Текст книги "С тобой мое сердце"

Тэносу всегда нравился секс, и он не ограничивал себя в интимных удовольствиях. Но, к счастью, ему никогда не приходилось врать или хитрить, чтобы добиться от женщины взаимности. В этом Элис была права.

Он не относился к тому типу мужчин, которые выдумывают разные обещания, заманивая жертву в иллюзии о чем-то большем, чем просто секс. Тэносу всегда было достаточно телесного удовольствия. Он никогда не думал о том, чтобы создать полноценные отношения с женщиной. Поэтому его романы часто компактно вмещались в одну страстную ночь, после которой не следовало никакого продолжения. Так было безопасно – никакого риска, никакого чувства вины. И это работало много-много лет, сохраняя его интимную жизнь в режиме легкости и необремененности.

Теперь же он почувствовал опасность. Большую опасность. Потому что с Элис все было иначе. В нем рождалась потребность в ней. Секс действительно был умопомрачительным, как описала его Элис, для него тоже. И несмотря на то что он в полной мере познал радость обладания ее телом, насладился ее нежной кожей, точеной фигурой, ненасытной страстью – ему хотелось это продолжить. Быть рядом с ней, чувствовать ее, узнать глубже.

Но он понимал, что самым страшным было не растущее чувство эмоциональной зависимости, а то, что в этот раз он не может развернуться и уйти, как он бы сделал в любом другом случае. Как бы ему ни хотелось убежать, он не мог поцеловать ее сейчас на прощание и улететь в своем черном вертолете подальше от зоны риска.

Она его жена. И несмотря на то что это временная договоренность, при вновь возникших обстоятельствах то, что они оказались так крепко связаны, могло стать мучительным испытанием. Это походило на ловушку, которую он выстроил для них своими собственными руками.

Тэнос ясно понимал, что нельзя все пускать на самотек, – необходимо во что бы то ни стало вернуться к управлению своими действиями и чувствами. Для них обоих это жизненно важно сейчас. Он хотел оставаться честным с Элис, не только на словах, но и на деле. Он просто обязан сохранить контроль над той страстью, которая начинает все разрушать. Именно поэтому он понимал, что нужно восстановить границы дозволенного, с которыми согласны обе стороны.

Он не будет Тэносом Статаки, если не сможет довести эту игру до конца честно и с достоинством.

Глава 8

Морское путешествие оказалось плохой идеей. Учитывая намерение установить контроль за огнем страсти, в котором оказались они оба, пуститься в морской круиз на частной яхте было безумным вызовом, испытанием на грани садизма.

Он это понял, когда Элис появилась на причале в летящем шифоновом платье и шляпе с огромными полями. Она притащила с собой большой саквояж, набитый книгами. Похоже, Элис совсем не представляла себе, что такое яхта миллиардера, – он понял это, когда увидел большую бутылку воды, которой она запаслась в дорогу, рассмешив его не на шутку. Откуда ей было знать, что на плавучем транспорте будет идеально оборудованная кухня и целая бригада обслуживающего персонала, исполняющего мгновенно любую твою прихоть.

Но когда она скинула с себя парео, обнажив точеное мерцающее в лучах солнца тело в дразнящем ярко-красном купальнике, он понял реальные размеры риска для его силы воли. Более красивого тела с идеально ровной шелковистой кремово-золотистой кожей он не встречал ни у одной женщины за всю свою жизнь. Ее ногти на ногах интересно удивили матово-черным лаком. Когда она читала книгу, лежа на животе, то простое побалтывание ступнями в воздухе уже сводило его с ума своим эротизмом.

Он изо всех сил подавлял в себе желание спросить, что она читает, и часто ли она читает, и какие ее любимые книги. Ему хотелось спрашивать ее обо всем на свете. Но нет! Тогда с каждым новым ответом увлечение может стать опаснее, потому что чем больше он узнавал ее, тем сильнее становилось притяжение. Он боялся, что не выдержит и сорвет с нее этот красный купальник, занявшись любовью прямо на палубе, под открытым небом, под шум мотора и волн, забыв обо всех возможных и невозможных наблюдателях, будь то летающие дроны с камерами или охотники с дальнозоркими фотоаппаратами на берегу.

– Что произошло с твоим отцом?

Он перевел взгляд со страницы газеты на Элис, смотрящую на него с настойчивым любопытством.

– Ты можешь не говорить об этом, если не хочешь, – сказала Элис с извиняющейся улыбкой.

Он сдвинул брови, решая, как реагировать на ее любопытство.

– Тебе, наверное, было непросто, когда его забрали в тюрьму.

