Текст книги "Притяжение Андроникова"

Слово о друге
(из документального телефильма «Искусство преображения», 1978 г.)

ВАЛЕНТИН КАТАЕВ

Ираклий Андроников – явление уникальное. Никогда еще русская культура и русское искусство не создавали ничего подобного.

Андроников – литературовед, знаток русской классики, исследователь жизни и творчества Лермонтова, Пушкина. В этой области он сделал несколько замечательных открытий. Он тонкий знаток музыки, живописи, дирижерского искусства. Да вообще, нет такой области в сфере русского и мирового искусства, где Андроников не блеснул бы своим удивительным вкусом, своей удивительной эрудицией. Все это так. Но главное не это.

Главное то, что Андроников создал еще небывалый доселе жанр устного рассказа, в котором разговаривают и действуют персонажи не выдуманные, не обобщенные, а совершенно подлинные, живые, взятые из той среды, в которой вращался Андроников, – писатели, дирижеры, артисты, художники. Причем, все они не скрыты под псевдонимами, а выступают открыто, как таковые, под собственными именами: Алексей Толстой есть Алексей Толстой, Качалов есть Качалов, Горький есть Горький, Остужев есть Остужев.

Андроников их не изображает, а как бы становится ими самими. Небывалый феномен перевоплощения. Точность речи вплоть до мельчайших интонаций. Если закрыть глаза, то невозможно отличить, кто же говорит, Андроников или, например, Остужев. Однако это отнюдь не фонографическая запись и не фотография голоса, записанного на плёнку. Это творческий акт художника, так как Андроников не просто воспроизводит, а как бы заново создаёт не только голос, но и всю речевую синтаксическую особенность своего оригинала. Это не просто эстрадный номер, каких немало у нас, а рассказ или даже целая повесть со своим сюжетом, со своим зерном. Каждому изображению сопутствует глубокий подмеченный характер. Например, знаменитый диалог Алексея Толстого с Качаловым. Это, конечно, конфликт двух честолюбцев, двух эгоцентриков, не желающих слушать друг друга, а говорящих только за себя. Текст, конечно, препарирован Андрониковым, но с таким искусством, с такой внешней и внутренней точностью, что просто диву даёшься! Настоящее чудо. То, что называется в науке «эффект присутствия».

Я давно уже знаю Андроникова. Однажды, ещё совсем молодым человеком, он приехал из Ленинграда в Москву, впервые попал ко мне. На мне, кажется, впервые и испробовал своё искусство. До той поры он был никому не известен. Я был просто поражён, это показалось мне просто невероятным. В передней сначала раздался голос Алексея Толстого, но в комнату вошёл косолапой походкой Толстого улыбающийся молодой человек, с лукавыми глазками, по-грузински носатый и по-питерски вежливый Ираклий Андроников, с трудно произносимым отчеством Луарсабович.

Желая проверить его импровизационные способности, я стал задавать ему быстро вопросы как будто бы Алексею Толстому, и Андроников, не задумываясь, отвечал мне не только голосом Толстого, но и его синтаксисом, его манерой мыслить.

Сначала можно было подумать, что искусство Андроникова – вещь чисто салонная, для немногих. Но когда появился телевизор и Андроников стал выступать в его программах, то стало совершенно очевидно, что его прекрасное искусство массовое и народное. Миллионы телевизионных зрителей обожают Андроникова, он неслыханно популярен и знаменит. Лично я обязан Андроникову тем, что своим искусством перевоплощения он натолкнул меня на то, что теперь называется «новая проза Катаева».

Дорогой Ираклий Луарсабович, старый мой друг! Низко Вам кланяюсь!

ГЕОРГИЙ ТОВСТОНОГОВ

Ираклий Луарсабович Андроников сыграл в моей жизни огромную роль. Не силой обстоятельств, которые нас сталкивали, а просто фактом его существования в моей жизни. Он из тех людей, которые создают критерии и жизни, и искусства. Вот почему то, что он одновременно со мной действовал, писал, работал, всегда как-то отражалось на мне.

