Текст книги "Новая история стран Европы и Америки XVI–XIX века. Часть 1"

Коллектив авторов
Новая история стран Европы и Америки. XVI–XIX века

© Коллектив авторов, 2005

© ООО «Гуманитарный издательский центр ВЛАДОС», 2005

© Серия «Учебник для вузов» и серийное оформление.

ООО «Гуманитарный издательский центр ВЛАДОС», 2005

© Макет. ООО «Гуманитарный издательский центр ВЛАДОС», 2005

Введение

Новое время является одним из наиболее насыщенных периодов мировой истории. Оно сопряжено с событиями глобального масштаба, определившими динамику складывания современной цивилизации. Эта эпоха неизменно вызывала повышенный, обостренный интерес у каждого поколения исследователей. Летопись Новой истории, неотделимо связанной с современностью и одновременно уходящей корнями в далекое прошлое, раз за разом становилась полем политизированных дискуссий, сильным аргументом в противостоянии враждебных мировоззренческих систем, важным средством обоснования правомерности любых идеологических доктрин.

История самого понятия «Новое время» несет отпечаток острого идеологического противоборства. Еще в эпоху Возрождения итальянскими гуманистами было предложено трехчленное деление всемирной истории на «высокую античность», «темные, или средние века» и «новое время, или возрождение». В дальнейшем вычленение Древней истории, Средних веков и Новой истории, отражающее присущий европейской историографии прогрессистский взгляд на характер исторического процесса, стало универсальным. Впрочем, жесткое хронологическое разграничение этих периодов не играло принципиальной роли. Более важным оказывался эпицентр проблемной нагрузки исследований, в частности, в области медиевистики – анализ развития феодального общества и христианской духовной традиции в средневековой Европе, при изучении Нового времени – анализ революционного становления буржуазного общества, утверждения капиталистических порядков и складывания системы международных отношений.

С течением времени в западной исторической науке, наряду с «новой историей», закрепляется и понятие «современная история». Предлагаемая датировка этого периода была весьма различной. В качестве рубежной даты рассматривались события 1815, 1871, 1900, 1918 гг. Каждое новое поколение историков, пытающихся проанализировать генезис современных форм общественной жизни и вычленить последний этап этого процесса в качестве «современности», оказывалось перед сложно разрешимой методологической проблемой – необходимостью обоснования принципиального различия основного содержания «новой» и «современной» истории. В конечном счете, приоритет в обобщающих исторических работах, посвященных последним периодам развития западного общества, был отдан «вековым историописаниям» («история XIX века», «история XX века»). В рамках же аналитического подхода к анализу развития современного общества инициатива перешла к представителям социологической, политологической, экономической наук.

В марксистском обществознании, в лоне которого сформировалась и современная отечественная историография, проблема периодизации Нового и Новейшего времени, а также точной характеристики предмета соответствующих дисциплин приобрела первостепенное значение. Это было связано прежде всего с формационной концепцией, в рамках которой каждый период истории отражал ключевые этапы процесса обобществления труда, смены общественно-экономических систем в результате борьбы антагонистических классов. Классовая борьба рассматривалась как «основное содержание» каждой эпохи и двигатель общественного прогресса. С этой точки зрения, Новое время трактовалось как эпоха торжества капиталистической формации, начавшаяся событиями Английской буржуазной революции XVII в. Внутренняя периодизация Новой истории отражала представления о переломном рубеже в развитии капиталистического общества, выходе на историческую арену нового прогрессивного класса – пролетариата. Соответственно, в качестве события, отделявшего «первый» и «второй» периоды Новой истории, рассматривалась эпопея Парижской коммуны (1870).