Видя его реакцию, она постаралась унять свое любопытство и вернулась к книге. Ее волосы были заплетены в косу, ленточки от которой спускались на грудь. У него вновь возникли сладостные воспоминания о том, как он прикасался к этой груди, целовал ее. Возбуждение и жажда снова обладать ею подобрались так близко, что он уже чувствовал на вкус ее соленое от океана тело, ощущал его тепло от солнечных лучей.

– Это был далеко не самый тяжелый момент в моей жизни, – неожиданно для нее, да и для самого себя раздалось признание.

Он очень редко говорил о своем отце, почти никогда. Даже в общении с Леонидасом у них существовала негласная договоренность не касаться этой темы. Фактически у сводного брата было намного больше оснований ненавидеть отца: его первая жена и их ребенок стали жертвами кровавой мести внутри мафиозных разборок Диона. Но гнев и обида Тэноса были сильнее, потому что из-за отца многое в его жизни умерло, даже не успев родиться.

– Правда? – Она надавила пальцем на страницу и опустила открытую книгу на лежак обложкой вверх.

Он проследил взглядом за этим движением, прежде чем ответить.

– Мне хотелось, чтобы он понес свое наказание в полной мере. Иногда даже возникало желание, чтобы его приговорили к смертной казни.

Она чуть не поперхнулась.

– Тебе это может показаться жестоким, но ты не представляешь степени его вины. Он разрушал все вокруг себя, погубил жизни многих близких людей.

– Жизни?

Тэнос невесело усмехнулся.

– Мою, моего брата, наших дедушки и бабушки, загубил все наше наследство. Страшно, что он творил свои темные дела не только ради денег.

Власть – он был одержим жаждой власти. И не той власти, которую обретаешь, становясь владельцем половины всего гостиничного бизнеса в Европе, а другой – звериной власти. Он хотел, чтобы все боялись его, чтобы, когда он заходит в комнату, у всех начинали дрожать колени.

Элис сохраняла молчание. Тэносу стало любопытно, пожалела ли она, что задала свой вопрос. Но нет. Через мгновение она приподнялась и улеглась на бок, чтобы установить с ним зрительный контакт. Он же, пользуясь случаем, установил визуальный контакт с ее грудью. Резкая волна приятного вожделения немного отвлекла, отдалила от мрачных воспоминаний.

– А ты его боялся?

Вопрос стал для него неожиданным.

– Нет.

Недоверчиво поморщившись, Элис продолжила:

– Ты знал, что он был связан с бандитами?

– Нет. – Тэнос интенсивно выдохнул, раздув ноздри, потом протянул к ней руку и стал играть с ее косой. – Фактически нет, но я был неглупым и на каком-то уровне понимал, наверное.

Помолчав и переваривая его ответы, понимая, что затронула неприятную для него тему, она решила не продолжать.

– Я никогда ни с кем не говорю об отце, Элис. – Он посмотрел ей в глаза, вдохнув аромат корицы с кокосовым маслом, исходящий от ее кожи.

– Прости, что затронула тему.

– Все нормально. – Как ни странно, но Тэнос действительно не чувствовал дискомфорта от того, что приходится говорить с ней на болезненную тему. – Это даже хорошо. Нам придется быть предельно убедительными при общении с Каринедесом. Так что лучше узнать друг о друге как можно больше до поездки к нему. Кто знает, о чем ему заблагорассудится говорить.

По ее лицу проскочила тень легкого разочарования. Но он этого не заметил.

– Я не боялся отца, но это потому, что никакой привязанности к нему я не чувствовал. Скорее опасался, становился настороженным при каждом контакте с ним.

– Опасался собственного отца? – удивилась она.

– Да. Он был в какой-то степени псих. Он него можно было ожидать все, что угодно. И я думаю, он чувствовал ко мне такую же неприязнь, как и я к нему.

– Расти в таких условиях – это чудовищно, – не осторожничая, выдала она свою реакцию.

Он был рад, что она не пытается, как большинство людей в таких случаях, утешить его, убедить в том, что все совсем не так и отец наверняка в глубине души любил его. Прошедшие годы ясно показали всю сущность Диона, в которой не было и оттенка человечности.

– Неудивительно, что он не любил меня. Когда моя мать оставила меня у дверей отцовского особняка, я помимо своей воли стал причиной его развода. Мы с Леонидасом родились с разницей в три месяца. Хотя его жена, скорее всего, знала об измене и до того, как появился я. Моя мать была не единственной его любовницей.