Первая встреча моя с ним состоялась в Тбилиси во время войны. Я пришёл на концерт, где он исполнял свои знаменитые устные рассказы. Они произвели на меня неизгладимое впечатление. Это, действительно, уникальный жанр и уникальное исполнение. Меня поразило, что в отличие от обычного, даже замечательного артиста, между ним, Андрониковым как автором, и окончательным результатом, который я смотрел на сцене, нет литературы. Актёрское мастерство и литература были соединены в одной личности. Характеры, которые он создавал, остались в моей жизни как знакомые – генерал Чанчибадзе, Соллертинский, Маршак – люди, с которыми я не имел счастья быть знакомым, а они остались во мне как близкие люди. И это благодаря удивительному таланту Ираклия Луарсабовича.

Как-то он мне рассказывал, что из него «лезет человек». Новый человек, которого он наблюдает и который потом оформляется в его устную новеллу. Это какое-то живое подтверждение замечательной мысли великого Станиславского о «зерне роли». Это поистине найденное зерно. В этих обстоятельствах Ираклий Луарсабович от имени своего героя может существовать в любых условиях, а слова точно возникают те, которые принадлежат данному характеру. Это удивительный дар.

Его деятельность поистине удивительно многогранна: он литературовед, он писатель, он исследователь. Но меня больше всего волнует эта сторона его огромного таланта.

Кроме того, он излучает из себя добро. Это такое свойство, которое освещает всю его жизнь и просто делает счастливым каждого, кто имеет радость общения с ним. Я горжусь не только тем, что происхожу из одного с ним города под названием Тбилиси, но ещё и тем, что я просто его современник.

ИГОРЬ МОИСЕЕВ

Всего четыре слова сказал Эмиль Золя для того, чтобы выразить признание художнику Эдуарду Мане, выставившему свои картины в Парижском салоне. Золя сказал: «Его картины пробивают стену». Не всегда мастерам искусства удаётся окропить живой водой творчества мёртвую материю и вдохнуть в неё жизнь. Но из-под кисти и пера великих художников рождаются иногда творения, остающиеся вечно живыми.

Вспоминаю, как в детстве, прочитав «Тараса Бульбу», я был буквально зачарован гоголевскими героями. Мне казалось, что из-за каждого угла может выехать на своём богатырском коне Тарас Бульба с Остапом и Андрием, и до сих пор сияют в памяти образы этих живых и немеркнущих героев. Вспоминаю также, как я впервые услышал Ираклия Андроникова и был поражён тем, как из его уст рождаются живые люди. Они возникают так рельефно, так выпукло, что хочется до них дотронуться. Они пробивают стену небытия и воплощаются у нас на глазах.

Этот великолепный дар оживления литературных образов, помноженный на огромный талант Ираклия Андроникова, исключителен и неповторим. Я никогда не был знаком с Алексеем Толстым, не встречался с Максимом Горьким, не знал Соллертинского, но по рассказам Андроникова они возникают с такой яркостью, что вспоминаются как образы живые.

Есть ещё одна черта таланта Ираклия Андроникова, которая встречается крайне редко. Мы знаем его как учёного, литературоведа, искусствоведа. Мы любим его как несравненного мастера слова, как замечательного артиста. Но вот это сочетание полярных качеств учёного, мыслящего понятиями, и художника, мыслящего образами, тоже великий дар. Хочу сказать ещё о языке Ираклия Андроникова. Его русская речь гармонична и слушается, как музыка. Мне остаётся только сказать о несравненных человеческих качествах Ираклия Луарсабовича. Он умён и поразительно эрудирован, память его подобна ЭВМ. Он добр и очень благожелателен. Мне кажется, что он не в силах отказать кому-либо в просьбе. Он сочетает вулканический темперамент с упорством и усидчивостью исследователя. Он жизнелюбив и очень любит юмор. Он человек с большой буквы. Я очень люблю Ираклия Андроникова и думаю о нём всегда возвышенно.

РАСУЛ ГАМЗАТОВ

Там, где я родился, принято советовать: чем многими делами сразу заниматься, лучше одним делом хорошо заниматься, одно дело хорошо, по-настоящему делать. Потому что человек, какая бы у него любовь ни была, какой бы он мастер ни был, всё охватить не может. Не может человек всех женщин любить, а всех врагов ненавидеть. Вот гусь немного плавает, немного поёт, немного летает. А орёл только летает, хорошо своё дело делает. Поэтому у нас говорят: не будь гусём, а будь орлом.

