунув в карман куртки здоровую руку – в правой до сих пор пульсировала боль, – он достал брелок от машины и нажал кнопку, открывающую багажник.

Леска лежала именно там, куда он ее положил. Он схватил ее вместе с мячом, который валялся там с тех пор, как он поймал его на игре «Янкиз» – это жена уговорила его сходить. Он повернулся и увидел Пима, который, прижимая телефон к уху, бежал по тротуару прямо к нему.

Не знаю, кому ты звонишь, но со мной этот номер не пройдет. Он бросил мяч в голову Пима.

Попал в живот, но этого было достаточно, чтобы Пим рухнул на асфальт.

Он подбежал к Пиму, который хрипел на тротуаре, выхватил у него из рук телефон и швырнул в стену ближайшего дома, заломил руки за спину и принялся связывать запястья.

– Что вы делаете?! – спросил Пим, тяжело дыша, и вскрикнул, когда леска впилась в кожу.

– Выбираю последнюю жертву, – ответил он, затягивая леску. Мимо проходили люди, но они были заняты своими делами и не обращали внимания на происходящее. Но у них наверняка были мобильные телефоны, поэтому убираться отсюда следовало как можно скорее. – Не волнуйтесь, ваше имя войдет в историю. Вас запомнят как того, кто помог осуществить одно из самых великих начинаний человечества. – Он усмехнулся. – Хотя сомневаюсь, что вы сможете это оценить. Не волнуйтесь, я сам воздам должное вашей жертве. Например, сошлюсь на ваши работы.

Он встал, схватил Пима за связанные запястья и поставил на ноги. Судьба снова ему улыбнулась. Это было его предназначение, он был в этом уверен.

Очень скоро я наконец узнаю ответ!

Глава 17

Дом Манфреда Афири, Бронкс, Нью-Йорк

23 ноября 2006 года, четверг

Сэм помнил, что в старых детективах главным было собрать всех подозреваемых в одном месте. В «Убийстве на улице Морг» такой сцены не было, но авторы криминальных историй, писавшие после Эдгара По, вовсю пользовались этим приемом. Конечно, в реальном мире это нечасто срабатывало, поэтому шанс провернуть такое вызывал у него, говоря словами Дина, острые ощущения.

Он попросил Манфреда собрать в четверг вечером всю группу у него дома. Манфред намекнул, что таких «встреч» у них давненько не было.

– Не думаю, что мы вообще когда-нибудь вот так встречались, не считая репетиций, – сказал он. Но тем не менее все устроил, обзвонил ребят и попросил прийти к нему вместо репетиции у Тома Дейли.

Неудивительно, но Томми приехал последним. Сэм заметил, что он и на выступления являлся последним, хотя барабанщику требовалось больше времени для подготовки, потому что он не хранил барабанную установку в «Парковке сзади». «Я слишком много заплатил за эту малышку», – сказал он, когда в субботу вечером Сэм спросил его об этом. Хотя все равно было непонятно, почему он не может забрать с собой дорогой маленький барабанчик, а остальное оставить, чтобы сэкономить время на установку и демонтаж.

Когда Томми наконец появился, клавишник Робби и Альдо, сидя на диване, ныли и жаловались друг другу на свои основные работы, Дин и Манфред стояли у проигрывателя и обсуждали плюсы и минусы восстановления записей Роберта Джонсона (Сэму было интересно, собирается ли Дин упомянуть, что они недавно встречали демона, которому Джонсон продал свою душу). Басист Эдди стоял у окна и смотрел на задний двор.

– Извините, опоздал, – сказал Томми. Он был в ярко-розовой футболке, которую, подозревал Сэм, видно из космоса. Другие члены группы были в свитерах и джинсах. Все, кроме Эдди – тот был в тех же черных шмотках, в которых обычно появлялся на сцене.

– Ну и что здесь происходит?

Сэм повторял про себя заклинание. Это был простой вызов, который отец записал в дневник (непонятно почему, но эти строки оказались между записью ритуала вызова жнецов и ритуалами индейцев калуса), и Сэм держал его под рукой для подстраховки – там были какие-то мудреные латинские слова, а неправильное произношение могло привести к фатальным последствиям. (Он до сих пор пугающе отчетливо помнил, как в десять лет произнес первое заклинание-ловушку. Вот только произношение у него было тогда таким скверным, что вместо этого он вызвал духа, который разнес домик, в котором они остановились. Отцу удалось вернуть демона туда, откуда тот пришел, но залог за домик им так и не вернули…)

– Итак, парни, – сказал Манфред, вернувшись с пивом для Томми. – Вы небось гадаете, зачем я вас позвал. Все просто, но вы вряд ли в это поверите. У меня в доме были кое-какие проблемы, сечете? Вот эти два парня, Сэм и Дин, помогали мне.

Дин поднялся и встал рядом с Сэмом на пороге.

Робби нахмурился:

– Я думал, это друзья Эша.

– Так и есть, – сказал Дин. – От него мы и узнали о проблеме Манфреда.

– И эта проблема как-то связана с Рокси? – спросил Альдо.

Дин усмехнулся.

