Текст книги "Коррупция: природа, проявления, противодействие"

– установление коррупциогенных факторов, не предусмотренных Методикой проведения антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов, утвержденной Постановлением Правительства Российской Федерации от 26 февраля 2010 г. № 96 «Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов»;

– отсутствие обязанности рассмотрения заключения по результатам независимой антикоррупционной экспертизы органом, организацией или должностным лицом, которым направлено заключение и направления мотивированного ответа по результатам рассмотрения гражданину или организации, проводившим независимую экспертизу, предусмотренную Федеральным законом об антикоррупционной экспертизе;

– установление оснований для проведения заседания комиссии по соблюдению требований к служебному поведению государственных служащих и урегулированию конфликта интересов, не предусмотренных Указом Президента Российской Федерации от 1 июля 2010 г. № 821[200]200
  Материалы парламентских слушаний «О практике реализации и перспективах развития федерального и регионального антикоррупционного законодательства». Информационная справка «О мерах, принимаемых органами государственной власти субъектов Российской Федерации по противодействию коррупции». М., 2010. С. 5.


[Закрыть].

Перспективным направлением реализации Федерального закона от 25.12.2008 № 273-ФЗ является введение антикоррупционных стандартов, то есть установление для соответствующей области деятельности единой системы запретов, ограничений и дозволений, обеспечивающих предупреждение коррупции в данной области. Полагаем, что такие стандарты не должны сводиться к простой констатации наличия тех или иных запретов, ограничений и дозволений в отдельных сферах (например, государственные закупки, государственная гражданская служба и т. д.) и их перечислению. В них необходимо учесть различные аспекты поведения субъектов права по реализации соответствующего стандарта. Иными словами ввести положения, предусматривающие поведение, исключающее возможность коррупции. Указанные стандарты должны разрабатываться для отдельных сфер деятельности (государственная служба, государственные закупки, распоряжение объектами государственной собственности, контрольно-надзорная деятельность и т. д.).

В ряде нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации предпринимались попытки введения антикоррупционных стандартов. В качестве примеров можно привести:

– статью 11 Закона Красноярского края от 07.07.2009 № 8-3610 «О противодействии коррупции в Красноярском крае»;

– Постановление Правительства КБР от 19.08.2008 № 192-ПП «Об антикоррупционных стандартах размещения государственного заказа Кабардино-Балкарской Республики» и т. д.

Анализ указанных актов позволяет сделать вывод о том, что на региональном уровне далеко не всегда обеспечивается соответствие федеральному уровню в закреплении понятия и содержания антикоррупционных стандартов, которые должны устанавливаться в виде единой системы запретов, ограничений и дозволений, обеспечивающих предупреждение коррупции в соответствующей области. В качестве позитивного примера можно привести ст. 8 Областного закона Ростовской области от 12.05.2009 № 218-ЗС «О противодействии коррупции в Ростовской области».

В завершение позволю себе остановиться на наиболее перспективных направлениях развития законодательства о противодействии коррупции. Одной из рекомендаций Группы государств против коррупции является обеспечение должной защиты информаторов, сообщающих о случаях коррупции. Принцип защиты информаторов заложен в основу борьбы с коррупцией многих зарубежных государств (Сингапур, США, Южная Корея, Китай и др.). Вместе с тем в России до настоящего времени на федеральном уровне не приняты нормативные правовые акты, регламентирующие вопросы обеспечения безопасности государственного и муниципального служащего, уведомившего представителя нанимателя (работодателя), органы прокуратуры или другие государственные органы о проявлениях коррупции. Отмеченная проблема существенно снижает эффективность выявления и профилактики проявлений коррупции.