Но есть исключительные явления, редкие люди, которые во всех делах орлы. Таким я считаю Ираклия Андроникова. И артист, и художник, и музыкант, и учёный. И при этом прекрасный друг, замечательный человек, общение с которым доставляет подлинную радость. Я один из миллионов друзей его. Мне очень повезло, что я с этим человеком дружу. Около него я чувствую себя свободным, и около меня он себя чувствует свободным. А когда человек человеку свободу доставляет, это огромное дело. И, кроме того, около него я становлюсь богатым, стремлюсь даже лучше быть, чем на самом деле есть.

Я не буду говорить о наших многочисленных встречах. Достаточно, что я ему посвятил несколько стихотворений. Я не отношусь к тем стихотворцам, которые обязательно стихотворения посвящают всем своим друзьям. Но Ираклию стихи сами пришли. Это не посвящение «И. А.» или «Ираклию Андроникову». А просто о нём написанные стихи.

Первое стихотворение ему посвятил не с похвалой, а критикой. Я у него дома был, я у него на даче был. Он обещал в Дагестан приехать, но вместо Дагестана почему-то попал в Казахстан и оттуда телеграмму прислал. Я ему писал в стихах: «Так Лермонтов не мог бы поступить!» – и пригласил на Кавказ, чтобы поговорить о бурных днях Кавказа, побеседовать, побывать в тех горах, которые Лермонтов любил. А Ираклий нам целый мир Лермонтова открыл.

Второе стихотворение касается Пушкина. Андроников ежегодно возглавляет делегации Союза писателей, является инициатором Пушкинских праздников. Он каждый год меня звал на Пушкинские праздники, но я ни разу не мог поехать туда. И я думал потом: к Пушкину нельзя толпой ездить, надо поодиночке ездить. Пушкин сам не любил шум, суету. И я всё это в стихотворении ему написал.

1978

Поговорим о бурных днях Кавказа

Ираклию Андроникову

 
Вернее дружбы нету талисмана,
Ты слово дал приехать на Кавказ.
Я ждал тебя в долине Дагестана,
Когда еще апрель бурлил у нас.
 
 
Но вот письмо доставила мне почта,
И, прочитав твое посланье, я
Узнал разочарованно про то, что
В степные ты отправился края.
 
 
Всегда хранивший верность уговорам,
Я в мыслях стал поступок твой судить.
Вздыхая, думал с грустью и укором:
«Так Лермонтов не мог бы поступить!»
Снега венчают горную округу,
Полдневный жар переполняет грудь.
Я отпускаю грех тебе, как другу,
И говорю: «Приехать не забудь!»
 
 
На черных бурках мы под сенью вяза,
Присев бок о бок с облаком седым,
Поговорим о бурных днях Кавказа,
О подвигах с тобой поговорим.
 
 
Покой и мир царят в любом ауле,
И дух былой мятежности угас.
Отчаянных, как некогда, под пули
Поэтов не ссылают на Кавказ.
 
 
Исполненные чести секунданты
Остались жить в преданиях отцов.
И ныне оскорбленные таланты
Не требуют к барьеру подлецов.
 
 
И стихотворцы странствуют по свету,
Но чтобы взмыть над гребнями эпох,
Иному недостаточно поэту
И лермонтовских жизней четырех.
 
 
Пока петух не пропоет три раза,
Давай, Ираклий, рядом посидим,
Поговорим о бурных днях Кавказа,
О подвигах давай поговорим.
 
 
Не скажем о Ермолове ни слова
И предпочтем ему, как земляка,
Опального и вечно молодого
Поручика Тенгинского полка.
 

1966

 

Ответ Ираклию Андроникову на приглашение с группой поэтов поехать в Михайловское

Благодарю, Ираклий, что меня
По старой дружбе ты не забываешь
И к Пушкину поехать приглашаешь
По случаю торжественного дня.
Но стоит ли, Ираклий, для речей
Врываться нам в Михайловское с шумом,
Где он творил, где предавался думам,
Где в тишине был слышен треск свечей?
 
 
Хозяин дома окна закрывал,
Чтоб слуха не тревожили сороки,
Когда роиться начинали строки
И с неба ангел стремя подавал.
Со школьных лет до роковой черты
Весь век стихами Пушкина мы бредим.
Давай с тобой вдвоём к нему поедем,
Служенье муз не терпит суеты.
 