Вычленение особого периода Новейшей истории связывалось в марксистской традиции с динамикой формационного перехода от капиталистического общества к коммунистическому, завершением «предыстории человечества» и началом «подлинной истории». Точка зрения о Новейшей истории как периоде с самостоятельным формационным характером (впервые представленная в трудах проф. Б.Ф. Поршнева) первоначально не закрепилась. В печально известном «научном» труде «Замечания И. Сталина, С. Кирова и А. Жданова о проекте учебника новой истории» (1934) содержалось понятие «третьего периода новой истории, или новейшей истории», который рассматривался в качестве этапа «упадка капитализма и победного строительства социализма». Позднее с этим понятием была соотнесена концепция «общего кризиса капитализма», разработанная идеологами Коминтерна. Соответственно, формировалось и представление о внутренней периодизации Новой и Новейшей истории – их границей стал считаться 1917 год, Великая Октябрьская социалистическая революция, означавшая «начало торжества коммунизма во всемирном масштабе».

По вопросу рубежа между средневековьем и Новой историей в советской историографии возникла дискуссия между московской и ленинградской школами. Московские историки считали событием, разделившим две эпохи, Английскую буржуазную революцию (середина XVII в.), а ленинградские – Французскую (конец XVIII в.). Первая точка зрения со временем стала преобладающей, что нашло отражение и в монографической литературе, и в издававшихся на протяжении многих лет учебниках истории для вузов и средней школы.

В современной отечественной историографии дискуссия о хронологических границах средневековья, Нового времени и Новейшей истории не имеет столь важного значения. Принципиальная значимость придается смысловой трактовке этих периодов Мировой истории. Для цивилизации Запада границы Нового времени («Modern age», «Neuzeit») определяются процессом модернизации – переходом от традиционного, аграрного общества к индустриальному, капиталистическому. Причем, предпосылки этого процесса в Европе складывались в разное время, а сам процесс модернизации приобретал совершенно разную динамику и формы. Для анализа этих событий важно определить не степень приближенности Запада к некоей «современности», не поворотную точку «магистрального пути» исторического развития, а вычленение качественных этапов модернизации, постепенной эволюции традиционного общества и складывания принципиально новых общественных институтов.

Важно учесть, что понятие «Новая история» как период Всемирной истории является характеристикой, приемлемой как для стран Запада, так и для стран Азии и Африки. Естественно, содержание этого исторического периода для таких разных регионов земного шара представляется явно не однотипным: в передовых странах Запада происходило развитие, а затем и торжество капиталистических отношений; страны Азии и Африки, наоборот, вступали в длительную полосу кризиса своих феодальных структур, а затем стали легкими объектами для капиталистической экспансии со стороны капиталистических стран Запада. Но все же существует нечто определяющее для периода Новой истории как в странах Запада, так и в странах Востока. В целом, это формирование колониальной системы, в рамках которой горстка стран-метрополий (Запад) и подавляющее количество зависимых стран (Восток) впервые в истории человечества вместе образуют единую систему мирового капиталистического хозяйства на базе сформировавшегося единого мирового экономического рынка.

В принципе, такой подход является достаточно распространенным и типичным для характеристики основного содержания периода Нового времени. Обобщая разные трактовки, можно выделить следующие периоды, образующие историческое пространство Нового времени: период меркантилизма, великих географических открытий и захвата торговых путей, первоначального накопления капитала и деформации традиционной социокультурной среды под влиянием Возрождения и Реформации; период буржуазных революций, становления капиталистической экономики, промышленного переворота и формирования базовых социальных и правовых институтов индустриального общества; период формирования монополистического капитализма, массового производства, завоевания Западом тотального мирового господства и, одновременно, зарождения глубинных социально-экономических и политических противоречий в развитии индустриального общества. Поиск выхода из этих противоречий и станет основной целью исторического развития в XX в.

Структура предлагаемого учебника имеет определенную специфику. Исходя из характеристики основного содержания Новой истории, в качестве хронологических рамок этого периода рассматриваются, с одной стороны, рубеж XV–XVI вв. (эпоха Великих географических открытий и «Высокого Возрождения»), а, с другой, – рубеж XIX–XX вв. (эпоха монополистического капитализма, или империализма).

