Текст книги "Проблемы развития туризма в Центральной России: культурный потенциал как фактор устойчивого развития региона"

28 июня 1722 г. на окраине Ярославля ярославским купцом Иваном Максимовичем Затрапезновым и голландским Иваном Тамесом была основана полотняная мануфактура. По приговору мануфактур-коллегии Тамесу и Затрапезнову отдан был «по описи с оценкою безденежно в Ярославле двор пустой», на котором ранее изготавливали полотна пленные шведы. Кроме того, близ Ярославля же, за рекою Которослью, в угодьях Спасо-Ярославского монастыря на ручье Кавардаковском, им было передано место для беления полотен [16]. Это было началом новой эры во взаимоотношении российской и голландской культур на ярославской земле и в то же время последним всплеском активности и разнообразия форм и контактов между двумя культурами.

Таким образом, середина XVI – начало XVIII в. – время начала узнавания голландцами России, а Россией голландцев. На ярославской земле этот процесс был очень плодотворным и взаимообогащающим. Голландия подарила Ярославскому краю великолепные образцы западноевропейской культуры в виде Библии Пискатора и колоколов церкви Николы Надеина, оборонительных сооружений в Ростове и Петропавловского парка в Ярославле. Крайне важно и симптоматично, что этот наиболее активный период сотрудничества имел место в ту эпоху, когда Голландия являлась одной из ведущих держав мира, а Ярославль переживал свой золотой век как центр евразийской торговли и один из крупнейших городов России. Не случайно, что ярославцы охотно воспринимали голландские новшества, не случайно, что недоверие к голландским «немцам» сменилось отношениями партнерства и взаимоуважения.

Литература

1. Соколов А. Б. Навстречу друг другу: Россия и Англия в XVI – XVIII вв. Ярославль, 1992. С. 25.

2. Там же. С. 40.; История освоения Арктики // История в истории. URL: http://wordweb.ru/2008/07/19/istorija-osvoenija-arktiki.html)

3. Лебедев А. Сказание о построении в Ярославле деревянной Вознесенской церкви // Ярославские Епархиальные ведомости. 1876. № 19. Цит. по: Ярославль: история города в документах и материалах от первых упоминаний до 1917 года / под ред. д-ра ист. наук, проф. А. М. Пономарева; сост. В. Н. Козляков, Г. Н. Полева, Л. А. Полушкина и др. Ярославль, 1990. С. 76–77.

4. Там же.

5. Там же. С. 77.

6. Там же. С. 78.

7. Там же. С. 78–79.

8. Масса Исаак. Краткое известие о Московии в начале XVII в. – М., 1936.

9. Федорычева Е. А. Церковь Николы Надеина в Ярославле. М., 2003. С. 18–19.

10. Цит. по: Воронин Н. Н. Очерки по истории русского зодчества XVI– XVII вв. М.; Л., 1934. С. 128.

11. Седов В. В. Земляная крепость в Ростове // История и культура Ростовской земли. Ростов, 2000. URL: rostmuseum.ru›publication/historyCulture/2000

12. Бусева-Давыдова И. Л. Культура и искусство в эпоху перемен. Россия семнадцатого столетия. М., 2008. С. 100–101.

13. Бусева-Давыдова И. Л., Рутман Т. А. Церковь Ильи Пророка в Ярославле. М., 2002. С. 66; Блажевская С. Е. Церковь Богоявления в Ярославле. М., 2002. С 51; Церковь Иоанна Предтечи в Ярославле. Ярославль, 2001. С. 53.

14. Посольство Кунраада фан Кленка к царям Алексею Михайловичу и Федору Алексеевичу. СПб., 1900.

15. Бруин К. де. Путешествие через Московию Корнелия де Бруина / ред. и пер. П. П. Барсова. М., 1899.

16. Из Указа об основании Ярославской Большой мануфактуры. Цит. по: Ярославль: история города в документах и материалах от первых упоминаний до 1917 года. С. 174.

