Текст книги "Братство талисмана"

Обнаружив странный проволочный корабль, который совсем недавно потерпел катастрофу, я поначалу обрадовался, подумав, что это шанс найти воду, еду и еще что-нибудь полезное для нашей четверки. А теперь выяснилось, что на самом деле все обстоит хуже некуда. Я не мог помочь этому существу, а он не мог помочь нам. В общем, все свелось к тому, что у меня появился очередной геморрой.

– Боюсь, мне нечего тебе предложить, – сказал я. – Нас четверо: я и еще трое людей. У нас нет ни воды, ни продовольствия – вообще ничего.

– А как вы сюда попали?

Я попытался объяснить: запинался, тщательно подбирал нужные слова, но вскоре понял, что лишь зря теряю время. В конце концов, какая разница, как мы здесь оказались? Но он, кажется, сообразил, что к чему.

– А, вот, значит, как.

– Теперь ты понимаешь, как мало мы можем для тебя сделать, – вздохнул я.

– Но ты ведь можешь попробовать отнести меня туда, где тебя ждут остальные?

– Да, это в моих силах.

– И ты не против мне помочь?

– Нет, конечно, если ты этого хочешь.

Меня, естественно, подобная перспектива не обрадовала. Тащить его через песчаные барханы – та еще задачка. Но не бросать же несчастное создание на произвол судьбы.

– Я бы очень этого хотел, – сказал мой новый знакомый. – Хорошо, когда рядом с тобой кто-то есть, одиночество – это очень плохо. Кто знает, может, вместе мы что-нибудь и придумаем.

– Кстати, меня зовут Майк, – представился я. – Я с планеты Земля, это за Рукавом Стрельца-Киля.

– Майк, – старательно проухал он, однако получилось у него не ахти. – Хорошее имя. Приятное для голосовых связок. Местоположение твоей планеты для меня непонятно. Никогда не слышал таких названий. Боюсь, координаты моей планеты тебе тоже ничего не скажут. А что касается моего имени… Оно слишком сложное: это структура идентификационных данных, и ее значение способны считывать только подобные мне. Так что прошу, Майк: подбери мне имя сам. Назови, как хочешь, только, пожалуйста, пусть это будет что-нибудь короткое и совсем простое.

Вообще-то, затевать разговор о том, кто откуда прилетел и кого как зовут, в нашей ситуации было не слишком уместно. И, что забавно, я вовсе не собирался этого делать и сам удивился, когда понял, что машинально назвал свое имя. Но жалеть об этом не пришлось, поскольку после процедуры знакомства напряжение между нами заметно спало. Мы больше не были абстрактными чужаками, чьи пути случайно пересеклись. Теперь мы стали друг для друга конкретными личностями.

– Как тебе имя Ух? – спросил я и тут же пожалел об этом.

Так себе вариант, лично я бы обиделся, если бы мне предложили что-нибудь подобное. Но мой собеседник, похоже, был другого мнения. Он покачал подрагивающими щупальцами и несколько раз повторил новое имя.

– Хорошо, – наконец сказал он. – Отлично подходит для такого, как я. Привет, Майк.

– Привет, Ух.

– Рад знакомству.

– Взаимно.

Я закинул винтовку на плечо, встал, пошире расставил ноги и обеими руками взялся за корпус своего нового знакомого. Он оказался тяжелее, чем я думал, а туловище у него было округлым и гладким, так что ухватить его было не так-то просто. Но я все-таки худо-бедно справился и начал медленно подниматься по склону бархана.

Я даже не пытался идти строго вверх и шел по диагонали; ноги по щиколотку утопали в песке и скользили обратно вниз, каждый дюйм стоил немалых усилий: я и не думал, что будет так тяжко.

Взобравшись на гребень, я по возможности аккуратно опустился на колени, потом опустил Уха, а сам растянулся рядом на песке и постарался восстановить дыхание.

– Тяжело тебе со мной, Майк, – посетовал Ух. – Похоже, я переценил твои силы.

– Ничего, мне просто надо отдышаться. Тут уже недалеко.

Я перевернулся на спину и посмотрел на усыпанное звездами небо. Прямо над нами сиял похожий на мерцающий драгоценный камень голубой гигант, а чуть в стороне от него тлела, как уголек, звезда, наверное красный супергигант. И еще миллионы самых разных звезд. Словно кто-то долго прикидывал, как лучше разместить на небосводе как можно больше светил, и в итоге остановился на этом варианте.