– Ого, Альдо, с чего ты это решил?

– С того, что вы всю неделю о ней выспрашивали. Достали уже. Я не в восторге от этой части своей жизни.

– И почему же? – спросил Дин, направляясь к дивану.

– Эта сучка меня бросила. Ни звонков, ни извинений, ни «прости, ничего не вышло» или «мы можем остаться друзьями». Просто исчезла. И меня это разозлило, ясно?

Сэм заметил, что с лица Альдо исчезло обычное выражение восторга. Когда он впервые увидел его на сцене в прошлую пятницу, Альдо выглядел довольным жизнью. Что в этом было его обычным поведением, а что – результатом посещения собраний анонимных алкоголиков, Сэм не рискнул предположить.

А сейчас Альдо встопорщился, как спрятавшийся под креслом-качалкой котенок, и Сэм подумал, что их с братом теория верна.

– Дело в том, – сказал Дин, – что в последний раз Рокси видели как раз тогда, когда вы приглядывали за домом Манфреда.

Тут все подались вперед – кроме Эдди, который, как обычно, стоял по стойке «смирно». Томми, откинувший спинку кресла, поднял ее обратно.

– Исчезновения? Она исчезла?

– После тех выходных ее объявили без вести пропавшей, – ответил Дин.

Теперь Альдо выглядел сбитым с толку.

– О чем ты, черт возьми, говоришь, Сэм?

– Я Дин.

– Да пофиг! Я ни за чьим домом не присматривал.

Манфред уперся руками в бока.

– Ты точно это делал, Альдо. У меня тогда была кошка, Люсиль, и, когда я уехал на встречу с семьей, ты каждое утро давал ей инсулин.

Альдо уронил голову на руки.

– Проклятье. – Он поднял голову. – Чувак, извини, но… Слушай, мне жаль, что я тебе не сказал, но… Я ненавидел эту кошку. Мы плохо ладили, и когда я сказал, что присмотрю за домом, я соврал.

Сэм нахмурился. Не такой реакции он ожидал, хотя Альдо и должен был отрицать свое присутствие в доме, если он виновен. Встав с дивана, он подошел к Манфреду.

– Я не хотел тебя подводить, но не мог находиться рядом с этой глупой тварью даже пять минут, и попросил ребят делать ей уколы, – продолжал Альдо.

– Подожди, – сказал Робби, – это произошло, когда ты ездил к семье? Когда, четвертого?

Манфред кивнул.

– Да. И я доверял тебе…

Альдо поднял руки.

– Знаю, знаю, но… – Он повернулся. – Скажите ему, парни.

Робби и Томми кивнули.

– Да, все так и было.

Сэм посмотрел на Эдди, который тоже кивал. Манфред недоверчиво покачал головой.

– Я вам даже не показывал, как делать уколы! Я показал это только Альдо.

Томми рассмеялся.

– Чувак, мы знаем, как обращаться со шприцем, уж поверь.

Сэм посмотрел на Дина, тот пожал плечами и сказал:

– Это не меняет того, что Рокси мертва.

Все повернулись и посмотрели на братьев, словно удивившись, что эти двое еще тут.

– Что? – переспросил Альдо.

– Она мертва, – сказал Манфред. – Я это точно знаю, потому что уже две недели она появляется у меня дома. Каждый раз, как я возвращаюсь с выступления в «Парковке сзади».

На несколько секунд повисла тишина.

А потом Альдо, Робби и Томми расхохотались. Но только не Эдди. Сэм подумал, что его лицо, наверное, развалится, если он просто улыбнется.

– Я думал, День дурака в апреле, – произнес Робби, давясь от смеха.

– Мы серьезно, – сказал Дин.

Альдо покачал головой, все еще смеясь.

– Я всегда знал, что у Эша не все дома, и то, что вы – его друзья, это только доказывает.

Дин повернулся к брату.

– Сэм?

«Представление начинается», – подумал Сэм, достал дневник отца и открыл страницу, которую пометил скрепкой.

– Phasmates mortua hic ligata admovete audieminique!

Робби нахмурился.

– Это что, немецкий?

Томми посмотрел на Робби.

– Нет, это латынь. – И в ответ на удивленный взгляд Робби добавил: – Что такого? Я изучал ее в старшей школе.

Сэм повторил:

– Phasmates mortua hic ligata admovete audieminique!

– Это безумие! – воскликнул Альдо. – Этого просто не может…

– Phasmates mortua hic ligata admovete audieminique! – в третий и последний раз произнес Сэм.

Раздался грохот, окна задребезжали, диски задрожали на полках и, стукаясь футлярами, начали издавать ужасный шум.

– Что это за фигня? – вскочив на ноги, крикнул Томми.

Все переглядывались и бросали взгляды на Сэма. Выражения их лиц ему были хорошо знакомы, он видел такое много раз: «Этого не может быть». «Это мне мерещится». «Это, должно быть, прикол». «Этого нет в моей картине мира». «Пусть это прекратится!»

А потом раздался жуткий хохот. И тут Альдо побледнел.

– Рокси? – тихо спросил он.

Хохот продолжался, а потом раздался голос Рокси:

– Люби меня! Люби меня! Люби меня!