Практически не развито такое направление противодействия коррупции, как минимизация и (или) ликвидация последствий коррупционных правонарушений (подп. «в» п. 2 ст. 1 Федерального закона от 25.12.2008 № 273-ФЗ «О противодействии коррупции»). Предстоит разработка эффективных правовых и экономических механизмов минимизации и (или) ликвидации последствий коррупционных правонарушений с использованием, например, механизма страхования и другими способами. Достижение этого предусматривает Конвенция ООН против коррупции 2003 года, в соответствии с которой каждое государство – участник «принимает меры для обеспечения того, чтобы юридические или физические лица, которые понесли ущерб в результате какого-либо коррупционного деяния, имели право возбудить производство в отношении лиц, несущих ответственность за этот ущерб, для получения компенсации».

Достаточно актуальной видится проблема поиска оптимальных форм участия граждан и институтов гражданского общества в антикоррупционной деятельности. Представляется, что такие формы не должны быть пассивными, не предполагающими инициативы. Заинтересованные лица должны получать возможность активного участия в антикоррупционном мониторинге, оценке уровня коррупции, ликвидации последствий коррупционных правонарушений и даже в выявлении проявлений коррупции на условиях недопустимости подмены полномочий компетентных государственных органов в данной сфере.

Сказанное позволяет сделать вывод о необходимости сохранения единства оценочных факторов и критериев, установленных на федеральном уровне, при разработке нормативных правовых актов по вопросам противодействия коррупции в субъектах Российской Федерации. Кроме того, необходимо дополнительно унифицировать понятийный аппарат законодательства федерального и регионального уровня и уделить внимание случаям, когда антикоррупционный закон субъекта Российской Федерации излишне дублирует федеральные нормативные правовые акты, содержит частые отсылки к ним, не соответствует федеральному законодательству. Реализация на законодательном уровне субъектов Российской Федерации основных направлений и методов противодействия коррупции, предусмотренных на федеральном уровне, обеспечит системность антикоррупционной деятельности в Российской Федерации в целом.

§ 4. Криминализация – инструмент уголовно-правового воздействия на коррупционную преступность

Одним из наиболее действенных средств предупреждения и пресечения коррупционных проявлений в обществе является уголовное законодательство. Поэтому расширение и усиление действенности уголовно-правовой репрессии представляет актуальную задачу совершенствования уголовного законодательства и правоприменительной практики. Основным методом достижения этих целей в реализации государственной уголовной политики следует признать криминализацию, которая предполагает установление уголовной ответственности за общественно опасные деяния, ранее не признававшиеся таковыми, создание квалифицированных составов преступлений с учетом новых признаков, отягчающих ответственность.

Криминализация рассматривается как социальный процесс, складывающийся из совокупности законодательных решений (устанавливающих уголовную противоправность конкретных деяний), осуществляемых в неразрывной связи с историей развития российского общества. Используемый в данном исследовании научный термин криминализация означает общее понятие, охватывающее как процесс, так и результат признания определенных видов деяний преступными и уголовно наказуемыми. Процесс криминализации состоит в выявлении целей, оснований и возможностей установления уголовной ответственности за те или иные деяния и издания уголовных законов, закрепляющих эти государственные решения. Результатом криминализации выступает совокупность норм уголовного права, содержащих перечень преступлений и предусмотренных за них наказаний, а также оснований и условий привлечения виновных к уголовной ответственности и освобождения от нее[201]201
  Основания уголовно-правового запрета / под ред. В.Н. Кудрявцева и А.М. Яковлева. М., 1982. С. 17.


[Закрыть].

Возрастание общественной опасности коррупции, необходимость приведения мер правового воздействия на коррупционные явления в соответствие с основными нормами международного права (конвенциями ООН и европейскими актами) делают особенно актуальным использование такого специального метода формирования уголовной политики, как криминализация.

Уголовная политика должна иметь своей целью обеспечение неотвратимости уголовной ответственности виновных в совершении коррупционных преступлений, дифференциацию уголовной ответственности, достижение точного соответствия уголовно-правового регулирования степени и характеру общественной опасности коррупционных преступлений при их категоризации и квалификации. Своевременность применения средств уголовно-правового воздействия в противодействии новым видам коррупционных проявлений, использование адекватных тяжести коррупционных действий мер наказания требуют постоянного внимания законодателя к криминализации в сфере борьбы с коррупционной преступностью с целью ее общего предупреждения и минимизации распространения.