– Где мы, Ух? – спросил я. – В какой части Галактики?

– Это шаровое звездное скопление. Я думал, ты знаешь.

«Логично, – подумал я. – Планета, на которую мы высадились, та, куда нас привел этот идиот Смит, располагалась над галактической плоскостью, за пределами основного тела Галактики, то есть в шаровом звездном скоплении».

– Твой дом там? – поинтересовался я.

– Нет, мой дом далеко, – ответил Ух.

Судя по его интонации, расспрашивать дальше не имело смысла. Ух не хотел рассказывать, откуда он, и мне следовало отнестись к этому с пониманием. Он мог быть беженцем, или от кого-то скрываться, или, допустим, его могли изгнать с родной планеты как нежелательный элемент. Всякое случается, в космосе полно странников, которые по той или иной причине не могут вернуться домой.

Я лежал на спине, смотрел на звезды и гадал, куда же мы все-таки попали. Ух сказал, что это шаровое звездное скопление. Их тут великое множество, и мы могли оказаться в любом из них. Естественно, я понимал, что для тех, кого перебросили из одного мира в другой таким способом, как нас, расстояния не имеют особого значения.

Так что определить точные координаты будет весьма затруднительно, да это и не принципиально. Важно сейчас другое: если мы не найдем пищу, а тем более воду, то долго не протянем. Возможно, вы удивитесь, но я не особо переживал по этому поводу. Почему? Ну, во-первых, я тысячу раз в тысяче самых разных мест Галактики попадал во всевозможные переделки, но всегда как-то умудрялся выкрутиться и в результате начал думать, что так будет продолжаться до бесконечности. А во-вторых, если вдруг окажется, что лимит везения исчерпан и в моей истории пора поставить точку, то никакие треволнения делу не помогут.

Я задумался о том, где и когда мне суждено закончить свои дни, и тут кто-то легонько прикоснулся к моему плечу. Я приподнял голову и увидел, что это Ух дотронулся до меня одним из своих щупальцев.

– Майк, – сиплым голосом сказал он, – ты должен на это посмотреть. Мы не одни.

Я резко сел и схватил винтовку.

Из-за бархана, на котором потерпел катастрофу корабль Уха, выкатывалось колесо. Оно было огромным и сверкающим, с поблескивающей в лунном свете зеленой ступицей. Над гребнем появилась только часть колеса, но размеры его впечатляли. Блестящий, как хромированная сталь, обод шириной примерно футов в десять поднимался над гребнем футов на сто или даже больше. Зеленую ступицу соединяли с ободом сотни серебряных спиц.

Колесо не двигалось. Оно зависло в воздухе над барханом. По сравнению с ним увязший в песке звездолет смотрелся как сломанная игрушка.

– Оно живое? – спросил Ух.

– Не знаю, вполне возможно.

– Тогда нам лучше приготовиться к обороне…

– Лучше не дергаться и сидеть спокойно, – отрезал я. – Не стоит демонстрировать агрессию.

Колесо определенно за нами наблюдало. Чем бы это ни было, оно прикатило, чтобы обследовать потерпевший крушение корабль Уха. Скорее всего, перед нами была какая-то механическая конструкция, однако, сам не знаю почему, зеленая ступица показалась мне живой. Колесо могло в любой момент развернуться и укатить с бархана, но, даже если бы оно этого не сделало, мы были не в том положении, чтобы палить без разбору по всему, что движется.

– Тебе разумнее съехать вниз, – посоветовал я своему спутнику. – Если придется смываться, я тебя там подберу.

Ух отрицательно покачал щупальцами:

– У меня есть оружие, которое может тебе понадобиться.

– Ты же говорил, что не вооружен.

– Нагло соврал, – признался он без малейшего смущения.

– То есть при желании ты мог прикончить меня в любой момент! – возмутился я.

– Да нет же! Ты ведь пришел как друг. Просто… скажи я правду, ты бы держался от меня подальше. Не сердись!

– Ладно, проехали, – отозвался я.

А про себя подумал: «А этот Ух – парень не промах. С другой стороны, может, и неплохо иметь такого компаньона».

В этот момент кто-то меня окликнул. Я резко обернулся и увидел на соседнем с нами бархане Сару, а рядом с ней выглядывали из-за гребня две головы. Сара стояла во весь рост, с неизменной своей допотопной винтовкой на изготовку. Меня чуть удар не хватил: она ведь в любую секунду могла нажать на спусковой крючок.