Эпоха Великих географических открытий, начало которой положили плавания Христофора Колумба (1492) и Васко да Гамы (1498), коренным образом изменила не только географическую, но и экономическую, социальную, политическую картину всего мира. На Западе началась так называемая «революция цен», ставшая мощнейшим катализатором развития капиталистических отношений и, в конечном итоге, превращения большинства европейских держав в метрополии. На Востоке, в свою очередь, тот же процесс вызвал противоположные последствия. Там многократно усилился кризис феодальных структур, замедлились темпы развития, что, в конечном итоге, превратило когда-то высокоразвитые восточные страны в колонии и полуколонии. Таким образом, произошли процессы огромной важности, приведшие к возникновению колониальной системы, в рамках которой возник общемировой экономический рынок (где страны Востока играли подчиненную роль), и впервые в истории человечества история стала единой.

Грань XIX и XX вв. также является переломной в истории развития не только стран Европы и Америки, но и всего мира. На Западе в конце XIX в. свободный капитал стал переоформляться в монополистический, что совершенно изменило ситуацию в развитых странах. А на Востоке именно в конце XIX в. начинается развитие собственных капиталистических отношений, что, в свою очередь, вызвало процесс появления новых классов и групп общества, возникновения буржуазного революционного движения и последующие буржуазные революции («пробуждение Азии»), ставшие прологом к развалу колониальной системы. Кроме того, именно на грани XIX и XX вв. произошли первые межимпериалистические конфликты (испано-американская война 1898 г., англо-бурская война 1899–1902 гг. и русско-японская война 1904–1905 гг.), ставшие прообразом будущих мировых войн. Таким образом, хронология Нового времени предлагается в рамках XVI–XIX вв. Однако это не означает, что авторы отрицают право на другие точки зрения по данному вопросу.

Предлагаемый учебник включает три раздела. Первый раздел (составляющий первый том издания) посвящен анализу основных тенденций общественного развития стран Европы и Америки в XVI–XIX вв. Материал здесь распределен на три проблемных блока: социально-экономическое развитие Запада в Новое время, проблемы государственно-правового развития (включая анализ становления абсолютизма и конституционного типа государственности), а также эволюция общественной мысли, научных достижений и культуры в Новое время. Второй раздел (вошедший во второй том издания) посвящен истории международных отношений. Третий раздел (часть второго и третий том издания) построен по страноведческому принципу. В нем рассматривается история крупнейших стран и регионов Европы и Америки на протяжении XVI–XIX вв.

Раздел I
Основные тенденции общественного развития стран Европы и Америки в XVI–XIX вв.

Глава I
Социально-экономическое развитие Запада в Новое время: от традиционного к индустриальному обществу

Исторические предпосылки процесса модернизации европейского общества

Экономический рывок Западной Европы в доиндустриальную эпоху – один из самых любопытных и загадочных феноменов мировой истории. В самом деле, почему и как отсталая, бедная, полудикая периферия Евразии, какой, по существу, была Европа во второй половине первого тысячелетия н. э., сумела к началу промышленной революции значительно продвинуться вперед, догнав и перегнав другие, прежде могущественные империи и государства, обратив некоторые из них в колонии и зависимые страны? Эта проблема тесно связана с общей трактовкой периода Новой истории, с осмыслением исторической природы и сущности процесса модернизации.

В XIV–XV вв. европейское общество оказалось в состоянии системного кризиса, открывшего путь для коренного обновления всех сфер человеческой жизни. В эту эпоху складываются предпосылки для развертывания процесса модернизации – поэтапного перехода от общественной системы традиционного типа (аграрного, сословно-корпоративного) к индустриальному, или «современному обществу» (modern society).

Модернизация сопряжена с закреплением классовых форм социальной стратификации и партикуляризма (доминирования частных интересов), складыванием национальных сообществ, формированием основы конституционной государственно-правовой системы и электоральной модели политического поведения. Модернизация, с точки зрения экономической, – это переход к капитализму западного типа, обеспечение свободного функционирования капитала и полного преобладания рыночных механизмов общественного воспроизводства. Шаг за шагом в ходе модернизации складывалась и особая духовная среда, основанная на индивидуализации ценностных ориентаций, секуляризации и рационализации общественного сознания, преобладании научного типа познания. В ходе модернизации складывается новый тип идентичности европейского человека, основанный на инновационной, деятельной социальной активности, секуляризированном, «обмирщенном» мировосприятии и целесообразной, рационализированной мотивации. Модернизация разрушала традиционную картину мира с присущим ей восприятием человека как части нерушимого богоданного порядка вещей. Происходящая в ходе ее радикальная смена мировоззренческих установок и морально-этических норм носила в высшей степени драматический характер.