© Горшков И. Д., 2013

© Данилов А. Ю., 2013

МУЗЕЙ БЕЗ «РАЗВЕСИСТОЙ КЛЮКВЫ» (НАЗРЕВШАЯ ПРОБЛЕМА И ПЛЁССКИЙ ОПЫТ)

П. Н. Травкин

(директор «Музея древнерусской семьи», г. Плёс)

УДК 383.483.12:069

Ввиду специфики работы, забавная для постороннего фраза «музей без "развесистой клюквы"» для меня всё больше приобретает роль своего рода производственного принципа. Но представление о «правильном» музее формировалось с годами, ещё со времён Советского Союза.

Первые сомнения закрались в душу наивного советского школьника при посещении одной из провинциальных экспозиций в Ивановской области, где были собраны старинные вещи из эпохи «тёмного и мрачного» дореволюционного прошлого. Среди предметов барского обихода моё внимание привлекло особое орудие, свидетельство жестокости эксплуататорского класса. Подпись свидетельствовала, что предмет служил «для клеймения крепостных рабов». Но на изящном овальном клейме был изображен кораблик – словом, в витрине было выставлено не ужасное клеймо, а всего-навсего печать для нанесения экслибрисов на книги из семейной библиотеки.

Затем последовало открытие Дома-музея семьи Цветаевых в пригороде Иванова, и в музее – «всё, как было при Цветаевых». Правда, бросался в глаза лист современного оцинкованного железа перед печью (реставраторы плохо знали историю). Мелочь – но эта та мелочь, которая рождает недоверие к музею в целом. Как напиленные бензопилой дрова в «научно реконструированном» очаге первобытного рыболова (Финляндия), как колея от мощного грузовика вдоль восстановленного поселения эпохи бронзы (Лайри, Дания), неправильная атрибуция археологических находок в музеях Москвы, Ярославля и т. д.

Эпоха расцвета «клюквы» в России наступила с развитием туристического бизнеса. Скороспелые музеи стали появляться не с целью просвещения, а как бизнес-проекты. С одной стороны, их организаторы выбрали правильный вектор, с учётом того, что в России доминирует туризм познавательный. Посетитель хочет увидеть в новом месте кусочек местной истории, желательно истории «ожившей», наглядной в подаче. А если ещё и руками можно будет потрогать! …

Нет ничего плохого в частных интерактивных музеях, если бы не то самое вышеупомянутое обстоятельство. Как-то одна москвичка, посетившая с экскурсией Мышкин, поделилась со мной своей обидой. Жительница мегаполиса, она ездит по стране с целью постижения русской истории и культуры. Человек образованный и любознательный, хочет узнать для себя что-то новое, а ей, по её словам, подсовывают, что «пипл хавает». Мне тоже в Мышкине, мягко говоря, не всё показалось убедительным. Например, то, что появление валенка в России напрямую связано с монголо-татарским нашествием, в чём меня пытались убедить в соответствующем музее. И не стоит удивляться, если учесть, что в Мышкине не было профессиональных историков (не знаю, как сейчас).

Как многим историкам сегодня, мне приходится сопрягать научную деятельность с поиском средств к существованию. Жизнь в Плёсе (поволжском городке, единственной статьёй экономики которого является туризм) сама подтолкнула к мысли о создании частного музея. Естественно, музея без «развесистой клюквы», с достоверным показом истории, музея настоящего, но при этом наглядного, живого, понятного и старому и малому, вне зависимости от образовательного уровня посетителя.

Первый частный музей Ивановской области возник в 1999 г. на волне подъёма туристической отрасли, новой для молодой свободной России того времени. До него частный музей в стране уже существовал – в Ярославле: «Музыка и время» Дж. Мостославского. Тот, что задуман был в Плёсе, мыслился как музей иного профиля. Его задумал археолог, и идея состояла в том, чтобы показать не остатки прошлого (материалы раскопок сдаются в Государственный музей), а само прошлое, каким оно было, и по возможности максимально точно.

О том, какую историческую эпоху «оживить» и какую тему избрать, пришлось подумать. Было, из чего выбирать: от жизни на первобытной стоянке до быта плёсского средневекового ратника в казарме крепостной стены.