И наконец появилась она сама.

Светлые волосы были всклокочены еще сильнее, чем в прошлый раз, глаз почти не было видно, но футболка с Queensrÿche была вполне узнаваема, рот распахнут и из него неслось: «Люби меня!»

Она направилась прямо к окну, у которого стоял Эдди.

Впервые за короткое знакомство с Эдди Сэм заметил, как тот переменился в лице: глаза расширились, он замахал руками перед лицом и закричал:

– Отвали от меня, сука! Ты мертва! Мертва и похоронена!

Манфред уставился на басиста.

– Эдди, какого черта?

– Люби меня! Люби меня! – продолжал вопить дух Рокси Кармайкл.

– Я же сказал тебе «нет», тупая сука! – закричал Эдди. – Отвали от меня, ты мертва!

– Люби меня!

Томми с Робби бросились к двери в коридор, где стояли Сэм, Дин, Манфред и Альдо.

– Убери ее, чувак, – сказал Робби.

– Зачем? – поинтересовался Сэм.

– Что это, черт возьми, за вопрос? – спросил Томми. – Избавься от этой штуки, не то, клянусь, я не знаю, что с тобой сделаю, серьезно!

– Люби меня! Люби меня!

Несколько дисков упало на пол. Окна дребезжали все сильнее.

– Убирайся! – кричал Эдди. – Я уже тебя убил, убирайся!

Дин вышел в коридор, где прятал ружье. Сняв его с предохранителя, вошел обратно в гостиную и поднял, целясь в духа.

Как и ожидалось, один из членов группы запротестовал. Робби выступил вперед, но Сэм потянул его за плечо.

– Доверьтесь нам.

– Еще чего! Это вы притащили сюда эту хрень!

– Она была здесь до того, как появились эти парни, – сказал Манфред.

Сэм заметил, что Альдо молчал, но выглядел взбешенным.

– Люби меня!

– Закройте уши, – сказал Сэм и первым сделал это.

Раздался оглушительный грохот: Дин выстрелил в дух Рокси солью, и она рассеялась.

– Ой! – Эдди схватился за правую руку. Немного соли досталось и ему, но Сэм не собирался извиняться.

Едва Рокси исчезла, одновременно произошли две вещи: дом перестал дрожать, а Альдо набросился на Эдди и ударил его по лицу. Эдди рухнул на пол, но Альдо не остановился, он пнул его, наклонился, чтобы снова ударить, и закричал:

– Сукин сын, ты убил ее!

Дин схватил Альдо за руку.

– Не надо! Я все понимаю, чувак, но не надо.

Альдо обернулся.

– Отпусти меня, Сэм.

– Я Дин, и я не отпущу. Пусть он все расскажет. – Дин посмотрел на Эдди: тот скорчился на полу в позе эмбриона, по его щекам текли слезы. – Если нам не понравится то, что он скажет, я сам помогу вам выбить из него дерьмо. Но сначала мы должны узнать, что он сделал с ней… и с ее телом.

Альдо несколько секунд тупо смотрел на Дина, затем кивнул, опустил руку, а Дин убрал свою.

– Это вышло случайно, – пробормотал Эдди.

Схватив басиста за отвороты черной куртки, Дин рывком поднял его на ноги.

– Вставай! А теперь мы поговорим, или я позволю ему отлупить тебя. Что произошло?

– Это случилось… – Эдди шмыгнул носом и вытер слезы. – Это случилось, когда Манфред уехал. Альдо и близко не хотел подходить к Люсиль, так что мы с Робби и Томми приходили по очереди. Моими были вечер субботы и утро воскресенья, поэтому я мог остаться в субботу на ночь. И я пригласил Рокси.

– Что? – завопил Альдо.

– Я трахал ее, ясно? – с вызовом сказал Эдди. – Но это было не всерьез. Она сказала, что ты больше не удовлетворяешь ее в постели, и я подумал: какого черта! Я хотел ее с того момента, как она стала вешаться на Манфреда. Ничего серьезного, просто секс.

Альдо шагнул вперед, сжав кулаки.

– Просто секс?!

– Полегче, – сказал Дин и положил руку на плечо Альдо.

– Мы переспали, она надела футболку с Queensrÿche и завела разговор о том, что мы должны быть вместе. Но я этого не хотел.

– Она была недостаточно хороша для тебя? – спросил Альдо. Сэм слышал ярость в его голосе и не был уверен, что Дин сможет и дальше его сдерживать.

– Для перепихона – хороша, но я не хотел, чтобы эта тупая сука стала моей девушкой. Это привело бы к развалу группы… Ведь если бы она бросила тебя и начала встречаться со мной, все бы рухнуло, а мне она даже не нравилась. Мне было нужно только ее тело.

– И что, ты убил ее? – спросил Манфред.

Эдди повернулся к Манфреду и ответил:

– О боже, нет! Мы просто… это вышло случайно! Она отключилась и упала с этой чертовой лестницы сразу после нашей ссоры. Я сказал, что не хочу отношений, она ответила «ладно» и пошла на кухню за выпивкой, но по дороге отключилась и упала.