 
Не знаешь ли, Ираклий, почему
Я вспоминаю нынче постоянно
О том, как Пущин тихо и нежданно
Примчался на свидание к нему?
Давай с тобою Пушкина почтим
И, не сказавши жёнам и соседям,
В Михайловское тайно мы уедем
И головы седые преклоним.
 

1979

ИРАКЛИЙ АБАШИДЗЕ. Последний из могикан

Нас связывали долгие годы нежной дружбы. Ираклий – мой тезка, был, естественно, близок и с многими грузинскими литераторами. Всем сердцем, всей душой всегда воспринимал он успехи нашей литературы и искусства. Помню, с каким вниманием он воспринял палестинскую экспедицию грузинских деятелей в 1960 году и находку фрески Шота Руставели в Иерусалиме. А в 1966 году, когда отмечался юбилей нашего великого грузинского предка, он приехал на торжества. Немало вдохновенных слов посвятил Андроников бессмертной поэме Руставели «Витязь в тигровой шкуре».

Кстати, этот праздник в Грузии и навел его на мысль об ежегодных торжествах, посвященных Пушкину. Он стал одним из организаторов встреч в Михайловском. А впоследствии приложил немало сил, чтобы отмечать Дни Лермонтова на его родине – в Тарханах. Ираклий всегда был для меня примером человека с неутомимой энергией, невероятной работоспособностью. Он обладал феноменальной памятью, был от природы артистичным. Андроников – несравненный мастер устного рассказа, это и новатор, исследователь творений Лермонтова и Пушкина. Он немало писал и рассказывал о своих соотечественниках – Георгии Леонидзе, Тициане Табидзе, Симоне Чиковани… С большой теплотой отзывался он и о моих стихах.

Андроников был неутомимым проводником для миллионов людей по лабиринтам отечественной литературы и культуры… Он был один из последних могикан, и потомки всегда будут благодарны ему за подвижнический труд, сделавший нас духовно богаче.

1990

ЛЮДМИЛА БЕЛЯЕВА. Ираклий Андроников в Пушкинском Заповеднике

«Что привело нас сюда, на этот ещё небывалый праздник – Всесоюзный праздник поэзии на Псковской земле? Любовь к Пушкину! Любовь вечная и всегда новая. Любовь благодарная и нежная, возвышенная и необыкновенно простая в своём бесконечно естественном ощущении Пушкина как живого, знакомого нашего человека и величайшего из поэтов, недосягаемо совершенного в своём творчестве, и поэта глубоко современного, способного и сегодня ответить на тысячи наших душевных вопросов»[7]7
  Андроников И. Л. Солнце русской поэзии // Литературная Россия. Спец. вып., 1967. 2–9 июня.


[Закрыть].

Пушкинский уголок… Пушкиногорье… Это заповедное место, поражающее неброской, но притягательной красотой природы северо-запада России, имеет замечательное свойство – привлекать неравнодушных, творческих, талантливых умом и душой. Любой человек, побывавший здесь, осознавший, что это земля, по которой ступал один из величайших людей не только России, но и мира, ощущает сопричастность чувствам и мыслям гения. Тот, для кого творчество – профессия или неотъемлемая часть жизни, чувствует прилив сил, желание двигаться вперёд, талант его обретает новые грани, изумляющие и восхищающие публику.

Ираклий Луарсабович Андроников приехал сюда уже хорошо известным писателем, литературоведом, мастером устного рассказа, заслуженным деятелем искусств РСФСР, доктором филологических наук. Но для тысяч людей, особенно жителей Пушкиногорья, он стал одним из вдохновителей и создателей старейшей традиции нынешнего Пушкинского Заповедника – Пушкинского праздника поэзии.

Традиция этого праздника, возникшая ещё до революции, с появлением первого музея А. С. Пушкина, развивалась в советские годы, окрепла в послевоенное время, начинаясь с 1945–1949 годов. Растущий интерес к мемориальным местам, к празднику в Михайловском зародил мысль сделать его общесоюзным, всенародным. С инициативой его проведения выступили Союз писателей СССР и псковские областные руководящие органы, широкая советская общественность. При Союзе писателей СССР был создан постоянный комитет, его и возглавил Ираклий Луарсабович Андроников. С 1967 года народный праздник в Михайловском стал Всесоюзным Пушкинским праздником поэзии. В собрании Пушкинского Заповедника хранятся документальные свидетельства – фотографии, фрагменты кинохроники, периодические издания. Они могут рассказать, как всё начиналось.