Криминализация коррупционных деяний представляет собой непрерывный процесс развития российского уголовного права, тесно связанный с восприятием стандартов международного права, воспроизводящих законодательные тенденции формирования антикоррупционного уголовно-правового воздействия на рассматриваемые общественно опасные проявления.

Одним из важнейших средств борьбы с коррупцией как негативным общественным явлением является осуществление уголовно-правовой репрессии.

Традиционно в российском уголовном праве и общественном сознании под коррупцией понимается мздоимство, казнокрадство, протекционизм. В словарных источниках под коррупцией понимается подкуп взятками, продажность должностных лиц и политиков. Используя это понятие во многих десятках нормативных актов, законодатель ни в одном из них не дает определения коррупционного преступления.

Одна из первых попыток в этом направлении была предпринята в тексте Модельного закона о борьбе с коррупцией, принятого на 13 пленарном заседании Межпарламентской Ассамблеи государств – участников СНГ в апреле 1999 г. Названный документ определил коррупционное правонарушение как не предусмотренное законом принятие лично или через посредников имущественных благ и преимуществ государственными должностными лицами, а также лицами, приравненными к ним, с использованием своих должностных полномочий и связанных с ними возможностей, а равно подкуп данных лиц путем противоправного предоставления им физическими и юридическими лицами указанных благ и преимуществ. К уголовно наказуемым коррупционным правонарушениям Модельный закон предложил отнести прежде всего получение и дачу взятки, а также иные коррупционные правонарушения, связанные с противоправным получением благ и преимуществ либо создающих условия для коррупционных действий, ответственность за которые установлена уголовным кодексом государства.

Рассматриваемый закон отразил влияние подписанной в начале 1999 г. Россией (но тогда еще не ратифицированной) Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию (Страсбург, 27 января 1999 г.) и по существу свел понятие коррупционного преступления к получению и даче взятки, не раскрыв содержание «других коррупционных правонарушений». Уголовный кодекс РФ 1996 года ограничился указанием на такие основные формы проявления коррупционных деяний, как получение взятки (ст. 290 УК РФ) и дача взятки (ст. 291 УК РФ) в сфере публичных общественных отношений и – коммерческий подкуп (ст. 204 УК РФ) – в частном секторе.

С принятием Закона о противодействии коррупции коррупция в Российской Федерации получила законодательное определение как злоупотребление служебным положением, дача взятки, получение взятки, злоупотребление полномочиями, коммерческий подкуп либо иное незаконное использование физическим лицом своего должностного положения вопреки законным интересам общества и государства в целях получения выгоды в виде денег, ценностей, иного имущества или услуг имущественного характера, иных имущественных прав для себя или для третьих лиц либо незаконное предоставление такой выгоды указанному лицу другими физическими лицами, совершение указанных деяний от имени или в интересах юридического лица.

В соответствии с Федеральным законом от 25 декабря 2008 г. № 280-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с ратификацией Конвенции Организации Объединенных Наций против преступности от 31 октября 2003 г. и Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию от 27 января 1999 г. и принятием Федерального закона «О противодействии коррупции» было расширено действие примечаний к ст. 201 УК (в него была включена ст. 304 УК – провокация взятки и ст. 199² – сокрытие денежных средств либо иного имущества организации или индивидуального предпринимателя, за счет которых должно производиться взыскание налогов). Главное в этом законе – существенное увеличение санкций ст. 201 и 204 УК, в результате которых эти преступления сравнялись по степени общественной опасности со ст. 285, 286 и 290 УК РФ, перейдя при наличии квалифицирующих обстоятельств в категорию тяжких и особо тяжких преступлений.