Динамика, сроки и формы модернизации в странах Запада и Востока имели огромную специфику. В Европе предпосылки для развертывания этого процесса складывались поэтапно. Уже в начале второго тысячелетия здесь возникли необходимые и достаточные условия для обеспечения ускоренного развития производительных сил, роста капиталовооруженности и, в конечном счете, – производительности труда. Ввиду климатических особенностей этой части Евразии ее народы (в отличие от народов Востока и Юга) в сравнительно меньшей степени были избалованы богатством естественных условий труда и средств существования, но в то же время и меньше зависели от «роковых капризов» природы. Вместе с тем Западная Европа располагала благоприятными возможностями для развития относительно дешевых, надежных и эффективных по меркам традиционных обществ средств коммуникаций (обилие судоходных рек, большая протяженность морских берегов), а также для наращивания основного капитала и энергетического потенциала (ввиду наличия не истощенных в результате длительного антропогенного воздействия макроландшафтов с огромными лесными массивами).

В отличие от многих азиатских обществ, располагавших плодородными землями и сумевших найти в ходе длительного исторического развития относительно эффективные и адекватные своим природно-климатическим особенностям технологии (например, заливного риса), позволявшие им быть в известной мере самодостаточными, а их элитам получать колоссальный прибавочный продукт, западноевропейский периферийный вариант даннического способа производства не был самодостаточен. Существовавшая на Западе система «человек – природа» была сравнительно малоэффективна. Достаточно сказать, что в средние века общая продуктивность земли там была как минимум в пять раз ниже, чем в странах Востока. Сложившиеся условия требовали «самоусиления» человека, подталкивали его к поиску новых средств и форм адаптации, к экспансии во всех возможных направлениях: в освоении новых территорий, технологий, в социально-институциональной и духовной сферах.

В известной мере благодаря географическому расположению Западной Европы (удаленность от основных мест дислокации номадов), ее народам в целом удалось избежать или свести к минимуму последствия социально-политических шоков, связанных с завоеваниями кочевников. Уместно напомнить, что их набеги были отбиты не только силами западноевропейцев. Немалую роль сыграли стойкость и мужество восточноевропейских и южноевропейских народов, ослабивших натиск номадов, но заплативших при этом дорогую цену: многие из них в результате отстали в своем развитии. В то же время многократные попытки объединения Европы изнутри силовыми способами, как известно, в конечном счете терпели неудачу. Ввиду разнообразных обстоятельств, многие из которых нуждаются в уточнении (географическая фрагментация, особенности более позднего этногенеза), в Западной Европе постепенно сложилась своеобразная система более или менее равновесных конкурентно-контрактных отношений, препятствующая образованию губительной для прогресса монополии власти. Сформировались относительно независимые, децентрализованные источники силы: церковь, города, феодалы, университеты, гильдии и т. п. В средневековой Европе сложилась уникальная модель городских поселений с коммунитарным типом общественных связей. Система землевладения, а вслед за ней и вся структура феодального сословия оказалась децентрализована (что нашло выражение в принципе «вассал моего вассала – не мой вассал»). В ходе длительной эволюции был постепенно ограничен произвол королей и князей, которые в целях более успешной борьбы со своими соседями-конкурентами оказались вынуждены опираться на экономическую силу третьего, главным образом торгово-промышленного сословия, предоставив ему некоторые свободы и гарантии существования. Этому способствовал и дуализм двух высших сословий – как духовной и светской властей.