И в основе каждого был бы прочный исторический материал, ведь Плёс представляет собой не только известный туристический центр, но и, без преувеличения, уникальный археологический комплекс. К тому времени регулярные раскопки велись здесь уже второй десяток лет.

Удалось обнаружить и изучить и древнейшие крепостные сооружения, и первое, городское, курганное кладбище, и то, что где-то есть в Ярославле («Медвежий угол») – общегородское святилище Велеса. Всё это уже могло быть музеефицировано – как и мерянский городок, предшественник Плёса, что тоже изучался в эти годы.

Но представилось целесообразным показать жизнь одной семьи на одной плёсской улице 1237 г. Улица после ордынского разорения февраля 1238 г. так и оставалась незастроенной до сего дня, а потому оказалась неплохо изучена раскопками. На ней когда-то жили люди одной профессии – ювелиры (обнаружены следы шести усадеб). Собранные сведения вполне позволяли сделать такую экспозицию, в которой посетители получили бы возможность увидеть прошлое своими глазами и увидеть таким, каким оно и было. Максимально точный образ прошлого был бы желанным для посетителя любого возраста.

Дети в мышлении чаще оперируют образами, чем взрослые. Для детей музей стал своего рода учебным «путешествием на машине времени» в далёкое прошлое, где его можно увидеть достоверным, каким оно было. Недаром он вошёл сегодня в список образовательных, то есть рекомендованных соответствующим Министерством к использованию в учебном процессе.

Но и взрослые, как показала практика, совершают путешествие в прошлое с неменьшим интересом, чем дети. Здесь следует вспомнить, что нам история преподавалась в основном как цепь политических событий, что надо было каким-то образом запоминать и что с большим трудом увязывалось с обыденной жизнью наших предков. «Живых картин прошлого» в курсе истории всегда недоставало.

Не менее важным в музее оказалось и то, что кусочек отечественной истории посетителям представляет не обученный экскурсовод, а археолог, который сам добыл эти сведения и построил музей. Археолог и на вопросы о прошлом ответит более квалифицированно, и развеет недоверие посетителя. А вот это сегодня аспект нарастающей важности, поскольку в Центральной России, повторюсь, туризм преимущественно культурный, познавательный. За прошедшие годы приёма туристов мне многократно приходилось ломать недоверие, с которым уже заранее входят к нам посетители. Особенно после развлекательных музеев «а ля рюс», да с угощением. «Ну, а в вашем музее чем нас угостят»?

Мы, естественно, угощаем знаниями о жизни древнерусской семьи, что на деле оказывается и нескучным.

На относительно небольшом пространстве в исторической части города, где, кстати, в домонгольский период находилась одна из трёх улиц ювелиров, был воспроизведён древнерусский дворик с теми строительными особенностями, которые удалось проследить в раннесредневековом Плёсе (например, устройство террас на склонах и облицовка их камнем или брёвнами). Устроены секционные навесы (опять-таки по материалам раскопок). Воссоздана инфраструктура уличной ювелирной мастерской, женская половина с очагом и рукоделиями, обустроен детский уголок и домашнее святилище. Раннесредневекового дома-музея пока нет, хотя постройка уже есть, и мы можем показать хотя бы её размеры и некоторые элементы обустройства.

Конечно, хотелось бы надеяться, что уже в следующем году наши посетители впервые в России получат возможность заглянуть в дом начала XIII в., но и сейчас, когда экскурсия ограничивается усадьбой, нам уже не хватает времени даже обзорно рассказать обо всём, что предлагается увидеть. Если с началом работы музея экспонатов в нём было достаточно, то скоро их оказалось достаточно много и слишком много, чтобы иметь возможность рассказать о каждом. Древний быт оказывается интересным во всех аспектах. Можно отдельно рассказывать историю горшков, осветительных приборов, ножей, обуви, наконец, швейной иголки или игрушки-лошадки.