Ратифицировав Конвенцию Организации Объединенных Наций против коррупции, Российская Федерация в указанном законе о ратификации констатировала, что внутренним законодательством она признает коррупционными и уголовно наказуемыми следующие преступления, составы которых содержат элементы международных стандартов коррупционных преступлений и предусмотренных:

– статьей 15 Конвенции (подкуп национальных публичных должностных лиц, под которым надо понимать и получение взятки государственными служащими – ст. 290, 291 УК РФ);

– пунктом 1 ст. 16 Конвенции (совершение этих же деяний должностными лицами международных организаций – ч. 2 примечания к ст. 290 УК РФ);

– статьями 17–19, 21 и 22 Конвенции (хищение, присвоение, нецелевое использование имущества должностным лицом, сопряженные с вымогательством предмета подкупа, связанное с попустительством или покровительством службе – ст. 204, 290 УК РФ);

– пунктом 1 ст. 23 Конвенции (отмывание доходов от преступлений (ст. 174–174¹ УК РФ);

– ст. 24 Конвенции (сокрытие или непрерывное удержание имущества, если лицу известно, что такое имущество получено в результате любого из преступлений, признанных таковыми в соответствии с Конвенцией – ст. 175 УК РФ);

– ст. 25 Конвенции (воспрепятствование осуществлению правосудия по коррупционным или иным преступлениям путем насилия или угроз – ст. 296, 302, 303, 309 УК РФ).

Таким образом, ратифицировав данную Конвенцию, законодатель, хотя и косвенно, обозначил те основные преступления, которые следует считать коррупционными (по признакам субъекта, располагающего дискреционными полномочиями, возможностью корыстной мотивированности, прямого умысла).

В правоприменительной практике круг коррупционных преступлений ввиду отсутствия четкой законодательной регламентации определяется произвольно. Традиционным ориентиром здесь выступают составы преступлений, предусмотренные главами 23 УК РФ – «Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях» и 30 УК РФ – «Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления», а также ряд иных преступлений, совершенных с использованием служебного положения в корыстных целях. Помимо сконцентрированных в этих главах основных составов, устанавливающих ответственность за коррупционные преступления, по многим главам УК РФ рассредоточены статьи, в диспозициях которых субъектами выступают должностные лица, наделенные дискреционными полномочиями, что объективно создает условия для совершения коррупционных преступлений. Во всяком случае определение понятий должностного лица или лица, выполняющего управленческие функции в коммерческих или иных организациях, содержащееся в примечаниях к ст. 201 и 285 УК РФ, распространяются, как правило, на большинство статей, указанных в главах 23 и 30 УК РФ, и на иные статьи УК РФ, в которых субъектами выступают должностные лица.

Характерной особенностью этой конструкции является сужение содержания понятия специального субъекта. Оно распространяется на все составы, где в качестве квалифицирующего или обязательного основного признака содержится указание на совершение преступления должностным лицом, использующим свое служебное положение.

Теоретические и законодательные поиски признаков коррупционного преступления для последующего нормативного закреплелия продолжаются. Эти изыскания имеют и практическое значение ввиду особого режима правового регулирования ответственности за совершение преступлений коррупционной направленности и производства при их расследовании и судебном разбирательстве.

В настоящее время известны некоторые ведомственные нормативные правовые акты, относящие те или иные деяния к категории коррупционных. Это Приказ Генеральной прокуратуры РФ от 11 февраля 2008 г. № 23 «Об утверждении и введении в действие статистического отчета «Сведения о работе прокурора по надзору за исполнение законодательства о противодействии коррупции и о результатах расследования уголовных дел коррупционной направленности», куда вошло указание на 21 статью из 6 глав УК РФ; Приказ Следственного комитета РФ от 19 марта 2009 г. № 7 «Об утверждении и введении в действие формы статистической отчетности «Сведения о противодействии коррупции при организации деятельности по выявлению, расследованию, раскрытию и предупреждению коррупционных преступлений следственными органами Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации» в системе Следственного комитета при прокуратуре РФ», куда включены ряд составов; указания Генеральной прокуратуры РФ и МВД России от 30 апреля 2010 г. № 118/86, которыми утвержден Перечень № 23 «Преступления коррупционной направленности»[202]202
  См.: Цоколов И. Коррупция: явление и система // Юридическая газета. 2011. № 5.