Наконец, яркой спецификой обладала и европейская средневековая духовная культура. Она основывалась на синтезе совершенно разнородных компонентов – античном наследии (концепция свободы, институты демократии, частное и публичное право, научно-технические изобретения, достижения в области литературы и искусства), «восточном» технологическом трансферте (заимствование и творческая адаптация европейцами ближневосточных, индийских и китайских инноваций), «германском» факторе (этническое обновление носителя европейской культуры, привнесение «свежей энергии»), широком распространении иудео-христианских традиций и системы ценностей. Иудео-христианская традиция придала особый импульс движению европейского исторического субъекта. В отличие от многих других религий и этических систем в иудаизме и христианстве время не циклично, а линейно, в известном смысле оно – вектор (ибо мир, согласно иудео-христианскому учению, был создан, имеет начальную и конечную точки), время господствует над пространством. Тем самым была заложена идея прогресса и возможности рационального освоения мира. В христианской культуре весьма сильно антропоцентричное начало: дух не растворен в природе, а сконцентрирован в самом Человеке, который создан по образу и подобию Божьему. Спасение возможно через созидание, через активную борьбу со злом в посюстороннем мире. В отличие от античности, в христианском мире труд не проклятие, а важнейшая форма, источник спасения. Трудовая этика получила широкое распространение благодаря деятельности монахов (бенедиктинцев, цистерцианцев и др.), провозгласивших принципы «laboiarc est orare» («work is worship», «кто не работает – не ест») задолго до возникновения кальвинизма.

Сочетание всех этих уникальных особенностей предопределило особую динамичность европейского средневекового общества по сравнению с традиционными восточными цивилизациями. Уже в доиндустриальную эпоху в Европе складываются предпосылки для ускорения социально-экономического развития и формирования нового типа материальной культуры.

Доиндустриальный рост стран Запада: факторы, темпы, динамика

Вопреки еще сохраняющимся представлениям о так называемом средневековом застое (стагнации), Западная Европа в XI–XIII вв. в целом переживала период относительно быстрого экономического роста. По имеющимся оценкам, в 800–1000 гг. валовая урожайность возросла примерно на 20–30 %, а чистая (за вычетом семян) – на 45–55 %; в 1000–1300 гг. соответствующие показатели составили 35–45 и 60–70 %. В эти столетия осуществлялся переход от двухполья к трехполью, начиная с XII в. происходила широкомасштабная распашка целинных земель. С конца XI по конец XIII в. общая площадь обрабатываемых земель в Англии, Франции и Германии увеличилась примерно на 35–55 %, а объем условно чистой продукции сельского хозяйства в 1000–1300 гг. – на 180–260 %. В XI–XIII вв. промышленное производство в странах Западной Европы возросло не менее чем на 110–280 %, а доля населения, занятого в сельском хозяйстве, уменьшилась с 79–85 % до 77–82 %. Учитывая, что численность населения в регионе в 1000–1300 гг. увеличилась примерно на 90–95 %, можно предположить, что подушевой национальный продукт возрос в среднем на 40–70 %, а его среднегодовой темп прироста составил 0,13–0,16 %.

Повышательный тренд обнаруживается и на основе демографических реконструкций. Потепление климата в Западной Европе, наступившее в VIII–XIII вв., снижение интенсивности распространения эпидемий, относительное уменьшение хаоса, вызванного последствиями великого переселения народов, способствовали хозяйственному и демографическому подъему (несколько приостановленному в результате рейдов викингов и венгров в 850–950 гг.). Численность населения стала быстро увеличиваться, возможно, с конца VII в., достигнув в 800 г. уровня 500 г. Затем темпы роста населения уменьшились в 800–1000 гг. вдвое по сравнению с 700–800 гг. – до 0,11–0,12 % в год. В 1000–1100 гг. они составили 0,12–0,14 % в год, затем возросли вдвое в 1100–1300 гг. Однако в 1300–1340 гг. темпы понизились до 0,2 % в год. В целом, за 650–1340 гг. (т. е. предположительно речь может идти о 600–700-летнем мегапериоде) население увеличилось более чем в 4 раза, в том числе в Северо-Западной Европе – в 6 раз, в Испании и Италии – примерно в 3 раза.