Осуществить задуманное было не так просто. Необходим был человек, умеющий не просто организовать большое мероприятие, но сделать его постоянным, народным, значимым, истинно праздничным. Выбор Ираклия Луарсабовича на должность председателя комитета стал счастливым. «И, как сказал Гейченко <директор Пушкинского Заповедника>, Андроников „умел призвать”, объединить многочисленных гостей праздника на поэтической поляне, что у околицы Михайловского. Он органично вовлекал многотысячную аудиторию в „соучастники” праздника: „Товарищи! Оглянитесь! Посмотрите вокруг себя! Подумайте…” Он вызывал у благодарных слушателей чувство доброжелательности: „Потому что именно вы – доказательство народности Пушкина. Вы пришли. Без зова… Движимые чувством любви, благодарности, ощущения близости Пушкина…” Он заставлял сопереживать: „Вы пришли… со стремлением ощутить его в этих местах как живого. Здесь в Михайловском, как, может быть, нигде, чувствуется его присутствие, реальность его жизни среди нас… столь единодушно нами любимой, столь единодушно понимаемой нами…”»[8]8
  Агеева Л., Лавров В. Хранитель. Л., 1990. С. 309–310.


[Закрыть].

Несмотря на основательную подготовку к празднику, Ираклий Луарсабович очень переживал – каким он будет, этот первый поэтический форум. „…Мы выезжали в Псков и Михайловское, вместе с московскими товарищами старались предусмотреть все возможные варианты проведения этого небывалого ещё торжества. Сколько будет народу? Каков прогноз погоды? Какие книги будут продаваться во время праздника? Как увеличить пропускную способность дорог? Понятно, что гостей будет множество, но сколько – никто не знает»[9]9
  Там же. С. 308.


[Закрыть].

О своём чувстве волнения, ожидания, восхищения он оставил запись в Книге почётных гостей Пушкинского Заповедника: «Суббота. Шесть часов вечера. В первый раз вижу эти места тихие – не слышно голосов, по-прежнему извивается и путается в прибрежных травах и сверкает под солнцем Сороть, словно расплавленная. Тихо в домике. Ни разу не чувствовался здесь с такой силой ход времени, и постоянство времени, и Пушкин, каким он остался жив в этих, возвышенных его пером лугах и аллеях…

А через три недели!.. Мы придём сюда, и десятки тысяч людей будут оживлять эти долины и пушкинские дубравы. И никогда, видно, нельзя будет почувствовать тут с такою очевидностью, как в тот день, в то первое воскресенье июня нынешнего 1967 года, истинный ход времени, его смысл, его содержание и Пушкина в Первый Всесоюзный пушкинский праздник Поэзии, который мы готовимся отметить свято и трепетно. 13 мая 1967»[10]10
  ПЗ – 799 – н/а.


[Закрыть].

Подготовка к празднику широко освещалась в периодических изданиях – не только областных, но и центральных. «На днях состоялось заседание созданного секретариатом правления Союза писателей СССР оргкомитета по проведению Всесоюзного пушкинского дня поэзии. Он будет проводиться ежегодно в первое воскресенье июня в Пушкинских Горах (Псковская обл.). В этом году праздник поэзии состоится 4 июня. В нём примут участие поэты всех союзных республик, представители народов, населяющих нашу страну, деятели культуры и искусства. Председатель оргкомитета Ираклий Андроников заявил корреспонденту ТАСС: «Такого праздника ещё не бывало. Поэты всех республик, в числе которых будут делегаты IV Всесоюзного съезда писателей, съедутся в места, где Пушкин создавал величайшие творения свои и где похоронен. И зазвучат стихи „на всех сущих в нашей стране языках” – о Пушкине, о связи времён… Нынешний пушкинский праздник органично вписывается в торжества юбилейного года и ещё раз подтверждает: Пушкин жив! Пушкин с нами!»[11]11
  Всесоюзный пушкинский // Псковская правда, 1967. 8 мая.