[Закрыть].

Названные перечни имеют много общего, но не идентичны, что свидетельствует о субъективном характере их содержания и выбора составов для включения в эти перечни. Вместе с тем они представляют движение вперед в криминализации коррупционных деяний, в вопросах определения понятия коррупционного преступления, его унификации, т. к. указывают некоторые обязательные его критерии.

Так, в преамбуле совместного указания Прокуратуры и МВД России устанавливается, что к «преступлениям коррупционной направленности относятся противоправные деяния только при наличии следующих признаков:

– наличие надлежащих субъектов уголовно наказуемого деяния, к которым относятся должностные лица, указанные в примечании к ст. 285 УК РФ, лица, выполняющие управленческие функции в коммерческой или иной организации, действующие от имени и в интересах юридического лица, а также в некоммерческой организации, не являющейся государственным органом, органом местного самоуправления, государственным или муниципальным учреждением, указанным в примечании к ст. 201 УК РФ;

– связь деяния со служебным положением субъекта, отступлением от его прямых прав и обязанностей;

– обязательное наличие у субъекта корыстного мотива (деяние связано с получением им имущественных прав и выгод для себя или для третьих лиц);

– совершение преступления только с прямым умыслом».

Наряду с вышеперечисленными признаками в указаниях содержатся ссылка на то, что в категорию коррупционных преступлений могут включаться и другие деяния, «хотя и не отвечающие указанным требованиям, но относящиеся к коррупционным в соответствии с ратифицированными Российской Федерацией международно-правовыми актами и национальным законодательством, а также связанные с подготовкой условий для получения должностным лицом взятки».

Очевидно, здесь речь идет о соучастии, т. к. ст. 27 Конвенции предусматривается приготовление к коррупционному или иному – на усмотрение государства – преступлению, покушению на преступление и соучастие в нем в качестве сообщника, пособника или подстрекателя ст. 30, 33 УК РФ (за исключением посредника, ответственность которого ныне предусмотрена специальной ст. 291¹ УК РФ в соответствии с ФЗ от 4 мая 2011 г.). Представленные признаки коррупционного преступления создают основу для алгоритма анализа законодательной криминализации коррупционных проявлений.

Криминализация как ведущий метод формирования уголовно-правовой политики должна опираться на ряд оснований, называемых иногда принципами криминализации.

В науке уголовного права предложены разные системы принципов криминализации. По мнению ученых, необходимо соблюдать следующие требования для криминализации конкретного социально опасного деяния лица, явно отклоняющегося от общепринятых норм поведения: это деяние должно быть общественно опасным; иметь достаточно широкую распространенность; результаты криминализации должны превышать ее возможные отрицательные последствия; криминализация конкретного деяния не должна противоречить Конституции РФ, действующему закону и международным соглашениям России; она не должна противоречить нормам нравственности; должна быть осуществима в процессуальном и криминалистическом аспектах; криминализацию конкретного деяния нецелесообразно проводить, если борьба с данным вредным для общества явлением возможна и эффективна с помощью иных правовых мер, менее строгих, чем уголовно-правовые[203]203
  Курс российского уголовного права. Общая часть / под ред. В.Н. Кудрявцева, А.В. Наумова. М., 2001. С.22.


[Закрыть].

Криминализация коррупционных действий осуществляется не только путем создания новых составов, но и путем распространения признаков коррупционного деяния на некоторые смежные составы, которые при наличии определенных характерных элементов, приобретают свойства коррупционного преступления.

Расширение сфер противодействия коррупционной преступности мерами конструирования новых специальных составов не исчерпывает направление криминализации в реализации уголовной политики.