Подняв глаза на Элис, он уловил в ее взгляде сопереживание. С самого детства так повелось, что он не принимал сочувствия в свой адрес от кого бы то ни было, но сейчас, к своему удивлению, отторжения не возникло.

– Но как так? Разве можно винить маленького ребенка в собственной ошибке?!

– Просто я был для него ходячим напоминанием о разрушенном браке. Несчастный, нежеланный ребенок. Даже мать не смогла выносить моего присутствия, раз оставила отцу.

– Что ты такое говоришь?!

Он потянулся рукой к ее лицу и провел указательным пальцем по контуру ее нижней губы.

– Это горькая правда, миссис Статаки. Последнее, что она мне сказала, перед тем как оставить одного у дверей человека, о существовании которого я до того момента не знал, – что ей больше невыносимо быть моей матерью.

У Элис перехватило дыхание, а потом она резко вдохнула, как случается, когда начинаешь тонуть. От такой живой реакции со стороны и в нем что-то резко сдвинулось, словно толстый слой цемента, который много лет надежно прятал от любопытных умов самую большую боль, треснул. Тэнос тщетно постарался прикрыть щель неуместной улыбкой.

– Я был проблемным ребенком. Поэтому не виню ее.

– Зато я виню! – прокричала она. – Как может мать сказать такое своему восьмилетнему сыну?!

– Наверное, я заслужил это.

Она уставилась на него широко открытыми глазами.

– Ни один восьмилетний ребенок в мире не заслуживает такого.

– Я был упрямый, мрачный, требовательный и очень сложный.

– Все дети такие, кто-то больше, кто-то меньше. – Хмурая тень пробежала по лицу Элис. – Но даже если она чувствовала себя не в состоянии растить тебя, наверняка можно было найти какой-то другой выход, кроме как подбросить тебя отцу, которого раньше словно не существовало в природе.

– Да, тогда я вдруг оказался в какой-то странной чужеродной реальности. – Его голос прозвучал мягко, доверяюще.

Тэнос стал вспоминать тот первый день в доме Диона, когда он бродил по огромному дому, слыша, как про него шепталась прислуга, злые визги жены отца – матери Леонидаса. А несколько недель спустя он осознал, что из-за него разрушилась семья.

Его лицо резко побледнело, и он отвернулся.

– Ты видел свою маму после того?

– Нет.

Она нежно прикоснулась к его запястью.

– Это ужасно.

– Да, наверное. Но знаешь что?

– Что?

– В компенсацию за все страдания у меня появился брат. Мы не просто выросли вместе, а прошли целую войну, в которой Дион был нашим общим врагом, меняя жен как перчатки, а на нас не обращая никакого внимания. Мы с Леонидасом стали лучшими друзьями. Поэтому, когда выяснилось, что отец разорил семью, нам обоим было несложно выкинуть его из нашей жизни и сконцентрировать все силы на восстановлении разрушенного. Я говорю не только о благосостоянии. Мы старались ради нашего деда – того, что он бережно и умело создавал всю свою жизнь. Он ведь был главным и единственным в семье, кто о нас заботился. Поэтому для нас стало делом чести исправить ошибки отца: не только заново выстроить семейную империю, но и вернуть репутацию.

Мягкие удары соленых волн о борт заполнили воцарившееся между ними молчание.

– Это невероятно. То, что тебе удалось сделать.

Он взглянул на нее с ироничной улыбкой.

– Я серьезно, – настаивала она. – Пережить такой скандальный крах, признать, что собственный отец, кроме того, что преступник, еще и уничтожил все наследие семьи, и после этого отложить все свои обиды и страхи на задний план и суметь так терпеливо и целенаправленно, капля за каплей, выцеживать благо из худа, до полного возрождения. Очень мало кто способен на такое.

– Ты, – внезапно и неожиданно произнес он с серьезным взглядом, плавно переведя направление беседы на Элис.

– Я?

– Конечно. Молодая красивая девушка посвящает всю свою жизнь больной матери. Что же это, если не вымещение зла добром?

Элис покачала головой в знак возражения:

– У меня не было выбора.

– Но ты все бросила ради нее.

– Это она все бросила ради меня.

– Как это?

Элис закусила губу.

– Мы были очень бедными. – Ее щеки немного порозовели, как будто ей было стыдно признаться ему в этом. – Моя мама была очень яркой женщиной, красивой и умной. Она могла сделать прекрасную карьеру, осуществить все свои мечты. Но вместо этого она забеременела мной, после чего ее жизнь превратилась в сплошное выживание.

– А что твой отец?