– Вы в порядке, капитан? – крикнула Сара.

– Да, все просто отлично! – крикнул я в ответ.

– Помощь нужна?

– Ага, оттащите моего приятеля на стоянку.

Согласен, «стоянкой» то место можно было назвать лишь с большой натяжкой, но я не смог придумать для него другое определение.

Я повернулся к Уху и процедил сквозь зубы:

– Выбрось из головы свои глупости и быстро сваливай в ложбину!

После чего переключил все внимание на колесо. Колесо не сдвинулось с места. Меня не покидало чувство, что оно меня рассматривает. Я принял позу бегуна на старте, чтобы в случае чего сразу сорваться с места.

Было слышно, как Ух скользит вниз по склону.

Спустя несколько секунд я услышал голос Сары:

– О господи, а это еще кто такой? Где вы его откопали, капитан?

Осмотревшись, я увидел, что Сара стоит над нашим новым товарищем и с любопытством его разглядывает.

– Тук! – заорал я. – Спускайся и помоги мисс Фостер! А Смиту скажи, чтобы сидел, где сидит!

Я бы не удивился, если бы этот слепой идиот поперся следом за приятелем и все к чертям испортил.

– Но, капитан… – попыталась возразить Сара; в голосе ее сквозило возмущение, смешанное с изумлением.

– Это Ух. Он в таком же положении, как и мы, – перебил я прекрасную охотницу. – Ух не отсюда, и у него возникли проблемы. Просто отнесите его на нашу стоянку.

Я оглянулся на колесо. Оно все-таки начало двигаться и, медленно – я бы даже сказал, величественно – вращаясь, с каждой минутой поднималось все ближе к гребню бархана.

– Убирайтесь отсюда! – не оборачиваясь, крикнул я Саре и Туку.

Колесо остановилось. Оно совсем немного не докатилось до гребня; скрытой от глаз оставалась лишь маленькая его часть. Конструкция оказалась просто гигантской и возвышалась чуть ли не до неба.

Теперь, когда появилась возможность получше все рассмотреть, я пришел к заключению, что, как ни странно, передо мной, судя по всему, и впрямь было самое настоящее колесо, а не что-либо, на него похожее. Широкий и толстый – около фута – обод, изготовленный из какого-то неизвестного материала, блестел очень ярко. Несмотря на свои внушительные габариты, колесо смотрелось весьма изящно. По мере продвижения обод захватывал песок и сбрасывал его сзади. В центре плавала зеленая ступица, именно плавала, потому что спицы, несмотря на огромное их количество, не удерживали ее на одном месте. Теперь я увидел, что поперек тонких спиц проходят совсем уж тонюсенькие проволочки (если, разумеется, это и впрямь была проволока), так что все пространство между ступицей и ободом сильно смахивает на паутину. Правда, сама ступица нисколько не напоминала паука. Это была просто какая-то зависшая в центре колеса сфера.

Я быстро глянул через плечо: моя команда уже успела уйти, только следы на песке остались. Я встал на ноги, легко и быстро съехал вниз по склону и, ориентируясь по следам, поднялся на следующий бархан. Вся компания уже находилась в ложбине, а колесо по-прежнему не двигалось с места. Я понадеялся, что на этом все и закончится: колесо прикатилось на разведку и теперь, убедившись в том, что мы не опасны, отправится по своим делам.

Я начал спускаться, а Сара карабкалась мне навстречу.

– Кажется, у нас появился шанс, – очень серьезно заявила она.

– Шанс свалить отсюда? – уточнил я.

– Этот ваш Ух… Вы же рассказали ему о том, что случилось. Похоже, он знает, что надо делать в таких ситуациях.

Это удивило меня до глубины души.

– Вообще-то, я даже не был уверен, что он понимает, о чем я ему говорю.

– Ух действительно не до конца все понял, но подробно нас обо всем расспросил, и теперь они вместе работают над ситуацией.

– Они? – удивился я.

– Тук и Джордж ему помогают. Джордж очень хорош в таком деле. Похоже, он способен внутренним взором различить дверь.

– Кто бы сомневался.

– Мне жаль, капитан, что вы столь предвзято относитесь к Смиту, – сказала Сара.

Времени на препирательства не было, поэтому я просто продолжил спуск.