По этой причине мы очень скоро начали предлагать экскурсии тематические, – не говоря уж о том, что группе медицинских работников в обычной экскурсии мы делаем уклон в древнюю медицину, учителям побольше рассказываем о письменности и обучении детей. Ну, а если придёт сугубо мужская компания, то о средневековой рыбалке и охоте надо непременно побольше…

Сейчас в моде музеи интерактивные. Иногда чересчур – так что музеи превращаются в игровые залы. Важно соблюсти меру. Поэтому мы оживляем экскурсию тем, что кто-то из гостей попробует растереть зерно на зернотёрке, кто-то подержит в руке меч мужчины-ополченца, примерит элемент древнего костюма… Понятно, что, если бы это попробовал каждый, экскурсионная программа попросту бы рухнула. А в туристский сезон бывает до десятка групп в день, одна за другой. Фотографирование мы разрешаем, и бесплатно, цены у нас тоже невысокие. Может быть, для организаторов турбизнеса это прозвучит необычно, но наш музей отчасти «социальный», как бывают «социальные» магазины.

С другой стороны, материалы музея иногда становятся базой для проведения тематических занятий: «Древнерусский костюм (на основе археологических данных)», «История ювелирного дела» и т. п. Из года в год их заказывают гимназия «Созвездие», другие московские школы, студенческие группы профильных вузов, клубные объединения из разных городов России.

Современный Плёс всё больше принимает на длительный отдых дачников. Всё чаще посетителями музея становятся отдельные семьи с детьми. Появилась потребность проводить мастер-классы. Древнее керамическое производство, письмо и счёт в Древней Руси… То, что имеет место в нескольких разных музеях России, всегда приобретает местную специфику. Мы, например, не предлагаем учиться писать древнерусские буквы деревянной палочкой по пластилину. Так на Руси не писали. А кроме того, что в руки дадим правильные орудия, ещё и познакомим с местной мерянской докириллической письменностью – рунами, и это тоже плоды местных археологических изысканий.

Надо ли говорить, что в таких условиях сама собой напрашивается программа «В гостях у археолога». Она существует и стала возможной после того, как в музейном комплексе был сделан «Уголок археолога» – своеобразный мемориал Плёсской археологической экспедиции. Здесь, под навесом, у экспедиционного костра, мы рассказываем о том, что такое наука археология, как проводятся раскопки, как был открыт и изучался домонгольский Плёс. Конечно, демонстрируем немудрящие орудия труда полевых исследований. А затем, что логично, ведём посетителей в усадьбу древнего ювелира, которая и «ожила» как раз благодаря археологической науке.

И ещё раз хотел бы акцентировать важную в туризме особенность любого исторического музея. Исторический музей должен делать историк-специалист, и он же, что желательно, должен стать его куратором. Малейшая неточность может разрушить достоверность восприятия – ведь музей посещают люди любознательные и коечто уже знающие. Историк сможет оперативно отреагировать, когда дотошные посетитель что-то разглядел «неправильное». Он решит, как удачно декорировать современные материалы, зная, как выглядели древние. Кроме того, создатель-куратор, будучи профессионалом, обеспечит музею развитие, появление новых элементов. Как показывает практика, застой в музее на туристском маршруте означает постепенное затухание, гибель проекта. Когда-то яркой новинкой была «Русская изба», которая тоже создавалась под развитие. А сегодня в разных местах России появились похожие проекты, но уже лучшего качества.

Богатейшая история России делает перечень потенциально возможных и оригинальных музеев в сфере туризма практически неисчерпаемым, бесконечным. Важно только не поддаться на соблазн по-быстрому соорудить проект «Два прихлопа, три притопа» – турпродукт вчерашнего дня. Он уже не конкурен-тоспособен. Качественный турпродукт теперь делают «узкие специалисты»: истори-ки, ботаники, геологи, медики или этнографы – всё зависит от темы музея или целого музейного комплекса. Инвестиции в их знания представляются наиболее перспек-тивными в современной России с её доминирующим познавательным туризмом.