Элис закрыла книгу и отложила на столик рядом с ней. Солнце отразилось от обложки ярким блеском.

– Я никогда его не знала.

– Они не были женаты?

– Нет.

– Его совсем не было в твоей жизни?

– Совсем.

Теперь Тэнос понял, почему Элис так спокойно отреагировала на его заявление о равнодушии отца. Она прекрасно знала из своего опыта, что не существует никакого отцовского инстинкта. Но он все же спросил:

– Он умер?

Ее почему-то развеселил его вопрос.

– Нет. К сожалению, смерть не самая распространенная причина несостоявшегося отцовства. – Ее дыхание было спокойным.

– Моей маме было всего девятнадцать, когда появился он. Она думала, что это любовь, а он просто соблазнил ее, нашептывая красивые обещания, затащил в постель, переспал и испарился. – Она прокашлялась. – Поэтому мне было тяжело принять свою собственную глупость в истории с Клинтоном. Всю свою жизнь у меня перед глазами был пример того, как это опасно – доверять мужчине. Но судьба все равно заставила пройти через то же самое. Я стала думать, что это родовое проклятие.

Тэнос подернул плечами, уставившись вдаль.

– Есть такие парни, которые так самоутверждаются, причиняя боль девушке, с которой переспали.

– Клинтон был поверхностным, незрелым, может быть, он и не понимал, что делает больно. А вот мой отец – да, этот был настоящим подлецом. Он все делал планомерно, с четкой целью – влюбить в себя маму, добиться не просто секса, но ее любви, полной отдачи, а затем бросить.

– Зачем?

– Не знаю. Может, спортивный интерес, просто игра или жажда власти. Можно только догадываться.

– А когда мать обнаружила, что беременна, она обсуждала это с ним?

– Да-а-а. – Ее голос опустился в тональности и даже стал немного хриплым. – Даже тогда, когда он отказался от нее и ребенка, она продолжала считать, что это какая-то чудовищная ошибка, придумывая для себя какие-то иллюзорные объяснения типа проблем в семье, болезни и всякое такое. Она еще долго не могла поверить в ту реальность, которая с ней случилась. Очень сильно любила его.

Элис потянулась за стаканом с газировкой, сделала глоток, промочив пересохшее горло, и поставила обратно. На ее губах блеснули капельки воды.

– Негодяй долго избегал ее, но однажды она все-таки выловила его и тогда же узнала, что он помолвлен с какой-то другой барышней. В тот день весь ее мир рухнул.

Она замолчала на пару секунд, словно обдумывая, говорить ли дальше.

– Мама могла бы со временем забыть обо всем и попробовать создать новые отношения с мужчиной, который бы любил и заботился о ней. Но она решила поставить крест на всех мужчинах. И тому же учила меня, – закончила она с горечью.

Тэнос приподнял бровь, глядя на выражение ее лица. Он уловил укор в сторону матери.

– Ты не можешь винить ее в этом. Представь себе, что человек, пройдя через такое грубое предательство, просто не желает больше вступать в отношения, не только из страха, но и отвращения.

Повисло молчание. Она пытливо посмотрела ему в глаза.

– Элис, – настойчиво произнес он, дотянулся рукой до ее ладони, взял в замок и крепко сжал. – Это не психоз и не отклонение.

– Разве?

– Я часто отталкиваю людей, и иногда это очень хороший способ уберечь себя от лишних переживаний. Я понимаю твою маму.

Элис молчала. В горле застрял ком, который она пыталась сглотнуть, но не получалось.

– Мы оказались в полном ауте. Маме приходилось много работать. Так много, что у нее не оставалось времени и сил ни на что. Поэтому я понимаю твои чувства к отцу. Я тоже ненавижу своего, хоть никогда и не встречалась с ним. – Она повернула лицо к Тэносу, и ее ледяной взгляд просверлил его насквозь. – Я смирилась с тем, что он никогда не хотел знать о моем существовании. У меня нет отца. – Хриплый холодный тон, звучащий сквозь застывший в горле ком, говорил об обратном.

Конечно же, она не смирилась. Кто может с этим смириться?!

– Он очень богатый, Тэнос. Когда я стала постарше, я нашла его в Интернете. Он богатый, у него есть семья и дети. Не знаю, сколько женщин у него еще было, кроме моей мамы, и сколько он искалечил, но я точно знаю, что он был в состоянии нам помогать. Но мы не получили от него ни копейки.

Мягкий солнечный свет красиво ложился на лицо Тэноса, делая его еще более привлекательным. Он молчал.