[Закрыть]

«Рано утром, 2 июня, на перроне Псковского вокзала общественность областного центра, представители нашего района тепло встретили посланцев многонациональной советской литературы, прибывших на Всесоюзный Пушкинский праздник поэзии…

– Мы очень рады, что приехали сюда, – говорит Ираклий Андроников. – Пушкинский праздник поэзии – это большое, важное начинание. Мы уверены, что дружба всех поэтов советской земли с псковской, пушкинской землёй станет нерушимой, вечной, великолепной, талантливой, творческой…»[12]12
  Добро пожаловать к Пушкину! // Пушкинский край, 1967. 4 июня. С. 1.


[Закрыть]

«В эти дни отмечается Всесоюзный праздник поэзии. Корреспондент „Известий” обратился в оргкомитет Союза писателей СССР по проведению праздника с просьбой рассказать о программе предстоящих торжеств. Секретарь оргкомитета М. Горбачёв сказал:

– Придавая большое значение пропаганде творчества А. С. Пушкина, секретариат правления Союза писателей СССР решил ежегодно в день рождения поэта проводить в селе Михайловском Псковской области Всесоюзный праздник поэзии. В состав образованного оргкомитета по проведению пушкинских дней вошли известные писатели – И. Андроников (председатель), Б. Ахмадулина, С. Баруздин, А. Вознесенский, М. Дудин, С. Михалков, А. Межиров, Н. Рыленков, Я. Смеляков, А. Сурков, А. Твардовский, Л. Татьяничева, С. Щипачёв. Праздник мыслится также как широкий смотр достижений советской поэзии…»[13]13
  Торжества в Михайловском // Известия, 1967. 3 июня.


[Закрыть]

В том, что этот праздник, действительно, стал праздником Поэзии, немалая заслуга Ираклия Луарсабовича Андроникова. Его талант рассказчика, артистичность, искренняя любовь к поэзии Пушкина, к земле, где он творил и нашёл последний приют, вызывали такой же искренний отклик у всех, кто его слышал. «…В полдень (4 июня) после возложения венков на могилу поэта в Святогорском монастыре Ираклий Андроников открыл народный митинг. На большой деревянной эстраде – поэты, писатели, представители почти всех литератур нашей многонациональной страны, зарубежные гости. Всех их привела сюда та любовь к поэту, о которой И. Андроников сказал: „Любовь вечная всегда новая. Любовь благородная и всегда нежная, возвышенная и необыкновенно простая в своём естественном ощущении Пушкина, как живого, бесконечно дорогого нам человека и поэта величайшего, недосягаемого совершенства, способного и сегодня ответить на тысячи вопросов, волнующих людей”…»[14]14
  Дм. Нагаев. Вечная и всегда новая // Труд, 1967. 6 июня. С. 3.


[Закрыть]

«Пушкинские Горы (Псковская обл.). Необыкновенно хорош в эти первые дни лета Пушкинский Заповедник, словно бы вобравший в себя всю красоту среднерусской полосы. Бушует сирень, неистовая, благоуханная…

Вчера сюда пришёл первый Всесоюзный Пушкинский праздник поэзии. Казалось, вся Псковщина пришла отдать дань любви своему великому поэту. На праздник приехала большая группа литераторов Москвы и Ленинграда, союзных республик и среди них делегаты IV съезда советских писателей, а также зарубежные гости, известные советские артисты, потомки поэта… О вечной всенародной любви к Пушкину, чьё творчество – поистине необозримый океан, обнимающий мир, всё человечество, говорили у могилы поэта председатель оргкомитета праздника поэзии Ираклий Андроников, Борис Полевой, переводчик произведений Пушкина на узбекский язык Миртемир, псковский поэт Лев Маляков, Анна Ковусов (Туркмения), лауреат Ленинской премии С. Смирнов… „Эпицентр” праздника – село Михайловское. На обширной поляне Михайловского парка начинается торжественный митинг. Его открыл Ираклий Андроников…

До позднего вечера под небом Михайловского, в Зелёном театре Тригорского парка, у дома Осиповых-Вульф, в Зелёном лектории заповедника, на берегу озера Маленец звучали стихи советских поэтов, выступали артисты многих городов страны. Отныне Всесоюзный Пушкинский праздник поэзии будет проводиться ежегодно в начале июня, когда родился великий поэт»[15]15
  ТАСС. Здравствуй, Пушкин! // Вечерний Ленинград, 1967. 5 июня.