© Травкин П. Н., 2013

КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ПОТЕНЦИАЛ ГОРОДСКИХ ПОСЕЛЕНИЙ ВЕРХНЕВОЛЖЬЯ: СОСТОЯНИЕ, ПРОБЛЕМЫ, ПУТИ РЕШЕНИЯ

А. С. Емельянов

(Ярославский государственный педагогический университет им. П. Г. Ушинского, Российская международная академия туризма)

УДК 338.48-44(1-21)

Рассматриваемая территория Верхневолжья, равная 202,2 тыс. км², затрагивает интересы 4,3 млн человек Тверской, Ярославской, Костромской, Ивановской областей от истока Волги до начала Горьковского водохранилища на границе с Нижегородской областью. Несомненно, главной осью является волжская магистраль – один из древнейших водных путей Евразии «из варяг в арабы», притягивающая и раскрывающая культурно-исторический потенциал изучаемого туристского региона.

Анализ объектов культурного наследия, обладающих историкоархитектурной, художественной, научной, мемориальной ценностью городских поселений позволяет выделить здесь 4 уровня их туристской значимости согласно общепринятой классификации: всемирный, федеральный, региональный, местный.

С одной стороны, исторический центр г. Ярославля, ставший памятником ЮНЕСКО с 2005 г., с другой – памятник истории и архитектуры муниципального значения – Спасо-Преображенский Геннадиев мужской монастырь XVII–XIX вв., с трудом возрождаемый в Любимском крае, на лесной реке Обноре (Ярославская обл.). Город художников, музыкантов, учёных, путешественников, 600-летний Плес как образец провинциальной русской культуры с федеральным статусом и Южа – велосипедная «столица» Ивановской области, сохранившая неповторимость «деревянного кружева» городских строений, но остающаяся на местном уровне популярности туристов. Известный туристский маршрут «Пушкинское кольцо Верхневолжья» как пример региональной программы в Тверской области и получившее мировую известность «Золотое кольцо России», соединяющее в единый тур на территории Ярославской, Костромской и Ивановской областей достопримечательности городов Переславля-Залесского, Ростова Великого, Ярославля, Костромы, Иванова.

Несомненно, наибольшей популярностью среди российских и иностранных туристов пользуется Волжский круиз, включающий города Тверь, Конаково, Кимры, Калязин, Углич, Мышкин, Рыбинск, Тутаев (Романов-Борисоглебск), Ярославль, Кострому, Плес, Кинешму, Юрьевец. Данный маршрут дополняется региональными туристскими событиями, активизирующими культурно-познавательный интерес к определенным территориям. Значительное число туристов участвует в проходящем на Тверской земле торгово-туристическом фестивале «Купеческий караван», фестивале «Музыкальная осень в г. Твери», фестивале колокольной музыки «Преображение» в г. Ярославле, в г. Ростове Великом, фестивале народных традиций «Рыбинская сударыня», фестивале духовной музыки «Золотой Плес», фестивале «Волжский художник», Костромском ювелирном фестивале, Верхневолжском празднике «День купца», кинемато-графическом фестивале А. Тарковского в г. Юрьевце (Ивановская обл.).

Изучение культурно-исторического потенциала Верхневолжья показывает его значительное многообразие и достаточно высокую плотность объектов туристского интереса. Согласно Федеральной целевой программе «Сохранение и развитие архитектуры исторических поселений (2002–2010 гг.), на исследуемой нами территории выделено 53 исторических поселения, в том числе в статусе городов 44. Как записано в правительственном Постановлении, «исторические поселения являются городскими и сельским поселениями, в границах которых расположены объекты культурного наследия: памятники, ансамбли, достопримечательные места, а также другие культурные ценности, созданные в прошлом, представляющие собой археологическую, историческую, архитектурную, градостроительную, эстетическую, научную или социально-культурную ценность, имеющие важное значение для сохранения самобытности народов Российской Федерации, их вклада в мировую цивилизацию». Представленный в виде таблицы перечень исторических поселений по времени их возникновения позволяет увидеть их значимость в истории Российского государства.

Таблица 1

Хронология возникновения исторических городов Верхнего Поволжья 44
  Составлено автором по [1, 2].