Сверхдлинная волна 650–700/1300–1340 гг. состоит, таким образом, из двух макрокомпонентов – восстановительного периода и примерно трех столетий «чистого» роста. Эта длительная протяженность отмечена крупными изменениями в структурах производительных сил. Они связаны не только с собственными изобретениями европейцев, но и с широким внедрением и творческой адаптацией ими технических средств, созданных в античном мире, а также на Востоке. Трансферт знаний, технологий, культурных ценностей, потребительских стереотипов интенсифицировался в результате межцивилизационных контактов, в ходе реконкисты, крестовых походов, а также расширения евразийской сухопутной торговли вследствие установления Pax Mongolica в 1240–1340 гг. Западная Европа быстро впитывала нововведения, ибо, как отмечалось, ее социально-экономическая система в силу гетерогенности (и конкурентного начала), а также сравнительно низкой эффективности испытывала в них постоянную потребность.

К числу крупнейших инноваций в сельском хозяйстве можно отнести применение в Северо-Западной Европе тяжелого плуга (с VII в., заимствован, вероятно, у славян), введение трехпольной системы (с VIII в.), интенсифицировавшей использование живого труда, земли и скота; подковы (с IX в., ранее применялась кельтами); хомута (с IX в., вероятно, заимствован из Китая), увеличившего КПД лошади в 4–5 раз. Промышленная, транспортная и информационная «революции» средневековья связаны с появлением усовершенствованного ткацкого станка (середина XI в., Фландрия), повысившего качество продукции и увеличившего производительность труда в 3–5 раз; изобретением компаса (1090), очков (1285, Италия), механических часов (XIV в.), ставших, по-видимому, катализатором технологических и организационных изменений в европейском обществе; с широким применением тачки, строительством каналов; с достижениями в области кораблестроения, навигации, многими инновациями в горном деле, металлургии; с развитием книгопечатания. Значительно увеличились также энергетические возможности европейцев – это было вызвано распространением водяных и ветряных мельниц (соответственно с X и XI–XII вв.).

В итоге, несмотря на многие негативные обстоятельства (общая бедность преобладающей массы эксплуатируемого населения, паразитизм основной части светских и духовных феодалов, частые войны, стихийные бедствия, например, пожары, недостаточная четкость прав собственности, в том числе наличие общих полей), европейское средневековое общество сумело в целом обеспечить известный рост массы и нормы производственных накоплений, создававших основу превращения простого (а временами и суженного) воспроизводства в расширенное. Этому способствовали климатические, геополитические и цивилизационные факторы, отмеченные ранее, а также социально-институциональные изменения, происходившие в западно-европейских обществах при переходе от раннего средневековья к его более зрелым фазам.

Экспансия роста XI–XIII вв. была прервана экологическим, социально-экономическим и политическим кризисом XIV в. Приращение новых обрабатываемых земель отставало от увеличения численности населения: в 1100–1300 гг. в среднем по странам Северо-Западной Европы, включая Англию, Францию и Германию, соответствующие показатели составили 35–55 и 65–75 %. К концу XIII – началу XIV в. стали вовлекаться в оборот менее плодородные земли. Изменился климат: в 1300–1450 гг. он стал более холодным и сырым, чем прежде. Голодовки, которые стали более частыми с 1300-х гг., а также повторяющиеся эпидемии, войны, восстания, религиозные репрессии привели к значительному сокращению численности европейского населения – в 1330–1347/1380–1400 гг. примерно на 1/3, хотя в отдельных регионах и городах это падение было более существенным. Например, число жителей Венеции всего за 18 месяцев (с осени 1347 г. по весну 1349 г.) уменьшилось на 3/5. Погибали мастера, квалифицированные работники, сокращался спрос, производство оказалось в значительной мере дезорганизованным. И хотя некоторые отрасли, например, металлургия и строительство (ввиду эскалации войн), не переживали столь заметного спада, в целом период XIV–XV вв. стал временем экономического упадка.