[Закрыть].

Так и повелось. С этого времени началась новая страница истории Пушкинского Заповедника, а Пушкинские праздники в Михайловском получили новое звучание. Традиция Пушкинского праздника поэзии будет отныне на долгие годы связана с именем Андроникова. Ираклий Луарсабович будет не только его организатором, но и вдохновителем, режиссером, руководителем делегаций литераторов, приезжавших со всех уголков мира, бессменным ведущим, покорявшим искренностью, артистичностью, умением преображаться, создавая яркий образ того, о чём и о ком говорит. Его искренность, самобытность писателя, исследователя всегда находили душевный отклик.

В Пушкинском Заповеднике благодаря любви к поэзии, Пушкину, праздникам поэзии, ему довелось близко познакомиться с директором музея Семёном Степановичем Гейченко. Они не были близкими друзьями, но их отношения были доверительными отношениями двух учёных, исследователей, новаторов. Дочь Семёна Степановича – Татьяна Семёновна Гейченко – рассказала, что домашний архив отца хранит множество тёплых, благодарных писем Ираклия Луарсабовича. Также она вспоминает две неофициальные встречи с ним в кругу близких. Это было в середине 1970-х годов. Татьяна Семёновна была с отцом на даче Ираклия Луарсабовича в Переделкино. Чуть позже Андроников приезжал с младшей дочерью в гости к Семёну Степановичу, и все вместе дружно катались на лодках по озеру в Себеже. Татьяна Семёновна говорит: «Я не помню, о чём говорили, что обсуждали. Помню только, что это были весёлые, полные юмора разговоры, обаяние рассказчика было необыкновенным, он был очень весёлым человеком. Ощущение праздника возникало при этом общении».

Всегда на ходу, на бегу, как вспоминают его современники, всегда в поисках и открытиях, он не забывал о Михайловском, о его директоре, отдавая дань уважения и благодарности за непрестанный творческий вклад в жизнь музея. В одной из своих работ Андроников писал: «Рассказчик Гейченко удивительный! Я не замечаю, не улавливаю границы между тем, что прочитано в книгах и что он читает в этой открытой ему книге природы и жизни.

Он учёный, исследователь, биограф Пушкина, собиратель фольклора о нём, знаток здешних мест. Он опытный и зоркий хозяин. Умелый и сильный организатор, выдающийся, известный на весь Советский Союз, а ныне и за пределами нашей страны музейный работник, знающий таинственную силу мемориальной, подлинной вещи, точного факта и стихотворной строки, сплавленных вместе. Он настоящий артист своего дела, наделённый сильным воображением художник, увлекательный собеседник…»[16]16
  Андроников И. Л. Вас приглашает Гейченко // Андроников И. Л. Великая эстафета. 3-е изд. М.: Дет. лит, 1988. С. 202.


[Закрыть]

С. С. Гейченко, в свою очередь, писал: «Среди передовых людей наших дней, изучающих прошлое и создающих новое, мы не можем не назвать имя Ираклия Луарсабовича Андроникова – человека, отдавшего всю свою жизнь родной стране, её истории, её культуре… Особой любовью он любит Пушкина и наш заповедный пушкинский край. Он наш добрый гость, наш консультант в разные годы… Ираклий Андроников бывал в Пушкинских Горах и заветных рощах, парках, исторических усадьбах и музеях много-много раз, и всегда всюду звучал его голос, его совет, его наставничество. Он сделал науку о музеях искусством. Выступая по телевидению с рассказами о Пушкине, Михайловском, Тригорском, Петровском, он делал всем нам – хранителям, лекторам, пропагандистам – своеобразную прививку выразительного слова»[17]17
  Гейченко С. С. Почётный гражданин Пушкиногорья // Гейченко С. С. У Лукоморья: Рассказы хранителя Пушкинского заповедника. Л., 1986. С. 379–380.


[Закрыть].