Тук, Джордж и Ух сидели рядком на корточках, вернее, сидели первые двое, а Ух лежал на животе, потому что его короткие ножки ушли в песок. Монах смотрел в одну точку прямо перед собой, физиономия Смита была напряженной и в то же время вдохновенной. Ух выставил вперед подрагивающие щупальца.

Посмотрев в ту сторону, куда был устремлен взгляд Тука, я не увидел ничего особенного: просто поднимающийся к небу склон очередного бархана.

Я потихоньку встал позади них, Сара тоже подошла и застыла рядом со мной. Мы старались не шевелиться. Я не представлял, чем занята эта троица, но мешать им не хотел: если они думают, что есть шанс открыть эту дверь, я только за, пусть попытаются.

Вдруг щупальца Уха обвисли, а Тук со Смитом разом обмякли. Было очевидно, что их постигла неудача.

– Нам не хватает энергии, – посетовал Ух. – Вот если мы все вместе попробуем, то, возможно, тогда…

– Все вместе? – переспросил я. – Боюсь, от меня в данном случае будет мало пользы. Что вы, кстати, пытаетесь сделать?

– Мы направляем нашу энергию на дверь, чтобы открыть ее, – объяснил Ух.

– Она еще там, – объявил Джордж. – Я чувствую ее края.

– Мы можем попытаться. Нельзя упускать такой шанс. – Сара села на корточки рядом с Ухом и уточнила: – Что конкретно от нас требуется?

– Постарайтесь представить дверь, – сказал Тук.

– А потом потяните ее на себя, – добавил Ух.

– Интересно, каким образом? – спросил я.

– Силой мысли, капитан. Это тот самый случай, когда грубость и мускулы бесполезны, – съязвил Тук.

– Брат Тук, ваше замечание неуместно, – холодно промолвила Сара.

– Отчего же? С тех пор как мы сели на корабль, этот тип только и делает, что орет, хамит и постоянно нас шпыняет.

– Тук, – возразил я, – если ты и впрямь так считаешь, то, как только мы отсюда выберемся…

– Замолчите оба! – перебила меня Сара и похлопала ладонью по песку. – Капитан, прошу вас.

И я, чувствуя себя конченым идиотом, тоже присел на корточки. За всю свою жизнь я ни разу не сталкивался с таким откровенным проявлением тупости. О, никто не сомневается, что где-то на просторах Галактики существует раса, представители которой, используя свои ментальные способности, могут творить чудеса. Но мы-то простые люди (в данном случае все, за исключением одного), а наши соплеменники никогда ни в чем таком замечены не были. Хотя от уникумов, вроде Тука с Джорджем, всего можно ожидать.

– А теперь давайте предельно сосредоточимся и все вместе ясно увидим дверь, – скомандовал Ух.

Его щупальца стремительно, чуть ли не со щелчком, вылетели вперед и замерли, подрагивая от напряжения.

Видит бог, я старался сконцентрироваться. Я всячески пытался увидеть дверь и… я и впрямь увидел ее, честное слово! Это была призрачная дверь с очень тоненькой полоской света по периметру. Едва узрев картинку, я сразу же попытался потянуть дверь на себя, вот только ухватиться было решительно не за что, а потому затея моя была обречена на провал. Но я все равно не оставлял попыток. Я почти чувствовал, как «пальцы» моего мозга стараются уцепиться за гладкую поверхность и всякий раз соскальзывают.

«Мы никогда не сможем этого сделать. Да, дверь вроде бы начала приоткрываться: полоска света стала чуть шире. Но процесс занимает слишком много времени. У нас просто не хватит сил на то, чтобы распахнуть ее» – приблизительно так я тогда думал.

Лично я выкладывался по полной: и ментально, и физически. Устал как собака. Остальные, уверен, чувствовали себя не лучше. Я знал, что мы не оставим попыток, будем снова и снова пробовать открыть эту дверь, но силы наши станут постепенно иссякать, так что с каждым разом шансы на благополучный исход все уменьшаются. Поэтому надо торопиться: я поднапрягся и даже вроде бы смог уцепиться за поверхность. Я тянул изо всех сил и чувствовал, что другие делают то же самое. И вот наконец дверь, качнувшись на невидимых петлях, приоткрылась настолько, что, казалось, в появившуюся щель уже можно просунуть руку. Но я знал – несмотря даже на то, что вспотел от прикладываемых усилий, – эта дверь не существует в физическом мире и человек никогда не сможет к ней прикоснуться.