Вместе с тем часть населения, избежавшая худшей доли, сумела поправить свое положение. Вследствие расширения практики дарений церкви и роста спроса на ее услуги, церковь в XIV–XV вв. аккумулировала немалые богатства. Повысились уровень и качество питания отдельных категорий рабочих, мастеров и ремесленников. В то же время падение ренты, а также цен на продукцию растениеводства при росте ставок зарплаты и удорожании промышленных товаров ослабило позиции основной части феодалов, способствовало оттоку денежных и материальных ресурсов в пользу городов и сельских предпринимателей, сделавших ставку на интенсивное земледелие и животноводство (в том числе, путем осуществления огораживания). В XIV–XV вв. в ряде стран Западной Европы в ходе ожесточенной борьбы крестьяне получили свободу. Стали постепенно складываться условия, при которых было выгодно замещать относительно дорогой фактор (труд) другими, сравнительно более дешевыми ресурсами (при тогдашнем динамическом соотношении цен) – скотом и иными формами «первоначального» основного капитала.

Со второй половины XV в. в ряде стран Западной Европы начался экономический подъем, сопровождавшийся относительно быстрым ростом численности населения, которая к началу XVI в. превысила уровень 1300 г. Это было связано с рядом обстоятельств, в том числе с улучшением климатических условий в 1450–1550-х гг., а также с великими географическими открытиями, с такими феноменами, как Ренессанс и Реформация. Великие географические открытия занимают в этом ряду особое место.

В 1492 г. испанский подданный генуэзского происхождения Христофор Колумб в поисках нового пути в Индию впервые достиг берегов Америки. В результате этого плавания были открыты Багамские острова и северные берега Кубы и Венесуэлы. Второе плавание Колумба 1493–1496 гг. открыло для европейцев Малые Антильские острова, Пуэрто-Рико, Ямайку и южный берег Кубы. В 1502–1504 гг. в результате его очередной экспедиции, направленной, как и прежние, на поиски золота, произошло открытие Карибского берега Центральной Америки. Началось активное освоение испанцами нового континента. Уже в 1508–1511 гг. были открыты Флорида, полуостров Юкатан и юго-восточное побережье Мексики. Участник нескольких испанских и португальских экспедиций (1499–1504) к берегам Южной Америки, Америго Веспуччи назвал эти земли Новым Светом и впервые предположил, что они представляют собой неизвестный материк. В начале XVI в. испанцы начали активное освоение южноамериканских территорий. Ими были открыты Гвиана, Венесуэла, Бразилия. В 1519–1525 гг. началось кровавое завоевание Мексики под руководством Ф. Кортеса. Вскоре началось и освоение португальцами Бразилии. В 1530–1535 гг. испанский конкистадор Ф. Писарро завоевал Перу, а в 1535–1537 гг. Диего де Альмагро предпринял поход в Чили.

В результате экспедиции португальца Васко да Гамы 1497–1498 гг., обогнувшей Африку в поисках нового морского пути в Индию, был открыт доступ к богатствам Юго-Восточной Азии. В 1500 г. Д. Диаш открыл остров Мадагаскар близ африканских берегов. В 1519–1522 гг. португалец Ф. Магеллан осуществил первое в истории человечества кругосветное путешествие, открыв по пути Патагонию, Огненную Землю и пролив, отделявший последнюю от континента и названный впоследствии его именем. В первой половине XVII в. голландцы продолжили освоение азиатских территорий. Ими были открыты земли Индонезии, Австралии (Новая Голландия), Новой Зеландии, т. н. Вандименовой Земли и островов Тропической Океании.

Экспедиция Д. Кабота в 1497–1498 гг. сделала первые шаги по освоению англичанами североамериканских территорий. Корабли знаменитого британского пирата на королевской службе Ф. Дрейка во второй раз в мировой истории обогнули Земной шар (1577–1580). В 1534–1536 гг. была предпринята первая попытка колонизации Канады экспедициями Ж. Картье (Франция). В 1608 г. С. Шамплен основал Квебек и открыл Великие озера.