Корректирование уголовной политики должно основываться на учете результатов применения правоохранительными органами действующих норм, регулирующих уголовно-правовое воздействие. Противодействие коррупционным посягательствам должно отвечать интересам защиты прав граждан, государственной власти.

Комплекс криминализации включает развитие уголовного законодательства на основе сформулированной концепции уголовно-правовой защиты, затрагивающей различные сферы общественной жизни. Объектом посягательства коррупционных преступлений остаются регулируемые правом общественные отношения в сфере экономической деятельности, обеспечения правопорядка.

В целях устранения возникших в последние годы расхождений между реальной практикой правоприменения и действующим уголовным законом законодатель предпринял ряд мероприятий, направленных в конечном счете на дальнейшую криминализацию уголовно-правового воздействия на коррупционную преступность.

Обобщая сущность внесенных изменений и их значение для дальнейшего развития уголовного законодательства, в качестве основных тенденций его развития и устранения известного отставания от потребностей современного противодействия коррупционной преступности можно выделить следующие направления процесса углубления криминализации:

– модернизация современного уголовного законодательства об ответственности за коррупционные преступления должна иметь системный характер, проводиться на единой концептуальной основе и касаться всех основных институтов Общей и Особенной части, затрагивать различные сферы общественных отношений, где наиболее явственно выявляется угроза коррупционной опасности (в экономической, государственно-властной, правоохранительной и иных сферах);

– усовершенствование видов уголовных наказаний, повышение их определенности, усиление строгости карательных компонентов при назначении наказаний за совершение квалифицированных составов;

– необходимость приведения в соответствие основных понятий данного раздела правового регулирования (в частности, понятие «подкуп», «взяточничество», «преступление коррупционного характера», «посредничество» и др.), определения их коррупционных признаков, указанных в федеральных законах, международных актах, и соотношения их содержания с уголовно-правовым значением; в частности, формулирование общей уголовно-правовой дефиниции понятия «коррупционное преступление» (по типу имеющего место в ст. 331 главы 33 УК РФ понятия преступлений против воинской службы);

– четкое определение круга видов коррупционных преступлений в различных сферах уголовно-правового регулирования (должностных, экономических, против правосудия);

– тщательный и полный анализ судебно-следственной практики о выявляемых в последний период (с 1997 по 2011 годы) фактах совершения коррупционных преступлений, количестве осужденных, практики отказа в возбуждении уголовного дела, привлечении к уголовной ответственности, обоснованности прекращения дел о коррупционных преступлениях, а также определения размеров их латентности;

– жесткая ревизия действующих уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за коррупционные преступления, с целью выявления уровня их эффективности; изучение вопроса об усилении уголовной ответственности посредством включения в уголовно-правовые нормы дополнительных квалифицирующих признаков, отражающих коррупционный характер действий субъектов названных преступлений;

– усиление уголовной ответственности за совершение коррупционных преступлений в соучастии (организованной группой, в преступном сообществе), а также за ряд экономических преступлений, в частности в сфере таможенного законодательства, налогообложения, финансовой системы и других деяний, сопряженных со взяточничеством, вымогательством взяток. При квалификации этих деяний следует усилить карательный акцент в совершении общественно опасных деяний из корыстных побуждений или иной личной заинтересованности низменного характера;

– обобщение опыта зарубежных стран (особенно стран с низким уровнем коррупционной преступности) в криминализации законодательства об ответственности за преступления коррупционного характера, разумное и взвешенное внедрение его в отечественную законодательную практику.

Реализация в отечественном законодательстве предлагаемых направлений его развития могла бы способствовать углублению процесса криминализации уголовно-правового воздействия на коррупционную преступность. В этом отношении нельзя не отметить значительность преобразований, осуществленных Федеральным законом Российской Федерации от 4 мая 2011 г. № 97-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия коррупции».