И вот, когда дверь начала приоткрываться, силы нас покинули. Причем всех сразу одновременно. А как только пропала энергия, исчезла и дверь. Остался только уходящий к небу бархан.

У нас за спиной послышался какой-то скрип. Я вскочил на ноги и резко развернулся. Оказалось, что колесо подкатило совсем близко и теперь остановилось. Из центра серебристой паутины свисал какой-то комок. Он не был пауком, хотя по очертаниям и по манере двигаться вполне мог за него сойти. Вот только паук по сравнению с этим существом любому показался бы милым созданием, которое так и хочется погладить. Этот подрагивающий комок, снабженный дюжиной конечностей, был воплощением мерзости. Он источал какую-то гадкую слизь, а та часть его туловища, которая могла быть мордой, вызывала чувство гадливости и одновременно внушала ужас. Казалось, один вид этой нечисти способен осквернить и плоть, и разум увидевшего его, и потому единственным желанием было поскорее дистанцироваться от этой твари, чтобы она случайно к тебе не прикоснулась.

Спускаясь из центра паутины, отвратительный комок издавал какие-то звуки, которые становились все громче и громче. Поскольку у странного существа не имелось того, что можно было бы назвать головой или мордой, у него, соответственно, не было рта или пасти, из которой могли исходить эти звуки, однако душераздирающая какофония накрывала нас волной. Скрежет разгрызающих кости зубов, урчание падальщика, жадно пожирающего разлагающийся труп, и какое-то непонятное клацанье все тех же зубов – все эти звуки слышались (или ощущались?) одновременно. Возможно, если бы какого-нибудь человека принудили слушать их достаточно долго, он бы в результате смог вычленить из них что-то еще.

Мерзкий комок добрался до обода колеса, спрыгнул на песок и встал, расставив в стороны свои многочисленные конечности. Он стоял, возвышаясь над нами, а из его туловища сочилась, капала и впитывалась в песок тошнотворная слизь.

Это существо застыло там, изрыгая на нас свой гнев. Его рык наполнял собой всю пустыню и эхом улетал к усыпанному звездами небосклону.

И где-то в этом жутком звуке притаилось слово. В конце концов я не то чтобы услышал, а скорее почувствовал его.

– Прочь! – орало это гадкое создание. – Прочь! Прочь! Прочь!

Неожиданно налетел ветер – или некая сила, которая действовала здесь, как ветер: вот только она не потревожила песок на барханах, а также не гудела и не свистела. Это было как внезапный удар кулаком в грудь, отчего нас едва не сбило с ног. Мы все разом попятились назад.

Я почувствовал, что песок у меня под ногами сменила какая-то твердая поверхность, а отвратительное существо все еще стояло на бархане и рычало нам вслед.

А потом вдруг бархан исчез, а на его месте возникла стена, как будто кто-то захлопнул дверь прямо у нас перед носом. И когда эта невидимая дверь закрылась, рев паукообразной твари заглох и наступила тишина.

Но это длилось недолго. Смит начал вопить, как слабоумный, и о тишине пришлось забыть.

– Он вернулся! Мой друг вернулся! Он снова у меня в голове!

– Заткнись! – рявкнул я. – Хватит уже скулить!

Смит убавил звук и перешел на бормотание. Он сидел на заднице, вытянув перед собой широко расставленные ноги, с уже знакомым мне выражением идиотического восторга на дряблой физиономии.

Я быстро огляделся по сторонам и понял, что мы вернулись туда, откуда нас вышвырнули. Мы снова были в комнате со всеми этими панелями, и за каждой панелью светились картинки других миров.

Вернулись целыми и невредимыми. Я даже почувствовал что-то вроде благодарности за подобный исход. Правда, наши собственные усилия не увенчались успехом; хотя, будь у нас больше времени, возможно, мы и смогли бы открыть ту дверь достаточно широко, чтобы в нее протиснуться. Но мы этого не сделали, это сделали за нас. Появилось некое существо из мира пустыни и вышвырнуло нас оттуда.

К моменту нашего возвращения накрывшая город ночь уже уступила место дню. Сквозь огромный дверной проем слабо струился желтый солнечный свет.

Ни лошадок, ни гнома-гуманоида нигде не было видно.

Я отряхнул штаны и снял винтовку с плеча: пришла пора поквитаться.