Два замечательных, талантливых человека с признательностью, уважением и добротой говорят друг о друге. Общим для них был Пушкинский Заповедник и Пушкинский праздник поэзии да ещё умение отдаваться творчеству бескорыстно, не щадя себя…

Своими устными рассказами о пушкинских заповедных далях в кругу советских литераторов и писателей дальнего зарубежья, выступлениями на телевидении и радио Андроников вызывал интерес среди слушателей – хотелось поехать, увидеть, принять участие…

Ираклий Андроников не уставал повторять: «Какое большое счастье, что можно приехать в Михайловское!.. Большая поэзия всегда чувствует высоту Пушкина и стремится по Пушкину ориентировать своё движение… В Михайловском мы слышим исповедь этих благодарных сердец… Мы слышим их голоса, слышим Пушкина… Пушкин стал не только народным, но и многонародным поэтом, поэтом многих национальностей, населяющих нашу страну. Вы почувствовали это в юбилейные дни в Михайловском! И с восторгом ощутили новую судьбу Пушкина в этом могучем и безграничном проявлении любви к нему. Да здравствует Пушкин и праздник его поэзии!»[18]18
  Андроников И. Л. Великая человечность поэта // Комсомольское знамя, 1969. 5 июня; Индустриальное Запорожье, 1969. 6 июня; Советская Мордовия, 1969. 6 июня.


[Закрыть]

Участие Андроникова в судьбе Пушкинского Заповедника было отмечено не только директором музея Семёном Степановичем Гейченко, но и всеми пушкиногорцами: «Исполком Пушкиногорского поселкового Совета депутатов трудящихся за многолетний труд по пропаганде наследия великого русского поэта А. С. Пушкина, организацию и проведение Всесоюзного Пушкинского праздника поэзии присвоил лауреату Ленинской премии Андроникову Ираклию Луарсабовичу и Герою Социалистического Труда Дудину Михаилу Александровичу звание: „Почётный гражданин Пушкинских Гор”»[19]19
  Почётный гражданин // Пушкинский край, 1977. 5 июня. С. 3.


[Закрыть].

«…Спасибо, дорогой Ираклий Луарсабович, за то, что вы есть и всегда с нами. Будьте с нами и впредь долго-долго», – писал С. Гейченко[20]20
  Гейченко С. С. Цитир. соч. С. 380.


[Закрыть].

Преданность пушкинским местам навсегда останется в жизни И. Андроникова: «Всесоюзному празднику поэзии – 20 лет! Он вошёл в нашу жизнь как подтверждение бессмертия великого поэта и его близости нам, как знак благодарности Пушкину, олицетворяющему в поэзии всё истинное и высокое. Ныне Пушкинский праздник, начавшийся в Михайловском, стал отмечаться повсюду, где бывал Пушкин, где чтут его бессмертную поэзию. И это закономерно, ибо Пушкин являет собой совершенное воплощение человека, в котором гениальный поэтический и человеческий дар слились воедино, а поэзия его стала величайшим образцом духовности русской культуры. В эти дни хочу пожелать огромного успеха пушкинскому празднику и низко поклониться Михайловскому»[21]21
  Андроников И. Л. Всесоюзный пушкинский праздник поэзии // Пушкинский край, 1986. 1 июня. С. 3.


[Закрыть].

Традиция проведения праздника поэзии в день рождения Александра Сергеевича Пушкина сохраняется и сегодня. Праздники изменились, в их организации стало больше театрального действа, но имена тех, кто стоял у истоков этих торжеств, не канули в неизвестность. Эти люди по-прежнему с нами, их голоса продолжают звучать сквозь времена…

«Переступая границу Заповедника, мы вступаем в особый мир, где каждый миг своей жизни и каждый шаг исполнены высокого значения. Тут вспоминаешь Пушкина, хотя живым его никогда не видал – здесь он жив! Он реален. Мы предвидим его появление и уходим в убеждении, что слышим его голос. Сколько раз ни приезжаешь сюда – глядишь на эту природу, на этот скромный уют, и новым смыслом оживляются давно знакомые строки, слушаешь рассказы Семёна Степановича, его учеников и помощников и, словно повернулись стрелки веков, – возвращается ушедшее время. Оно сопрягается с будущим временем и с твоим, и знаешь, веришь, что Заповедник будет жить своею великою жизнью для потомков, для поэзии, для России, для Мира! Всегда!»[22]22
  Ираклий Андроников. Автограф в книге почётных гостей. 22 августа 1969 г. // ПЗ-1156 – н/а.


[Закрыть].

2013