Названный закон, учитывая, что объектом коррупционных преступлений являются общественные отношения, связанные с экономической деятельностью и внутренней безопасностью, а именно с отношениями собственности, финансами, банковской и внешнеэкономической деятельностью, посредством методов института криминализации создает более совершенный механизм уголовно-правового противодействия коррупционным проявлениям.

Коррупционные преступления и их последствия служат финансовой опорой организованной преступности, способствуют разрушению нравственных устоев общества, преследуют цель преобразования всех параметров характеристики конкретных общественных отношений в интересах субъекта состава коррупционного преступления. Так, в диспозиции ст. 290 УК РФ предметом взятки, помимо ранее указанных: денег, ценных бумаг, иного имущества, названы незаконное оказание услуг имущественного характера, предоставление иных имущественных прав за совершение действий (бездействие) в пользу взяткодателя или представляемых им лиц.

По смыслу закона предметом взятки или коммерческого подкупа наряду с деньгами, ценными бумагами и иным имуществом могут быть выгоды или услуги имущественного характера, оказываемые безвозмездно, не подлежащие оплате (предоставление туристических путевок, ремонт квартиры, строительство дачи и др.). Под выгодами имущественного характера следует понимать, в частности, занижение стоимости передаваемого имущества, приватизируемых объектов, уменьшение арендных платежей, процентных ставок за пользование банковскими ссудами. Вместе с тем представляется, что объем предмета взятки либо коммерческого подкупа может быть расширен за счет иных материальных и нематериальных благ и преимуществ, например, оплаты зарубежных поездок, оплаты обучения в вузах, предоставление работы в коммерческих структурах и др.[204]204
  См.: Постановление Пленума Верховного суда РФ от 10 февраля 2000 г. № 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» (в ред. Постановления Пленума Верховного суда РФ от 06.02.2007 № 7, от 23.12.2010 № 310).


[Закрыть]

Объективная сторона состава коммерческого подкупа дополнена совершением заведомо незаконных действий (бездействия) в п. «б» ч. 2 ст. 204 УК РФ: незаконное пользование услугами имущественного характера или другими имущественными правами за совершение действий в интересах дающего в связи с занимаемым этим лицом положением. Новым является указание об освобождении от ответственности виновного в коммерческом подкупе лица, если оно активно способствовало раскрытию или расследованию преступления (примечание к ст. 204 УК РФ). Коррупционные действия дифференцируются в зависимости от размера взятки в форме квалифицирующих обстоятельств: предусматривается получение взятки в значительном размере, в крупном размере, в особо крупном размере. При этом в примечании к ст. 290 УК РФ конкретизируются эти понятия указанием на низший предел каждого вида размера взятки: значительным размером взятки в статьях 290, 291 и 291¹ УК РФ признаются сумма денег, стоимость ценных бумаг, иного имущества, услуг имущественного характера, иных имущественных прав, превышающие 25 тысяч рублей, крупным размером взятки – превышающие 150 тысяч рублей, особо крупным размером взятки – превышающие один миллион рублей. Квалифицирующими обстоятельствами при характеристике объективной стороны признаются совершение деяния группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, с вымогательством взятки.

Новым является установление уголовной ответственности за такое коррупциогенное действие как посредничество во взяточничестве (ст. 291¹ УК РФ). Это деяние отличается от пособничества, хотя носит дополнительный к основному характер, оказанием содействия взяткодателю. Закон определяет эту функцию как непосредственную передачу взятки по поручению взяткодателя или взяткополучателя в достижении либо реализации соглашения между ними о получении и даче взятки в значительном размере. Законодательная регламентация терминологии посредничества («способствование взяткодателю», «реализация соглашения» между взяткодателем и взяткополучателем) позволяет рассматривать признаком коррупционного преступления неправомерную сделку, участниками которой, с одной стороны, является должностное лицо либо государственный или муниципальный служащий, не являющийся должностным лицом, либо руководитель коммерческой организации, а с другой, – любой субъект, заинтересованный в осуществлении действия (бездействия) указанным лицом, определяемых условиями сделки.