[Закрыть]

Вместе с тем при значительном богатстве культурно-исторического потенциала городов и его разнообразии следует отметить его недостаточную вовлеченность в сферу внутреннего туризма Центральной России. Один из главных его компонентов, туристские ресурсы, в определенной степени не отвечает критериям потребительской ценности [3]. Территориальная разобщенность, дополненная слабым уровнем развития транспортной инфраструктуры, значительно сдерживает, а порой создает препятствия к знакомству с некоторыми объектами. Сравнительно недавно федеральные магистрали, соединяющие данный регион с Москвой и СанктПетербургом, где формируются основные турпотоки, дополнились современными автодорогами от областных центров. Но по-прежнему доступность, являющаяся одним из критериев потребительской ценности туристских ресурсов, остается проблемной. Это относится и к отсутствию современных оборудованных стоянок во время движения по Верхней Волге. Посещение малых городов с туристскими целями ограничено не только бездорожьем на рассматриваемой территории, но и отсутствием парковок для автобусов международного класса. Восстановленные монастыри Верхневолжья, посещение которых с паломническими или культурнопознавательными целями растет, сталкиваются именно с их транспортной доступностью.

Не менее важной в данном регионе в настоящее время является проблема чистой воды. В условиях нерационального водопользования в Верхневолжье создалась ситуация, когда вода оказалась ограниченным ресурсом при наличии огромных объемов. Дефицит чистой воды связан с большим объемом промышленного и бытового водопотребления, высоким уровнем загрязнения не только Волги, но и ее главных притоков – Тверцы, Нерли, Которосли, Меры, Унжи. Высокий износ объектов водопроводно-канализационного хозяйства городов Ржева, Твери, Кашина, Весьегонска, Рыбинска, Тутаева, Ярославля, Костромы, Кинешмы ведет к созданию напряженной эпидемиологической ситуации. На Верхней Волге существуют 5 крупных техногенно-нарушенных акваторий. В результате антропогенного воздействия в настоящее время трансформированы экосистемы созданных в 40–60-е гг. ХХ в. Иваньковского, Угличского, Рыбин-ского, Горьковского водохранилищ. Несмотря на значительную транспортную нагрузку, включая и туристский флот, эвтрофикация водоемов прослеживается до осени. На всем протяжении от г. Ржева (Тверская обл.) до г. Пучежа (Ивановская обл.) Волга представляет собой водоем «качественного истощения». В донных отложениях накоплено значительное количество фенолов, тяжелых металлов, нефтепродуктов и других примесей. Все это в совокупности снижает возможности для развития круизного туризма, включая эстетическую привлекательность городов, расположенных вдоль «главной улицы России» – Верхней Волги.

К другим проблемам, которые трудно ранжировать в силу их взаимосвязи, относится демографическая ситуация. Как показывают данные Всероссийской переписи населения 2002 и 2010 гг., происходит значительное снижение численности населения. Прежде всего, это касается экономически активного населения, занятого в производственной и непроизводственной сферах. Несмотря на определенный миграционный приток инославянского населения с Северного Кавказа, Закавказья, Средней Азии, Казахстана, в целом по территории демогра-фическая ситуация остается сложной. В особенности это относится к малым городам Костромской, Тверской областей, с высоким уровнем безработицы, постарением населения, низкой квалификацией, ростом социальной напряжен-ности. Требуются незамедлительные меры действенной помощи со стороны государства, разумная политика в области подготовки кадров международного уровня, включая сферу социально-культурного сервиса и туризма.

Именно здесь сконцентрированы основные культурно-познавательные ресурсы, которые раскрываются любознательным туристам. «Малые города почти всегда хороши, …живописны, уютны, полны целебной тишины и покоя, так жизненно необходимых нам…». Эти слова истинного патриота России К. Г. Паустовского должны стать добрым напоминанием современникам в их программе возрождения туризма на Верхней Волге [4].

Литература

1. Города России: энциклопедия / гл. ред. Г. М. Лаппо. М.: Большая Российская энциклопедия, 1994.

2. Емельянов А. С. География туристских регионов и туристских центров России: практикум. Ярославль, 2012.

3. Данилов А. Ю. Региональные туристские ресурсы России. Ярославль, 2012.

4. Емельянов А. С. Природно-географический подход изучения планировочно-композиционной структуры малых городов России // Физико-географические аспекты изучения урбанизированных территорий: тезисы докладов научной конференции. Ярославль, 1992.

© Емельянов А. С., 2013