– Однажды мама написала ему. Когда мне было одиннадцать, я выиграла на олимпиаде место в престижной школе, где ежемесячное обучение стоило очень дорого. Но нужно было самим оплатить вступительный взнос и школьную форму. У мамы не было денег. Она, переступив через свою гордость, написала отцу, прося о помощи. Он отказал.

Тэнос посмотрел вдаль, и злость отразилась в движении его скул.

– Как так? Даже если убрать моральную сторону вопроса, у него же были законные обязательства. Неужели нельзя было его привлечь к ответственности?

– Нет. Он гражданин Великобритании, и американский суд не мог от него ничего требовать. Мама сделала все возможное, но увы. Все, что мы когда-либо получали от отца, – это адвокатские письма. Только зря потратились на ответы, которые приходилось отправлять заказной почтой. Может быть, и можно было что-то сделать, но с помощью адвоката, а на него у нас тем более не было денег. – Элис пожала плечами, констатируя безвыходность.

У Тэноса не нашлось слов, которые могли бы как-то сгладить ее эмоции.

– Я ненавижу его, – завершила она свою исповедь.

Взгляд Тэноса послал молчаливое эхо: «Я тоже».

Вдруг Элис рассмеялась, как будто закрыв книгу воспоминаний и смахнув с себя всю тяжесть прочитанного. Ее звонкий смех рассеял мрачные тучи, выпуская наружу яркое теплое солнце. И весь мир вокруг в эту секунду стал другим. Тэнос вдохнул полной грудью, легко и радостно. Он смотрел на Элис и думал, почему он только сейчас заметил, какая она красивая. Почему он не заметил этого еще тогда, когда впервые увидел ее в офисе? Может быть, тогда удалось бы избежать той опасности, в которую он так незаметно угодил. Сейчас он чувствовал обжигающее грудь чувство притяжения к ней и понимал, что бороться с этим уже бесполезно.

Он провел с Элис уже намного больше времени, чем с любой другой женщиной из тех, с кем имел близость. Он не паниковал, но старался быть начеку, не теряя контроля.

– Расскажи мне об этом купальнике, – дразняще и весело предложил он.

– Что ты хочешь о нем знать?

– Все!

«Ты купила его специально, чтобы дразнить меня?» – почти слетело с его языка, но он остановил импульс.

Элис окинула взглядом свое тело, немного смутившись.

– Я понятия не имела, что мне может понадобиться для этой… работы.

– Работы?

– В смысле наша семейная жизнь. – Она изобразила пальцами кавычки. – Просто все это так далеко от моей зоны комфорта. Обычно я вынимаю из гардероба либо офисный костюм, либо спортивную одежду. Поэтому мне пришлось провести серьезные исследования на предмет внешнего вида в качестве твоей невесты.

– Исследования? – Он пытливо посмотрел ей в лицо.

Она рассмеялась.

– Коста был прав. В Интернете очень много фото с тобой.

– И?.. – с трудом выдавил он из себя, скрывая болезненную реакцию на ее замечание.

Элис ничего не заметила и продолжала объяснение:

– Я изучила, как твои обычные… подруги… одеваются. Этот купальник показался мне подходящим.

Тэнос вдруг понял, что ему ни разу не пришло в голову, что она абсолютно несведуща в таких маленьких, но важных для их плана деталях.

Он безотрывно смотрел на нее и думал, почему его так задело ее признание. Она не сказала ничего особенного, но его словно придавили каменной плитой.

Элис замолчала. Встретившись с ней глазами, он вдруг понял, что она ждет от него ответа.

И тут фрустрация накрыла его с головой. Он чуть не зарычал от злости на себя. Какой самодовольный идиот! Девушка старалась изо всех сил, сделала все не просто правильно, а идеально, сохраняя профессионализм, даже в рамках такого необычного проекта. А он вместо того, чтобы оценить это по достоинству, устроил здесь сеанс саморефлексии.

– Ты сделала идеальный выбор, – наконец одобрительно произнес он потерянным голосом.

Элис заметила тяжелую завесу в его глазах.

– Что еще ты хотел бы знать об этом купальнике? – улыбаясь, прощебетала она игривым тоном.

Он усилием воли вытолкнул из головы все сбившиеся в огромную кучу мысли, наконец расслабился, окинул ее взглядом и соблазняюще произнес:

– Только то, насколько он удобен в эксплуатации.

Она поднялась с лежака с озорной улыбкой, выпрямилась в полный рост, загородив ему солнце, потянулась и, рассмеявшись, ответила:

– А ты попробуй натяни на себя стринги – и сам узнаешь.